Текст книги "Девять сбежавших кошмаров (СИ)"

Автор книги: Софья Ролдугина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Значит, будет здесь минут через двадцать, – заметила вслух Летиция, машинально слизывая с пальцев клюквенный соус. – Приведёшь мальчика в чувство?

– Поближе к делу, – уклонился Белый от прямого ответа, скромно потупив взор. – Успокаивать детей – увы, не моё призвание, о прекрасная.

Прозвучало это загадочно, однако вскоре стало понятно, что он имел в виду.

Когда такси с тёткой, лихо просвистев мимо главного въезда, зашло на второй круг, ребёнка пришлось всё-таки разбудить. В первую минуту он только сонно хлопал глазами, оглядываясь по сторонам, а потом заложил руки за спину и, ковырнув ботинком землю, задал сакраментальный вопрос:

– А мама где?

У Белого Лиса – без сомнения, великого волшебника древности и могущественного чудовища о девяти хвостах – сделалось сначала растерянное лицо, затем беспомощное и, наконец, хитрое, какое бывает у человека за секунду до того, как соврать. Но мальчишка, словно почуяв слабину, даже не позволил ему сделать этого: он сморщил нос, искривил рот, готовясь горько разрыдаться…

…и очутился вдруг высоко в воздухе.

– Ну-ка, – произнёс Рю своим невероятным глубоким голосом, которому инстинктивно хотелось верить. – Погляди-ка внимательней вокруг, о юный храбрец: где твоя мама? Не там ли, вдали?

Ребёнок, которого он ухватил под мышки и поднял у себя над головой, восторженно заозирался по сторонам, позабыв, что собирался плакать.

– Нету! Неть!

– Да-а? – удивился дракон и развернулся вместе с ношей. – Может быть, там?

– Нету!

– А если подпрыгнуть?

– Нету! Аха-ха-ха! Неть! Нету!

А спустя некоторое время мальчишка усмотрел вдали тётку, прокричал что-то невнятно-ласковое – и, едва очутившись на земле, побежал ей навстречу. Объяснения взяла на себя Летиция, ибо женщина с визиткой, в очках и в деловом костюме вызывает всегда больше доверия, чем мужчины неземной красоты, особенно если нужно кого-то утешать. Виттория наконец позволила себе перевести дыхание и усесться обратно – рядом с Белым, который, похоже, тоже испытывал изрядное облегчение.

– Вы не любите разговаривать с детьми, да? – рискнула она спросить шефа.

Тот выразительно закатил глаза:

– Не то чтобы я не любил. Но если меня попросят назвать что-то непредсказуемое, нелогичное и пугающее, о диковинка…

– Невинное дитя способно разглядеть лисьи хвосты, – перебил его Рю, посмеиваясь. – Лисы же не выносят, когда их притворство разоблачают, а потому стараются держаться от детей подальше и не знают, что с ними делать.

Глаза у Белого Лиса вспыхнули опасным синим огнём.

– Чей-то болтливый язык слишком уж много себе позволяет.

– Так то правда, а с правдой не поспоришь, – последовал невинный ответ. – К тому же ты, мой старинный друг, сам в детстве доставлял другим столько неприятностей, что твой страх перед детьми нынче – справедливое возмездие от судьбы, не иначе.

Призрачные хвосты заметались по газону, взметая клочья вполне себе настоящей травы, как маленький локальный ураган.

– Эй, ты…

– И ведь такое прелестное дитя было – воистину главное сокровище дворца. Но нрав у сокровища оказался плаксивый, а ум – гораздый на каверзы…

И тут Витторию посетила ошеломительная мысль – да такая, что всё прочее на мгновение сделалось неважным, в том числе гнев шефа.

– Так, погоди, – обернулась она к Рю. – Ты что, хочешь сказать, что ты… ну, старше его?

Дракон широко улыбнулся, немного опуская ресницы.

– А как же иначе? – сказал он. – Помню, его матушка созвала всех великих духов полюбоваться на новорождённое дитя, прекраснее которого нет ни под луной, ни под солнцем. И вот этими самыми грубыми руками воина, не знавшими ничего, кроме тяжёлого меча, я поднял малютку лиса из колыбели…

Белый, который за долгие века из очаровательного младенчика успел превратиться в монстра, внушающего ужас, подскочил с лавки, сверкая очами, крепко сжал кулаки… и покраснел до кончиков ушей.

