Текст книги "Дитя лагуны"

Автор книги: Сонда Тальбот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Похоже, Эрик Торланд не собирался бросать слов на ветер. Он развернулся и пошел к своему скромному жилищу. Мик вцепилась ногтями в запястья. Наверняка на них останутся царапины. Ну и пусть! Что за проклятье! И почему только ей так не везет?! От досады ей захотелось плакать, и она с трудом сдержала слезы. Сколько раз ее обижали мужчины! Но никогда еще она не чувствовала себя такой опустошенной и раздавленной. Эрик Торланд только что доказал ей, что она – настоящая неудачница, не способная взять интервью у самого обычного рыбака…

Впрочем, Торланд не был обычным рыбаком. Он прекрасно говорил, несмотря на то что родился и вырос здесь – в лагуне, он знал два языка – английский и французский. Он сумел привлечь к себе внимание многих людей… Но ведь этой информации недостаточно для того, чтобы написать статью… Что скажет Лаэрт? Неужели она может забыть о работе в «Откровениях»?!

Мик устало опустилась на песок. Конечно, можно было догнать Эрика, объяснить ему, насколько это важно для нее. Но… чувство собственного достоинства не позволило ей этого сделать. Она всегда цеплялась за мужчин до последнего, старалась сохранить отношения, какими бы они ни были. Но ей не хотелось, чтобы этотмужчина видел ее унижение, не хотелось, чтобы онсмотрел на нее свысока…

Бирюзовые волны мягко бились о берег. Их шум действовал на Мик успокаивающе. В конце концов, это всего лишь очередная неудача. Сколько их было и сколько будет у Мик? Она поговорит с Лаэртом, и он ее поймет… Во всяком случае, Мик будет на это надеяться. Завтра она вылетит с Бора-Бора и вернется к обычной жизни. Только и всего…

Свежий ветерок ударил Мик в лицо. Странный здесь воздух. Вдыхаешь его и чувствуешь себя другим человеком… Может, искупаться? Снять с себя стресс, позабыть о Торланде? Времени у нее, хоть отбавляй, – Пит едва ли приедет раньше, чем через три часа…

Мик стащила с себя одежду и засомневалась, стоит ли ей расставаться с нижним бельем. Но, вспомнив о свободном от предрассудков Эрике, сняла с себя трусики и бюстгальтер… Конечно, она не чувствует себя так же свободно, как мистер Зазнайка, но солнечные лучи так приятно ласкают кожу…

Она вошла в воду и подивилась, насколько теплым оказался океан. Волны приветствовали ее тихими всплесками. Тихая лагуна, милая мирная жизнь. Казалось бы, здесь должны жить люди, исполненные доброты и радости… Но Эрик совсем не такой… Почему?

Мик окунулась в воду и сразу почувствовала облегчение. Ссора с едва знакомым мужчиной тут же забылась, затянулась, как зажившая рана. И только оцарапанные руки немного саднило от соленой воды.

Лазурная вода, нагое тело, обласканное легкими всплесками. Тишина. Покой. Нежность…

Пит не приехал ни через три, ни через четыре часа. Лагуну окружили фиолетовые сумерки, а Мик уже почти докурила пачку сигарет, которую взяла с собой. Она тоскливо смотрела на склон холма, где должен был появиться джип Пита. Но ни джипа, ни Пита не было видно.

Мик кожей ощущала наступление темноты – стало гораздо холоднее, и тело покрылось цепью мурашек. Если Мик посидит здесь еще пару часов, она окончательно замерзнет… И умрет от голода… Ведь она не ела с тех самых пор, как прилетела на Бора-Бора… Мик с тоской вспомнила о булочках, которые приносила ей улыбчивая стюардесса, и сглотнула слюну. Вот бы их сюда, в эту лагуну! Но, увы, это невозможно…

И почему только Пит задерживается? Они ведь обговорили время… Может быть, что-то случилось? А может быть, ему подвернулся более выгодный клиент? Но он не мог бросить ее здесь! Мик вспомнила, какими глазами смотрел на нее Пит, и отмела эту мысль. Нет, он на это не способен…

А что будет, если Пит не приедет? Неужели Мик придется провести здесь всю ночь?

