Текст книги "Истории Сантея"

Автор книги: Станислав Гримайло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Управляющая часть заклинания, необходимая для обозначения связи между магом и сотворенной им руной.

– Верно, – кивнул Реалено и, обращаясь ко всем, задал вопрос в своей необычной манере: – Сколько вариантов «ключа» существует?

– Шесть, – отозвалась принцесса.

– Уточните, – попросил маг.

– В каждом направлении свой ключ, – ответила принцесса и стала перечислять: – Огонь, вода, воздух, земля, светлая и темная магии.

– Некромантия, демонология, магия природы, астральная, изначальная, магия Богов, магия шаманов Лейры… Список легко продолжить, если вспомнить, что у каждой расы, населяющей Руан, есть не только подобие привычной классификации, но и совершенно невероятные направления… Так что возвратимся к поставленному вопросу – сколько вариантов «ключа» существует?

Хитрит Реалено. Можно подсчитать все направления магического искусства. Но, вспомнив, что даже у арахнов несколько видов своей «паучьей» магии, я загрустил. Целую седмицу можно потратить на подсчеты…

– А если сделать так, – маг провел линию, разделив руну пополам, – слева пусть у нас будут нити, скажем, огня, а справа – светлой магии. Что тогда?

– Это невозможно, – грубо рявкнул Эрнесто.

– Для вас – да, для многих других – нет, – возразил Реалено, и Эрнесто, на удивление, никак не отреагировал на явный укол.

– Тогда ответить на поставленный вопрос станет намного сложней, – подвел итог сказанному код ди Миагон и поинтересовался: – Кто знает, какой смысл в подобном? – кивнул на доску.

В аудитории повисла тишина, и я непроизвольно буркнул:

– Надежность, – и замер, удивившись тому, как громко прозвучало тихо сказанное слово.

Адепты повернулись, видимо, впервые заметив среди своего круга явно выделяющегося из одинаково балахонистых рядов. А что? Обычная одежда гораздо удобнее… и запрета на ее ношение для меня нет!

– Что вы имеете в виду? – заинтересованно спросил Реалено.

– Сложно развеять защитное заклинание со столь необыкновенным «ключом». Проще пробить.

– Верно, – кивнул маг. – Таким образом, подобная уловка в построении, казалось бы, обычного «ключа» делает ваши защитные порядки значительно более крепкими. Кто из вас подобное применяет?

В аудитории повисла тишина…

Двухчасовая лекция пролетела настолько незаметно, что, когда за окном и в коридоре привычно заорали чертовы попугаи, я от неожиданности вздрогнул. Хотя чем дальше, тем рассказ Реалено код ди Миагона становился все более непонятным, но интересным.

Собрав свои немногочисленные пожитки и заметив, что за всю лекцию не записал ни одной строчки, я спустился к кафедре и двинулся к выходу, когда неожиданно прозвучало:

– Адепт.

Я замер, повернулся и вопросительно посмотрел на облокотившегося о кафедру со скучающим видом учителя.

– Я хочу вам дать совет, – неожиданно произнес Реалено и, подождав пока я подойду поближе, продолжил:

– В стенах нашей Академии витает одно негласное правило. Советую вам его запомнить очень хорошо, пригодится не раз.

Я кивнул, показав свою готовность, и Реалено произнес:

– Сомневайтесь…

После чего развернулся и стал собирать свои вещи.

Вот так правило…

* * *

Обратный путь до скучного короткий. Никаких блужданий по бесконечным и запутанным коридорам… будто впускать Академия толпу адептов просто не желает, а выход прямо под ноги стелется.

Выйдя на широкую террасу, с наслаждением вдохнул слегка прохладный воздух. Осень… Хорошо хоть приевшийся дождь не накрапывает, а наоборот, решив порадовать горожан, небо очистилось. Глянув направо, заприметил Анни-Лею, усевшуюся прямо на невысокий бортик террасы и читающую книжку. Заинтересованно двинулся к девушке.

