Текст книги "Я (не) его собственность!"
Автор книги: Софи Вариет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
Тут во мне вдруг всё взбунтовалась. Значит, он нахамил мне, оскорбил, растоптал мою гордость, смешал с грязью, а теперь ещё и не отпускает, сволочь!
Ох, не представляете вы, как я была зла, сейчас! И естественно всю свою злость мне захотелось выплеснуть на Дена! Поэтому я как разъяренная фурия отскочила от него и взмахнула рукой.
– Вот так значит, да? Ну, нет – это, уже не в какие рамки не лезет,– Ден, хотел подойти, но я снова отскочила.– И, что ты сделаешь, Денис? Запрешь меня в комнате или снова в подвал отведешь?
Я упёрла руки в бока и яростно уставилась на него (для полноты образа не хватало только ножкой притоптывать), а он, скотина такая, спокойненько мне ответил, вот совершенно не обращая никакого внимания на мою вспышку гнева.
– Нет, что ты, Тиночка? Снайпер приказал тебя только из самого дома не выпускать, а так ты вольна делать, что пожелаешь.
От этого я признаюсь, растерялась и задала вопрос не глупый, но в этот момент из моих уст он звучал именно глупо.
– Почему?– Ден с усмешкой пожал плечами.
– Ну, наверное, он хочет спустить пар, потом приехать и всё спокойненько с тобой обсудить. А ты прикинь теперь, что тебя здесь не будет. Так, что не торопись уходить, тебя здесь никто не удерживает, но дай ему возможность успокоится,– тут он щёлкнул пальцами.– Мне, кстати, тоже нужно уехать. Буду, завтра, так, что не скучай, Куколка,– он подмигнул мне и направился к выходу, который находилась за моей спиной. Когда он уже меня обогнал, вдруг проронил:– Не наделай глупостей, Куколка. Из дома тебя всё равно не выпустят. И вот ещё что: он не заслуживает твоих слёз.
Я так и стояла спиной к нему и ждала когда хлопнет дверь и только после этого обернулась.
«Вот же проницательный чёрт!»,– подумала я со смешком и пошла в свою временную комнату. Настроения что-то делать всё равно, нет. Поэтому буду ждать Снайпера. И вот тогда-то он точно не отвертится.
Я зашла в комнату и выглянула в окно. Да с территории дома мне точно не выбраться, Снайпер позаботился об этом. Вокруг дома туда сюда шныряли его ребятки с пушками. Вот они-то не Денис, церемониться не станут, скрутят и всё, хана Тинке. Я покачала головой, за это Снайпер понесёт отдельную плату.
Я вынула карандаш из причёски, кинула его куда-то в угол, переоделась в шорты и футболку, и плюхнулась на кровать. Стресс пережитого дня сказался, и я сразу же уснула. Проспала я по ощущениям не больше двух часов, а вот проснулась от звуков выстрелов, которые доносились с улицы. Быстро вскочила, надела балетки, со сна ещё не совсем соображая, что делаю. Бросилась в ванную и заперлась в ней. Сполоснула лицо холодной водой, чтобы окончательно проснуться. Стала метаться по ванной в поисках, того чем можно защититься. Конечно, от пули меня ничего не защитит, но хоть какое-то оружие, придаст мне уверенности. Ничего такого не нашлось, и я просто возле стены присела на пол, облокотившись об неё, прямо напротив двери.
«Так, Тина спокойно, дверь в комнату ты не запирала, если тебе повезёт, то в ванну заглядывать не будут.
Выстрелы прекратились, а я напряглась, прислушиваясь к каждому звуку. Тут я услышала, как дверь моей комнаты распахивается, ударяясь о стену. Напряжённо задержала дыхание. Я слышала, как обыскивают комнату и переговариваются, но из-за бешеного стука сердца, не могла сосредоточиться и разобрать слова, по телу пробежал холодок, и я потихоньку встала с пола, не отрываясь, смотря на дверь.
Несколько минут ничего не происходило, и я уже была готова поверить в свою удачу, как дверь дёрнули.
– Чёрт!– шёпотом простонала. Дверь дёрнули сильнее, и я поняла, что щеколда не выдержит такого напора и мысленно принялась ругать Снайпера.
«Ну, неужели, нельзя было поставить нормальную дверь, с нормальным замком? Дом шикарный, а они деньги на хорошую дверь пожалели!».
