Текст книги "Я, сорняк и особняк (СИ)"
Автор книги: София Грозовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
Глава девятая.
Глава девятая.
Адам замешкался. На лице чудовища отразилась вся гамма эмоций. От растерянности, до ненависти. И что-то мне подсказывало, что последнее адресовано лично мне.
– Как скажешь, – поклонилось чудовище и пропало. А у меня защипало в глазах.
Ну вот как? Как? Почему? Я смотрела сквозь пелену слез на свое отражение в зеркале. Я же не уродина? Нет. Живая! Теплая! Неужели какая-то бледная и дохлая моль лучше? Разве это справедливо? Что есть в ней, а чего нет во мне? Крылья? Я и на Васе отлично летаю! Не ангелом, конечно. И не жар-птицей. Но так или иначе тоже отношусь к летающим! Или заостренные уши?
– Юная мадемуазель, – в дверях моей комнаты появился Макс, – Не пристало юной хозяйке дома разводить сырость на пустом месте!
Я даже не успела вытереть лицо и втянуть соплю, текущую вниз.
– Ему же кольцо нужно, да? – всхлипнула я, стараясь не смотреть на дворецкого. – Макс, вот скажи мне, чем я хуже?
– Вы – лучше, юная мадемуазель, – твердо ответил дворецкий, – Просто юный лорд не разборчив в связях. Это говорил еще его покойный отец.
– И ты туда же, да? – разочарованно пробубнила я дворецкому, – Почему ты мне врешь, Макс? Ведь старый лорд не похож на привидение! Он не призрак! От него не веет холодом! Он не прозрачный! Он не летает!
– Много кто не летает, юная мадемуазель. – уклончиво заметил дворецкий. И подумав добавил, – Коровы, например. И это даже к лучшему.
Я вспомнила Васеньку. И поняла, что лучше бы он был коровой!
Я невольно улыбнулась. Макс всегда мог поднять настроение, но я все еще злилась за обман. Нет, ну надо же! Зачем это лицемерие! Ну скажи мне, что любишь другую. И мы разойдемся.
На мгновенье я представила, что уже стала женой Адама. Расколдованное поместье уже не напоминает фильм ужасов. А меня спрашивают, где мой муж. Я терпеливо объясняю, что он выкапывает любовницу. Нет! Я не потерплю этой феи! А с другой стороны, если он ее любит, то не сильно ли я перебощила?
– Макс, скажи мне честно, – я устало потерла лицо руками, украдкой смахивая непрошеную слезу, – Что на самом деле происходит с этим домом?
Дворецкий молчал, смотря прямо перед собой. Молчание затягивалось.
– Я все уже вам сказал, юная мадемуазель, – вздохнул он, с какой-то горечью в голосе, – Больше мне добавить нечего.
– То что ты сказал мне – не правда, – решила я надавить на дворецкого, – Ну, или по крайней мере не все. Макс, я должна знать, что происходит!
Общительную тишину между мной и дворецким нарушил быстрый стук копыт. По потолку.
– Сидите здесь, мадемуазель. – приказным тоном отчеканил Макс, а мне стало как-то не по себе. – И заприте дверь. Кроме меня никому не открывайте. Понятно?
Я кивнула, проводила дворецкого и защелкнула замок. Странно, но я впервые слышала подобный звук в этом доме.
– Да что там! – испуганно прошептала я, когда топот повторился. За ним последовали мерные шаги и что-то еще. Это не может быть Макс! Создавалось, что у того, кто шел за копытным имел три ноги.
Вот таких красот я точно не видела! И не хочу! Ничего не хочу! Я домой хочу! Пусть провалятся вместе со своим Блэкширом! Со своей розой. И со своим Васей.
Шаги повторились снова. Я пыталась прикинуть, что там такое трехногое может быть, и смогу ли я от этого убежать. Ну, так, в случае чего. Три ноги, три ноги… Стоп! А это не может быть трость?
В мою дверь постучали – я поспешила к ней, но открывать не стала. Что такое? Я прислушалась. Макс голос не подал. Странно. Я медленно отходила спиной к своей кровати, и тут же подпрыгнула от внезапного голоса гостя.
