Текст книги "Сердце Снежной королевы (СИ)"
Автор книги: София Чайка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
В его глазах отражался лунный свет, и она могла ясно видеть, куда был направлен его взгляд. Ее губы, а затем и грудь напряглись в ожидании чего-то неминуемого. Его губы изогнулись в легкой улыбке. Он легко провел слегка шершавыми ладонями от ее ключиц до торчащих сосков, а затем взял ее груди в руки и словно взвесил. Соня задержала дыхание от этой нежной ласки, но не двинулась с места, позволяя ему продолжить знакомство с ее телом. Вольф подождал мгновение, а затем обхватил ладонями ее ягодицы и сжал их. В ответ она лишь вздохнула, увлажнив пересохшие губы. Она нетерпеливо ожидала хоть каких-то слов. Нн, видимо, понял ее состояние, потому что тихо произнес, наклонившись к уху:
– Ты – прекрасна.
Даже если это ложь, Соня сразу воспрянула духом. Не зная, что в таких случаях принято говорить, она пробормотала:
– Ты тоже ничего.
Он поперхнулся смехом, прижимая ее к себе, и девушка почувствовала, как к ее животу прижимается то, что так гордо возвышалось между его ног несколько дней назад, и что она так и не смогла выбросить из головы.
Ее охватил жар от осознания того, что скоро она почувствует это в себе, и потому, что Вольф все сильнее и сильнее вдавливал ее в свое тело, приподнимая Соню все выше.
Спустя мгновение ей начала досаждать его одежда. Соне захотелось коснуться его кожи.
– Ты не собираешься снять с себя все эти тряпки? – Задыхаясь, прошептала она, скользя жадными руками по его плечам и спине.
– Раздень меня.
Даже если бы эти слова прозвучали как приказ, она все равно сделала бы это. Она хотела сделать это.
Его модная рубашка оказалась на полу очень быстро, несмотря на то, что он всячески мешал ей, покрывая горячими поцелуями ее шею и плечи. Когда же она с блаженным стоном прижалась своей напрягшейся грудью к его волосатой груди, он даже засмеялся от удовольствия.
– Мне очень повезло. Ты очень страстная женщина. Я не ожидал.
Она тоже не ожидала от себя подобного поведения. Соня чувствовала себя раскованной и развратной. И ее это совсем не беспокоило. Завтра она снова станет собой. Но сегодня...
Сегодня она смело нащупала пальцами замок на его штанах, расстегнула его и дотронулась до того, что снилось ей каждую ночь.
Теперь застонал Вольф. Он обхватил рукой пальцы девушки и показал ей, как следует его ласкать. Она воодушевленно, как прилежная ученица, принялась доставлять ему удовольствие, он же уверенно сжал ее груди и почти исступленно прижался к губам.
Мир перевернулся в глазах Сони, но ее это не волновало. Она видела, слышала и чувствовала только мужчину, который пробудил к жизни ее чувства, заставил ее почувствовать себя женщиной.
Соня пылко отвечала на поцелуи, продолжая сжимать в руках напряженную плоть. Она совсем потеряла голову, когда Вольф хрипло прошептал ей прямо в губы:
– Нам пора в постель, а то я сейчас возьму тебя стоя. Это, конечно, интересная поза, но ты меня слишком возбудила, а я еще не знаю, насколько быстро заводишься ты сама.
Соня хотела сказать, что тоже этого не знает, но сдержалась. Она решила отложить признания на потом. Ей не хотелось, чтобы все закончилось еще не начавшись.
Вольф нетерпеливо бросил ее на кровать, стремительно сбросил с себя штаны, а затем так же быстро оказался на ней, ловким движением раздвинув ноги. Соня слегка напряглась, почувствовав твердую плоть, упирающуюся в ее разгоряченную промежность, и уже открыла рот, чтобы сообщить ему обо всем. Но Вольф закрыл ей рот жадным поцелуем, и Соня решила еще немного подождать.
