Текст книги "Горький мед"
Автор книги: София Герн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
София Герн
Горький мед
Полина сидела за роскошно накрытым столом и лениво ковыряла вилкой в тарелке с салатом, ингредиенты которого не вызывали у нее ни малейшего аппетита. Все эти морепродукты, изысканные блюда из омаров или осьминогов с каракатицами, которые заказывали ее спутники, она не слишком жаловала, предпочитая всему хороший кусок мяса с кровью и жареную картошку. «У тебя ужасный вкус. Как будто ты родилась на каком-нибудь глухом ранчо в Техасе», – смеялся ее друг Олег. Вот и теперь он с плохо скрываемым сарказмом наблюдал, как она борется с собой. Конечно, можно было бы и здесь заказать привычную еду, но Полина решила не смущать общество. Ее патронесса, певица Акулина, с наслаждением разломила клешню омара, запила нежное мясо белым вином. Стоит ли говорить, что сама Полина предпочитала вина красные? Она тяжело вздохнула. Как говорится, музыку здесь заказывала Акулина. Именно она пригласила с собой в этот шикарный круиз своего пресс-секретаря и в некотором роде подругу Полину Ларину, а с ней и своего адвоката Олега Логинова. Конечно, определение «свой» было не совсем точным. Дело в том, что Логинов представлял интересы не только поп-звезды Акулины, но и других отечественных кумиров. Он считался признанным специалистом по авторскому праву, и без его ведома клиенты не желали и шагу ступить. И правильно делали. Он был в своем деле блестящим специалистом. Певица, однако, считала его не просто адвокатом, но и другом, впрочем, как и Полину. Но, надо признать, у Акулины настоящих подруг не было, да и быть не могло. У нее очень скоро развилась «звездная болезнь» и все связанные с ней симптомы: она была капризной, сварливой, надменной, в общем, сюда можно добавить все возможные и невозможные качества, которые совершенно исключают дружеские отношения с кем бы то ни было. Но Полина знала – если бы характер у певицы был иной, она вряд ли выжила бы в том гадюшнике, который представлял собой шоу-бизнес. Они с Олегом, который был уже два года любовником Полины, смотрели на причуды певицы сквозь пальцы, раз и навсегда решив относиться к ней, как говорил Логинов, «по философски». Эта работа была и хлопотной, и порой просто невыносимой, но она приносила очень хороший и стабильный доход. Скупость к недостаткам Акулины не относилась. Она была весьма щедра с теми, кто на нее работал, но и требовала многого. Полина однажды после очередного скандала решила уйти от певицы и найти себе другую работу, но помыкалась с месяц, поняла, что быть в пресс-службе банка той же девочкой на побегушках, да еще и учиться разбираться в этом скучном деле, не для нее. Она страшно переживала разрыв с Акулиной, но гордость не позволяла ей попроситься обратно. К счастью, оказалось, что певица тоже намаялась с какой-то бестолковой девчонкой, которую ей подсунул продюсер, и призвала Олега, чтобы тот уговорил «умницу и красавицу Ларину» вернуться. И он уговорил. Надо признать, с легкостью. И все вернулось на круги своя.