Щеколда всё же не выдержала и дверь распахнулась. Я приготовилась к самому худшему, но то, что увидела, не укладывалось у меня в голове. На пороге ванной стоял начальник охраны моего отца, Станислав Петрович, которого в определённых кругах называли просто Петрович.
– Тина ты в порядке?– взволнованно спросил он и двинулся ко мне, а меня вдруг захлестнула паника.
Я слышала выстрелы! Глеб! А если он уже вернулся? А если они его ранили? На меня начала накатывать истерика! И я закричала:
– Где Глеб?! Что с ним?! Что вы с ним сделали?!– я собиралась выскочить из ванны и бежать искать его, но у Петровича этого в планах не было. Он подчинялся приказам моего отца и был не только начальником охраны, но и его правой рукой, самым близким к нашей семье человеком. Взгляд его ужесточился, и он больно схватил меня за руку.
– Тина, я прошу тебя, не сопротивляйся. Не показывай свой характер, сейчас не самое подходящее для этого время. Отец просил доставить тебя в целости и сохранности.
Он вывел меня в комнату и передал в руки своим бойцам, ведь я всё же сопротивлялась. Вырывалась, кричала, кусалась, лягалась, да что я только не делала да всё без толку!
Меня запихнули в джип, который стоял у ворот, вообще-то их было три. Ничего рассмотреть я не могла, потому что моей целью было выбраться из этой передряги. Я волновалась за Глеба! Да, чёрт возьми – переживала! Даже в машине не могла успокоиться и в родительский дом меня тоже силком тащили. Оказывается наш коттедж, находится на другой стороне города, а я почему-то думала, что мы со Снайпером соседи, да вот так хорошо я ориентируюсь на местности.
Меня отпустили только внутри дома, к тому моменту моя истерика прекратилась, но страх за Глеба остался, но об этом нужно говорить с отцом.
Я знала, что сейчас они с мамой, скорее всего в гостиной и, не дожидаясь действий от папиных мальчиков, сама туда направилась, полная решимости узнать, как папа нашёл меня и самое главное, что с Глебом.
Уже вполне спокойная я вошла в комнату и увидела такую картину: мама стоит у окна, ежась, будто от холода, а папа сидит в кресле и пьёт виски.
Мама, как будто почувствовав моё присутствие, тут же обернулась и вздохнула с облегчением.
Подошла ко мне и крепко-крепко обняла, шепча:
– Моя девочка! Моя хорошая девочка,– я удивилась такому порыву чувств, обычно мама не проявляет такие эмоции, только в очень и очень редких случаях. Я обняла её в ответ. Мы постояли так немного, и она отстранилась, нежно взяла меня за подбородок и всмотрелась в моё лицо.– Ты в порядке, Солнышко? Он тебе ничего не сделал?
Я просто помотала головой, смотря в такие любимые, с детства голубые глаза. Мама у меня настоящая красавица из детских сказок. Прекрасная, подтянутая фигура, нет ничего лишнего. Идеально личико с острыми чертами и пронзительными голубыми глазами. Волосы, как шёлк, блестящие и нежные, сейчас заплетены в длинную косу. Просто представьте толстую, каштановую косу, любая девушка бы позавидовала. Вообще-то я пошла в маму. Всем: внешностью, характером, правда хладнокровие и некоторые увлечения мне достались от отца. Он сейчас как раз отставил стакан с недопитым спиртным на стеклянный журнальный столик и встал. Мой отец выглядел не хуже мамы, они оба идеальная пара. У папы очень красивое волевое лицо, мощный подбородок сейчас был покрыт небольшой щетиной, карие глаза, смотрели на меня с осуждением. Папа как всегда был в идеальном костюме, всё элегантно, с иголочки, темные волосы уложены. Всё в нём кричит о власти и силе, а взгляд проникает под кожу. Точно такой же взгляд и у Глеба.
– Андрей,– посмотрела на него мама и покачала головой.– Я прошу тебя, будь мягче.
– Не лезь, Варвара,– грозно одёрнул её отец, а у меня мурашки по телу пробежали.– Твоя дочь поступила очень безответственно.
Смотрел он на меня, но обращался к моей маме, будто, меня здесь и нет вовсе. Он так обычно делает, когда очень взбешен, но и я сейчас на ангела не похожа. Мама фыркнула, и сама прекрасно понимая всю ситуацию.
– Она и твоя дочь тоже, дорогой!
