Текст книги "Истории Сантея"

Автор книги: Станислав Гримайло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Станислав Гримайло
Истории Сантея

Пролог

Не убий,

не предай,

не погуби.

День рождения… Самый главный и ожидаемый праздник, а если еще и восемнадцатилетие… Так и представляется картина: дача за городом, толпа гостей (сокурсников и бывших одноклассников), обильная поляна, ящик хорошей выпивки, чтоб гости не скучали… лепота, одним словом. И, как любой молодой человек, наконец-то надеешься получить свободу от навязчивых предков, к тому же она еще больше актуальна, когда знаешь величину счета в банке, доступ к которому появится аккурат на следующий день.

Наверное, в любой нормальной среднестатистической семье что-то подобное возможно, но если тебе выпала честь родиться в роду потомственных боевых магов – готовься. Это день рождения твоих неприятностей…

Странная вообще жизнь… С одной стороны – родившись магом, попадаешь сразу в высшие слои общества, все доступно и все возможно, но эти способности в итоге многого и лишают. Кто не видел эпопеи про очкастого и везучего мага? К сожалению, не все могут повторить этот путь…

С самого детства я мечтал попасть в школу магов. Ну, хотя бы в детский сад. Магов. А пришлось учиться в обычной школе, поступить в престижную академию на совершенно не нужную в будущем специальность, ибо мой отец, боевой маг в третьем поколении и по совместительству командор наемников, постоянно мне говорил одно и то же: «Твоя психика нестабильна, магии будешь учиться после восемнадцати». И если бы только это! Хочешь познакомиться с красивой девушкой: «Сын, в этом возрасте ты еще не можешь думать о создании семьи, поэтому держи себя в руках». Какая, к черту, семья?! Зачем о ней думать, когда хочется другого… Заикнешься про друзей: «Как ты себе представляешь дружбу обычного человека и будущего практически бессмертного мага?» Ладно, черт с ними, с этими человеческими взаимоотношениями, но хоть собаку завести! «За животное ты несешь ответственность, ты должен о нем заботиться, создавать правильные условия, в которых ему будет комфортно…»

И как последний, контрольный, штрих, отец сделал великолепный «подарок» на восемнадцать лет, в результате чего я сижу на этом «удобном» камне, уставившись в набегающие мелкие волны, и пытаюсь понять – зачем я родился магом? Какие приключения, веселые друзья и подвиги? Кроме скудной теории и пары зуботычин – не могу ничего… Да разве только это? Спортом серьезно заняться не дали – «ты не должен так рано учиться наносить вред человеку», музыкой – «не трать время на ерунду», хорошо, хоть возможность читать оставили…

Хотя после прочтения километров приключений разного люда в сказочных мирах, как простые пастухи и программисты в итоге стали сотрясателями устоев, я понял только одно – чушь все это. А правда жизни очень проста: «Магия есть, сынок, но тебе еще рано…»

Я почувствовал, как на соседний камень кто-то присел. Выходит, задумался так, что не слышал шагов гостя по разъезжающейся под ногами гальке. Точно не отец – после очень «вежливого» разговора, он явно не будет меня беспокоить, и не мать, потому как «время становиться мужчиной» явно не пересекается с общением с ней в такой момент. Это может быть кто угодно из той большой компании родственников, что вытащила меня из гомонящей Москвы в чертов пансионат на берегу теплого и ласкового моря. Ага, в ноябре и такое море…

– Злишься? – донесся насмешливый голос. Я с облегчением узнал своего двоюродного дядю, единственного веселого человека из всей большой семьи боевых магов.

– Есть такое.

– А ты думал, все будет по-другому? – Похоже, Элден пришел не столько меня успокаивать, сколько посмеяться.

– Хотя бы не так, – обиженно ответил.

– Ты можешь злиться на отца и семью, но они все делают правильно, – серьезным тоном заключил дядя.

– Ага, ссылка в Сантей, в этот Руан, который по прихоти богов как винегрет напичкан – правильно?! – Повернувшись к собеседнику, я выкрикнул ему в лицо.

