Текст книги "Вещий сон, или Интуиция (СИ)"

Автор книги: София Чайка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 11

Все это время глаза Остапа мерцали мрачным пламенем, а уголок рта дергался в неровном ритме. Оказывается, он не настолько сдержанный, каким хочет казаться.

Он крепко сжал ее плечи, но когда заметил, что Яна поморщилась, слегка ослабил хватку.

– Он… с тобой все в порядке?

– Да, конечно.

Он хотел сказать Яне что-то еще, но, посмотрев за ее спину, сдержанно обратился к собравшимся:

– Все работаем. Инцидент исчерпан.

Яна обернулась, но увидела лишь спины медсестер, а Остап уже молча тащил ее за собой по коридору. Она тоже решила ничего не говорить, пока они не придут. Куда-то.

Подходящим местом оказалась ординаторская. Остап тут же запер дверь на ключ.

– Ты вообще думала, когда решила самостоятельно остановить этого… этого…

Его голос звучал весьма категорично. Хотя Яна и понимала, что Остап беспокоится о ней, но все же решила показать, что независима в своих решениях.

– Я только исполняла обязанности дежурного врача.

– Кроме тебя в больнице есть хирург. Позвали бы его.

– Пока бы ему звонили, вводили в курс дела, а затем он спускался из хирургического отделения, этот мужчина успел бы сделать все, что угодно. К тому же, еще неизвестно, не был ли занят хирург на операции.

– Операция закончилась. Я присутствовал на ней.

– Но я же этого не знала.

Они стояли друг против друга очень близко, однако Остап сделал еще один шаг и прижал ее к себе. Яна не стала вырываться. Прижавшись щекой к его груди, она сразу успокоилась. Казалось, в эти минуты с ней не могло случиться ничего плохого.

Остап ласково гладил ее по спине и все еще напряженным голосом шептал в волосы:

– А если бы он сделал тебе больно? Я думал, что пришибу его, когда увидел, как он прижимает тебя к стене.

Яна улыбнулась и украдкой коснулась губами его груди. Ей пришлась по душе его ревность, какими бы объяснениями он ее не маскировал.

– Вокруг толпилось столько людей, что он не мог причинить мне вреда. Разве что… поцеловать.

– И это должно меня успокоить?

У нее вырвался смешок, а Остап подхватил ее на руки и вместе с ней сел на диван. У Яны закружилась голова. От перемещения. От предвкушения.

Их новый поцелуй с привкусом ревности и еще неугасшей ярости очень отличался от предыдущих и стал для Яны открытием. Первое жесткое прикосновение твердых губ внезапно превратилась в лихорадочное желание обладания.

Яна тут же забыла про скромность. Она целовала Остапа смело, почти отчаянно. Возможно, она действовала не слишком умело, но зато с чувством. И ей это нравилось. А еще состояние эйфории, которого Яна не испытывала ни разу в жизни.

Они, наверное, сошли с ума, причем оба, потому что Яна неожиданно заметила, что ее халат расстегнут, и лифчик – тоже, мужская рука поглаживает чувствительные вершинки, а она не только не возмущается, более того – подбадривает его вздохами и легкими стонами. Он оторвался от ее губ и опустил голову к груди. Яна дернулась и затрепетала в его руках, а он сжал ее в объятиях еще крепче.

– Яна Евгеньевна!

Кто-то стучал в дверь ординаторской и, наверное, не в первый раз. Яна резко вскочила с мужских колен и принялась дрожащими пальцами застегивать бюстгальтер.

Остап тихонько чертыхнулся и приставил указательный палец к ее губам, приказывая молчать. Он поставил ее за шкаф, а сам открыл дверь. Ей только показалось, или в интонации дежурной медсестры действительно слышалось разочарование?

– А… где Яна Евгеньевна? И почему вы закрылись изнутри?

– Думаю, она делает вечерний обход. А я собирался переодеться. Что-то случилось? – Голос Остапа звучал совершенно спокойно, будто не он только что целовал ее губы и… О, Боже! Ей тоже не мешало бы прийти в себя.

