Текст книги "Совсем другой - Часть первая (СИ)"

Автор книги: St Degreeze

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

В центре хижины, действительно, в полу угадывались контуры люка, до того незамеченного ими. Пёс бодро подбежал и обнюхал появившуюся щель, но, спохватившись, тут же отдёрнул морду от пола и потрогал люк лапой. Глеб великодушно сделал вид, что не заметил очередного проявления собачьей натуры.

– Но как? – пёс вопросительно посмотрел на человека, после того как не обнаружил нигде ручки, чтобы открыть лаз.

То же самое сказал один рыбак другому, выбрасывая из лодки русалку. Эта бородатая шутка не к месту пришла в голову Глеба, и маг вместо ответа получил широкую ухмылку.

– Да ну тебя, – обиделся Иней.

Презрительно фыркнув, пёс продолжил исследование, – демонстративно опустив морду вниз и шумно втягивая воздух через нос. Глеб хотел пояснить причину своего веселья, но не успел: как только пёс ступил всеми лапами на люк, под ним развёрзлась дыра, и маг провалился, не успев издать ни звука. Если прислушаться, то можно было заметить, что имел место стремительно затухающий жалобный визг, но... Глебу в тот момент было не до этого, а яйцо своё мнение оставило при себе. В центре лачуги опять красовался только неясно очерченный квадратный контур.

– Чего ждёшь? – сварливо ответило яйцо на недоумённый взгляд человека. – Иди за собакой, да будет тебе счастье!

– Подожди, с проходом я всё понял, – Глеб решил задать мучавший его вопрос. – Можно у тебя кое-что спросить?

– Хе, – негромко усмехнулся голос. – Обычно я здесь задаю вопросы, но сегодня, так и быть, отвечу. Валяй!

– Кто ты?

– А разве не видно? Яйцо, конечно!

– Чьё? – невольно выскочило у Глеба.

– Тьфу на тебя! – обиделось яйцо. – Я к нему со всей душой, а он плюёт в неё с разбега!

– Извини, я не то хотел сказать, – зачастил Глеб. – Мне просто интересно, зачем в хижине посреди болота лежит яйцо. Согласись, что это необычно, и как-то...

– Это было нормально, ничего необычного! – перебил его голос. – Лежит в хижине яйцо и задаёт путникам вопросы. Если ответ правильный, то оно откатывается, и освобождает проход. Если неверный ответ, то яйцо раскалывается, и появляются самые затаённые страхи отвечающего, которые гоняются за несчастным по всему болоту.

– Вопросы... – озадаченно протянул Глеб. – А почему тогда...

– Потому что, – снова на полуслове прервал его голос. – Потому что одна девочка из жалости сделала скорлупу металлической. И теперь я не то, что вылупиться, с люка не могу самостоятельно откатиться!

Под конец фразы голос почти превратился в крик, жалобный и беспомощный. Глеб в глубине души порадовался, что не упоминал в разговоре Алису, как свою дочь. Кто знает, что находится на уме у несчастного, и, судя по всему, обезумевшего яйца.

– Ладно, – пробормотал Глеб, левой ногой осторожно ступая на крышку люка. – Пожалуй, мне, в самом деле, пора.

Ничего не произошло, и он, затаив дыхание, поднял правую ногу. Как только вторая нога коснулась пыльных досок, в хижине воцарилась абсолютная темнота, и одновременно запахло чем-то знакомым. Он зажмурился и потёр глаза. Это нехитрое действие оказало любопытное влияние на силу гравитации – из вертикального положения тело моментально переместилось в горизонтальное. Подвигав плечами, Глеб убедился, что лежит на чём-то мягком, открыл глаза и убедился в догадке – он находился на диване в своей комнате. Ни о какой полной темноте не могло быть и речи, в окно щедро светили огни ночного города.

Яркие цифры на табло будильника подсказали, что до утра ещё долго, ночь в самом разгаре. Но, теоретически, могло же тело пролежать на диване целые сутки, пока он был заперт в чужом сне? Вполне возможно. Потрогал колючий подбородок, – судя по длине щетины, прошло лишь пару часов. Но... Это при условии, что сейчас он не спит. Да и вообще, кое-кто пугал, что они крепко застряли в чужом сне.