– Вот. Держи, – проговорило чудовище, а на полу, рядом с зеркалом появилась ваза. А в ней – та самая роза. – Теперь ты довольна? Я выполнил то, что обещал. Теперь мы можем начать все с начала?
Чудовище растворилось в зеркале, оставляя меня один на один, с уже начинающей вянуть феей.
– Ну, что? – я злорадненько потерла ручки. Настроение резко поползло вверх, – Теперь ты знаешь, кто тут хозяйка в доме. И это не ты, моя дорогая!
Я легонько щелкнула цветок по бутону. Фея не шевелилась.
– Я оказалась красивее, – проговорила я, больше скорее себе, чем фее. Покрутившись перед зеркалом, я вернулась к диалогу. – Столько времени! Столько нервов! Ты мне испортила! А теперь просто стоишь и вянешь. Увядаешь.
Я чувствовала, как во мне поднимает голову злорадство и превосходство. Но было и одно но, что мешало насладиться победой. Радости от того, что произошло у меня не было.
Почему-то я чувствовала себя виноватой. Мне казалось, что это неправильно.
Зная одну извилину Адама, на которой держаться уши и рога, идею отравить отца подкинул явно не сериал по первому каналу. Но если так, то фея действительно опасна. Опасна для тех, кто стоит между ею и Адамом. А, следовательно, для меня.
Но я была уверена, что Адам никогда такого не сделает! Мне казалось, что он искренне любит свою фею. И даже как-то по своему заботился. И мог бы сказать, что: “Нет, никогда!”. И тогда бы стало все понятно. А теперь что? Засушить ее в гербарий? Что мне с ней делать?
Смех темного властелина, которой раздавался в голове, когда я произносила свою речь, куда-то внезапно улетучился. А на смену ему пришло разочарование.
Я понимала, что увидев фамильное кольцо на моем пальце, Адам наплевал на свою любовь к фее, на свои клятвы. Он настоящее чудовище.
– Юная мадемуазель, – позвал меня Макс из-за закрытой двери, – Уже все в порядке. Можете открыть дверь.
Я впустила дворецкого. И показушно ему улыбнулась.
– Смотри, Макс! Это победа! – изрекла я, ткнув пальцем в цветок, – Адам принес мне его. Несколько минут назад.
– Надо уже, – удивился дворецкий, – А я то думаю… Сегодня, ровно в четыре часа утра, юный лорд попросил у меня малый садовый инвентарь и горшочек. Сказал, что ему надоело бездельничать, и он решил заняться садом.
– Горшочек говоришь, – нехорошо сощурилась я, хватая цветок и принюхиваясь. Удобрениями не пахло. – Так, Макс! Я должна поговорить с этим прокурором! Я должна знать, куда этот юный волосатый натуралист пересадил свою фею!
Меня бессовестно обманули! Ну ничего, теперь я зла! Очень зла!
Адам выкопал и спрятал свою фею. А если это так, то я обязана ее найти! И ткнуть бессовестное чудовище в его ложь! С чего начнем? Наверное, с сада!
– Настоящий мужчина должен посадить печень и фею, – промурлыкал Макс.
– Что? – спросила я, погруженная в свои мысли.
– Ничего, юная мадемуазель! – послышался голос дворецкого. – Вы знаете, искать любовницу – истинной занятие для благородной леди!
– Так вы мне поможете? – спросила я, в надежде, что Макс согласится.
– У меня много работы, – кротко заметил дворецкий. – Но если вы соизволите мне помочь. Мне нужно почесать ковры, похлопать дверцами шкафов, выгнать моль, протереть сундуки, а то они чихают, поменять воду в купальнях, протереть плинтусы… Вы не согласитесь мне помочь?
Представив объемы работы, я тихо выскользнула из комнаты. Макс проводил меня взглядом.
– Так, если бы я была чудовищем, куда бы я посадила свою фею? – спросила я, тревожась, что она теперь стала ближе. А раз она ближе, то пакостей будет больше. Это сейчас она такая добренькая. Пока проклятие наложенное невесть кем на невесть какой срок не снято! А как только мне удастся снять проклятие, с меня в лучшем случае снимут последние штаны!
