Текст книги "Совсем другой - Часть первая (СИ)"

Автор книги: St Degreeze

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

– Но сказать мне напрямую ты не можешь, – продолжил за него Глеб.

– Увы, нет, – развёл руками Иней. – Впрочем, и выбора у тебя особого нет.

– Намекни хоть, – тоскливо протянул Глеб. – Убивать-то никого не надо?

– Конечно, нет, – всплеснул руками сидящий на унитазе мужчина. – Более того, объекту твоего задания категорически запрещено причинять малейший вред.

– Тогда, ладно! – устало кивнул Глеб. – Я согласен!

И гром не грянул с потолка, и договор кровью он не подписал, но чувство возникло однозначное – он согласился, подписался под невидимой чертой. И отныне обязан исполнить условия.

– Вот и замечательно! – широко улыбнулся Иней. – Можем приступать!

Декорации сменились резко, будто в полутёмной комнате включили свет, – спарено-зеркальный туалет преобразился в светло-серый параллелепипед комнаты, в которой они сидели на простых стульях вместо унитазов. Оглядевшись, Глеб не обнаружил источник света и вопросительно посмотрел на Инея:

– Мягко говоря, где мы вообще находимся?

– Во сне, – кротко ответил тот и сразу уточнил. – В моём сне.

– Если это не моя галлюцинация, то кто ты такой? – невинно поинтересовался Глеб.

– Таких, как я, называют ловцами душ.

– Странно, – задумался Глеб. – Я думал, какой-нибудь сноходец, ну, или маг сна, например.

– Можешь и так меня называть, не обижусь. Эти понятия тоже верны и имеют место быть, – пояснил Иней. – Но они не отражают сути.

– Интересно, – хмыкнул Глеб. – Значит, ты ловишь души? А что, тоже, нормальная работа.

Он встал со стула и прошёлся по периметру помещения, методично обстучав стены без единого намёка на двери или окна. Безрезультатно попытался поскрести ногтем странную шероховатую поверхность.

– Лучше не спрашивай! – предупредил его Иней. – Я всё равно не знаю, что это такое.

– Но это же твой сон, – повернулся к нему Глеб.

– Вот, здорово! – снова всплеснул тот руками. – Ты в своих снах вон уксус спокойно хлебаешь и ведь не спрашиваешь, что это такое?!

– Ладно, – вскинул руки Глеб. – Тогда начни с основ.

– Хорошо, – покладисто согласился Иней. – Только позже, а сейчас проснись и сходи всё-таки в туалет. Основные инстинкты, куда от них денешься?!

* * *

– Иней? – неуверенно произнёс Глеб, закрыв за собой дверь туалета.

Проснувшись минуту назад, он безуспешно попытался определить, какая реальность его окружает. И сейчас он бы совсем не удивился при виде тающей двери и унитаза напротив с восседающим на нём мужчиной.

Можно или нет? А вдруг это опять сон? Чёртов Иней! Теперь уже ни в чём нельзя быть уверенным. Задумчиво прицелившись в центр унитаза, он так и не мог решиться. Всё-таки в последний раз подобный конфуз непроизвольно случился с ним в пятилетнем возрасте, и воспоминания остались смутные и неприятные – не хотелось бы ощутить их вновь.

– Иней? – повторил ещё раз Глеб в пустоту.

Сплюнул с досады в манящую белизну фарфора и, опустив крышку, уселся. "Еда!" – вспомнил он. Вот что придаст уверенности, если, конечно, не обманул седой пройдоха, – вдруг еда во сне иногда имеет вкус? Отгоняя от себя эту мысль, Глеб устремился на кухню.

Ломтик колбасы, извлечённый из недр холодильника, определённо обладал вкусом. Для чистоты эксперимента Глеб вытянул с полки бутылку с уксусной эссенцией и осторожно поднёс к сжатым губам. Едкая жидкость обожгла обветренные губы и заставила сморщиться.

– Как, оказывается, всё запущено, – раздался от двери ироничный голос жены. – Уксус, значит, хлещешь украдкой!

– Я это..., – растерялся он. – Только проверить.

– Что проверить, Иволгин? – жена подошла к нему вплотную. – Качество работы наших реаниматологов? Что с тобой происходит, Глеб? На работе неприятности?

– Нормально всё, – раздражённо буркнул он, убирая бутылку обратно. – Остренького захотелось!