– Давай отложим в сторону эмоции и серьезно подойдем к вопросу твоего дальнейшего образования. – Моя вспышка не произвела на Элдена ровным счетом никакого впечатления.

– Ну? – Злость исчезла еще быстрее, чем появилась, зато проснулся интерес: что скажет дядя.

Вообще, вспоминая свою недолгую жизнь, с одной стороны – в полной вседозволенности, а с другой – напичканной доверху целой кучей ограничений, нельзя не признать, что дядя – самый интересный собеседник. Редко появляется, метко подмечает и очень толковые дает советы.

– Вот смотри: пошел бы ты в школу магов…

– Академию Волшебства.

– Какая разница, – отмахнулся Элден, – все одно и то же. И что? Отучишься, станешь самым обычным магом, занятие которого – учить следующее поколение аналогично ковыряться в носу волшебной палочкой. Кому это надо?

Я кивнул, мол «никому не надо», и заинтересованно стал ждать продолжения.

– Стать мужчиной, стать магом, стать мужчиной и магом – разные понятия. Первые два варианта – недоделки, а вот третий и есть то будущее, ради которого тебя и отправляют на обучение в свободный город Сантей.

– И как я буду учиться магии в местной Академии без денег? – В принципе я-то не против постигать азы в другом мире, без надзора родителей и своры родичей. Но как это сделать без денег?

Деньги – вот волшебная палочка родного мира. Не нужно везение, способности, даже предрасположенность к магии, если есть деньги. И пусть после всех лет обучения ты сможешь свечу зажечь и, поднатужившись, вспотев и потеряв целый килограмм лишнего веса, создать маленький волшебный фонарик на пару минут. Какая разница? Зато всегда в рамочке из красного дерева, с позолотой из настоящего драгоценного металла, а не китайской краски, под небьющимся стеклом, будет храниться диплом, подписанный главой одной из магических академий мира.

В общем, черт с ним, с моим продажным всего и всем, миром. Это на Земле магия – нонсенс, и даже самый сильный боевой маг в силах только трехлетнее деревце спалить и затушить тлеющую сигарету. А вот в магических обитаемых мирах магия – это сила. Нет, Сила! И там за обучение обладания ею – надо платить.

– Тебе восемнадцать, – задумчиво произнес дядя, – пора взрослеть и становиться мужчиной, учиться самому себя обеспечивать.

– И как это сделать, если я ничего не умею?! – Снова я начал заводиться.

– Я потому и пришел, – улыбнулся дядя и протянул небольшой конверт, – тут адрес и записка для одного моего старого приятеля, он владелец небольшой книжной лавки. Ты же любишь читать, верно? Так что работа будет не в тягость. Конечно, этого будет мало для оплаты обучения, но ты, надеюсь, что-нибудь придумаешь.

Я поежился. Похоже, со мной действительно никто не будет церемониться. Запихнут во Врата, подскажут, как добраться до мелкой, по сути, никому не нужной лавки, и, в насмешку, опишут детально, со смакованием всех известных достоинств, Академию Сантея. Чтоб вас всех!..

– Мы все прошли по этому пути – никто потом не жаловался. Только благодарили, – ободряюще похлопал по плечу Элден.

– Я могу и не вернуться, – сказал я очень тихо, но дядя услышал.

– Это судьба! Но ты постарайся.

История первая

Ночь… Узкие улочки освещены магическими фонарями и иногда ярким окном, редкие прохожие спешат в теплую уютную постель или в ближайшую харчевню на чашку крепкого эля; стража, лязгая металлом, уныло переговариваясь и распугивая шумом всю мелкую воровскую шушеру, медленно обходит вверенные участки, а мирную сонливость и тишину раз в полчаса нарушает грохочущий по проспекту состав.

Туман… Как местным не страшно в такую ночь покидать свой дом? А что чувствуют ожидающие монстра-лауда? Когда, дико завывая и стуча колесами, из тьмы выползает огромное черное чудище и, пронзительно свистнув, объявляет остановку… Похоже, чтобы жить в этом бедном квартале, следует быть глухим, слепым, а лучше и вообще не появиться на этот свет.

