Текст книги "Я (не) его собственность!"
Автор книги: Софи Вариет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Как же я скучаю, как же мне хочется сообщить ему о нашем ребёнке, как же я хочу увидеть его, прикоснуться, почувствовать, быть рядом. Не могу без него, постоянно думаю о нём, представляю, вспоминаю его образ, лицо, глаза, губы, прикосновения. Так мне его не хватает рядом. Надеюсь, сегодня он всё же будет на этом вечере, и я смогу поговорить с ним. Заставить его всё мне объяснить.
Меня так же волнует письмо, которое он отправил отцу. В том, что это был Глеб, я даже не сомневаюсь, интуиция просто кричит мне об этом под вой сирены, а я привыкла доверять своему шестому чувству. Хочет Снайпер того или нет, но ему придётся мне всё объяснить!
Только после того, как я буду точно знать, что он любит меня и готов бороться за наше счастье рядом со мной, я расскажу ему о ребёнке. Сразу не буду, потому что тогда буду постоянно сомневаться, а не ради ребёнка ли он сделала то или иное. Я очень хочу, чтобы он был рад, чтобы не испугался. Ведь даже я боюсь, но если он поддержит меня, то я буду самой счастливой на свете, тогда мне всё будет по плечу. Вместе мы справимся, а сейчас нужно готовиться к предстоящей встрече.
Я позвала Ирку и она как раз скоро должна приехать. Мы давно не виделись, нам нужно всё обсудить. Как же много мне нужно ей рассказать. Спросить совета, Ирка точно подскажет, с её-то опытом.
Она подъехала, как раз, когда я уже пообедала, мы столкнулись с ней в холле.
– Тинка, как же я рада, что ты в порядке,– тут же подскочила она ко мне с объятиями.– Мне так жаль, что так вышло.
Я тоже крепко её обняла.
– Ир, всё в порядке правда и ты не виновата, ты же не знала,– пожала я плечами, а она тут же отстранилась и посмотрела на меня осуждающе.
– Тинусь, я виновата, очень! Поэтому в следующий раз, когда я решу выкинуть, что-то подобное стукни меня по голове,– тут же заливисто расхохоталась подруга и я с ней за компанию.
– Ох, Ир, тебя даже если стукнуть, ты всё равно по-своему поступишь. Мы же с тобой прирождённые авантюристки,– сквозь слёзы смеха проронила я.
– Да, тут ты права,– кивнула она мне.– Ладно, пошли в твою комнату. Ты обязана мне всё рассказать, а то я же сгораю от любопытства.
Я снова засмеялась. Вот в этом и есть вся Ирка. Она обожает посплетничать и долго свои тревоги в душе не держит, но сейчас в ней, что-то изменилось, только вот я не могу понять, что именно. Вроде всё как всегда. Она весёлая, как всегда элегантна, в шикарном, облегающем, коктейльном платье без рукавов, кремового цвета, волосы распущены и блестят на солнце, как и всегда. На ногах открытые босоножки на высокой платформе, на лице играет обворожительная улыбка. Но, что-то фальшивое проскальзывает в ней. Надо будет и с этим разобраться.
Мы поднялись ко мне в комнату, и я ошарашила Ирку новостью о том, что я собираюсь прийти на этот вечер в платье.
– Господи, Тин, это же просто шикарное платье, а на тебе оно будет сидеть просто идеально,– она восторженно водила руками по мягкой ткани.
– Ириииш,– позвала я её.– А ты с отцом пойти не хочешь? Ведь, твоя мама тоже не придёт на этот вечер, раз они с моей тусуются.
Тут Ирка повернулась ко мне с удивлённым лицом.
– Ну, вообще-то мой папа не собирается на этот вечер, у него есть дела и поважнее. Да и у меня небольшие проблемы, чтобы отвлекаться.
– Проблемы?– тут же уцепилась я за эту фразу. По лицу подружки я сразу поняла, что говорить она об этом не собиралась.– Что случилось, Ир?– тут же нахмурилась я и сложила руки на груди.