– Пациент из девятой палаты требует врача. Я сейчас позвоню ей на мобильный.

Только не это! Ее телефон – в кармане халата, и стоит медсестре набрать номер…

– Я сам ей позвоню. Не тратьте деньги. У вас слишком маленькая зарплата, не так ли?

– Да, маленькая. Такой внимательный доктор. Вы в нашем городе, наверное, совсем одни? Не скучаете?

К этому моменту Яна почти закончила одеваться, но ее пальцы застряли в петле для пуговицы халата. Медсестра флиртовала, самым бессовестным образом!

Она затаила дыхание в ожидании ответа Остапа.

– Не слишком. У меня много работы. Но благодарю за заботу.

Щелкнул замок, и Яна высунула голову из-за шкафа.

– Нас почти поймали с поличным!

– «Почти» не считается.

– Эта медсестра – известная сплетница.

Она попыталась обойти вставшего на ее пути Остапа.

– Яна, – он обнял ее, но девушка попыталась вырваться. Яна Ивановна Синичка пряталась, скрывалась, словно воришка. Непривычное состояние. – Все хорошо. Слышишь?

Она перестала с ним бороться и подняла голову, чтобы видеть глаза.

– Все это, как-то…

– Тебе не понравилось?

– Понравилось. Но, понимаешь, я чувствую себя так, словно делаю что-то…

– Неправильное? Запрещенное?

– Да.

– В следующий раз мы займемся этим у тебя дома. Или у меня. – Он правильно понял ее вопросительный взгляд. – Не сомневайся.

– Ты позволил ей выгнать себя? – Эд невозмутимо доедал пиццу, доставленную курьером, словно речь шла не о нем, будто не его сегодня нагло выставили из больницы. И кто! – Эта глупая гусыня? Никчемная, слабохарактерная пигалица? Уродина?!

– Заткнись. Лучше поешь. Похудеешь от нервотрепки.

Виктория почти задохнулась от возмущения и обиды. Нервотрепка?! Кто бы говорил? У него самого проволока вместо нервов! Сидит спокойный, как удав, когда она не находит себе места.

Ей хотелось сбросить на пол хрустальную вазу с фруктами, но та все равно не разобьется, а Эдду это вряд ли понравится.

Для него же старается! Квартиру ему нашла со старой хозяйкой – почти развалиной. Пожил бы там немного. Гляди, бабка ему квартиру и отписала бы. Родственников на горизонте не видно. Состряпать дарчую в наше время – плевое дело. А ты! Если только…

Она заметалась по комнате, кипя от злости, ожидая возможности высказаться. Лишь тогда, когда мужчина дожевал последний кусок, Вика решилась задать вопрос:

– Она тебе понравилась? – Эд взял в руки бутылку с колой и раздражающе медленно сделал несколько глотков. Он никогда не пил спиртного, но Вика не знала, почему. Да и сейчас это не так уж важно. Она понимала, что не стоит дразнить зверя, но не удержалась и спросила: – Сознайся, ну же! Думаешь, я не знаю, что у тебя были другие – до и после, возможно даже во время наших встреч! Хочешь ее? Хочешь?!

Ему потребовался единственный стремительный прыжок, и Вика оказалась прижатой к холодной стене сухопарым мужским телом и рукой, пригвоздившей ее шею.

Тихо, но с ощутимой угрозой в голосе и прищуренном взгляде Эд проговорил ей в губы:

– Я предупреждал, чтобы ты не задавала мне вопросы?

Она кивнула, вернее попыталась – его рука все еще прижимала ее шею к гладкой стене. Вика испугалась и возбудилась. Возможно, последнее и толкнуло ее на безрассудство. Она прошептала:

– Я только хотела помочь. И узнать… что ты чувствуешь. Ты сам рассказал мне о ней.

– Тебе разрешено слушать, а не перечить. – Он почти нежно поглаживал большим пальцем шею Вики, посылая полчища жалящих «муравьев» по ее телу. Она замерла в ожидании. – Надеюсь, ты осознала свою ошибку?

