Текст книги "Запомни мои губы"

Автор книги: Сонда Тальбот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Неужели им совершенно безразлично то, о чем она говорит... И слышат ли они ее вообще? Может быть, их мысли витают совершенно в другом месте? Зачем только она пришла сюда? Зачем выставляет себя на посмешище? Внезапно она поняла, что совершенно забыла то, о чем собиралась говорить дальше, и запнулась. Какой ужас! Теперь ее точно поднимут на смех... Как она посмотрит в глаза Пэтти, Пинки, Брэйну? А что думает о ней в эту минуту Питер? Наверное, считает ее простофилей и неудачницей, как Ричи... Они правы, абсолютно правы – Леа и есть самая настоящая неудачница...

Ее испуганный, несчастный взгляд встретился с глазами Питера. И Леа не увидела в них ни презрения, ни осуждения – ничего такого, о чем она подумала... Синие глаза Питера смотрели на нее с надеждой и одобрением, с полной уверенностью в том, что сейчас она вспомнит обо всем и продолжит свою речь. Серо-зеленые глаза Леа встретили его взгляд с благодарностью, и Питер понял – его цель достигнута... Она услышала, она поняла... Только сейчас Леа осознала, почему Питер сел напротив нее: если бы он сидел рядом – их взгляды не встретились бы и она не смогла бы увидеть одобрения в его ласковых, лучистых глазах... Эта мысль всколыхнула все ее существо, освежила мысли, омыв их благодатной волной надежды... И Леа заговорила...

Она говорила о том, что современная женщина зажата в тиски бесконечной рекламы, обступившей ее со всех сторон. Она говорила о том, что телевидение разрывает женщину на части, вначале показывая ей прелести сочных сосисок, а потом подталкивая к мысли об операции по «откачке жира». Она рассказывала о том, что реклама делит женщин на две категории: жирных, расплывшихся толстух-домохозяек и худеньких независимых красавиц, которые привлекают мужчин... Третьего не дано – женщина не может быть полной, она обречена иметь маленькую грудь и хрупкую талию.

И сама Леа с радостью изменила бы мышление нынешних американцев, но это невозможно, ибо в борьбе с этим псевдопрогрессом она все равно проиграет... Поэтому остается только один выход: помочь женщинам похудеть без операций, жутких таблеток и изнурительных диет, заканчивающихся потерей волос, зубов и нормально функционирующего желудка...

Как это сделать? Только с помощью здорового труда, водной терапии и индивидуально подобранной здоровой диеты... Все это сможет дать «Центр диеты» в Сонс-хилл. Почему именно отдаленный Сонс-хилл? Все очень просто: никакой рекламы, никаких соблазнов... Да, с ними все равно придется столкнуться после лечения. Но привычка к труду, к здоровому ритму жизни даст о себе знать – в этом лично она, Элеонора Блумин, не сомневается...

К концу ее пространного монолога лица «людей в костюмах» изрядно оживились – по залу прошел довольный шепоток. Леа поняла, почувствовала – ее идея, если еще не принята, то уж точно нашла одобрение у многих членов совета. В глазах Питера она прочитала нескрываемое торжество. Они словно говорили: я знал, я не сомневался в том, что ты будешь на высоте...

Голосование совета не обмануло ожиданий Леа и Питера. Проект «Центра диеты» был принят, и «Портвиль» обещал ему полную поддержку во всех начинаниях. Деньги, рабочих, материалы, необходимые для строительства, – все это предоставляли инвесторы. Леа была на седьмом небе от счастья и с нетерпением ждала завершения совета, чтобы выйти из здания и выплеснуть свою радость, разделить ее с Питером, а потом и со всеми остальными.

Питер... Она была бесконечно признательна ему за поддержку, за тот взгляд, который вывел ее из лабиринтов страха и неуверенности... И не только признательна – Леа внезапно поняла, что уже давным-давно, сама того не подозревая, мечтала встретить такого мужчину: доброго, сильного, ответственного. Мужчину, рядом с которым она могла быть и ребенком, и сильной, уверенной в себе женщиной... Мужчину, который смотрел бы на нее так, как это делает Питер, – взглядом, вызывающим сладко-щемящее ощущение во всем теле...