Хвала богам, что я все-таки свободный, а не обычный ученик Академии. Этим бедолагам на все время обучения запрещено надевать любую верхнюю одежку, кроме специальной хламиды, которая больше напоминает похоронный саван. Или это простейший намек на долгую пятилетку? Хорошо, что я лишен подобной незавидной участи, иначе шел бы сейчас весь промокший, продрогший и злой на весь бескрайний мир. Хотя, последнее все равно имеет место быть.

Что я тут делаю? Наверное, и сам Светлый Лейнус не знает, а Темный Крон тихонько посмеивается над неудачливым магом. Но что прикажете делать, если ты не наследник древнего и знатного рода, не сынок богатого купца или не родственник хоть кого-то из мэрии? Обучение в Академии Сантея стоит немаленьких денег, и будь ты хоть трижды талантлив, огромные створки парадных дверей пред тобой не распахнутся. Удел таких, как я, – маленькая калитка возле центральных ворот, редкие пропуски на лекции, поношенная хламида и весенний экзамен на следующую ступень ученичества. Если хватит звенящих монет, конечно.

Но и для такого случая приходится находить любые способы, дабы добавить небольшую горсть серебра в копилку…

Именно поэтому я и иду в эту слякотную ночь на самый край бедного квартала Громкий разбираться с очередной жалобой старенькой бабки Крон, такой энергичной и деловитой, что созвучие родовой фамилии имени Темного Бога воспринимается как очередное проклятие. Сколько раз за эту седмицу мы забредали в эту глушь?

Неожиданно бормотание слева прервалось осмысленной фразой:

– Лаэр, вы меня слушаете? – уважительно поинтересовалось мелкое, ушастое, кривоногое и зубастое недоразумение. Да и еще разумное, хотя вот с этим часто хотелось поспорить. Какой гоблин будет таскаться с палашом, работать в страже свободного города и с радостью выбираться в ночные вылазки для решения глупых обращений надоедливых горожан?

– Конечно, Турни, – устало отзываюсь. Интересное имя – небольшая замена букв отлично характеризует интеллектуальные способности маленького стража порядка.

– Вот, значит, я, брат, дядя, еще пара родственничков собрались…

Впрочем, бормотание гоблина совершенно не мешает, а скорее создает дополнительную атмосферу этой нерадостной ночи, что-то вроде вечно бодрящегося ди-джея, решившего вместо музыки усыпить слушателей неразборчивой скороговоркой. Сзади ритмично раздается «Угумс…», видимо, здоровяк Галл спит на ходу.

Пройдя весь квартал и миновав широкую арку, вышли в так называемый «спальный уголок», по которому еще предстоит преодолеть пару улиц до искомого дома.

Наконец, дойдя до знакомых по предыдущим посещениям ворот, я, ничуть не стесняясь, забарабанил по двери. Носком огромного, крепкого и теплого казенного ботинка.

По-хорошему, за подобное нарушение ночного спокойствия местные жители могут вызвать стражу. Но они явно готовы смириться с этим вопиющим отношением к тишине по одной простой причине: не будь нас, взбалмошная госпожа Крон в легкую перебудит всю округу и будет всю ночь жаловаться на реальные и выдуманные проблемы.

– Кого нелегкая принесла?! – пронзительно заверещал где-то с глубины двора высокий истеричный голос. Целый день строчила письма во все городские инстанции – и не в курсе?

– Ночная стража, – прогундосил Галл, ставший рядом со мной и шумно высморкавшийся прямо на закрытую дверь. Осторожный Турни переместился на стратегически важную позицию в тылу – маленький гоблин на дух не переносит истеричную жалобщицу, но служба…

Дверь распахнулась резким рывком, и в проеме показалась госпожа Крон – низкого роста женщина в годах в квадрате, сухонькая, но с ясно горящими не по возрасту глазами, той породы, про которую часто говорят «всех переживет».

– Наконец пришли, голубчики, – ворчливо каркнула Крон, а мы вежливо промолчали. Доказывать прожженной истеричке, что мы вышли из управы на вызов в первую минуту дежурства, не задерживаясь в теплых и уютных пабах, и даже еще не сделали ни одного глотка из припасенных фляг (дабы к завтрашнему утру на столе у начальства не лежала гора писем с жалобой на вечно пьяную вдрызг стражу) – совершенно безнадежное занятие.

