Текст книги "Девять сбежавших кошмаров (СИ)"

Автор книги: Софья Ролдугина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Зачем прошлое ворошить? Лучше о грядущем позаботиться. Но и то правда: смотрю я на тебя и думаю, что мы с тобою похожи, как родичи, колдун.

– Ну, с родством, пожалуй, торопиться не стоит.

Когда ветер за окном закинул на крышу соседнего магазина вопящую даму с собачкой на поводке, Виттория решила, что с неё, пожалуй, хватит.

– Вы так рады знакомству, что у меня сил нет, – буркнула она и, выудив из пакета две жестянки с пивом, одну кинула предку, а другую – Рю, вынуждая их разорвать рукопожатие. – Это вам – скрепить дружбу… а это мне.

И, приложив третью банку ко лбу, Виттория аккуратно сползла по стенке. Ветер за окном, по счастью, начал утихать, да и в тучах появились разрывы, но воздух по-прежнему слегка искрил от напряжения.

Лобо кашлянул – если его не знать, то можно было бы решить, что от смущения – и проворчал:

– Да ладно, я же по-приятельски. Так что у тебя за дело?

Пересказ истории – в третий раз с утра, между прочим – занял почти что полчаса. Ещё бы – ведь с каждым кругом прибавлялись новые детали, действующие лица и подробности. Дослушав до списка помех, запечатанных Основателями, Лобо мрачно махнул рукой и откупорил вторую банку.

– Хватит, пожалуй. Так-то я сообразил, к чему ты клонишь, но, честно скажу, лучше б мне ошибиться. Потому что если я прав… – он вдруг осёкся, не договорив, и посмотрел за окно, где погода после короткого ненастья стала совершенно пленительной. – Жаль, мне отсюда самому не выйти. Пока, по крайней мере.

Виттория придвинулась чуть ближе к уважаемому предку – ровно настолько, чтоб ощущать словно бы настоящее тепло чужого тела, но ни в коем случае не касаться. Рю деликатно отошёл к окну, но, судя по настороженно шевелящимся ушам, ловил каждое слово.

– А ты хотел бы выйти? – спросила она неуверенно.

Лобо вздохнул и взлохматил себе волосы, теряя всякое сходство с собственным парадным портретом.

– А как же. Но только сделаю шаг за порог – вся честная компания начнёт просыпаться, а это, сама понимаешь, морока та ещё. Так что придётся тебе пока с работой справляться самостоятельно, даром что она нынче на редкость мерзкая.

– Ну так я Флорабелио, – улыбнулась Виттория, приободряя то ли его, то ли саму себя. – К тому же у меня есть лучшая в мире подруга, чудовищный шеф и… и Рю, – закончила она смущённо. И добавила, чтобы скрыть неловкость: – Рассказывай, в чём проблема с этими снами. Они какие-то особенные, что ли?

– Поначалу-то были самые обычные, – ответил Лобо после короткой паузы. – Но то поначалу. Я тогда, признаться, изрядно вспылил из-за простоев. Заморочное это дело оказалось – город основывать. То одно случится, то другое… Всё равно что пробоины в бортах затыкать пальцами – и измотаешься весь, а толку-то и нет, вода как хлестала, так и хлещет. Вот и решили мы избавиться от всех бед разом: от взяточничества, от пьянства, от головотяпства. Непогоду, кривые дороги, воровство и желудочные расстройства – всё запечатали сроком на год, чтоб не мешало работать… Ну, и бессонницу с дурными снами тоже, конечно. Ночные кошмары сетью ловить пришлось – ух, и намучились мы, хорошо, что Рамбальдо тогда в ум вошёл и подсобил колдовской песней. Мы собрали дурные сны количеством девять сотен, сложили в шкатулку да и запечатали. Дураки были, самоуверенные, эх, – цокнул он языком недовольно и отхлебнул из банки. – Надо было сразу развеять… Ну как, ученица, догадаешься, что дальше случилось?

В голове у Виттории промелькнуло столько вариантов, что она даже растерялась – за какой хвататься. А потом призадумалась, вспомнив ту противную тварь, которая запуталась в ловце снов, похожую на ядовитого червя.