Но никогда они не проводили так много времени вместе, как в этом круизе на лайнере «Stella maris». Акулина занимала отдельную каюту, естественно, люкс, а они с Олегом – весьма неплохие апартаменты рангом пониже. Встречались они теперь постоянно то за едой, то в баре, то во время праздников, которые здесь устраивали без устали, что Полина просто терпеть не могла, а ее начальница обожала. Вот где она блистала! Шумные восторги были для нее воздухом, которым она дышала, она даже пару раз согласилась спеть для избранной публики. Акулина была крупной женщиной с хорошей фигурой, над которой она неустанно трудилась, не забывая посещать спортзал даже здесь. Ее формы требовали пристального внимания, иначе ничто не помешало бы певице раздобреть, а этого она себе позволить не могла. В ней все было избыточно – и большая грудь, и широкие бедра, и грива роскошных каштановых волос, и подправленные силиконом губы, и, конечно, сильный, грубоватый голос, который и составлял основной капитал певицы. На фоне своей начальницы Полина выглядела как хрупкая фарфоровая статуэтка, изысканная, но не бросающаяся в глаза. Она едва доставала Акулине до плеча, конечно, если не надевала каблуки. Ее матовая гладкая кожа вызывала восхищение, и эту немного странную бледность, которую она лишь подчеркивала нежно-розовыми румянами, освещали восхитительные, огромные, опушенные невероятно длинными и густыми ресницами глаза цвета горького шоколада. Мягкие, слегка вьющиеся пепельно-русые волосы она коротко стригла, что, однако, вовсе не делало ее похожей на мальчишку. Контраст между светлыми волосами и темными, глубокими, как омуты, глазами придавал лицу Полины странное очарование, которое усиливал чувственный рот и нос с небольшой горбинкой. Эту самую горбинку, результат неудачного приземления в детстве с забора, она давно хотела поправить, но Олег отговаривал, считая, что такая деталь вовсе ее не портит, а, напротив, придает еще больше привлекательности. Логинов был большим ценителем женской красоты и до встречи с Полиной, насколько ей известно, не упускал ни одной возможности закрутить кратковременный роман. Она его изменила. И знала это. Полина приняла его любовь как должное, сама при этом не испытывал к нему сильных чувств. Может быть, именно поэтому Олег так безоглядно в нее влюбился. Он попросту попался на ее легкую отстраненность, на ее ровное, если не равнодушное, отношение к нему. Он дарил ей любовь. Она ее принимала. Обоих такая ситуация устраивала. Во всяком случае, так хотелось думать Полине. В этой паре в полной мере срабатывал принцип «один целует, другой лишь подставляет щеку». Внешность у Олега была такой, какой, по некоему неписаному стандарту, должна быть внешность преуспевающего адвоката – респектабельная, не слишком выразительная. Черты его были не лишены приятности, но красавцем Олега Логинова не назвал бы даже самый большой оптимист. Если бы не выразительные ярко-голубые глаза, умные и проницательные, его лицо казалось бы совершенно «смазанным».
Ужин подходил к концу, а вместе с ним и день стремительно клонился к закату. Полине захотелось пройтись по палубе, полюбоваться морем. Она никогда не уставала от вида этой ровной, мерно плещущейся воды, простирающейся до самого горизонта. Море радовало и успокаивало, неважно, встречала ли она рассвет или любовалась закатом. Сейчас ей хотелось побыть одной, тем более что Акулина решила посидеть в баре, она просто обожала на ночь глядя выпить пару рюмок «Баккарди». «Так лучше спится», – объясняла она. На эту привычку нужно было смотреть сквозь пальцы, тем более что пресловутый ром был для певицы что слону дробинка.
Полина недолго оставалась одна. Олег подошел к ней сзади, как всегда неслышно. Ее всегда пугала эта его странная привычка подкрадываться. Вот и на этот раз она вздрогнула, когда на ее плечи легла мягкая кашемировая шаль. И в один момент она стала похожа на экзотическую бабочку, сложившую крылья.
– Ты замерзнешь, – сказал он.
– Кто же мне это позволит? Ты позаботишься, – усмехнулась Полина.
На свежем вечернем воздухе и в самом деле становилось прохладно. Дул легкий ветерок, но и его оказалось достаточно, чтобы ее нежную кожу усеяли мурашки. Так что Олег появился вовремя. Иногда Полина думала с досадой, что он все и всегда делает вовремя, все рассчитывает, и в этом она усматривала некоторое занудство, но, скорее всего, это относилось к издержкам его профессии. Хороший адвокат и должен учитывать все мелочи, вернее, для него никаких мелочей не существует.
– Я вот все время думаю, почему мое желание заботиться о тебе ты воспринимаешь в штыки? Даже когда эта забота вовсе не лишняя? Очень хочешь быть самостоятельной, девочка моя? – Он нежно обнял ее и прижал к себе.