Я решила обыскать сад. Стоило мне накинуть плащ и выйти в знакомую унылость и тоску, как на меня с героическим криком спикировал Вася. Он вынашивал план мести достаточно долго. Поэтому мне пришлось уворачиваться от каменной какашки размером с половину моей головы. Сбросив балласт, Вася триумфально удалился запасаться патронами. Я зажгла фонарь и стала двигаться по туманным аллеям.
Пока что я нигде не видела разрытой земли или следов земледелия. Пока Чудовище занималось земледелием, я занималась скотоводством, считая его крупным и редкостным рогатым скотом.
На том месте, где раньше росла роза была ямка. И следы на земле. Больше никаких улик не было. И меня это огорчало. Я посветила фонарем вокруг. И целый трехэтажный особняк матов одному предприимчивому чудовищу!
Пока я накручивала себя и наворачивала круги по саду, вспоминался разговор Адама с Феей. Про отравление отца Адама. За недвижимость. И меня отравят точно так же! И никто меня не спасет! Даже горгульи… Хотя стоп! Если я не ошибаюсь, горгульи охраняют цветок?
И в саду их нет. А это значит, что кто-то переехал в дом. В горшочке. Вон как вьются над поместьем верные каменные стражи.
Расправив плечи, я двинулась в поместье. Громко хлопнув дверью, я повесила плащ и вооружившись крепкими нервами решила осмотреть особняк. С какого коридора начнем?
Как приличная девушка я направилась направо. В первой комнате с потолка что-то капало, похожее на кровь. На полу образовалась внушительная лужа. На полу лежало что-то похожее на труп.
– О, юная мадемуазель решила мне помочь? Как благородно и хозяйственно с вашей стороны! – обрадовался Макс. Он вошел в комнату.
И тут же пододвинул труп к стенке.
– Ворочался во сне, – заметил дворецкий, вытирая труп, похожий на мумию, тряпочкой. – Весь испачкался! Не хотите ли вытереть?
– Эм… – замялась я, видя жуткие мощи и вслушиваясь в капанье крови на мозги.
Чистенький труп лежал в уголке. Макс взмахнул тряпкой, и в комнате стало еще грязнее.
– Вы говорили, что прибираетесь! – возмутилась я, глядя на мусор, появившийся из-ниоткуда.
Уборка, юная мадемуазель, дело тонкое! – философски заметил Макс, закрывая двери.
Я уже двинулась в соседнюю комнату. Но она была закрыта.
– Позвольте, юная мадемуазель, – послышался голос Макса. И по мановению его руки дверь в комнату распахнулась. – Прошу!
Отовсюду на меня бросились какие-то мелкие пушистые твари, похожие на хищных хомяков. Я завизжала. Макс прошуршал чем-то, и от меня отлипли.
– А кого я вам принес? М? – игриво заметил дворецкий. – Риэлтора! Свежего!
Я не знаю откуда, но в руках Макса появился огромный мешок со следами крови и борьбы. Он бросил мешок пушистикам, которые налетели на него и облепили со всех сторон.
– Самое странное, что только риэлторов любят, – невозмутимо произнес дворецкий. – Я пробовал почтальонов, гостей и даже сектантов. Но от сектантов у них запор, от почтальонов – понос, после гостей они вообще какие-то вялые… Ума не приложу, что делать!
Я тоже не приложу. Пойду-ка я приложу что-нибудь холодненькое к моей попе. А то мне уже плохо.
– Прошу! Дамы первые! – послышался голос Макса. Он приоткрыл двери. А я отрицательно замотала головой. Да не, ну нафиг!
Дворецкий невозмутимо открыл двери. В комнате не было ничего, кроме выцветших, облезлых обоев.
– Он просто стесняется, – пояснил Макс. – Вы для него новое лицо! Кис-кис-кис!
Я опасливо посмотрела по темным углам.
– Я же говорю. Он у нас стеснительный. Прячется в темноте. Вот не выйдет ни в какую! – заметил дворецкий, пока я обмирала, рисуя себе ужасы. – Кушать будешь?
Из-за угла раздалось рычание. Я спряталась за Макса. Тот достал из ведра кусок мяса и бросил его в темноту. Оттуда послышалось чавканье и рычание.
– Пойдемте, юная мадемуазель. Он сегодня не в духе. Видимо, настроения нет, – учтиво заметил Макс, прикрывая двери.