Ей ужасно нравилось, как целуется этот мужчина. Она выгнула спину, чтобы почувствовать своей кожей его кожу и недовольно заворчала, когда Андрей оставил в покое ее губы, но он тут же принялся целовать и легко покусывать шею, грудь, живот, опускаясь все ниже и сгибая ее ноги в коленях. А затем Соня ощутила его дыхание в самом интимном месте и уже хотела свести колени вместе, чтобы избежать чего-то, о чем она уже начала догадываться, и что показалось ей извращением.
Вольф не отпустил ее ноги, раздвигая языком нежные складочки. Я затем и Соня перестала сопротивляться. Она ошалела от удивления и возбуждения. Ее девичье тело вначале сжалось, скрутилось, как серпантин, а затем стало невесомым! Она закричала и, наверное, воспарила бы над кроватью, если бы Вольф крепко не держал ее за ноги.
Да, этот мужчина – настоящий виртуоз! Она же чувствовала себя превосходно настроенным инструментом в его искусных руках. А как же иначе? Ведь это он ее настроил.
Ее тело еще продолжало сотрясаться от удовольствия, когда Соня почувствовала, как он начал входить в нее, заполнять собой. Вначале было все не так уж плохо, и Соня даже решила не делиться с Вольфом своей тайной. Возможно, он и не заметит?
Андрей тоже казался довольным. Во всяком случае, он тяжело дышал и лихорадочно шептал ей на ухо:
– Как хорошо! Ты такая страстная и... тесная! – Он еще шире развел в стороны ее ноги и прижал колени к груди. – Так будет легче нам обоим.
Да – да, пусть будет легче! Соне понравилось ощущать на себе тяжесть мужского тела и вновь захотелось испытать то необыкновенное ощущение, которое уже подарил ей Вольф. Ей казалось, чем быстрее они пройдут неприятный этап адаптации друг к другу, тем скорее придет восторг.
Соня решила помочь своему любовнику. Она рванулась ему навстречу. Резкая боль пронзила девушку, и у нее перехватило дыхание. В комнате раздался крик, но это кричала не она.
– Да! Нет! Черт!
Он вошел в нее глубоко и замер, уткнувшись головой в ее лоб и часто дыша. Соня почувствовала, как на кожу упала капелька пота. Наверное, и ему больно. Она решила сделать еще что-то полезное. Не придумав ничего лучшего, она сжала его плоть своими внутренними мышцами.
В ответ Вольф заревел, как дикий зверь, напрягся, и, сделав несколько сильных выпадов, упал на нее всем своим, как выяснилось, немалым весом. Соня почувствовала, как между ног у нее стало тепло и влажно. Но это почему-то не обеспокоило ее. Возможно, подсознательно она стремилась к этому?
Некоторое время он лежал на ней, будто раздумывал, а затем поднял голову, всматриваясь в лицо.
– Ты должна была мне сказать.
Его тон был мрачным и обвиняющим.
– Возможно! – Она решила не признавать своей ошибки. Это ее личное дело, сообщать мужчине о своей невинности или нет. – И что бы ты сделал, если бы узнал?
Он молчал всего несколько мгновений, но Соне показалось, что прошли часы.
– Я бы отправил тебя из этой комнаты прочь. Господи, я бы не пришел сюда! Я не связываюсь с девственницами. Никогда. Это мое правило.
Его слова и особенно его тон очень обидели Соню.
– Ты кричишь на всех своих женщин после секса, или это только мне так повезло?
– Женщины! Вот ключевое слово!
Он скатился с нее и поднял брюки, достал из кармана носовой платок. Вольф протянул его Соне и, глядя, как она вытирает со своих бедер улики, покачал головой.
– Я думал, что ты спала с Вяземским.
– Какая разница, спала я с ним или нет, – раздраженно бросила Соня, заметив на белоснежном платке темные следы.
– Какая разница?! Опытные женщины обычно пользуются контрацептивами. Да я хотя бы презерватив одел, чертова музыкантша. Ты подумала о том, что будет, если ты забеременеешь?
Да, она уже подумала, но не собиралась пока сообщать об этом Вольфу. Соня сердилась на него. Да и на себя тоже. Поэтому она молча, стараясь не касаться Андрея, встала с кровати и подняла голубое покрывало. Она чувствовала на себе его тяжелый взгляд все то время, пока куталась в легкую ткань, и, не выдержав напряжения, все же крикнула:
– Я подумала об этом!