– Рю, дружок мой, – обманчиво ласковым голосом произнёс он и, подавшись вперёд, сцапал дракона за воротник. – Ну-ка, отойдём. На пару дружеских слов.

Что-то метнулось, вспыхнуло, треснуло – и они исчезли. Летиция между тем закончила объяснять женщине, что произошло, передала ребёнка с рук на руки, распрощалась и вернулась, на ходу убирая визитки в карман.

– Ну, теперь мальчик с семьёй, беспокоиться не о чем… – отчиталась она и только тогда обнаружила, что часть команды куда-то испарилась. – Так, а мальчики наши где?

Виттория прикинула, настолько ли ей хочется поделиться с подругой секретными деталями биографии Белого Лиса, чтобы потом спешно переезжать куда-то на север – и решила, что не настолько.

– Отошли поговорить, – ответила она уклончиво. Вдали, за парком и трассой, раздался глухой взрыв; с потемневших небес ударила синеватая молния, а затем повалил густой дым. – Уже заканчивают, наверное. Скоро придут.

В отдалении снова что-то бабахнуло, и над парком взмыла стая перепуганных птиц. Летиция проводила их задумчивым взглядом и предложила всё-таки наведаться напоследок в кафетерий музея.

– А билеты? – спросила Виттория, которая в целом была не против ещё одной чашки чая. – Там смотрительница без них не пускает…

– Уболтаем, – подмигнула Летиция хитро. – Я, конечно, не чудовище, но умею быть о-о-очень убедительной!

Доброе слово – на самом деле даже не одно, а целая речь – и впрямь оказалось более весомым, чем грозный взгляд дракона и умоляющий – колдуньи из рода Флорабелио. Смотрительница в пегой шали сдалась уже на второй минуте, ещё и присоветовала вдогонку брать не чай, который-де разбавляют, а вишнёвый морс. И не соврала: он был совершенно чудесным на вкус – кисло-сладким, пряным, а ещё тёмным, как вино, и ароматным, как целое вишнёвое дерево. Виттория допивала первый стакан и лирично задумывалась, влезет ли в неё второй, или жадность – зло, когда в кафетерий осчастливила своим присутствием потерянная часть команды. Белый Лис, изрядно потрёпанный, без жилета и в расстёгнутом пиджаке, на ходу переплетал косу и так криво улыбался, что спросить у него билет на входе не рискнула бы даже самоубийца. Рю – то ли бесстрашный, то ли бессмертный – обнимал приятеля за плечи и выглядел крайне довольным, несмотря на то, что в огненно-алых волосах у него торчали травинки, мелкие веточки и прочий лесной сор.

Летиция, разглядев все подробности, расхохоталась.

– И как, уладили разногласия? – спросила она с интересом, подпирая щёку ладонью. – Кто кого в итоге?

– Победу обретает тот, кто сильнее духом, конечно, – невозмутимо ответил Рю и вынул из-за уха дубовый лист. – Ничто не бодрит так, как добрая битва.

Белый Лис закатил глаза:

– Тебе бы только подмять кого-то. Ни изысканности, ни хорошего вкуса… Не слушай его, о любопытная. У нас ничья.

– Да неужто? – выгнул бровь дракон.

– Или ничья, или я расскажу, чего ещё, кроме тяжёлого меча, касались эти грубые ладони, – фыркнул Белый, явно передразнивая его. – Так что, честный воин?

– Ничья, – лаконично ответил Рю.

– Вот и славно, – улыбнулся Белый приторно, наскоро доплёл косу и откинул её за спину. – И теперь, пожалуй, займёмся делом: близится ночь, а у нас до сих пор два кошмара в бегах. Ты позволишь, о прекрасная? – спросил он Летицию, указывая на её недопитый морс.

Она кивнула.

Тёмно-красное пятно растеклось по белой скатерти – к счастью, уборщики этого не видели – задрожало, раскорячилось, а затем растеклось странной кляксой. Хаотические отростки с одной стороны, затем широкая кривоватая линия, потом неровный, приплюснутый по бокам круг и рогатка, вырастающая из него… Вишнёвый морс явно пытался на что-то намекнуть, но получалось у него не очень доходчиво.