Под сводами черепа раздавались гулкие шаги заплутавшей мысли. Поймать её никак не получалось, она постоянно ускользала, остальные же мысли пугливо жались по углам. Бросив это бесполезное занятие, Глеб решил для начала промочить пересохший рот, невзирая на то в какой реальности находится. Так же, как и не единожды до этого, не зажигая свет и слегка касаясь стен, практически на ощупь, он вышел в коридор, зашёл на кухню и едва не свалился на спящую девушку. Привычка подвела, но к счастью тело успело автоматически отреагировать в последний момент на возникшее препятствие.

– М-м-м, – не просыпаясь, протянула Софья и перевернулась на другой бок.

Надо же, – за всей этой суетой он совсем забыл о своей нечаянной квартирантке, обосновавшейся на его кухне. Стало ясно, что добраться до графина с водой, как и до раковины, не разбудив девушку маловероятно; габариты кухни были более чем скромны. Утолив жажду в ванной, Глеб вернулся в комнату.

Наличие в квартире Софьи не добавило ясности: она могла присутствовать в любой из реальностей. "Проход!" – мелькнуло в голове, всё-таки он поймал эту ускользающую мысль. Надо попытаться сделать проход в сон, и сразу станет понятно, где он находится. Прикрыв дверь, Глеб встал посреди комнаты и попытался представить дверь в стене. Неудачно. Ещё раз. Ничего. Проход не открылся.

Разочарованно хмыкнув, он развалился в кресле и бездумно уставился на пустую стену. Получается, всё-таки его выкинуло из сна, и сейчас надо заснуть, что куда сложнее в его состоянии, учитывая отсутствие снотворного. Иней, наверно, уже ждёт наверху, в уютном деревенском доме, а он застрял в нижней реальности. Задумавшись, Глеб неожиданно для себя глубоко зевнул, зажмурив при этом глаза.

Самая обычная реакция – рот широко открывается для глубокого вдоха, а глаза закрываются. Не до конца понятный, но привычный механизм зевания в этот раз дал сбой во второй фазе. Глаза открылись, но рот закрылся далеко не сразу. Чуть позже Глеб справился с удивлением и со стуком вернул нижнюю челюсть на место. Он сидел на лужайке возле знакомого с детства дома, навалившись на небольшой стожок свежескошенной травы, у его ног сидел лохматый пёс, колотивший хвостом по земле.

– Бывало и хуже, – смиренно заключил молодой человек. – Зато точно знаю, что сплю.

– Спишь! Конечно, спишь, – нетерпеливо подтвердил Иней. – Еле вытащил тебя наверх.

– Так я не спал?! – удивился Глеб. – А как тогда ты...

– Потом, всё потом объясню, – пёс вскочил ему на колени и положил передние лапы на плечи. – Сейчас нам надо вернуться в сон Мароха.

– Зачем? – не понял Глеб. – Нужно было выбраться оттуда, и у нас это получилось.

– Ничего у нас не получилось, – заскулил пёс. – Нас просто выбросили оттуда. Мы должны вернуться за Алисой, помочь ей.

Глеб посмотрел на усатую морду у своего лица и аккуратно поставил пса на землю. Довод, несомненно, уважительный, но это не причина, чтобы тявкать и нервно клацать зубами перед его носом.

– Тогда, действительно, надо вернуться, – согласился он. – Только как туда попасть?

– Яйцо, – уверенно заявил маг. – Думай о яйце и хижине, откуда нас выкинуло. Учти, что в закрытый сон тебя перенесёт мгновенно, без прохода.

– Ладно, – пожал плечами Глеб. – Пусть будет хижина.

Пёс склонил голову, прикрыл глаза и исчез. Ни малейший звук не сопровождал это явление, будто и не было здесь мага, лишь примятая трава плавно расправлялась на том месте. После непродолжительного раздумья Глеб решил, что перед переносом лучше подняться на ноги – совсем не хотелось оказаться сидящим на грязном полу хижины.

Яйцо. Хижина. Надо сосредоточиться и думать только о них. Вместо этого в голову лезли мысли о маленькой девочке, блуждающей по угрюмым болотам. Яйцо ведь не отодвигалось с люка, освобождая ей проход, – следовательно, Алиса до сих пор находится где-то там, маленькая и напуганная. Глеб зажмурился и представил себе светловолосую девочку, стриженную под каре, её голос. Когда образ стал почти осязаемым до такой степени, что даже послышался вдалеке смех девочки, он решил, что этого достаточно, и осторожно открыл глаза.