– Привет, – попытался привлечь к себе внимание. Ноль эмоций… Кашлянув, вызвал-таки реакцию – девушка медленно подняла голову и взглянула на меня. Странно, как я сразу не заметил очевидную разницу между знакомой по недавним приключениям девчонкой и этой девушкой? Лет восемнадцать, светлые волосы с вкраплением темных прядей, практически черные глаза и недовольно поджатые бледные губы. Вспомнив Анни-Лею, отметил поразительное сходство, но разные мелкие детали… И выглядит явно постарше. Сестра?

– Мы не знакомы, – проговорила загадочная девушка просто замечательным голосом. Такое не спутаешь!

– Ты хорошо бегаешь, – отвесил комплимент и напомнил: – Давеча веселый денек был…

– Молодой человек! – Девушка резко захлопнула книгу и, спрыгнув с парапета, отчеканила: – Глаза разуйте!

После чего рванула к открытым дверям в Академию, а я обалдело проводил ее взглядом. Фигурка-то та же…

Вот те раз… Никогда не жаловался на память, а тут, похоже, умудрился спутать двух разных людей: адептку Академии второго курса и светлую эльфийку с Альтинеи. Почесав задумчиво подбородок, пришел к выводу, что пора уже и побриться, а то даже малейший намек на щетину превращает мое лицо в бандитскую рожу. Кстати, а девушка знакомую книгу читала, сегодня с утра видел точно такую. Как там было: «Жизнеописания преподобного Аугусто Аурелия, изложенные со слов бедного монаха Фиорелио в Кабресто, году двести первом семицветья».

Сплюнув прямо на куст многолетней магнолии, спугнул метким попаданием ярко-желтого попугая, который, перебравшись на парапет, недовольно на меня зыркнул. Показав наглой птице кулак, я сбежал по ступенькам с террасы и потопал к смутно виднеющемуся одноэтажному зданию в мрачно-готическом стиле. Библиотека все-таки последнее пристанище плодов умов множества сгинувших во тьме веков магов и мающихся от безнадеги хмурых адептов, денно и нощно штурмующих бесконечные ряды рукописных знаний. Поразительно, но даже сейчас, когда гномы готовы печатать на своих машинах все что угодно в любых разумных и не очень количествах, маги по старинке все записывают вручную. Видимо, поэтому и пяток книг из Академии или Гильдии на продажу приносит полный десяток Гвардии с магом во главе, а гномы на простой телеге привозят в обычных коробах целую библиотеку.

Медленно распахнув мерзко скрипнувшую дверь, попал в мрачное царство знаний: за узкими неудобными столами в огромном, уходящем, по-видимому, в бесконечность полутемном зале сидит с десяток адептов. С такими рожами, будто их насильно кормят помоями… Один бедняга, рослый плечистый парень, с обреченным видом перевернул очередную страницу огромного фолианта и, макнув перо в чернильницу, принялся споро корябать.

– Что вас интересует, молодой человек? – Тихий голос незаметно подошедшего местного архивариуса вернул меня к реальности. Я повернулся к невысокому существу, практически точной копии человека-пигмея, с тем лишь различием, что кожа больше похожа на змеиную, а зрачки растянуты вертикально практически на весь красный глаз.

– Небольшая консультация, Хранитель.

– Следуйте за мной, – кивнуло существо и споро рвануло к большому широкому столу, рядом с которым умостились два глубоких и удобных кресла. Вот такая местная несправедливость: пока просишь книгу, ты желанный гость, а как выпросил – так противный посетитель. Место которого за узкой и неудобной партой, сколоченной, судя по габаритам, для детского сада, а не для адептов Академии.

– Слушаю, – растянул губы в подобии улыбки Хранитель, утонувший в кресле.

– На каком языке это написано? – достал из кармана вчетверо сложенный лист бумаги с парой строчек, выписанных из книги Смотрителя, и протянул маленькому архивариусу, который с жадностью цапнул из моей руки белый аккуратный квадратик.

Хранитель внимательно просмотрел написанное и смутился:

– Не знаю.

Я нахмурился:

– Где это можно узнать?

– Адепт, я не знаю этого языка, а значит, никаких записей и книг в нашей Библиотеке на подобном наречии не существует. Могу только предположить…

– Что? – Я заинтересованно подался к столу.

– Шифр. Если желаете, оставьте, на досуге попробую раскусить. Но без ключа, скорее всего, ничего не получится.