– Ну что ж, – подытожил собрание директор «Портвиля», – Элеонора Блумин и Питер Кэнди... Вы можете рассчитывать на полную поддержку «Портвиля». Будем надеяться на то, что проект принесет прибыль. Хотя лично я в этом не сомневаюсь...

– До сих пор не верится! Можете себе представить? – Леа взяла протянутую Питером бутылочку с обжигающе-ледяной минералкой и сделала огромный глоток. – Ух! Меня бросает то в жар, то в холод... Не понимаю, что со мной творится...

– Все в порядке, – улыбнулся он, – у вас вполне нормальная реакция на стресс. Я ведь видел, как вы переживали на этом совете... Однако согласитесь, я был прав – «люди в костюмах» не кусаются...

Если бы она знала о том, что творится с ним... Ее нефритовые глаза, горящие от возбуждения, от того успеха, который обрушился на нее так внезапно, но, по мнению Питера, вполне заслуженно, – он сам слушал ее, не отрываясь... Хрустальная капля воды, сбегающая по нежной шее к груди, прикрытой тонкой блузкой... Короткая юбка, открывающая стройные ноги в тонких светлых чулках... Это невыносимо... Он знает эту женщину всего несколько дней, а уже сгорает от желания. И если бы только от желания – все его мысли оказались в плену ее легких движений, взглядов, серебряного голоса...

Наверное, так нескладно выходит только у него – если он влюбляется, то мгновенно и надолго. Любовь с первого взгляда... Многие говорят, что ее не существует, но Питер может влюбляться только так и никак иначе. А потом на его голову обрушиваются неприятности... Интересно, этот раз – исключение или правило? Едва ли – исключение... Он уже успел наделать массу ошибок... Успеет ли исправить?

– Теперь – прямиком к Пэтти. Они все, наверное, ждут не дождутся решения совета. Можно, конечно, позвонить и рассказать все по телефону, но мне хочется сделать им сюрприз...

– Правильно, – одобрил ее Питер. – Чем дольше томишься, тем радостнее приятная новость.

– Кстати, Питер, – Леа вопросительно посмотрела на мужчину, – до сегодняшнего дня я не знала вашей фамилии...

– Теперь узнали... – опустив глаза, произнес Питер.

Она посмотрела на него с удивлением – неужели взрослый мужчина может стесняться своей фамилии? Да, она забавная, но очень милая и даже пикантная. «Сладкий»... Не слишком соответствует его немного хмурому облику... Но ведь хмурым он кажется только на первый взгляд, а когда узнаешь его поближе – встретишься с этим жгуче-синим взглядом, увидишь детскую улыбку, играющую на губах... Леа почувствовала, как в глубине души распускается нежность к этому большому, доброму и немного нескладному мужчине...

– Неужели вы стесняетесь своей фамилии? – озвучила она свои мысли. – По-моему, совершенно напрасно. В ней есть изюминка...

– Вы хотите сказать – бывает и хуже? – Питер открыл дверцу пикапа, и Леа скользнула в машину.

– Ничего подобного, – горячо запротестовала она. – Я стараюсь говорить то, что думаю... Не всегда, конечно, удается, – вспомнила она ложь во благо, сказанную Пэтти по поводу новой жены Брасса... – Но все же...

– Я вам верю. – Он серьезно посмотрел на Леа. – Глупость, конечно, но фамилия Кэнди – предмет моего вечного недовольства. В детстве меня дразнили «конфеткой» – представьте себе, каково это для мальчишки... Ладно бы, я был красавчиком, но с моей-то внешностью – «конфетка»...

– Я думала, критиковать свою внешность – моя прерогатива, – улыбнулась Леа. – Может быть, вы и не плейбой, но у вас потрясающие глаза... И улыбка... – Она покраснела и отвела взгляд. Какая глупая – неужели он может догадаться, чтоона думает насчет его глаз и губ?

– Вы действительно так считаете? Хотя... Вы же сами сказали, что всегда говорите именно то, что думаете...