Оставив удивлённо-недовольную жену на кухне, он прошлёпал в туалет. Сон или не сон, но прижало уже так, что это не имело значения. Бодрое журчание ознаменовало конец мучительных терзаний.

* * *

Утром Глеб впервые за последнее время умудрился проснуться, не разбудив жену. Мало того, она не отреагировала на его довольно шумные поиски носков в полутьме комнаты, мерно сопя в подушку. Не привыкший к такому отсутствию внимания к своей персоне, он собирался ненавязчиво прервать её сон, но одумался, вспомнив ночной разговор. Вряд ли удастся избежать вопросов, а потому лучше и не будить. С такой мыслью Глеб осторожно оделся и выскользнул из дома, аккуратно и почти бесшумно закрыв дверь.

Спускаясь вниз, он столкнулся с Пашкой, – сосед с жизнерадостной улыбкой тащил вверх по лестнице позвякивающую сумку и симпатичную брюнетку.

– Привет рабочему классу! – отвратительно бодрым голосом поприветствовал он Глеба. – Батрачить пошёл?

– И тебе доброго утра, бездельник, – усмехнулся Глеб. – С ночной идёшь?

– Бери выше, с суток! – хохотнул Пашка и подмигнул. – Сейчас как отосплюсь!

Перекинувшись с соседом парой ничего не значащих фраз, Глеб поспешил к метро. Занял место в пока ещё полупустом вагоне, по мере приближения к центру постепенно с каждой станцией люди заполняли пустое пространство. Вся эта суета – гомон пассажиров, шум поезда, – обычно оказывала убаюкивающее воздействие, уже не единожды из-за этого он проезжал дальше своей станции, и тогда приходилось возвращаться.

В какой же момент он засыпает? Как почувствовать эту грань? Глеб изо всех сил боролся с накатывающей зевотой и старался моргать как можно быстрее и чаще, но в рамках приличия. В потоке вялых мыслей мелькнула шальная идея носить с собой флакон с уксусом в качестве индикатора. "Нашатырный спирт! – озарило его. – Простенько и со вкусом!"

От размышлений по поводу наиболее подходящей тары для постоянного ношения бодрящей жидкости его отвлёк стук в окно. Медленно повернув голову, Глеб увидел в стекле отражение вагона, – отличие состояло в том, что вместо него отражался седой мужчина, а сам вагон был пуст.

– Давай сюда, – махнул рукой Иней. – Здесь места больше!

– Куда? – растерялся Глеб. – А как?

Неопределённо хмыкнув, Иней протянул руку сквозь стекло и перетащил его в "свой" вагон. Глеб с размаху уселся на сиденье напротив, не отрывая взгляда от окна, – за ним осталась плотная толпа людей, спешащих на работу.

– Забавно, – решил он и спросил у Инея. – Научишь?

– Чтобы научиться, ты должен осознать кое-что вот здесь, – ловец постучал согнутым пальцем по голове. – Ты находишься в другом пространстве, и всё вокруг смоделировано твоим сознанием. Ну, или чужим сознанием, если это не твой сон.

Глеб встал и прошёл из одного конца вагона в другой, попрыгал на месте и недоверчиво посмотрел на собеседника:

– Пространство другое, но физика та же! Значит, мы в параллельном мире?

Иней ничего ему не ответил, он просто исчез, чтобы тут же похлопать Глеба сзади по плечу. Когда молодой человек обернулся, довольный маг уже снова сидел на скамейке.

– Твой мозг моделирует это пространство, по примеру обычного, трёхмерного, при этом чудовищно ущемляя возможности.

– Как же оно тогда выглядит на самом деле? – озадаченный Глеб опустился обратно на сиденье.

– Откуда мне знать? – пожал плечами Иней. – Я тоже человек, хоть и не совсем обычный.

– А если взять аналогию с двухмерным пространством? – задумался Глеб. – Нарисованный, плоский человек видит только то, что находится на его безграничном листе бумаге...

– Не самая лучшая аналогия, но тоже неплохо, – подбодрил его маг. – Ведь даже если этот человечек научится прыгать на другие "листы" или вообще отрываться от них, чтобы свободно перемещаться в трёхмерном мире, он по-прежнему будет видеть всё в одной плоскости. Как ему недоступен наш трёхмерный мир, так и мы можем видеть лишь "срезы" полномерного пространства.

