Текст книги "Оно спрятано в крови (СИ)"
Автор книги: Sonya Seredoi
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Как же он похож на Каору…
Земля задрожала, за ней последовал грохот, и из облака пыли неподалеку выросла древесная статуя. Ее размеры ошеломили меня, сердце болезненно дрогнуло от страха. Не ощущая в себе чакры Риндзина, вися в прямом смысле на волоске от смерти, видеть такую мощь оказалось страшно.
– Здесь мы закончили, – констатировал Орочимару и, отвернувшись от эпицентра схватки, добавил: – Не вмешивайся в сражение. Поддерживать тебя я смогу, но на большее я не подписывался. Поняла?
Его взгляд пылал злостью, хоть сам мужчина и казался спокойным. Но благодаря связи через проклятую печать, я ощутила жгучее раздражение и угрозу. Он не желал спасать Риндзина, который представлял для него угрозу, ведь демон не раз пытался его убить.
– Да, поняла, – не глядя на мужчину, намеренно сухо отозвалась я. – Я тебя не побеспокою.
Ревность его что ли захватила? Вот так поворот. Тем не менее расплываться в благодарностях не входило в мои планы, я все еще обижена за последние слова, которые Орочимару сказал мне при нашей прошлой встречи. Да и посадил меня в клетку, как зверя, опасного и бестолкового.
Молча развернувшись, Орочимару увел за собой своих людей. Карин напоследок неловко улыбнулась, я в ответ кивнула – все же она мне импонировала. Но как только они скрылись из виду, внимание вновь вернулось к Риндзину. Печать, пусть и временная, на его чакре моментально отрубила его, мутации тоже исчезли, но следы остались. Два шрама на лбу – след демонических глаз, часть волос потеряла пигмент.
– Ну… что будем делать… с ним? – подойдя ближе, спросил Хаято.
Заботливо убрав прядь волос со лба Риндзина, я грустно нахмурилась.
– Вы – ничего, – и, сложив печати, поскольку запасы предоставленной чакры не позволяли моментальных техник, открыла портал и погрузила в него руку. – На этом ваш бой окончен. Возвращайтесь домой.
– Что? – удивился Хидеки. – Мы? А ты… ты тоже, тебя же здесь ничего не держит.
– И не вздумай оправдываться этим типом, – недовольно добавил Хаято. – Всегда знал, что он мутный, а знакомство с ним укрепило опасения.
– Не в Орочимару дело, а в нем, – опустила я взгляд на Риндзина. – Я не могу оставить его. А еще не могу привести в Белые Горы. Если нам не удастся остановить Учиху, наложившего на нас гендзюцу, и… если мне не удастся разрушить гендзюцу, пробудить Риндзина… он может устроить беспорядок.
– Мы бы справились вместе.
– Хм, – улыбнулась я поддержке Каору, – а еще пострадала бы провинция.
– Я не могу тебя оставить, ты же понимаешь.
– А еще, Хаято, ты не можешь оставить провинцию и свою семью.
– Но ты…
– Да-да, я тоже твоя семья. Ваша семья. А еще, – я осмотрела мужчин и улыбнулась, надеясь, что смогла удержать боль. – А еще я тут старшая. Все что я делала, это пыталась защитить вас. Мне не важно, ненавидите вы меня или любите, главное – чтобы вы были в безопасности. Я совсем об этом позабыла, увлекшись Орочимару и жизнью шиноби, но сейчас… даже демон Кушинада оказался частью нашей семьи. Но ты ведь об этом знал, верно? И ты, Каору?
– М-м? Знали? – в легком недоумении уточнил Хидеки. – Так, а вот сейчас я не понял.
– Поймешь, они тебе расскажут. Ты обязан рассказать, Хаято.
– Прости…
– Не передо мной извиняйся. Хотя, мы много что натворили. Но, думаю, стоит отпустить это, либо помнить… да, это надо помнить, и стараться не совершать ошибок. Поэтому, прошу, уходите с поля боя. Ваша битва окончена, но не моя. Этот портал ведет в убежище, которое мы отстроили. Чакры у меня немного, поэтому, вы либо вырубитесь, либо вам будет очень плохо, как после тяжелого похмелья. Извините, если придется пролежать на холодном камне, но так безопаснее.