Мама хотела ещё что-то сказать, но папа вдруг резко подошёл ко мне и отодвинул мои волосы в сторону, а я запоздало вспомнила, что меня, сегодня душили. После такого на шее точно должены остаться синяки и похоже остались и самое страшное папа это заметил. Взгляд его потемнел.
– Это он сделал?– тут и мама заметила, а папа рыкнул, так, что я подпрыгнула от неожиданности:– Ему не жить!
Вот в этом я не сомневалась. Папа его точно убьёт! Он может! Поэтому я, сама, не отдавая себе отчета, вцепилась в его руку, теперь-то мне точно было известно, что с Глебом всё в порядке и прошептала:
– Не трогай его, пожалуйста!
– Как он посмел прикоснуться тебя? Сначала, похитил, потом силой тебя удерживал, а теперь ещё оказывается, что и бил.
– Пап, но как ты узнал?– быстро спросила я, чтобы увести тему в более безопасное русло.
Тут уже мама, заметив всё напряжение, взяла папу за руку, очень нежно, его взгляд тут же смягчился.
– Андрей, я прошу тебя, давай, я ей всё расскажу. Ты, можешь и лишнего наговорить, а потом будешь жалеть. Это мы уже проходили, дорогой! Сядь, расслабься, только не вмешивайся,– вот меня всегда поражала эта мамина способность. Я прямо удивилась сейчас. Папа, хоть и был хмур, но её все, же послушался и вернулся в кресло. Нет, ну смешно же! Сам Терминатор! Гроза города, бежит на поводу у обычной женщины! Кому расскажи – не поверят!– Отлично,– кивнула она и повернулась ко мне.– Тинуль, Иришка, вернулась в город на три дня раньше,– вот это было неожиданно и я нахмурилась.– Нам она сказала, что ты решила отдохнуть от нас подольше и зарулила в другую сторону,– тут она усмехнулась.– А зная, твой характер, для нас это неожиданностью не было. Мы естественно поверили и расслабились, но вот сегодня часа четыре назад, нам пришло анонимное письмо, о том, что ты находишься в доме Снайпера, и тебя там держат насильно. Мы сначала естественно не поверили, но потом…– я не дала ей договорить и сама продолжила:
– Потом вы распросили Иришку.
– Да, дорогая, и она нам всё рассказала! Всё от начала и до конца!
Я вздохнула, покачав головой, и улыбнулась уголками губ. Это письмо! Я уверена, что его отправил Глеб. И тогда в комнате, он специально хотел сделать мне больно, чтобы я возненавидела его! А сам отправил папе письмо, свалил из дома и Дена отозвал, чтобы самим под удар не попасть. Только вот, зачем он так поступил? Он решил, что нам не по пути и натравил моего отца на себя? Да, нет, тут дело в другом! Только вот в чём?
Тут папа снова встал и пригрозил:
– Я убью его!
Ох, теперь я просто не допущу этого! Теперь, я блин сама его за такие фокусы убью! Так подставится и ради чего? Ну, понятно, что ради меня, но почему он не спросил моего мнения? Почему так поступил? Я это узнаю, но сейчас надо спасти этого безбашенного!
Уверено подняла на папу глаза и чётко сказала:
– Ты не тронешь его!
– И, почему же?– удивлённо спросил отец, с нотками сарказма в голосе.
– Потому что я беременна!...
8 глава.
– Потому что я беременна!– прозвучало это настолько уверенно, что я сама была готова в это поверить.
Взгляд папы нужно было видеть. Если бы я его не знала, то непременно бы сжалась в клубочек и спряталась далеко-далеко, чтобы он так не смотрел на меня, но я привыкла к такому его взгляду, ещё во время своего переходного возраста. Мы тогда так же в гостиной постоянно спорили на счёт моего поведения. Я куролесила, как и положено любому подростку и с родителями ругалась, но у меня этот период быстро прошел, но за это время я привыкла к папиному упрямству. Ведь сейчас по сдвинутым бровям и жестокому взгляду, было чётко видно, что он принял свой проигрыш, он понял, что выхода у него теперь нет, но он чисто из своего упрямства будет всё отрицать и делать назло. Ему теперь нужно будет доказательство, того, что я действительно беременна. Тестам всяким он не доверяет принципиально, мама боролась с этим как могла, но не получилось и сейчас я была этому рада. В клинике с нашим врачом я смогу договорится и она подделает результат, подпишет бумажку и у меня будет время и с Глебом разобраться и доказать отцу, что я не отступлюсь от своей любви!
