Текст книги "Ледяной клан (СИ)"

Автор книги: Станислав Палитко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

   Попросив Акитсу и Узуме подождать нашего возвращения, я сотворил ледяное зеркало.

   ***

   – Мы – обещанный удар грома. Нет бедствия, которое поразит нашего ашикаби, – синхронно произнесли Хикари и Хибики.

   – Это же то, что могут использовать только окрыленные... – удивленно сказала Цукиюми.

   – Норито? – спросил стоявший невдалеке Минато, вспомнив объяснения своей первой секирей.

   Но Цукиюми было совершенно не до него – попадать под такой удар она отчаянно не желала. Ей было совершенно не до того, что тот факт, что эта парочка сумела сейчас использовать Норито, противоречил всему, в чем номер девять ранее была убеждена.

   От первого удара начавшая действовать заранее девушка уклонилась. От второго большей частью тоже, уведя при этом самую меткую молнию в землю при помощи своей воды, выйдя конечном итоге сравнительно целой. Удары мелкого камня и вставшие дыбом волосы не считаются. Из-под третьего почти загнанную в угол девушку выдернул крутившийся рядом паренек-ашикаби.

   Он явно что-то пытался сказать, но временно оглохшая девушка не разобрала, что. Впрочем, это не помешало ей проигнорировать, что её облапали, и уже самой дернуть ашикаби в сторону, чтобы не попал под следующую молнию.

   Её противницы опять начали говорить первую фразу своей атаки, по их рукам вновь побежали электрические разряды, когда они неожиданно разомкнули руки и начали падать на землю. А через мгновение собранная ими чудовищная мощь уже подготовленной, но внезапно лишившейся направляющей воли атаки рухнула на самих девушек.

   ***

   Я продолжал вливать чакру в ледяной купол, посреди которого в это мгновение бушевала настоящая буря. Буря из сорвавшейся с привязи чакры райтона. Молнии частично стекали в землю по воде, покрывающей быстро плавящиеся ледяные столбы, которые приходилось регулярно воссоздавать, частично пытались атаковать купол.

   Ситуация наглядно демонстрировала, почему сотворение некоторых техник не стоит прерывать посредине. Особенно, если создательницы техники, в настоящее время без сознания лежащие у моих ног, контролировать чакру толком не умели и уже успели разлить изрядную часть своего запаса чакры просто по окружающему пространству. Чакры, способной воплотиться в виде молнии при малейшем толчке...

   Как они ещё себя не поджарили после третьей техники.

   ***

   – Хикари! Хибики! – бросился к бессознательным девушкам Сео Каору. – Что ты с ними сделал?!

   – Не позволил этой парочке самоубийц поджарить себя и окружающих, – невозмутимо ответил я. – Как думаешь, что бы с ними стало, останься они там, где стояли?

   Я кивнул на пробитый в нескольких местах купол, молнии в котором уже угасали.

   – Что ты с ними сделал?

   – Без сознания они, без сознания. И таковыми останутся, пока я не вытащу свои сенбоны. А я пока не вытащу, так как сюда скоро прибудет кое-кто, кто просто жаждет поговорить с ними насчет использования таких техник против бескрылых. Им ничего не грозит. Так что ты можешь спокойно продолжать свою идиотскую охоту за этой блондинкой, с которой сейчас общается Минато.

   ***

   – Похоже, я очень сильно опоздал, – сказал Хомура, спустившись с крыши здания.

   – О да. Хикари и Хибики чуть не убили девушку со стихией воды, а потом чуть не убили себя. Еле успел вмешаться, иначе бы на пятой-шестой атаке они себя бы просто испарили собственной молнией.

   – Что ты имеешь ввиду?

   – Скажем так, они были настолько восхищены твоим самосожжением, что решили повторить внешнюю половину процесса. Да уж, не думал, что когда-либо увижу столь редкое явление, как стихийное перенасыщение. Обычно бойцы, имеющие достаточно сил для того, чтобы просто перенасытить окружающий мир чакрой столько не рассеивают, да и движутся постоянно в бою. А у учеников, у которых большой процент потерь, просто чакры не хватит. Но Хикари и Хибики все-таки умудрились перенасыщения достигнуть. Да уж, воистину уникальное зрелище...