– Ишь, загнул! – озадачился Глеб. – Я теперь ощущаю себя таким неполноценным.

– Ерунда, – махнул рукой Иней, – привыкнешь! К тому же можно использовать многие возможности этого мира, даже не видя его в полной размерности.

– Постой-ка! – воскликнул Глеб. – Получается реальный мир – это только один из срезов полного пространства?!

– Я же сказал, что твоя аналогия не совсем точная, трёхмерный мир единственен, – поморщился маг. – Эти два пространства связаны совсем другими законами.

– Какими, например?

– Если оперировать твоими терминами, то это будет пол в очень большом зале и пространство над ним, – попытался объяснить Иней. – В "реальном мире" ты ползаешь по полу, и только когда спишь, поднимаешься вверх, но при этом не теряешь связь со своей проекцией на полу.

– А если эта связь прервётся? – тихо спросил Глеб.

– Подумай сам над этим, – предложил маг. – А сейчас просыпайся, твоя остановка!

* * *

– Наелся? Может, ещё положить? – заботливо, но слегка натянуто, поинтересовалась Ирина.

– Спасибо, вкусно, но мне хватит, – поблагодарил за ужин Глеб.

Очень настораживало подчёркнуто вежливое отношение жены, – нехороший признак, обычно так она предваряла обсуждение серьёзных проблем. Например, взаимоотношения мужа на работе с коллегами противоположного пола или его привычку разбрасывать носки. Иногда Глебу казалось, что Ирина ревновала его к девушкам намного меньше, чем к носкам. По крайней мере, о носках они беседовали уже три раза, а про девушек – один.

– Нам надо поговорить! – торжественно начала она.

– Давай, – уныло согласился Глеб.

Как он подозревал, сегодня речь пойдёт не о надуманном служебном флирте и не об одиночных носках, заполонивших квартиру. Ирина немного смутилась и продолжила:

– Глеб, меня пугает твоё поведение. Некоторые твои поступки не имеют объяснения. А твои сны?

– А что сны? – вяло огрызнулся он.

– Не сны, а твоё отношение к ним, твоя реакция, – поправилась она и всхлипнула. – Вдруг ты меня спросонок примешь за кого-нибудь. А потом... Потом...

Глеб прекрасно знал этот тихий звук, имеющий своей целью разжалобить его, но ничего не мог с собой поделать – опять поддался, проиграл ещё не начавшийся спор. Подошёл к Ирине и обнял её за плечи:

– Схожу я к врачу как-нибудь, – прошептал он ей на ухо. – Вот выйду скоро в отпуск и схожу, ладно?

Она посмотрела на него снизу вверх, при этом затмив лучших представителей семейства кошачьих своим умилительно-просящим взглядом.

– Обещаю! – подтвердил Глеб, опуская ладони с её плеч всё ниже и ниже.

* * *

Глеб, осторожно ступая босыми ногами по выскобленным половицам, прошёл через полутёмные сени, пропитанные ароматами душистых трав и свежего дерева. «Сосна! – принюхался он. – Или ёлка. Наверно, дед стены подновил». Вот и знакомая с детства скрипучая дверь, которую специально не смазывали, чтобы оповещала о приходе гостей. Пригнув привычно голову, он переступил через высокий порог, и в нос ударил густой запах свежего хлеба.

– Бабушка? – неуверенно произнёс он, прекрасно осознавая невозможность этого.

– Увы, Глеб, это всего лишь я, – ответил с кухни знакомый голос. – Проходи сюда.

Со смешанными чувствами Глеб зашёл в тесную, но уютную кухоньку, где и обнаружил сидящего на колченогом табурете перед печкой Инея.

– Ничего не замечаешь? – спросил тот.

– Что я должен... – Глеб осмотрелся по сторонам и не договорил.

Когда пришло осознание сна, с глаз будто упала пелена, смазывающая детали окружающего. Теперь он видел, что дом только в общих чертах похож на тот, в котором он проводил в детстве почти все летние месяцы. Вместо кровати диван, дверцы шкафа другого цвета, лампочка на потолке заменила люстру.

– Когда ты поймёшь, что спишь, – разъяснил ему маг, – сможешь различить, в своём сне находишься или в чужом.

– Это как? – оторвался Глеб от осмотра декораций.