Вот так подстава… А Смотритель – хитрая нежить. Должен был же знать, что книгу прочитать невозможно!

Заметив мою реакцию, Хранитель улыбнулся и произнес:

– В этом нет ничего удивительного, молодой адепт. Большинство магов потому свои записи и делают вручную, обычным пером, не стилом. Написанное путем нехитрой магии легко превратить в такую ерунду, что никто и никогда не сможет прочитать содержимое. Могу вас обнадежить: память подводит даже великих магов, поэтому к такой книге должен быть ключ. Постарайтесь его найти.

Архивариус осторожно сложил бумагу и спрятал в стол. Подняв на меня взгляд, уточнил:

– Еще что-то?

– Что означает: «Кабресто, год двести первый семицветья»?

– Общий язык в интерпретации братства Фамилист. Кабресто – Лит-Ку-Аден, дата приблизительно восемьсот лет назад.

– Литкуден? – ошеломленно переспросил.

– Лит-Ку-Аден, – четко, по буквам, отчеканил маленький представитель самой малочисленной расы Сантея, что интересно, не имеющей никакого широко известного названия, – город, известный нынче как Руины.

Вот оно как… Город, стертый с лика Руана почти тысячу лет назад и до сих пор посещаемый толпами жаждущих несметных богатств и признания. Но встречающих только нелепую смерть от лап девларов, зубов неупокоенных или стрел и мечей таких же искателей сокровищ. Неужели бредовая «древняя летопись» на самом деле заслуживает внимания?

Отбарабанив удалой мотивчик по столу, Хранитель привлек мое внимание.

– Братство Фамилист?

– Адепт, вы в Академии учитесь? На законника больно похожи, – растянув рот в улыбке, архивариус продемонстрировал два ряда мелких ярко-белых заостренных зубов. – В Лит-Ку-Адене главный храм города относился к Фамилисту. Теперь же братство утратило свои позиции и довольствуется маленьким храмом.

А верховодит религиозными настроениями среди большей части населения Епископат Светлого Лейнуса. Интересно, а какого Бога восхваляет братство?

Не успел я озвучить возникший вопрос, как Хранитель довольно осклабился:

– В задачи Библиотеки не входит религиозное образование адептов.

Я молча вытащил из-за пазухи бляху и ткнул в нос архивариусу.

– Фамилист признает существование всех известных Богов и призывает относиться с уважением к брату своему ближнему и его вере. – Улыбка Хранителя стала еще шире.

Я удивился. Всяко бывает, но в Руане, где столько различных рас, непонятным образом умудряющихся кое-как уживаться друг с дружкой, подобные взгляды не очень распространены. Не зря, например, в Сантее большая часть населения поклоняется Светлому Лейнусу, в Турионе приветствуют Справедливого Тури, а Свободный на то и свободный, что каждый верит в свое и во всем городе множество храмов, ограниченных по размеру и высоте главного шпиля. Чтобы никому не было завидно…

Я вздохнул:

– Спасибо, Хранитель.

– Рад помочь, страж Кирилл.

И откуда он узнал мое имя?

* * *

Топая по усыпанной песком дорожке, я пришел к выводу, что нужно посетить Смотрителя и задать ему парочку интересных вопросов. Прихватить только оплату за книгу, и вперед.

Робкое солнце осветило хмурый Сантей, и улицы высокого потихоньку стали наполняться людом. Я решил не брать экипаж, по такой погоде грех не прогуляться. Но чем дальше отходил от Академии, тем меньше попадалось прохожих, пока не добрался до узкой улочки с единственной открытой лавкой. Точнее, распахнуты только ставни да приоткрыто большое окно, за которым хмурый хозяин, подслеповато щурясь на пустынную улицу, недовольно протирает белой тряпицей большую пивную кружку.

– Чего тебе, парень? – поинтересовался немолодой заросший мужик. С такой-то рожей в лавке торговать? Похоже, осень уже пробралась за толстые стены каменных домов…

– Отвару горячего и перекусить чего.

Мужик недоверчиво на меня зыркнул, всем видом намекая на выбор более достойного напитка и показывая кружку в лапищах во всех выгодных ракурсах. Не заметив интереса к демонстрации, печально вздохнул и выудил из недр лавки пиалу, плеснул в нее из огромного фыркающего заварника.