Вольф соскочил с кровати, подошел к ней вплотную и с сарказмом в голосе спросил:
– А может, именно этого ты и добивалась – забеременеть от меня?
Она молчала. Соня не знала, что должна была ответить на это заявление. К тому же она уже начала привыкать к мысли о том, что у нее может быть ребенок от Вольфа. Но, кажется, потенциальному отцу не слишком понравилось это предположение, потому что он вдруг схватил ее за плечи и встряхнул.
– А может, ты запланировала все это с самого начала? Не вышло заарканить Николая, так ты решила испробовать свои чары на мне?
Это ужасное обвинение повисло между ними, как грозовая туча. Неужели он так плохо думает о ней, считает настолько испорченной и корыстной? Боже, а она уже начала влюбляться в этого мужчину! Дура!
– Дурак! – Она выкрикнула это слово и вырвалась из его неласковых объятий, изо всех сил борясь со слезами. – Я вообще не собираюсь замуж. А после нашего с тобой разговора лишь убедилась в правильности этого решения. Зато благодаря твоей неоценимой помощи я теперь могу заводить себе любовников. Никто не справился бы с этой тяжелой работой лучше неотразимого Вольфа. Мне понравилось, и я собираюсь продолжить – но уже не с тобой.
Соня невесело рассмеялась в лицо ошарашенному и разгневанному мужчине и помчалась в свой номер, боясь и надеясь, что он станет ее догонять. Глупая!
Глава 14
Он с ней еще не закончил. Андрей даже сделал несколько шагов, чтобы догнать строптивицу. Услышав, как стукнула соседняя балконная дверь, он остановился, пытаясь мыслить трезво. Сделать это оказалось весьма трудно.
Она его обманула!
Ну не то, чтобы обманула, скорее, утаила важные сведения. Очень важные. Во всяком случае, для него.
Андрей всю свою сознательную жизнь обходил невинных девиц десятой – сотой дорогой. Он не сомневался, что толкнуть на безрассудный шаг – уложить в постель девственницу – может только неминуемый брак, при условии, что некая девица станет ему жизненно необходимой. Жениться же в ближайшем будущем Вольф не собирался.
Для женщин, имеющих шанс попасть вместе с ним в постель, до этого дня существовали четкие, неписанные правила – они должны быть красивыми, страстными и не претендующими на его имя. Согласно этим правилам в его кровати, как правило, оказывались замужние женщины.
Он рисковал уже потому, что затащил в нее соседку. Вольф думал, что сделал это исключение ради незамужней, но имеющей определенный сексуальный опыт, женщины. Слишком сильно она его раздразнила, завела, очаровала! Он не мог предположить, что девушка, заявившаяся к нему в номер обнаженной, окажется целомудренной. Она практически потребовала, чтобы он занялся с ней любовью!
А он то каков? Стыд – позор! Возбудился так, что забыл облачиться в презерватив. Непростительная оплошность. Но в тот миг ему казалось, что в его руки никогда прежде не попадала настолько очаровательная, желанная, смелая женщина. Ему не хотелось даже на мгновение отрываться от ее потрясающего тела, шелковистой кожи, жадных губ. Даже сейчас, после того, как он одновременно получил небывалое наслаждение и страшно разозлился, при одной мысли о Соне его неугомонная плоть снова восстала, требуя продолжения "банкета".
Эта новоявленная женщина буквально за несколько дней приворожила Вольфа, и он теперь не знал, что должен делать. Вернее знал, как должен поступать в таких случаях порядочный мужчина, но на дворе не девятнадцатый век. Андрей никогда не считал себя отягощенным порядочностью, хотя и был по-своему честным со своими женщинами.
Собственно и Соне он ничего не обещал. Она прекрасно знала, что их вымышленная связь продлиться не дольше нескольких дней. Соседка сама настаивала на этом. Теперь же, когда выдумка стала правдой, Вольф не мог закрывать глаза на то, что где-то в глубине души он хочет ее продолжения.