– Действительно... – Леа так и не осмелилась повернуться – ее взгляд был устремлен на дорогу, исчезающую под капотом пикапа.

– А насчет фамилии... – продолжил Питер, казалось, совершенно не замечавший ее смущения. – Я даже хотел ее поменять... Но потом умер отец, и я подумал – надо сохранить то, что от него осталось. Так что – Кэнди родился, Кэнди и умру, – невесело усмехнулся он.

– Зато вашей жене повезло, – как бы невзначай вставила Леа... – Женщинам нравятся такие фамилии...

Ее уже давно жег и мучил вопрос – женат ли Питер? Спросить его напрямик Леа, естественно, не осмелилась, а сейчас выдался неплохой момент... Она с нетерпением ждала ответа – слишком горько было бы узнать, что мужчина, который тебе уже небезразличен, имеет жену, а может быть, и детей... Впрочем, Леа считала Питера порядочным человеком, а порядочный женатый мужчина не стал бы знакомиться с девушкой в баре, даже если бы она очень настаивала на знакомстве...

Если Питер все-таки женат, Леа не сомневалась в том, что заставит себя выкинуть его из головы, как бы болезненно это ни было. В мире достаточно дамочек, вроде жены Брасса и той Тины, с которой встречался Ричи, – зачем пополнять их ряды... Она-то знает не понаслышке, как больно тем женщинам, мужья которых «ходят налево»...

– Она так не считала, – не меняясь в лице, сказал Питер. – Ей не нравилась моя фамилия, да и сам я ей не нравился... Лорин вышла за меня только для того, чтобы отомстить своему бывшему парню... Мстила целых два года, а я, дурак, не понимал, в чем дело... Когда она начала мстить и мне – до сих пор не понимаю, за что, – мы развелись... И зачем только я рассказываю вам об этом? – улыбнулся он какой-то извиняющейся улыбкой. – У вас и своих проблем достаточно... Развод – непростое решение...

Развод... Леа покраснела – после знакомства с Питером она и думать забыла о разводе. Процесс должен был состояться через два месяца. Но этот вопрос ее не волновал так, как думал Питер. Стоит ли разочаровывать его? Не решит ли он, что она одна из тех бездушных дамочек, которые разводятся с той же легкостью, с какой выходят замуж? И все же Леа набралась смелости:

– Честно говоря, я не боюсь развода... – Она посмотрела на реакцию Питера и поняла, что он не очень-то удивился сказанному. – Я узнала о любовной связи мужа и сразу же порвала с ним... Не знаю, поймете ли вы... Просто я поняла, что любила совершенно другого человека – не того, которого увидела в тот вечер с любовницей... – Как она может говорить о таких вещах с почти посторонним человеком... Наверное, дело именно в этом «почти»... – Любила идеал, который придумала сама... Хотя Ричи сам придумал большую часть этой сказки... Боль, конечно, была... Но, скорее, от разочарования, а не от потери любимого. Даже не боль, а безразличие ко всему, какая-то пустота...

– Знакомые ощущения... Это было давно, но то, что я пережил после разрыва с Лорин, очень похоже на то, о чем вы рассказываете.

– Товарищи по несчастью, – горько усмехнулась Леа.

– Почему по несчастью? – Питер оторвал взгляд от дороги и улыбнулся Леа. – Может быть, наоборот, по счастью? Кто знает, что у нас впереди...

У нас? Что он имел в виду этим «у нас»? У нас – вместе или у нас – по отдельности? Наверное, он хотел сказать, что их жизнь наладится... В последнее время Леа стала слишком подозрительной – в каждом слове ищет какой-то подтекст. Слышит двусмысленные фразы, видит какие-то фантастические взгляды... А этот Питер Кэнди даже не подозревает о том, что она нафантазировала себе разливанное море знаков внимания с его стороны... Надо остановиться, пока не поздно... Только совсем не хочется...

9

Кейси стояла, удивленно и испуганно хлопая длинными ресницами, накрашенными зеленой тушью. Она никак не могла прийти в себя после того, что сказал ей босс.