– Держи, – поставив на подоконник, как на стойку, пиалу с горячим отваром, бухнул рядом тарелку с печеньем.

Подхватив пиалу, я повернулся к лавке спиной и облокотился на стенку. Да, интригующее зрелище. Судя по всему, в доме напротив давно не стирали занавески, такие они пыльные, а в соседнем так вообще ставни лет десять не открываются, больно петли ржавые…

Справа донесся неясный шум, который стал нарастать. Прислушавшись, я различил стук копыт нескольких лошадей, мягкое повизгивание популярной в этом сезоне гиранской резины, какие-то азартные выкрики. Шум стал шириться, расти, и вскоре долетели обрывки отборной ругани и неясное шипение. Что там за тролльи танцы?

Неожиданно из-за плавного поворота улицы вылетела двойка лошадей, несущихся во всю прыть, тянущих за собой карету, подпрыгивающую на ухабах мостовой. Пара молодых парней, надежно устроившихся на крыше, азартно пульнула из пистолей и с руганью бросила разряженное оружие в люк кареты, а высунувшийся с моей стороны из окна орк запустил небольшой огненный шар назад. Пролетев мимо меня с шумом и гамом, карета скрылась за поворотом ниже по улице. Сверху вылетела еще одна карета, с восседающими на ней парнями с арбалетами, и, со свистом и улюлюканьем, скрылась за поворотом. Я обалдело уставился вслед пронесшимся экипажам.

– Как надоели эти благородные, – буркнул хозяин лавки за спиной и смачно выругался.

Мелькнула мысль: я страж или кто? Что это себе позволяют на улицах города буйные стрелки и маги? Вон угол дома опалили!

Голова от хлынувшего гнева прояснилась, я быстро прикинул план действий.

– Куда они едут?

– Туточки одна дорога. Слетит, небось, ось на выезде с площади Обрежной…

Развязав шнуровку на рубахе, вытащил свои цепочки. Одна, с небольшим медальоном, памятным подарком дяди, и вторая, с маленьким рубином связи.

– По Широкой, если бегом, как раз успеешь на Обрежную, – уловил я конец фразы пожилого лавочника.

Бросив серебрушку мужику, довольно кивнувшему, быстро уточнил:

– Куда?

– Вниз по улице, через пару домов налево. Там не ошибешься.

Я рванул в указанном направлении, на ходу сжав рубин на цепочке, выкрикнул: «Беспорядки на Обрежной! Срочно дежурный десяток!»

Широкой оказалась узкая улочка, точнее даже, подворотинка, в которую в темное время суток лучше не забредать. Торчащие тут и там выломанные камни мостовой, пробившиеся сквозь прорехи покореженные кустики, какой-то мусор… Быстро переставляя ноги и внимательно изучая полосу препятствий впереди, я, стараясь не сбить дыхание, понесся по улочке…

Широкая оказалась длинной. Когда, по внутренним часам, пробило пять минут такого бега и дыхание стало понемногу сбиваться, я, наконец, увидел свет в конце тоннеля – выход на Обрежную. И радостно прибавил ходу.

Вылетев на площадь, застал интереснейшую картину: первая карета, видимо, не выдержавшая безумной гонки и не вписавшаяся в поворот, оказалась прижата к крайнему дому, оставшись при этом практически целой. Лошадей немыслимым образом успели отцепить, и они, в сторонке, погрузили морды в канал протекающей через площадь речушки. Только их почему-то четыре… Повернув голову, обнаружил и вторую карету, застывшую на въезде. Внезапно над ней приподнялась пара голов и арбалетов, а я, сделав пару шагов, чтобы выступить с Широкой на площадь, поднял правую руку и громко выкрикнул:

– Именем города, стоять!

Стрелки раздосадованно повернулись в мою сторону. Внезапно я почувствовал себя под прицелом и понял, что стою на открытой мостовой, ближайшее укрытие в нескольких шагах сзади, а с двух сторон меня выцеливают разгоряченные погоней благородные… Сглотнув, я понял, что запустить магией в две стороны не успею…

С шумом и лязгом, спугнув с водопоя лошадей, на площадь из неприметного проулка ворвался десяток гвардейцев в полном облачении и хватающий воздух ртом знакомый некромант.