– Нам поступила жалоба, – чихнув, начал я и достал из кармана перетянутую бечевой пачку бумаги, – на «гнусные, стервозные ночные стоны, привносящие в благие дома благородных граждан свободного города сумятицу, разлад и психологическую нестабильность».

Убийственное письмо. Кем была в бурные годы молодости эта особа?

– Да, да, истинно так! – затараторила госпожа Крон. – Каждую ночь доносятся престранные звуки (махнула рукой аккурат в сторону Храма Светлого Лейнуса), никакой мочи уже терпеть этого нет!

Я воздержался от комментариев, только достал заполненную «заявку» и передал возбужденной старушке. Смысл напоминать старой перечнице, как три дня назад мы занимались поиском «кусачих кровососов» по всей округе, чинно и надежно просидев всю ночь в ближайшей харчевне, или как седмицу тому с двумя тройками местной стражи ловили «духов, по ночам с громким смехом прыгающих по крыше», азартно расписав пару партиек все в той же забегаловке.

Старушка величаво удалилась в дом ставить витиеватую закорючку на казенной бумаге, а мы расслабились – легко отделались.

Продержав несколько минут нас у ворот, старушка вернулась, отдала подписанную бумажку и, наставительно возвысив палец, провозгласила:

– Вы уж, сынки, постарайтесь! А то нет спокойствия, обещанного мэрией!

– Ночная стража, – недовольно буркнул Галл.

– Вот-вот, вам платят, так что работайте, а то все ходите тут, слоняетесь, спокойствие верных подданных нарушаете, аки тати неместные, вам бы все пива побольше, да меду покрепче…

Каюсь – не сдержался. Даже мысли о теплом уголке, кружке крепкого отвару и спокойной ночной смене не помогли. Я представил руну простенького огонька, напитал заклинание силой и, выдохнув, направил маленький шарик в сторону надоедливой старушенции. Та среагировала предсказуемо: с диким визгом захлопнула дверь и бодро (судя по звукам) рванула в дом, и уже где-то с порога окатила округу потоком бурной брани, на что мы ответили гулким смехом (Галл), ледяным спокойствием с легкой улыбкой и мерзким хихиканьем (Турни).

– Будет до утра строчить в управу доносы на мерзкого темного мага в рядах доблестной стражи, – заметил Галл, когда мы отошли от злополучного дома.

– Одна радость: в следующий раз другие бедняги придут на вызов, – насмешливо заключил я.

– Это надо обязательно отметить! – пропищал гоблин, занявший привычную позицию во главе нашего маленького отряда, с чем мы не преминули согласиться.

В принципе, проверять жалобу старой перечницы и не обязательно, можно спокойно зайти в местную харчевню, где мы уже стали желанными гостями, но существуют правила, которые не следует нарушать. Сначала работа, отдых потом. Так что я, как старший, поставил задачу:

– Заглянем на ближайшее кладбище, спросим местного Смотрителя.

Гоблин резко остановился, задумчиво покрутился на месте, развернулся и, просочившись между мной и здоровенным орком, уверенно указал:

– Два двора назад и налево.

Может показаться странным такое решение, но на самом деле все очень просто. Тихий и спокойный квартал, где много стражи, нет заброшенных домов (земля здесь дорогая, брошенный участок мэрия мигом пристроит в надежные руки). Возмутители спокойствия могут обнаружиться только в ближайшем питейном заведении, кое мы посещали уже не один раз, и в местном покойном управлении, сиречь кладбище. Да и обычно Смотритель, неупокоенная законопослушная нежить, в курсе всех происходящих в округе событий. Кто его, разумного, тихого и безопасного, будет развеивать? Пользы от такого существа в «живом» виде во сто крат больше.

