Текст книги "Чубо из села Туртурика"
Автор книги: Спиридон Вангели
Жанры:
Детская проза
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Гиочика
А утром вдруг залаял во дворе старый пёс Фараон. Вставай, мол, хозяин, – гости.
На скамейке для гостей под окном дедушки Далбу сидела девочка. Чубо никогда не видел такой маленькой. Глаза – синие, с пшеничные зёрнышки. Белая шапочка, зелёное платье, а на ногах нет ничего, – босая!
– Тебя что, мама из дома выгнала?
– Ника мама [11]11
Девочка говорит на подснежном языке. Здесь и далее перевёл с подснежного Ю. Коваль.
[Закрыть], – покачала девочка головой. – У меня нет мамы.
Только теперь Чубо узнал шапочку и платье – ведь это их связала бабушка Далба. Так вот кого она ждала! Жалко, не успела чулки связать.
Чубо принёс мамину туфлю. Девочка залезла в неё и сидела в ней, как в большой лодке, только голова торчала.
– Мио. Ник, па, пи, ри. Вот теперь мне не холодно.
– А что ты здесь делаешь?
– Пришла в гости к твоим снежным мальчуганам. Но, видно, опоздала. Можно мне жить в их доме?
– Так ведь он без крыши, – сказал Чубо. – Живи у нас. А мы, если что, в сарай переселимся.
– Мио. Спасибо! Но под крышей я жить не могу. Ветер как войдёт в мой дом? А солнце? А звёзды? А луна?
– Ладно, так и быть, – сказал Чубо. – Живи тут. А как тебя звать?
– Гио, чио, ика.
– А, Гиочика! [12]12
Подснежник по-молдавски – «Гиочел». Вот откуда имя девочки.
[Закрыть] – Чубо улыбнулся. – Хочешь, отдам тебе мою башню? Живи там, наверху.
– Ник, тура, ули, – покачала головой девочка. – У меня есть дела на земле.
И Гиочика легла спать на улице в шляпе дедушки Далбу. А Чубо дал ей подушечку и варежкой накрыл.
В эту ночь Чубо спал неважно. Вдруг кто-нибудь придёт и заберёт шляпу вместе с Гиочикой? И ему слышались шаги во дворе! Чубо то и дело вставал, подходил к окну и, наконец, зажёг свет.
Проснулась мать и увидела, что по полу катается клубок шерсти, а Чубо сидит с очками на носу! Боже мой! Он вяжет что-то крючком бабушки Далбы!
Чубо вязал чулок, а получалось что-то похожее на рукав.
Мать уложила сына спать, а наутро у его подушки лежали два новеньких чулочка.
А в шляпе утром никого не оказалось. Гиочика сидела на земле возле травинки, которая выросла ночью.
– Это ты, Ионел? – говорила она. – А где Георгел? Разбуди его, ведь уже весна.
И Гиочика звонила в колокольчик, величиной с горошину.
И тут из земли показались зелёные шапочки. Это были Георгел, а за ним – Иле и Василе [13]13
Ионел по-русски – Ванюша, Георгел – Георгюша, Иле – Илья, а Василе – не умею перевести.
[Закрыть].
Чубо хотел надеть Гиочике чулочки.
– Нет, нет! Я хожу босиком. Лучше сделай чулки птицам, они ведь тоже босые!
Вот теперь и выкручивайся! Птиц-то на свете многовато!
– Великан, – сказала Гиочика, оглядев Чубо с головы до ног. – Я бы тебе открыла тайну, если бы твоё ухо не было так высоко.
Чубо поднял её и посадил на плечо.
– Тио, иго, у, – шепнула ему Гиочика. – Сегодня ночью явился кто-то ко мне и дул: у-у, ху-у.
Ах, вот оно что! Не зря, значит, слышались ночью шаги во дворе. И Чубо решил подстеречь того, кто приходил к Гиочике.
Наступил вечер, а за ним – ночь. На улице заметно похолодало. И тут Чубо услышал: топ-топ, – кто-то подошёл к шляпе дедушки Далбу. Чубо выскочил во двор и увидел, что это ягнёнок. Он стоял, наклонившись к земле, и – у-у, ху-у – дул на Гиочику, чтобы она не замёрзла.
Чубо поцеловал его в нос.
С тех пор Чубо боялся, как бы отец не зарезал этого ягнёнка.