– Сейчас ты в моём сне, я смоделировал его из твоих воспоминаний, но недостаточно детализировал, и ты это видишь. В своём сне ты формируешь реальность на ходу, например, другая комната не существует, пока ты туда не зайдёшь, или шкаф, пуст, пока его не откроешь.

– А почему в чужом сне я не могу дополнить реальность?

– Откуда я знаю? – развёл руками Иней. – Таковы тут особенности, в чужом сне ты беспомощен.

Каждым своим ответом маг порождал у Глеба два новых вопроса, поэтому молодой человек решил сменить тему, чтобы не быть погребённым лавиной информации. Подойдя к столу, он не удержался и отщипнул кусочек от свежего, душистого каравая. С опаской понюхав, положил в рот и даже зажмурился от удовольствия, – это был именно тот вкус, который он больше нигде не встречал.

– Подожди-ка, – взглянул он на Инея. – Еда имеет вкус?

– Позволь я уточню, – слегка улыбнулся тот при виде растерянного лица собеседника. – Еда может иметь вкус, если его заранее создать. Я в данном случае воспользовался твоей памятью.

– А уксус? – растерялся Глеб.

– Уксус был в твоём сне, а потому вполне мог иметь вкус, если бы не одно "но". Сам догадаешься?

– Он имел бы вкус, если бы я пробовал его в реале, – медленно произнёс Глеб, выстраивая мысль, и заключил. – Но я никогда не пил уксусную эссенцию!

– Делаешь успехи, – похвалил его маг. – Теперь давай рассмотрим ещё чей-нибудь сон. Куда желаете прогуляться?

– Не знаю, – пожал плечами Глеб. – Давай хотя бы у Ирины посмотрим, у жены.

– Воля ваша!

Кухня сразу увеличилась раз в пять, вместо печки возникла газовая плита с вытяжкой, стол скакнул к окну.

– Это же моя квартира, – удивился Глеб.

– Это её сон, – обвёл рукой вокруг Иней и предложил. – Открой шкаф или холодильник, попробуй зажечь газ.

Недоверчиво посмотрев на него, Глеб открыл холодильник, – в нём сиротливо приютилась бутылка шампанского и блюдо с фруктами. Однако во всех шкафах была густая, буквально осязаемая чернота.

– Она заглядывала в холодильник, – констатировал маг за его спиной.

Недоверчиво покачав головой, Глеб попытался разжечь газ, но безуспешно, – даже спички не загорались. Но всё остальное выглядело достоверно, и он решил продолжить изучение чужого сна вне стен кухни. В ванной покрутил краны и при виде струйки воды оглянулся на Инея:

– Руки мыла?

Получив утвердительный кивок, Глеб прошёл в комнату и, как вкопанный, застыл на пороге. Отсюда он видел лишь спину другого мужчины и искажённое страстью лицо жены. "Странно, а у них диван не скрипит", – возникла ни к месту мысль, тут же сметённая накатившейся злостью.

От его крика Ирина дёрнулась и растаяла, мужчина же, словно не заметив исчезновения партнёрши, продолжал ритмичные движения.

– Не кричи, – поморщился Иней, схватив Глеба за руку. – Абсолютно бессмысленно.

– Какой тебе ещё нужен смысл? – выкрикнул Глеб и, сбросив захват с руки, зашёл в комнату. – Моя жена изменяет мне с этим... Пашка?

Теперь сбоку он увидел лицо человека на диване. От удара по голове сосед отлетел к стене, но, по-прежнему, продолжал возвратно-поступательные движения, уже лёжа на боку.

– Остынь, Глеб! – посоветовал ему маг, прислонившийся к косяку двери. – Этот сон скоро растает, если его хозяйка снова не вернётся. Что навряд ли, с учётом того, как она проснулась!

Тяжело дышавший Глеб обернулся к Инею и кивнул на дёргающегося соседа:

– Значит, это её вымысел?

– Конечно же! Готов поспорить, что можно найти множество отличий этого фантома от оригинала.

Присмотревшись, Глеб вынужден был согласиться, что сходство не столь явное, как ему показалось. Впрочем, легче от этого не стало.

– Как мне выйти из этого сна? – отводя глаза, спросил он у мага. – Достаточно на сегодня.

– Хорошо, продолжим обучение в следующий раз, – кивнул тот. – Просыпайся!