Пока я мечтательно представил уютный столик в углу небольшого полутемного заведения, кружку с горячим отваром и полную миску наваристой похлебки, мы незаметно протопали коротенькую улицу и уткнулись в трехметровый забор. Ни ворот, ни, на худой конец, узенькой скрипучей калитки… Только хорошо вытоптанная в остатках чахлой зелени тропинка между каменной оградой кладбища и разительно отличающимися заборами подступающих к ней домов.

Нет, ну скажите мне, а как же статуты и эти, тьфу, «указы о бытии»? Где широкое мощеное пространство «для двух карет» между обиталищем живых и ушедших? Безалаберность… Все как и на родине, впрочем… Мир другой, а люди, как бы это безумно ни прозвучало, – те же. Хоть заборчик-то высокий и ладный, сразу видно: магией не сразу пробьешь.

Турни внимательно облобызал преграду: постучал, прижался, обнюхал, посмотрел в одну сторону, потом в другую, задумчиво застыл. Я нетерпеливо потоптался на месте:

– Не томи.

Гоблин сердито посопел, но все-таки принял решение: повернул налево и деловито зашагал вперед. Мы двинули следом.

Мне доводилось бывать на кладбищах не только в столице – матери городов русских, но и в глубинке, где скрипит на ветру ржавая ограда, и однажды в туманной, сырой и промозглой, но донельзя аристократичной стране. Да, где-то все простой травой поросло, где-то радует глаз великолепная архитектура и полет фантазии, а здесь при одном взгляде испытываешь совершенно другое чувство. Уважение… К тем, кто ушел, но может вернуться…

Кажется невероятным, что любое умершее разумное существо может получить вторую жизнь, посмертную. И сохраняется шанс возродиться не безмозглым и вечно голодным созданием, а тем же, кем и был. С одним лишь исключением – не живым, а неупокоенным.

Безумие, скажете вы и будете совершенно правы. Я и сам так думал – поначалу…

Через пяток минут забор резко ушел вправо, и мы послушно повернули. Сделав дюжину шагов, подошли к солидной калитке, выкованной из прутьев толщиной в большой палец и так густо переплетенных, что и облезлая дворовая кошка не просочится туда, куда ступать не следует.

Я неуверенно помялся перед калиткой – ключей нет, устраивать беготню по инстанциям или идти на поклон к ближайшей церквушке – желания нет, остается только ждать местного Смотрителя. Хотя, по примеру окрестных мальчишек, можно перебраться через стену. Возникает только один вопрос: какой идиот среди ночи полезет на кладбище?

За калиткой в темноте мелькнуло какое-то движение, я облегченно вздохнул, а гоблин молниеносно занял оборонительную позицию.

– Что привело, направило, в ранний час, к чему, зачем, для чего… – прошелестел совершенно бесцветный, будто механический, голос, и я разглядел за калиткой фигуру в длинном плаще с капюшоном.

– Пару вопросов, уважаемый. – Показал Смотрителю правую руку, а точнее, перстень с печатью стражи на безымянном пальце.

– Слушаю, радуюсь, интересуюсь… – Без единой эмоции.

– Вы в последнее время не слышали необычных звуков?

– В моем жилище, доме, нет живых, веселых, действий… – ответил неупокоенный, видимо имея в виду, что ожившие мертвецы и другие неприятности на вверенном ему участке отсутствуют.

– А в округе?

– Не мои заботы, дела, мысли, поступки… – спокойно парировал Смотритель. Вот же несговорчивая нежить!

Как поступить? Требовать мы не вправе, угрожать – чего бояться неживому? Тем более что завалить даже слабенького скелета ученику не по плечу, сильный орк и трусливый гоблин никак на расклад не в силах повлиять. Зато у нежити, как и у живых, есть один маленький такой недостаток.

– Кхм, за помощь следствию вы вправе рассчитывать на небольшое вознаграждение, – выдал я гениальную в своей простоте фразу и пропихнул серебрушку между прутьями калитки. Маленькая монетка, не имеющая никакого отношения к драгоценному металлу и прозванная так в народе скорее из жалости, сверкнув, отправилась в недолгий полет. Деньги небольшие, но на кружку хорошего пива – хватит. До земли монетка не долетела…

– Я слышу звуки, запахи, цвета, долетают… обрывки, кружева, пряди… сверкает, плачет, льется… седмицу, – прошелестел Смотритель и замер.