– Э-эх, – вздыхал отец. – Хорошая бы шапка из него получилась. Ну уж ладно, не буду, спи спокойно.
Но, проснувшись однажды утром, отец вдруг услышал звон. На шее у него болтался колокольчик.
– Что ещё такое? – удивился он.
– Это Чубо тебе повесил, – засмеялась мать. – Всё боится, что ты ночью ягнёнка зарежешь.
А Чубо как-то приснился сон, что его ягнёнок запряжён в Большой Звёздный Воз [14]14
Созвездие Большой Медведицы в Молдавии называют – Большой Воз.
[Закрыть]. Скрипят колёса Звёздного Воза, древние, как этот мир. Еле-еле тащит его ягнёнок меж звёздами.
– Куда ты тащишь Звёздный Воз? – крикнул ему Чубо. – Заблудишься, потеряешься в звёздах. Мир – огромный, а ты – маленький.
– Ищу луга зелёные, – ответил ягнёнок. – Привезу матери свежей травы.
Тут кто-то постучал в окно, и Чубо проснулся.
– Али, трали, и, а! Ты спишь, Чубо? Вставай! Слышишь – журавли!
Вместе с Гиочикой Чубо, ещё сонный, поднялся на башню. Он весело бил в барабан, а Гиочика считала журавлей.
– Девять, десять и ещё один палец! И ещё один! Сколько их, Чубо?
А вот и аист показался вдалеке, и Чубо сыграл ему марш на барабане.
Прилетели ласточки, и Гиочике не хватало пальцев, чтобы их сосчитать.
Бил барабан на башне, и всё вокруг становилось зелёным. Вырос Ионел, выросли Георгел, Иле и Василе. Теперь они уже были Гиочике по пояс и могли держать на спине целого муравья.
А в деревне повторяли стихотворение, которое сочинила Гиочика:
Новая дырявая шляпа
Смешно было слушать, как отец Чубо беседовал с Гиочикой.
– Рассказать тебе про козу с козлятами? – спрашивает он её по-молдавски.
Девочка пожимала плечами.
Тогда отец по-русски:
– Рассказать про козу?
Гиочика только покачивала головой: не понимаю, добрый человек.
Но отец не сдавался:
– Гутен морген [16]16
«Доброе утро». Здесь и далее перевёл с немецкого Юрий Коваль.
[Закрыть], – поворачивал он на немецкий лад.
Гиочика хлопала глазами.
Больше по-немецки отец ничего не знал и переходил на французский.
– Мерси! [17]17
«Спасибо». Здесь и далее перевёл с французского Спиридон Вангели.
[Закрыть]– говорил он.
Девочка молчала.
Отец, конечно, слыхал, что в Кишинёве есть Великие учёные, умные, бородатые.
– Как ни крути, – сказал он матери, – а надо её везти в Кишинёв. Там уж я узнаю, из какой она страны!
– Ты что, с ума сошёл? – сказала мать. – Посадят её в музей! Бороды у тех учёных длинные, но всё равно они ни в чём не разберутся. Пошлют машину за Чубо, чтоб он им растолковал, что девочка говорит. А потом и его в музей посадят? Или в цирк! А там – львы, медведи! Ты об этом подумал?
– М-да-а-а, – протянул отец и почесал затылок.
На этом и кончился разговор о его поездке в столицу.
Специально для Гиочики отец сделал в двери дома ещё одну маленькую дверку, чтобы она могла войти. А к ведру с водой пристроил лесенку. Гиочика ничего не ела, а пить хотела всё время. Не могла же она пить из корытца вместе с курицей!
И была в доме ещё одна лесенка. По ней Гиочика к зеркалу поднималась. Невозможно иметь такие голубые глаза и хоть изредка в зеркало не смотреться!
Сделали для неё и кроватку, и не где-нибудь в углу, а в каса маре [18]18
Каса маре – самая лучшая, самая светлая, самая красивая комната в молдавском доме. Эх, когда-то и я бывал в каса маре!
[Закрыть], у ковра с красными розами.
Но Гиочика ни за что не хотела спать в кровати. Она по-прежнему ложилась во дворе, в шляпе дедушки Далбу.
То мать, то отец выходили ночью посмотреть, как она спит. Нельзя же надеяться только на ягнёнка.
Мать связала одеяло для Гиочики, тёплое, шерстяное, с бахромой по краям.
Как-то утром Чубо подошёл к окну и увидел, что одеяло валяется на земле.