Полумрак раннего утра и стук капель по карнизу, знакомые контуры мебели вокруг. Прислушавшись к дыханию жены, Глеб понял, что она тоже не спит. "Ревновать ко сну? Большей глупости трудно себе представить!". Что он может ей сказать? "Я знаю, чем ты занималась во сне с Пашкой?!". И это после того, как он обещал ей сходить к врачу из-за своих снов! Как же это невыносимо... С удивлением Глеб ощутил скользнувшую по щеке слезу.

Глава 3

– С добрым утром! – поприветствовала Глеба жена, заходя на кухню. – Чего хмурый такой?

Он оторвался от созерцания водоворота чая в кружке и, не отвечая, смерил её долгим взглядом.

– Да что с тобой? – она подошла поближе. – Не выспался что ли? Или опять что-то снилось?

– Снилось! – с вызовом подтвердил он. – Ерунда разная снилась, гадости какие-то.

– Надеюсь, не про меня? – она кокетливо прижалась к нему бедром.

– Про тебя, – буркнул Глеб и уткнулся обратно в кружку.

Ирина сразу отодвинулась:

– Что это значит, Иволгин? Я для тебя уже ерунда?!

– Ничего это не значит, – разозлился Глеб и вышел с кухни, отодвинув жену. – Вот пристала!

Он успел накинуть куртку, и шнуровал высокие ботинки, когда она вышла в прихожую:

– Глеб! – негромко позвала она. – Может, нам надо отдохнуть друг от друга?

Шнурки остались не завязанными, он поднял голову и по её лицу понял, что это не шутка.

– Я чувствую, что ты устал от меня, – продолжала Ирина. – Дело не в тебе, и не во мне, но с каждым днём ты отдаляешься от меня всё дальше, отгораживаясь стеной. Я уже скоро физически буду ощущать этот барьер.

– Давай, обсудим это вечером, – выдавил из себя опешивший Глеб.

Вся злость куда-то испарилась, оставив ноющую пустоту, такого поворота событий он никак не ожидал. Быстрый взгляд на часы, – времени осталось в обрез.

– Вечером, ладно? – повторил он суетливо и поспешил выйти из квартиры.

Спускаясь вниз, прыгая через две ступеньки, едва не столкнулся с девушкой, бредущей навстречу с опущенной головой. Извинившись, он поспешил дальше и на пролёт ниже услышал:

– Эй! Шнурки завяжи, а то вообще никуда не успеешь!

Глеб задрал голову и увидел через перила лицо незнакомки, один раз он уже встречал её в компании Пашки. Кивком поблагодарил и, зашнуровав высокие берцы, негромко крикнул вверх:

– Спасибо!

– Не за что! – донеслось издалека.

Глеб улыбнулся и покачал головой, беспричинная тоска немного отпустила. Шагая по тёмной аллее, он подумал, что надо основательно подготовиться к вечернему разговору, найти нужные слова. Может, стоит изменить что-то в жизни, чтобы осенняя хандра не добила их отношения окончательно? Например, отпроситься с работы пораньше и сходить в кино или кафе. А что, неплохая мысль!

* * *

После обеда тучи вопреки прогнозу метеорологов уплыли за крыши многоэтажек, уступив небо ласково-тёплому осеннему солнцу. Автоматические прозрачные двери с лёгким шорохом разошлись в стороны, выпустив Глеба наружу из царства бытовой техники, насквозь пропахшего бездушными полимерами.

Глубоко вдохнув свежий воздух, он задержался на мгновение на крыльце, и лёгкой походкой сбежал по пандусу, – душа пела в унисон с природой. Немногочисленные люди на улицах сняли хмурые маски, подставив лица солнцу. До часа пик оставалось ещё пара часов, и Глеб с наслаждением растянулся на сиденье в вагоне метро. Никто на ногу не наступит, старуха желчная клюкою не пихнёт, мужик не нависнет сверху, дыша вчерашним перегаром с лёгким оттенком принятого с утра.

От станции он не сразу направился домой, заглянул сначала в супермаркет – прикупить коробку любимых конфет Ирины, фруктов и бутылку вина. Махнув рукой, прихватил ещё фляжку коньяка и сыр. Подсохшие листья под ногами приятно шуршали, как и увесистый пакет в руке.