Покрутив слова так и эдак, я пришел к выводу, что Смотритель чует отзвуки волшбы, причем уже целую седмицу. Может ощущать что-либо подобное одна старая и вечно недовольная всем миром жительница квартала?

– Откуда?

– Нейд остр, север, юг, запад…

Вот с чем я так и не сумел разобраться, так это с гномьей картографией. Наворотили эти коротышки такого, что только хорошая память, годы обучения и постоянное оперирование всей этой мутью могут дать понимание. И искать совпадения с привычными понятиями «север», «юг» или «зюйд», «вест» – бесполезно. Поэтому я обратился к профессионалу:

– Турни?

– Храм Светлого Лейнуса, – озадаченно пропищал из-за спины гоблин.

– Отлично! – Я слегка кивнул неупокоенному. – Спасибо за помощь следствию, Смотритель!

– Путь, дорога…

Я не обратил внимания: эти ребята, дай им волю, могут пудрить мозги долго и нудно, оглашая вот такие обрывки фраз или набор слов. Задал вопрос, получил ответ – и больше не слушай. А то с ума сойдешь от поступившей информации.

– Больше заявок не было, так что дежурство можно считать законченным. К управе, отметимся, и по домам, – орк и гоблин обрадованно кивнули, – а завтра, Турни, посмотри по картам, что там построено в направлении от кладбища и дома госпожи Крон до Храма. Галл, а ты прогуляйся днем и погляди, вдруг что увидишь.

– До самого Храма? – уточнил орк.

– До стены высокого города, – подумав, заключил я.

На том и порешили.

В отличие от меня маленький гоблин и верзила орк – полноправные стражи. То бишь выбираются не только в ночные редкие бдения, но и в дневные обходы по городу, часто попадая в обычные городские патрули. Когда я предложил свои услуги в управе, у Капитана возникла великолепная идея, как избавиться от вечно нудящих, засыпающих письмами, гневными жалобами и постоянными посещениями горожан, недовольных разной ерундой, попадающей в категорию «чушь околомагического происхождения». Полноправного мага к такой ерунде не привлечь, а вот ученика – запросто. И чтоб его излишне активные горожане не затоптали – могучий орк с огромным топором, да чтоб не заплутал случаем в хитросплетениях извилистых улочек – пронырливый гоблин.

Вот так и живем.

И все время, пока мы неспешным шагом добирались до управы, я пытался найти ответ на вопрос: «Зачем нежити деньги?»

* * *

Как всегда с утречка придя в управу (магазин ан Горна открывается с десяти, так что времени вполне достаточно), я узнал от словоохотливых коллег про три ночные драки, нескольких адюльтерах, попытках хищения и очередной облаве на известный публичный дом. Как ни странно, обнаружил на своем столе очередной десяток писем от излишне активной старушки. Плюнув на прибывшую макулатуру, выпил пару чашек крепкого чай-тэ, который по привычке называю «кофе», после чего получил от молодого посыльного «явку». Посыльный, правда, старше меня, но я все же младший инспектор (единственный в управлении), а не какой-то там листоноша… Сделав глоток, я припомнил, что эту должность специально ввели, а то несолидно мага, пусть даже адепта, «служивым» делать. Мысли опять вернулись к визиту… Черт, «явка»! Белый квадратик, с изумительными по красоте, просто идеальными буквами, складывающимися в имя несчастного, вызванного на ковер…

Быстрым шагом зайдя в приемную, я провел рукой по волосам, создавая видимость прически, поправил встопорщившуюся одежду и вопросительно посмотрел на секретаршу. Сегодня эльфиечка, гордость всего Южно-третьего управления, выбрала самую обычную прическу – распущенные волосы, и выглядела как всегда великолепно. Кто бы мог подумать, что хрупкое создание с огромными глазами командует двумя дюжинами бесшабашных удальцов отделения быстрого реагирования?