Я перевела взгляд на маму и поняла, что она сразу раскусила мою ложь. Она всегда видела, когда я лгу, и сейчас увидела, но отцу не говорит. И взгляд у неё какой-то, откровенно говоря, странный. Она молчала, будто обдумывая. Причём обдумывая что-то другое, а не: «сказать отцу или нет?». Нет-нет, она думала о другом. Взгляд был каким-то отрешённым.
Мама не смотрела на меня, она погрузилась в свои мысли, как будто вспоминая что-то.
Папа же в это время разговаривал по телефону, я так зациклилась на маме, что и за разговором не следила, но по последней фразе поняла, что звонил он, как раз Инне Петровне, попросил приехать и осмотреть меня.
Я усмехнулась.
«Что ж, теперь, он меня и из дому не выпустит?»,– слишком он гордый, теперь, нужно быть осторожнее. Наш с Глебом ребёнок стал бы отличным якорем для отца, поэтому я обязательно должна уговорить Инну, подписать эту чёртову бумажку о беременности. Мне же нужно совсем немного времени. Папа рано или поздно всё равно остынет и примет мой выбор, а я заставлю Глеба прекратить войну с моим отцом. Пока не знаю, как я это всё проверну, но об этом я подумаю позже, сейчас главное с этой ситуацией разобраться.
Пока ждали врача, я сходила в комнату, которая была моей и привела себя в порядок. Совсем недавно я купила себе квартиру, правда, мне пришлось очень долго уговаривать отца отпустить меня.
Он не позволял мне жить одной, отговариваясь тем, что я съеду от них только после свадьбы, но я-то знала, что он просто так пытается держать меня при себе, чтобы точно знать, что я в порядке. Быть дочерью бизнесмена и криминального авторитета в одном флаконе очень тяжелое бремя, надо постоянно бояться опасности, быть на чеку, скрываться от кого-то. Правда, я всегда жила, как обычный человек, ведь даже когда я училась (а училась я в обычной школе), папа распустил слушок, что отправил дочь, то есть меня, учится в Англию. Ни с кем из его партнеров, как его дочь я не знакома. Я всего лишь юрист-стажер, имени которого не называют, то есть имя-то называют, только вот не моё настоящее. Для всех лиц, не посвящённых в дела отца я всего лишь работник – Кристина Белозёрская.
Только эти обстоятельства и помогли мне добиться свободы, конечно, не полной. Папа взял с меня слово, что без охраны я и шага не сделаю, я клятвенно пообещала, но обещание выполняла не всегда. Мы с Иркой всегда были авантюристками и частенько выбирались по ночам в клубы, всегда вместе и всегда тайно. Так и отрывались, а наши родители и не догадывались об этом. Нам жутко нравилось нарушать правила, да, как и всем в принцепи.
Сами же знаете, что когда тебе что-то запрещают, так и хочется сделать наперекор и вляпаться в историю. Вот и мы влипали частенько, но всегда разбирались сами, потому что знали, что в лучшем случае нас посадят под замок, а в худшем… а в худшем даже думать не хотелось.
И вот эта выходка с клубом, единственная в которой нам не повезло. Если бы Ирка не вернулась из командировки раньше времени, то отец бы просто решил, что этим письмом кто-то хочет натравить его против Снайпера, но тут так не повезло, Ирка вернулась и рассказала всё отцу, потому что жутко за меня переживала. Я её понимаю и не виню, потому что уверена, ей тоже попало.
Я, как раз расчёсывала волосы у зеркала, когда в комнату вошла моя мама с Инной. Мы поздоровались, и я уже хотела обратиться к Инне с просьбой, когда мама вдруг остановила меня, подняв руку, будто догадавшись о моих намерениях, хотя почему будто, я знала, что она уже давно всё увидела. Это мужчины обычно не замечают очевидных вещёй. Мама настояла на осмотре, мне пришлось подчиниться, но итог меня поразил!
Инна закончила с осмотром, вымыла руки и только после этого с улыбкой сказала:
– Поздравляю, Тиночка, ты станешь мамой.
И всё, я просто выпала, я не слышала, что дальше говорила Инна, потому, что в ушах жутко зашумело: от страха, от радости, от неожиданности, меня переполняли самые разные эмоции.
Это было, как снег на голову, как гром среди ясного неба, очень и очень неожиданно!
Я ведь блефовала, а теперь, когда узнала, что у нас с Глебом будет ребёнок, мне просто сложно было это принять! Мне сложно поверить!