Подруга тут же подошла к моему туалетному столику и взяла в руки плойку, затем кивнула мне на стул перед ним:
– Садись,– потрясла она плойкой и продолжила только когда я села.– Ничего особенного, Тин, правда,– я наблюдала за её лицом через зеркало, пока она колдовала над моими волосами.– Просто со мной кое-что произошло во время командировки, но это не так важно, просто сейчас всё очень сложно и я сама со всем ещё не разобралась,– пожала она плечами, с важным видом перекидывая мои волосы через плечо и начиная их расчёсывать.– Ты давай лучше рассказывай, что с тобой произошло, а то родители молчат, типа: «заварили же вы девки кашу», а мне что прикажешь делать? Мучится сомнениями?
Я засмеялась и всё-всё ей рассказала. Вообще всё и во всех подробностях, высказала всё, что я думаю о Глебе, да и вообще всю ситуацию в целом. На некоторых моментах подруга, конечно, поржала с меня, но в целом она меня понимала. Я тоже в долгу не осталась. Пошутила над тем, что теперь и она должна найти себе постоянного парня и забеременеть. Так она меня такими крепкими словечками обложила, что я просто не могла сдержать смеха. Я поняла, что семейная жизнь, не для Ирки, по крайней мере, пока она не встретит своего человека и не поймёт, что без него не может, даже дышать.
А в это время мы уже успели полностью меня преобразить, время пролетело незаметно и вот я уже стою перед зеркалом и не могу поверить, что это я.
Волосы красивыми волнами уложены на одно плечо и зафиксированы лаком, глаза просто сияют, я чуть-чуть подкрасила ресницы и подвела глаза, теперь весь акцент падал на глаза, губы подкрасила гигиенической помадой, чтобы сохранить в образе натуральность. Природная красота – наше всё.
Платье сидело идеально, серебристая сумка-клатч, придавала образу изюминку, птица-феникс мерцала золотыми нитями, переливаясь на свету. На ноги я надела серебристые босоножки на шпильке, но их скрывало платье, если я стояла на месте.
– Тинка,– покачала Ирка, головой растягивая гласные, произнося моё имя.– Ты красавица! У Снайпера просто крышу снесёт.
– Надеюсь,– засмеялась я. На часах уже было полшестого вечера, а мы должны быть в семь на этом важном мероприятии.
– Ну, что, Тин, ты готова?– хитренько улыбнулась подружка, смотря мне в глаза через зеркало.
– О, да, я готова,– улыбнулась я ей, и мы вместе пошли вниз. Там мы столкнулись со Станиславом Петровичем, он не был хмур, а вполне даже весел. Видимо, в офисе папа оторвался не на шутку.
– Тина, твой отец ждёт тебя в машине,– кивнул он с улыбкой и тут заметил Иру.– О, Ириш, с возращением.
– Здравствуйте, Станислав Петрович,– кивнула она ему.– Спасибо, я тоже рада вас видеть,– она обворожительно улыбнулась, своей коронной улыбкой.– Отвезёте меня домой?
– Конечно, дорогая, заодно и с твоим отцом повидаюсь.
Я тоже улыбнулась, у Петровича с Иркой, всегда были хорошие отношения, в детстве они часто подшучивали друг над другом. Петрович всегда звал Ирку, белоголовик, я смеялась, а она дулась.
Если сейчас смотреть на мою жизнь, то можно сказать, что у меня было прекрасное детство. Сколько мы с Иркой прошли вместе, страшно иногда вспомнить.
Я улыбнулась и вышла на улицу. Куртку даже не прихватила, на улице и так прекрасный тёплый вечер.
Я стояла, подставив лицо ветру, зажмурилась от удовольствия, так чудесно на улице, на душе приятно, в груди зарождалось приятное чувство предвкушения. Сегодня я встречусь с Глебом, и мы со всем разберёмся, наконец-то разберёмся.
Я вздрогнула от громкого гудка папиного автомобиля, и быстро спустившись с крыльца, плюхнулась на заднее сидение. Папа сидел рядом и молчал. Полностью меня игнорировал. Я отвернулась к окну и открыла его, потому что мне нужен был воздух. Прямо передо мной садилось солнце за горизонт, прекрасное зрелище, небо окрашено в розовый цвет.
За полчаса мы доехали до чудесного особняка, где должно было проходить мероприятие, не проронив ни слова. Хотя я бы назвала этот особняк дворцом. Всё, как в сказке, повсюду позолота. Я быстро закрыла окно, потому что наш водитель уже вышел из машины, чтобы открыть её для меня.