Кажется, Соня обиделась на его резкие слова. Андрей вовсе не считал, что она способна строить настолько коварные планы. Он просто разозлился, растерялся, даже немного испугался, когда оказался первым в теле этой восхитительной женщины, а затем испытал такое потрясающее освобождение, подобного которому не получал ни разу в своей полной сексуальных встреч жизни. Андрей не сдержался и нагрубил ей, обвинил в... Ему не хотелось вспоминать в чем.
Не удивительно, что девушка разозлилась. Честно говоря, он ожидал от нее слез, а не обещания тут же завести себе очередного любовника.
Не станет Соня этого делать. Такие девушки не прыгают из постели в постель.
А если она не шутила?
Андрей тотчас представил себе, как Соня появляется в спальне гипотетического мужчины и снимает с себя покрывало. Вольфу совсем не понравилась воображаемое видео. Неужели он ревнует? Плохо.
Андрей в ярости стукнул кулаком по стене, надеясь, что Соня слышит это.
Ребенок. Соня может забеременеть по его вине. Из них двоих именно он – старше и опытнее. Ему нужно подумать.
Вольф решил сегодня не беспокоить девушку. Завтра с утра, когда она немного успокоится, а он придумает что-то разумное и удобное для всех, они сядут и спокойно поговорят.
Андрей спал в эту ночь, как младенец. Отдохнувший и благодушно настроенный Вольф поднялся необычно рано, полюбовался из окна чудесным садом, оперативно привел себя в порядок, взял их вазы аппетитный персик и, напевая, спустился вниз.
Он уже решил, что предложит Соне продолжить их близкие отношения, во всяком случае, на то время, пока не выяснится, есть ли у вчерашнего свидания последствия. Она сама сказала, что ей понравилось заниматься с ним сексом. Конечно, Соня немного упряма и может немного поартачиться. Вольф сумеет ее переубедить.
В ресторане заночевавшие в пансионате гости пили чай и мирно сплетничали, обсуждая вчерашнюю еду, наряды, подарки. Вольф пробежался взглядом по залу, но Соню не обнаружил.
Ничего, он подождет, пока она проснется. По собственному опыту Вольф знал, что самый верный способ кого-нибудь вывести из себя – не вовремя разбудить.
В тот же миг Андрей поймал взгляд Татьяны Михайловны и встревожился. Он показался ему каким-то... сочувственным?
Женщина тут же подошла к нему, взяла за руку и тихонько сказала:
– Мне очень жаль.
Господи, что же могло произойти за то время, пока он спал?
Вольф еще не успел задать ни единого вопроса, как оказался окруженным родителями – своими и Сониными. Неужели что-то случилось с девушкой? Почему он не побежал за ней, не заставил впустить его? Нужно было не выпускать ее из своей постели всю ночь!
– Андрей, я тебя предупреждал.
Голос его отца прозвучал тихо, чтобы не привлекать к их разговору внимание гостей, но достаточно негодующе.
– Не нужно его обвинять, – вступилась за Вольфа Татьяна Михайловна. – Это их общее решение.
Родители еще некоторое время спорили, кто больше виноват, а Андрей чувствовал себя нашкодившим мальчиком, которого вызвали на родительское собрание. Наконец, он пришел в себя от шока. Вольф понял, что ситуация вышла из-под контроля, и выпалил:
– Я несу ответственность за все, что произошло.
Хотя Соня сама пришла к нему этой ночью, без его участия ничего бы не произошло. Значит, он в полной мере должен отвечать за содеянное, особенно теперь, когда все произошедшее стало известным их родителям.
– Дорогой мальчик, это так благородно с твоей стороны. – Татьяна Михайловна ласково потрепала его по плечу. Она оказалась весьма снисходительной к человеку, который лишил ее дочь невинности. Андрей ощутил что-то похожее на чувство вины, но следующие слова замечательной женщины совершенно ошеломили его. – Мне очень жаль, что вы с Сонечкой расстались. Перед отъездом она объяснила нам, что вы не сошлись характерами и поэтому не планируете больше встречаться, но я все равно расстроилась.
Впервые в жизни Вольф не знал, что сказать. Не мог говорить. В его горле застрял вязкий ком.