Элли кивнула, и я, легонько постучав по двери, рывком ее распахнул. Что поделаешь, характер…

Кабинет не изменился с последнего посещения, как и довольная физиономия Капитана. Но, узрев меня, глава управления поперхнулся дымом и проревел, потрясая толстой пачкой корреспонденции:

– Это что?!

Я сделал три шага, подойдя к гостевому креслу, и замер, вытянувшись.

– Паясничаем, – перевел Капитан и кивнул: – Садись, чего уж там.

Осторожно присел. Нет, утонул в огромном кресле, рассчитанном на таких ребят, как Галл. Или как непосредственное начальство, ростом, правда, не блещущее, гном все-таки, но в объеме… Да, в этом поспорить с ним сложно.

Грозно поведя глазами и осторожно огладив аккуратную бородку, Капитан поинтересовался:

– Буяним на дежурстве? Что ж вы, адепт Академии, проявляете неуважение к подающим жалобы представителям среднего купеческого сословия славного города?

Во завернул. Любит наше начальство театральные эффекты. А правда такова, что до того, как появилась «ночная стража» в нашей управе, все жалобы от «добропорядочных горожан» шли прямиком в Южное отделение, и Капитан постоянно вызывался на ковер. А с возникновением тройки ситуация изменилась, и теперь все шишки сыпались на мою голову. А с ними небольшая премия, аккурат каждую седмицу.

Я вздохнул:

– Там темно… решил немного подсветить… а многоуважаемая госпожа Крон кроме всех своих недюжинных достоинств обладает еще и развитым воображением.

Капитан заревел:

– Ты что тут из себя фамилистку строишь? Подсветить он решил… боевым, между прочим, заклинанием! – Капитан открыл один конверт, вытащил письмо и внимательно стал вчитываться.

Где-то в высоком городе есть такой монастырь – Фамилист. Хотя, как по мне, больше психушка для излишне стервозных жен аристократов. Зато женщины, обитающие денно и нощно в этом богоугодном заведении, славятся нереальной кротостью. Что им там дают?

– «Жуткий темный маг, – начал Капитан обычным голосом, – воздел руки к небесам, прокричал три рифмованные строки на неизвестном языке, после чего с его пальцев сорвалось пламя, скрутилось в огромный, пышущий жаром шар и ринулось ко мне…» – Начальство бросило ехидный взгляд поверх листа бумаги.

Я забулькал. Ржать в голос в кабинете непосредственного руководителя не очень-то вежливо.

– Не ожидал, – спустя минуту смог выдавить, – такое резкое повышение: «темный маг», «пламя», «огромный шар». Господин начальник Южно-третьего управления, уважаемый Эрнт Кройнтурен – раз меня возвели в полные маги, следует рассмотреть вопрос о повышении жалованья!

– Поговори мне, – беззлобно буркнул Капитан и поинтересовался: – Что делать-то будем, темный маг?

– Как всегда, – пожал я плечами, – вы шедевры госпожи Крон уже, наверно, лет десять читаете. Наверняка можно на этом хорошо заработать: фолиант юмористическо-приключенческих историй выпустить. Успех обеспечен.

– Двадцать, – спокойно отозвался Капитан и, строго на меня посмотрев, заметил: – Но это не преуменьшает твоей вины! Магия предназначена не для запугивания мирных граждан!

Наверное, следовало испугаться. Или насторожиться: выговор, штраф, лишение премии… Но мне сразу вспомнилось, что наш доблестный Капитан, будучи представителем древнего и уважаемого рода воителей, наклонностями не вышел. Да, место тепленькое: городская стража, пусть и небольшой округ. А любимое занятие, из-за которого Эрнта знает каждый житель города, – выращивание цветов. Я в этом вопросе не разбираюсь, но даже мне прекрасно известно, что великолепные растения «с тех самых грядок» продаются в лучших лавках по заоблачным ценам. И любая молодая девушка мечтает получить такой подарок…

– Так! – Бросив связку писем на стол и припечатав ее крепкой рукой, отчего несчастное столярное изделие явственно застонало, Капитан строго на меня зыркнул. – Есть для тебя работа.

– Да? – заинтересованно переспросил я. Кроме неясной жалобы скандальной госпожи, никаких дел на горизонте.