Мне подали руку и помогли выбраться из машины, я кивнула с высокомерным выражением лица. Ведь в данной ситуации нужно соответствовать своему статусу. Сегодня я дочь своего отца. Тина Серебрянская. Сегодня я, не обычная девчонка, которая привыкла жить по своим правилам, сегодня я примерная дочь, девушка, которая всегда была в тени. Сегодня очень важный день, я не только встречу Глеба, я выйду из тени.
Мы с отцом вместе пошли к входу, я взяла его под локоть. Хоть мы и в соре, но не стоит это афишировать и отец это тоже прекрасно понимает. Потому и улыбается, я тоже только своей коронной улыбкой.
Мы поднимаемся по широкому крыльцу и заходим в шикарный холл. На полу лежат красно-золотые ковры, прекрасные белые, мраморные колоны, увитые золотой лозой поддерживают высокие потолки с прекрасным орнаментом, хрустальные люстры, от которых идёт приятный свет, изысканная мебель.
Всё красиво и ухожено.
Всех вошедших сразу же приветствуют.
– Здравствуйте. Добро пожаловать,– везде у дверей и в холле стоят охранники. Конечно, здесь же практически все сливки высокого общества собрались. Здесь и журналисты шныряют повсюду. Мы прошли чуть дальше, здесь была широкая лестница, на которой лежала ковровая дорожка красного цвета, перила из белого дерева с золотой лозой.
Всё слишком вульгарно и как-то лицемерно, на мой взгляд, но надо уметь держать лицо, хотя так и хочется поморщиться.
Мы с отцом поднялись в зал, в котором было много влиятельных людей со своими спутницами. Все в дорогих костюмах и шикарных платьях с лицемерными улыбками на лицах. Вот не люблю я таки сборища, а все, потому что многие здесь не ладят друг с другом, из-за этого бывают скандалы. Потом журналисты переворачивают это так, что сложно выкрутиться. Невозможно концов найти, отличить правду от лжи. Такая грязь, и сейчас я с ужасом понимаю, как сложно мне будет сегодня.
Мы прошли ещё чуть вперед, и папа направился в сторону небольшой компании состоящей из двух представительных мужчин и их очаровательных спутниц. (Признаюсь – при слове «очаровательных» я мысленно поморщилась). При приветствии я просто кивнула.
– Андрей, может, представишь нам свою спутницу?– хитро спросил один из мужчин, просто пожирая меня взглядом. Я лучезарно улыбнулась, убрала свою руку от отца и взяла бокал шампанского у официантки проходящей мимо.
Пить мне нельзя, поэтому я взяла бокал лишь для вида, всё равно придётся его растягивать на весь вечер.
– Позвольте представить, Тина, моя дочь,– их лица просто нужно было видеть, а я еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться.
Быстрее всех пришла в себя, видимо жена, того кто просил меня представить.
– Ой, Тиночка, какая же ты красавица,– вот только лицемерия мне и не хватает сейчас. Я изо всех сил держу улыбку на губах, и мне это удаётся.– Так на маму похожа, прямо одно лицо. Кстати, почему Варвара не пришла?– это уже к моему отцу.
– У неё появились неотложные дела,– спокойно ответил он, а женщина кивнула с улыбкой и снова обратилась ко мне:
– Как в Англии, Тиночка?– я улыбнулась и сказала, то, что ей хотелось услышать.
– Лучше чем у нас,– я стала незаметно озираться в поисках Глеба и заодно своего спасения, за дальнейшим разговором я не следила, до того самого момента, пока не услышала своё имя.
-… а Тиночка споёт для нас,– «что Тиночка сделает?»,– так и хотелось мне спросить (язвительно, естественно), и я перевела взгляд на папу, как бы спрашивая, что мне делать.
– Конечно, Тина споёт,– кивнул он мне. Это он так мстит? Ведь прекрасно же знает, что я не люблю петь на публике, но всё равно заставляет, я лучезарно улыбнулась.
– Конечно, папочка,– да, это был скрытый сарказм.
Тут была небольшая сцена, хотя даже не сцена, а место для объявлений, для меня поставили микрофон. Я встала у него и тут заметила, Глеба. Он смотрел прямо на меня. Такой красивый, родной.