   – Что ты имеешь ввиду?

   – Если подробнее, то способность управлять чакрой у каждого конкретного существа, способного чакрой пользоваться, можно охарактеризовать двумя параметрами – запасом чакры и контролем. Запас, в свою очередь, можно разделить на непосредственно сам запас чакры в организме и на пропускную способность – то, сколько чакры ты можешь выпустить с целью вложить в технику. Контроль отвечает за то, сколь сложные структуры из чакры можно создать, грубо говоря это сложность техник, за то, сколь тонкими потоками чакры можно манипулировать, а также за то, какая часть потраченной чакры реально идет в дело, а сколько теряется. Потери у этой парочки и так велики, а они ещё и комбинированную технику создали, что потери не уменьшает. В общем, в пространство они при своей Каминари выбрасывали столько же сил, сколько в сам удар молнии. Чудовищное количество чакры, и так-то имеющей стихийный окрас, так ещё и практически трансформированной в чисто стихийную. В общем, малейший толчок, и результат плачевен.

   – Аналогичная причина у моего самосожжения? – поинтересовался Хомура.

   – Одна из. Но с этой причиной можно бороться просто двигаясь, – ответил я. – В твоем случае хуже другая проблема – ты просто не мог выпустить всю трансформированную чакру, так как из-за закупоренных тенкетсу тебе одновременно требовалось через немногие оставшиеся выпускать и трансформированную чакру для техники и просто высвобождать чакру. Кажется, я ранее сравнивал это с речью и дыханием. Так вот, из-за ограниченных возможностей тенкетсу , твой огонь покидал чакросистему не полностью. И становился катализатором и образцом для дальнейших трансформаций чакры. Конечно, он рано или поздно просто вымывался нетрансформированной чакрой, но тебе в этот период времени было совсем нехорошо... Самокремация – вещь неприятная.

   ***

   Когда я вышел из очередного ледяного зеркала во дворе поместья Изумо, Мия занималась разбором успевшей высохнуть после недавней стирки одежды.

   – Хаку-сан, вы вернулись! Как раз вовремя, скоро будет ужин. А где ваши спутники?

   – Анэ-сан и Узуме уже направляются сюда, ответил я. – Хомура-сан, увы, задержится. Он сейчас объясняет паре безрассудных любительниц молний почему не следует использовать смертоносных техник против других. Особенно в черте города. И уж тем более, если используемая техника довольно-таки разрушительна.

   – Жаль. Я надеялась, что Кагари-сан поможет мне разобрать белье, как обычно. Учитывая, что большая часть обитателей гостиницы – женщины, это в определенном смысле испытание. По определенным причинам он крайне смущается, когда дело доходит до определения, где чьи трусики.

   Необычно с учетом его места работы. Надо будет запомнить. Не то, чтобы это было особо интересно, но любую слабость, за которую могут зацепить кого-либо из моего ближайшего окружения стоит учитывать. Шиноби ли не знать, за какую мелочь подчас можно зацепить кого-либо...

   – Минато и его спутницы припозднятся, – сообщил я. – Но к ужину должны успеть. Также есть риск, что появится Сео, но с учетом всего произошедшего и внушения от Хомуры этот риск не велик.

   – Спутницы? – слегка удивленно переспросила Мия. – Он же уходил с одной Мусуби.

   – Ашикаби же, – ответил я.

   ***

   Двадцать минут спустя мы с Акитсу стояли на крыльце и наблюдали за происходящими во дворе событиями – две секирей делили своего общего ашикаби. Выражение лица Минато когда Цукиюми сообщила, что она – его жена, стоило запечатлеть в камне и вставит в музее с табличкой "безграничное изумление".

   – Мусуби тоже! Мусуби тоже жена Минато-сана!!! – заявила первая из его секирей, вцепившись в руку своему ашикаби.