– Замрите, сучьи дети! – громогласно заревел здоровенный гвардеец.

Я впервые порадовался такой спорой реакции этих отъевшихся горлопанов…

По какой-то счастливой случайности никто из девяти богато разодетых молодчиков не получил серьезных ранений. Гвардейцы обезоружили благородных и согнали в две небольшие кучки.

Отдышавшийся маг подошел ко мне и сипло выдавил:

– Вижу, вы любите влипать в неприятности, адепт.

– Работа такая, – улыбнулся я в ответ.

Десятник гвардейцев подвел парня с аристократической физиономией и ссадиной на лбу, отчего весь лоск отпрыска показался нелепым макияжем.

– Мастер Лангол, вот заводила всей шумихи.

Некромант хмуро изучил юношу:

– Спокойно не сидится, граф Биртоко?

Молодой аристократ не обратил внимания на мага, а грозно уставился на меня:

– Ты был у лавки! Выходит, ты вызвал Гвардию… Простолюдин! – сплюнул напыщенный мальчишка.

– Щенок, – не остался я в долгу.

– Ах ты тварь! – заорал молодой граф, и, вывернувшись из рук гвардейца, попытался меня ударить.

«Чему их учат?» – подумал я, легко перехватив руку и автоматически припечатав парня. Тяжелым, крепким, верным ботинком…

* * *

Капитан изучал меня таким пристальным взглядом, будто я экспонат королевского музея. Вздохнув и, для порядка, переложив пару папок с одного края стола на другой, мрачно поинтересовался:

– Откуда ты такой…

– Мамы с папой, – не покривил я душой.

– Ты понимаешь, что после глупой погони, перестрелки, применения боевой магии эти олухи отделались ушибами и синяками. А от твоей выходки молодому графу понадобилась помощь целителя! Между прочим, лучший городской лекарь три сеанса назначил!

– Еще бы, – буркнул я, – этот пустомеля даже прыщ меньше чем за пару дней не вылечит. При такой стоимости одного сеанса…

– Разговорчики! – бухнул по столу пухлой рукой Капитан.

Я заткнулся. В самом-то деле – не портить же нервы старику? Чай не молодой.

– До тебя, похоже, не доходит, – грустно констатировал гном, – эти благородные… ничего и никогда не забывают!

– Пусть его, – отмахнулся я, – полезет – зубов недосчитается. Совсем уже эта молодежь оборзела. Устраивать погони и игры в войнушку на улицах города…

– Я тебя предупредил, – крякнул Капитан. – Надеюсь, у тебя хватит благоразумия в дальнейшем… Свободен!

Я не шелохнулся. Капитан, вытащив из завалов на столе бумажку, погрузился в чтение, старательно меня не замечая. Через пять минут, не выдержав, пробурчал:

– Чего?

– Премию бы…

– Какую, крон тебя раздери, премию! – рявкнул гном, за секунду из спокойной глыбы превратившийся в красный, пышущий слюной и желчью шар.

– Дык за задержание опасных преступников, сиречь разрушителей, изловленных в злодеяниях, могущих нанести непоправимый урон городскому недвижимому имуществу… – прикинулся простачком.

Физиономия начальства так побагровела, что мелькнула мысль: как бы удар не хватил. Но, выдохнув сквозь стиснутые зубы, Капитан утратил сходство с разъяренным быком, и я, дабы не упустить подходящее мгновенье, закончил:

– Кстати, смею вам напомнить, что, согласно статуту, в неурочное время выполнение прямых обязанностей премируется двойным тарифом…

Капитана перекосило, и, даже не будучи оракулом, дальнейшую реакцию взбешенного гнома легко предсказать. Так что, не став дожидаться бури, я рванул к двери, и уже закрывая ее за собой, уловил привычное:

– Во-о-о-н!!