"Может, она всё-таки проснулась?" – подумал он, оглядываясь вокруг, – по-прежнему та же лужайка, никакого переноса не произошло. Глеб слегка огорчился и задумчиво почесал голову. Если Алиса покинула сон Мароха, то и ему незачем туда соваться. С другой стороны, Иней-то уже там, и он будет ждать его, придётся идти.

На этот раз попытался воссоздать в памяти почерневшую от ветхости хижину и матовые отблески на металлической скорлупе яйца. И опять осечка. Одновременно появились чувство недоумения и лёгкая тревога. Либо его подвело воображение, и он не способен пройти никуда, кроме собственного сна. Либо... Либо... Либо... Увы, нет. Больше причин не нашлось. Значит, он полный бездарь.

Окончательно расстроившийся Глеб взмахнул рукой, создавая дверь в свою квартиру, и протянул ладонь, чтобы ухватить знакомую потёртую ручку. И в памяти вызвал, и рукой машинально махнул, да только безрезультатно, – проход не открылся. И без того плохое настроение с каждой неудачной попыткой стало усугубляться чувством полной беспомощности, не помогали ни сложные пассы руками, ни крепкое зажмуривание. Глубоко внутри зародился крошечный, но вполне отчётливый огонёк паники, грозящий перерасти в полноценное пламя.

Где-то за домом послышались голоса. Какими же чудесными показались ему эти звуки! Пусть даже это переговаривались меж собой фантомы, порождения магического разума, но всё лучше, чем оставаться одному и в полной тишине. Глеб забежал в ворота, проскочил двор и, повернув за угол, резко остановился, ровно на стену налетел, только невидимую. Навстречу ему неторопливо шли двое: высокий старик с белоснежной бородой, одетый в ярко-синюю шубу, и маленькая девочка в светло-розовом спортивном костюме.

– Папа! – завизжала Алиса и бросилась к нему. – Я так и знала, что ты где-то здесь!

Недоумевающий, но обрадовавшийся Глеб поднял девочку на руки, и увидел, как устало осунулись плечи старика, а по лицу волной прокатилась целая гамма чувств – от лёгкого удивления до ярко выраженного облегчения.

– Дед Мороз! Это мой папа! – Алиса спрыгнула на землю и, взяв Глеба за руку, потащила его к старику.

Лицо последнего моментально приняло спокойный и величественный вид, перед ними снова стоял классический дедушка Мороз с новогодней открытки, а не старый, нервный, издёрганный тип.

– Знаю, знаю! – добродушно прогудел он густым, сочным басом. – Я же Дед Мороз, мне всё положено знать, чтобы к Новому году подарки приготовить!

– Подарки! – захлопала в ладоши девочка. – И взрослым тоже?

– А как же! – развёл руками старик. – Но только тем, кто хорошо себя вёл.

– Он хороший! Он очень-очень хорошо себя вёл, – затараторила Алиса.

– Будет твоему папе подарок, обязательно будет, – пообещал Дед Мороз и утёр рукавицей лоб. – Принеси-ка ты мне воды, красна девица. Притомился я что-то.

– Ага! – согласно кивнула Алиса и унеслась в дом.

Мужчины проводили взглядом девочку и, как только она скрылась за углом, уставились друг на друга.

– Забери её, умоляю, – лицо старика неожиданно скривилось в жалобной гримасе, он схватил Глеба за руку. – Сил моих больше нет.

– Дед, ты чего? – опешил Глеб. – Перегрелся никак?

Дед Мороз воровато огляделся по сторонам и наклонился, шепча почти на ухо:

– Она мне все сны сейчас разворотит! Уведи её, папаша, по-доброму. Не доводи дедушку до греха!

– Ты вообще-то, старик, кто такой? – Глеб отодвинулся подальше от бесноватого деда. – Залез в чужой сон, ещё и командуешь!

Теперь пришла очередь старика изумляться:

– А я гляжу, наглость, это ваша фамильная черта, – он погрозил пальцем. – Это мой сон, пусть он и точная копия вашего. Я здесь хозяин, я!