   – Чего! – возмутилась Цукиюми. – Ты, шаг назад! Я – его законная жена!

   ***

   – Ты не собираешься присоединиться? – спросил Хомура у Матсу. – Ты ведь тоже его секирей.

   – Мне не надо вмешиваться в их мыльную оперу, – ответила девушка, поправляя очки. – У меня свои методы запрыгивания на Мина-тана.

   "Цукиюми... Поверить не могу, он окрылил секирей, ненавидящую ашикаби, – подумал Хомура. – Сахаши Минато... Человек-загадка..."

   Тем временем пара секирей едва не развязала драку, в результате чего Мие пришлось вмешаться.

   – В поместье Изумо насилие запрещено! – заявила хозяйка, подкрепив свои слова грамотным применением подручных средств для успокоения дерущихся и любимой иллюзией демонического лица в адрес Минато.

   – Разумно, – прозвучал голос за спиной Хомуры. – Так она их быстро успокоит и вполне может обязать самого Минато поддерживать мир между этой парой девушек.

   – Хаку-сан! – воскликнула Матсу. – Вы меня напугали!

   – Меньше витай в своих фантазиях и больше следи за окружающим пространством, – невозмутимо ответил Хаку. – Впрочем, Цукиюми и Мусуби эти фантазии точно не одобрят. И объединятся против твоих попыток их реализовать. Если, конечно, Мия помирит их достаточно качественно, а ты ничего не сделаешь.

   – Что!? – сказала Матсу и начала сбегать по лестнице, совсем не обратив внимания на то, что идущий внизу разговор давно миновал фазу примирения, а Мия не орудует импровизированной "дубинкой", а объясняет свою осведомленность о плане Секирей.

   ***

   – И зачем ты это сказал? – поинтересовался Хомура, стоило только девушке скрыться из виду.

   – Несколько причин, – негромко пояснил я. – Во-первых, небольшая услуга Мие. Шансы на то, что не любящая драк и споров Кусано пожелает влезть в бардак, называемый "Сахаши Минато и его секирей", от одной этой сцены резко упадут. Во-вторых, аналогичное влияние на Акитсу. Тот молодой франт, Сео, Минато – все характерные примеры разных ашикаби и связанных неприятностей. Во-третьих, сам Минато поймет, во что уже вляпался. Может, думать начнет...

   – Не знаю насчет эффективности первого и третьего воздействий, но второе, как мне кажется, утратило актуальность. Твоя названная сестра давно уже смирилась с тем, что ашикаби – это не для неё.

   – Смирится-то смирилась. Но не скорбит ли из-за этой невозможности? Годы убеждения в исполнении деятелей из MBI не проходят бесследно.

   ***

   Тем временем Мия под окнами устроила забег на скорость между Мусуби и Цукиюми за право сидеть по правую руку от Минато. А сам ашикаби впервые начал понимать, во что ввязался...

   ***

   На следующий вечер Матсу все-таки умудрилась объединить против себя двух других секирей, а разнять их вовремя хозяйка просто не успела. В результате, агрессорши отправились выполнять самую неприятную работу, которую только Мия смогла найти из недлинного, в общем-то, списка необходимых для поддержания жизни гостиницы действий, а пострадавшую вверили моим заботам.

   И теперь, под неусыпными взглядами её обеспокоенного ашикаби и заинтересованной ирьениндзюцу Узуме, я врачевал солидный набор синяков...

   – Так, руку нужно поднять, – сказал я, после чего дождался исполнения своих указаний. – Что это, следы от ногтей? Ничего, и этим следом вашего "поединка" займусь, хоть он и совсем безопасен... Ребра, целые, только ушиб. Да уж, сколько лет сражаюсь и лечу, так до сих пор потрясает, насколько все-таки чакра повышает живучесть. Особенно, если речь идет о больших запасах чакры.

   – Хаку-сан, что вы имеете ввиду? – спросил Минато.