В идеальном чёрном костюме с идеальной причёской и без спутницы, что меня очень порадовало. Он следил за каждым моим движением, очень пристально и сейчас я порадовалась выбору песни, которую буду исполнять, она идеально подходит под наши отношения. Выбор мой пал на песню Ханны – Без тебя я не могу.
Я прямо сама почувствовала те чувства, которые слышно в песне, уже на первых нотах. Я начала петь, смотря прямо на Глеба, чтобы он знал, эта песня для него.
-Шаг к тебе навстречу, хоть и думаю – зачем?
Наш день обнимет вечер, наше всё станет ничем.
Словами боль, всё для чего? Ведь ты не мог со мной остаться.
Я теплотой твоей живу, но тебе не скажу я, что:
Без тебя я не могу. Не знаю, как еще держусь.
Хочу обнять, но отвернусь, чтоб ты не понял, как я злюсь на себя.
Без тебя я не могу. Не знаю, как еще держусь.
Хочу обнять, но отвернусь, чтоб ты не понял, как я злюсь на себя.
Без тебя я не могу!– чувства во мне зашкаливали, потому что это было правдой. Я не могу без него, я не представляю себя без него!
-Думать бесконечно на кого ты променял.
Никто не будет Вечно с тобой, кроме меня.
И пусть уже не буду рядом – я без тебя, тебя люблю.
Моя единственная радость, которая не покажет что:
Без тебя я не могу. Не знаю, как еще держусь.
Хочу обнять, но отвернусь, чтоб ты не понял, как я злюсь на себя.
Без тебя я не могу. Не знаю, как еще держусь.
Хочу обнять, но отвернусь, чтоб ты не понял, как я злюсь на себя.
Без тебя я не могу,– на проигрыше я глубоко вздохнула, глаза защипало от слёз, но я не подавала вида, улыбаясь. Улыбалась для него.
Без тебя я не могу. Не знаю, как еще держусь.
Хочу обнять, но отвернусь, чтоб ты не понял, как я злюсь на себя.
Без тебя я не могу. Не знаю, как еще держусь.
Хочу обнять, но отвернусь, чтоб ты не понял, как я злюсь на себя.
Без тебя я не могу.
Только когда песня закончилась, я отвела взгляд от Глеба, все в зале смотрели на меня, но я этого на протяжении всей песни не замечала, для меня никого не существовала. Зал взорвался аплодисментами, я поклонилась и поблагодарила всех.
Это очень сложная песня, в ней очень сильные слова и она полностью описывает наше с Глебом внутреннее состояние. Нашу ситуацию в целом. Поэтому после исполнения я сразу же сбегаю на второй этаж, прихватив бокал шампанского. Я знаю, что алкоголь мне противопоказан, но если я выпью совсем чуть-чуть, один бокальчик, ничего не будет, просто сейчас мне нужно немного расслабиться. А ещё я не хотела сталкиваться со Снайпером, сначала да, во мне была уверенность, а теперь я боюсь. Боюсь снова обжечься. Боюсь, что мне это всё привиделось, и он снова сделает мне больно.
Я отпила немного и у меня вдруг закружилась голова, может от волнения, а может это просто алкоголь в голову ударил, но мне срочно нужно подышать свежим воздухом, поэтому я пошла в сторону белых двустворчатых дверей, которые вели на балкон. Но меня вдруг остановил знакомый мне мужчина, его я видела тогда в доме Снайпера. Он улыбнулся мне, преградив дорогу.
– У вас невероятный голос, Тиночка,– я улыбнулась, не жилая даже отвечать, мне нужно на воздух.– Почему же Андрей прятал такую талантливую красавицу ото всех?– с весёлым огоньком в глазах спросил он, а я усмехнулась.
– Ну, что вы! Он не прятал, я просто уезжала учиться в другую страну,– глаза его опасно сверкнули, и улыбка слетела с лица, будто её и не было вовсе.
– Твой отец, дорогая, сильно пожалеет за прошлое. Ты тоже поплатишься! За грехи твоего отца – расплачиваться будешь ты.
Мне резко поплохело, стало страшно, но я не убрала улыбку с лица и вообще не выразила больше никаких эмоций. Я выше этого, я сильнее!
– Меня не пугают ваши угрозы,– обворожительно растянула губы в улыбке и вздёрнула подбородок.– Удачного вечера.