Вика снова кивнула, ощущая, как его колено больно вклинивается между ее ног, свободная рука распахивает атласный халатик и забирается внутрь – туда, где она уже горячая, влажная ожидала него. Виктория всхлипнула, признавая власть этого мужчины, ухватилась за его рубашку, как за якорь, и расставила пошире ноги.

Раздался звук разъезжающейся «молнии». Сейчас она не может думать. Завтра. Все завтра.

Остап ушел в хирургию сразу же после их разговора. Его вызвали на очередную операцию. У Яны под утро появилась возможность вздремнуть, но она была слишком взбудоражена, чтобы уснуть.

Дождавшись семи часов, Синичка отправилась на утренний обход. Она внесла дополнения в листки назначений, выпила в ординаторской крепкий кофе, спустилась в приемное отделение, чтобы измерить давление водителям больничных автомобилей и выдать им разрешение на выезд.

Стоило ей показаться в терапевтическом отделении, она сразу поняла – что-то не так. Медсестры и нянечки при приближении Яны тотчас начинали шептаться, затем умолкали, а потом либо расходились в разные стороны, либо принимались бесцельно перекладывать вещи с места на место. Одни смотрели на нее с болезненным интересом, другие с сочувствием, некоторые с осуждением. Последнее беспокоило особенно сильно.

Что произошло? У кого спросить?

Разъяснение последовало с неожиданной стороны.

Клавдия Сергеевна не стала убегать от нее, как от чумной. Она сама подошла к Яне и пригласила ее в свой кабинет. Заведующая указала девушке на свободный стул, а когда Яна села, сочувственно похлопала ее по руке.

– Мне очень жаль, Яна, что сплетни коснулись именно вас. Я уже провела беседу с несколькими «источниками», точнее с «перевалочными пунктами», но, сами понимаете, разговоры остановить нельзя. Будем надеяться, что они утихнут достаточно быстро.

– Я не слишком хорошо понимаю, о чем речь, поэтому…

– Детка, я вас не виню. Вы – молоды, свободны и имеете право на личную жизнь. Но будет лучше, если впредь станете… назначать свидания за пределами больницы.

Какой стыд! Только бы мама не узнала!

Оказывается, это очень больно, когда тебя обвиняют в подобных вещах. Особенно, когда сама ты до сих пор…

Кто это сделал? Ведь никто не видел их наедине с Остапом в ординаторской. Наверное, дежурная медсестра расстаралась. Больше некому.

Что же сказать? Как она теперь посмотрит на всех… Всех!

– Извините, Клавдия Сергеевна. Это больше не повторится.

Яна с трудом подняла глаза на немолодую женщину и увидела улыбку на ее лице.

– Девочка совсем. Неиспорченная и наивная. Если вам очень хочется, это должно повториться. Я обязательно поговорю с Дубовским. Он виновен в таком положении вещей гораздо больше вас.

Виталик?! При чем здесь он?

Яна уже собиралась возразить заведующей, но в последнее мгновение сдержалась. Кто-то распускал сплетни не о вчерашнем событии.

Она думала, что хуже быть уже не может, но ошиблась.

Остап. Если… Когда до него дойдут сплетни, кому он поверит?

Глава 12

Он уже не помнил, когда в последний настолько сильно мечтал выспаться. Желание упасть на подушку – любую, а можно обойтись и без нее – с каждой минутой становилось все более навязчивым. В Торонто он уже давно отправился бы домой отдыхать, но здесь – не Канада.

После ночного дежурства и изнуряющих многочасовых операций Остап наскоро выпил кофе из автомата и пошел проведывать прооперированных пациентов. Кажется, для волнения не было причин, но какое-то тягучее ощущение тревоги не оставляло его. Наверное, это усталость, решил он.

Остап посмотрел на часы. В полдень он должен встретиться с профессором Гришаком, продемонстрировать оборудование, готовность к проведению операций на сердце. У него оставалось несколько часов для сна. Если, конечно, удастся уснуть. Но больше всего ему хотелось увидеть Яну, удостовериться, что с ней все в порядке, просто сказать ей пару слов, заглянуть в глаза.

