Текст книги "Я (не) его собственность!"

Автор книги: Софи Вариет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Глеб пил кофе и с улыбкой наблюдал за мной. Да и как тут не улыбаться, я же веду себя как настоящий ребёнок! Просто понимаете, когда мужчина готовит для тебя завтрак, да ещё и такой вкусный тут не каждая девушка устоит. Я не устояла и сейчас меня просто распирает от восторга!

Вкусный кофе, божественные (а иначе и не скажешь) оладьи с клубничным джемом, любимый мужчина рядом, прекрасная погода, что же ещё для счастья надо? Лично мне ничего, лишь бы он был рядом, а с остальным мы справимся.

– Это очень долга история, Золотко,– сказал он с улыбкой, но в глазах я заметила едва заметную печаль.

– Ну, а мы вроде как никуда не спешим,– пожала я плечами и для большей убедительности закинула ноги на диванчик и поджала их под себя, взяла с тарелки ещё один оладушек и щедро обмакнула его в джем.– Так, что рассказывай.

Глеб засмеялся и забрал у меня пустую чашку кофе, чтобы налить ещё. Потом вернулся сел рядом со мной, отдал мне горячий напиток, а я, задержав дыхание, ждала, что же будет дальше.

– Ладно, Золотко, но пообещай, что дослушаешь до конца, и не будешь перебивать,– я кивнула, задержав дыхание. Возможно, сейчас я всё узнаю: и причины его странного поведения, и что случилось с его семьей, я могу узнать всё прямо сейчас.– Ты первая, Тина, кому я об этом рассказываю,– я отставила чашку на стеклянный журнальный столик и приготовилась слушать, смотря на него. Глеб отвёл глаза к окну и начал свой рассказ.– Я потерял своих родителей давно, Тин. Они никогда в жизни не были связаны с криминалом, у них был свой законный бизнес. Они держали антикварный магазин, и на их товары был очень большой спрос. Продавцы и покупатели самые элитные. Моим родителям всегда доверяли, потому, что они действительно умели правильно и хорошо работать, были мастерами своего дела. Лучшими антикварами, даже по меркам нашей страны. Фамилия супругов Лаврентьевых была самая узнаваемая,– вот теперь мне стали понятны и картины на стенах в его роскошном доме, и антикварная мебель.– Все знали, что у них в магазине всё подлинное и дорогое, как уж тут не поживится? Самый лучший вариант для грабителей. И вот в один из рабочих дней на магазин напали четверо вооружённых, сначала убивать моих родителей они не планировали, но что-то пошло не так и один из грабителей застрелил обоих. Мне было тогда шестнадцать, а ещё у меня была младшая сестра Лиза, ей тогда было четырнадцать. Это был для нас с ней невероятный удар. Нас отправили в детский дом, потому что больше родственников у нас не было. Жизнь в детдоме не была адом для нас, потому что я уже тогда изменил своё отношение к людям, научился контролировать свои эмоции. Я заставил всех меня бояться за год пребывания в этом учреждении. К сестре даже подходить боялись, потому что знали, связываться со мной себе дороже. Меня считали поехавшим, жестоким, безжалостным психом. Уже тогда знали, что ничего хорошего из меня не выйдет, да я и давно бы скатился по наклонной, если бы не Лиз. Она была моим якорем, могла меня остановить в любую минуту, когда я уже не мог себя контролировать. Вот так мы и прожили до моего восемнадцатилетия. Потом я вступил в права наследства и оформил опеку над сестрой. Стыдно признать, но я совсем не уделял ей время, потому, что моей целью была месть. Я хотел отомстить за родителей, найти тех подонков, что разрушили мою спокойную и счастливую жизнь. Самое страшное, Тина, что я действительно отомстил. Помог мне в этом Терминатор – твой отец,– у меня всё внутри сворачивалось от жалости и обиды за него, а вот после этого известия сердце буквально ёкнуло в груди. Я не могла поверить в это, в то, что он сказал, не могла принять и уже хотела высказать ему всё, что думаю, но он поднял руку, призывая к молчанию.– Ты обещала выслушать,– и я замолчала опустив глаза на сцепленные в замок руки.– Так вот, Тин, твой отец помог мне найти этих подонков, а я в тот раз впервые попробовал себя в роли хакера,– усмехнулся он, а я боялась услышать, что было дальше.– Не знаю как, но твой отец смог вычислить убийц и назвал мне их имена. Сначала он предлагал помощь, потому что понимал мои чувства, но это дело принципа, это должно было быть моё решение, как поступить и что с ними сделать. Я не убивал их. Нет, Золотко,– поднял он моё лицо за подбородок, чтобы я смотрела ему в глаза, а я признаюсь, выдохнула с облегчением. Хотя сама не представляю, как бы я поступила с теми, кто убил бы моих родителей.– Я нашел всю информацию на них, раскопал всю подноготную. Этого хватило на пожизненное заключение, для всех четверых. Ты, наверно, спросишь, почему я так поступил. Всё просто, Золотко, мне хотелось прикончить каждого, убить каждую тварь с особой жестокостью, но я осознал, что для них это слишком просто. Такие мрази, даже, смерти не заслуживают, Тина. Для них страшнее смерти, только заключение. Да и теперь я о них помню, и уж поверь мне, Золотко, им в тюряге очень хреново живётся. Сейчас они предпочли бы умереть, потому что, то что с ними там делают мои подкупные надзиратели, во много раз страшнее смерти. Они получили сполна, за все годы наших с сестрой мучений,– теперь он смотрел мне в глаза и в них был лёд, но на задворках боль, нестерпимая, она грызёт его из нутрии все эти годы. Ему больно всё это вспоминать, но он продолжает рассказывать, из-за меня. Он доверяет мне свои самые большие тайны, а это очень многого стоит, особенно сейчас.– Только после вынесения приговора я успокоился и, наконец, стал уделять время сестре, она и научила меня готовить, ведь ей самой пришлось рано повзрослеть.