– Кошмары в шкатулке… – повторила Виттория вслух, размышляя. – Слушай, это же получается самая настоящая банка с гадами, да?

– Именно, – кивнул Лобо. И поморщился, как от зубной боли: – Да уж, сплоховали мы тогда. Ты же знаешь, как в старину делали самую страшную отраву? Сажали в одну коробку сто ядовитых тварей и ждали, когда они пожрут друг друга. Кто всех остальных погубит – тот и останется последним, он-то, выходит, и есть самое смертоносное существо. А мы… ну, ладно, я запихнул в одну шкатулку едва ли не с тысячу кошмаров! И пока город строился – они один другого пожирали, пока не осталось их всего лишь девять. А мне тогда это показалось любопытным. Я решил как-нибудь потом разобраться, как же такое случилось, а покуда запечатать их в девять стеклянных бусин и сложить в ту же шкатулку. А «потом», сама понимаешь, всё равно что «никогда», тем более что я помер, и как-то не до того стало, – усмехнулся он, глядя на неё искоса. – Видно, кто-то отыскал ту шкатулку. А там то ли нитка с печатями истлела и порвалась, то ли бусины упали и разбились – итог один.

– И что теперь делать? – спросила Виттория, втайне надеясь, что доблестный предок сейчас возьмёт да и поведает секрет, как быстро загнать кошмары назад в шкатулку.

– Как что? Ловить на живца, долго и нудно, – подмигнул ей Лобо. – Смирись. Путь добра и чести весьма дерьмист.

– А?

– Тернист. Весьма тернист, я хотел сказать, – поправился предок.

***

По уши нагруженная мудростью из глубины веков, советами и поучениями, Виттория возвратилась в агентство только к обеду. Вернее сказать, с обедом, ибо опоздание благоразумно решила компенсировать угощением и взяла две большие пиццы на вынос – одну с чили и морепродуктами, а другую – с ананасами, к которым, по слухам, грозный шеф питал некоторую слабость. Последний, кстати, пребывал в прекрасном расположении духа и явно не собирался пенять подчинённой на то, что она где-то бродила полдня, хотя отправили её к Книжнику на улицу Тюльпанов и совсем ненадолго.

– Вредная, кислая, острая, сладкая еда! – возрадовался Белый Лис, учуяв божественные ароматы сквозь картонную коробку, и засиял. – Замечательно! Нам как раз есть что отпраздновать!

– Он переловил остальных, пока вы гуляли, – пояснила Летиция, не отвлекаясь от своего блокнота, где она быстро-быстро строчила очередную речь на заказ. – Ночные кошмары, я имею в виду. И вовремя – одна женщина, бедняжка, была уже при смерти от ужаса.

У Виттории просто камень с сердца упал.

– Так быстро? – искренне восхитилась она. – А я-то думала, что мне за ними месяц придётся гоняться. Лобо меня напугал, что они хитры и изворотливы…

– Хитры, но перед моей смекалкой им не устоять, о дева, – немного рисуясь, ответил Белый и вскрыл одну из коробок. – О, ананасы, чудесно, просто чудесно! Самое то, чтобы подкрепить силы. Признаюсь, последний из этой троицы умудрился изрядно утомить меня…

В груди у Виттории снова резко потяжелело.

– Троицы?

– Ну да, – откликнулась Летиция. – Три ночных кошмара, если не считать тот, который попался тебе… А что?

– Ну… – Виттория замялась, не зная, как бы сказать поделикатнее, и даже оглянулась на Рю в поисках поддержки, но честный воин честно зевал в кулак и спасать её в этой ситуации явно не собирался. – В общем, я тут поговорила с уважаемым предком… И он говорит, что их было девять.

Лицо у Белого вытянулось. Рука у него ослабела, кусок пиццы наклонился, ломтик ананаса соскользнул – и шлёпнулся прямо на безупречно начищенный ботинок.

– Упс, – выразила Летиция общие чувства в наступившей тишине. – Похоже, праздновать рановато, да?