Тонкая блузочка и шифоновая юбка едва ли уберегут Мик от холода. А что касается голода… Увы, Мик не умеет вылавливать рыбу из океана…

Мик с тоской посмотрела на пальму, растущую около спуска к лагуне. И почему только на ней не растут чизбургеры? Желательно двойные… Мысль о двойных чизбургерах с мелко нарезанным луком, утопающем в кетчупе и расплавленном сыре, еще сильнее разбередила голод. Сейчас Мик готова была отдать все, что угодно, за то, чтобы оказаться в теплом «Макдоналдсе», пропитанном ароматами готовящихся сандвичей…

– Вы все еще здесь? – раздался голос над самым ухом Мик.

Вырвавшись из сладкого плена макдоналдсовских грез, она обернулась.

Перед ней, едва различимый во мгле, стоял Эрик. В руках у него был топор, и Мик искренне понадеялась, что в генах Торланда не течет кровь тех полинезийцев, которые не гнушались человечинкой….

– Мистер Торланд? – спросила она, инстинктивно отодвигаясь назад, к спуску.

Эрик понял, в чем дело, покосился на топор и убрал его за спину. На его лице появилась веселая улыбка, которую Мик увидела впервые за недолгое время их знакомства.

– Да не бойтесь вы, – расхохотался он. – Я просто срезал парочку кокосов, только и всего. Между прочим, я сам чуть не испугался, увидев вас здесь. Думал, что вы давно уже уехали… Так что же вас задержало? Надеюсь, не упрямое желание расспросить меня?

– Н-нет, – покачала головой Мик. От волнения и холода она начала заикаться. – П-про-сто за мной не п-приехала машина…

– Ах, вот оно что, – нахмурился Эрик. – Только не говорите, что вы заплатили этому типу вперед. – По выражению, появившемуся на лице Мик, он понял, что именно так она и сделала. – Заплатили… Эх, вы, маленькая наивная мисс Кимри… Но утешьте себя мыслью, что вы – не первая…

– Что в-вы имеете в виду? – опешила Мик.

– Неужели вы до сих пор не поняли? – удивился Эрик. – А еще живете в городе… Этот ваш водитель оказался жуликом. Проще говоря, надул вас. Взял деньги вперед и не приехал. Так что напрасно вы его ждете, мисс. Он не вернется…

Осознав всю нелепость своего положения, Мик готова была разреветься. А Пит казался ей таким честным, надежным! Она-то думала, что его ухаживания – дань ее красоте… А он просто запудрил ей голову, чтобы облапошить! И, самое противное, что на все это ей открыл глаза Эрик. Эрик Торланд, который сегодня днем довел ее до белого каления…

– Но я не п-понимаю, – пробормотала Мик, с трудом сдерживая слезы. – Не понимаю, зачем ему это понадобилось? Я щедро с ним расплатилась, и п-потом… потом он не взял с меня даже тех денег, которые я предложила за ожидание…

– Глупышка, – не удержался Эрик, – он просто хотел втереться к тебе в доверие. Конечно, я не всегда так плохо думаю о людях. Но сейчас мне в голову не приходит ничего другого. К тому же о таких случаях мне часто рассказывал мой сосед.

Мик вспыхнула. Какое этот тип имеет право тыкать ей и называть ее глупышкой?!

– В-вы пришли, чтобы поиздеваться надо мной? – сухо спросила она и отвернулась. – Тогда уходите…

Ее губы, сложившиеся маленьким сердечком, тронули Эрика.

– Да будет вам, мисс Кимри, – примирительно сказал он. Хоть Мик и не видела его, но почувствовала, что он улыбается. – Вы все еще дуетесь? Поверьте, у меня есть причины ненавидеть журналистов. Но, подозреваю, вы не из них. Уж слишком вы наивная, Микаэла Кимри. Непрактичная…

– Вы оп-пять за свое? – не оборачиваясь, поинтересовалась Мик.