Они почти столкнулись в дверях перехода между отделениями. Он поддержал ее, чтобы девушка не упала, и позволил себе на мгновение обнять ее, вдохнуть знакомый запах, и лишь потом нехотя отпустил. Она сама ухватила его за руки и торопливо зашептала:

– Нам нужно поговорить. Срочно. – Яна огляделась по сторонам. – Не здесь.

Рабочий день был в самом разгаре. Мимо них сновали пациенты и медперсонал. За пару минут их уже успели пару раз толкнуть, как в центре рыночной площади, поэтому Остап не удивился просьбе Яны. Единственное, что его волновало – беспокойство на ее хорошеньком личике.

– Что-то случилось? – Возможно, пока он оперировал, произошло еще что-то, или… – Вернулся тот мужчина? Рыжий?

– Рыжий? Нет! Не в этом дело.

– Тогда что?

– Я не могу говорить об этом при свидетелях. – Она задумалась на мгновение, а в душе Остапа разлилась нежность. Яна выглядела такой милой и незащищенной, как первые весенние цветы или маленькие птички. Синичка. Видимо, он непроизвольно улыбнулся, потому что девушка нахмурилась. – Остап, все очень серьезно. Честно говоря, мне не до смеха. Давай выйдем во двор. Только… по-отдельности. Не сердись. Я потом все тебе объясню.

Странно. Почему они не могут спуститься во двор вместе, как коллеги? Но в этот миг затрезвонил телефон. Звонил Гришак. В напряженном графике профессора появилось «окно», и он сообщил ему, что будет в операционной через час. Остап вздохнул.

– Яночка, извини, но нам придется поговорить позже. У меня срочная встреча.

– Пойми, это очень важно!

Он видел, что девушка взволнована, но не мог отказать Гришаку.

– Тогда давай поговорим здесь или в ординаторской. У меня есть пара минут.

– Слишком людно.

– Да что случилось? Тебя кто-то обидел?

– Да. Нет. Не в этом дело.

– Через час, возможно, два часа я освобожусь. Столько времени это может подождать? – Яна смотрела на него с таким несчастным взглядом, что он готов был позвонить Гришаку и отменить встречу. – Ладно, я перенесу осмотр операционной еще на час. Или на то время, когда профессору будет удобно.

– Профессору… Нет, не звони. Разговор может подождать.

– Ты уверена?

– Да. Иди.

Он сделал несколько шагов в сторону операционной и оглянулся – Яна стояла на том же месте и смотрела ему вслед. Остапу захотелось вернуться, но она, видимо, почувствовала его колебания, сделала над собой усилие, улыбнулась и махнула рукой. Он улыбнулся в ответ.

Что может случиться за несколько часов?

Яна смотрела, как Остап быстрым шагом удаляется в сторону хирургического отделения, и жалела, что не сказала ему обо всем тут же. Не хотелось, чтобы и о них ходили подобные сплетни. Тогда ей точно не отвертеться от имиджа легкомысленной девицы. Да и Остап может пострадать, и как следствие, отвернуться от нее.

Почему все это свалилось именно на нее? У Яны и врагов то настоящих никогда не наблюдалось. Хотя, Виктория… Нет, зачем ей это?

Яна шла по коридору, пытаясь разобраться, кому еще выгодно наводить на нее тень, когда мужская рука крепко обхватила ее за талию и увлекла в маленькую пустующую палату.

– Ты с ума сошел, Виталик! Отпусти сейчас же! Разве ты не слышал…

– Знаю я, знаю, – он тянул ее к окну, не отпуская, а Яна пыталась вырваться из его хватки. – Да не брыкайся ты. Я только поговорить хочу.

– Поговорить?! После всей той грязи, что на меня сегодня вылили, ты завлекаешь меня в уединенное место, чтобы поговорить? Я не собираюсь ничего обсуждать, особенно с тобой!

– Грязь?! Ты считаешь, что встречаться со мной – это грязь! Я кто с меня глаз не спускал несколько лет! Забыла уже?