– Кейси, прошу тебя... Не надо бояться перемен, – мягко улыбнулся он секретарше. – Мой уход не означает увольнения, снижения зарплаты или чего-нибудь в этом духе. Просто на моем месте будет сидеть другой человек – вот и все... Бюро не закроется, ничего не изменится... Я по-прежнему буду хозяином, но уже не буду боссом. Ты понимаешь?

Кажется, Кейси не только не понимала, но и испугалась еще больше. Глаза округлились и покраснели – вот-вот зеленая тушь потечет по пухло-розовым щечкам. Ему стало жаль ее... Но не менять же, в конце концов, свои планы из-за того, что к тебе привязаны работники? Он говорил секретарше чистую правду – в бюро все останется на своих местах. Кроме него...

– Кейси, пожалуйста, не нужно так переживать... Я прослежу за тем, чтобы вас не обижали. Будь уверена. Мне тоже нелегко далось это решение, но... я не хочу его менять.

Пожалуй, он неправильно подобрал слово. Он не просто не хочет —он уже не можетизменить свое решение... Но об этом Кейси знать совсем не обязательно...

– Значит, совещание состоится в четверг? – убитым голосом спросила Кейси.

На секунду ему показалось, что она говорит не о совещании, а о землетрясении, которое развалит их бюро на кусочки. Или о дате его похорон...

– Слушай, Кейси, а если я добавлю тебе жалованье, у тебя на лице появится хотя бы проблеск улыбки? – улыбнулся он.

Девушка грустно покачала головой.

– Вы всегда хорошо платили...

Жаль, что он не был плохим начальником, – тогда лицо Кейси светилось бы от радости...

– Брось, Кейси. Я добавлю жалованье, все будет хорошо... Если в четверг весь совет соберется с такими же лицами, как у тебя сейчас, – мне останется только прийти домой и удавиться с горя...

В дверь постучали. Кейси открыла дверь и выскользнула из кабинета. Ему предстояла еще одна неприятная беседа... Только этот человек, в отличие от добродушной Кейси, невообразимо его раздражал. Несмотря на то, что это – всего лишь вторая их встреча... Черт подери! – выругался он про себя. И какого рожна нужно было браться за это дело самостоятельно? Последнее дело нужно выполнить самому – до чего идиотский принцип! Что ему стоило отправить молодого агента? Правда, этот вариант тоже был не лучшим, ведь тогда... Надо было отказаться от него в самом начале...

– Какие новости? – Ричи Майер, не дожидаясь приглашения, опустился на стул. – Что-нибудь раскопали?

Его так и подмывало ответить, что раскопки – занятие археологов, а не детективов, но он сдержался. В конце концов, клиент всегда прав – и это прописная истина в любой уважающей себя фирме...

– Я позвонил вам, потому что отказываюсь от этого дела...

– Но почему? – Глаза Майера округлились. – Разве оно необычное или сложное?

– Нет, – спокойно ответил он, предчувствуя реакцию собеседника. – Просто наше бюро не будет им заниматься. Оно... надуманное, а у нас сейчас не хватает людей. Ваша жена... в общем, там не к чему придраться... За ней не имеет смысла следить, мистер Майер. К тому же, если она подала на развод, – а, скорее всего, это уже произошло, – какие-то факты, даже если они у вас будут, не помогут вам на суде...

– Мне казалось, что судить об этом – моя, а не ваша забота, – холодно ответил Майер.

– Возможно. У вас есть шанс найти другое агентство.

– Значит, вы отказываетесь?

– Да. Не вижу в этом ни малейшего смысла. Насчет задатка не беспокойтесь – он будет возвращен вам прямо сейчас.

– Что ж, прощайте, – ледяным тоном произнес Ричи.

Куда подевался тот благодушно настроенный человек, с которым он беседовал в прошлый раз? Испарился... Скользкий тип... Впрочем, он и не сомневался в этом. Чутье его не подвело. Едва ли Ричи Майер обратится в другое агентство – его интересует не столько жена, сколько экономия капитала. Чертов делец!

– Прощайте... Зайдите к Кейси, она вернет вам деньги.

Ричи Майер скрылся за дверью.