– Что с ней случилось?– тихо спросила я, чтобы не разрушить этот момент. Глеб снова отвёл от меня взгляд.

– Знаешь, Тинуль, мы ведь с твоим отцом никогда не были врагами. Он был для меня наставником, опорой и я бы даже смог назвать его отцом. Он помог мне начать свой бизнес, а я платил ему своим талантом, он называл человека, а я находил про него всё. Знаешь, у нас были такие взаимовыгодные отношения. Мы никогда не соперничали в чём-то, ведь я прекрасно понимал, что твой отец намного опытнее меня и тягаться с ним не то, что тяжело, опасно,– с этим я была согласна.– Потом в один из дней похитили мою сестру, прямо из университета, на глазах у всех. Показательно, на обозрение всем,– я взяла Глеба за руку и крепко её сжала, демонстрируя поддержку. Мне дико хотелось узнать, что дальше, но я боялась причинить ему боль, напоминая о прошлом.– Я хотел обратиться к твоему отцу за помощью, потому что был в отчаяние, не знал, что делать. Я всё ждал от похитителей, каких-то действий, требования выкупа, но ничего не было. И ты просто не представляешь, Золотко, как это тяжело терзаться сомнениями, жив единственный дорогой тебе человек или нет, ты не представляешь какая это мука, не знать, что с любимым тебе человеком, через что ему приходится пройти, пока ты сидишь и бездействуешь. Поэтому решение обратиться к Терминатору, в то время для меня было единственно верным. Вот тогда-то они и позвонили,– он вздохнул, как бы собираясь с силами. Что-то ему не нравилось, и он не мог продолжить, я сжала его руку сильнее, и он продолжил:– Тинка, я тогда был готов поверить во что угодно, они специально ждали несколько дней, чтобы я с катушек слетел. У меня было такое состояние, что я не отдавал себе отчёта в действиях,– он будто специально оттягивал этот момент, когда должен был раскрыть все карты, а мне было дико страшно. Я знала, то, что я услышу, мне не понравится, так и вышло.– Меня смогли убедить в том, что это сделал твой отец, чтобы избавится от меня. Ведь к тому моменту я уже хорошо поднялся и был ему, якобы, как кость в горле. У меня даже сомнений не возникло, что это мог быть кто-то другой, понимаешь, Тин?– я понимала, прекрасно понимала, но промолчала.– Я делал всё подгоняемый яростью. Я узнал о твоём отце всё, вообще всё! На это мне потребовалось ещё два дня. Твой отец перешёл дорогу очень сильным людям, но чтобы его уничтожить использовали меня и у них это почти получилось. Я бы уничтожил Терминатора, если бы в последний момент мне не сообщили, что мою сестру нашли,– я задержала дыхание, у меня из глаз текли слёзы, не жалости, а боли. Я ощущала его боль всей своей душой.– Её нашли мёртвой, Тина, и я понял, что всё было напрасно. Я поехал к твоему отцу, просто поговорить и тогда и узнал, что это был не он. И если бы я обратился к нему за помощью, то моя сестра была бы жива. Но я пожелала поверить в другое и мы с твоим отцом разошлись, не скажу, что как враги, но близко к этому. А самое страшное, Золотко, это то, что я до сих пор понятия не имею, кто это был и почему выбрал именно меня. Может потому что я был в то время ближе всего к твоему отцу, а может из-за своей репутации психа, – он усмехнулся, пытаясь немного разрядить обстановку. – Я не знаю, кто это и твой отец тоже, хоть мы и разошлись, выяснить было необходимо, но он не смог. И это ещё хорошо, что я не узнал о тебе тогда,– он нежно погладил меня по щеке, стирая слезы, и я улыбнулась, потому, что в глазах его было облегчение. Глеб смог отпустить прошлое, он высказался, и ему стало легче.– Я благодарен твоему отцу, за то что он тебя так оберегал, за то что прятал всё это время.