– Мэйкум… – он хотел воспротивиться, но сдержал себя, во многом благодаря моему спокойному, но не терпящему возражения взгляду. – Спасибо. Я должен был отблагодарить тебя уже давно. Спасибо… ты… пусть ты и была жестока, но ты спасла жизнь моему сыну. Оборвала этот порочный круг и…
– Хаято, – мягко оборвала я брата, – прошу, я не смогу долго держать портал открытым и стабильным. Для меня лучшая благодарность, если вы выживите.
– Тетя…
– Все будет нормально, Каору, мы еще увидимся. Я не собираюсь помирать, мне это не по душе.
Они не спешили, не хотели уходить, хотя понимали, что я вряд ли оставлю им иной выбор. Хаято ранен, пусть Карин его и подлатала, однако выстоять против нынешнего врага он не в состоянии. Хидеки и Каору, конечно, вполне способны сражаться, но черта с два я допущу это. Эгоистично? Ну и пусть. У меня есть шанс защитить их от смерти, так что воспользуюсь им.
– Мы тебя ждем. И этого тоже, – сказал Хаято, указав на Риндзина, – он же…
– Не думаю, что он согласится, тот еще персонаж, – усмехнулась я. – Идите.
Понимая, что растягивать прощание уже бессмысленно, Хаято первым ступил в разрыв, за ним последовал Хидеки. Каору задержался, но, понимая, что сделать ничего не в силах, только улыбнулся и последовал за братом. Как только его фигура скрылась в золотых искрах, я убрала руку из портала и закрыла его. Осталась одна посреди камня и ночи, на границе поля боя без какой-либо возможности защитить себя. Но чувствовала себя спокойнее, чем когда-либо в жизни.
– Ладно, – опустив взгляд на Риндзина, я положила ему на лоб ладонь и перевела дыхание. – Теперь займемся тобой.
Пусть Орочимару и отрезал его чакру от окружающего мира, однако цепи чакры, которыми нас с Риндзином соединил мой отец, а также цепные печати, все еще на месте. Наши сознания сплетены. Я плохой сенсор по своей натуре, лишь благодаря моему демону могла ощущать чье-то присутствие уже издалека. А сейчас словно оказалась в вакууме.
Сосредоточиться оказалось сложно. После открытия портала чакры Орочимару едва хватило бы, чтобы использовать обычное ниндзюцу. Большего он не давал, упрямился, злился. Использовать те крохи, что имелись в распоряжении, становилось труднее из-за взрывов и грохота, доносящихся с поля боя. Несколько минут назад я сражалась подле Наруто Узумаки… вряд ли на равных, из парня сила валила через край. И тем не менее сейчас я едва ли устою против любой атаки.
Поэтому…
– Давай, Риндизн, без тебя я никуда.
Отстраниться от звуков боя было сложно, но постепенно сознание отдалялось от раздражителей. Я представила, как оно перетекает по цепям, по тонким, истощенным печатью пяти элементов потокам чакры. Их действительно едва хватило бы, чтобы поддерживать мою жизнь. Но я пробивалась, шаг за шагом, опускаясь в опасные глубины, с трепетом надеясь, что отрезанное от окружающего мира сознание Риндзина отпустило влияние гендзюцу.
Тьма. Тишина. Знакомая рябь под ногами и, как показалось поначалу, никого вокруг. Слишком тихо, до мурашек пробивало от гнетущего чувства опасности. Слова застряли в горле, хоть и понимала, что нужно окликнуть Риндзина, но страх заставлял молчать, позволил лишь осмотреться.
Я увидела Риндзина позади. Он сидел, скрестив ноги, опустив голову. Не шевелился, не издавал ни звука. Оставшиеся цепи не лежали по обыкновению на черной переливающейся поверхности, а утопали в ней, словно между нами разлилось глубокое море. Узкое, но глубокое.
Здесь явно что-то не так. Проглотив вязкую слюну, сжала кулаки и тихо окликнула:
– Риндзин.
Мужчина не пошевелился. Я повторила попытку и сделала шаг вперед, цепи звякнули, и это заставило собеседника расправить плечи. Медленно, даже угрожающе, он поднял голову и глянул на меня исподлобья. Взгляд горел огнем, залегшие тени подчеркивали злость, однако я не заметила отражения шарингана. Значит, печать помогла?
Это немного облегчило переживания.