Меня мучил один вопрос. Но я все не решалась задать его, считая такие расспросы неприличными. Если у Адама есть отец, то где его мать? Где она похоронена?
– Простите, а вы не знаете…, – я постаралась сделать очень будничный вид, скрывая жар покрасневших щек. – А матушка Адама давно умерла?
– Наверное, – заметил дворецкий. – А почему вы интересуетесь, юная мадемуазель? Неужели вам интересно генеалогическое древо вашего будущего супруга?
Я решила зацепиться за то, что в проклятом поместье должен быть призрак свекрови!
– Знаете, я бы хотела познакомиться с родителями Адама. С отцом Адама, надо понимать, я знакома. А вот с матушкой нет. Если она умерла, то скажите на какую могилку мне отнести цветы? – я старалась, чтобы голос мой не выдавал предательского интереса к одной персоне.
– Я могу открыть вам секрет. Адам – приемный сын. Его взял старый лорд, когда Адам был еще крошечным, – начал дворецкий, пока мое сердце ликовало. – Да, старый лорд не женат.
– Что?! Да как вы вообще могли подумать, что я интересуюсь старым л-л-лордом, – вздрогнула я, когда Макс менял воду мокряку. И чесал его шваброй.
– Ой, простите, юная мадемуазель, – заметил Макс. А голос его изменился. – Я ни в коем случае не хотел вас смутить. И заставить краснеть, как вы краснеете сейчас. Если бы я знал, для чего вы интересуетесь, то наверняка бы отвернулся, чтобы не видеть вашего предательского румянца, горящих глаз и улыбки на лице.
– Бросьте! – дернулась я, чувствуя, что от дворецкого ничего не укроется.
– Ах да, я забыл! Нужно же бросить! Спасибо, юная мадемуазель! Старость – не радость. Как хорошо, что вы пошли со мной, – кивнул Макс, бросая мокряку тухлую р… руку! – А то потом скажут, что не покормил.
– То есть, Адам – приемный? – спросила я, взвешивая все, что знаю про эту семейку. Теперь понятно, почему он так трясется из-за наследства.
– Я вам ничего не говорил, юная мадемуазель, – строго произнес Макс. – Это огромная тайна.
– Да-да, – закивала я, пытаясь скрыть неловкость.
– Конечно, тайна! Его нашли в корзине! – прошептали плинтуса.
– С запиской! – прозвенела люстра в коридоре.
– Позаботьтесь о мальчике! Это было написано в записке! – пробасил подсвечник.
Я посмотрела на Макса, который невозмутимо открывал следующую дверь.
– Юная мадемуазель, – послышался голос Макса, когда я засмотрелась на странную дверь. В конце коридора была дверь, покрытая паутиной.
– А! – встрепенулась я, глядя на дверь с подозрением.
– Это – северное крыло. Туда запрещено ходить. Лорд Адам всем запрещает открывать эту дверь, – заметил Макс, пока я пожирала глазами старинную дверь.
Мой взгляд еще раз скользнул по таинственной двери, и я поняла, что нужно придумать предлог, чтобы попасть туда. Желательно незаметно для Макса.
– А что? Мы там не будем прибираться? – спросила я, как можно незаинтересованней. Это был первый случай в жизни, когда я хотела вооружиться шваброй и ведром. До этого такие чувства меня не преследовали!
– С удовольствием, – заметил Макс, закрывая двери очередной комнаты, в которой кто-то чем-то смачно хрустел. – Мне как раз нужен помощник. Пока помощника будут есть, я успею протереть тряпочкой пыль! Я пошутил, юная мадемуазель. Просто юный лорд не терпит посторонних в своих покоях!
Я чувствую, что эта проклятая роза там! Мои глаза сощурились. Я опасливо посмотрела на жутковатую дверь со следами когтей. А потом поплелась за Максом дальше.
– Ой, что-то я нагнулась неудачно! – закатила глаза я.
– Неудачно нагнулась Леди Сарманда, – отозвался Макс, развешивая паутину по стенам и любуясь работой. – А вот, кстати, ее портрет!
– Я краем глаза увидела очень беременную женщину с лицом инквизитора, вокруг которой бегала орава детишек.