Пожелала я с сарказмом и обошла мужчину, но он не дал мне уйти, больно схватив за локоть, я вздёрнула бровь в вопросительном и высокомерном жесте.
– От Снайпера тебе сбежать удалось, а от меня не получится,– внутри всё сжалось от плохого предчувствия, но я этого не показала и уже хотела ответить, что-нибудь, как появился Глеб. Буквально оторвав мужчину от меня. Я не дожидаясь, того что будет дальше, да и не слушая, что происходит, направилась к балкону, попутно поставив бокал на поднос мимо проходящей официантке.
Уже выходя на балкон и закрывая за собой дверь, я заметила Глеба уже одного, на его лице играла хитрая улыбка, хотя нет, тут больше подходит определение – хищная.
Я закрыла дверь и, наконец-то вздохнула. Стало немного прохладно на улице и это отрезвило, помогло быстро собраться с мыслями и прийти в себя. Балкончик был большой с резными, металлическими перилами, покрытыми позолотой. Я подошла к краю и уставилась на речную гладь, которая была покрыта рябью от ветерка. Огни города красиво мерцали в этой темноте. Большая, полная луна отражалась в поверхности воды. Такая невероятная, романтичная атмосфера, что у меня дыхание перехватило. Не хотелось уходить отсюда.
Тут дверь скрипнула, и я немного повернула голову назад, хотя я знала точно, чувствовала, кто вошёл.
Глеб подошёл ко мне, и протянул мне бокал с шампанским.
«О, как галантно», – съязвил, внутренний голос
– Держи,– я приняла бокал, чуть повернувшись в его сторону, смотря на такое родное лицо, но тут вспомнила, наш последний разговор и отвернулась.
– Если ждёшь благодарности, то не надейся!– огрызнулась я на него, хотя мне хотелось обнять его, прижаться к его сильному телу, но я девушка злопамятная, поэтому так просто он не отделается.– Я сильная девочка и сама бы справилась. Не надо было лезть.
Он ничего не ответил на мой выпад, а просто спокойно повернулся в сторону города, так же как я недавно и на душе у меня вдруг стало спокойно.
– Зачем ты это сделал, Глеб?– не выдержала я и спросила, о том, что меня волновало. Он вопросительно уставился на меня.– Почему ты так поступил со мной? Зачем нужно было отправлять это письмо?
– Догадалась,– кивнул он, даже не спрашивая, а утверждая.
– Конечно, я ведь не глупа, Глеб,– посмотрела на него осуждающе.– Но, зачем? Почему ты поступил так жестоко со мной? Я ведь уже была готова всё тебе рассказать, но ты даже не дал мне возможности оправдать себя. Ты не захотел меня понять. Так зачем нужно было мучить меня? Если я тебе противна, мог бы сказать об этом помягче, не так резко, не так безжалостно,– произнесла я всё это на эмоциях, смотря прямо в глаза Снайперу. Правда, последнее слово я почти прошептала, повернувшись корпусом к Глебу. После моих слов он подошёл ближе ко мне, слишком близко, так близко, что я уловила приятный запах его одеколона, почувствовала его тепло, сердце тут же забилось чаще, дыхание перехватило.
– Мне было сложно принять такое решение, Золотко, но я не мог поступить иначе,– он прикоснулся к моей щеке кончиками пальцев, нежно, боясь навредить, боясь, что я отступлю. Но я стояла, ждала, что, же он скажет дальше, задержав дыхание.– Ты в огромной опасности Тина, но я не могу сказать большего. Тот мужчина, с которым ты только что столкнулась, Фартовый и у него большой зуб на твоего отца. Когда он увидел тебя в моём доме, понял, что сможет использовать. И Фартовый не отступится от своей идеи. Ты в опасности и я не смогу тебя защитить, Золотко, а вот отец сможет. Я не хотел делать тебе больно, но так нужно было, чтобы я смог тебя отпустить, ведь так не хотелось,– он прикоснулся к моей руке, в которой был сильно зажат клатч, я сразу, же расслабилась.
Я, даже и не заметила, как была напряжена. Наши губы находились на одном уровне, и я начала шептать, чтобы не нарушить тишину, которая была вокруг. Не гнетущая, а спасающая.