Белый открыл рот, потом закрыл, призадумавшись; затем выдохнул медленно, испепелил упавший ананас взглядом – в комнате повеяло горелым сахаром – и зубасто улыбнулся:

– О, ну если отмечать победу пока рано, то самое время запастись силами перед напряжённой битвой! Кто за то, чтобы заказать ещё и перчёную лапшу?

– С чёрным соусом, – добавила Летиция бодро.

– С креветками, – попросила Виттория робко.

– Две порции, – ухмыльнулся Рю нагло.

С одной стороны, работа мечты выгодно отличается от унылого места для зарабатывания денег тем, что деловые совещания там скорее похожи на вечеринки в кругу друзей, а шеф хотя и грозится временами откусить тебе голову, но никогда этого не делает. Наоборот, может поставить её на место, если она вдруг кругом пойдёт от проблем. С другой стороны, трудиться иногда приходиться не за материальное вознаграждение, а для удовольствия – или, что совсем уж страшно, на совесть.

– Итак, нынче нам предстоит заняться благотворительностью, – подвёл итог Белый, выслушав долгий рассказ. От пиццы к тому времени остались только коробки и приятные воспоминания. – И с делом лучше не затягивать, иначе невинные люди могут пострадать, а это, знаете ли, нанесёт непоправимый урон репутации агентства: если уж обычные смертные и должны страдать рядом со мной, то исключительно по моей воле, а не вопреки ей… Но для начала давайте-ка поразмыслим вот о чём. Предположим, есть некий могущественный колдун – не всемогущий, что прискорбно, однако поправимо – пожелавший изловить некоторое количество потусторонних тварей, которые много слабее его. Как бы они смогли от него ускользнуть?

У Виттории только вздох вырвался.

С её точки зрения, вопрос являлся по определению бессмысленным, ибо как вообще сопротивляться чудовищу, чьи девять пушистых хвостов, заполнивших комнату, были подобны грозовым облакам, очи – зимней луне, а чувство юмора – электрической гильотине? Но Белый Лис вряд ли нуждался в комплиментах, а значит спрашивал не об этом.

– Ну… – протянула она, отметая один за другим маловероятные варианты, пока не остался один странный, но вполне логичный. – Даже самый крутой колдун не сможет найти то, чего нет. Так?

Белый просиял улыбкой:

– Верно, диковинка! – словно не в силах оставаться на месте, он вскочил с края стола, промаршировал по комнате, развернулся в углу на каблуках и прошагал обратно. Призрачные хвосты трепетали на невидимом ветру, как флаги. – Сны – штука тонкая. Они существуют лишь в то время, когда человек спит. Те твари, которых изловили мы с тобою, вероятно, подпитались страхом… Напились чужой жизни, как пиявки, и обрели подобие собственной. Проще всего было бы, разумеется, дождаться, когда они отъедятся, и тогда их прикончить по одному. Но… – и он многозначительно умолк.

В комнате стало ощутимо холоднее и даже будто бы темнее, как если приоткрылся склеп, и потянуло оттуда сквозняком.

– Но пострадают люди, – закончила Летиция фразу и сощурилась, подпирая кулаком щёку. – Да, неприятный исход. Есть идеи, как отыскать эти кошмары, пока они никому не навредили?

– Может, вертушка укажет направление? – неуверенно предположила Виттория. – Нет, вряд ли. Ведь их пока толком и нет, значит, и указывать не на что. Хотя… Я ведь Флорабелио, так? И у них на меня зуб. Значит, можно меня как-нибудь проклясть, чтоб они разом на меня набросились?

Взгляд у Белого Лиса стал неприятно цепким, задумчивым, и ответ последовал не сразу.

– Проклясть, говоришь? Пока что обойдёмся без крайних мер, диковинка. Попробуем что-нибудь попроще – точнее, посложнее, однако более безопасное. Во-первых, можно отыскать и то, чего не существует… то есть заглянуть в будущее, – улыбнулся он снова и подмигнул Виттории, дескать, не трусь, на заклание тебя одну не отправим. – Если кошмары приметили себе жертву, то это должно сработать. Ну, а во-вторых, можно выждать время и подловить их в тот момент, когда они начнут питаться человеком и потихоньку воплощаться. Главное – успеть и спасти того невезучего бедолагу, покуда не осталась от него одна шкурка и дурные воспоминания. Это как чай и кофе, маринованные огурцы и шоколад – у каждого выбора есть и преимущества, и недостатки.