– В Сантей прибывает небольшое посольство, и нам выпала честь сопровождать его. – Капитан скривился, будто от зубной боли. – Бойцы все при деле, магов беспокоить не стану. Пойдешь ты.

– Куда сопровождать?

– Экскурсия, – хмуро буркнул Кройнтурен.

Посчитав до пяти, я невинно поинтересовался:

– По Сантею? Вы же знаете, как я ориентируюсь…

– Думаешь, ты один «счастливчик»? – Настучал по столу мотивчик, отдаленно напоминающий боевой марш гномов. – В два пополудни у главных ворот Южного отделения. И не опаздывай! Свободен.

Капитан отвернулся, не глядя, подхватил папку со стола и погрузился в чтение. Я не двинулся с места. Прошла пара минут, Капитан хмуро поинтересовался:

– Ты еще здесь?

– Хотелось бы обсудить пару моментов.

– Ну, – злобно рыкнул гном, не отрывая глаз от очень важного документа.

– Сегодня у меня нет дежурства, да и вообще, днем я не работаю… Компенсировать бы. Отгулом.

Капитан перевел на меня взгляд, обещающий страшные муки в жизни, после смерти и в следующей жизни, если такая будет.

– Для всей тройки, – уточнил я и, вставая, добавил: – И небольшую премию хорошо бы. За старательное отношение к службе.

– Пошел вон! – заревел Капитан, а я, старательно сохраняя невозмутимое выражение, стрелой вылетел из кабинета.

* * *

Время неизменно… Жаль, мы не такие. То, что пару лет назад казалось Целью Жизни, рассыпается в прах, приходят новые заботы, увлечения, а прошлое потихоньку стирается из памяти… Вот, совсем недавно, ты еще был безусым юнцом, верил в Справедливость, Силу, Магию и Веру, а сейчас – что осталось? Что-то есть, но там, вдали, и не для тебя; лишь отражение низменных инстинктов и глупых взглядов; а кое-что так вообще то приходит, то уходит, то витает, но не дает поймать себя за хвост.

Я пришел в этот мир учиться своей судьбе, но со временем понял, что не может быть стремление к магии смыслом жизни. Все намного запутаннее, возможности – только ключ. К хорошей, богатой и достойной жизни.

Поэтому и не бросаю работу в небольшой лавке, устроился в стражу разбирать никому, по совести, не нужные дела. Но на самом деле все просто – мне нравится. И это – самое главное.

* * *

Работа в лавке сегодня накрылась, так что я решил заглянуть в Академию, просмотреть расписание лекций на ближайшую седмицу. В отличие от привычных учебных заведений в родной Москве здесь не наблюдалось постоянства. Может, так сделано, чтобы ученики не могли сразу на целый семестр спланировать расписание прогулов?

Да и Южное управление, как и все центральные, в высоком городе, а там рукой подать до Академии.

Кивнув дежурному на входе, азартно переругивающемуся со стайкой ранних посетителей, я покинул стены родной управы и бодрым шагом потрусил по широкой мощеной улице в сторону возвышающихся вдали башен высокого города.

После десяти минут виляния по мостовой, обхода возникающих заторов, я решил не выпендриваться и воспользоваться городским транспортом. Первый же пойманный извозчик внимательно изучил кольцо стража, попросил предъявить бляху с выбитым именным номером, записал в потрепанный блокнотик и пригласил на борт.

Привередничать я не стал и удобно умостился рядом с кучером.

На вопросительный взгляд небрежно бросил:

– Ближайшие ворота в высокий!

Как все-таки неприхотлив человек! В родном городе практически не замечал ядреных выхлопов от расплодившегося изобилия отечественных и заморских металлических «повозок». Зато прекрасно помню, как иногда, натыкаясь в местах большого скопления народа на аттракцион «прогулка на лошади», еле сдерживал вполне адекватную реакцию на убийственное облако французских ароматов, сопровождающих бедное животное. Но, пожив в мире, где четвероногое непарнокопытное – одно из главных средств передвижения, настолько привык к непередаваемому «амбре», что вот сижу в арьергарде и никакого дискомфорта не ощущаю…