– Я тоже ему благодарна,– кивнула, вытирая слёзы. И только сейчас всё осознала.– Глеб я и не представляла, что вас с моим отцом, что-то связывало. Господи, это так неожиданно, что я прямо прийти в себя не могу!– я засмеялась и покачала головой.

Как же всё-таки интересно переплелись наши судьбы. Мы должны были встретиться. Не знаю, существует ли кто-то там наверху, но, то что с нами случилось, это точно судьба.

– Теперь ты всё знаешь про меня, Золотко,– он нежно мне улыбнулся. Эта улыбка была только для меня. Я чувствовала, что так он улыбается только со мной.– Готова ли ты быть с таким?

Я сделала вид, что задумалась, отвела глаза и подняла лицо к потолку с выражением великой задумчивости на физиономии, но потом засмеялась и повернулась к Глебу.

– Конечно, готова.

– Тогда нам стоит кое что поправить, изменить. Мы познакомились, как бы это сказать...– он задумался на секунду,– не правильно.

– Не правильно?– переспросила я, в душе ликуя.

– Да, Золотко. С тобой всё пошло не по плану и это нужно исправить,– он вдруг улыбнулся, такой мальчишеской улыбкой, что я прямо удивилась, как я раньше не разглядела в нём этого мальчишку.

– Как?– в предвкушении спросила я, задержав дыхание.

– Давай начнём всё сначала,– он нежно взял ладонь в свои руки, а я улыбнулась, смотря ему в глаза, и кивнула.– Глеб,– тихо представился он и усмехнулся.

– Тина,– так же тихо ответила я, ощущая на душе невероятную лёгкость.

– Есть одна мысль,– улыбнулся он, а я подняла брови.– Собирайся, кое-куда прокатимся.

Я нахмурилась. Вот вы понимаете, какая интрига? Что же задумал этот чёрт?

Через полчаса я уже сидела в его крутой тачке и ехала непонятно куда. Ещё через десять минут, я стала догадываться, куда Снайпер едет и занервничала.

– Глеб, куда ты едешь?– спросила я нервно, покосившись на него, а он улыбался, ну очень хитро.

– К твоему отцу,– спокойно ответил он, а я чуть не закричала от негодования и стала ему выговаривать:

– Ты с ума сошёл?– возмущению моему не было предела.– Он же убьёт тебя, Глеб.

– А, что ты предлагаешь, Золотко?– всё так же улыбаясь, спросил он.– Прятаться вечность? Ну, уж нет, ты моя и твой отец с этим ничего не по делает.

Я бы могла возразить, привести массу аргументов, но по одному только голосу Глеба поняла, что спорить с ним бесполезно. Хотя может так и нужно, резко, чтобы потом не мучиться. С такими мыслями и с переживаниями мы доехали до дома моих родителей. Глеб помог мне выйти из машины, а я нервно поправляла платье и причёску, всё ещё не в состоянии поверить, что Глеб готов на этот шаг. Я-то уж точно не готова.