– Марох! – высказал догадку Глеб.

Значит, он всё-таки перенёсся, причем с первой попытки, когда хотел попасть к Алисе. Вот только девочка к этому времени уже ушла с болот. Этим же объясняются и все его последующие неудачи в создании проходов, – сон-то закрытый! Даже на душе полегчало, не настолько уж он и безнадёжен!

– Он ещё и издевается! – дед по-своему истолковал его улыбку. – Да, я и есть Марох. Дед Марох, если быть верным.

– Там нет воды! – донеслось со двора, и дед спешно принял невозмутимо-ласковый вид.

– Нет воды нигде! – повторила запыхавшаяся Алиса, подбегая к ним.

– Ничего страшного, потерплю, – нараспев произнёс старик. – Есть у меня к тебе другое поручение, Алиса!

– Какое? – девочка вытянулась, обратившись во слух.

"Какая же она доверчивая", – неожиданно с нежностью подумал Глеб. Он чувствовал, что с каждой встречей больше и больше привязывается к этому ребёнку. Скоро и сам поверит, что у него есть дочь.

– Сплети-ка мне венок из ромашек, – попросил Марох. – Будет мне добрая память о тёплом лете.

– Я сейчас! – уже на бегу крикнула Алиса, устремляясь к лужайке перед домом.

Именно к той, на которой Глеб и попал сюда. Вот только...

– Там же нет ромашек? – обратился он к старику и спохватился. – Ах, да! Это же твой сон, сейчас сделаешь.

– Если бы! – вновь сникая, пожаловался тот. – Она сама сейчас создаст там целое поле цветов.

– Это как? – не понял Глеб. – Сон ведь закрыт.

– А я знаю, как она это делает?! – взвился дед. – Как, например, она вырядила несчастных зайцев во фраки и устроила им вечное чаепитие? Как?! Они же просто бегали кругами по кукурузному полю и дразнили пугало, пугаясь каждого шороха, а теперь их можно пронять только неведомым Мазаем! Которого, кстати, тоже она сотворила, как и реку!

– Болото тоже она...? – робко поинтересовался Глеб.

– Нет, – буркнул успокоившийся старик. – Оно вообще находится в другом моём сне, куда вы не должны были попасть. Устроили тут проходной двор!

– Ну, извини, – растерялся Глеб от такого потока информации. – Я ж не нарочно.

– Сам знаю, – махнул рукой Дед Марох. – Я вообще-то Гурку ловил, да ты со своей девчонкой заодно ко мне провалились. А ведь сильна, дочурка твоя, ох, сильна!

– Гурку? – отстранённо поинтересовался Глеб. – Это ещё кто?

– Как это кто? – настала очередь старика удивляться. – Подружка твоя! Тьфу, только вспомни! Говорю ж, сильна девка, с болота перетащила сюда Гурёнку.

Оглянувшись, Глеб увидел сияющую Алису, которая тащила в руках небольшого лохматого пса с венком из ромашек на лопоухой голове.

– Смотрите! – закричала девочка. – Смотрите, кого я нашла!

– Какая подружка? – нахмурился Глеб. – Хорош бредить, старый!

– Кха! – гулко крякнул Дед Марох. – Опять шифруется, это в её стиле. Ну-ка, смотри...

Алиса ойкнула и выронила свою ношу, резко увеличившуюся в размерах, – ещё бы, очень трудно ребёнку удержать на руках взрослую девушку. Глеб ощутил слабость в ногах и тоже опустился на землю, слишком велико было потрясение.

– Иней?! – полувопросительно прошептал он.

И встретился глазами со смущённо-растерянным взглядом из-под спутанной чёрной чёлки.

Интермедия 1

– Опять они?

Это был не вопрос, а констатация факта, но ответить всё же требовалось. Стоявший с понурым видом латник кивнул, стараясь не смотреть в глаза рыцарю с красными крестами на белом плаще. Они стояли посреди довольно крупного поселения, но по пустым улицам бродили лишь собаки, да сновали из дома в дом храмовники.

– И снова ночью? Через дымоходы? – утверждение с вопросительными интонациями в голосе.