– Ну что ты! Но… Ох, Олег, я даже не знаю, что тебе на это ответить. Может быть, я и в самом деле стремлюсь к полной самостоятельности. Ведь у меня в детстве, да и потом, ее совершенно не было. Я находилась под постоянным контролем. Пусть ласковым, не слишком навязчивым, но – контролем. Ведь ты знаешь, меня вырастили бабушки, и ни на минуту не упускали из виду, пока папа и мама ездили по своим командировкам.
– Знаю. А что еще делать с такой Дюймовочкой? Иногда ты мне кажешься совсем маленькой девочкой, растерянной и испуганной. В этом-то и заключается твоя прелесть. Хотя, я признаю, все это с тебя слетает, когда ты работаешь. И откуда что берется? – Он засмеялся, а Полина нахмурилась.
Ее родители были геологами, постоянно отсутствовали, а воспитание девочки взяли на себя обе бабушки и осуществляли его по очереди. Они вечно ссорились и спорили, но в одном сходились неизменно – Поленька должна быть на глазах двадцать четыре часа в сутки. Ее не отдавали в детский сад, не отправляли, как других детей, в летние лагеря, хотя ей всегда этого очень хотелось. Лето она проводила на даче, где за ней устанавливался все тот же неустанный контроль. Даже ее маленькие друзья подвергались тщательной проверке – кто родители? Чем занимаются? Чем увлекаются эти дети? Достойны ли они дружбы с Полиной? Она так устала от этого, что даже совершенно нормальную заботу со стороны Олега стала воспринимать, как он сказал, в штыки. Конечно, теперь ее никто не дергал. Родители все так же мотались по всевозможным приискам и месторождениям, отец стал акционером некой серьезной компании по добыче изумрудов, что, конечно, тоже не прибавило ему свободного времени. Полина жила одна в их огромной квартире в старом сталинском доме на Фрунзенской набережной и категорически запретила бабушкам бывать у нее без приглашения. Те в высшей степени оскорбились таким поворотом дел, но роптать не стали. Девочка выросла, с блеском закончила факультет журналистики и нашла хорошо оплачиваемую работу. Что еще желать? Полина навещала старушек довольно часто, но приглашала к себе редко. Квартира эта досталась родителям Полины от деда, отца ее матери, с которым бабушка была давно в разводе и много лет жила отдельно. Дед тоже был геологом, занимал солидный пост в министерстве, потому и получил эти хоромы. Полина эту квартиру не очень любила. Она была мрачноватой, с длинным темным коридором, и только в единственную комнату с эркером заглядывало солнце, обходя остальные три. В ней и предпочла жить Полина. Она уговаривала родителей это жилье разменять, но они почему-то упирались. Наверное, именно из-за этого она и любила свою работу у Акулины – частые поездки, гастроли или, как теперь, даже круизы. С Олегом они встречались не у нее, а у него. И при всем своем довольно холодном отношении к любовнику Полина чувствовала себя в его доме комфортно и уютно. Он умел создавать атмосферу, именно так она это называла. К тому же – она этого не могла не понимать – где-то в глубине души она лукавила, сражаясь с его опекой. Она к опеке привыкла за долгие годы, и в ней до сих пор боролись два чувства – ей хотелось быть независимой, но, с другой стороны, эта самая независимость ее пугала.
– Пойдем в каюту? – Олег наклонился к ней и нежно прихватил зубами мочку ее уха. Маленькая брильянтовая сережка оказалась у него между губ. Полина хотела отстраниться, но не смогла. Его руки сжали ее бедра, и он прижал ее к себе. Полина почувствовала, как напряглась его плоть и замерла, словно боясь пошевелиться. – Так идем или ты хочешь продолжить любоваться закатом, а потом и луной? Кстати, сейчас полнолуние, так что зрелище может быть незабываемым. – Олег говорил почти раздраженно. Он явно настроился на ночь любви, но заторможенная, если не сказать замороженная, реакция Полины его охладила. Он отпустил ее, но тут же повернул лицом к себе. Она по-прежнему молчала. – В чем дело, Поленька, – теперь уже ласково спросил он, – тебя что-то расстроило? Акулина? Она тебя чем-то обидела?