– Иди к лешему! – Ей удалось оттолкнуть Дубовского и перевести дыхание. – Помню я все. Но мы не спали вместе!

– Кому это знать, как не мне. Хотя я не против. А давай переспим, и тогда не будет так обидно.

– Дурак! Как ты можешь?

– Не только могу, я очень даже хочу. Не веришь?

Он снова притянул ее к себе. Яна на мгновение застыла от потрясения, Виталик, действительно ее хотел. Представив себя вместе с ним, а через мгновение – осуждающий взгляд Остапа, Яна начала вырываться и колотить Дубовского по груди кулаками.

– Отпусти сейчас же! Я не хочу! Понял? Не хочу!

Он прижал Яну к себе еще крепче, а вместе с ней и ее ставшие беспомощными руки.

– Успокойся! Я тебя не трону! Успокойся! – Она перестала вырываться и разрыдалась, прижавшись щекой к халату на его груди. – Глупое дитя. Я ж не насильник.

Остап еще раз осмотрел операционную.

Он все приготовил, разложил, предусмотрительно поставив на видном месте главное, чтобы не задерживать профессора.

Через несколько дней состоится первая операция на сердце в этом городе. Ему будут ассистировать лучшие хирурги, но основная ответственность, вне всякого сомнения, лежит на нем. Теперь, когда оборудование установлено, его основной задачей будет не только успешно проведенная операция, но и обучение других хирургов. В этом деле важен каждый нюанс.

– Вы так сосредоточены, доктор. Вам идет.

Остап обернулся. В дверях операционной стояла незнакомая женщина – белокурая и симпатичная.

– Спасибо. Извините, что не знаю вашего имени.

Незнакомка удивленно приподняла бровь и улыбнулась.

– Для вас – просто Виктория. Специалист по людским душам. – Наверное, замешательство таки отразилось на его лице, потому что женщина рассмеялась и объяснила. – Психолог.

– Понятно. Тогда, просто Остап.

– Я знаю. Джон Родзинский очень много рассказывал о вас и вашем таланте. Странно, что мы до сих пор ни разу не поговорили. – Женщина сделала несколько шагов, обойдя операционный стол, и остановилась прямо перед ним. – Вблизи вы еще привлекательнее.

Остап нахмурился. Новая знакомая выглядела очаровательно и вела себя весьма любезно – даже слишком, но не привлекала его. Возможно, всех женщин он теперь сравнивал с Яной, хотя и понимал, что таких, как она, не много.

Он понял, что в ответ женщина ждет дежурный комплимент, но они не на светском мероприятии. На работе Остап не привык фамильярничать с коллегами. За редким исключением.

– Вы по делу? Извините, но я немного занят – ожидаю профессора Гришака.

– О, прошу прощения. Я проходила мимо, и мне показалось, что вы скучаете. Хотя, в нашей больнице это вряд ли возможно. Вы уже слышали новость дня о докторе Синичке? Нет? Тогда не стану разносить сплетни. Тем более что злые языки могут напридумывать всякого.

Яна? Она хотела поговорить с ним, сообщить что-то.

Остап сорвался с места и помчался в терапевтическое отделение. Он слышал, как Виктория что-то кричит ему вслед, но не обернулся. У него оставалось слишком мало времени до прихода профессора.

Не найдя Яну в ординаторской, Остап принялся открывать дверь каждой палаты на своем пути. Распахнув последнюю в левом ряду, он замер, а потом быстро закрыл ее. Картина, которую он увидел, уже запечатлелась в его мозгу. Молодой хирург прижимал к себе Яну, а ее голова покоилась на его груди.

Остапу потребовалось несколько секунд, чтобы в голове перестали громыхать барабаны ревности.

– Все это, как-то…

– Тебе не понравилось?

– Понравилось. Но, понимаешь, я чувствую себя так, словно делаю что-то…

– Неправильное? Запрещенное?

– Да.

Нет, легкомысленная девушка никогда так не скажет.

Остап осторожно приоткрыл дверь. Яна уткнулась лицом в халат мужчины, а ее плечи вздрагивали.