Да, нелегкое это дело – премию выбивать. Иногда, бывает, нарушителей проще найти и поймать…

* * *

Сгустившаяся над Сантеем ночь принесла прохладу и тишину. Легкий ветерок, нежно лаская кожу, неспешно бродит по замершим улочкам, заглядывая в окна и норовя зайти к неосторожным хозяевам в гости. И только звук шагов троицы, мерно топающей по лабиринту дорожек, пронизывающих спальный квартал, беспокоит сонное царство.

Привыкнуть можно ко всему, даже к постоянному зуду ушастого и на редкость языкатого создания.

– А это заведение почтеннейшего купца Локодимуса, славного великолепнейшим обслуживанием дорогих гостей…

Окинув взглядом ничем не примечательный домишко, оказавшийся еще одним злачным заведением, я несказанно удивился – сколько можно? Тихий спальный район, а на каждую сотню метров улицы то паб, то постоялый двор, то захудалая пивнушка.

Синий магический фонарь, притулившийся к стене заведения почтеннейшего купца, мигнул раз, другой и потух. После чего стал потихоньку разгораться, заливая желтым светом вход и часть узкой улицы.

– Это как же, – ошеломленно пискнул гоблин, озвучив пришедший в голову вопрос. Действительно, что за превращение?

Мы озадаченно замерли прямо под фонарем.

– Магический свет исчез, разгорелся обычный масляный. Закончилась зарядка?

– Похоже на то, – недоуменно буркнул Галл, а я повернулся и пристально посмотрел в одну сторону улицы, потом в другую.

Интересная получается картина: совершенно бессистемно горит то желтый, то синий огонек. Хотя обычно вся улица освещена всегда одним и тем же способом. Магические фонари дороже, но их не нужно очень долго обслуживать, тогда как масло следует восполнять практически каждую седмицу. А тут какие запасливые жители – потратились со страховкой.

– Вот оно! – радостно взвизгнул гоблин. – Когда тухнет несколько магических, начинают разгораться фитили и доносится тот звук, который так пугает госпожу Крон!

– Заткнись, – мрачно посоветовал я Турни. Всплывшая перед глазами картина, как трое городских стражей объясняют вспыльчивой истеричке, что во всех ее бедах и страхах виноваты разрядившиеся магические фонари, вызвала только уныние.

Орк не стал ничего говорить гоблину, просто ограничился легким подзатыльником. Маленький Турни обиженно протянул:

– Так бы и сказали: глупая идея…

Впрочем, через десять минут жизнерадостный гоблин забыл об обиде и принялся выдвигать различные теории родства фонарей и странных ночных звуков. Естественно, внимательно следя за безопасной дистанцией, дабы не заработать еще парочку подзатыльников, и делая паузу на рекламу очередного встреченного на пути заведения.

– А вот самое приличное в этих краях заведение «У Винса». Чистейшие белоснежные скатерти, деревянная мебель, хрустальная посуда и великолепный выбор вин, привезенных из солнечной империи!

Гидом тебе работать надо было, а не стражником, такой талантище прозябает…

А маленький гоблин все продолжает вещать:

– И даже такие редкие сорта, как «Солнечное имперское», можно испить по всем правилам: кусочек прохладной свежести кислицы, припудренной щепоткой соли, парит, как оазис, в чистейшем песке благородного напитка…

Массивный широкий дом с четырьмя огромными окнами, выходящими на мостовую, да крепкой дверью, поражающей богатством отделки и десятком магических фонарей, позволяет не усомниться в словах маленького следопыта. Неожиданно резко распахнулась мощная деревянная дверь, из заведения стрелой вылетел мужик в добротной одежде и, пробежав по улице буквально пять метров, упав на колени, принялся взахлеб опорожнять желудок.

– Кислица не пошла, – сделал я очевидный вывод, удивившись повисшей тишине, прерываемой только бульканьем несчастного.

Распахнувшаяся снова дверь выпустила из недр дома еще одного посетителя, который, сделав буквально пару шагов, присоединился к мужику.

– Что за… – удивленно ухнул Галл, когда, разбив окно, на улицу вылетел добротный деревянный стул, а в проеме показалась еще пара голов, принявших участие в веселье.