– И что будешь делать? – поинтересовалась Летиция.

– Ну, разумеется, сочетать!

Для поиска сбежавших снов, как выяснилось, был нужен только лист плотной бумаги – но лучше несколько – и флакон чернил. Пока Летиция азартно вылавливала необходимый инвентарь в глубине шкафа, Белый Лис расхаживал туда-сюда по комнате и разглагольствовал на тему, как можно изловить или уничтожить овеществлённый кошмар. Выходило, что способов не так уж много: опутать колдовством, прихлопнуть ловцом снов, рассечь волшебным мечом, раздавить каблуком… впрочем, последнее средство подходило только для чудовищ.

– Конечно, и обычные люди, имея сильную волю, способны его одолеть, – добавил Белый точно бы нехотя. – Оживший кошмар исчезнет, если показать ему что-то пострашнее, чем он показывает сам.

– Так просто? – удивилась Виттория, потому что о таком приёме Лобо никогда не упоминал.

– «Так просто»! – беззлобно передразнил Белый и щёлкнул её по носу. – И это говорит мне юная дева, которая даже не сумела сама выпутаться из сна? Что бы ты делала, если б Рю тебя не разбудил?

Стало стыдно; к щекам прилила кровь.

– Ну… справилась бы сама как-нибудь?

– «Справилась бы сама»! – протянул он с сарказмом такой остроты, что едва слёзы из глаз не брызнули, как от красного перца. И тут же поправился, смягчился: – Так, так, не грусти, диковинка. Можно подумать, что я тебе это в укор говорю… Есть заборы, которые с наскоку не одолеть – разумнее поискать калитку. Или сделать подкоп, если уж решила заморочиться, – подмигнул он ободряюще. – Для первого раза ты неплохо справилась. Удача – тоже часть силы колдуна.

Летиция наблюдала за сценой с удовольствием; бумагу и чернила она уже нашла и теперь тихонько сидела под столом, изображая бурную деятельность, но не забывая коситься на нежданное-негаданное представление. Виттория поймала её заговорщический взгляд и осмелела:

– Если с первого раза не вышло – может, со второго получится? – и она посмотрела в коробку, где сидел тот самый, пойманный ночью кошмар.

– Значит, хочешь ещё один раунд, неугомонная дева? – усмехнулся Белый Лис, уловив намёк. – А мне потом перед хранителем города отвечать за твою голову? Ну уж нет. Давай лучше сделаем так: я попробую сам так напугать этот кошмар, чтобы он исчез. И если окажется, что даже для меня это задание непростое, то ты и пытаться не будешь. Идёт? – коварно заключил он с той особенной интонацией, которая отказов не подразумевала.

Виттории ничего не оставалось, кроме как кивнуть. Всеми фибрами своей души она ощущала, что в сделке есть какой-то подвох… Белый Лис спокойно перенёс коробку со стеллажа поближе, потянулся, разминаясь – и неожиданно сказал:

– Пожалуй, для меня во всём своём великолепии нападать на бедный маленький кошмар не совсем честно. Надо бы ужаться до чего-то менее ужасного, более человечного.

И – обернулся Витторией.

С виду-то он, разумеется, остался прежним – высоким мужчиной колдовской красоты, облачённым в светло-серый летний деловой костюм-тройку с сапфировыми запонками. Но вместо чудовищной девятихвостой тени за спиной у него теперь колыхался призрачный образ красивой, слегка скованной девушки в длинной юбке. И даже Летиция, которая не могла этого видеть, озадаченно нахмурилась, склонив голову, и тихо пробормотала:

– Тори? Но как?

– У лисиц озорной характер, им по нраву каверзы, обман и преображения, – усмехнулся Рю, который до сих пор, кажется, дремал стоя. – Мне таких забав не понять, однако созерцать их иногда бывает забавно.

– Какие забавы, это для дела и на несколько минут, – отмахнулся Белый, но глаза у него сверкнули. – И да, друг мой давний, попробуешь меня разбудить – ощиплю, как курицу.