– Замёрзла! – напугался Чубо.
Он выбежал во двор и увидел, что Гиочика по-прежнему спит в шляпе, а вместо одеяла её накрыли две бабочки.
Ночная бабочка пролетала случайно мимо и увидела, что одеяло валяется на земле. Разбудила всех бабочек, но, как они ни старались, не смогли поднять одеяло. Вот и укрыли Гиочику крыльями.
– Ну и одеяло! – сказала Гиочика, когда проснулась. – Красивое какое! Спасибо вам!
Бабочки сами немного замёрзли. Одна даже кашляла. Чтоб согреться, они быстро замахали крыльями.
– Как тебя зовут? – крикнул Чубо и побежал за одной.
– А вдруг ты меня шляпой накроешь?
– Постой! – закричал Чубо. – Я в шляпе дырку сделаю. Если накрою – убежишь!
Он проткнул шляпу, и бабочка, увидев такое, остановилась.
– Меня зовут Кира, – сказала она.
– А куда ты летишь?
– Моё дело. Вы, люди, всё знать хотите! До свиданья! – И бабочка Кира полетела дальше.
Гиочика засмеялась, когда увидела, что Чубо продырявил новую шляпу.
– Ай да Кира! – говорила она. – Умная бабочка, ничего не скажешь!
А бабочка Кира полетела к своим подружкам и рассказывала им, что у Чубо шляпа с такой вот дырой.
– Ура! – кричали бабочки-подружки.
Отец и мать услыхали этот крик, но им и в голову не приходило, что бабочки только что победили шляпу Чубо! Без боя!
Ласточки всё приглядывались к башне.
– Ого, какая башня! Можно посидеть на верхушке?
И Чубо, конечно, разрешил им – на верхушке сидеть и гнёзда вить. И даже помогал. Вместе с Гиочикой он собирал пух и сухую траву. А глину ласточки сами приносили. В клюве. Из Рэута.
Чуть не двадцать гнёзд свили ласточки на башне.
И вот одна ласточка, которую звали Пакица, села к Чубо на плечо.
– Пожалуйста, просим, – сказала она. – Приходите к нам в гости. Только разуйтесь на пороге. Извините, но у нас нет тапочек вашего размера. А шляпу повесьте на вешалку за дверьми.
Чубо даже рот открыл. Ни одна птица не приглашала его в гнездо. Да и как он в него влезет?!
А ласточка вспорхнула с плеча, и Чубо услышал песенку:
– Спасибо, Чубо, – поклонилась ему ласточка. – В этом году никто ещё не разувался у нашего порога. И никто не снимал шляпу перед нашим гнездом.
Чубо разулся и снял перед ласточкой шляпу.
Гаврилка
С тех пор, как появилась Гиочика, забот у матери стало меньше, как будто в доме была взрослая дочь. Ну разве не она кормила цыплят?
Правда, Чубо насыпал в миску зерно, сажал туда Гиочику и подымал на плечо: с высоты она бросала зерно цыплятам, а Чубо приговаривал:
– Цыпа-цыпа…
А кто дом подметал?
Правда, веник был для неё великоват, помахивал им Чубо, но Гиочика объясняла ему, как это дело делается.
– Вот так, хорошо. Теперь тут подмети, – говорила она, забравшись на веников хвост. – Ты не думай, что я качаюсь. Мы вместе пол метём.
Чубо частенько бросал дела, подымался на башню, и во дворе хозяйкой оставалась Гиочика.
Как-то вечером мать заметила, что в ведре не осталось ни капли воды. Неужели Гиочика всё выпила, пока Чубо был на башне?
– Не верится, – сказал отец. – Разлила где-нибудь в доме.
Мать искала повсюду, даже в сапогах смотрела, по карманам шарила – сухо. Неужто выпила?
А на другой день Чубо заметил с башни, как ласточки влетают одна за другой в ту Гиочикину дверцу.
Сама же она бегает то в дом, то из дома. Наберёт полный рот воды и поливает цветы во дворе. А ласточки воду в клювах носят, траву поливают.
– Брось ты это, – сказал Чубо. – Дождик с неба польёт.
– С неба?
– Сверху, – пояснил Чубо. – Туча пройдёт над селом. У неё водяные ноги. Это называется – дождь.
Прошёл день, другой. Солнце пригревало, а дождя всё не было.