Глеб буквально на буксире подвёл меня к огромной входной двери.

– Давай, Золотко, назад пути уже нет. Пора разобраться со всем этим.

Я глубоко вздохнула, и первая вошла в дом. Из гостиной доносились голоса. Мамы и папы точно, они о чём-то спорили. Я остановилась напротив гостиной в полной нерешительности и с быстро бьющимся сердцем. Глеб ободряюще мне улыбнулся, взяв за руку крепко её сжал, и мы вместе зашли в комнату.

Мама с папой так были поглощены своим спором, что нас даже не заметили, поэтому я кашлянула, чтобы привлечь к себе внимание и сильнее вцепившись в руку Глеба, произнесла:

– Мам, пап, привет,– они тут же посмотрели на нас, когда мама увидела, как трогательно мы держимся за руки, улыбнулась, а папа грозно нахмурился и взгляд у него был просто убийственный, я даже поёжилась. Глеб и папа буравили друг друга взглядом. Папа не выдержал первым, шагнул вперёд и уже хотел начать говорить, но мама положила свою руку ему на плечо, останавливая.

– Андрей, дай им сказать,– он обернулся на неё и, уловив её твёрдый взгляд, расслабился, но не до конца и мама пустила в ход тяжелую артиллерию.– Не заставляй её делать выбор, ведь ты прекрасно знаешь, что она выберет. Позволь им самим решать, Андрей. Не подвергай нашу дочь таким страданиям, это слишком жестоко, даже, для тебя.

Мы с Глебом переглянулись. Отец всё больше хмурился, однако молчал, внимательно следя за нами. Мама осторожно кивнула Глебу и подмигнула мне.

– Андрей Вячеславович,– начал Глеб уверенно и ободряюще сжал мою ладонь.– Я люблю вашу дочь и ни за что не отступлюсь от неё. Чтобы вы ни сделали, не предприняли, я всё равно буду с ней.

На мгновение воцарилась тишина, Глеб сказал немного, но в словах его было столько, чувств, столько уверенности, любви, что даже моё бы сердце растаяло. Папа молчал, а у меня в груди всё замерло от нетерпения. Взгляд папы ненадолго смягчился, но мне этого хватило, чтобы понять – мы победили.

– Глеб, если с моей дочерью, что-то случится, тебе не жить,– грозно произнёс отец. Вы просто не представляете, как мне хотелось кинуться ему на шею в этот момент. Я посмотрела на Глеба с победной улыбкой и выхватила свою руку из его захвата, подошла к отцу и крепко-крепко его обняла.

– Спасибо, пап,– тихо шепнула я ему на ухо, когда он прижал меня к себе.

– И надо было разыгрывать весь этот спектакль,– усмехнулась мама, обращаясь к папе с претензией, мне стало не понятно такое её поведение.– Ладно, идёмте я вас чаем напою, пока этот чёрт не передумал.

Я засмеялась, уткнувшись папе в плечо. Его дорогой пиджак, как всегда приятно пах морем.

– Варвара!– возмутился папа, а она направилась в сторону выхода из гостиной.

– Цыц, милый! Ты знаешь, что я права.

Я вырвалась из объятий папы и, схватив Глеба за руку, потащила его на кухню, чтобы он вдруг не сболтнул лишнего, а это лишнее бы точно было, потому что как только мы остались одни он шепнул мне на ухо:

– Никогда бы не подумал, что Терминатор будет так стелиться перед женщиной.

– Цыц,– пригрозила я и уловила в своём голосе мамины нотки, от чего мне стало смешно, и я толкнула Глеба в бок.– Тебя это тоже ожидает.

Он засмеялся, прижав меня к себе, нежно поцеловал, и это было самое правильное, что он мог сделать в этот момент. Я отстранилась от него и затащила на кухню, а то папа может и не выдержать нашего поцелуя, тут и зашла мама. Подошла к Глебу с улыбкой и протянула ему свою руку.

– Варвара Алексеевна,– он тоже представился, а она продолжила.– Мне очень приятно познакомится с парнем, который покорил сердце моей дочери.

– Взаимно, Варвара Алексеевна, взаимно,– мама была впечатлена его хорошими манерами, это сразу было видно в её глазах.