– Риндзин, ты…
Успела сделать только шаг вперед, как звякнули цепи и мужчина бросился на меня, повалив за долю секунды. Его руки сомкнулись на моей шее, он упирался коленом в живот, но несмотря на это, куда большую боль вызвал его взгляд, кипящей злостью и обидой.
– Что… что ты… делаешь? – прохрипела я, тщетно пытаясь разжать его пальцы.
По телу пробежала дрожь, мышцы заболели, а в голове вспыхнула паника. Риндзин душил меня без цели убить, однако с желанием причинить боль. Его взгляд был осознанным, жестким, оскорбленным.
– Значит, вот как ты решила отплатить за доверие, – спокойным, и в то же время наполненным ненавистью голосом произнес мужчина. – Я разделил с тобой свою силу, но как только мы выбрались, ты позволила запечатать.
– Что? – на секунду позабыв о нехватке воздуха, я искренне удивилась.
– И даже не сама, а этот ублюдок. Если думаешь, что я не смогу убить тебя здесь, ошибаешься, я подавлю твое сознание и…
– Подожди!.. – захрипела я. – Ты что, не помнишь?..
– Помню?
– Мы попали под действие иллюзии шарин… шарингана, печать была единственным способом остановить тебя, чтобы не заталкивать в иска… реальность.
Воздух кончался, перед глазами уже все темнело, и я пыталась говорить быстро, путая слова. На мгновение Риндзин стушевался из-за моих слов, хватка ослабла, и тем не менее он еще несколько секунд смотрел на меня с сомнением, прежде чем отпустить. Я закашлялась, хватаясь за горло. Риндзин растерянно посмотрел на свои руки, без сожаления или ужаса, с легким удивлением. А вот его злость явно передалась мне.
– Какого черта?! – откашливаясь, зашипела я. На глаза аж проступили слезы. – Вот поэтому тебя и заперли в искаженном измерении! Нет бы выслушать, а он сначала душить начинает.
– Ну а как мне реагировать еще? – недовольно пробормотал мужчина. – Да… точно, мы попали под иллюзию. Но я еще злюсь. Зная, что я ненавижу этого человека, ты позволила ему такое сделать.
– Вернуться в искаженную реальность, где тебя опять перекосило бы – это лучше? – с раздражением бросила я. – И вообще, слезь с меня.
Он оглядел меня насмешливо довольным взглядом.
– Мне и так удобно.
– Я вообще-то твоя правнучка, имей совесть!
– Ну не дочь же. Так что потерпишь.
– Стыда у тебя нет.
– Лучше я, чем… – он осекся на полуслове, задумался, вероятно, прикинув, что едва не взболтнул глупость. Я только успела сообразить, что стоило бы засмеяться, как он с серьезностью продолжил: – Скажи лучше, что вы со мной сделали? Я ощутил, что меня сдавило чакрой этого змея, отрубило от окружающего мира и энергии.
Не дочь я ему… что за фамильярность?
– Что?
Лицо, скривившееся от недовольства, явно не впечатлило Риндзина, поэтому, выдохнув, сказала:
– Печать пяти элементов. Он применял ее на мне в первый раз, когда я упала со скалы. Тогда она была слабой, но сейчас Орочимару вернул свои техники. И эта печать сильна. Она запечатала твою чакру. На время, конечно, но как минимум на несколько ближайших часов.
Риндзин задумался, молча потупил взгляд, и думал довольно долго, чтобы заставить меня как минимум устать от его веса. Какой же он нахальный, однако.
– Ты разорвешь печать пяти элементов.
– Я? Как? Я даже не знаю, как ее ставить.
– Печать пяти элементов… – Риндзин перебрал несколько печатей, словно пытаясь вспомнить технику. – Что-то похожее использовали в моем клане. Узумаки хороши в печатях, и принцип действия, в общем-то, тот же.
– Ты со мной говоришь?
Выдохнув, мужчина, наконец, удосужился подняться, и что удивило сильнее – он протянул руку. Посмотрев на нее не без растерянности, все же приняла помощь.
– Эта техника должна разрушить печать пяти элементов. Повторяй за мной.