Что ж, несмотря на отвратительный осадок в душе, оставшийся после разговора с этим типом, ему стало легче. Полдела сделано... Вот только как быть со второй половиной?

Леа вытащила платок и отерла капельки пота, выступившие на лбу. Один день жарче другого... И не только в прямом, но и в переносном смысле. Строительство «Центра диеты» было в полном разгаре, поэтому Леа, Пэтти и Питер практически не вылезали из Сонс-хилл, где старая ферма Эстер Блумин потихоньку превращалась в уютный пансионат.

Большой деревянный дом было решено оставить – с ним Леа жаль было расставаться. Перекрасить, отремонтировать, изменить кое-что снаружи и изнутри, – вот все, что требовалось большому дому, вокруг которого вырастали, как грибы, маленькие, уютные домики.

Идея с деревянными домиками, в которых после открытия центра будут жить клиентки, пришла в голову Питеру. Он решил, что оформлением пансионата в стиле кантри можно убить сразу двух зайцев. Во-первых, в этом случае отпадет надобность сносить большой дом, во-вторых – отдельное проживание в домиках, скорее всего, понравится будущим клиентам. Домики решено было оформить в разном ключе и покрасить в разные цвета, чтобы каждый был особенным и радовал глаз тем, кто в него заселится. Зачем делать все, как один, – это будет не интересно... А так каждая женщина, пришедшая в центр, почувствует, что людям, к которым она обратилась за помощью, не все равно, в каких условиях она живет. Леа пришла от этой идеи в бешеный восторг, а Пэтти сразу же сообщила, в каком стиле должен быть выдержан домик, в котором она поселится после открытия...

Под административный центр решено было отдать большой дом, а для бассейна, тренажерных залов и кабинетов для косметических процедур строился длинный двухэтажный блок, рядом с которым Брэйн предложил поставить фонтан. Идею с фонтаном сразу же одобрили, но вопрос с дизайном сооружения по-прежнему висел в воздухе. Правда, вся компания сошлась на том, что фонтан должен быть необыкновенным, но никто не мог объяснить, в чем именно эта необыкновенность должна выражаться.

К столику местного бара, в который забежали перекусить Леа и Пэтти, подошла официантка – хорошенькая кудрявая Мэри Джонс. Она поздоровалась с посетительницами, почти каждый день приходившими в бар, и спросила, что на этот раз они будут заказывать – пиццу с анчоусами или фирменные кексы с черничным вареньем. Пэтти, к великому удивлению Леа, от кексов отказалась и заказала овощной салат с подсолнечным маслом.

– Что это с тобой? Ты отказываешься от сладкого?! – удивленно спросила Леа, когда Мэри Джонс отошла от столика.

– Решила обойтись без этой заразы хотя бы один день, – гордо ответила Пэтти.

– С чего бы это?

– Леа, оставь в покое платок, это не салфетка – его так просто не разорвешь на мелкие части...

– Не уходи от ответа! – Леа убрала платок в сумочку и посмотрела на подругу, которую почему-то очень смутил ее невинный вопрос. Круглые щечки Пэтти порозовели, взгляд заскользил по поверхности столика, словно ища за что бы зацепиться, чтобы не выдать волнения.

– А я и не ухожу, – подняла глаза Пэтти. В них светились радость и смущение. – У меня кое-кто появился...

– Что? – Леа даже приподнялась на стуле, до того невероятной показалась ей эта новость. Пэтти так долго страдала по Брассу, что Леа уже разуверилась в том, что подруга когда-нибудь остынет к бывшему мужу. А уж тем более найдет себе друга... – И ты не рассказала? Не познакомила меня с ним?

– Ну... – Краска окончательно залила щеки Пэтти. – Ты с ним знакома.

– Не томи мою душу! Кто он?

– Пинки...

– Кто?!

– Бэзил Коттли...

– Вот это новость! – Не напекло ли ей голову на солнце? Все-таки весь день провела на стройке... Пэтти и Пинки... Они ведь знакомы уже тысячу лет... А Леа ничего и не заметила... – А когда же... Когда же у вас это началось?