Но вот как-то Чубо заметил тучку. Вместе с Гиочикой они быстро поднялись на башню, и Чубо закричал во весь голос:
Туча! Туча!
Из деревни
Шлём привет
Тебе – царевне!
Туча,
Скинь свои сапожки!
Опусти на землю ножки!
А Гиочика раскрыла дедушкин зонтик, чтоб Туча догадалась, что внизу ждут дождя.
– Ну-ка сбегай, узнай, чего хотят эти дети, – сказала Туча-Тётка своему племяннику – облачку Гаврилке.
– Слушаюсь! – крикнул Гаврилка, покружил над деревней и как бы ненароком подлетел к башне.
Не успел Чубо и глазом моргнуть, как пронырливый Гаврилка зацепил хвостом зонтик и потащил Гиочику в небо.
Всё выше поднимался Гаврилка, а Гиочика глядела вниз. Закружилась у неё голова, всё заплясало в глазах: дома и деревья. Солнце сверкало то справа, то слева, как будто его кидали из стороны в сторону невидимые великаны. Гиочика уж хотела закрыть глаза руками, да вдруг – ой! – вспомнила, что держится за зонтик.
Ласточка Пакица с башни увидела, как летит по небу Гиочика, напугалась, тревогу подняла.
Закружили ласточки вокруг Чубо:
– Ика, бика, а! Есть у тебя платок?
Чубо достал носовой платок, и ласточки, ухватив его за углы, полетели вслед за Гиочикой. Теперь-то уж поймают, если упадёт.
А наглый Гаврилка уносил девочку всё выше, тащил её прямо к себе домой.
Тучка-Тетка открыла небесную дверь, нахмурилась.
– Ух, Гаврилка, – погрозила она пальцем. – Опять дурака валяешь! Только проделки на уме!
Она уж хотела дать Гаврилке хороший подзатыльник, но разглядела девочку и смягчилась. Гиочика ей понравилась. И Тётка погладила кучерявую Гаврилкину голову.
А Гаврилка быстро соорудил небольшую летающую скамеечку, усадил Гиочику.
– Мио, – сказала девочка.
Тут примчались посмотреть на гостью разные тучки-родственницы – та с львиной гривой, та – с петушиным гребнем, эта – с ушами, как у зайца.
– Ай да Гаврилка, – кричали они, – шалопай! Какую девочку нашёл!
Гаврилка сиял и подмигивал.
– Ну, так что тебе надо? – спросила Тучка-Тётка у Гиочики.
– Ири, мири, тио, ду! Траве водицы надо. – И Гиочика сложила ладони ковшиком, поднесла ко рту.
– Эй, Гаврилка! – строго крикнула Тётка. – Глянь в кладовой – полны ли кувшины?
– Слушаюсь! – крикнул Гаврилка и помчался в кладовую.
И вдруг потемнел небесный свод, как будто огромная чёрная птица накрыла мир крыльями. То тут, то там вспыхнули искры.
– Осторожно! – крикнула Тётка. – Не балуй с огнём! А то проснётся Дед-Громовик! Как там кувшины?
– Почти полные! Можно выливать?
– Постой! – крикнула Тётка. – Скажу, когда! Ну что ж, девочка, так и быть, опрокинем кувшины над твоим селом. А ты беги скорее домой. Похоже, этот шалопай разбудил Деда.
Гиочика спрыгнула с летающей скамейки, и тут же её подхватили ласточки.
Быстро опускались они вниз, но до башни было ещё далеко, когда послышалось издали:
– Бу, бу, бу!
Потом ещё громче и страшней:
– Бум! Бум! – как будто падали на землю булыжники.
Проснулся Дед-Громовик:
– Ух, Гаврррииилллка! – рычал он, – рррааазззбббууудддиииллл!
Выставил Дед усы – и небо рассекла молния. Засверкала она, перечёркивая небесный свод. И опрокинулись на землю полные кувшины, хлынул дождь.
А Гиочика была уже на башне. Чубо подхватил её в ладони.
– Ух, как страшно мне было, – призналась Гиочика. – А Гаврилка – смешной.
Весь день лил над деревней дождь.
Вечером мать сказала:
– Сегодня Гиочика ночует в доме. Невозможно спать под таким дождём.
– Ник, Ник! – сказала Гиочика. – Мио, мио.
И устроилась, как всегда, в шляпе дедушки Далбу.
Тогда отец поднял шляпу на табуретку, а над нею поставил зонт.