– Да, мастер, – ответил латник. – Те же заклинания. Сначала открывают задвижки, а потом вымораживают всё внутри.

– Бородатый старик и хрупкая девушка... – мрачно подытожил рыцарь. – Понять бы, для чего они это делают. Где-то они останавливаются на постой, а утром исчезают, оставив после себя щедрые дары. А где-то вот так...

Латник тяжело вздохнул, всем своим видом изображая, что – да, неплохо бы это понять, но ещё лучше закончить бесполезные поиски, и вернуться в тёплую казарму. Защищённого магией рыцаря, конечно, мало волновали подобные проблемы.

– Для чего? – вновь вопросил он пустоту.

* * *

Кожаные, подкованные сапоги сочно впечатывались в снег, но их владелец не проваливался в глубокие сугробы, лишь под ногами хрустел плотный наст. Ещё вчера вечером снежный покров буквально плавился под лучами яркого солнца, будто предвещая далёкую весну, но за ночь всё изменилось. Холод пришёл неожиданно с северным ветром, вместе с ним небо затянули глухие тучи, закружившие хоровод метелью.

Путник, укутанный в тёплые шкуры, помогал себе продвигаться массивным посохом с тяжёлым навершием, им же он откидывал с пути тяжёлые, покрытые снегом, лапы елей. Иногда он замирал и внимательно вслушивался в звуки леса, задрав к небу густую, подпалённую бороду. Где-то далеко за спиной, во вчерашнем дне, остались горящие дома и лязг мечей, вспышки заклинаний и крики умирающих, – отряд храмовников выжег очередное гнездо ереси, дорого заплатив кровью своих латников. Маг вслушивался, усиливая свой слух заклинаниями, но не ощущал признаков погони: либо его ведут на длинном поводке, либо ему удалось запутать следы.

Поднявшись на очередной холм, он неодобрительно хмыкнул при виде открывшегося ему зрелища. Обычная для этих мест картина, часто встречающая в период зимних холодов, а особенно при солнцевороте. Высокая ель с раскидистыми лапами ветвей почти до самой верхушки была причудливо увешана гирляндами внутренностей и накромсанными фрагментами тел, как животных, так и людей.

– Какие же дикари, и когда им это надоест? – пробурчал себе под нос маг, обходя дерево по кругу. – Где-то здесь должна быть, если волки не успели утащить. Ага, вот она!

Под нижними ветвями, обхватив колени руками, застыла девушка в простом платье, совсем не подходящим для подобной погоды. Окоченевший труп абсолютно не интересовал колдуна, но обычно на жертвенных красавицах можно было найти довольно ценные амулеты. Простодушные люди верили, что так они отведут беду от своих домов, откупятся от суровой зимы кроваво наряженным деревом и замёрзшей насмерть девушкой.

Маг сдвинул посохом нависающую ветку, украшенную ожерельем из пальцев, чтобы лучше рассмотреть девушку и оценить возможную добычу.

– Это кто у нас сидит весь синенький? – приговаривал он, пытаясь снять с тонкой девичьей шеи заговорённый камень на кожаном шнурке. – Это кто у нас такой холодненький?

– Сиииииннь..., – раздался тишайший шёпот из заиндевелых губ.

От неожиданности маг ослабил посох, и распрямившаяся ветка бросила его на землю.

– Дышло мне в гузно, – озадаченно пробормотал он. – Не пойми что...

Вскочив, он несколько раз оббежал вокруг дерева, внимательно осматривая снег, но не обнаружил ничего странного. Поисковые заклинания тоже не выявили людей поблизости. То есть девушку привели давно, и тщательно замели следы, чтобы не привести духа в селение. Почему же она до сих пор жива?

Колдун вернулся обратно и присел на корточки; убрав за пояс меховые рукавицы, распростёр над девушкой руки, – магия сможет рассказать намного больше, чем зрение, которое часто обманывает. Да и времени это заняло немного: скоро маг выпрямился с довольным кряхтением и озадаченным видом. Девушка оказалась неинициированной ведуньей, и это было хорошо. К плохим новостям относилось то, что её силы были уже на исходе, жизнь едва теплилась в ней.

– Ну-ка! – колдун вынес окоченевшую девушку из-под дерева и усадил на меховой плащ из цельной шкуры, скинутый со своих плеч.