– Ты должен был спокойно поговорить со мной, вместе мы бы обязательно разобрались. Придумали бы что-нибудь, вместе, но ты всё решил за меня. Ты не имел на это право, Глеб. Ты разбил моё сердце, чтобы защитить, а мог бы просто всё объяснить, так как сейчас, и я бы всё поняла.
– Я люблю тебя, Золотко, и не мог по-другому,– сердце ёкнуло, Глеб наклонился ко мне и едва заметным касанием прикоснулся губами к моему виску, прошептав:– И сделаю всё, чтобы тебя защитить. Всё, даже если мне придётся потерять тебя.
Я вздрогнула, он повторил, то о чём говорила мама. Меня переполняли чувства, вся гамма эмоций. Я отставила бокал на перила и обняла Глеба за плечи, прошептав ему на ухо.
– Я прощаю тебя,– его плечи под моими руками напряглись и я, чуть отстранившись, посмотрела в его глаза, он не прятал своих чувств, был искренен, во взгляде его была любовь и облегчение.
Я притянула его к себе и поцеловала, он тут же положил свои руки на мою талию и слегка сжал, ответив на поцелуй. Ух, как долго я мечтала об этом. Как же я скучала по этому запаху терпкого одеколона, как скучала по его рукам, как скучала по его губам. Мне нужно злиться на него, но я просто не могу. С ним я становлюсь мягче, с ним мне хочется быть слабой, чтобы он защищал меня, был рядом со мной.
Теперь я хотя бы знаю причину его поведения, но всё равно немного злюсь. Он хотел просто отгородить, оттолкнуть меня от себя, а я как дура сразу за лезвие! И теперь в своём поцелуе я передала ему все свои эмоции: радость, боль, восторг, ликование, гнев, любовь, ненависть. Такие противоречивые чувства, но всё это я испытала, там, в комнате в его доме.
Он отстранился от меня прижавшись своим лбом к моему.
– Что же ты делаешь со мной, Золотко?– я опустила глаза в пол и закусила губу, чтобы не улыбнуться.
– Мне нужно вернуться,– спокойно сказала я, беря бокал.
– Идём, я тебя провожу, а то опять нарвёшься на кого-нибудь. Знаешь, Золотко, на таких мероприятиях лучше держаться поближе к отцу,– усмехнулся он, а я стукнула его сумкой по руке.
– Знаешь, Снайпер, я простила тебя, да, но если ты ещё раз сделаешь, что-то подобной, второго шанса я тебе уже не дам, ясно?– строго спросила, когда мы спустились в холл.
– Конечно, Золотко, но мне не нужен второй шанс, потому что ты уже принадлежишь мне.
Я удивилась от такого заявления, хотела уже ответить, но тут услышала вибрацию мобильника в сумке и решила просто проигнорировать его заявление, достала телефон, под его насмешливым взглядом.
Это было сообщение от мамы.
«Солнышко, если что, то я всегда на твоей стороне, и перед отцом тебя прикрою, всегда»,– я улыбнулась. Она как будто знает, что происходит.
«Спасибо мама»,– быстро напечатала я ответ и зашла в другой контакт, написала сообщение:
«Пап, что-то я плохо себя чувствую. Поеду на такси, только не переживай»,– после этого я выключила телефон и улыбнулась, закусив губу. Вот вам и папе месть и долгожданная свобода!
– Слушай, Глеб, давай сбежим отсюда, раз уж мне так опасно здесь находится,– как бы обдумывая это предложение, произнесла я, вроде бы и не обращаясь ни к кому конкретно.
Потом с улыбкой посмотрела на него, он понял мой намёк и тоже улыбнулся, но в следующую минуту, стал серьёзным, но в глазах-то плясали смешинки.
– После вас, о, непревзойдённая!– он показал рукой к выходу, и я решила ему подыграть, тоже приняв серьёзное выражение.
– Как благородно,– потом засмеялась и пошла на выход.
Снайпер подвёл меня к машине и пиликнул брелком сигнализации. Галантно открыл для меня дверь.
Я села и пристегнулась. Он обошёл машину и тоже плюхнулся за водительское сидение.
– Куда леди желает сбежать?– весело поинтересовался он, я притворно задумалась.
– На ваш выбор,– хитро прищурилась я, прекрасно понимая его намёки.
– Ну, тогда приглашаю вас к себе выпить,– подмигнул он мне.– У меня здесь неподалёку квартира есть, можем, поехать туда. Если пожелаешь, конечно.