– Герб? – предположила Летиция неуверенно. – Не знаю, до сих пор такого никогда не видела…

– Символ клиники? Или гостиницы? – нахмурился Белый, склонив голову набок.

Виттория обошла половину стола, чтобы получше разглядеть получившееся пятно с другого ракурса – и тут её осенило.

– Дерево! – воскликнула она, едва не подпрыгивая на месте от нетерпения. – Дерево основателей, под которым они по легенде впервые встретились. Хотя это неправда, они в столице познакомились, когда Рамбальдо потащил Лобо в какой-то кабак и там случайно толкнул под локоть Моргелин, когда она несла кружку пива… Неважно, – смутилась Виттория, ощутив на себе сразу три заинтересованных взгляда. – В общем, это очень старое дерево, и у него интересная форма: вершина расколотая и обгоревшая после удара молнии. Около него построили гостиницу, называется «Приют путника», жуткая обдираловка. Там ещё парадный портрет Лобо висит в холле.

Белый Лис аж расцвёл:

– Замечательно! И где, говоришь, растёт то дерево?

– Ну… – Виттория честно прикинула расстояние от музея до «Приюта» и вздохнула: – Отсюда часа два ехать, может, даже больше.

– Далековато, – скривился шеф. – Как бы кошмар не упорхнул, пока мы до него доберёмся. Давайте-ка поищем второй, точнее, последний, вдруг он поближе.

В его словах был резон: застать кошмар врасплох можно было лишь в краткий промежуток времени между тем, как он хорошенько напитается одной жертвой и полетит искать другую. Причём не факт, что не на другом конце города – быстрее снов перемещались от человека к человеку только слухи.

«Идеально, конечно, подстеречь его прямо на человеке, – размышляла Виттория. – А там раз – и поймать. Или сразу прихлопнуть… Вот только как бы он не навредил жертве».

При воспоминании о мальчике, который теперь на несколько дней, если не больше, остался без мамы, на душе заскребли кошки.

– О, а вот этот совсем рядом! – обрадовался Белый, приглядевшись к очередной кляксе на скатерти. – Высшая Школа, я ведь не ошибаюсь? – обернулся он к Летиции. Та мечтательно улыбнулась:

– Альма-матер! Действительно, тут до неё рукой подать. И пропустят нас без проблем, меня и привратники знают, и смотрители, и преподаватели, и деканат, и кладовщица, и старший повар!

– Последнее особенно ценно, – мурлыкнул Белый и ласково поцеловал Летицию в висок, накручивая на палец её каштаново-рыжую прядь. – Кто завоевал сердце повара – тот завоевал дворец. Или как там говорят простые воины?

– На пустой желудок войну не ведут, – охотно откликнулся Рю. – Обустройство лагеря начинай с кухни. Без клинка и без котелка победы не видать. Кто пожалеет воину хлеба…

– Хватит-хватит, – перебил его Белый, одним движением смахивая вишнёвый компот со скатерти и возвращая его в стакан. – Мы уже поняли, что поесть ты не дурак, можно идти дальше.

Виттория вообще уже подозревала, что Рю и в целом не дурак, но зато прикидываться им просто обожает – а именно таких типов почтенный предок рекомендовал опасаться больше всего.

***

Высшая Школа располагалась на берегу небольшого, но живописного озерца – достаточно глубокого, впрочем, чтобы по всему Сити циркулировали слухи о том, что на дне обитает кровожадный зверь о двенадцати головах: одна рыбья, другая львиная, третья – от крокодила и так далее, на что у рассказчика хватало фантазии. Диковинного монстра никто никогда не видел, разумеется. Однако это не мешало студиозусам из года в год – аккурат к сессии – приходить в полночь на берег и шептать над водой: «Чанхель – длинный нос, съешь дурной вопрос». Предполагалось, что это убережёт на экзамене от сложного билета, хотя зачастую происходило ровно наоборот. Не по вине мифического чудовища, разумеется: просто преподаватели тоже иногда прогуливались после заката – и внимательно слушали, какие вопросы предлагали на ужин неприхотливому обитателю глубин.