   – Видишь ли, если бы Матсу была обычной девушкой, а не секирей, и она получила бы точно такие же удары от Мусуби-чан, я бы сейчас не синяки лечил. Я бы сейчас отчаянно пытался удержать искру жизни в напичканном осколками костей теле, больше похожем на драный мешок фарша. Смотри сам, – сказал я, указывая на один из синяков. – Считай, что это перелом руки, а вот и второй, тут у нас два-три ребра, причем осколки пробили легкие...

   Минато плохим воображением не страдал.

   – ... И на закуску – перелом позвоночника, – заявил я побледневшему ашикаби. – К счастью, чакры у пострадавшей много, пусть и она, похоже, перекошена в строну духовной составляющей. Очень много. И пусть до запасов покойного Суиказана Фугуки-сана или его убийцы Кисаме Хошигаки она, безусловно, не дотягивает, но и того, что есть, вполне достаточно для значительного повышения живучести. А заодно и скорости заживления, с сопутствующими преимуществами и недостатками. Ничего невероятно выдающегося, но значительно превышает обычные человеческие показатели. Интересно, тот, кто додумался до закупоривания большинства тенкетсу, хоть рассчитывал на подобные побочные эффекты? Тело, буквально пропитанное чакрой сверх всякой меры... Эффекты будут разнообразными.

   – Вначале хорошо, но у одного из нас ситуация дошла до патологической стадии, – сообщила Матсу.

   – С ним уже не все так мрачно, – известил я. – Но определенные особенности остаются.

   – Вы о ком? – поинтересовался Минато.

   – Сейчас это не важно, – ответил я. – Да и это не мои секреты. Если он сочтет, что тебе нужно знать, ашикаби, то сообщит.

   – То, что секирей живучи, я знала и так, – заметила Узуме. – И что источник этой живучести тот же, что и у наших сил – тоже догадывалась. А что с ашикаби? Ты говорил, что в них по связи льется наша чакра.

   – Что с ашикаби? – вздохнул я. – Могу сказать, что вроде неприятностей особых происходить с ними не должно. Местами повышенная живучесть, из категории эту ногу можно сломать пинком, а эта рука будто неуязвима. Местами, возможно, повышенная скорость восстановления после травм. В общем, ничего чрезвычайно выдающегося, да и от конкретного ашикаби много зависит. Что же касается возможных проблем, то предсказать не берусь, да и там все тоже индивидуально и зависит, в основном, от ашикаби. Вообще, насколько я понимаю, сама связь ашикаби и секирей – это побочный эффект борьбы с побочным эффектом действия, предпринятого из неверной предпосылки. Простой вывод – из кейракукей истекает чакра, значит это потеря, надо бороться. Переполненная чакросистема реагирует на кандидатов в ашикаби, значит это "нормально" и следует наладить возможность связи. Наладили, что получилось, то получилось. Если говорить о фактах, то в природе есть одно-единственное естественное явление, в процессе которого чакра одного существа течет в другом. А именно, беременность, именно в процессе беременности чакра матери течет внутри формирующейся чакросистемы ребенка. И, если я не ошибаюсь, эмоциональная компонента связи ашикаби и секирей в основе своей имеет банальный материнский инстинкт. Естественно, сознание понимает, что ашикаби отнюдь не нерожденный ещё ребенок, вот и получается то, что получается...

   ***

   – Я хотела с тобой поговорить ещё вчера, но пришлось срочно отстаивать свое влияние на моего ашикаби, – сказала Матсу, остановившись рядом со смотрящим в окно Хомурой.

   – Я видел последствия отстаивания. О чем ты хотела поговорить?

   – После окрыления Цукиюми неокрыленными остались семь, может шесть секирей, тут информация временно не очень достоверная. Я, вообще, думала, что к сегодняшнему дню остаешься только ты и ещё кое-кто, но MBI почему-то снизило темп...

   – Это неудивительно, – ответил повелитель огня. – После случая с Кусано, а затем и с самоубийством Шиины Таками приказала значительно увеличить время между выпусками в город очередных секирей, а также основательно напрячь внутреннюю службу безопасности с целью чистки списка работников от агентов Изуми и Микогами. Более того, сейчас и четкого графика-то нет, процесс почти случайный, как Таками решит, что можно выпускать, так и выпускают. Минака попытался было возразить, но после того, как Таками чуть не скинула его с его любимой площадки перед часами, замолк.