– Нет, Акулина тут ни при чем. Прости, Олег, Мне что-то сегодня не по себе, И за столом накатило это странное состояние. Будто бы что-то должно случиться, но что именно, я не знаю. И не могу понять, дурное оно будет или хорошее. Но я всегда верила своей интуиции, и она меня не обманывала. Мне кажется, что зря мы решили ехать на эту виллу – Полина заговорила на тему, о которой они все, по молчаливому сговору, во время круиза умалчивали. – Почему Акулина уперлась? Разве ей так уж нужен этот дом в Испании? И придется ли там судиться? Ты знаешь их законы? Ты ведь не специалист по имущественным правам, ты адвокат, занимающийся авторскими правами, а это совсем другое дело. Что мы вообще знаем обо всей этой истории с ее мужем? Ничего. Но потащились за ней.
– Ну мы все-таки плывем на этом роскошном корабле, получаем удовольствие от круиза, да и она ведет себя тут вполне нормально, в Москве с ней куда труднее общаться. А что касается моего участия в этом деле, то, я думаю, все сведется к минимуму. Она говорила, что в Испании у нее есть другой адвокат и он на ее стороне. Так что смело можешь рассматривать нашу поездку как некое мероприятие… ну не знаю, как выразиться, за компанию, что ли? Ей нужна поддержка. Это в любом случае. Хотя, я полагаю, Акулина уверена в успехе этого предприятия.
– А в круиз мы могли бы поехать и с тобой вдвоем. Неужели денег бы не хватило? Теперь же получается, что мы при ней вроде прислуги.
– Не усугубляй, дорогая. Нам предложили отличный отдых, за который, кстати, мне пришлось немало доплатить, не думай, что наша патронесса все взяла на себя. И тем более даже не думай считать нас при ней обслуживающим персоналом. Все совсем иначе. Это мы ей оказали услугу. Или считай это работой, такой же, как обычно. Все, забудь хоть на время об Акулине. – Олег взял ее руки в свои и поднес к губам. Глядя ей в глаза, он провел языком по ее ладошке. Эта ласка была такой интимной и в то же время такой простой, что Полина внезапно почувствовала прилив желания, что с ней случалось не так уж часто.
– Пойдем в каюту, – прошептала она, – и пусть все эти дурацкие проблемы нашей певички остаются за бортом. – Она махнула рукой в сторону моря. Вода светилась, как ткань, прошитая золотыми нитями, вдаль, за горизонт, убегала призрачная лунная дорожка. Пока они болтали, ночное светило вошло в полную силу. Где-то раздался всплеск, мелькнула и пропала в фонтане брызг глянцевая спина дельфина. Но вся эта великолепная картина уже не так волновала Полину.
Они отправились к себе и, как только очутились в каюте, не зажигая свет, упали на постель. Олег опустил вниз тоненькие бретельки ее вечернего платья из тонкого черного трикотажа, расшитого по подолу мелким бисером. Шелковистая ткань заскользила под его ладонями. Полина не помогала ему себя раздевать, ей всегда нравилось, как он управляется с этой задачей. Надо отдать Олегу должное – он очень чувственный и, надо признать, весьма опытный. Освободив ее от платья, он оставил на ней тончайшие чулки и крошечную полоску трусиков, уложил ее на спину и принялся раздеваться сам, не сводя с нее нежного взгляда. Его глаза ласкали ее не менее возбуждающе, чем руки. Полину всегда удивляла эта особенность Олега. Он умел так посмотреть, что телу становилось жарко, и тяжесть приливала к низу живота. Олег проделывал с ней этот фокус не раз, особенно любил дразнить Полину в каком-нибудь общественном месте, с удовольствием наблюдая, как краска заливает ее бледное фарфоровое личико и тонкую шею. Вот и теперь она ощутила жар и острое возбуждение. Он лег рядом с ней и провел пальцем по ложбинке между грудями, опускаясь все ниже и ниже, то останавливаясь, то вновь пускаясь в путь, ведущий к источнику наслаждения. Она изогнулась всем телом, когда его рука в очередной раз замерла, и положила свою руку на его, подталкивая ее к границе трусиков. Он тихо рассмеялся. Олег умел ждать и умел заставить женщину, изнывающую от желания, просить пощады, просить его войти, заполнить ее… Вот и теперь Полина потянула его на себя, но он лег на спину и посадил ее сверху, давая ей возможность самой управлять этой безумной скачкой, в которую они пустились. Олег дождался, когда она, обессилев, рухнула к нему на грудь с протяжным стоном, и только тогда позволил себе завершить акт.