Риндзин принялся медленно складывать печати, чтобы я запомнила последовательность. Всего семь позиций, которые я повторяла за мужчиной. Понадобилось несколько попыток, чтобы запомнить элементы, однако на языке крутился очевидный вопрос:
– Но как я, по-твоему, это сделаю? Даже если сложу печати, мне чакры не хватит, чтобы разрушить печать пяти элементов. Как минимум Орочимару перекроет поток… моментально. Дай бог, если не помру.
– Того, что он дает тебе сейчас, вполне достаточно, чтобы ослабить технику. Влияние гендзюцу исчезло, как только запечатали мою чакру, да и отрезали от окружающего мира.
– Тогда, может, попросить его просто снять печать?
– И он снимет, да?
Нет. Блин, да что ж все так сложно? Орочимару опасался Риндзина, ведь тот, едва освободившись, попытается убить его…
– Ты воспользуешься неожиданностью, ослабишь печать, и пока ублюдок не спохватился, втянешь в себя мою чакру. Тебе придется забрать довольно много, чтобы восстановить и укрепить нашу связь, а потом и снять печать. Скорее всего, будет больно. Но другого выхода я не вижу.
Выход есть – оставить тебя тут. Но если выбирать между двумя… ну и ситуация, конечно. Либо быть зависимой от Риндзина, либо от Орочимару. При всей надменности предка я все же предпочту его. Либо сдохнуть. От мысли стать бессильной марионеткой Орочимару, не способной защититься, холодок пробегал по спине.
Я повторила печати, убедившись, что комбинация верна.
– Ладно. Я тогда пойду.
– Постарайся не ошибиться, второй шанс может не появиться. И… – он глубоко вздохнул и, явно пытаясь пересилить себя, сказал: – Я… учту, что ты предпочла не отправлять меня в искаженное измерение.
Его слова лишь сильнее запутали. Но заметив, что мужчина хмурится сильнее обычного и смотрит куда угодно, но только не на меня, ехидно улыбнулась и спародировала собеседника:
– Спасибо, Мэйкум, ты меня не бросила, я ценю это. Ты стала первой, кто…
– Вали отсюда, пока я не передумал.
– Передумал что? – усмехнулась я. – Стесняться?
Взгляд убийцы, которым одарил меня Риндзин, тем не менее заставил умолкнуть. Но улыбка так и рвалась наружу.
– Ладно, я поняла. Держись, дедуля, внучка тебя спасет!
– Безнадежная женщина…
Темнота унесла меня прочь, вернув в реальность за считанные секунды, где меня встретил грохот разразившейся битвы. Если бы находилась ближе, смело бы давно. Мы с Риндзином являлись легкими мишенями, поэтому необходимо поторопиться. Не хотелось, конечно, думать, что за проблемы обвалятся на меня после этого. В какой-то степени проще действительно помереть в битве, чем думать, что делать с Риндзином дальше, а также выяснять отношения с Орочимару.
– Но об этом позже.
Выдохнув, сложила семь печатей и, приготовившись, опустила ладонь на лоб Риндзина, одновременно зачерпнув максимально возможное количество чакры Орочимару. Мышцы свело от обжигающего спазма, проклятая печать, отреагировав на энергию хозяина, расплылась по плечу черными пятнами. Я ощутила, как ослабла печать пяти элементов, и сквозь нее хлынула чакра Риндзина.
Взять по максимуму.
На все ушло не больше нескольких секунд, как и на то, чтобы прочувствовать последствия. Мои действия наверняка должны были ослабить своей неожиданностью Орочимару, что ему пришлось… пришлось не по душе – ха! – взбесило! На проклятую метку будто упало заточенное лезвие топора. В голове взорвалась вспышка, между позвонков словно раскаленные иглы вонзили. Крик вырвался из горла, слезы ударили по глазам, отчего я едва не забылась.
Едва.
Потому что, сколько бы боли мне не придется вытерпеть, злость пересилит. Не просто злость человека, которого использовали все, кому позволяли силы. А злость человека… двух людей, которых обратили монстрами. Злость и боль, которые стали чем-то большим, нежели обычными чувствами. Самой сутью, скрываемой в их сердцах, в крови.
Не жалея тела и эмоций, я бросилась навстречу боли, вытягивая из Риндзина сквозь ослабленную печать пяти элементов чакру. Направляя ее сквозь трескающиеся кости и дрожащие руки в технику. Сквозь звенящие цепи. Сквозь треск металлического кольца.