Но всё равно Гиочика спала неважно. Всю ночь стучали по зонту капли дождя:
– Привет от Гаврилки! Привет от Гаврилки!
Свадьба Мельничного Дядьки
Как-то утром рядом со шляпой дедушки Далбу Чубо нашёл обгоревшую спичку. Ночью кто-то здесь был. А кто, Гиочика не знала – спала.
На другой день нашли огарок свечи, а на третий отец в окно увидел горящую свечку.
– Это – добрый человек, не волнуйся, – сказала мать.
– А вдруг дом загорится?
Чубо выскочил во двор и увидел Мельничного Дядьку.
– Это ты спички зажигаешь? – спросил Чубо.
– Я.
– Зачем?
– Хочу видеть эту девочку.
Мельничный Дядька продрог, и Чубо утащил его в дом.
А утром проснулась Гиочика и увидела над собой белую длинную бороду.
– Доброе утро, – сказала Гиочика.
А Мельничный не знал, что сказать, растерялся.
– Тяни меня за бороду, – сказал он.
Гиочика засмеялась и схватилась за бороду. Мельничный кивнул. Гиочика закачалась, как на качелях. Опустив девочку на землю, Мельничный убежал: вдруг она спросит, как его зовут?!
«А и вправду, как меня зовут? Забыл!.. Живу один, вот всё и позабыл… Эх, эх…»
Он долго сидел за башней и придумывал себе имя.
– Белая Шапочка, – сказал он Гиочике. – Меня зовут – Белая Шапочка!
И тут же убежал, но скоро вернулся и поманил Чубо пальцем.
– Слушай, – шепнул он. – Когда я увидел эту девочку, я, наверно, заснул с открытым ртом. И в рот ко мне залетела птица. Теперь бьёт крыльями в груди.
Чубо прижал ухо к его груди.
– Сердце это, – сказал он. – Не слыхал, что ли, до сих пор?
– Не слыхал, – признался Мельничный. – Но ты ошибаешься. Это – птица.
С тех пор Мельничный ходил в деревню каждый день.
А прежде чем появиться там, старательно расчёсывал бороду, чистил сапоги, пришивал пуговицы. Мельницу он привёл в порядок, вымыл окна и пол надраил до блеска.
По дороге в деревню он разговаривал с цветами, особенно если они были синие или голубые.
Но однажды утром он не явился к Гиочике. И после обеда его не было.
Что такое?
Чубо поднялся на башню, но и сверху Мельничного не увидел. Зато заприметил белохвостую ласточку.
– Это ласточка с мельницы, – сообразил Чубо. – У неё хвост в муке.
– Мельничная ласточка!
Где ты пролетала?
Мельничного Дядьку
Сверху не видала? —
спросил Чубо.
И ласточка ответила:
– Он сидит над речкою,
Машет над водой
Белоснежной
Мельничной
Длинной бородой!
«Не заболел ли?» – подумал Чубо и побежал на мельницу.
Но Мельничный Дядька был жив-здоров. Он и вправду махал бородой, вернее она сама развевалась. Мельничный бегал по берегу реки и ловил бабочек. Он то и дело спотыкался о собственную бороду и падал.
– А что мельница? Стоит?
– У меня отпуск, – сказал Дядька. – Пора передохнуть!
Мельничный Дядька хитрил. Он бегал за бабочками, чтоб проверить – стар он или нет.
– Слушай, Чубо! Хочу сделать тебе подарок!
– Подарок? – обрадовался Чубо. – Какой?
Дядька достал ножницы и мигом отхватил свою бороду.
– Бери!
– Вот здорово! – обрадовался Чубо. – Борода? А как мы её приделаем?
– Мукой приклеим.
Дядька тут же развёл в воде пригоршню муки и прилепил Чубо бороду и усы.
– Ха-ха! – смеялся он. – Теперь ты похож на старикашку. А мне борода больше не нужна. Я женюсь!
– Вот здорово! – сказал Чубо. – А когда свадьба?
– Через три дня.
Чубо вернулся домой.
Гиочика увидела его бороду и засмеялась:
– Он тебе нарочно её отдал. Чтоб я его за бороду не дёргала!
На другой день, приближаясь к мельнице, Чубо услышал барабанную дробь. Жених учился барабанить. Какая же свадьба без барабанщика?
– А с невестой кто будет танцевать? – спросил Чубо.