– На вечеринке в «Вирджин». Когда мы с Питером познакомились. Все началось так внезапно... Я и сама никогда не думала о Пинки, как о мужчине, ну... то есть... ты понимаешь... И вдруг... Нам всегда было интересно вместе, а тут мы оба поняли, что так похожи... Он одинок, я тоже одинока... Вся эта история с Брассом меня доконала... И, если бы не твой развод с Ричи, я никогда бы не задумалась над тем, что жизнь проходит мимо меня. Пока я плаваю в своих страданиях, происходит столько всего... И тогда я подумала – а почему бы и нет? И Пинки подумал так же... Я ничего тебе не говорила, потому что... не знала еще, насколько все серьезно. А теперь я уверена – мне кроме него никто не нужен, и он говорит то же самое... Вот и все... – выдохнула Пэтти.

– Я так рада за вас... – Леа встала из-за стола и крепко обняла подругу. – Как здорово – теперь вы вместе не только как друзья... Но, признаюсь, этого я ожидала меньше всего. Какая же ты молодец, Пэтти. Взяла себя в руки, наладила свою жизнь...

– Если бы не то, что случилось с тобой... – многозначительно замолчала Пэтти.

– Брось... Просто твоя скрытая сила наконец стала явной... Тебе нужен был толчок – он появился, и ты начала действовать... Но я-то какова! Вы с Пинки встречались почти у меня под носом, а я ничего не заметила... – вздохнула Леа. – И где было мое хваленое внимание?

– Оно, конечно же, было занято синими глазами одного небезызвестного мужчины, – засмеялась Пэтти.

Теперь краснеть и смущаться настала очередь Леа. Питер действительно не выходил у нее из головы. По-другому и быть не могло – они виделись каждый день, постоянно разговаривали друг с другом, строили планы насчет центра... Правда, в один прекрасный момент Леа начала понимать, что центр интересует ее гораздо меньше, чем Питер. Ее постоянно занимал вопрос: что он думает о ней и думает ли вообще... Иногда ей казалось, что Питер влюблен в нее, иногда – что он видит в ней хорошую собеседницу и не более того. Несмотря на то, что они общались достаточно тесно и Леа узнала очень много об этом человеке, она по-прежнему терялась в догадках – взаимно ли ее влечение к нему или она питает себя иллюзиями...

– Может быть... – ответила она не то на шутку Пэтти, не то на свои размышления. – Только в отличие от вас с Пинки мы, кажется, так и останемся друзьями...

– Очень сомневаюсь, – покачала головой Пэтти. – Я даже не сомневаюсь в том, что Питер влюблен в тебя. Только ты мешаешь ему признаться...

– Я? Что ты хочешь этим сказать?

– Он чувствует, что после той истории с Ричи ты боишься отношений... Чувствует твой страх – ты ведь по-прежнему сидишь в скорлупе, хотя упорно доказываешь всем, что выбралась из нее... А он не хочет давить, настаивать... Ждет, когда ты придешь в себя и снова сможешь доверять мужчинам.

– Вовсе я не в скорлупе, – обиделась Леа. – Я доверяю Питеру...

– Доверяю, но проверяю, – усмехнулась Пэтти. – Иногда мне кажется, что ты шарахаешься от него, как от прокаженного. Когда он помогает тебе выйти из машины, ты выдергиваешь руку, как будто тебе жабу в нее положили... И до сих пор говоришь ему «вы», как будто ему не тридцать лет, а все шестьдесят...

– Неужели это так выглядит? – ужаснулась Леа. Ей бы и в голову не пришло, что со стороны ее невинная попытка держаться независимо выглядит именно так. Она сразу решила, что не станет вешаться Питеру на шею, но отпугивать его тоже не входило в ее планы... – Никогда бы не подумала...

– Поразмысли на досуге. И еще сходи к маникюрше...

– Это еще зачем?

– По твоим ногтям можно судить о твоем настроении – кажется, они и ночуют у тебя во рту...

Леа посмотрела на свои ногти. Она, конечно, знала, что это не самая сильная сторона ее внешности, но зачем же их так критиковать?

– Дождешься, – пригрозила Пэтти, – выполню обещание насчет перца... Если еще хотя бы раз увижу палец у тебя во рту... – Пэтти неожиданно смолкла и посмотрела куда-то сквозь Леа.