   – Я не об этом! Я хотела поговорить о тебе!

   – Вот как, – непонятно сказал Хомура. – Более чем интересно.

   – Стоп, смутные данные, вчерашние слова Хаку, что все в порядке, фраза "более чем интересно" когда я завела разговор о твоем поиске ашикаби... Ты что, действительно уже окрылился!?

Глава 6. Тени прошлого.

   Я стоял на крыльце и наблюдал за окончанием третьего по счету ежевечернего забега за внимание Минато.

   – Мусуби выигрывает в третий раз, – чуть улыбнувшись, констатировала Мия.

   Как и ожидалось.

   – Да!

   И вновь, как и ожидалось – реакция Мусуби на собственную победу повторялась из раза в раз – одно и то же слово, победно вскинутая вверх правая рука...

   – Все, что у тебя есть, это грубая сила! Я никогда не проиграю тебе в бою! – заявила блондинка.

   – Но поражение есть поражение, – возразила победительница.

   В общем, реальная цель забега была достигнута – конфликт девушек переносился за пределы поместья, снижая до нуля ущерб зданию и, в качестве побочного эффекта, уменьшая ущерб городу – на бегу не особо удобно драться. Так что, пока Цукиюми не осмелеет настолько, чтобы решиться бросить вызов авторитету Мии, можно быть спокойным. Впрочем, учитывая, что Мия продолжает ежедневные тренировки, а начинающая повелительница вод эти тренировки уже заставала, этот вызов примет форму вызова на тренировочный поединок. Закончится же этот поединок ожидаемым поражением Цукиюми, что успокоит блондинку на некоторое время. Пока она не решится на новый вызов... Кстати, стоит, пожалуй, учесть, что проиграв Мие, побеждая Матсу и вроде как проигрывая Мусуби, эта боевитая девчонка может попытаться более четко установить свое место в боевой иерархии обитателей поместья, бросив вызов Акитсу или мне. Впрочем, последнее маловероятно, учитывая, что я на её глазах вырубил Хикари и Хибики. Но возможность скорого вызова Акитсу на поединок стоит учитывать... Осталось решить, нужен ли этот поединок и что по этому поводу стоит предпринять. Но сейчас есть более насущные вопросы.

   Я оборвал свои размышления и повернулся к Мие, направлявшейся к двери вслед за уже исчезнувшими в здании секирей Минато.

   – Мия-сама, вы в этом районе давно живете и должны разбираться в местных магазинах. Вы не могли бы подсказать мне, где здесь можно приобрести ткань?

   – Учитывая, что до этого вас устраивала пусть старомодная, но довольно-таки современная одежда, не могу не поинтересоваться: вы хотите лично сшить какое-то церемониальное одеяние и не можете его доверить профессиональным портным?

   – Нет, – улыбнулся я. – Никаких очень важных церемоний, требующих специальной одежды я проводить не собираюсь. Мне просто нужна ткань. В существенном количестве, так как я ожидаю, что она будет довольно быстро приходить в негодность на первых порах. Качество не важно, но тратить излишне много денег тоже не хочется. Желательно, чтобы ткань была с каким-нибудь простым узором. Скажем, в двуцветную клетку, время более сложных расцветок придет позже.

   – Если не одежда, значит, для тренировок.

   – Для тренировок Узуме. Я все-таки придумал, как определить её уровень осознанного контроля чакры, и заодно создал упражнение для неё. Увы, классические упражнения с хождением по стенам и воде для секирей не подходят из-за заблокированных тенкетсу на ногах...

   – Значит, магазин ткани, – задумчиво сказала Мия. – Пожалуй, есть поблизости пара мест, которые я могу вам посоветовать...