– Техника энергетического разрушения: рассейся!
Последним усилием вырвав еще энергии для завершающего штриха, я услышала, как со звоном разрывается цепь. Ощущение развеивающейся печати исчезло за болью, которая, подобно мощному удару, свалила меня на землю. Тело словно опустили в чан с кислотой, высосали жизненные соки. Однако энергия довольно быстро возвращалась, наполняла напряженные мышцы и оглушенный мозг.
Едва понимала, что происходит. Осознавала лишь боль. Что дышу. Холодный камень и крошки под дрожащими руками. Как ветер обдувал мокрое от слез лицо. Как на спину легла теплая ладонь. Это тепло помогло прийти в себя.
А затем теплая ладонь сжалась в кулак.
– Я убью его.
Сухая фраза окончательно привела в чувства, но я только и успела, что поднять взгляд и подавиться пылью. В недоумении хлопая ресницами – откуда у него столько сил? – долгую секунду подбирала к его замечанию подходящее объяснение, будто перебирала пазлы в голове. «А» и «Б» сошлось довольно быстро.
– Черт, Риндзин, стой!
Догнать его нереально, не сделав и двух шагов, запуталась в собственных ногах и упала. Тело ныло от боли, на месте сломанной цепи покраснела кожа, усталость брала свое, и тем не менее вызвала неожиданный всплеск злости. Меча поблизости не оказалось, искать его некогда, придется идти с голыми руками, но этого хватит, чтобы надрать чьи-то непоседливые задницы.
Как же. Вы. Достали. Меня.
Открыв портал и надеясь, что меня не вывернет наизнанку, но если и вывернет, то плеваться буду не желчью, а ругательствами. И выскочила я как раз вовремя, чтобы, использовав покров проклятой печати, перехватить атаку Риндзина.
От удара энергия разошлась волной, поднимая в воздух пыль и мелкую крошку. Я встретила его кулак ладонью, выстояла, но несмотря на вновь открывшийся источник сил, хотела просто подохнуть. Суставы болели, мышцы ныли, перед глазами только-только перестало все кружиться, я стояла лишь благодаря силе воли и адреналину.
– Прекрати, Риндзин.
– Прекратить? – скривился он, бросив взгляд мне за спину. – Прекращу, когда убью этого ублюдка.
– Думаешь, сил хватит?
От самодовольного комментария Орочимару меня передернуло. Я тщетно пытаюсь потушить пожар, в который они все подбрасывают и подбрасывают дрова. Терпеть злость уже не осталось сил: зачерпнув максимальное количество чакры, я схватила Риндзина за запястье и, вцепившись другой рукой за ворот его накидки, швырнула через плечо.
– Как же вы меня бесите!!!
Мужчина позволил мне подобную дерзость лишь из-за неожиданности поступка. Я хотела убить двух зайцев одним выстрелом, но Орочимару все же успел отпрянуть и не попасть под «снаряд». Пусть маневр и оказался неожиданным, Риндзин уже в воздухе сгруппировался и грациозно опустился на землю.
Сил не осталось это терпеть. Не осталось ни на что. Выдохнув и отпустив проклятую печать, свалилась на колени и перевела дыхание.
– Хватит уже. Это ни к чему не приведет… на поле боя.
Однако для поля боя здесь было довольно тихо, основной грохот и шум доносились издалека, лишь осколки валунов и пятна крови не позволяли забыться. Я осмотрелась, увидев помимо Орочимару знакомую компанию в лице Карин и ее спутников. А еще… будь я проклята, это что, Кабуто? Хвост?..
– А что вы тут делаете? – тем не менее напросился очевидный вопрос. – Тут же… никого.
– Мы помогли Саске, – отозвалась Карин, – и он отправился продолжать бой… хотя фактически…
– Благодаря Кабудто с Саске-куном все будет в порядке. А вот насчет тебя я не уверен, – сообщил Орочимару. Он сделал шаг навстречу, но, скосив взгляд в сторону, ощущая, что за ним наблюдает Риндзин, помедлил. Решил не рисковать?
– О чем ты?
– Сколько цепей у тебя осталось?
Опустив взгляд к рукам, будто в этом был хоть какой-то смысл, беспомощно вздохнула. Но из-за тлеющей обиды не смогла промолчать:
– Если бы не ты, их было бы больше.