– Я, кто же ещё?
– С барабаном на спине?
– Ага, на спине.
– Ерунда, – сказал Чубо. – Так не полагается. У меня есть надёжный приятель. Он поможет.
Три дня готовились они к свадьбе. Первым делом научили ягнёнка бить лбом в барабан. Получалось неплохо.
Потом отлили восковые свечи, чтобы и вечером светло было на свадьбе. Свернули три голубца, один побольше – для Чубо, два поменьше – жениху и невесте.
Всю ночь накануне пекли они печенье и вылепили из теста три фигурки: дедушку Далбу, бабушку и мальчика Уку, чтоб и они – зимние друзья – побывали на свадьбе.
К утру Чубо и Дядька очень устали и заснули крепким сном. А пригласить на свадьбу невесту забыли.
И вот началась свадьба. Бум! Бум! Бум!
Это ягнёнок ударял в свадебный барабан.
Чубо спал. Жених голову под подушку спрятал – барабан мешает. Кто там стучит? Нашёл время!
А ягнёнок разыгрался вовсю:
– Бум-тара-рум! Там-тара-рам!
Гиочика услыхала из деревни бой барабана.
«У кого это сегодня свадьба?» – подумала она и побежала на мельницу.
Прибежала, а свадьбы не видно – только ягнёнок барабан бодает.
Обрадовался ягнёнок, когда увидел девочку, веселей забарабанил.
И Гиочика принялась танцевать, а в небе над нею вдруг появилось облачко. Опустилось ниже и давай кружиться, приплясывать над мельницей. Это был, конечно, Гаврилка.
Долго они танцевали – Гиочика на земле, а Гаврилка в небе.
– Гей-гей, Гиочика! – кричал Гаврилка. – Ух! Ух! Во весь дух!
От криков и танцев проснулся жених.
– Чубо, вставай! – закричал он. – Моя невеста пришла!
– Это я невеста?! – удивилась Гиочика. – Какая же я невеста? Я гость на земле. Скоро уйду.
– Невеста, невеста! – закричал Мельничный Жених. – Ты – невеста моя.
– Где же ты видел босую невесту? – спросила девочка и убежала на берег Рэута.
Высокий Гость
Три петуха – один свой, два соседских – закричали с утра на пороге: «Ку-ку-ри-гу-у!» [20]20
В отличие от русских, молдавские петухи кричат: «Ку-ку-ри-гу!»
[Закрыть]
– Жди теперь гостей, – сказала мать.
Повязав голову косынкой, мать принялась за дело: вымыла, выскребла весь дом, подбелила кое-где стены, покрасила дверь.
Она то и дело поглядывала на дорогу: не идёт ли кто? Но гостей всё не было.
В сердцах мать хворостинкой погнала со двора петухов – обманули! Но петухи скоро вернулись да ещё и привели с собой четвёртого, с огромными шпорами. Тот нагло вошёл в сени:
– Ку-ку-ри-гу-у!
– В этом что-то есть, – сказала мать. – Не зря же они горло дерут.
– Да ну, ерунда, – сказал отец, который не очень-то верил петухам.
Но всё же в ту ночь оставил свет в одной комнате: если кто придёт, пусть знает – хозяева дома.
Но в дверь никто не постучался, а на заре Чубо исчез. Гиочика ещё полусонного увела его на Рэут.
В траве лежали зёрнышки росы. Гиочика, как всегда, устроилась у Чубо на плече.
Они подошли к берегу, и Гиочика сказала:
– Искупайся.
Чубо не стал раздумывать. Быстро раздевшись, он прыгнул в воду.
Сонный Рэут, бормоча что-то, катил вниз свои воды. Ему и в голову не приходило, что так рано утром Чубо может купаться. Он думал – это рыбина бьёт под ракитами.
Дрожа от холода, Чубо вышел из воды. Но Гиочика заставила его вымыть ноги и подала ему чистую рубаху.
– Смотри, какой пар над рекой! – сказал Чубо. – Я согрел Рэут. Можешь и ты искупаться.
И Гиочика вошла в воду.
Когда они, весёлые, чистенькие, вернулись домой, отец и мать уже беспокоились.
– Где это вы были в такую рань?
– На Рэуте, – ответил Чубо. – Купались.
– Алда, малда, ока, о! – сказала Гиочика. – Им тоже надо искупаться. К нам должен прийти Высокий Гость!