– А что, вас это обижает? Вообще-то, мне казалось, что наивность и непрактичность – это даже хорошо. Мне нравятся такие люди.

– Врете?

– Честное слово.

– Хотите сказать, что вам н-нравятся дурочки вроде меня? – хмыкнула Мик.

– Да… То есть мне нравятся бескорыстные девушки…

– А п-почему с утра вы рычали на меня, как лев, вырвавшийся из клетки?

– Потому что вы были одеты и накрашены, как заправская стерва, которая готова написать обо мне кучу небылиц, чтобы заработать на этом денег.

– А т-теперъ, когда я сижу здесь, жалкая, с растекшейся тушью и съеденной помадой, я нравлюсь вам больше?

– Да, – с подкупающей честностью ответил Эрик. – Я смотрю, вы совсем замерзли. Может быть, сменим место беседы? На побережье по ночам не жарко. И потом, вы наверняка проголодались…

Как ни странно, ответ Эрика заставил Мик рассмеяться. Его честность была лучше льстивых комплиментов.

– М-может, скажете мне, чего вы от меня хотите? – поинтересовалась она, потирая озябшие плечи.

– Да, в общем, ничего, – пожал плечами Эрик. – Для начала – отогреть вас, а потом – накормить. Если, конечно, вы не побрезгуете моим скромным жилищем и ужином. Впрочем, альтернатива у вас довольно скверная. На побережье холодно, и вряд ли вам доставят еду. Ну так что, пойдете со мной? Обещаю, я вас не съем. И приставать не буду.

Если бы Эрик Торланд пришел с этим предложением пару часов назад, Мик бы отказалась. Но теперь одна мысль о еде повергала ее в священный трепет. Да и о тепле тоже…

– Х-хорошо. – Мик поднялась с остывшего песка, отряхнула платье и взяла в руки камеру. – Я согласна. Но только в том случае, если у вас в роду не было каннибалов…

– Рад, что вы еще можете шутить, – улыбнулся Эрик и взял у нее камеру. – Не бойтесь, – поймал он испуганный взгляд Мик. – Хоть меня и считают дикарем, но я не собираюсь ни ужинать вами, ни разбивать вашу камеру.

Хижина Эрика Торланда отрицала цивилизацию, как таковую. В ней не было ничего, что хотя бы намекало на американские корни ее владельца.

Все, что стояло в доме Торланда, было сделано своими руками: стулья, сколоченные из дерева, кресло, сплетенное из тростника, большая глиняная печь, глиняная посуда и даже глиняные возвышения – кровати, покрытые толстыми покрывалами. Разве что эти одеяла да одежда, висящая на самодельной вешалке, были не собственного производства.

На массивном столе, стоящем в центре комнаты, в затейливом подсвечнике, изображавшем большую рыбу, горели свечи. Рядом с подсвечником стояло несколько глиняных мисок. Похоже, хозяин поддерживал порядок в доме. Здесь не было даже намека на пыль, а вся одежда аккуратно висела на вешалке или была сложена в сундуки, стоящие возле стен.

Мик вспомнила беспорядок, вечно царящий в ее квартире. А еще говорят, что мужчины менее опрятны, чем женщины!

Эрик указал ей на стул.

– Присаживайтесь, мисс Кимри. Чувствуйте себя, как дома. Хотя, конечно, я сомневаюсь, что у вас это получится. Наверняка ваш дом куда более цивилизован, чем мое жилище…

– Напротив, – усмехнулась Мик. – В моем доме всегда царит беспорядок. А у вас здесь удивительная чистота.

– Стараюсь, – улыбнулся польщенный Эрик. – Не выношу беспорядка. Правда, не всегда есть время, чтобы убраться… Частенько я так устаю после плавания, что хочется только одного – спать…

– Значит, большую часть времени вы проводите в море? – поинтересовалась Мик, рассматривая деревянный стул. На спинке были вырезаны чудные человечки, которые, как показалось Мик, танцевали.