Когда Полина пришла в себя, Олег уже сидел рядом с ней на постели совершенно обнаженный и курил. Она попросила его прикурить и ей тоненькую ментоловую сигарету, как она их называла, «кислородную палочку». Полина курила редко. Можно сказать, просто иногда баловалась, но после секса с ним ее почему-то неудержимо тянуло к табаку. Она приподнялась на локте и глубоко затянулась.
– Ты довольна, моя девочка? – задал он ей свой традиционный вопрос с обычной легкой усмешкой. Эта манера всегда раздражала Полину. Она ничего не ответила, только молча кивнула растрепанной головой. Ну что у него за привычка спрашивать о том, что совершенно очевидно? Иногда ей казалось, что он просто дразнит ее, а иногда, что это говорит о его неуверенности в себе. Последняя версия не выдерживала никакой критики – настолько Олег был самонадеян и самодоволен, но она почему-то все чаще думала, что он вовсе не такой, каким хочет казаться и ей, и окружающим.
– Как ты думаешь, долго нам придется оставаться в Коста-Бланка? – сменила она тему.
– Понятия не имею. Наша Акулина что-то темнит. А ведь я ей сотни раз говорил, что с адвокатом нужно быть настолько же откровенной, как и с врачом.
– А что не так? – насторожилась Полина.
– Не знаю, – Олег пожал плечами, – эта вилла и бизнес ее Игнасио на самом деле слишком лакомый кусок, чтобы не нашлось на него желающих.
– Но, насколько я знаю, у него нет наследников, – сказала Полина.
– Почему нет? Есть. Маленький сын от первого брака. Но Акулина не разводилась с мужем, хотя в последнее время они почти и не виделись, так что она – его мачеха, а следовательно, опекунша.
– Ну это понятно. Я имела в виду, что других претендентов нет. Ведь пока мальчик совсем еще ребенок, кто-то должен заниматься делами. А его мать? Кстати, странно, что я никогда о ней не слышала. Акулина обходила почему-то эту тему.
– Она умерла при родах. Игнасио был вдовцом, когда встретил нашу диву. И тогда Акулина еще не была тем, кем теперь стала.
– Это я знаю, – кивнула Полина, – она мне рассказывала романтическую историю своего знакомства с мужем. И как они познакомились во время ее поездки в Испанию, и как он увидел ее в одном из ресторанов побережья, и как отбил у тогдашнего любовника-продюсера, который потом ей немало навредил, пока она не нашла себе нового. Все знаю. Тысячу раз слышала эту историю. И почему они не жили вместе? Вроде бы все у них складывалось хорошо…
– Просто Акулина предпочла сцену спокойной жизни. Ее вовсе не устраивало стать обычной женой бизнесмена и мачехой чужому мальчишке.
– Да, это на нее похоже. Но что же тогда ей теперь в голову взбрело?
– Ну, Поленька, ты меня удивляешь! Ты хоть представляешь себе, каких денег стоит это самое наследство Игнасио? Нет? А вот я уже в курсе. – Олег затушил сигарету и лег рядом с Полиной, обняв ее и прижимая к себе. Он поцеловал ее в висок, отодвинув прядь волос, и она поняла, что он готов продолжить их страстную битву. Но ее силы уже оставили. Откуда только он их брал? Полина отстранилась и, не отвечая на его мимолетную ласку, за которой последовали бы куда более решительные действия, спросила:
– А ты знаешь, как он погиб?
– Знаю. А что, она тебе не говорила?