– Что ж присаживайтесь, дети мои,– мы сели за большой стол, мама налила нам чаю, даже, не спросив, чего бы мы хотели, впрочем, как и всегда, она сама прекрасно знает, что нужно в той или иной ситуации. Мама поставила перед нами чашки, пиалочки с варением и мёдом, тарелку со своим фирменным яблочным пирогом и наклонившись над столом с улыбкой сказала, обращаясь к Глебу:

– Если ты сделаешь больно моей дочери, дорогой, то угрозы моего мужа покажутся тебе детским лепетом,– я, чтобы не рассмеяться взяла чашку и скрыла за ней свою улыбку, отхлебнув немного травяного чая. Который, к слову, мама собирает сама из самых различных травок и создает невероятные сочетания.

Мама подмигнула нам и скрылась из виду, Глеб ещё несколько минут смотрел в сторону, куда она ушла, и тут я уже не выдержала и рассмеялась.

– Знаешь, Золотка, я твою маму больше твоего отца боюсь, это нормально?– я кивнула.– Ну, тогда поведение Андрея Вячеславовича становится мне понятным.

Глеб тут же засмеялся. Мы пили чай, разговаривали на разные темы, и тут снова появилась мама, на лице улыбка в глазах счастье. Да, она была счастлива, что её непутёвая дочь, наконец-то остепенилось. Вы же не представляете, сколько у нас с ней было разговоров на счёт того, что мамуля внуков хочет.

– Глеб, милый, Андрей хочет поговорить с тобой в своём кабинете,– я тут же напряглась, а Глеб кивнул и, не спросив направления, вышел из кухни. Видимо, он раньше был здесь частым гостем.

– Мам,– взволновано обратилась я к ней, а она в молчании налила себе чая и присела рядом со мной, сжав мою руку.

– Не переживай, ничего с твоим любимым не случиться, дорогая. Твой папа очень гордый и сразу сдаться он не мог, понимаешь? Ну, просто не мог он сказать: «здравствуй, зятёк, добро пожаловать в семью!», понимаешь?– спросила она у меня, и только сейчас до меня дошёл смысл её слов.

– То есть папа с самого начала принял мой выбор? И именно поэтому ты сказала про спектакль?– она со смехом кивнула, а всё ещё не могла поверить в это.– А папа, точно его не убьёт?– всё же спросила я, а мама стала серьёзной.

– Ты ведь должно быть знаешь, что Глеб и твой отец были знакомы ещё задолго до вашей встречи?– я просто кивнула.– Им надо многое обсудить, милая. Разобраться в ситуации, наконец.

– Так ты всё знаешь?– удивлённо подняла я брови, от чего мама рассмеялась и погладила меня по руке.

– У мужа нет от меня секретов, милая. Ты главное не волнуйся, тебе нельзя нервничать,– она подмигнула и бросила многозначительный взгляд на мой живот, от чего я закусила губу.– Так, что пока наши мужчины обсуждают дела, у тебя есть время переодеться.

Тут я с опозданием вспомнила, что всё ещё сижу на кухне в вечернем платье и выглядит это весьма нелепо.

– Знаешь, мама мне дико понравились платья. Вот уж не понимаю, почему раньше я их не любила. Может, есть, что-то подходящее для меня?

– Ох, милая, я сейчас себя в молодости на твоём месте вижу. Когда мы с твоим отцом стали встречаться, я, так же как и ты, немного пересмотрела свои взгляды на этот предмет гардероба,– Идём, милая, у меня есть кое-что.

Мы снова зашли в родительскую спальню, и мама вновь исчезла в гардеробной, правда на этот раз надолго. И снова вышла с чехлом в руках.

– Вот это платье должно идеально тебе подойти,– она протянула футляр мне и я так же, как и в прошлый раз, положила его на кровать, чтобы легче было рассмотреть.

В чехле было обычное облегающее не слишком длинное, но и не слишком короткое платье, верх был кружевным с блестящими стразами, а всё остальное платье было чисто чёрным.

– Оу, мама, оно прекрасно. Такое простое и в то же время элегантное,– я провела по мягкой ткани рукой.

– Да, милая, я знаю. Именно в этом платье я пошла на первое свидание с твоим отцом.

– Оууу,– протянула я и хитро улыбнулась.

– Да-да, дорогая, я берегла его для тебя. Знала, что рано или поздно оно пригодится.