Дракон ничего не ответил, только фыркнул, показывая, что он думает об угрозах. Но не ушёл никуда, что интересно, а пристроился тут же, рядом, на столе: подогнул под себя ноги, достал из ниоткуда меч и принялся медитативно натирать тряпочкой. Виттория даже позавидовала на секунду: ей тоже хотелось чем-нибудь занять руки, чтобы они не выдавали её нервной дрожью.

– Что ж, приступим, – произнёс тем временем Белый и храбро сбросил крышку с коробки.

Тварь, полупрозрачная и какая-то студенистая, трусливо выглянула, вылупилась, часто моргая, во все стороны сразу – и вдруг очень шустро прошмыгнула ему в ухо. Он почти ничем не выдал отвращение, только слегка поморщился, а потом опустился в кресло, откинулся на спинку и сразу же задремал, словно его выключили. Некоторое время его дыхание становилось ровнее и легче, но затем на красивое лицо точно тень набежала. Тёмные ресницы дрогнули; в уголках глаз блеснуло что-то подозрительно похожее на влагу, а губы побелели.

– Началось, – констатировала Летиция вполголоса и нервно улыбнулась: – Что вы так напряглись? Ему этот кошмар на один зуб.

Несмотря на показную легкомысленность, взгляд у неё заметно потемнел, а между бровей появилась морщинка, которую было совершенно не видно раньше.

Виттория тоже ощущала себя не в своей тарелке. Частично потому, что её тень-отражение за спиной у Белого Лиса колебалась, как пламя свечи на ветру, изгибалась и жутковато искажалась, а частично потому, что сам он, надо сказать, выглядел неважно. С каждой минутой нездоровая бледность усугублялась; дыхание стало неровным и прерывистым, веки дрожали, а на висках выступил пот. Кошмар, видно, попался упорный и коварный: иногда отступал, давая поблажку, и тогда лицо спящего становилось почти безмятежным. А потом – снова атаковал с удвоенной силой.

Через полчаса у Виттории пронеслась в голове шальная мысль: «Может, разбудить всё-таки? Мне-то никто ничего не приказывал и ничем не угрожал…»

И вдруг что-то изменилось.

Белый Лис всхлипнул жалко, измученно и вжался в кресло, запрокидывая лицо. Острые когти впились в подлокотники, раздирая кожаную обивку; вдох получился похожим на протяжный глухой свист, а в ухе блеснула капля крови, тягучая и словно бы маслянистая. На мгновение он замер, выгнувшись…

…и тень за спиной у него резко отрастила девять хвостов, заполняя собой всю комнату до потолка.

– Вот ведь дрянь, – хрипло посетовал Белый Лис, поднимаясь из кресла и походя стирая с шеи и виска подтёки крови. – Добралась до такого, что я и сам уже забыл… – он покачнулся, но Рю был тут как тут – поймал его и помог устоять. – Убери-ка руки, мой очаровательный друг, пока я их не откусил.

– Ну, кусай, – хмыкнул дракон, нисколько не обеспокоенный грозными посулами. Он ухватил Белого Лиса за подбородок, повертел голову из стороны в сторону и лишь тогда, удовлетворённый увиденным, отступил. – Крепкая попалась скорлупка?

– Мне-то на один укус, – парировал Белый, оправляя на себе одежду. Промокнул лоб салфеткой, развеял её, брезгливо поморщился. Выглядел он сейчас почти здоровым, только изрядно сердитым. – Но вот кому-то послабее придётся нелегко. Поняла, диковинка?

Виттория поспешно кивнула. Желание геройствовать во славу города у неё резко пропало.

– Что-то не слышу ответа.

– Поняла, усвоила, запомнила, – быстро откликнулась она. И добавила для пущей убедительности: – Обещаю в пекло не лезть и голову в петлю не совать!

– Ну-ну, зачем же так строго? Юным колдуньям бывает полезно время от времени совершить что-нибудь этакое. Главное – иметь пути отступления и знать свои пределы… Или наоборот – не знать, – парадоксально откликнулся Белый Лис и подмигнул ей. – Что ж, если с наставлениями покончили – время заняться поисками.