Витторию в своё время история этого суеверия весьма заинтересовала. Нечисть в глубине озера обитала, как и везде, но была вполне обычной: зубастые мельничные колёса, мохнатые кляксы с глазами-плошками, огнедышащие чешуйчатые куры… Кое у кого встречалось две или три головы, но чтоб дюжина за раз – о таком даже Лобо не слышал. Зато он с удовольствием поведал о том, что первым директором Высшей Школы стал давным-давно учёный муж по имени Хосе Анхель да Виста. Сей почтенный старец имел обыкновение грозить нерадивым студентам тем, что-де скормит их львам, крокодилам и пираньям, если они, «ленивые бараны», не возьмутся за ум.

– А жаль, – вздохнул Белый Лис, выслушав рассказ. – Я бы познакомился с этим обладателем двенадцати шей, – добавил он, мечтательно облизнувшись, и все его девять хвостов согласно заколебались.

Проникнуть на территорию Высшей Школы и впрямь оказалось несложно: достаточно было пройти через центральные ворота, где Летиция обменялась приветствиями с начальником охраны. По правую руку высились учебные корпуса, больше похожие на дворец; по левую – общежития, раскинувшиеся в недрах старинной рощи. Прямо перед входом располагались спортивные площадки, лужайки, беговые дорожки, а в самом дальнем конце – загон для лошадей, откуда сейчас слышалось истерическое ржание студентов.

– Сейчас здесь почти никого нет, – пояснила Летиция, с наслаждением оглядываясь: годы учёбы явно оставили у неё множество приятных воспоминаний. – Выпускные и семестровые экзамены уже позади, до вступительных ещё полмесяца… Студенты в основном разъезжаются на лето, остаются только те, кому некуда возвращаться, и те, кто занят научной работой.

– И дурни, – добавила Виттория. И, смутившись, пояснила: – Ну, те, кто завалил экзамены и остался на дополнительные занятия…

– …на горе преподавателям, – закончила за неё Летиция. – Да, про дурней-то я и забыла. Итак, с чего начнём поиски?

– С основ, – решительно ответил Белый. – Итак, как можно найти человека, которым овладел кошмар, если у нас есть только указание на территорию?

– По запаху, – зевнул Рю. – Или по звукам, если он напуган недостаточно… Что?

Повисла неловкая пауза.

– Боюсь, что наши неиспорченные девы и недевы могли неверно тебя понять, приятель, – мурлыкнул Белый, насладившись эффектом. – Но не могу не согласиться: человеческий страх действительно пахнет по-особенному. И тем приятнее найти человека, который при встрече с чем-то ужасным не впадает в панику, а проявляет любопытство, – добавил он, с нежностью взглянув на Летицию. – Но этот простой и действенный способ, увы, людям недоступен. А ты как поступишь, о диковинка?

Виттория задумалась.

Первой мыслью, конечно, было исследовать все корпуса по очереди, разглядывая человеческие отражения в зеркальце над левым плечом. Но Высшая Школа – не женские бани, их и за день не обойдёшь, да и к тому же слишком много внутри укромных уголков, где может прикорнуть человек, облюбованный сбежавшим кошмаром…

– Вертушка тоже не поможет, да? – робко спросила она. И тут же вспомнила: – Ой, она же сломалась… А если новую сделать и заколдовать? Как подмётки?

На этот раз никто ничего не понял – кроме Белого Лиса, который, оправдывая звание великого волшебника древности, тут же ухватил мысль и просиял:

– Умница! Собираешься искать не объект, а состояние?

– Не причину, а следствие!

– Не прямо, а косвенно!

– Не… – азартно продолжила было Виттория, но затем увидела, как ухмыляется Рю, а Летиция непонимающе хлопает глазами. И пояснила виновато: – Ну, если кошмар ещё не материализовался, и найти его нельзя, то можно же найти испуганного человека? Как чудови… э-э, как великий дракон ищет его по запаху страха, только без самого запаха.

Летиция выслушала и кивнула серьёзно:

– Хорошая идея. По логике, должна сработать: экзамены уже прошли, до смерти испуганных студентов на территории школы быть не должно. По крайней мере, до следующей сессии.