Костёр! Срочно необходим огонь, яркий и согревающий. Вокруг в великом количестве доставало и сухостоя, и валежника, готового обратиться в жаркие угли, но время, время... Оно вместе с холодом стремительно высасывало жизнь из замёрзшей девушки, и огонь был необходим прямо сейчас.

– Так, так, так, – бормотал себе под нос колдун, сжав в руках посох. – Ни одного артефакта с собой, придётся по старинке. Как же оно работало? Ага, вспомнил!

Вздев посох, он обратил его на ёлку, из-под которой только что вытащил девушку. Ничего не произошло. Он ещё раз взмахнул, но с тем же результатом.

– Наверно, лучше со словами, – хрипло произнёс маг и громко выкрикнул. – Зажгись! Ёлка, гори!

Дерево моментально объяли гудящие языки пламени, и колдун на мгновение невольно замер, залюбовавшись своей работой. После, сосредоточившись, он размашистыми взмахами рук начал гнать волны тепла к девушке, одновременно проводя инициацию её магической сути. "Лишь бы не переусердствовать с огнём", – пришло в голову, иначе можно и поджарить вместо того, чтобы спасти.

– Синегура.

Сначала он решил, что это ему послышалось сквозь треск полыхающего дерева. Слишком уж тихо прозвучало слово, практически на грани слуха.

– Синегура, – раздалось вновь, и маг опустил голову.

Пристальный взгляд сквозь покрытые инеем ресницы в сочетании с мертвенно-белым лицом мог бы произвести жутковатое впечатление, но после чадящих и пузырящихся на дереве мясных жертвоприношений смотрелся вполне даже мило. Оставив своё занятие, маг присел перед девушкой.

– Это твоё имя? – спросил он.

Новоиспечённая ведунья ответила взмахом ресниц, тело её пока не слушалось, но это было лишь вопросом времени. Опасность для жизни миновала.

– А я магистр Рох, – колдун опустился на шкуру рядом с девушкой. – Вот только клана у меня больше нет.

– Ма... Рох, – попыталась повторить она, но губы плохо повиновались своей хозяйке.

– Марох? Так даже лучше, мне нравится, – оживился маг. – Пусть будет Марох.

Синегура слабо улыбнулась в ответ.

– Лучше бы нам уйти отсюда, – спохватился колдун. – Пламя, наверняка, заметили. Ну-ка...

Он завернул девушку в шкуру, на которой они сидели, и легко вскинул себе на плечо.

– Помнишь, надеюсь, дорогу обратно? – обратился он к Синегуре. – Не наведаться ли нам в гости...

Глава 10

– Тебе неинтересно, что было дальше?

– Отчего же? – вяло возразил Глеб. – Конечно, интересно. С детства подозревал, что с этим бородатым стариком что-то нечисто.

– Ну, просто у тебя вид такой отрешённый, – виновато улыбнулась Софья.

"Отрешённый?" – надо же, какое слово-то нашла, сам он приличных эпитетов к своему состоянию подобрать так и не смог. Противоречивые чувства овладели им, овладели грубо и беспощадно, сминая рамки приличий. Седой мужчина из снов и хрупкая брюнетка с кухни – одна и та же личность!!! На фоне этого даже обыденно воспринимался факт, что он приютил на кухне настоящую снегурочку, а во сне только что беседовал с Дедом Морозом.

– Слушай! – встрепенулся Глеб. – А я при тебе ничего такого лишнего не позволял... Хм, ну, во сне, при тебе, который... Которая...

Опять заклинило. Чёрт, как же теперь с ней общаться? Как к ней относиться? И вообще – он или она?

– Которая, – тихонько подсказала девушка. – Во сне был только образ, как и собака. Ещё раз извини, что пришлось напускать такой туман.

– Да уж, напустила, так напустила, – криво усмехнулся он. – Чего ещё я не знаю? Ну, на всякий случай. Может, ты по ночам кровь младенцев попиваешь, или тебе на шабаш нужно слетать. Ты говори, не стесняйся!

– Я не ведьма, – твёрдо произнесла Софья, не отводя глаза. – Вся моя сила заключена во снах, в верхней реальности. А здесь я могу колдовать, только используя артефакты. Впрочем, это умение доступно любому, в отличие от настоящих заряженных амулетов.