Сказано – сделано.

Бумагу он положил на стол, флакон с чернилами придирчиво изучил на просвет и взболтал. А затем – открутил крышку и щедро плеснул на белый лист, бормоча себе под нос: «Шики-тики, тики-шики – покажи мне, что я хочу знать».

И всё.

Ни таинственных заклинаний, ни мудрёного колдовства, ни даже зловещих вспышек Виттория не углядела, как ни всматривалась, но чернильное пятно на бумаге задрожало, как желе, вздыбилось крошечными волнами – и растеклось причудливым узором. Сначала казалось, что это беспорядочное нагромождение пятен, но затем проступили буквы одна за другой, а хаотические линии сложились в узор. Летиция, привычная, вероятно, к таким чудесам, тут же принялась водить пальцами по планшету и уже через несколько секунд радостно воскликнула:

– Так и знала, что уже видела что-то в этом роде!

На экране мигала эмблема киностудии – и впрямь очень даже узнаваемая. От изображения на сайте чернильное пятно отличалось разве что некоторой размытостью и несколькими странными деталями вроде рамки, стрелки и россыпи загадочных цифр. Секрет, впрочем, раскрылся довольно быстро: на сайте обнаружилась целая галерея фотографий из загородных павильонов, на одной из которых засветился указатель с эмблемой и надписью «Въезд через двести пятьдесят метров».

– Значит, кошмар надо искать где-то там, – подытожил Белый Лис, постучав пальцем по фотографии. – И на жертву, вероятно, укажут слова «убтк», «прбл», «блнс» и множество цифр, записанных в столбик. Интересно, что это? Какая-то игра? – с любопытством склонился он над бумагой.

– Толку-то гадать – надо идти и смотреть, – пресёк ненужные размышления Рю и аккуратно зевнул в кулак. – Давай-ка дальше, что время терять.

Белый Лис выглядел так, словно собирался показать ему язык, но в последнюю секунду передумал и изящно махнул рукой:

– А что я? Пусть диковинка попробует.

Виттория подсознательно ждала этого, однако всё равно растерялась, как частенько случалось с ней в присутствии великолепного шефа, и смогла выдавить только:

– А как?

– Смелее, вплоть до полного бесстыдства, – непонятно ответил он. И, смилостивившись, снизошёл до более подробных объяснений: – А как ты вертушкой пользуешься? Вот здесь то же самое, только старайся глядеть не вдаль, а прямо перед собой, точнее, прямо перед секундной стрелкой – в ту точку, где одна минута сменяется другой. И искать ответ там.

Совершенно сбитая с толку, Виттория хотела снова сказать, что ничегошеньки не поняла, но тут вспомнила, что иногда действительно ощущает нечто подобное, когда смотрит на циферблат, особенно электронный. За долю мгновения перед тем, как ноль, мигнув, превратится в единицу, появляется острое, невероятно реалистичное чувство, будто это уже случилось.

«Несовершённое будущее, – подумала Виттория, и радость озарения забулькала у неё внутри, как газировка, которой тесно в бутылке. – Ага. Ага!»

Оставалось сделать не так уж много: сосредоточиться на желании отыскать кошмар, мысленно погрузиться в ту самую, не наступившую ещё секунду – и выплеснуть чернила на чистый белый лист.

Синевато-чёрная лужица задрожала, затрепетала… и растеклась художественной кляксой.

– Почти получилось, – ободряюще улыбнулся Белый Лис и деликатно постучал по столу, понуждая чернила сложиться в более чёткий знак, похожий на герб. – О, а это я узнаю и без подсказок! Городской технический музей! Прелестное место, просто очаровательное. Столько бессмысленных механизмов… огромных… смердящих металлом и маслом… – и он сладострастно закатил глаза, цокнув языком. – И нет, не вздумайте спорить, я отправлюсь туда сам.

– Никто и не претендует на твой трофей, – ласково потрепала его Летиция по голове и как бы невзначай приобняла. – Я только не могу понять, ты у меня всё-таки механофоб или механофил?

Виттория уже много раз становилась невольной свидетельницей их нежностей, но тут отчего-то смутилась и отвела взгляд – возможно, потому что Рю как раз смотрел очень внимательно.