– Сказала только, что произошел несчастный случай, и все.
– Ну можно сказать и так.
– Но что именно? Она не хотела со мной это обсуждать. Почему, интересно? Может быть, там какой-то криминал?
– Да ничего подобного. Он был заядлым альпинистом, ну и окончил жизнь как альпинист. Сорвался в пропасть в Пиренеях. Крутой парень этот Игнасио Васкес! Жаль, я его не знал. Думаю, что он бы мне понравился. И чего только нашей звезде не хватало? Ты не знаешь? Может быть, он поставил ей какие-то условия? Уйти со сцены, к примеру?
– Ну почти. Его, насколько я знаю, вовсе не устраивало, что его жена предпочитает его какому-то сомнительному шоу-бизнесу.
– Тогда понятно. Действительно, на отказ от сцены она никогда бы не пошла. Вот и разрывалась между мужем и делом всей своей жизни. Кстати, тебе не кажется, что мы слишком уж много времени сейчас уделили обсуждению Акулины? А? Нам что, больше не о чем говорить? У меня к тебе есть один вопрос, но…
– Я знаю. – Полина вдруг поняла, что совсем не хочет в очередной раз говорить «нет» Олегу, который снова попросит ее выйти за него замуж. Этим рано или поздно кончались все их разговоры в постели, какой бы темы они ни касались.
– Что ты знаешь? Что я скажу?
– Ну предполагаю.
– Да, именно об этом я и хотел бы поговорить. Тебе не кажется, что мы с тобой отличная пара? И в постели тебе со мной хорошо, и интересы у нас одни и те же, и тебе… Да что это я в самом деле?! Ну сколько можно? Скажи мне?
– Я не могу, Олег, просто я еще не готова, – тихонько проговорила Полина. Это была отговорка. И она прекрасно понимала, почему не хочет стать его женой. Все просто. Она его не любит. Но как ему об этом сказать?! Невозможно! Пока, во всяком случае. Полина часто думала о том, что же на самом деле связывает ее с Олегом? И почему она остановилась на нем, хотя нельзя сказать, что у нее до него не было мужчин. Были. И даже один раз ей показалось, что она влюбилась. Но из этого романа ничего путного не вышло. Может быть, именно из-за той ужасной неудачи она решила ответить на чувства Олега? Он показался ей надежным, верным и таким любящим, что она с головой бросилась в омут этих отношений. И они помогли ей справиться с чувством, которое она испытывала к тому очаровательному чудовищу, с которым прожила почти год и который бросил ее, ничего не объяснив. Просто однажды ушел к другой женщине и не вернулся. И в самом деле, чего тут объяснять? Он был диджеем, работал в одном из ночных московских клубов, с не слишком хорошей репутацией, как уже потом узнала Полина. Нет, ее легкомысленный, ветреный Вадик не приторговывал наркотиками, хотя подобное в том клубе было сплошь и рядом. Он даже не пил слишком много, не было у него и других страшных пороков. Но он оказался существом безвольным и инфантильным. И его самой большой слабостью оказались женщины. Полина не знала, что он менял их чуть не каждую неделю, уже будучи с ней. Она была слишком загружена работой, чтобы следить за неверным любовником. И потому для нее оказалось настоящим шоком, что он исчез из ее жизни, но отголоски его приключений, в которые теперь слишком уж рьяно спешили посвятить ее их общие знакомые, долго не давали ей успокоиться. Но потом она нашла в себе силы. Вернее, сил ей придал Олег. Удивительно, но она опять напоролась на отчаянного бабника, хотя он и не афишировал своих связей. Но как только они стали в его понимании парой, эти самые связи Олег решительно отсек. И вот теперь ей нужно решать, останется ли она с ним в качестве законной супруги или… А что «или»? Скорее всего, думала она, он поставит ей условие. Либо они окончательно решат быть вместе, либо расстаются. Олег ждал иного ответа, чем тот, который она ему дала. Но, так и не дождавшись, демонстративно повернулся к ней спиной и заснул. Или сделал вид, что спит. Полина вздохнула и последовала его примеру.