– Ясно, что ничего не ясно, – тяжело вздохнул Глеб.

Последняя фраза повисла в воздухе, сопровождаемая мерным позвякиванием ложки. Он сидел на кухне и размешивал в стакане остывшего чая давно растворившийся сахар. С тех пор, как Алиса уронила на траву пса, превратившегося в девушку, для него прошла субъективно целая вечность. Девочка тогда, по-видимому, от удивления проснулась, после чего обрадованный Марох не замедлил вытолкнуть онемевшего Глеба и смущённую Софью из своего сна. И вот за окном уже робко брезжил хмурый, осенний рассвет, а они, по-прежнему, сидели за столом.

– Дальше-то что делать будем? – нарушил он затянувшееся молчание.

– То же самое, – пояснила Софья, как нечто очевидное. – Ты бы в любом случае всё узнал, это всего лишь случилось раньше, чем я предполагала. Задача осталась прежней.

– Не боишься, что я откажусь? – прищурился Глеб. – Ведь сейчас я знаю, кто ты.

– Не боюсь, хоть сейчас отказывайся, – покачала она головой. – За операцией следят маги, и в случае провала подчистят все следы. Извини за откровенность, но лучше не питать ложных надежд.

– Всюду клин! – проворчал он и повторил вопрос. – Что же делать-то?

– Действовать, – просто ответила она. – Пора переходить к следующей фазе. Теперь, когда девочка привыкла к тебе, можно начинать подбирать варианты.

Глеб встал из-за стола и подошёл к окну. Поздняя осень, сумрачное небо и постоянная сырость на улице с детства вызывали у него хандру и желание уехать туда, где много солнца и тепла. Вопреки обыкновению в этом году погода показалась ему, напротив, такой уютной – хотелось забраться в кресло с чашкой горячего чая и интересной книгой, изредка переводя взгляд с белоснежных страниц в окно и обратно. Даже та серая череда будней, которой он тяготился, дом-работа-дом, – ведь не так уж и плохо там всё было. А что сейчас? Вокруг одни загадки и ложь, давние тайны и полуправда. Кстати, о маленьких тайнах...

– И как мне тебя называть? – повернулся он к девушке. – Синегура? Или всё-таки Софья?

– Если тебе нетрудно, то зови по-прежнему, – попросила она. – Иней. Впрочем, я не настаиваю. Софья мне тоже нравится.

– Значит, по настроению, – заключил Глеб.

* * *

За окном была школа. Одна из многих школ в городе, ничем не отличающаяся от остальных, – в меру ухоженное, трёхэтажное здание с широкими коридорами и светлыми классами. Снаружи, конечно, этого не увидеть, но Глеб так тщательно изучил фотографии и трёхмерную модель строения, что мог дойти до любого кабинета с закрытыми глазами. Он ещё раз осмотрел просторный пустой двор под хмурым осенним небом, раскидистые тополя перед входом и выбрался из машины, чтобы с наслаждением потянуться.

– Она уже здесь, можно начинать, – окликнула его Иней с водительского сиденья. – Постарайся не затягивать.

– Как карта ляжет, – буркнул Глеб.

– Не надо мне здесь этого фатализма, всё ляжет нормально! – подбодрила его девушка. – Только амулеты не перепутай и помни, что я тебе говорила.

Глеб выразил своё отношение ко всему происходящему громким вздохом и неторопливым шагом направился к школе. "Активируй амулет в левом кармане пиджака".

За тяжёлой дверью небольшой вестибюль, справа – гардероб с бабулей-пенсионеркой, слева – скучающий охранник с журналом. "Не торопись, делай всё обыденно и спокойно".

На лице охранника возникла доброжелательная улыбка, старушка из гардероба приветливо поздоровалась. "Сработает эффект узнавания, ты для всех завуч".

В принципе, ничего сложного, если не задумываться над тем, для чего ты это делаешь. Глеб постарался, как можно глубже, загнать мысли, безжалостно жалящие его совесть, но без особого успеха. "Представь, что ты проходишь квест или экшн в стелс-режиме". Легко сказать, представить трудно.

Из вестибюля свернул в коридор направо, при этом наклонил голову, словно ища что-то во внутренних карманах пиджака. "Прячь лицо от камер, на них амулеты не действуют".