– Зачем останавливаться на чём-то одном, когда можно наслаждаться каждой гранью? – фыркнул Белый. – Отдай-ка флакон, диковинка. Попытаем счастья ещё раз. Похоже, удача сегодня нам благоволит…

Сказал – и точно сглазил.

Чернила, разлитые по листу бумаги, приняли чёткую форму женских тел – или обнажённых, или едва прикрытых полотенцами, причём комплекция дам и позы отличались завидным разнообразием. Несколько секунд в комнате царило оглушительное молчание, а потом Белый Лис уверенно заявил:

– Сие есть ошибка, а я не извращенец! – и прикрыл изображение руками. – Хотя…

– Всё-таки извращенец? – безжалостно поддела его Летиция.

– У лисиц изощрённый вкус и аппетиты огромные, – подбавил Рю жару.

– Иди ты, друг мой. На себя бы посмотрел, – хмыкнул на него Белый Лис и, отведя ладони, всмотрелся в переплетение линий в нижней части рисунка. – И снова цифры… И какой-то цветок, вероятно, лилия.

– Может, указание на адрес? – робко предположила пунцовая Виттория, старательно глядя в другую сторону.

Догадка оказалась верной: в сорок седьмом доме по улице Лилий располагались женские бани с говорящим названием «Аромат чистоты». Отметив на карте очередной пункт, Белый сделал ещё несколько попыток отыскать кошмары, но чернила оставались глухи к мольбам, просьбам и даже к угрозам, расползаясь по бумаге бессмысленными кляксами. Спустя примерно полчаса он признал, что, вероятно, до остальных сбежавших снов дотянуться пока не выйдет, и предложил:

– Схватим покуда тех, кого нашли, а затем попытаемся снова. Музей остаётся за мной. Кто пойдёт в женские бани?

Ответ на вопрос был очевидным, но почему-то Виттория не удержалась и оглянулась на Рю… и едва не рассмеялась, когда поняла, что все остальные тоже смотрят на него.

– Конечно, я простой воин, и соблазны мне нипочём, – с подозрительной задумчивостью откликнулся дракон. – Но вы уверены?

В итоге, разумеется, его отправили на киностудию: Белый Лис уверил, что там ни яркие алые волосы, ни огромный меч не будут особенно бросаться в глаза, а в бани отправилась Виттория вместе с Летицией – для подстраховки, чтоб убеждать слишком упрямых свидетелей и просто за компанию. Ведь в компании, как говаривал Лобо Флорабелио, не страшно ни город строить, ни воевать, ни даже встречать отряд налоговой инспекции из столицы.

Однако не всё оказалось так просто.

Сверкающие стеклянные двери под вывеской «Аромат чистоты» были негостеприимно закрыты, а объявление, приклеенное изнутри, с искренним сожалением сообщало, что сегодня вход только для постоянных клиентов, по магнитным картам.

– Да-а, – протянула задумчиво Летти. – Я думала, что моё невезение закончилось. Можно, конечно, найти администратора и попробовать уболтать его, но для начала надо как-то попасть внутрь. А я что-то не вижу снаружи звонка.

Виттория задумчиво потрогала замок. На первый взгляд, он был новеньким и высокотехнологичным, но, похоже, успел уже прожить довольно внушительную для такого устройства жизнь и повидать на своём веку всякое. Карьера его началась в довольно крупном банке в центре Сити, откуда он был безжалостно списан после взлома и переведён с понижением в филиал на окраине. Там бедолагу ни во что не ставили и не доверяли ему даже самую простую работу: дверь, расположенную с чёрного хода, на целый день подпирали кирпичом, чтобы сотрудники могли невозбранно бегать на перекур в любое время, избегая начальственного гнева. В отчётах же техник, подкупленный крепкой апельсиновой настойкой, самым подлым образом клеветал, утверждая, что замок неисправен и заедает. Спустя некоторое время несправедливые наветы привели к тому, что замок решено было заменить. И он бы, вероятно, очутился на помойке, если бы не алчность техника, который продал его сюда, в «Аромат чистоты», и даже за небольшую доплату лично установил.