Я предвкушающе улыбнулась.
– Я не прочь выпить,– последнее слово я выделила.– Сегодня был очень насыщенный день, мне не помешает расслабиться.
Глеб завёл машину и тронулся с места, я снова посмотрела в окно. Я могла бы сейчас рассказать ему о нашем ребёнке, но ещё не время. Я услышала от него о его чувствах, он попросил прощения, всё объяснил и я понимаю, что отношения должны строиться на доверии и пока речи о них не идёт. Я должна быть в нём уверена, уверена в том, что он не испугается такой ответственности.
Мы подъехали к элитной многоэтажке с подземным паркингом, практически в центре города. Глеб помог мне выйти, сумочку я оставила в машине. Мы подошли к лифту, створки разъехались, Глеб пропустил меня вперёд. Он нажал на пятнадцатый этаж, я через зеркало смотрела на Глеба, а он специально смотрел на экран отсчитывающий этажи, как будто это самое интересное, что здесь есть.
Я улыбнулась и стала накручивать прядь волос на палец, чуть отвела ногу назад, чтобы полы платья разошлись в стороны.
Глеб поправил галстук и тоже улыбнулся. Вопрос, кто первый сорвётся, всё ещё актуален, но ненадолго. Ладно, так уж и быть в этом раунде я проиграю, Снайпер.
Я повернулась к нему с серьёзным выражением лица, схватила за галстук, и пока он не успел опомниться, притянула к себе, медленно, дразня. Он тут же обнял меня, притягивая к себе ближе, и впился страстным поцелуем в мои губы.
«И после этого я себя нетерпеливой считаю?»,– усмехнулась я, и стала расстегивать пиджак Глеба, потом так же, не прерывая поцелуя, развязала галстук, чтобы провести коготками по его шее, от чего он вздрогнул. Глеб зарылся рукой в мои волосы и углубил поцелуй, а я провела коготками вниз по рубашке. Да, я снова играю с огнём.
Тут мы услышали оповещение о том, что прибыли на нужный этаж. Я спокойно отстранилась от Глеба, и как ни в чём не бывало, вышла из лифта. Он засмеялся и, обогнав меня, подошел к красной дубовой двери с золотым номером на ней «777», я засмеялась. Блатной номер блин.
Ну, всё теперь улыбка долго с лица не сойдёт. Глеб открыл дверь ключом, на котором висел брелок. Что вы думаете? Конечно, золотые три семёрки. Он с очень, ну очень многообещающей улыбкой засунул ключи в карман брюк и открыл для меня дверь.
Я, смеясь, вошла и обернулась на него. Взгляд приобрёл насмешливую зловещьность и я попятилась назад, ага кто бы мне позволил.
Глеб резко схватил меня за руку и притянул к себе, так сильно, что я чуть о свои ноги не запнулась.
Снайпер прижал меня к стене и впился в мои губы, требовательным, жарким, собственническим поцелуем. Я помогла Глебу снять пиджак и в нетерпении стала расстегивать его рубашку, буквально срывая её. Он оторвал меня от стены, чтобы прижать другой, так же сильно, он исследовал моё тело сквозь платье, а я водила руками по его мощному прессу. Он оторвался от меня, давая мне время отдышаться. Мы смотрели в глаза друг другу у него во взгляде, горел тот же огонь, что и у меня. Огонь желания, огонь страсти! Нам обоим хотелось быть ещё ближе друг к другу, сорвать все барьеры.
Я снова притянула его к себе и сама поцеловала, направляя его в сторону комнаты. Он подхватил меня на руки, приподнимая платье, чтобы я могла через разрез обвить его талию ногами. Глеб кинул меня на постель и навис надо мной, одной рукой прижал мои запястья над головой к кровати и стал спускаться поцелуями к шее.
– Отец, убьёт меня,– простонала я, отдаваясь ощущениям, и с замиранием сердца ожидала его ответа.
От этого ответа зависит наше с ним будущее и Глеб не разочаровал меня, он зарычал, отстраняясь и отпуская меня.
– Мне плевать на твоего отца, Золотко,– я улыбнулась.– Слышишь, Тина? Мне плевать.
Он снова склонился надо мной, а я решилась, наконец-то на важный шаг. Я упёрлась ладошками в грудь Глеба.