Она все решила за него.
– Женщина, посторонитесь. Вы мне мешаете.
Женщина.
Да, вчера она ею стала и не раскаивалась в этом. Она сожалела только о том, что случилось позже.
Соня шагнула в сторону, поежилась от утренней сырости и отругала себя, что, торопясь уехать, уложила любимую вязаную кофточку на дно дорожной сумки. Она наблюдала, как худощавый дворник в профессорских очках заметает первые опавшие листья, и думала о том, что и ей следует вот так же отмести в сторону все, что произошло за последние несколько дней и забыть.
Только как это сделать, Соня не знала. Каждую секунду после того, как она оделась и покинула среди ночи свой номер в пансионате, ее преследовали воспоминания о восхитительных мгновениях, которые она провела в объятиях Вольфа. Соня впервые поняла, что означает "пылать от страсти" и желать мужчину так сильно, что теряешь власть над разумом, телом, чувствами.
Вольф на самом деле оказался умелым любовником, которому хотелось покоряться. Она растворилась в нем. Почти. Но сейчас радовалась, что у нее хватило гордости развернуться и покинуть Андрея после ссоры, а не умолять простить и, что еще хуже, снова заняться с ней любовью. А так хотелось!
Нет, она поступила абсолютно правильно, когда сообщила родителям о разрыве их отношений и сразу уехала. Такие мужчины не страдают за женщинами, не преследуют их и не обременяют себя обязательствами. Именно поэтому Вольф ей не нужен.
Тогда почему ей так тоскливо и постоянно хочется плакать? Наверное, она просто переутомилась. Слишком много всего произошло с ней за такой короткий период. Сегодня она вернется в привычную обстановку, окунется с головой в работу, и все станет, как прежде – до маминого дня рождения. До Вольфа.
Соня смахнула рукой соленые капли с подбородка и попыталась сосредоточиться на окружающем. Мимо нее прошла группа из двух десятков подростков в спортивных костюмах. Они направлялись к одному из автобусов, зевая, посмеиваясь и подшучивая друг над другом. Юные и беззаботные. Соня невольно позавидовала им. Она пыталась вспомнить, когда сама вот так же веселилась и не думала о завтрашнем дне.
Пожалуй, это было в детстве, когда ее учительница музыки еще не решила, что Соня подает надежды и ей стоит посвятить этому ремеслу свою жизнь.
Возможно, подобные чувства она испытывала в те нечастые мгновения, когда играла только для себя, наслаждаясь любимыми мелодиями.
Был еще один момент, когда она чувствовала себя свободной и легкомысленной. Его подарил ей Вольф.
– Соня? Что ты делаешь на автостанции в такую рань? Мне казалось, ты недолюбливаешь этот вид транспорта.
Милый, сдержанный, интеллигентный Вяземский! Если бы не его навязчивые родственники, он мог бы претендовать на титул идеального мужчины. Почему она не соблазнила его, когда имела для этого все возможности?
Ответ на этот вопрос был очень простым. Соня не хотела его. Пожалуй, он стал бы для нее неплохим мужем, если бы сумел забыть Варвару, но в качестве любовника Соня не могла себе его представить.
Даже сейчас, когда она смотрела на этого красивого мужчину, ее сердце не сбивалось с ритма, руки не дрожали от желания коснуться его тела, разум не пытался разгадать все загадки, которые таились в его душе. Соня не любила его. Даже в это мгновение она сравнивала его с другим мужчиной, который познакомил ее с восторгом, а затем обидел несправедливыми обвинениями. Она ушла, хлопнув дверью, но очень надеялась, что Андрей вломится к ней в номер и скажет, что, несмотря на их разногласия, он хочет связать с ней свою жизнь.
Соня вздохнула. Николай Вяземский ждал ответа. Ей удалось вымучить из себя улыбку.
– Оказалось, что сегодня нет авиарейсов в столицу, поезд отправляется только вечером, а у меня есть неотложные дела в консерватории. Так что придется пренебречь удобствами и добираться автобусом.