   ***

   Остаток вечера был довольно тихим и спокойным. Если, конечно не считать внешне шутливую перебранку, устроенную все теми же Цукиюми и Мусуби, боровшимися за право кормить своего ашикаби с палочек. Минато, надо отдать ему должное, отбился. Правда, порядка в его гарем это не принесло. Впрочем, еда это ещё куда ни шло. Интересно, они устроят такую же перебранку за право потереть ему спину в ванной? Воспитание у секирей, мягко скажем, специфическое. По меркам обоих миров, где мне довелось жить. Как бы не дошло до драки... Впрочем, Мия должна успеть их остановить, пока ванная ещё не понесла серьезный ущерб. Вот только проблему это совершенно не решит, да и не ей эту проблему решать, а Минато.

   ***

   Благослови Рикудо хенге! Без этой простейшей техники покупка большого количества одинаковой ткани одним человеком вызвала бы у работников магазина интерес. А так удалось справиться без особого труда, все ограничилось созданием впечатления "небольшого кружка кройки и шитья, но вы же понимаете, сколько ткани приводят в негодность эти новички? Потому и берем дешевую ткань с уже существующей клеткой, по крайней мере так будет хоть одна ровная линия. Одна из многочисленных некрупных трат, с которыми давно выкинутая безлимитная карточка MBI совершенно не вяжется.

   Интересно, сколькие из секирей хотя бы догадываются, сколько информации о них и их ашикаби предоставляет корпорации простой список покупок?

   ***

   – Хаку-сан, что это? – спросила Узуме.

   – Ткань. В крупную клетку. Черно-красную, – невозмутимо ответил я. – Для тебя.

   – Спасибо, я вполне довольна нынешним нарядом! И эту клетчатую безвкусицу не надену, – возмущенно ответила девушка.

   – А её и не надо надевать, её надо просто напитывать чакрой. Я её для тренировок принес, и много. Так как я ожидаю, что приходить в негодность эта ткань будет быстро. А клетчатая раскраска, к твоему сведению, является самым важным фактором, за которым я именно эту ткань и выбрал.

   – Клетка – самый важный фактор? – удивилась Узуме.

   – Именно на ней ты и начнешь учиться управлять собственной чакрой. Потом будут более сложные узоры, но ты сначала с клеткой справься.

   – И чем же мне поможет клетчатая ткань?

   – Чем? Я же объяснял на той тренировке, которую так некстати прервали молнии Хикари и Хибики, – ответил я. – Тебе нужно научиться сознательно контролировать несколько потоков чакры. Представь себе, скажем, что кто-то получил сильный удар в бок в исполнении Мусуби или другую аналогичную травму. В результате пострадавший имеет закрытый перелом трех ребер, осколки двух пробили правое легкое. Перед тем, как его восстанавливать, осколки надо достать. Сердце бьется без перебоев, но следить все равно надо. Уже как минимум четыре объекта внимания. Так вот, если ты будешь неаккуратна или, что в данном случае даже хуже с учетом твоей неопытности, позволишь подсознанию себя вести в деле восстановления ребер попросту окутав их чакрой и манипулируя как чем-то целым, то просто превратишь и без того пострадавшее легкое в кашу. Так что тебе придется ловить каждый осколок по-отдельности, решать, когда какой можно перемещать и следить, чтобы остальные не сделали ещё хуже, пациент ведь пытается дышать и шевелит диафрагмой, влияя не только на здоровое, но и на пострадавшее легкое. Понятно, зачем учится контролю?

   – А болезни? – тихо поинтересовалась задумавшаяся девушка.

   – С болезнями и ядами все обычно сложнее. Хуже только патологии чакросистемы. Ты с травмами для начала разберись.

   ***

   – Черный! – заявил я, создавая едва напитанный чакрой ледяной сенбон, который спустя несколько ударов сердца отправился в полет, дабы навылет пробить одну из красных клеток.

   Точнее, сенбон должен был это сделать, а не безобидно отскочить от неожиданно твердой ткани.

   – Медленно, – сказал я. – Считай, что упустила осколок ребра и он на очередном вздохе продолжил свой разрушительный путь. Оба цвета!

   Очередной сенбон отправился в неспешный полет, чтобы отскочить от удерживаемого Узуме истрепанного куска ткани.