– Спасибо, мамуль,– я поцеловала её в щёку, прихватила платье и пошла, переодеваться в свою комнату.

Платье село идеально по фигуре, как будто на меня было сшито. Оно подчёркивало все достоинства и скрывало недостатки, которых, к слову сказать, почти и не было. Я надела чёрные туфли на высокой шпильке, привела причёску в порядок, расчесала волосы и уложила их волнистыми локонами, слегка подкрасила губы и глаза и взяла чёрную сумку-клач, перекинула её через плечо.

Спустилась в холл, уже хотела развернуться и идти в кабинет отца, как он с Глебом и появился, когда они приблизились, я услышала лишь обрывок фразы.

– …будь осторожен,– и это сказал мой папа?! Мой папа, только что у меня на глазах… Охренеть, куда катится мир? Видимо, мама была права и им с Глебом просто нужно было разобраться в ситуации.

Я и опомниться, не успела, как Глеб подхватил меня на руки и понёс в сторону выхода, а я закричала:

– Пааап, меня похищают, помогите!– папа махнул на нас рукой, а спустившаяся со второго этажа мама, рассмеялась.

– Ну вот теперь я поняла, кого Глеб мне напоминает,– сказала она весело, сделав небольшую паузу, и продолжила уже серьёзно и грозным голосом ткнув в папу пальцем:– Тебя.

Теперь уже засмеялась я. Оказывается, моя мама не такая уж и скучная женщина, какой я её всегда считала.

– Глеб, ну отпусти меня на землю уже,– попросила я, когда мы оказались у его машины.

– А вот и не отпущу,– прижал он меня к себе ещё сильнее и поцеловал в губы, властным, требовательным поцелуем, призывая к подчинению. И я такая: «ага, сейчас! Мечтай милый!». Я укусила его за нижнюю губу и тут же отстранилась.

– Глеб, платье помнётся!– возмутилась я, хотя мне вовсе не хотелось, чтобы меня отпускали, но я не была бы собой, если бы не возмущалась.

– Ну, только ради платья,– притворно, снисходительно произнёс он и поставил меня на землю. Я засмеялась и стукнула его кулачком по плечу.

– Что это на тебя нашло?– задала я ему вопрос, имея в виду, то, что меня так бесцеремонно вытащили из собственного дома.

– Просто хочу, чтобы ты увидела меня с другой стороны,– я вздохнула.

– Я уже знаю, какой ты Глеб и мне больше ничего не надо, понимаешь? Я всё о тебе знаю, и точно знаю, что со мной ты другой, не надо мне ничего доказывать,– он кивнул.

– Ты очень умная девушка, Тина, прямо как твоя мама,– он заправил мне прядь волос за ухо и провёл костяшками пальцев по щеке, от чего я зажмурилась, ну прямо как кошка. Да, он знает, что нужно делать, чтобы вывести меня из равновесия.– Может, прогуляемся?

Я кивнула, хотя сомневалась, что на таком солнцепёке, Глебу будет уютно в костюме, но это не мои проблемы. Я мысленно засмеялась, (да, вот такая я хорошая девочка).

Мы с Глебом прогуливались по улицам, держась за руки, и обсуждая самые простые темы, пока Глеб вдруг не попросил:

– Расскажи о себе,– и тут я поняла, что Глеб практически ничего обо мне не знает.

– Ну, я никогда не считала себя Тиной Серебрянской, дочерью криминального авторитета Терминатора, потому что с детства к этому привыкла, да и никто меня моим именем и не называл. Даже в школе,– усмехнулась я, вспомнив, свои школьные годы.

– Почему?– задал Глеб вопрос.

– Потому, что мама была против, чтобы кто-то знал, мою родословную. Для всех я – Тина Серебрянская, отправилась в Англию учиться, а здесь я была другой. У меня даже паспорт поддельный есть, и как ты думаешь, как меня зовут, по тому паспорту?– да, вопрос с подвохом.

– Понятия не имею,– честно ответил Глеб, после нескольких минут раздумий, а я засмеялась.