Соня не могла заставить себя остаться хотя бы до вечера и встретиться с Андреем. Если он захочет с ней встретиться. Отправившись утренним рейсом, она избавит себя от возможных выяснений отношений или отсутствия таковых, если Вольф не желает ее больше видеть.
– Понятно. – Он ей сочувствует? Неужели так заметно, что она недавно плакала? Зря не надела очки с темными стеклами. – Я с юношеской сборной уезжаю на соревнования. Послушай, Соня, у тебя все в порядке? Андрей не...
Она не хотела говорить о Вольфе.
– Конечно. Ты же знаешь, у меня всегда все под контролем. – Она заметила, как покраснел Вяземский при упоминании о совместной жизни, и пожалела о вырвавшихся словах. Соня просто не привыкла, чтобы кто-то копался в ее чувствах. – Извини, что напомнила. Вы с Варей созданы друг для друга. Чтобы убедиться в этом, стоит хотя бы однажды увидеть вас вместе. Мне жаль, что я не знала об этом раньше. Мне давно пора освободить квартиру. Я слишком долго злоупотребляла твоим гостеприимством.
– Я очень виноват перед Варей. – Смущенно пробормотал Вяземский. – И перед тобой – тоже. Я не должен был планировать нашу свадьбу.
– Давай не будем вспоминать об ошибках. Нужно жить сегодняшним днем. И будущим. – А в будущем она снова будет одна. Если только...
– ...сколько угодно.
Кажется, пока она размышляла о будущем, Николай продолжал что-то говорить.
– Извини, я на минутку отвлеклась. Что ты сказал?
– Это касается моей квартиры. Я решил не продавать ее, во всяком случае, сейчас. Никогда не знаешь, что и когда может пригодиться. Ты можешь пожить там, пока не найдешь более подходящее жилье.
– Спасибо. Это очень благородно с твоей стороны. Я по-хорошему завидую Варваре. Ей очень повезло.
– Это мне повезло. Извини, но я должен бежать.
Он поднял руку в прощальном жесте и заторопился к ожидавшему его автобусу.
Видимо, именно так и выглядит влюбленный мужчина. Вольф не был таким. Значит, и надежды, что они когда-нибудь смогут быть вместе, нет.
Не нужен ей мужчина, тем более такой, как Андрей.
Но где-то очень глубоко в душе Соня все же мечтала о нем.
Глава 15
Громкая музыка, звучавшая этим субботним вечером в "Феерии", почти довела Вольфа до точки кипения. Возможно, причина – в роме, который Андрей щедро наливал в свой стакан. Ему следовало заказать водку. Прежде он не обращал внимания на подобные мелочи, а сегодня слышал каждый фальшивый звук, издаваемый местными "виртуозами".
Не случайно Соня не жаловала музыку, развлекавшую посетителей "Феерии".
Так дело не пойдет. Об этой особе он думать не станет. Зачем? Она уехала, а значит, сделала свой выбор. Андрей не собирается потратить остаток своей жизни на бесполезные размышления о том, что могло бы случиться, если бы Соня осталась и выслушала его. Вполне достаточно того, что он думал о ней почти всю прошедшую неделю – целых пять дней девятнадцать часов и двадцать пять минут. И если в ближайшее время в "Феерии" не появятся эти ополоумевшие от любви парочки, пока еще именуемые его друзьями, Вольф заберет с собой оставшийся ром и отправится домой допивать его в одиночестве. А может и не в одиночестве. Он позвонит Рите и на этот раз у них все получится.
Поморщившись, Андрей вспомнил, как в среду, разозлившись на навязчивые мысли о сбежавшей соседке, набрал знакомый номер телефона. Его любовница примчалась к нему домой в рекордные сроки. Он даже не успел сказать ей "Привет!", как оказался пригвожденным к стене собственной прихожей женственным, но довольно весомым телом.
Ее темперамент мгновенно возбудил Вольфа, уже и без того заведенного воспоминаниями о воскресной ночи. Они лихорадочно раздевались, пока рывками двигались к кровати. Но стоило Андрею коснуться призывно раскрытых губ, как его словно окатило холодной водой. Он дернулся и отстранился, пытаясь незаметно стереть следы от поцелуя.