– Если бы не я, ты бы так и сидела в своей провинции, чего мелочиться?
Если бы не он… хм, с этим как-то и не поспоришь. Человек, принесший наибольшее количество боли, можно сказать, и спас мою жизнь. В буквальном смысле помог открыть правду о секрете моей семьи.
– Что будем делать теперь? – спросила я.
– Я вообще не намеревался вступать в эту битву. А сейчас не вижу причин продолжать ее, мне лишь любопытно понаблюдать со стороны. От нас, тяжело признавать, толку мало.
– Сделали все, что могли, да?
Обидно ощущать себя пассажиром, зрителем. Или лучше сказать игроком, которого в первой половине матча вывели из строя. Бой продолжался, наверное, входил в кульминацию, однако рваться на баррикады не имело смысла. Не потому, что сил не осталось, и не потому, что я слаба. Я уже сделала все, что могла.
Нет, даже не так. Не что могла. Я сделала все, что хотела – защитила свою семью. И это для меня самое важное.
========== 17 – Мечты ==========
Комментарий к 17 – Мечты
Эта глава по сравнению с другими… микроскопическая, однако по-другому я никак не смогла из-за смыслового контекста. Мы уже практически на финишной прямой, и завершающая глава выйдет, наверное, в пятницу.
Всем спасибо за внимание :З
Это нельзя назвать мечтами. Скорее, сон. Ловушка для сознания. Но чем реальность не ловушка большего масштаба с одним разительным отличием – болью.
Детский плач. Настойчивый высокий голосок пробивался сквозь дрему, становился все назойливее, пока не заставил меня разлепить веки. Светло. Сквозь рисовую бумагу дверей свет рассеивался на потолке моей спальни, которую, по ощущениям, я не видела много месяцев. Откуда взялась такая уверенность? Я же дома, здесь столько дел, зачем мне куда-то уходить?
Неохотно села и потянулась.
Возможно, дурное предчувствие из-за мрачного сна. Столь реалистичного и холодного… война, сотни погибших людей под светом кровавой луны. Надо же такому присниться, хотя, учитывая последний год жизни…
– Последний год? – переспросила себя и инстинктивно ощупала руки. Зачем я ощупала руки? На них ни царапинки, ни следа печатей. – Что?
Последний год я провела с Орочимару, а минувший месяц доставил столько хлопот и ужаса, что на всю жизнь хватило бы. Я вновь ощупала руки, сжала кожу, скривившись от неприятного чувства. Если боль никуда не делась, то… нет, не может же мне присниться такой реальный, растянутый и подробный сон. Я должна была спать не меньше недели, чтобы сознание придумало столько событий.
Детский плач оторвал от раздумий. Ладно, надо его успокоить, а уж потом разбираться что к чему.
– Ну что ты разорался, а? – устало вздохнула я, подойдя к кроватке.
На матрасе дрыгал ножками маленький ребенок, по одежде и не поймешь, какого он пола. Не задумываясь, взяла его на руки и погладила по мягким белым волосикам, едва покрывающим головку. Успокоился он довольно быстро, но все еще продолжал издавать звуки и махать ручками. Голоден?
– Голоден?
Я в ступоре уставилась на ребенка.
Внимание, вопрос. Откуда у меня ребенок? Я не могла родить, из-за связи с Риндзином через искаженную реальность мое тело остановилось в развитии… или это был сон?
У меня задрожали руки, только благодаря ребенку я не позволяла себе растеряться. Ладно, допустим, мне это приснилось, и никаких демонов нет, хотя это чушь. Я быстро ощупала себя через тонкий халат: упругий живот, ягодицы, а главное – грудь. Мое тело в прекрасной форме, а грудь не болела и не было молока, хотя ребенку на вид не больше года.
Постепенно меня начала одолевать паника. Для сна все чересчур реалистично, и тем не менее я не помнила ни событий недели, ни вчерашнего дня. Куда острее воспринимался сон, пусть и слегка туманный, но детальный.
– Что за чертовщина?
Распахнув дверь, я выбежала в коридор и, удивляясь, что ребенок вел себя спокойно, принялась искать людей. Это фамильный особняк, значит, кто-то из семьи точно должен здесь находиться, и найти их оказалось делом несложным. Услышала голоса, довольно громкие и радостные, доносящиеся из гостиной. Узнала как минимум смех Хидеки и Хаято, ускорила шаг и, не размениваясь на правила приличия, распахнула дверь.