Замерев на лестничной площадке, он осторожно достал ключи, стараясь не звякнуть, и неслышно отпер дверь. Проклятый пакет! Казалось, его шуршание разносилось по всей квартире. Чертыхаясь про себя, скинул ботинки, набросил куртку на вешалку и на цыпочках прошёл на кухню. Губы сами растягивались в улыбке, когда сервировал широкий поднос, ему даже удалось открыть без хлопка бутылку вина. Настоящий натюрморт получился, хоть сейчас ложи его на холст, – два бокала с рубиновой жидкостью в обрамлении ломтиков сыра и фруктов.

Аккуратно неся перед собой это великолепие, Глеб на цыпочках подошёл к комнате и постучал в закрытую дверь, но вместо голоса жены он услышал непонятный шум, шорох ткани, стук мебели. Уже не церемонясь и не таясь, полный дурных предчувствий, пнул ногой дверь и ворвался внутрь.

У окна, запутавшись в шторах, метался здоровенный рыжий кот в безуспешных попытках добраться до открытой форточки, через которую, судя по всему, он и проник в квартиру. "Ах ты, домушник! – с облегчением выдохнул Глеб. – Шаурма ходячая, мать твою кошачью!". Он опустил чудом не опрокинувшийся поднос на диван и, подойдя к окну, мощным пинком помог бедолаге выбраться из кокона ткани.

Рыжая молния метнулась на подоконник, в одно движения вылетела через форточку на перила крошечного балкона и лишь там замерла, обернувшись меланхоличным котом. Глеб невольно рассмеялся, когда наглец демонстративно медленно прошёлся к краю и подарил ему полный презрения взгляд, прежде чем прыгнуть на соседний балкон.

"Наверно, в магазин ушла, – подумал Глеб, поправляя шторы. – Теперь можно нормально, без спешки сервировать стол на кухне". Подняв поднос, залитый расплескавшимся вином, он заметил лежавший под ним лист бумаги, не замеченный им сразу. Сложенный вдвое стандартный лист формата А4. Почерк Ирины.

"Глеб! Извини, но я не верю, что мы сможем что-нибудь решить разговорами, слова ничего не изменят. Я очень люблю тебя, люблю, как и прежде, поверь! Дай мне, пожалуйста, время, прошу тебя. Я уехала к маме, вернусь через месяц.

Целую!

Твоя Ирина!"

Глеб отстранённо опустился на диван, поприветствовавший его привычным скрипом, отпил из полупустого бокала. Лист выпал из руки на поднос и медленно менял окраску под цвет пролитого вина. В голове возникла такая глухая пустота, что невольно хотелось проверить, не торчит ли из ушей вата, которая заменила мозг.

– Иней? – с надеждой позвал он пустоту. – Это ведь сон?

Как отличить сон от яви, он уже более-менее понял. Но как отличить явь ото сна? С нервным смешком пришла мысль, что чем больше узнаёт, тем больше запутывается.

– Иней! – со злостью выкрикнул он, расплескав вино. – Вытащи меня отсюда!

Пронзительная и противная трель дверного звонка, которая всегда раздражала его, на этот раз прозвучала победными фанфарами, разрезая сгустившийся кисель тишины. Глеб поспешил в прихожую, скользя на поворотах по гладкому линолеуму коридора. Открыл дверь и не смог сдержать улыбку:

– Привет! А я тебя чуть не потерял!

– Мне уж и в магазин нельзя выйти?! – шутливо возмутилась Ирина. – Ну, ты и сатрап, Глеб! А что это мы с бокалом бегаем, какой у нас праздник?

– Разве обязательно нужен повод, чтобы устроить себе небольшой праздник? – ввернул Глеб обратный вопрос. – Неужели нельзя сделать что-то просто так?! Потому что захотелось?!

– Можно, конечно, – Ирина опустилась на тумбочку, внимательно глядя на мужа. – Это так неожиданно с твоей стороны. Какой-то ты сегодня странный. Совсем другой.

– Ничего не другой. Обычный, – смутился Глеб и метнулся обратно в комнату. – Раздевайся, я сейчас быстренько всё организую!

Уже на пороге комнаты в глаза бросился наполовину красный лист бумаги на подносе. "А зачем она в дверь позвонила, если меня не должно быть дома?" – запоздало ударило в голову. Проклиная изгиб коридора, он вылетел обратно в прихожую и замер в растерянности, – никого не было.

– Ирина! – он озирался по сторонам.