Не тот вкус. Не тот запах. Не то тело. Не та женщина. Его плоть тоже поняла это и отказалась повиноваться мысленному приказу. Или Вольф оказался недостаточно убедителен?
Рита лежала перед ним, приглашая и искушая. Ему нравилось в ней все – точнее раньше нравилось. Она не спорила с ним, не упрекала и не грозилась найти себе другого любовника, но Андрей извинился и попросил ее уйти.
Нет, у него не хватит наглости снова позвать бывшую любовницу, хотя она и предложила ему попробовать сделать это как-нибудь еще.
И вот итог – он сидит вдвоем с бутылкой рома среди веселящейся публики и молча напивается. А виновница его ужасного состояния все это время неизвестно чем занимается в своей столице. Возможно, даже занимается сексом с каким-нибудь музыкантом, дирижером, или кем там еще?
– Что-то, друг, ты мой не весел, низко голову повесил!
– Наконец-то! – мрачно протянул он в ответ на приветствие Степана, устраивающего за столом жену и нежно целующего ее в веснушчатую щеку. В последнее время эти телячьи нежности стали Андрею действовать на нервы. – А ты, смотрю, теперь стихами изъясняешься, Рыжий. Дожил.
– Не нужно мне так явно завидовать, Вольф. А где Соня? Неужели она не выдержала твоего ужасного характера и сбежала? Не слишком ли скоро?
Вольф уже собирался сказать другу что-то грубое, но сдержался, взглянув на прислушивающуюся к их диалогу Катю. Воспитание не позволило ему произнести то, что он собирался, в присутствии этой миниатюрной и очень правильной женщины. Для этого Вольф был еще слишком трезв. Так как приличные слова не приходили ему в голову, он решил просто промолчать, продолжая хлебать ром.
И правильно сделал, потому что к столику уже приблизились Вяземские, и Николай, отодвинув для Вари стул, тут же спросил:
– Ты зачем обидел Соню?
Черт! Этому громиле даже присутствие ревнивой жены не помешало задать дурацкий вопрос. А ведь именно Вольф пытался помочь Николаю наладить отношения с Варварой. Теперь же этот неблагодарный пытается обвинить его в чем-то?
– А может, это она меня обидела?
Вяземский занял свое место за столиком, но за счет своего роста получил возможность смотреть на Андрея сверху, осуждая тяжелым взглядом.
– Ну конечно! Соня просто не может никого обидеть. Она не так воспитана.
– Николай! – раздраженно воскликнула Варвара. – Тебе не кажется, что эта девушка – не твоя забота?
– Помолчи, Варя, – Вяземский нежно взял кулачок жены в свою большую ладонь, но не отступил. – У нас мужской разговор.
– Ты, таки с ней спал! – В отчаянии прошептала Варвара и попыталась встать.
Николай удержал ее на месте, властно обняв за плечи.
– Не было этого.
– Тогда почему ты так беспокоишься о ней?
– Любимая, прошу тебя, успокойся. – Вяземский попытался поцеловать жену в висок, но та отвернулась. – Я просто чувствую ответственность за нее. Поверь, она милая девочка.
– Я больше ничего не хочу слышать! Ты спал с ней!
Вольфу, наконец, надоело наблюдать за ссорой, разгоравшейся на его глазах, и он устало протянул:
– Он с ней не спал.
– А тебе то откуда знать? Ты свечу не держал.
– Он не спал с ней, потому что я был у нее первым.
Вольф оказался на полу раньше, чем успел подумать о том, что сболтнул лишнее. Кулак у Вяземского оказался тяжелым, а реакция, несмотря на немалый вес, молниеносной, в отличие от самого Андрея. Видимо, алкоголь уже настолько притупил его рефлексы, что он не успел вовремя прикрыться или увернуться.
Кто-то из женщин взвизгнул. Их столик моментально казался в центре внимания. Завсегдатаям бара успела приесться обычная вечерняя программа, и они с явным интересом принялись созерцать происходящее.
Не смотря на то, что сложилась неприятная и нехарактерная для их компании ситуация – друзья никогда прежде не выясняли отношения таким образом – Андрей неожиданно почувствовал облегчение. Он словно ожил, и, вскочив на ноги, схватил Николая за грудки.