– Нет. В основном я здесь, на суше. Моя лодка не позволяет мне заплывать далеко. Но рыбы я ловлю достаточно, чтобы прокормить себя.

– Натуральное хозяйство? – спросила Мик, присаживаясь на стул.

– Ну да, – улыбнулся Эрик. – А ты считаешь – это плохо?

– Так мы на «ты»? – в ответ улыбнулась Мик.

– Если ты не возражаешь…

– Уже нет.

– Лови! – Эрик бросил ей в руки толстый шерстяной свитер. – В нем ты быстро согреешься.

Мик натянула на себя свитер. Он действительно был очень теплым. Свитер пропах морем, ветром и терпковатым, едва заметным запахом пота. Как ни странно, но Мик, привыкшей к дорогим духам, этот запах даже понравился. Наверное, это запах самого Эрика, мечтательно подумала она, но тут же осеклась. Она практически не знает Эрика Торланда, а думает о таких интимных вещах…

– Ну что, теплее? – поинтересовался Эрик, разливая по мискам густую похлебку.

– Угу, – кивнула Мик и потянула носом. Пахло неплохо. А вот как на вкус…

– Не бойся, не отравлю, – съехидничал Эрик, заметив, что Мик принюхивается. – Это рыбная похлебка. Мое «фирменное блюдо». Все, кто его пробовал, были довольны. Хотя я не знаю твоих вкусов…

– Я люблю морепродукты, – мечтательно улыбнулась Мик. – Особенно устриц. Только от них у меня аллергия. Начинаю чихать, а лицо покрывается красными пятнами. Но все равно не могу от них отказаться…

Эрик улыбнулся. Должно быть, представил ее чихающей, с щеками, усыпанными красным горошком. Да, он прав. Зрелище не самое приятное. Во всяком случае, Лаэрту оно не нравилось…

– Ну что же ты? Ешь, – предложил Эрик и сел за стол напротив нее. – Или ты все еще мерзнешь?

– Нет, уже согрелась. Спасибо за свитер. И вообще, спасибо, – благодарно улыбнулась Мик.

Неприятный осадок от ссоры растаял. Мик потихоньку забывала о том Эрике, которого встретила днем на побережье. И правда, сейчас казалось, что он совершенно другой человек: простой, мягкий, отзывчивый. Мужественный и по-прежнему… запредельно сексуальный… Да, именно так. Мик не знала, почему именно «запредельно». Возможно, оттого, что Эрик казался ей недоступным, недосягаемым…

– Не за что, – отозвался Эрик, вертя в руках деревянную ложку. – А что, по-твоему, я должен был бросить тебя на берегу?

– Не знаю, но многие именно так и поступили бы. Кого волнуют чужие беды?

– Никогда не встречал наивных пессимисток, – улыбнулся Эрик. – Ты забавная, Мик.

– Наверное… – Мик смутилась и поспешила запустить ложку в похлебку, а глаза – в миску, чтобы скрыть неловкость.

– Может, расскажешь о себе? – предложил Эрик. – Несправедливо, что мы обсуждаем только мою персону…

– А что рассказывать? – Мик проглотила ложку похлебки и приятно зажмурилась. – Вкусно…

– Я же обещал, что не отравлю… Ну вот, например, давно ли ты работаешь в этих своих «Откровениях»? И почему решила взять интервью именно у меня?

– Хороший вопрос. Ты удивишься, но я пока не работаю в «Откровениях». Это мое первое задание… Мой… – Мик осеклась. Она вдруг поняла, что не хочет, чтобы Эрик узнал о том, кем приходится ей Лаэрт Спэлон. – Потенциальный шеф предложил мне написать статью о тебе. Сказал, что ты получил первое место на конкурсе глиняных фигурок во Флориде. Сказал, что по происхождению ты – американец, но не хочешь возвращаться на родину, хотя и мог бы это сделать. Что ты живешь как настоящий дикарь – в маленькой хижине в лагуне – и сам добываешь себе еду. В общем, Лаэрт Спэлон предложил мне написать о тебе подробную статью, от которой будет зависеть моя будущая работа в «Откровениях»… – Мик замолчала. Зря она сказала об этом. Теперь Эрик подумает, что она пытается давить на жалость. – Но ты не бойся, – добавила она. – У меня и в мыслях нет разжалобить тебя. Если уж ты решил отказаться от интервью – это твое право. Не думай, что я пытаюсь играть твоими чувствами.