– Не сомневался, что найду вас здесь! – Голос, раздавшийся за спиной у Леа, заставил ее сердце подпрыгнуть от волнения. – Зашли перекусить?

– Привет, Пит.

– Здравствуйте, Питер, – вяло поздоровалась Леа. Пэтти смерила ее укоризненным взглядом – еще несколько минут назад она выговаривала подруге по поводу ее дурацкого «выканья». Но разве Леа виновата, что ее язык присыхает к небу и становится совсем чужим, когда она пытается сказать Питеру «ты»?

– Жарко, как в тропиках! – смущенно улыбнулся он, извиняясь за тонкую синюю футболку, на которой расползлось пятно пота.

Питер сел за их столик и поставил на стол пластиковую бутылку с холодным кофе. Он постоянно пил растворимый кофе с лаймом, который предварительно охлаждал. Леа забавляло это его пристрастие. У нее вкус холодного кофе, да еще и с лаймом, не вызывал особого энтузиазма.

– Да, денек выдался адский, – согласилась с ним Пэтти.

– А я люблю жару, – сказала Леа. – Такая погода гораздо лучше дождливой... К тому же всегда можно искупаться в холодной воде и смыть с себя пыль... – Она даже зажмурилась от удовольствия, представляя прозрачную гладь озера, находящегося неподалеку от Сонс-хилл.

– Замечательная идея, Леа! Почему бы нам не прокатиться на озеро? Всем вместе? Как вы на это смотрите, дамы?

– К сожалению, не могу, – весело прощебетала Пэтти. – За мной заедет Пинки – мы собираемся куда-нибудь выбраться...

– А вы? – Питер посмотрел на Леа. Согласится или нет? Едва ли... Кажется, ее не очень греет перспектива остаться с ним наедине...

Поехать с ним на озеро... И только с ним – никого не будет рядом... Ни друзей, ни строителей, ни надоедливого шума работ... Вдвоем... Любая другая на ее месте согласилась бы без промедления. Но Леа молчала, обдумывая волнующую, но пугающую перспективу. Что, если... Но какие «если» могут быть? Питер не маньяк и не бабник – неприкосновенность ей гарантирована. Правда, Леа не была так уж уверена в том, что ей нужны эти гарантии... Наверняка они отлично проведут время. Тогда почему она колеблется?

– Леа, не валяй дурака, – прервала Пэтти затянувшееся молчание. – Отличная погода для того, чтобы поехать купаться. Нечего раздумывать – ты ведь обожаешь воду.

– Да, конечно, поедем, – пробормотала стушевавшаяся Леа и опустила глаза... – Только у меня нет купальника... – Как она могла забыть об этой маленькой, но очень важной детали?

– Ерунда! – решительно заявил Питер. – Отказываться от такой роскошной перспективы из-за этой мелочи? Ни за что! Но, если вы стесняетесь... Обещаю, я в вашу сторону и не взгляну...

– В конце концов, можешь искупаться и в белье, – поддержала его Пэтти.

– Пэтти! – шикнула на подругу окончательно смутившаяся Леа.

– Да что такого? Его ведь носят не только женщины...

Питер расхохотался. Леа почувствовала себя маленьким и глупым ребенком, над которым подтрунивают взрослые. Ощущение, надо сказать, не из самых приятных. Питер как будто понял, что чувствует Леа, прекратил смеяться и серьезно на нее посмотрел.

– Поедем, Леа... Не искупаться в такой день просто грешно.

Этот жгучий синий взгляд обрекал ее на согласие – ему невозможно было сопротивляться. И, наверное, не нужно... Она так рьяно отбивалась от обвинений Пэтти, а подруга была права – Леа до сих пор сидит в своей скорлупе недоверия и страха. Хотя эта скорлупа уже дала солидную трещину...

10

Зеленый пикап проехался по траве, оставив за собой примятые полосы. За передним стеклом машины виднелась серебряная плоскость озера, распростертая под чистым, не замутненным ни одним облачком небом. Золотое око солнца благодушно любовалось этой идиллической картинкой погожего летнего дня.