– Глеб постой, я должна тебе кое-что сказать, очень важное,– я отдышалась и всё ещё не поднимала на него глаза, смотрела на его широкую грудь и водила пальцем по рельефу мышц. Глеб поднял моё лицо за подбородок, заставив посмотреть в глаза, и я сказала:– Я беременна.
У меня было большое желание зажмурить глаза, но я сдержала этот порыв и смотрела прямо в его глаза. Сначала это был шок, потом неверие, потом любовь, ласка и осознание, наблюдать за такими эмоциями любимого было выше всего моего существа. Во мне поднялась волна радости и просто дикий восторг. А особенно, когда Глеб поблагодарил меня за такой подарок, и я просто пропала. Пропала в глубине его глаз, снова мы потерялись в диком пламени, мы горели в своём собственном огне. Огне страсти, любви, доверия, преданности, желания!
Так мы и уснули уставшие, но очень довольные.
И, знаете, мне кажется, что я даже во сне улыбалась. Впервые за последние дни я не заметила, как прошла ночь, впервые в жизни я ни разу не проснулась среди ночи, хотя такое обычно бывает.
А вот когда я проснулась, поняла, что такое чувство дежавю. Да-да, именно дежавю. Я снова проснулась от того, что мне в глаза светило солнце, я приоткрыла глаза и засмеялась, уткнувшись лицом в подушку. Глеб, опершись на локоть, разглядывал меня и теребил, перебирал между пальцами мои волосы, вот прямо так же, как и в его доме в наш первый раз. Мне прямо так же захотелось пошалить, поэтому я чуть привстала, прекратив смеяться, чмокнула Глеба в губы и уже хотела убежать в душ, так же как и в первый раз, но на этот раз неудачно. Снайпер понял мои намерения, поэтому схватил меня за руки и опрокинул, обратно на спину, и навис сверху, прижав мои руки к кровати. Вот тут я опять засмеялась.
– Ты не меняешься, Золотко,– так же со смехом сказал он, а я притворно оскорбилась.
– Ну, за это ты меня и любишь,– я свела брови вместе, хотя подозреваю, что глаза мои смеялись.– Ведь любишь?
– Очень люблю,– сказал он, наклоняясь ко мне и целуя.
Потом у нас ушёл ещё час, чтобы мы доказали друг другу, как сильно мы друг друга любим, потом мы вместе сходи в душ, а потом Глеб отправился готовить завтрак! Представляете?
Я его совсем не узнаю, он такой, каким я его ещё не видела никогда, такой настоящий, любящий. Ну, прямо мечта, а не мужчина! Я надела бельё и накинула поверх щелоковый халатик, встала у открытого балкона и стала наблюдать за людьми спешащими по своим делам, за детьми, которые бегали по улицам, наслаждаясь своими каникулами.
Вроде, всё было как всегда, но сейчас на самом-то деле всё изменилось и изменилось кардинально! Я влюбилась, у меня есть любимый человек и у нас с ним будет ребёнок. От этих мыслей у меня на лице расцвела самая счастливая улыбка, которая, наверно, сияла даже ярче чем солнце, в животе приятно порхали бабочки!
Я так задумалась, что даже не заметила, как сзади подошёл Глеб, только когда он обнял меня, и прижал спиной к своей груди, я поняла, что он рядом. Так сильно погрузилась во всю эту атмосферу счастья, что совсем потеряла себя.
– Теперь ты моя, Золотко,– прошептал он мне на ухо, опаляя своим горячим дыханием мою шею, а потом обхватил меня руками за живот и добавил.– Вы мои.
Всё прямо перевернулось во мне, но я переборола себя, и специально улыбнувшись своей высокомерной улыбкой, развернулась в его объятьях, обвила руками за шею, притворно, возмутившись:
– Я не твоя собственность, Лаврентьев!– ещё и одну бровь подняла, для пущего эффекта.
– Это ты просто об этом ещё не знаешь, Серебрянская,– я закусила губу, чтобы моя улыбка не была слишком широкой, но потом плюнула на всё и снова его поцеловала.
10 глава.
– Ммм, это просто божественно,– блаженно зажмурилась я, поглощая невероятно вкусные оладьи, которые буквально таяли во рту.– Глеб ты меня удивил. Где ты так научился готовить? Это же просто неподражаемо.