На меня моментально посмотрело три пары глаз.
– О, солнышко, ты уже проснулась?
У меня сердце упало от шока. Отец?
Кровь отхлынула от лица, я забыла, как дышать, смотря на мужчину, которого помнила гораздо более молодым. Но это определенно мой отец, только почему он беззаботно сидел здесь, попивая чай, в окружении родственников? По залу друг за другом бегали дети Хидеки, неловко переставляя ножки, совсем юные. Не обращали на меня внимания. Да и мужчины не особо удивились моему визиту, лишь ополоумевшему выражению лица.
– Что такое? С тобой все хорошо? Ты побледнела.
Хорошо? Хорошо ли все со мной? Нет, я брежу. Может, я вчера напилась или еще что, но абсолютно точно помню, как… как…
– Хаято, – уже не скрывая паники, я, тем не менее, попыталась говорить сдержано. Указала на ребенка, которого держала. – Чей это ребенок?
– Что? – искренне удивился брат и снисходительно улыбнулся. – Тоже скажешь. Твой конечно, чей же еще?
– Мо… мой? Но я ведь…
…не могу иметь детей. Или ты забыл? Или вы все забыли?! Забыли, как я убила отца? Как застыла в развитии, не старела, не умирала?!
– Уже у Хидеки даже дети появились, думал, что ты меня никогда не порадуешь, – добродушно засмеялся отец. – Только, конечно, его отец… вы ведь так и не поженились?
– Отец, отстань от нее. Раз им так комфортнее, то и ладно, – сказал Хаято. – Плохо то, конечно, что ты практически к нам не приезжаешь. Слышал, вы сейчас занимаетесь разработкой этой… как ее?..
– Оптоволоконной связью, – подсказал Хидеки.
– Да, точно. – Согласился отец. – Война закончилась, и ты, наконец, не всякими медицинскими экспериментами развлекаешься, да?
– Хватит ее упрекать. В конце концов это…
– Оптово… так, замолчали, – прервала я рассуждение мужчин, находясь на грани истерики. – Хотите сказать, что это ребенок мой и… Орочимару?
Родственники посмотрели на меня, как на умалишенную, но почему-то со снисхождением покачали головой или усмехнулись.
– Видимо, не стоило вчера налегать на спиртное, – усмехнулся Хидеки, – но ты неплохо держишься, Каору все еще не проснулся даже.
– И все же хорошо собираться вот так вместе, – подметил отец.
– Так, – я быстро зашагала к ближайшему из мужчин, и, протянув ему ребенка, зашипела сквозь улыбку: – Братец, подержи, пожалуйста, моего ребенка, хорошо? Мне надо проветриться.
– Э-э… ладно.
Едва Хаято забрал у меня ребенка, я бросилась прочь из гостиной, бежала по коридору сломя голову, словно страхи, терзающие грудь, были реальными демонами. Да они действительно реальны. Что вообще происходит?! Такого не может быть, только не так! Нет!
На улице стояло теплое солнечное утро, возможно, день. Свежий воздух слегка отрезвил, но не привел в чувства. Сейчас самым верным решением, наверное, было бы сброситься с балкона. Крепко сжав деревянные перила, я стиснула зубы и чуть сильнее не запаниковала – появилась боль в пальцах. Все реально. Но в то же время нет…. Мне не хватает воздуха… что делать? Что же делать?
– Смотрю, теперь тебя паника накрыла?
Замерев, словно под взглядом опасного хищника, я неуверенно обернулась. Облокотившись о стену, Риндзин смотрел на меня не то с сожалением, не то с пониманием, что явно для него не свойственно. Новая волна истерики уже была на подходе, но я предприняла последнюю попытку.
– Ты… тоже… иллюзия?
– Высокого ты обо мне мнения, однако, – сощурился он. – Нет, я настоящий.
– Настоящий?.. Но как? Что тут происходит? Как ты можешь быть настоящим, если?..
– Если твои родственники там чаек попивают и с детьми нянчатся?
– Именно!
– А ты не помнишь?
– Если бы у меня был ребенок от Орочимару, я бы запомнила! – не удержавшись, заорала я.– Где мы, черт возьми?! Что это?