Сказать-то легко, а вот взять новую вертушку поздним вечером было некуда, так что на мгновение Виттория растерялась. Но потом вспомнила, зачем вообще приспособила когда-то детскую безделушку для колдовских целей: чтобы не выделяться в толпе.

«А зачем мне это теперь?» – подумала она, оглянувшись на компанию, в которой проводила большую часть времени.

Во-первых – стройный красавец с ярко-синими глазами и длинными чёрными волосами, заплетёнными в косу, который предпочитал дорогие костюмы-тройки и ботинки, начищенные так, что в них отражались пролетающие в вышине чудовища. Во-вторых – смешливая молодая женщина с каштановыми кудрями-пружинками, которые на солнце горели, как яркая медь. И, наконец, высоченный тип, одетый во всё чёрное, с огненно-алой шевелюрой и глазами цвета старого вина, каких у людей не бывает никогда… На таком фоне сама Виттория совершенно не выделялась – даже со своими цветастыми юбками и необъятными сумками-мешками; даже если бы распустила волосы, чёрные и блестящие, как вороново крыло, даже если бы расстегнула не одну пуговицу на блузе, а целых четыре, чего Лобо запрещал ей делать категорически, ворча: «Рано тебе ещё на обложку».

Ну, а раз так – значит, и колдовские инструменты можно было использовать те, какие удобно, а не самые незаметные.

Нисколько не сомневаясь больше, Виттория выдернула из подола юбки тонкий красный шнурок, достала из сумки камень-талисман с морского берега – маленький кругляшок с дырочкой в верхней части – и привязала его к шнурку.

– Покажи мне, покажи мне, – протянула она нараспев, раскачивая импровизированный маятник из стороны в сторону. – Покажи мне то, что я хочу найти!

Мама испуганного мальчика, временно лишившаяся ясности рассудка из-за кошмаров; старушка-кассирша, тихонько подвывающая во сне; изнурённая мастер скорых расчётов из киностудии; наконец, сама она, Виттория Флорабелио – все они имели нечто общее, объединяющее, некое неуловимое сходство…

«Страх? – пронеслось в голове. – Нет, не совсем так. Измученность страхом. Безнадёжность… Вот оно».

Уловив смутный, ускользающий от сознания образ, Виттория зажмурилась, представляя его как можно ярче – и в ту же секунду камешек на шнурке дёрнулся и указал направление.

– Учебные корпуса? – удивилась Летиция, обернувшись в нужную сторону. – В такое время? Кто там, интересно – ученик задремал в библиотеке, что ли?

Шнурок натянулся, завибрировал, точно поторапливая – и Виттория решительно двинулась в сторону семиэтажной башни с часами в правой части школы. На первом этаже там располагался просторный холл с помпезной люстрой, раздевалки, лифты, столовая, лестницы и небольшая комнатка с табличкой «Материальные ценности». Там спал в свободное от работы время неуловимый мастер по хозяйству – очень полезный человек, который определял, сколько щёток, швабр, тряпок и рулонов туалетной бумаги положено закупить и как провести по смете хотя бы одно жестяное ведро сверх планируемого. Камень на шнурке немного покружил у двери, словно принюхиваясь – и дёрнулся к лестнице.

– Вверх, – вздохнула Летиция. – Так и знала, что не стоило надевать каблуки… ой!

Белый Лис подхватил её на руки, словно это была самая естественная вещь на свете, и одним махом преодолел половину лестничного пролёта, а потом обернулся, высокомерно выгнув бровь:

– Вы ещё там? Догоняйте. Или ты там сама спишь, о диковинка?

Второй этаж, где располагались кабинеты для индивидуальных занятий и лаборатории отделения естественных наук, талисман не удостоил вниманием. Зато на третьем замер – и настойчиво потащил Витторию в библиотеку.

На душе отчего-то кошки скребли, как в дурном сне, от которого пытаешься очнуться, да не выходит.

– Это не ученик, – заметила Летиция, когда они одним махом просвистели с три десятка рядов со стеллажами и упёрлись в заграждение-цепочку. – Дальше стоят книги, которые получают по допуску от курирующего преподавателя. Кстати, можешь отпустить меня, я и сама ходить могу.