Она часто неудачно наклонялась, юная мадемуазель, – пояснил Макс, пока взгляд неизвестном мадам прожигал во мне дыру.
– Я не в том смысле! – томно произнесла я, когда Макс закрывал одну комнату, открывая следующую. – Просто мне как-то нехорошо! Наверное, давление!
– О! С таким шутить нельзя! Сэр Ричбард, внучатый никто нашему юному лорду умер как раз от давления! – снова заметил Макс обеспокоенным голосом. – А вот и его портрет!
Я краем глаза увидела мужика под пыточным прессом с иголками.
– Меня, наверное, продуло! – намекала я, снова томно закатывая глаза. – И если вы мне скажете, что кто-то умер от…
– Вы просто читаете мои мысли, юная мадемуазель! – усмехнулся дворецкий, рисуя кисточкой кровь на полу. – Леди Дженебру, внучатую бабушку лорда Адама, как раз продуло! От этого она и умерла…
– Просто невосполнимая потеря! Последние минуты ее жизни запечатлел неизвестных художник!
Я бросила взгляд на стену, на котором огромным ураганом сдувало тетку. Пышные юбки надулись парашютом, а рядом с ней пролетала корова.
– Заболела я, – скрипнула зубами я, притворно шмыгая носом и снова закатывая глаза. – Я, наверное, пойду. Прилягу!
– Ах, не может быть! – воскликнул Макс, бросая свое кровавое пятно. – Вы себя плохо чувствуете? У вас недомогание?
– Да, – слабым голосом произнесла я, едва не заваливаясь в притворный обморок.
– Конечно, вам нужно прилечь! – строго произнес Макс, ведя меня в сторону старинной кровати. – Ложитесь, юная мадемуазель!
Я прилегла на мягкую пыльную скрипучую кровать, изображая насквозь больную. Я надеялась, что Макс уйдет дальше прибираться. Поэтому тонко намекала ему, что сейчас все пройдет!
– Со мной такое бывает, – слабым голосом умирающего лебедя прошептала я. – Сейчас отпустит…
– Ну что вы, юная мадемуазель! – воскликнул Макс, как назло откладывая все дела. – Со здоровьем шутить нельзя!
– Я чувствовала себя еще тем юмористом, деликатно выпроваживая дворецкого. Но тот не собирался уходить ни в какую! И меня это злило!
– Я безмерно благодарна вам за заботу, – намекала я, поглядывая на обеспокоенного Макса. – Но она излишняя. Я сейчас немного полежу. И мне станет легче!
– Знаете, это обязанность дворецкого лечить семью Орсвиль! – выдал Макс, взмахнув рукой. На прикроватный столик упала огромная книга. Книга рассыпалась в руках, но Макс раскрыл ее. Мне удалось скосить глаза и прочитать название “Фамильные болезни семьи Орсвиль”.
– Это список всех фамильных заболеваний! – гордо произнес Макс. – Сами понимаете, род – древний. Поэтому и болезней предостаточно! Сейчас попробуем узнать, что у вас?
Страницы шуршали, а я начинала жалеть, что решила сымитировать болезнь. Я же рассчитывала на другой эффект. А уж никак на заботливого дворецкого.
– Лечить – это прямая обязанность дворецкого! Не посылать же каждый раз за доктором? – спросил Макс, листая книгу. Он присел рядом. – Столько слуг уже не вернулось от доктора. Так что я подозреваю, что там опасно!
А я подозреваю, что они рады были просто свалить из этого проклятого поместья!
Если играть больную, то уже до конца! Я твердо решила доиграть мнимую болезнь в надежде, что мне пропишут покой. Дверь комнаты стояла перед глазами, пока Макс задумчиво вчитывался в готичные буквы.
– У вас есть головокружение от длинных слов? – с подозрением спросил Макс, с тревогой поглядывая на меня.
– Да, есть немного, – слабо отозвалась я, утопая в подушках.
– Такое чувство, что вы смотрите на мир, и не понимаете, что происходит? – продолжал Макс.
– Да! – выдохнула я, поглядывая на дверь.
Губы Макса дрогнули. Он посмотрел на меня, как на умирающую.