Я быстро подошел к ближайшему окну и заглянул в большой зал. Множество светильников прекрасно показали презабавную картину: все посетители заведения старательно поддерживают первых двух несчастных, кто на столе, кто под, а кто прямо через стол на соседа… Окончательно меня добила взлохмаченная и очень грустная кошка, которая, сидя на подоконнике, осторожненько так пристроилась к горшку с колючим стрегоном.

Сжав кулон, быстро доложил:

– Корчма «У Винса», все посетители дружно заблевывают мостовую и заведение. Срочно целителей!

Повернувшись к замершим напарникам, потревожил:

– Вино есть?

Галл кивнул и потянулся к большой двухлитровой фляге на поясе, а я, вытащив из кармана платок, попросил:

– Капни немного…

Приложив мокрую тряпицу к лицу, вдохнул винных паров. Не знаю, поможет ли, но попробовать стоит, дабы проверить мелькнувшую идею. Оставив напарников на улице, быстро ворвался в зал, и, осторожно обминая ползающих в дурно пахнущих лужицах любителей дорогих вин, подбежал к столу, на котором каким-то чудом сохранился графин с водой. Вылив ненужную жидкость, подождал пару секунд, захватил маленькую прозрачную пробочку и рванул на выход.

За время моего броска напарники успели подпереть входную дверь стулом, и Галл, по моему примеру, обвязавший лицо непонятно откуда взятым шарфом, осторожно принялся вытаскивать ближайших к выходу страдальцев на свежий воздух. Отдав плотно закрытый графин гоблину, я, отдышавшись, принялся помогать орку.

* * *

– Нету! – визгливо пискнул маленький тщедушный человечек, весь серенький, с непомерным при его габаритах шнобелем… реальная крыса! Абсолютно заслуженное прозвище у нашего завхоза…

– Как это нету! – рявкнул я, надсаживая глотку. Глуховат Крыса, не двадцать годков-то.

– Так вот, нету! – выкрикнул завхоз и попытался закончить неприятный разговор самым простым способом: спрятавшись в глубине своих владений. Зная такую манеру поведения повелителя закромов Южно-третьего участка, по совместительству отвечающего за немногочисленных редких наемников нашей управы, я одним махом перескочил через конторку и зацепил тщедушного человечка за край балдахина.

Побрыкавшись, Крыса обреченно замер и обернулся:

– Нету свободных дрезн, ваше магическое.

– Зубы не заговаривай! Две дрезны приписаны к нашей управе! Как их может не быть?

Человечек вздохнул:

– Академия всех вызвала к себе…

Я озадаченно замер. А такая прекрасная идея промелькнула… Но как обойтись без этих змеюк? Задумавшись, выпустил балахон из рук, и Крыса принялся яростно поправлять одежду.

– Могу вам предложить достойную замену.

– Кого?

– К нам перевели молодого парня, достойного, крайне достойного. Его способностей будет достаточно…

– Короче! – оборвал словоохотливого завхоза, который, похоже, нашел реальный способ избавиться от неприятного посетителя и потому расслабился.

– Арахн Куорт! – провозгласил довольно Крыса.

– И он полезет в канализацию? – озадачился я.

– Всенепременно, – осклабился завхоз и, довольно растянув тонкие губы до ушей, добавил:

– Еще и в «Приюте» соберет…

Суматошно начался денек. Выспавшись после ночного дежурства, я не смог позавтракать – после ночного спасения «утопающих» кусок не лез в горло, намекая на присоединение к неожиданно возникшему в Сантее тесному братству по несчастью. После чашечки чая и одного пролезшего печенья спустился в лавку, открыл (будто кто припрется в восьмом часу утра) и дополз до вычурных полок с «шедеврами», предстающих перед покупателями во всей красе сразу при входе. Заметил добавленные новинки, пробежал взглядом по корешкам – «Жизнеописаний…» не нашлось…

Окинув взглядом торговый зал (пакостные отпрыски хозяина лавки иногда и путают), я разочарованно вздохнул. Найти нужную книгу непростая задача. Тут нужен иной способ.

Схоронившись внутри дома, припомнил ночные события. Обход в очередной раз не принес результатов, а Капитану нужны ответы и как можно скорее. Посторонних звуков, шествий и нарушения ночной тишины спального района не обнаружено, только мелкий казус в одном из заведений. Там маги будут искать, что послужило причиной отравления. Так, прикинем: обход ничего не дал, значит, искали не там. Где мы еще не были?