– Ирина!!! – на кухне тоже никого.

– Ирина!!!!! – ростовые зеркала трельяжа в прихожей разлетелись от удара на мелкие осколки, полосуя руки.

Глеб присел на тумбочку и спрятал лицо в окровавленных ладонях. С шумом втянул воздух носом и нервно хихикнул, опуская руки, – кровь на них даже выглядела как-то неправдоподобно. Осторожно слизнул каплю и почувствовал терпкий вкус хорошего вина. Оглянувшись вокруг, равнодушно осознал, – он снова сидел в комнате на старом диване. На полу лежал разбитый бокал, содержимое которого и находилось на его ладонях.

"Сон? Или не сон? Уже проснулся или ещё нет?" – монотонно билось в голове. Как в тумане, он встал и, отодвинув шторы, вышел на балкон. Четвёртый этаж, метров двенадцать до кустов акации под окнами, на скамейках никого. Навалившись на перила, Глеб вяло размышлял, достаточно этой высоты или лучше подняться на крышу.

– Эй! Ты чего там высматриваешь? – окликнули его с верхнего балкона.

Вывернув голову, он увидел наверху улыбающееся лицо в обрамлении чёрной копны волос.

– Ты мне не снишься? – недоверчиво спросил он.

– Я тебе тоже! – ответила девушка словами старой песни. – Что там увидел интересного?

– Ничего, – смутился Глеб. – Так, воздухом дышу свежим.

– Тоже неплохо, – одобрила она и скрылась из виду.

Глеб осмотрелся по сторонам, – мир снова обрёл краски и звуки, внутреннее напряжение немного ослабло. Судя по всему, соседка оставила дверь балкона открытой, и на улицу вырвались ритмичные удары колонок мощной аудиосистемы.

Закрою глаза, имитируя страх,

Имитируя стон на застывших губах.

Имитируя битву своих и чужих,

Я читаю молитву одну на двоих.

Невольно вслушиваясь в слова, он незаметно для себя отбивал ритм ладонью по облезлым перилам балкона.

Когда я вернусь, будь рядом со мной.

Я смерти учусь, я буду другой!

Ладонь застыла, не нанеся очередного удара. Эту песню он слышал когда-то, на одной из популярных ныне ретро-дискотек, но именно сейчас слова обрели для него новый смысл.

Я вижу сон, я вижу свет,

Я жгу костёр больших побед.

Я вижу сон, где я – герой,

Где всё – моё, где ты со мной!

Трек вскоре закончился, и Величковский с Рябцевым завёли следующую песню, предлагая нажать на кнопку. Под впечатлением от услышанного Глеб вернулся в комнату. Осколки бокала на полу и залитый вином поднос, однозначно определили нерадостную реальность. По крайней мере, другие мысли он старательно гнал от себя, чтобы окончательно не сойти с ума.

Следующие полчаса Глеб провёл, бесцельно сидя на кухне перед телевизором с бокалом коньяка в руке. Методично щёлкая пультом, он прокручивал каналы один за другим, не всматриваясь в изображение. На кухонном столе лежали два телефона, – при попытке позвонить жене её "Самсунг" обнаружился на полке в шкафу. Следовательно, следующий сеанс связи будет возможен только утром, именно тогда Ирина должна прибыть на свою малую родину, небольшой городок, один из множества районных центров. Надо будет только найти в её телефоне номер тёщи.

Потянувшись в очередной раз за фляжкой, он с удивлением обнаружил отсутствие в ней тёмно-янтарной жидкости. Алкоголь растворился в крови, практически не оказав своего должного воздействия. Так, может, он до сих пор спит? Тогда, следующий вопрос – можно ли во сне напиться? Ухмыльнувшись, Глеб вышел в прихожую и начал одеваться. Этот способ проверки реальности показался ему довольно неплохим решением вопроса, куда лучшим, чем прыжок с большой высоты.

* * *

Осенние сумерки коварны и всегда подкрадываются незаметно. Вроде, когда заходил в магазин, ещё солнышко слегка выглядывало в просвете между домами. А обратно пришлось идти чуть ли не в темноте, лавируя между лужами, так и не высохшими за день. Около своего подъезда Глеб заметил на лавке ссутулившуюся фигуру, яростно чиркающую зажигалкой.