Проснулась она поздно и поняла, что опоздала к завтраку. Олег ее не разбудил. Его в каюте не было, но на столике стояла на подносе тарелка с круассанами, маленький кофейник с уже остывшим кофе и стакан с апельсиновым соком. Полина встала и отправилась в душ. Посмотрев в зеркало, она с сожалением заметила темные круги под глазами. Спала она в эту ночь плохо, все время просыпалась, отчего-то нервничала, крутилась в постели так, что под утро простыня сползла на пол. Наверное, Олегу она тоже мешала спать. Но он все равно, по своей устоявшейся привычке, встал рано. Вот еще один довод не в пользу их союза. Полина была совой, предпочитая поздно вставать и поздно ложиться, а Олег – жаворонком. Их биологические часы совершенно не совпадали.
Довольно долго простояв под тугими струями воды, она постепенно просыпалась. Потом вытерлась громадным пушистым полотенцем и принялась укладывать волосы феном. Это было вынужденной мерой, потому что иначе они никак не желали принимать форму. Закончив с волосами, Полина решила все-таки съесть круассан и, с сожалением отказавшись от холодного кофе, выпила только сок. Она решила, что лучше уж выпьет кофе в баре, тем более что там его готовили так, как она любила, – на песке, в настоящей джезве, а не в кофеварке. Позавтракав, она долго и придирчиво выбирала платье. Погода стояла жаркая, но в баре, куда она решила отправиться, работал кондиционер, так что там должно быть весьма прохладно. Полина остановилась на льняном, простом с виду сарафане в тонкую голубую и белую полоску. Это был подарок Олега, он сам выбрал эту вещь в бутике «Barberry». Олег любил эту марку, и ему действительно подходили эти классические вещи без особых затей. Он предпочитал английский стиль. Полина против него тоже ничего не имела, хотя порой ей ужасно хотелось одеться во что-нибудь эдакое… может быть, тоже английское, но в безумном духе Вивьен Вествуд. В ее гардеробе однажды появилась немыслимая блузка этой королевы панков, которую она позволила себе купить во время их с Акулиной поездки в Лондон. Кстати, там она обошлась Полине куда дешевле, чем если бы она купила ее в Москве. Олег был от такой покупки в шоке, она это видела по его лицу, когда надела кричащий, розово-зеленый клоунский наряд с продранными на коленях джинсами, но, как обычно, стерпел и это. Хотя ему совершенно не улыбалось идти с разодетой таким образом подругой в солидный ресторан. Полина улыбнулась, вспомнив эту свою выходку. Все-таки Олег на редкость терпелив с ней! Так пусть сегодня оценит ее элегантность. Она надела платье, выбрала к нему голубые замшевые туфельки-балетки и вытащила из сумочки с бижутерией нитку светло-голубой бирюзы, Вот так. Пусть порадуется! Только где он может быть? Скорее всего, на палубе. День замечательный. Не стоит его проводить в помещении. Наверняка Олег сейчас загорает у бассейна. Ну что же, она сначала выпьет кофе, потом поищет его, покажется в его любимом наряде, а потом переоденется в купальник и присоединится к нему. Акулина, наверное, тоже уже там.
Полина вошла в бар. Там царил приятный полумрак и действительно вовсю шпарил кондиционер. Она с удовольствием подставила лицо прохладному воздуху, усевшись за столик с чашечкой ароматного кофе с корицей. Акулину она заметила не сразу. Та подсела к ней с бокалом мартини.
– Привет, подруга! – сказала она своим характерным хрипловатым голосом.
– О! Привет! Я думала, ты уже загораешь и плещешься в бассейне.
– А вот и нет! – засмеялась певица. – Я веду нездоровый образ жизни.
– Мартини с утра?
– Именно! Вчера немного перебрала, когда вы с Олегом отчалили. Тут оказалась целая компания моих оголтелых фанатов. Вполне, кстати, интеллигентные люди. Я не могла им отказать в своем обществе.
– Как же оголтелость увязывается с интеллигентностью?