– А я и не думаю. Что же касается интервью… – нахмурился Эрик. – Была тут парочка журналистов. Я поговорил с ними, а потом прочитал о себе такой бред… Одна написала в своей статье, что я тайно приторговываю акульими плавниками, другой – что я псих, повернутый на натуральном хозяйстве. И что моя жена погибла из-за моей кривой головы…

– Твоя жена погибла? – Рука Мик вместе с деревянной ложкой застыла в воздухе.

– Да. Только я не хочу говорить об этом.

Теперь Мик поняла, почему Эрик встретил ее с таким негативом. Еще бы! Он увидел в ней еще одну гиену… Значит, он был женат, и его жена погибла… В глазах Эрика промелькнула вспышка боли, но это длилось недолго. Он быстро взял себя в руки и продолжил:

– Так что, когда я увидел тебя, – подтвердил он догадку Мик, – я решил, что ты тоже хочешь нажиться на моих неприятностях. Прости, теперь я понимаю, что ошибся…

– Ничего. Это ты меня прости. Мне жаль, что у тебя все так сложилось…

– Дело прошлое. – Эрик зачерпнул ложкой похлебку. – Это случилось больше года назад… Так, значит, это твой первый опыт работы журналисткой? – поспешил он сменить тему.

– Не совсем. Я много раз писала статьи, но никогда не брала интервью…

– Статьи о чем?

– О разных вещах. Как правило, это были рекламные статьи. Я описывала путешествия – для путешественников, косметику – для женщин, лекарства – для больных… И много чего другого, но ничего серьезного… – усмехнулась Мик.

Конечно, она могла бы сделать вид, что ее карьера сложилась куда более удачно. Но ей не хотелось лгать. Мик почему-то чувствовала, что лгать Эрику – все равно что лгать самой себе. А от себя, как говорится, не убежишь…

– Значит, ты хочешь чего-то серьезного? – поинтересовался Эрик и, не дождавшись ответа Мик, спросил: – Например, работать в «Откровениях»?

– Вообще-то я пишу рассказы. Но работа в этом журнале лучшее, что у меня может быть, – ответила Мик.

Эрика удивил ее ответ.

– Лучшее, что может быть? Но ты ведь не журналист, а писатель. Так почему же – лучшее?

– Мой труд не очень-то востребован, – уклончиво ответила Мик. – Боюсь, на этом поприще мне ничего не светит. Ты верно подметил, я не практична… А для того, чтобы пробиться, нужен характер. Я не умею искать нужных людей, не умею пробиваться… К тому же не так уж я и талантлива, – усмехнулась Мик.

Ей не хотелось говорить всего этого Эрику. Не хотелось жаловаться на жизнь. Она знает его так недолго, а уже рассказывает ему о том, какая она неудачница… Но, взглянув на Эрика, Мик поняла, что он слушает ее с сочувствием. Могла ли она ожидать этого после их ссоры на побережье?

– Так, значит, ты не хочешь работать в «Откровениях»? – неожиданно спросил Эрик.

– Разве я так сказала? – удивилась Мик и тут же поняла, что ее слова косвенно говорили об этом. – Ладно, давай оставим эту тему…

– Как знаешь…

Они доели похлебку, и Эрик принес второе. Это была паэлья из морепродуктов, не менее вкусная, чем похлебка.

– Ты прекрасно готовишь, – похвалила его Мик.

– А ты думала, что я питаюсь сырой рыбой?