– Бросай курить! – поприветствовал он соседа, старательно отгоняя некстати всплывшие воспоминания о его присутствии во сне жены.

– Сейчас, только лыжи достану, – хмуро отозвался Пашка, мусоливший в зубах незажжённую сигарету. – С работы никак идёшь? Что-то рановато отстрелялся!

– Нет, я на отгуле сегодня, – протянул Глеб.

– Повезло тебе с погодой, – равнодушно отметил Пашка, снова пытаясь прикурить.

– Ага, – также безразлично кивнул Глеб и неожиданно для себя спросил. – Пить будешь?

Сосед вытащил сигарету изо рта и почесал затылок:

– Случилось чего?

– Ага, – снова кивнул Глеб.

– Ну, пошли, – решительно поднялся с лавки сосед. – Проведём сеанс лечебной терапии, я как раз сегодня с ночи. А твоя-то не будет шуметь потом?

– Не будет, – грустно усмехнулся Глеб. – Да вообще, можно и у меня посидеть.

– Замётано! Я только до себя слетаю, у меня где-то ещё вискаря чуток оставалось...

* * *

Очень плохой человек, очень. Изобретатель чёртов! Не сосчитать, сколько проклятий ежедневно посылается в его адрес. В сравнении с ним, меркнут самые злобные гении человечества. Сколько ж надо иметь ненависти к людям, замаскированной под заботу, чтобы удумать такое! Вы только вслушайтесь в это слово – «Будильник»! Квинтэссенция зла! Особенно, если забыть отключить его в пятницу вечером.

Глеб с трудом разлепил глаза и попытался осознать своё положение в пространстве. Скрип пружин помог ему опознать свой диван. Похлопал руками вокруг. Пусто. Значит, вчерашние события ему не приснились. Ну, или он спал во сне. Глупо хихикнул от этой мысли и тут же пожалел об этом. Любая попытка пошевелить головой приводила к чудовищным последствиям, – мозги, похоже, свободно плавали в черепной коробке и при движении ударялись о твёрдые кости. Пришлось на ощупь дотягиваться до электронного негодяя и ублажать его нажатием кнопки.

Плавно, очень плавно Глеб повернул голову и увидел стакан с водой. С удивлением он заметил руку, тянущуюся к живительной влаге, и ещё с большим удивлением узнал в этой руке свою. Опустошив ёмкость чуть ли не одним глотком, он откинулся обратно на подушку. Состояние заметно улучшилось, но для закрепления эффекта следовало сначала добраться до кухни, а потом снова воссоединиться со скрипучим другом.

Из коридора донёсся шум спускаемой в туалете воды, а затем поступь лёгких женских шагов в сторону кухни. Глеб ещё раз с недоумением похлопал рядом с собой по одеялу и расплылся в глупой улыбке. Всё-таки сон! Превозмогая головную боль, резво поднялся с дивана и на цыпочках, с трудом соблюдая координацию, пошёл на кухню. Он крался, как мышь, неслышно переставляя ладони по стене и сжимая зубы.

Только около кухни Глеб почувствовал, наконец, дурманящий запах кофе и жареного хлеба. Попытался сглотнуть вязкую слюну, но не смог, затаил дыхание и высунулся из-за угла. От удивления он икнул, поперхнулся и закашлялся, нещадно сотрясая свои многострадальные мозги.

Темноволосая девушка испуганно отпрянула от плиты и уставилась на Глеба:

– Тьфу, Глеб! Ты чего пугаешь так?!

– Ты кто? – прохрипел Глеб, с трудом прокашлявшись.

– Я?! Софья! Ты что, забыл? – она с искренним сочувствием смотрела на Глеба.

Что-то невнятно булькнув, он кое-как уселся за стол, приняв, наконец, устойчивое положение.

– Вот! Вы вчера себе приготовили на утро, – девушка достала из холодильника бутылку и банку. – Есть пиво, есть рассол. Ты чем лечиться будешь?

– То есть? – не понял Глеб.

– То пить! – передразнила его Софья, теряя терпение. – Откуда мне знать, чем вы, мужики, с утра решите похмеляться? Сами вчера засунули в холодильник, типа, пригодится, когда оклемаемся.

Пиво? От одной мысли ему чуть не стало ещё хуже. Ухватив банку с рассолом, Глеб через край несколькими глотками опустошил её. Да, солоноватая, пряная жидкость пришлась впору.