Плачет. Что же делать? Не врываться же. Почему он ее не выслушал, когда она просила об этом?

Остап тихо прикрыл дверь. Он обернулся, чтобы идти – его уже, наверное, ждал профессор, но наткнулся на знакомую мрачную физиономию.

– Удираешь? Как же ты быстро сдался, доктор.

– Кажется, Сергей?

– Он самый. А еще я друг – настоящий и не такой восприимчивый к сплетням, как некоторые иностранцы.

– Значит так, друг. Сейчас я очень тороплюсь. Меня ждет профессор Гришак. Надеюсь, ты его знаешь. – Дожившись кивка, Остап продолжил. – А ты зайдешь в эту палату и успокоишь ее. Как друг. Я доверяю тебе больше, чем тому, другому.

Услышав, как стукнула дверь, Яна резко отпрянула от Виталика. Она чувствовала себя, будто в прострации. Неожиданное появление Сергея вывело ее из странного состояния.

Вороной с разбегу толкнул Виталика в плечо и резко выдохнул:

– Идиот! Совсем мыслить разучился?!

Дубовский, видимо от неожиданности, на мгновение потерял равновесие, но отреагировал на внезапное нападение очень быстро, придвинувшись к Сергею вплотную.

– Выбирай выражения. Я могу и ответить. Не словами. Если ты заметил, люди разговаривают и в свидетелях не нуждаются.

– Разговаривают они. Нашли место! А если бы вошел не я, а кто-то другой?

Сергей скосил на нее взгляд, но Яна решила не оправдываться. Что это изменит? Она даже не спросила, а скорее констатировала факт:

– Ты уже слышал.

– Секрет перестал быть секретом.

– Но мы не… – Если ей тяжело обсуждать создавшуюся ситуацию с другом, что говорить о других? – …не встречались. Если даже ты поверил, то я не знаю, что дальше делать. Может уволиться?

Сергей притянул ее к себе, игнорируя протесты Виталика, и обнял за плечи.

– Только попробуй. Это ты виноват.

Он ткнул пальцем в Дубовского.

– Я, конечно, не ангел, но обвинять меня в том, чего не делал, не позволю.

– Джентльмен уступает место даме. Значит, прикажешь, Яне отдуваться?

– Нужно найти того, кто треплется и не думает.

– Думаю, что как раз наоборот – преследует какую-то цель, поэтому и треплется. Но ты тоже хорош! Зачем Яну сюда притащил? Думаю, что после ушата грязи, вылитого на нее, она встреч с тобой не искала.

– Я только хотел поговорить. Кроме тебя, нас никто вместе не видел.

– Ты уверен? А может, все-таки видел? К примеру, некий хирург из Торонто.

– Боже! – Сердце Яны подпрыгнуло, а затем затрепыхалось. – Он должен был показывать Гришаку операционную.

– Возможно, но я застал его под этой дверью.

– Он… – Рассердился? Расстроился? Разочаровался? Убедился?! – Он что-нибудь сказал?

– Ян, разбирайся-ка ты со своим парнем сама.

Она очень сомневалась, что после всего произошедшего может называть Остапа своим парнем, но не хотела допрашивать Сергея при Виталике. Разговор стал слишком личным для обсуждения втроем.

– Парень! – фыркнул Дубовский. – Что же он не зашел? Не поколотил меня? Слабо?

– Мечтаешь о драке? Это я могу организовать. – Вороной задвинул Яну за спину. – Не вмешивайся. Пусть сами разберутся. Достаточно тех сплетен, что уже летают коридорами больницы.

– А ты кто такой, чтобы мне мораль читать? Сам к ней клинья разве не подбивал?

Яна развернулась и направилась к выходу. У нее не осталось сил разнимать спорщиков.

– Ты куда? – опомнился Виталик, когда она уже открыла дверь.

– Работать. Меня пациенты заждались. И… спасибо, Сережа.

– Я ничего особенного не сделал. – Вороной пожал плечами. – Ты держись. Ладно? Все наладится.

– Наверное.