– Ничего такого я не думала, – возмущенно фыркнула Мик. – Это ты все время думаешь, что я о тебе низкого мнения. На самом деле я впервые встречаю такого человека. Начать хотя бы с того, как ты говоришь. Наверняка ты где-то учился…

– Твоя правда. Учился. Правда, в школу отец гонял меня пинками – в детстве я не очень-то стремился к знаниям. Но языки мне давались с легкостью, и я учил их с удовольствием. Учитель французского помог мне подготовиться к местной олимпиаде, которую я выиграл. А когда я окончил школу, он выбил для меня стипендию в университете. Я провел там несколько лет, а потом забросил учебу. Меня тянуло к морю, в нашу тихую лагуну. Да и дома были проблемы. Мать умерла, когда я был еще совсем ребенком, а отец был слишком плох, чтобы заботиться о доме. И я вернулся. Отец умер через несколько лет… Университет я так и не окончил. После смерти отца мне не хотелось уезжать из лагуны. Набрал книг и учился самостоятельно. Конечно, это совсем не то, что в университете. Но все же…

– Ты говоришь на двух языках? – поинтересовалась Мик.

– На трех, – улыбнулся Эрик. – Английский, французский и полинезийский. До сих пор не могу понять, какой из них мне нравится больше. Да ты, по-моему, спишь? – пригляделся он к Мик.

Ее и вправду разморило от тепла и вкусной еды. Мик чувствовала, что даже интересная беседа не в силах растормошить ее.

– Похоже, я чертовски устала, – зевая, ответила она. – Странно, ведь я почти ничего не делала…

– Это все свежий воздух. И купание. Ты ведь купалась?

– А откуда ты знаешь? – смущенно поинтересовалась Мик. А вдруг он видел ее, нагую, на побережье?

– Не знаю, – улыбнулся Эрик. – Только догадываюсь. Когда ты смотрела на океан, в твоих глазах было столько желания искупаться…

Мик покраснела, вспомнив, какого рода желание она испытывала тогда. Слава богу, Эрик не догадывался, чем оно было вызвано…

– Да, да… – согласилась она, отведя взгляд. – Я очень хотела искупаться. Сто лет не была на море. К тому же здесь просто потрясающе…

– Пойдем, я покажу тебе, где можно лечь.

Эрик встал из-за стола и провел Мик в небольшую комнатку, очевидно предназначенную для полуденных бдений. На деревянных стеллажах, сделанных, как и все здесь, руками Эрика, стояли книги. Их было много. В основном это была художественная литература, но десяток-другой был посвящен изучению языков. Скользнув взглядом по полкам, Мик обнаружила Гюго, Мопассана, Драйзера, Апдайка и многих других известных ей авторов.

– Любишь читать? – спросила она Эрика, занимавшегося ее постелью.

– Это одно из удовольствий, в котором я не могу себе отказать.

– Теперь я понимаю, почему на тебя «охотятся» журналисты, – улыбнулась Мик. – Ты совсем не похож на тех людей, с которыми они привыкли иметь дело.

Эрик оставил ее комментарий без ответа. Он разобрал для Мик рукотворное ложе, выделив для нее дополнительную пару одеял и подушку.

– Вдруг замерзнешь, – кивнул он на одеяла. – Они тебе пригодятся.

– Спасибо.

– Спокойной ночи, Мик Кимри, – как-то уж очень серьезно произнес он и вышел из комнаты.

– Спокойной ночи, Эрик Торланд, – прошептала Мик и уселась на кровать.

Кровать была на удивление мягкой – наверное, заботливый Эрик постелил матрас. Мик вдруг стало очень весело, даже сон прошел. Это неожиданное приключение позволило ей оправдать Пита, подло обманувшего ее доверие. В жизни все состоит из случайностей. Если бы этот парень заехал за ней, то она никогда бы не узнала, что за человек Эрик Торланд. И уехала бы с горьким осадком на душе.

Мик жалела только об одном: завтра ей придется уехать. Увы, Эрик Торланд не был похож на человека, склонного менять свои решения… В любом случае, она была ему благодарна. Он помог ей почувствовать себя так легко и свободно, как Мик не чувствовала себя никогда прежде…