Я улыбнулась и приложила ладонь к животу, чувствуя, как кружится голова!
«Теперь я точно сделаю всё возможное и невозможное, чтобы быть с ним!»
Мама говорила с Инной, и её вот моё положение совсем не удивило, чего уж нельзя сказать обо мне.
Я всё ещё находилась в состоянии лёгкого шока! Очнулась, только когда мы уже распрощались с Инной и спустились в гостиную к отцу. Мама видимо ему уже сказала, а я и не заметила. Я вообще в этот момент ничего не замечала, вообще! Только после папиных слов с меня спало оцепенение:
– Я настаиваю на аборте,– у меня прямо дар речи пропал! Нет, он так не поступит со мной.
– Андрей!– возмутилась мама, нахмурившись, когда заметила моё лицо.
– А, что Андрей?– так же возмутился он.– В следующий раз несколько раз подумает, прежде чем спать с кем попало.
Ну, вот тут уже я не выдержала!
– Папа!– воскликнула.– Я не позволю тебе отнять у меня самое дорогое, нашего с Глебом ребёнка, ведь я люблю его и хочу быть только с ним, папа! Как ты этого не понимаешь? Я не отступлюсь, никогда, слышишь?!
Я, правда, старалась не повышать голос, но во мне всё разрывалось от боли и возмущения! Я понимаю отца, но и он должен меня понять, ведь я тоже человек и имею полное право на свой выбор!
– Я не хочу ничего слышать о вашей любви, Тина! Этого не будет, ты поняла меня? Я позволю тебе оставить ребёнка, но к Снайперу ты и близко не подойдёшь и вообще, будешь сидеть в доме безвылазно!– папа тоже не выдержал и стал кричать на меня и каждое его слово, больно било по сердцу. Сейчас с ним говорить бесполезно и это понимала не только я, но и мама. Она всё больше хмурилась и казалась очень сосредоточенной, видеть её такой я не привыкла.
– Папа, ты не можешь так поступить со мной! Ты же знаешь, я всё равно найду способ быть с ним,– чтобы я, да так просто отступила? Нет, уж, я всё же буду идти до конца!
– Тина, немедленно иди к себе в комнату и чтобы я тебя не видел сегодня! Агата тебя проводит,– проводит?! Проводит?! Он серьёзно собирается запереть меня в комнате?
– Папа, мне уже не восемнадцать лет и никакого права надо мной ты не имеешь!– эмоционально высказала я, но тут мама вступила в разговор.
– Тинусь, послушай отца, пожалуйста, иди в комнату,– она посмотрела на меня, глазами говоря, что ей нужно поговорить с папой и, повернувшись к нему, подошла и положила свою руку на его напряженное плечо, заглянула в глаза.– Андрей, теперь послушай меня. Подумай хорошо, вспомни нашу молодость, ты этого для нашей дочери хочешь? Этого?– спросила она его требовательно, а мне стало совершенно ничего не понятно. Мне родители с детства твердили, что у них всегда всё было хорошо и я их о прошлом не спрашивала, о том, как они познакомились, как встретились, как папа сделал ей предложение, а всё потому что мне всегда отвечали, что всё было подобно сказке. А теперь оказывается, я чего-то не знаю.
– Варь…– начал папа, но мама его перебила:
– Просто ответь, ты этого для неё хочешь?– тут мне стало видно, что папа сильно задумался, а если и так, то маме будет легче его переубедить, только вот зачем ей это? Она ведь сама всегда настаивала на том, что её дочь никогда, не будет связана с криминалом и никогда не будет с человеком, который хоть как-то замешан во всё это, она всегда была против моих бандитских увлечений, так что случилось с ней сейчас? Почему она отстаивает моё право на отношения с Глебом? Почему её отношение так сильно изменилось? Чего я не знаю? Мне пришлось отвлечься от своих мыслей, потому что мама, заметив в глазах папы, то же что и я, обернулась ко мне.– Тин, иди в комнату, а я пока поговорю с твоим отцом.
И я, конечно, пошла, в холле столкнулась с Агатой, нашей домработницей, которая отвела меня в комнату и заперла в ней. А мне вдруг стало очень смешно.
«Выбралась из одной тюрьмы, чтобы угодить в другую»,– причём схожесть была невероятная, такие же панорамные окна, только со шторкой на них, такая же дверь без внутренней скважины.
Агата принесла мне поесть и снова заперла, я поела и вдруг подумала, что здесь-то есть на чём свою злость выместить.