От удара у него треснула губа. Андрей облизал ее, зло усмехнулся и прошипел:
– У тебя странная манера выражать благодарность, Вяземский.
– Благодарность?! – Николай ухватился за пиджак Андрея и вплотную приблизился к его лицу, выйдя из-за стола. – Гад! Ты соблазнил девчонку, а потом ее бросил! И после этого ты ожидаешь от меня благодарности?!
"Соблазнил и бросил! Да эта девчонка сама сплошной соблазн!"
Андрею хотелось выплеснуть из себя эти слова, а заодно и накопившуюся за эту неделю злость и жалость к себе. Но он и так уже сказал слишком много и поэтому решил заменить слова действием.
В ушах у него зашумело, а сердце учащенно билось в предвкушении хорошей драки. Именно этого ему сейчас и не хватало. Вольф азартно бросился на друга, пытаясь сделать подсечку, ведь драться с более массивным Вяземским ему было неудобно.
Андрею не предоставили возможность насладиться азартом в полной мере. Степан и подоспевший к началу разборок Илья принялись разнимать дерущихся. А Тина и Варвара пытались успокоить зрителей и охранника, примчавшегося на шум. Видимо, Алевтине все же удалось убедить громилу в униформе, что ничего особенного не происходит, потому что он, словно под гипнозом, последовал за ней к выходу, вместо того, чтобы отправить туда нарушителей порядка.
Наконец мужчинам удалось отодвинуть дерущихся на некоторое расстояние друг от друга, но раскрасневшийся от гнева Николай никак не хотел униматься.
– Не думал, что ты способен на такую подлость, Вольф. Она мне как сестра!
– Вяземский, ты уже достал меня своими проблемами и женщинами. Разбирайся с ними теперь сам. – Устало бросил Вольф.
Она ему как сестра, видите ли!
В воображении Вольфа тут же возникла Соня в голубом покрывале, гордо сообщающая о том, что она больше в нем не нуждается. Вольфу вдруг стало горько и больно. Его еще ни разу в жизни не бросала женщина. И еще ни одна женщина не нравилась ему настолько сильно.
Вольф отодвинулся от заслонившего его Ильи и принялся поправлять костюм. Он задумался о том, откуда Вольф знает о его разрыве с Соней, и почему решил, что виноват именно он? Неужели Соня говорила об этом с Вяземским? Он должен это узнать. Даже несмотря на то, что разговаривать с Николаем ему больше не хотелось.
– И вообще, почему ты вдруг решил, что это я ее бросил? А может, это ее идея?
– Ну конечно! Она тебя оставила, а потом рыдала, сожалея о собственной жестокости! – Николай оттолкнул от себя Степана и угрюмо заметил: – Все знают, что Вольфа женщины не оставляют.
Рыдала.
Она, наверное, сожалела о том, что между ними произошло.
А он – нет. Ни на миг. Несмотря на все те обидные слова, которые он сказал этой очаровательной девушке, и на те, которые не сказал, а должен был.
Несмотря на первый сексуальный опыт, Соня оказалась очень страстной, очень соблазнительной и, видимо, очень ранимой женщиной. А он, как тупой, грубый, эгоистичный мужик, даже не поинтересовался ее чувствами. Он элементарно испугался, поскольку ему слишком понравилось то, что случилось между ними. Погрязший в собственных переживаниях, Андрей не подумал о том, что Соня тоже могла быть напуганной, несмотря на напускное безразличие.
Мучительно размышляя, Вольф оттолкнул Зотова, вытащил из кармана платок, и вытер кровь, стекавшую ему на подбородок из разбитой губы. Он поморщился, вспомнив, как таким же белоснежным платком Соня вытирала бедра после их близости. А он в это время ругал ее, злясь на себя, потому что снова хотел ее больше всего на свете. Он и в эту минуту желал ее. Только ее.
Черт! Вяземский прав – он гад и подлец. А еще дурак, как правильно заметила Соня, потому что отпустил желанную женщину и даже не попытался ее остановить.