Дробный топот прервал размышления, и я ловко зацепил пробегающего пацана за ухо.

– Пусти! – заныл младший из братьев.

– Тьфу! – сплюнул я. Не тот. Выпустив пострадавшее ухо, хотел было прибавить ускорения, но пока эта мысль оформилась, мальца и след простыл.

На чем я остановился? Так: где мы еще не были? В высоком не бродили, хотя сомнительно, что оттуда могут долетать какие-то звуки, и при этом стража с Южного еще не обнаружила их источник. Стоп. А если снизу, из канализации, или даже из катакомб?

Принявшись смаковать эту идею, я засек приближающуюся жертву. Еще чуть-чуть, еще пару метров… Ловко зацепив за многострадальное ухо мальца, я снова удостоверился: не тот.

– Хватит тут бегать! – рявкнул на малого и сменил место дислокации.

Все оказалось очень просто – книгу успели купить. При этом старший сын ан Горна, борясь за спасение покрасневшего органа слуха, поделился страшной тайной: Лени умудрился втюхать покупателю бесполезную книгу, содрав сверх положенного целых две монеты! Наградив мальца подзатыльником и двумя медяками (по конфете на нос), я двинулся на поиски нашего мастера на все руки.

Лени встретил мой приход без энтузиазма: обычно это грозило неприятностями, прозванными «работой» кем-то по недомыслию. Поэтому, нахохлившись, продолжил осторожно прикреплять к хлипкой на вид конструкции из тонюсеньких оструганных палочек очередную деревяшку. Кто бы мог подумать, что выпивоха, садовник, разнорабочий и прочая так мастерски умудряется создавать эфемерные композиции… разлетающиеся как горячие пирожки на Перроне.

Я осторожно пристроился в тесной каморке и принялся с интересом наблюдать за процессом. Чем-то это напоминает практические занятия по магии, когда мысленно создаешь конструкцию из тонких энергетических линий, старательно придавая рисунку сходство с изучаемой руной.

– Чего тебе? – недовольно зыркнул на меня Лени.

– Ты вчера книгу одну продал, из «шедевров».

– Да ну! – удивился Лени, старательно выискивая взглядом на потолке притаившихся паучков.

Я вздохнул:

– Меня не интересуют ваши тайны. Кто книгу купил?

Лени расслабился. Перестал шарить глазами по потолку, спокойно посмотрел на меня:

– Молодая красивая девушка. Светлые волосы, черные глаза. Пронизывающий взгляд. Много побрякушек. Взяла книгу за предложенную цену, не торгуясь.

А вот это уже странно. Кто, в здравом уме и твердой памяти, зайдет в лавку, присмотрит покупку и даже не поторгуется?

– Да, – сбил меня с мысли Лени, – красивое у нее украшение на шее: синий огонек. Приметное такое.

Крон! Неужели это была Анни-Лея?! Пока я сидел в «Приюте», девчонка зашла в лавку, купила книгу, а потом еще и в Академии объявилась?

Неожиданно распахнулась дверь в подсобку и влетел Фридрих.

– Вот ты где! – довольно провозгласил ан Горн. – Бегом! Клиент ждет!

Пришлось отложить переваривание неожиданной новости на более удобное время.

Ошибся почтеннейший ан Горн. Это оказался Клиент: невысокий, толстенький, с той печатью интеллекта и довольства жизнью на лице, коя отмечает надежно сидящих на своих местах управленцев маленьких, но гордых провинциальных городков. Колобок, не успев толком представиться, сразу поинтересовался скидками на величину покупки, постоянные заказы, посетовал на бедную, полную лишений и передряг, сложную жизнь в захудалой деревне… упомянув, однако, при этом, как их милость заботится о своих подданных. Ведь даже (неслыханное дело!) опчество озаботилось идеей закупить несколько книг для бедных сироток, сиречь детей всех чинуш управы, что явственно отразилось на лоснящейся морде… Впрочем, умножив на два средние цены, я милостиво скинул тридцать процентов «на сироток» и передал колобка Фридриху, радостно потирающему руки, для составления ценных бумаг.