– Кристина Белозёрская,– вот его лицо нужно было видеть. Это смесь шока и удивления, а потом осознания. Глеб шуточно стукнул себя по лбу и простонал: «ой, дурааак!» , и мы вместе над этим засмеялись. А потом я продолжила:– Меня никогда не регистрировали нигде, так что этого имени, нет ни в каких базах данных, но меня так называли. Никто не знал, что это фикция, никто не знал, что паспорт фальшивый, никто не знал моего настоящего имени, и никто никогда на меня не покушался, я могла жить спокойно и в полной безопасности. Так и жила. До встречи с тобой, конечно.

Мы снова засмеялись.

– Чем ты любишь заниматься?– задал он следующий вопрос.

– Ну, на это я могу много чего ответить. Много чего люблю. У меня много увлечений, это и борьба, и пение, и стрельба, и свои какие-то юридические дела. Я обожая свою работу, и ни на что её не променяю. Мне нравится заниматься бумагами, договорами, присутствовать на судебных процессах, это моя стихия, и я в ней чувствую себя, собой.

– Ты очень интересная девушка, Серебрянская,– выделил он мою фамилию, а я покачала головой.

– Ой, кто бы говорил, Лаврентьев.

Я засмеялась, и тут вдруг Глеб схватил меня за руку и остановил, заставив повернуться и встать напротив него.

– Тин, послушай меня,– он смотрел на меня с какой-то непонятной мне печалью во взгляде. Это меня сбило с толку, вот только что мы с ним смеялись, и тут вдруг такая перемена. Что произошло?– Золотко, чтобы не случилось с нами, помни, что я люблю тебя.

– Я знаю,– произнесла я, нахмурившись и не понимая, к чему он это говорит. Глеб коснулся своей ладонью моей щеки, а я положила свою ладонь сверху, сжав.– Я тоже люблю тебя.

– Просто никогда об этом не забывай,– он залез рукой в карман пиджака и попросил:– Повернись.

И сам развернул меня спиной к себе. Он нежно перекинул мои волосы через плечо, касаять своими тёплыми пальцами шеи, а я вздрогнула, от прикосновения холодного метала к коже. Опустила взгляд и увидела серебряный кулон в виде сердца. Я взяла его в руки и стала рассматривать. Красивое, сверкающее серебро, с одной стороны сердечко было усыпано стразами, которые мерцали на солнце.

– Ты украла моё сердце, Тина, не забывай об этом.

Я развернулась к нему лицом и снова посмотрела в его янтарные глаза.

– Я тебя не понимаю, Глеб,– он не успел ответить, у меня в сумке зазвонил мобильный.– Извини.

Он кивнул, и я вытащила телефон. Звонил папа. Странно.

– Да, пап,– Глеб тут же отвернулся от меня.

– Тинусь, извини, что прерываю, но в офисе срочно нужна твоя консультация с одним договором,– я удивилась. Обычно на такой случай у папы есть весьма опытная секретарша в возрасте Антонина Сергеевна, у неё тоже есть юридическое образование.– Очень важный договор и доверить его я смогу только тебе, дорогая.

– Ладно, пап, можешь отправить мне на электронную почту, я посмотрю,– всё ещё раздосадованная таким известием проронила я.

– Нет, Тинуль, слишком опасно, нужно чтобы ты приехала в офис немедленно.

– Эм, хорошо,– сказала я, и папа тут же отключился. В состоянии лёгкого шока я уставилась на погасший экран мобильного.

– Что-то случилось?– спросил у меня Глеб, от чего я вздрогнула, забыв о его присутствии.

– Нет, вроде всё в порядке, но папа просил подъехать в офис, помочь с бумагами,– Глеб кивнул.

– Хорошо, идём, я тебя отвезу.

Я благодарно кивнула. Мы зашли ко мне домой, и я переоделась в деловую одежду, десс-код, никто не отменял. Во время дороги меня не покидало плохое предчувствие, мы ехали в молчании, потому что мне не хотелось говорить. Я чувствовала какое-то непонятное напряжение, будто что-то совсем скоро произойдёт, а я не знаю, что именно. Ещё и этот странный звонок отца. Что это за договор такой? Да ещё и так срочно?

Все мысли, что лезли в голову, были тревожными, мне так и хотелось попросить Глеба повернуть назад и ехать подальше от офиса, но в душе я понимала, что мои переживания беспочвенны.