Вот так, едва дожив до пяти лет, замок обзавёлся комплексом неполноценности, некоторым количеством хронических глюков и привычкой жаловаться каждому встречному, кто готов его выслушать.

– Страдалец, – пожалела его Виттория, бессовестно пропустив мимо ушей половину истории, тем более что за писком электроники мало что можно было разобрать. – Впустишь?

Дверь душераздирающе взвизгнула – и открылась.

– Ого! – выгнула брови Летиция. – Ты и электронику взламывать умеешь?

– Взламывать – нет, – честно призналась Виттория. – А договариваться – да, хотя бабушка бы этого не одобрила. Она считала, что это неспортивно. С другой стороны, я же не для себя…

Холл оказался пустым и гулким. В углу, под фикусом, сидел охранник, благообразный старичок, который задумчиво черкал карандашом в сборнике кроссвордов и в сторону новых посетительниц даже не повернулся. Что было вполне логично: Летти даже предположила шёпотом, что на эту должность его выбрали именно за отсутствие любопытства. Справа располагался отдельный вход в большой бассейн, слева – очередная дверь, за которой, судя по табличке, прятались парилки, душевые, горячие купальни и прочие страшные – с точки зрения Виттории – места.

– Ну что, пойдём? – Летиция от энтузиазма аж привстала на цыпочки. – Я и полотенца взяла!

Отступать было некуда.

В раздевалке, к счастью, никаких опасностей и, что ещё важнее, людей не таилось, но зато истошно пахло старыми носками из шкафчика в углу и дезодорантом, точнее, дезодорантами – изо всех остальных мест, словно здесь недавно проходил чемпионат по равномерному распылению. В вентиляции что-то вяло скреблось, возможно, призрак или чудовище, но у него хватило ума не запугивать нервную колдунью и прятаться поглубже. Летиция же и вовсе ничего подозрительного не заметила. Быстро запихнув большую часть своей одежды в спортивную сумку, она обернулась полотенцем, влезла в шлёпки и нетерпеливо подскочила к дверям в противоположной стороне помещения.

– Итак, у нас шесть парилок с разной температурой, душевые и купальни, а ещё массажный зал, но он закрыт, – сообщила она шёпотом, выглянув в коридор. – Слушай, а ты точно узнаешь, к кому прицепился кошмар?

– Проклятых всегда видно, – ответила Виттория растерянно, пытаясь равномерно спрятаться за полотенце, очевидно, слишком короткое для того, чтобы это выглядело прилично. – Надо только посмотреть на них в зеркальце через левое плечо… В этом плане колдуньям, конечно, легче, чем колдунам: всегда можно сделать вид, что поправляешь макияж.

Летиция захихикала в ладошку:

– Да, пожалуй, даже Белый будет выглядеть странно, если начнёт разгуливать по баням с пудреницей.

Дабы не ронять свою репутацию, Виттория промолчала о том, что Белому такие примитивные трюки не понадобились бы, и сбежавший кошмар он бы учуял издали и безо всяких зеркал.

В том, чтоб быть чудовищем, как-никак есть свои преимущества.

Вскоре выяснилось, что самой большой проблемой в парилках являлся, собственно, пар: необходимый для расследования инвентарь постоянно запотевал. И протереть, как назло, было нечем, разве что краем полотенца… Но пока поднимешь зеркальце обратно на уровень взгляда, оно снова подёрнется дымкой – и так по кругу. Вдобавок Виттория слишком сильно надавила на стёклышко в пудренице, и оно треснуло, аккурат пополам.

«Плохая примета», – пронеслось в голове и тут же из неё выскочило: в дурные предзнаменования тут, в бане, как-то не верилось. Да и день для расследования оказался удачный – посетителей сегодня можно было по пальцам пересчитать: видимо, постоянных клиенток с магнитными картами и наглых взломщиц в «Аромате чистоты» набралось не так уж много. Зависнуть надолго пришлось только в пятой по счёту парилке, где обреталась компания развесёлых студенток. Они так активно перемывали косточки какому-то преподавателю, что даже не сразу заметили вторжение двух подозрительных незнакомок.