– Я огорчу вас, юная мадемуазель. У вас врожденное слабоумие, – озадаченно произнес дворецкий. Что?! Какое слабоумие?!! – Лечится покоем. Вечным.
– Ой, у меня кажется здесь болит еще! – тут же схватилась я за грудь.
– Я не учел этого! Постойте, сейчас попробую найти! – произнес дворецкий. Он листал книгу и хмурился. – У вас есть дрожание конечностей?
– Да, – вздохнула я, протягивая к нему дрожащую руку.
– Сухость во рту? – пристально посмотрел на меня Макс.
Я решила ухватиться за стакан воды и отправить за ним дворецкого!
– Да, только хотела вам об этом сказать, – слабеньким голосом произнесла я.
– У вас алкоголизм. К сожалению, последняя стадия, – голос Макса дрогнул. – Рекомендуют завязать… Вас в узелок. Чтобы в не смогли найти бутылку.
– Ой-ой! – схватилась я за живот, глядя на Макса. Лечение алкоголизма БДСМом не входило в мои планы. – Теперь живот заболел! Сильно!
– Что ж вы молчали, юная мадемуазель! Я только что видел похожие симптомы! – обеспокоился Макс, листая книгу. – Вот! Нашел! У вас боль пульсирующая или жгучая?
– Эм… Первое! – выбрала я, продолжая корчиться и стонать.
– Наблюдается ли вздутие? – прищурился дворецкий. Так, с несварением, я еще буду согласна! Это не так страшно!
– Да, вы только посмотрите на него, – выдохнула я, надувая живот. – Просто невыносимо!
– До этого вы что-то принимали внутрь? – спросил Макс.
– Да! Принимала! – соглашалась я, в надежде что меня оставят наедине с поносом.
Значит, нужно звать акушерку. У вас родильная горячка! – заметил дворецкий.
Так вот что я внутрь принимала!!! Он что? Издевается?!!
– Если что я тоже могу принять роды, – авторитетно произнес Макс, не сводя с меня взгляда. – У меня большой опыт. Однажды я видел, как одно чудовище вылезает из другого. Так что я опытный.
– У меня просто давление скакнуло! – намекала я. – Сейчас полежу. И все пройдет!
– Вы говорите, как покойный лорд Фантелрой! До сих пор лежит и ждет, что все пройдет. Правда, мы перенесли его в фамильный склеп. Обеспечили тишину и покой! – заметил Макс.
– Я говорю, у меня просто подскочило давление, – убеждала я. – И немного кружится голова!
– Сейчас я посмотрю, что можно сделать! Где-то здесь был рецептурный справочник, – Макс стал листать книгу со скоростью звука. – Вот, нашел! Одну минутку! Так, две ложки… Угу… Щепотка… Это понятно!
Макс исчез. А я попыталась встать. Я эту книгу сожгу нахрен! Только моя нога коснулась пола, передо мной появился Макс. Он держал в руках кружку, от которой шел пар.
– Не вставайте, юная мадемуазель! – закричал он, а я раздосадованно плюхнулась обратно. – Внучатый прадедушка по соседской линии, лорд Карльз уже однажды встал! И ничем хорошим это не закончилось! Он встал на защиту поместья. И его убили!
Я сглотнула, глядя на фарфоровую кружку.
– Вот, выпейте. И все как рукой снимет! – заметил дворецкий, когда я засопела от недовольства. – Только все. До последнего глоточка. Учтите, это фамильный рецепт. Он держится в секрете!
Мне в руки сунули кружку. Я сунула в нее нос, не находя ничего подозрительного.
– Я гарантирую вам, что после первого глотка вам станет намного легче! – произнес Макс. – Этот напиток быстро поставит вас на ноги!
Я зажмурилась и сделала глоток. Через секунду все содержимое моих щек было на одеяле, Максе и на портрете какого-то смурного старикана.
– Бе!!! Гадость!!! – заорала я, кашляя.
– Вытяжка из жабьей икры и вареные лапки пауков – это лучшее лекарство! – заметил Макс, а я бросила кружку, расплескав чай, и ломанулась в сторону туалета.
Пока я промывала рот, с ужасом представляя себе то, что только что выпила, послышался голос Макса. Он стоял за дверью.
Вот, что я и говорил. Даже мертвого поднимет!