Мы подъехали к офису, Глеб помог мне выбраться из машины, нежно поцеловал и пожалел удачи. Он затормозил не на парковке, поэтому до дверей здания, где стояли два охранника, мне пришлось идти пешком. Когда автоматические двери разъехались, что-то ёкнуло в груди, я обернулась, и именно в этот момент прогремел взрыв.

-Неееет!– послышался душераздирающий крик, и только спустя минуту я поняла, что кричит ни кто-то, а я.– Глеб, нет!

Мне хотелось рвануть к машине, но меня крепко схватили за руки. Я вырвалась, кричала, мне нужно было знать, что всё это только сон, мне всё это кажется, и сейчас я проснусь.

Но ничего не случилось, то, что совсем недавно было машиной, сейчас напоминало, просто горевшие ошмётки метала.

Мне нужно вырваться, мне нужно сейчас к нему, но этот истеричный крик сбивал с толку, неужели, это я.

Я почувствовала резкую слабость и опустилась на колени, а меня всё ещё держали за плечи и что-то говорили, но я ничего не видела перед собой, только огонь.

Тут я почувствовала резкий, укол в области шеи и начала терять связь с действительностью, меня затягивало в темноту, а единственная мысль была перед тем, как отключиться – лишь бы не проснуться.

11 глава.

Сейчас у меня было такое чувство, какой-то дезориентации. Всё было как в тумане, будто всё это происходит не со мной. Я видела себя будто со стороны: вот стою у зеркала в чёрном шёлковом платье, вот касаюсь красной помадой губ, поправляю мягкие локоны волос, вот надеваю на шею кулон в виде сердца, начинаю его рассматривать и непроизвольно зажимаю в руках, как самое ценное сокровище. Его подарил мне Глеб, прямо перед… прямо перед тем, как бросить. Оставить навсегда!

Как я могу поверить в это? Как могу принять?

Я тряхнула головой, чтобы отогнать все мысли, ведь мне и так сложно сдержать слёзы, что душат сердце. Чтобы та боль, что разрывает грудь, не рвалась наружу. Я бы могла вообще не ехать на похороны, но это было бы предательством. Я не могу так поступить, но и показать свою слабость я не должна, а я даже не знаю, что будет со мной, когда я увижу, этот чёртов гроб. Смогу ли я остаться равнодушной, когда другие только и ждут моего падения? Моей слабости?

Ну, почему? Почему это произошло именно с нами? Почему, я потеряла его сразу же, как только обрела?

Мы ведь и так через многое прошли, так почему всё так? Неужели, после стольких мучений мы не заслужили счастливую жизнь? Почему судьба так не справедлива к нам? Ко мне? Где же я так нагрешила? Чем я это всё заслужила? Почему привычный мне мир рушится? Как мне от всего этого сбежать? Где спрятаться от боли, от разочарований, от судьбы?

Тут дверь моей комнаты распахнулась и на пороге появилась Ирка с таким лицом, что мне захотелось на луну выть! Только, посмотрев, в её зелёные глаза полные жалости, поддержки, сочувствия, можно понять, убедиться, что всё это происходит на самом деле.

Подружка подошла ко мне со спины и крепко обняла, положив свой подбородок на моё плечо.

– Тин, ты справишься!– легко ей говорить эти слова, она не чувствует, того, что сейчас чувствую я.– Вместе мы преодолеем всё, подруга. Только держись.

Я кивнула, чувствуя, как по щеке скользнула слеза, я тут же смахнула её и вздохнула полной грудью. Я должна переступить через себя и быть сильно, какой была всегда. У меня ещё будет время поплакаться, кому-нибудь в жилетку, но сегодня я должна держать лицо, как всегда это делала Тина Серебрянская. Сегодня я уже не Кристина Белозёрская, хватит прятаться за маской, пора показать всем, что меня не сломить, даже если это всего лишь маска, другие этого не узнают.

– Я справлюсь,– кивнула я, пытаясь убедить в этом не Ирку, а себя. Подруга поняла меня и стиснула в объятьях сильнее. Только её поддержка помогла мне не сломаться сразу. Почему-то слова отца и матери, так на меня не действуют. Может, потому что Ирка точно знает, что нужно говорить. Нет, она не говорит обычных слов поддержки, она не пытается соболезновать, она остаётся собой, будто ничего не произошло и в то же время, её взгляд говорит многое и именно это придаёт мне сил.