– И не подумаю, – фыркнул Белый, жадно вглядываясь в пыльный сумрак между стеллажами. – Мало ли, что выпрыгнет на нас из темноты, о драгоценная.

– Ага, например, «Расширенный академический словарь», – в тон ему ответила Летиция, не спеша, впрочем, вырываться из объятий. – Ужасная штука.

Виттория, которая видела немного больше, могла бы возразить, что словари – не самое жуткое, что встречается в библиотеке: например, полуметровые пауки или призрак мальчика, из глаз которого постоянно сочится белесоватая кровь, гораздо страшнее. Особенно когда он неожиданно выглядывает из-за полок, как сейчас.

– Прогнать его? – тихо спросил Рю, положив руку ей на плечо.

Виттория сглотнула – а потом качнула головой:

– Не надо. Он же не злой, просто ему скучно.

Рю окинул её долгим задумчивым взглядом, но ничего не сказал.

Талисман немного поводил их по библиотеке и на целую минуту завис над столом, заваленным толстенными фолиантами и мятыми распечатками. Судя по ним, кто-то здесь писал научную работу – точнее, пытался составить её из множества разрозненных фрагментов, написанных в течение почти полутора лет.

– Здесь совсем недавно был человек, – произнёс Белый, обойдя вокруг стола. – Вот только куда он ушёл… Не похоже, чтобы кошмар его отпустил.

– Страхом пахнет так сильно, что горло перехватывает, – согласился Рю и провёл пальцами по спинке стула. – Этот кошмар отличается от тех, с которыми я сталкивался прежде. Чутьё воина подсказывает мне, что надо быть настороже.

«Простого воина?» – хотела переспросить Виттория, но шутка вдруг показалась совершенно неуместной; грудь сдавило от дурных предчувствий. А потом камешек-талисман вдруг рванулся в сторону с новой силой, как нетерпеливая ищейка на поводке – вправо и вверх.

– Пожарная лестница! – воскликнули они одновременно с Летицией.

И началась погоня.

Дверь на лестничный пролёт оказалась заперта служебным ключом. Рю выбил её плечом – уговаривать замок времени не было; эхо торопливых шагов не успело утихнуть – похоже, что одержимый кошмаром человек ещё поднимался. Виттория бежала первой, и ей казалось, что ступени под ногами тоже бегут – навстречу, как эскалатор. Время точно растянулось. Один пролёт, другой, третий…

«И куда он лезет? – пронеслось в голове. – Неужели на самый верх? Но зачем?»

Камень-талисман так сильно натянул шнурок, что рука заболела… и внезапно резко нырнул вниз.

И тут Витторию осенило.

– Спрыгнул!

Как выяснилось, из присутствующих Рю соображал быстрее всех. Она ещё договорить не успела, как он развернулся, обернулся облаком густого чёрного дыма – и просочился в щель между оконными створками на лестничной площадке. За стеклом мелькнули огромные кожистые крылья, тёмно-красный глаз размером с колесо грузовика, сверкнула в закатном небе молния…

Талисман указывал строго вниз, не дёргаясь, не дрожа – да и вообще не подавая признаков жизни.

Обратный путь показался втрое длиннее.

Рю они увидели сразу – на лужайке под раскидистым дубом. Чуть поодаль, привалившись к дереву, сидел истощённый от усталости молодой человек в потрёпанном деловом костюме и мирно спал.

«Живой, – подумала Виттория, чувствуя невероятное облегчение и волну горячей благодарности, поднимающуюся откуда-то из глубины души. – Всё-таки живой».

– Кошмар сбежал, – коротко отчитался Рю, глядя в сторону, на пылающий закатный край неба. – Он вверх махнул, а парень – вниз. Хитрая тварь.

– Хитрее, чем я полагал, – мрачно признал Белый Лис, крепко прижимая к груди притихшую Летицию. – Заметил нас, обратил свою жертву в сомнамбулу и догадался использовать её, чтобы избавиться от погони… Что ж, признаю свою ошибку. Больше такого не повторится.

В переводе с чудовищного на человеческий это означало, что следующий кошмар размажут ещё на подлёте – причём с особой жестокостью.