Так вот почему кричали петухи! Не обманули, значит.
Отец и мать не стали спорить с Гиочикой, очень уж она им нравилась. Отец залез в бочку с водой, мать – в корыто. А Фараона из ведра окатили.
– Торопитесь, – говорила Гиочика. – Гость стучится в дверь!
Когда мать и отец переоделись в чистое платье, девочка поманила их за собой пальцем.
– Вот он! – сказала она.
Во дворе, на том месте, где стоял когда-то дедушка Далбу, их и вправду ждал Высокий Гость.
Был он, правда, пока невысок, но вытягивался на глазах и носил уже золотую шляпу.
– И-и-и! – удивился отец, а мать поклонилась.
И тут все они – и Чубо, и мать с отцом, и Гиочика – взялись за руки и запели:
В светлом образе цветка
Ты пришёл издалека,
о Высокий Гость!
Трудно путнику в пути
На одной ноге идти,
о Высокий Гость!
Ты – восход, и ты – закат,
Нам ты – Гость,
А Солнцу – Брат,
о Высокий Гость!
Мулцумеск! [21]21
«Мулцумеск» – по-молдавски – «спасибо». Каждому неплохо запомнить это слово.
[Закрыть]
Цветок и бог.
Ты украсил наш порог,
о Высокий Гость!
Так они пели и били в ладоши.
На песню прилетели бабочка Кира и пчела Мариуца.
– Я ещё вчера знала про Гостя, – сказала пчела.
– А я послевчера! – смеялась Кира.
Чубо побежал по деревне.
– Вставайте! – стучал он в окна. – К нам явился Высокий Гость. Он в доме дедушки Далбу. Дедушка уступил ему своё место.
Отец закатил в сарай две бочки, и каждый, кто приходил глянуть на Гостя, должен был искупаться.
А те, кто приезжал на подводах, останавливались у колодца и выливали на лошадей по ведру воды. Один чудак прикатил даже на тракторе, чёрном, замасленном. Его из бочки долго не выпускали.
– Слушай, Чубо, – говорил дядя Тоадер. – Я вчера помылся. Дай поглядеть на гостя-то!
– Полезай в бочку!
– Да я не залезу.
Пришлось дяде Тоадеру мыться по частям. Помывшись и поклонившись Гостю, он стал таскать от колодца бочки со свежей водой.
– Слушай, Чубо, – сказал дед Георге, – сверху-то я помылся, а в душе что-то не то.
– А что такое?
– Да со старухой поругался.
– Пускай помирится, – сказала Гиочика.
Пришлось деду ехать домой, и вернулся он уж вместе со старухой.
– Мулцумеск! – сказала старуха, поклонившись Высокому Гостю.
Но, конечно, не все приходили в дом дедушки Далбу.
– Вот ещё! – говорил один Упрямый. – Стану я мыться, чтоб на какой-то подсолнух посмотреть! Вон их на поле сколько угодно. Можно и грязному поглядеть!
– На поле не такие высокие. А этот растёт на глазах!
– Ещё бы! Он ведь на месте дедушки Далбу!
– Всё равно не буду мыться! И глядеть не буду! – говорил Упрямый и нарочно, когда проходил мимо, надвигал шляпу на глаза.
А в небе между тем появилось небольшое облако.
Оно летало туда-сюда и наконец остановилось прямо над Высоким Гостем. Раскрыв рот, глядело оно на землю. Это был, конечно, Гаврилка.
Несколько мальчишек из деревни забрались на башню и давай кидать в Гаврилку палками и камнями.
– Обо, ноба, ма! – закричала Гиочика, – Не трогайте Гаврилку.
– Плевать я на них хотел, – засмеялся Гаврилка и махнул бородой. Посыпались с неё капли, крупные, тяжёлые, а с башни на землю посыпались мальчишки.
– Эй, Гиочика, – крикнул Гаврилка. – Скажи Чубо, что это на мне весной Уку ускакал! Привет ему от Уку, от дедушки и бабушки! Поклон от снежных мальчуганов! Я их всех видел позавчера!
И тут откуда-то издалека послышалось глухое ворчанье:
– Где Гаврррилллка! Куда прррропаллл?!
Гаврилка встрепенулся, бросился в сторону, но успел ещё над полем хорошенько искупать того Упрямого.
А в доме дедушки Далбу, как раз напротив окна, появился и расцвёл второй подсолнух.