– Ребенок от… – он закатил глаза, проглотив часть предложения, – не важно. Мы в иллюзии.
– В иллюзии?
– Помнишь, что было на поле боя? С кем мы сражались? – но учитывая мой растерянный взгляд, Риндзин продолжил: – Бесконечное цукиеми отразится от луны, и тогда все попадут под его влияние. И погрузятся в мир грез. Так это обрисовали.
– Мир грез? – неуверенность все еще терзала меня, однако это могло объяснить ситуацию. – Иллюзия шарингана… мощная иллюзия. Имеет смысл.
Словно гора с плеч. Только почему за чувством сильного облегчения неожиданно пришло разочарование? Выпрямившись, устремила взгляд к горизонту, к сияющим за утренней дымкой белым вершинам гор, крышам домов и лесам. Каждая деталь учтена. Каждая деталь того, чего я так желала. Мне никогда не нужны были войны или сила, насилие и власть. Я всего лишь хотела, чтобы меня любили, чтобы отец улыбался и баловал меня, а не смотрел, как на великомученицу. Нянчиться с детьми, самой стать матерью – я похоронила эти мечты многие годы назад, поскольку они были несбыточны. Так что уцепилась за мир шиноби, за Орочимару, потому что они помогли отвлечься.
– Значит, ты тоже иллюзия?
– Я похож на галлюцинацию что ли? – недовольно пробормотал Риндзин. – Мы с тобой связаны ментально, да и делим одну чакру на двоих. Логично, что нас закинуло в одну иллюзию.
– То есть получается, что мы проиграли?
– Понятия не имею, я все еще ощущаю колебания чакры вокруг нас, – сжав кулак, подметил мужчина. – Хотя также чувствую, что что-то медленно высасывает из меня энергию. В любом случае, если и помрем, то нескоро. Может, кто-то нас спасет.
– Почему ты такой спокойный? Если мы в иллюзии и из нас высасывают чакру…
– Что? – ехидно усмехнулся Риндзин моим переживаниям. – Не нравится, когда тебя запихивают черт возьми куда и черпают твою энергию? Вот мне тоже больше ста лет было не по душе.
Колкость засчитана.
А ведь верно, мужчина провел в обличие демона среди искаженной реальности десятилетия. Среди тьмы и холода. Тут хотя бы светило солнце, текла жизнь. Внизу на лужайке тренировалась пара людей: парень и девушка, возможно, ровесники Хидеки. Несмотря на хрупкое телосложение, незнакомка без проблем блокировала атаки противника, двигалась грациозно и быстро. Только не припомню я их… может?..
Чуть обернувшись, удостоверилась в догадке: Риндзин неотрывно смотрел на спаррингующихся соперников с непоколебимым спокойствием. Но вот его взгляд переполняла боль, среди которой едва промелькивали искры радости.
– Это ведь…
– Нам остается только ждать, – оборвал меня на полуслове мужчина, подняв взгляд. Он глубоко вздохнул, отгоняя наваждение. – Может, здесь и сбываются грезы, но не забывай – это только иллюзия. К иллюзии нельзя привязываться.
– А если мы здесь застрянем навсегда?
Риндзин ответил не сразу.
– Ну… утешает, что ты реальна. Хотя и не поймешь, хорошо это или плохо. Я ведь от скуки могу начать и дичь всякую вытворять.
– Дичь?
– Что будет, если я здесь всех убью? Они возродятся? Или мы останемся одни?
– Давай не будем пока экспериментировать.
– Предпочитаешь сразу остаться наедине?
От переизбытка чувств я не сразу уловила подтекст вопроса, только хитрая ухмылка помогла понять намек Риндзина. Я опешила, а он, как дитя малое, засмеялся.
– Какой же ты извращенец!
– Ну, как видишь, зато не соскучимся.
========== 18 – Мой путь ==========
Тепло солнца, запах молодой листвы, прохладный ветер. Спокойствие, сопровождаемое трелью птиц. Верно, это чувство ни с чем не сравнится. Какой бы правдоподобной иллюзия ни была, она не сравнится с реальностью. Если бы мы застряли в мире грез навечно, я бы об этом не задумывалась, но сейчас, стоя под тенью высокой сосны среди шума леса, понимаю всю ценность реальности.