   – Хорошо. Красный!

   Ледяная игла пробила ткань насквозь прямо по центру одной из черных клеток.

   – Уже лучше. Кусок четыре на пять клеток ты вполне освоила. Можно переходить к чему-нибудь покрупнее. Но, боюсь, уже завтра – мне ещё последствия тренировки Хомуры и Акитсу лечить... Да и самому размяться надо. Впрочем, самостоятельных занятий никто не отменял.

   – Пожалуй, я сама устала от упражнения и хотела бы сразиться.

   – Предлагаешь поединок? Почему бы и нет. Только ожоги с обморожениями вылечу...

   ***

   Ледяные иглы вонзились в услужливо подставленную полосу ткани – с самозащитой у Узуме дела обстояли значительно лучше, чем у Хомуры. На этом, собственно, я и собирался сыграть. Поэтому, когда девушка рванулась вперед, собираясь поймать меня напитанными чакрой лентами, её ноги резко подвернулись.

   – Очаровательно, – сказал подойдя к упавшей девушке. – Несколько простейших иллюзорных клонов, один более материальный, чтобы метнул предварительно созданные иглы и вот результат. Защита, конечно, хороша... Но не тогда, когда мешает тебе самой видеть.

   – Иглы в ноги? – спросила она.

   – Разумеется. Под прикрытием твоих собственных лент. Как ты понимаешь, сейчас, после того, как ты обездвижена, шансов на победу у тебя немного.

   – А если бы я разоблачила подделки?

   – У меня всегда есть мои зеркала. Тогда настоящими были бы все иглы без исключения. Часть бы ты тканью поймала, если бы повезло, но остальные воткнулись бы куда надо. И результат был бы тот же. Впрочем, я бы для начала проверил, как ты ориентируешься в полном тумане. Но это поражение уже не такое жалкое, как с тем тканевым копьем.

   – Да, это была большая ошибка, – вздохнула девушка. – Сдаюсь, вытащи уже эти иглы.

   – Твоя сильная сторона в качественной защите и количестве лент, – сообщила Акитсу, подойдя к нам. – Поэтому сводить большинство в оружие, от которого можно без особых затруднений увернуться – глупость. Такая атака не стоит уязвимости. Пробег мимо с опутыванием лентами значительно лучше.

   – Против любителей оружия, на важно, метательного или ближнего боя, да, – кивнула девушка. – Но тот же Хомура просто сожжет разрозненные ленты. Тебе будет труднее, но тоже что-нибудь придумаешь.

   – В обычной обстановке, скажем, оболью водой и заморожу. Или приморожу к земле. В абсолютно сухих условиях, конечно, будет сложнее, но там я и сражаться не стану без крайней необходимости, – сказала Акитсу.

   – Проблемой большинства секирей на самом деле является отнюдь не довольно скудный арсенал, ведь то, что вы хоть какой-то набор техник сумели создать с нуля за прошедшее время – уже чудо, – заметил я. – Проблемой является даже не большая затрата сил и откровенная грубость этих техник, ведь противник тратит сил не меньше и не умеет ловить изъяны в чужих техниках и использовать их. Нет, вашей основной проблемой является банальная нехватка опыта. Вы просто не умеете нормально использовать то, что уже умеете, допуская грубейшие ошибки. По кому-то вроде Хомуры это не столь заметно, ты, Узуме, похоже, тоже не раз уже сражалась. Мия – приятное исключение. Но сколько из ста восьми секирей обладают хоть каким-то боевым опытом? Этот дурень Минака со своим Планом сделал все, чтоб сколько-нибудь нормальных бойцов было поменьше. Так как пафосная фраза "должен остаться только один победитель" быстро сводит на нет желание найти партнера для тренировки. Если же говорить о двух секирей одного и того же ашикаби, то пример Минато с его троицей показателен, им совершенно не до оттачивания боевых умений. Вот так и получается, что генины только что из академии любой скрытой деревни того мира, откуда я явился, умеют пользоваться своим скудным и слабым арсеналом техник получше, чем подавляющее большинство секирей своим, не менее скудным, но гораздо более мощным, пусть и грубым. Правда, цена этого умения высоковата...