Им всё-таки пришлось вернуться в здание Школы за колдовским инвентарём. К счастью, в аудиториях не было недостатка в материалах: многие преподаватели для пущей важности пользовались перьевыми ручками и хранили на рабочем месте стратегический запас чернил. Что уж говорить о чистой бумаге – ею была забита даже каморка мастера по хозяйству… Белый Лис извёл полпачки листов, пытаясь отыскать ускользнувший кошмар, но тщетно: он как сквозь землю провалился. Зато тот, второй, по-прежнему обретался неподалёку от «Приюта путника»; более того, после нескольких неудачных попыток удалось заполучить ещё одну подсказку – чернила вполне отчётливо расползлись в уродливые, но хорошо распознаваемые цифры.

– Сто один, – хищно улыбнулся Белый и потянулся, разминаясь. – Отправляемся в путь! И, о прелестницы, на сей раз, боюсь, никаких гремящих железных ящиков – нет времени на все эти высокотехнологичные штучки. Полетите на моей спине.

Рю, задремавший было, встрепенулся:

– Зачем же всё брать на себя? Позволь мне разделить ношу, друг.

Почему-то из-за его предложения Витторию бросило в жар, хотя она и понимала, что трепетать в объятьях красавчика или трястись в когтях у дракона – это совершенно разные вещи. На мгновение даже захотелось согласиться… Но Белый возразил неожиданно резко:

– Нет уж, обойдёшься. Знаю я твои привычки. Вот разберёмся с делом – и продолжай свои попытки совращения, о великий сердцеед и немножко любитель юных дев, сколько угодно.

– Но я не…

– А я не собираюсь разбираться, что ты там имел в виду, – ответил шеф, как отрезал. И протянул руки Летиции и Виттории: – За мной, о прекрасные. Поспешим же на охоту.

Очутившись на лужайке перед школой, он отошёл на несколько шагов, встряхнулся как-то по-особенному – и его человеческий облик точно размылся, а на траве оказался огроменный, метров десять в холке, белый лис, чьи девять роскошных хвостов подметали темнеющее небо. Сперва он бесцеремонно закинул себе на спину Летицию под счастливый визг, затем осторожно усадил Витторию, подцепив её зубами за воротник.

И – взмыл к облакам.

Сердце, конечно, тут же ухнуло в пятки.

Лететь верхом на здоровенном монстре было невыносимо страшно только первые пять минут. Потом-то полегчало, ибо стало ясно, что свалиться с него невозможно: та пугающая сила, от которой воздух потрескивал, а мелкие духи-вредители разбегались кто куда, примагничивала всадниц к широкой лисьей спине. По белой шерсти разбегались синеватые искорки, похожие на статическое электричество, только не колючие, а немного щекотные; встречный ветер, на такой скорости способный растерзать человека на клочки, только ласково овевал лицо. В облаках скользил чёрной тенью, почти неразличимой для человеческого глаза, стремительный дракон, но не приближался, а держался на периферии, словно охранял их в пути. Внизу проносились новые кварталы Сити, издали похожи на подсвеченные модельки из цветного пластика, и старые, утопающие в зелени… Летиция, вероятно, привычная к такому способу передвижения, вертелась из стороны в сторону, пытаясь разглядеть побольше. Но Виттория пока не могла заставить себя даже выпрямиться и продолжала изо всех сил цепляться за мягкую, нежную шерсть.

– А вот и оно, – зазвучал вдруг голос шефа отовсюду разом, окутывая их, точно кокон. – Это твоё приметное дерево, о диковинка?

Чтобы рассмотреть с такой высоты – да ещё в сумерках – раздвоенную после удара молнии вершину дуба, нужно обладать воистину чудовищным зрением. Но, судя по извивам дороги, блеску реки в отдалении и сияющему куполу стадиона чуть поодаль – место было то самое, и Виттория уверенно кивнула:

– Оно.

– Тогда снижаемся. Летти, о бесстрашная, держись всё-таки покрепче… А ты, диковинка, лучше закрой глаза.

Виттория здраво рассудила, что монстр плохого не посоветует – и накрепко зажмурилась… а потом ощутила, что тело у неё становится невесомым.

«Мы что, падаем?»