– Да запросто! Особенно если дело касается меня. – Акулина отхлебнула из своего уже полупустого бокала и поморщилась: – Все-таки гадость какая этот ваш хваленый мартини. Нужно было рюмку водки выпить, сразу бы поправилась. А это просто издевательство какое-то. Ну все равно хватит! Теперь кофе. А потом пойдем-ка с тобой поплаваем? Ты как?
– Не возражаю.
– Вот и хорошо. Ты что-то сонная, девушка. Олег опять замучил? Ну и темперамент у этого парня! Я тебе завидую!
– Он и вправду хорош. Но…
– Что такое? Чем ты недовольна? Послушай, Полина, по-моему, он неплохая партия. Тем более давно уже хочет, чтобы вы с ним были вместе официально. Что тебя удерживает?
– Не знаю. Может быть, просто… Я, знаешь, наверное, его все-таки не люблю.
– А какое отношение брак имеет к любви? Лучшие браки – по расчету, – пожала оголенными плечами Акулина. На ней был лиловый с золотой отделкой шелковый топик, и на мощную грудь свешивалась масса золотых цепочек. Аппетитный округлый зад певицы обтягивали белоснежные брюки капри. Она вся переливалась и звенела. Звенели и крупные серьги-колокольчики у нее в ушах. Волосы она заколола кверху, но все равно на шею выбивались непослушные пряди.
– Может быть, ты и права. Но я не хочу связывать с Олегом свою жизнь. Не хочу. И все, – решительно заявила Полина и допила кофе.
– Думаешь, найдешь кого-нибудь повыгоднее? – ехидно спросила певица.
– Думаю, что встречу свою любовь. И что мне тогда с этим делать? А? Разводиться с Олегом? Объяснять, почему я ухожу? Это же ужасно!
– Почему? – искренне удивилась Акулина. – Что тут ужасного? Поживешь с ним, а там видно будет. Или у тебя уже есть кто-то на примете? Ох, подруга, помню твоего Вадика. Ты уж как была в него влюблена! А чего он стоил? Да гроша ломаного не стоил. Я не доверяю любви! Вот тебе мое последнее слово.
– А своего Игнасио ты тоже никогда не любила? Это был чистый расчет? Тогда оставалась бы с ним. Чего уж лучше! Жена богатого бизнесмена. Никаких проблем. Живи себе на вилле на побережье с целым штатом прислуги, ничего делать не нужно. А ты что предпочла? – Полина впервые говорила со своей начальницей так откровенно, но раз уж начала, то останавливаться на полпути не желала. Певица даже рот раскрыла в изумлении, но ничего не смогла возразить, а Полина продолжала: – Ты предпочла пробиваться на сцену. Это и есть твоя настоящая любовь. Сцена. Публика. Фанаты. Это твой мир. Послушай, Акулина, зачем мы отправились в Коста-Бланка? Скажи? Не знаю, но мне почему-то кажется, что это не слишком-то удачная затея.
– И не думай! Я – его законная вдова! Да. Мы собирались развестись. Но не развелись же! И что? Теперь остался один мальчишка, Санчо. И больше никого из родственников. Бывает же такое? Да. Даже бабушек и дедушек у него ни с какой стороны не наблюдается. Да на него набросятся партнеры Игнасио и живьем сожрут! Нет. Я этого так не оставлю. В конце концов, у меня нет детей. Так пусть теперь будет. Я его хотя и видела всего несколько раз – Игнасио отправил его в какой-то закрытый колледж, – но мне он понравился. Хороший парнишка. А я могу ему стать хорошей мамой! – Акулина улыбнулась, но почему-то улыбка эта Полине совершенно не понравилась. Она очень сильно сомневалась, что эта женщина, одержимая работой и своим творчеством, вообще кому бы то ни было может стать хорошей матерью. Даже собственным детям, если таковые у нее появятся.
На этом Полина решила остановить дискуссию, потому что не видела смысла ее дальше продолжать. К тому же она боялась, что тема соскользнет снова на ее отношения с Олегом. Так что они с Акулиной расстались, чтобы позже встретиться у бассейна.