Леа вышла из машины и сняла туфли. Провести весь день на каблуках – развлечение не из приятных... В последнее время она не вылезала из обуви на высоком каблуке. Красота требует жертв – это уж точно. А Леа хотелось выглядеть красивой и для себя, и для Питера... Правда, занимает ли воображение Питера ее внешность – вопрос спорный. И Леа подозревала, что ответа на него так и не узнает. Что ж, пусть так. Значит, она в очередной раз вволю потешила себя иллюзиями... А ведь так хотела сохранить холодный рассудок...

Питер смотрел на ее изящные тонкие лодыжки и чувствовал, как тело под футболкой нагревается до невообразимой температуры, и явно не от жары... Еще немного – и он взорвется... Надо держать себя в руках. А ведь не зря Леа смущалась из-за того, что у нее нет купальника... Она права – он настоящий маньяк и с огромным трудом сдерживает вспыхнувшее желание повалить ее на траву и сорвать с нее легкий костюмчик, испещренный полыхающими маками... Брр, он тряхнул головой. Если так пойдет и дальше, ему придется давать Леа пространные объяснения по поводу своего звериного, безумного взгляда...

Она спустилась к воде. Питер захлопнул дверцу пикапа и последовал за ней. На них пахнуло влажностью и горьковатым запахом водорослей. От чистой озерной глади повеяло на Леа спокойствием, в котором тут же растворились ее тревога и смущение. Сердце перестало учащенно биться, нелепые мысли испарились из головы, словно их там никогда и не было. Она расслабилась и полностью отдалась очарованию летнего дня, красоте вида, раскинувшегося перед ней, и обаянию Питера, с улыбкой глядевшего на нее...

– Вам хорошо? – спросил он у завороженной озером Леа.

– Да...

– Заметно – у вас такое трогательное лицо... Какое-то просветленное... Вспоминаете детство?

– Странно, я часто бывала здесь в детстве, но сейчас думаю совершенно не об этом. У меня вообще такое чувство, будто я на этом озере впервые...

– Просто вы изменились, и теперь озеро кажется вам другим.

– Наверное...

– Ваш активный словарный запас наполовину забит словами «наверное», «может быть» и «кажется»... – с улыбкой произнес Питер.

– Не обращала внимания, но, может быть, вы правы... Ну вот – опять. Вы правы...

– Вы не очень-то уверены в себе, Леа. – Синий взгляд проникал в самую душу, завораживал, открывал сокровенное, то, что было скрыто в самых дальних закоулках души. Но на этот раз ей не хотелось отводить взгляд и смущенно прятать глаза. Он говорит чистую правду, но ей нечего скрывать – она не сделала ничего предосудительного. Неуверенность – качество, присущее почти каждому человеку, только кому-то удается спрятать его под маской громких слов и видимого довольства собой, а кто-то не так хорошо владеет своими эмоциями, чтобы утаить их от окружающих.

Впрочем, Леа была уже практически уверена, что скрыть что-либо от Питера невозможно. Ее душа лежала перед ним как на ладони. Он мог открыть любую страницу и прочесть без запинки о том, чем она жила, о чем думала и чего боялась... Как ему это удавалось – это для Леа до сих пор оставалось загадкой.

Хотя теперь и она понимала его разве что не с полувзгляда. За это время Леа научилась разбираться в многообразии его улыбок, в его мимике. Для нее уже не было загадкой это кажущееся на первый взгляд хмурым лицо – с ней Питер почти всегда был весел, а сурово сдвинутые брови вовсе не говорили о мрачных раздумьях, а были всего лишь баловством природы, наделившей доброго и отзывчивого человека столь суровым обликом.

– Думаю, большинство людей не очень-то уверены в себе, – мягко возразила она Питеру. – Иначе откуда высказывание: без комплексов бывают только дураки?

– Верно, – согласился Питер. – Но здесь, как и во всем, должна быть грань, золотая середина. Когда умный человек считает себя ни на что не годным, и все у него валится из рук оттого, что он только об этом и думает... Сомневаюсь, что большинство людей находится на такой планке...