   Я печально улыбнулся.

   – Цена высоковата? И какая же она? – поинтересовался Хомура.

   – Мой мир живет войной, движим ей. Вечной войной, что дышит дымом пожарищ, пьет кровь и питается трупами. Эпоха межклановых войн, с образованием скрытых деревень плавно превратившаяся в эпоху конфликтов крупных клановых союзов и прилагающейся прослойки одиночек-бесклановых... Первая мировая война шиноби, вторая, третья, намечающаяся четвертая – все это на самом деле одна и та же война, берущая небольшие перерывы-перемирия на то, чтобы поправить критическую убыль бойцов... Клановые дети, которых в шесть лет начинают учить втыкать клинок во врага своего... Резня и пепелище... Вот чего я на самом деле боюсь, повторения моего прошлого мира здесь. Что когда План Секирей разлетится покрытыми кровью осколками, а иначе с этим творением безумца случиться не может, выжившие на всю жизнь запомнят кровь, ненависть и фразу о том, что должен быть только один победитель, а отнюдь не красивые сказочки о вечной любви. А потом уцелевшие секирей научат своих детей тому, что единственное умеют сами, тому, чему их обучил Минака – сражаться и убивать... Однажды я жил в таком мире. Второй раз не хочется.

   – И что ты сделаешь? – серьезно спросила Акитсу.

   – Если План рухнет слишком поздно, если горстка пьяных от крови выживших, превратившихся в подобия нынешней Карасубы, будет творить будущее мира, я просто уйду дальше, если, конечно, сумею найти хоть след клановой Стихии ещё где-нибудь. И заберу тебя с собой, анэ-сан, пусть даже это будет против твоей воли и ты смертельно разозлишься на меня. Со временем ты поймешь, почему я так поступил. Или не поймешь, что будет даже ещё лучше.

   Секирей долго молчали.

   – Знаешь, я не буду возражать, – сказала, в конце концов, Акитсу.

   – Не думаю, что это понадобится, – добавил Хомура. – Когда я убью Минаку – все закончится.

   – Если бы, Хомура, если бы... – вздохнул я. – Почему, по-твоему, его ещё не убила Мия? Уж сил ей хватит. Почему его не убил я? Я убивать очень не люблю, но иногда не остается другого выхода. Защиту от пространственных техник, конечно, создать можно, но я сильно сомневаюсь, что во всем здании MBI так защищена хоть одна комната, так что достать его несложно. Минака жив просто потому, что его смерть уже ничего не изменит, он уже все испортил насколько смог. Проблема не в Минаке, проблема уже в головах несчастных задуренных красивыми сказочками малолеток вроде той же Мусуби... Тут не убийца нужен, тут нужен предводитель, обладающий достаточным авторитетом, чтобы организовать всех и достаточной силой, чтобы удержать власть и заодно выбить бредни Минаки из голов. Разумеется, не в буквальном смысле. И с этим мне, например, не справиться, даже если бы я поставил подобную цель, я все-таки чужак.

   – Мия, легендарная и могущественная номер один? – поинтересовался мой собеседник.

   – Возможно, что именно она и нужна, – кивнул я. – Но можешь и ты попытаться. Кто знает, может получится? В конце концов, ты – страж бескрылых, насколько мне известно, и многие помнят твою помощь.

   ***

   Возвращение в поместье Изумо с тренировочной площадки прошло почти буднично. В конце концов, кто будет мешать бежать по крышам? Никого из секирей кроме обитателей гостиницы в районе не было, бегуны по крышам ради развлечения, как там они, паркурщики? Их не так уж много в Токио, да и они нечасто меняют маршруты, чтобы поприветствовать соседей. К тому же, немногочисленные паркурщики северной части Токио, похоже, предпочитают бегать совсем далеко от нас, что, право, неудивительно – на нашем пути в большинстве своем небольшие аккуратные домики в два – три этажа.