Прошёл по коридору, свернул в правое крыло и встал около окна напротив третьей двери. "Придёшь точно к началу перемены. Не допускай праздного шатания по коридору и не топчись около класса".

Звонок раздался точно по расписанию, через полминуты после того, как он занял свою позицию. "Важно попасть в поле зрения выбегающих детей".

– Здрасьте, Иван Андреич!

– Здрасьте, Иван Андреич!

Глеб кивал в ответ на разноголосые приветствия первоклашек, мощным потоком вырвавшихся из помещения, и искал глазами светловолосую девочку с короткой стрижкой. Наконец, знакомое лицо мелькнуло в стайке весело щебечущих девочек. Алиса тоже увидела его и резко остановилась, недоверчиво рассматривая. "На неё магия не действует, она сразу узнает тебя".

– Папа? – еле слышно, одними губами прошептала она, не веря своим глазам.

Остальные девочки поздоровались с "Иван Андреичем" и, не задерживаясь, побежали дальше. Глеб улыбнулся, прижал палец к губам, а потом поманил Алису за собой. Вышедшая в коридор учительница хотела окликнуть девочку, но, узнав завуча, лишь пожала плечами и поспешила в учительскую. "Активируй амулет в правом кармане, он вызовет у всех желание оказаться как можно дальше".

– Куда мы идём? – по-прежнему, шёпотом поинтересовалась Алиса.

– В гости, – ответил Глеб. – Бабушка с дедом по тебе успели соскучиться.

– Но у меня уроки, – растерялась девочка. – Ещё целых два урока!

– Ты уверена? – наклонил голову Глеб. – А если так...

Он подвёл её к двери соседнего класса и, напустив на себя загадочный вид, сделал несколько пассов руками. Девочка переводила непонимающий взгляд с Глеба на дверь и обратно:

– Уроки отменили, что ли? – спросила она и спохватилась. – А как вообще можно...

Оборвавшись на слове, вопрос повис в воздухе и растворился под порывами свежего ветра из открывшейся двери. Широко распахнутыми глазами девочка смотрела на уютный домик, палисадник которого утопал в кустах сирени. Она обернулась, чтобы удивлённо оглядеть пустой школьный коридор – замкнутое пространство, залитое искусственным светом, ярко контрастировало с широкой улицей и бескрайним синим небом. Из густой пахучей травы на порог выпрыгнул большой зелёный кузнечик, но тут же застыл, словно недоумевая, куда он попал.

Алиса отвернулась от привычно-серой реальности и расплылась в улыбке, заметив в окне мелькнувшее лицо бабушки. Не раздумывая более, она взяла Глеба за руку и решительно шагнула вперёд.

– А-а-а-а-а-а-а!!! – приглушённый вопль раздался откуда-то из-под ног одновременно с негромким хрустом.

От испуга девочка дёрнулась и исчезла. "Проснулась!" – огорчённо выдохнул Глеб и наклонился над порогом.

– А я говорил, что она тебя не заметит! – сварливо проворчал он, разглядывая размазанные зелёные останки. – Умиляться будет! На ладонь посадит! Эх ты, лучше б собакой оставалась...

* * *

– Хватит подкалывать! Поняла я, поняла, – возмутилась она, морщась и массируя виски.

– Даже и не думал, – развёл руками Глеб. – Я в том смысле, что собака просто более заметна.

Иней фыркнула и уткнулась обратно носом в кружку, потягивая остывший чай. Глеб деликатно не стал развивать тему далее, несмотря на сильное желание ещё раз указать девушке на её ошибку. Вместо этого он дотянулся до чайника и подлил кипяток в кружку Софьи. Или Синегуры? Эти два имени импонировали ему больше, чем безликий "Иней".

– Не за что, – буркнул он в ответ на благодарный кивок девушки. – Лучше бы объяснила, для чего мы это делаем.

– Как для чего? – удивилась она. – Чтобы отработать наши действия и учесть все возможные ошибки.

– Это и так понятно, – отмахнулся Глеб. – Я имел в виду, как это поможет нам в реале? Во сне я, разумеется, открываю дверь и вместо класса попадаю в деревню. А в нижней реальности я ведь не смогу... Это же... Или...