Перепугаться и наделать глупостей она толком не успела – только начала паниковать, как всё уже закончилось. Летиция, с ярким румянцем на щеках и с блестящими от восторга глазами, скатилась по крутому боку на землю первой и помогла спуститься подруге. Рю спланировал рядом, на лету обращаясь в человека, а спустя мгновение к ним присоединился и Белый Лис, вернувший себе более знакомое и менее пугающее обличье.

Слева виднелось ограждение трассы, справа начинались холмы, ну а прямо по курсу переливалось кислотно-зелёными и насыщенно-фиолетовыми огнями пятиэтажное здание, построенное, кажется, из одних зеркал и железок.

На вывеске ослепительно горела надпись, выполненная четырьмя разными шрифтами: «ОтЕлЬ ПРИЮТ ПУТНИКА (исторический)»

– Какой ужас, – восхищённо протянула Летиция. – Хотя, с другой стороны – очень даже в стиле Сити.

На взгляд Виттории, это и впрямь был ужас, но Лобо гостиница при всей её несуразности нравилась – и потому процветала. Даже сейчас, в период скучного летнего безвременья между весенними и осенними фестивалями, номера были забронированы почти все, о чём и не преминул сообщить сотрудник на регистрационной стойке.

– Могу предложить вам двухкомнатный люкс, – томно произнёс он, наклонившись вперёд, и поиграл бровями. – С двумя роскошными кроватями.

Летиция закашлялась, а Виттория пролепетала, не зная, куда смотреть:

– Нет, спасибо, нам не надо.

Губы у сотрудника сложились в удивлённую «О», затем он понимающе кивнул и понизил голос ещё сильнее:

– Может, тогда императорский супер-люкс? Спальня там одна и кровать тоже, но зато она выдержит даже…

Расписать достоинства императорской супер-кровати ему, к счастью, не позволил Белый Лис, усыпив его щелчком пальцев.

– Хоть бы дослушал, – усмехнулся Рю, по-особенному прищурившись.

– И что я нового услышу? – закатил глаза Белый. – Неизысканные, грубые намёки, без фантазии и без тайны? Нисколько не соблазнительно, это раз. Нас тут дети слушают, это два.

И как-то так получилось, что все разом посмотрели на Витторию.

– Что? – смутилась она. – Я не ребёнок, мне двадцать три года, между прочим.

– Да-да, – сочувственно кивнула Летиция. – Разумеется.

– И талантливая колдунья в столь юном возрасте! – умело подольстился Белый.

А Рю ничего не сказал, только хмыкнул.

Сто первый номер располагался на первом этаже – или на втором, если считать холл со стойкой, залом ожидания, баром и рестораном. Это было понятно с самого начала, но всё равно внушало оптимизм хотя бы потому, что жертва кошмара не разбилась бы насмерть, даже если бы выпрыгнула из окна.

«Надеюсь, больше никто не пострадает, – подумала Виттория и зябко поёжилась. – И что мы избавимся от кошмара».

– Ещё ни один враг не уходил от меня дважды, – произнёс Белый, точно подслушав её мысли, и глаза у него недобро сузились. – Рю, дружочек, иди-ка ты на крышу. По моему знаку прекращай прятаться и являй себя во всём блеске.

– Прямо как на охоте, – усмехнулся дракон. – Поднять птицу из зарослей, чтоб сбить её стрелой в полёте… Добро, сделаю.

– Ну, а мы подловим тварь, – пообещал Белый и походя начертил на стене у лестницы светящийся символ, который тут же исчез. – Точнее, она сама угодит либо в ловушку, либо мне в когти.

Ещё несколько похожих колдовских меток он разместил в коридоре, на каждом встречном подоконнике и на дверях. Затем вытащил из подсобки палку от швабры, испачкал её каплей своей крови и небрежно перебросил Летиции со словами:

– Лови. Не совсем похоже на волшебный меч, но чтоб отбиться от мелкой пакости – хватит, о бесстрашная. Ты посторожишь здесь, на этаже. А ты, о диковинка, спустись в зал ожидания, он точнёхонько под номером и лови там. Что же до меня, то я, пожалуй, подкараулю кошмар снаружи, у окна. Люблю, знаете ли, свежий воздух.