Я поднялась, взяла со стола хрустальную статуэтку, и уже раздумывала в какую стенку её запустить, и уже даже руку подняла, когда вошла мама. Она так на меня посмотрела, что мне просто стыдно стало, а после её слов я вообще краской залилась.
– Тана, если ты не уважаешь отца, то прояви уважение, хотя бы ко мне и к моим подаркам,– я кашлянула, отвела глаза в сторону и вернула статуэтку на место, это была хрустальная балерина, не очень большая, но очень красивая и её действительно мне мама подарила.
Я прошла села на мягкую постель и уставилась на свою руку, которая была всё ещё забинтована.
Мама постояла немного, в молчании наблюдая за мной, и подошла, чтобы сесть рядом. Она села и притянув меня к себе, обняла, нежно, прямо как в детстве, гладя по голове.
– Тинуль, ты действительно любишь этого мальчика?
– Да, мамуль я очень его люблю, больше жизни,– я обняла её в ответ и потянулась к резинке на конце косы. Сразу детство вспомнилось, когда мы так же сидели, обнявшись, и я постоянно распускала мамину длинную косу, сейчас поступила так же и зарылась в её приятно пахнущие карамелью, волосы.
– Это правда его ребёнок, Солнышко?– я просто кивнула, на душе было приятно от нахлынувших воспоминаний.– Тогда я принимаю твой выбор. Каким бы он ни был, но я его принимаю.
Я тут же отстранилась от неё и с улыбкой заглянула в такие родные глаза.
– Мам, ты сейчас серьёзно? Ты ведь сама всегда говорила…– договорить я не смогла, меня прервал мамин кристальный смех.
– Тинусь, я всегда была против твоих увлечений, потому что боялась, что так и случится. Ты влюбишься в того, кто не угоден твоему отцу. Я это чувствовала, дорогая, и пыталась оградить от этого, но видимо, от судьбы не уйдёшь. Значит, вы должны были встретиться. И если ты уверена, что именно он твой человек, я поддержу и помогу, вам быть вместе. Только ты должна точно мне сказать, любишь ты его или нет! На что ты готова, чтобы быть с ним?
Вот тут в пору бы расплакаться от счастья, благодарности, умиления, но вместо этого я уверенно посмотрела в мамины глаза и ответила на вопрос:
– Я готова на всё!– я действительно была готова, давно готова.– Мам, ты просто не представляешь, как я боюсь его потерять,– вздохнула.– Я никогда так не боялась! Только вот, он сделал мне больно, и я не знаю, как мне его простить. Понимаешь? Так больно мне не было никогда, мам!
Я вздохнула, и грустно улыбнувшись, снова посмотрела на свои руки.
– А без этого нельзя, Тин. Когда любишь, боль всегда во много раз сильнее,– мама повернула мою голову к себе и ободряюще улыбнулась.– Иногда любящие нас люди делают нам больно, чтобы защитить. Похоже, твой Глеб, тоже на всё готов, ради вашей любви. Ты ведь не знаешь точно, что побудило его на этот шаг, ты не знаешь всего. Иногда самый дорогой нам человек, готов даже заставить страдать себя, что бы спасти свою половинку. Ты ведь не знаешь всех обстоятельств?
– Ну, вообще-то знаю, но сейчас мне, кажется это не искренним. Он сильно ранил меня, но тогда я воспринимала всё по другому, теперь мне это видится совсем не таким. Фальшивым, будто он действительно специально делал мне больно.
– Тогда я его уже уважаю,– усмехнулась мама.– Не, каждый готов, обречь себя и своего любимого человека на муки ради блага,– тут мама взяла мою забинтованную руку в свою.– Когда-то из-за твоего отца и у меня возникало желание вскрыть себе вены. Очень часто.
Я удивлённо уставилась на маму. Она всё поняла, увидела и не осудила. В её взгляде была лишь поддержка, уважение, гордость и любовь. Она гордилась мной и моим поступком, она поняла, что я люблю его. А ещё меня удивило, что когда-то, мои любящие родители тоже страдали.
– Расскажи,– тихо попросила я. Мама печально улыбнулась и посмотрела в окно перед собой.
– Может, и расскажу, но точно не сейчас. Просто скажу, что мы с твоим отцом начали не правильно. Но мы смогли всё перенести и вы сможете. Ещё я за тебя, потому что, когда мы с твоим папой уже хотели быть вместе. Мои родители отказались принять его. И мне пришлось сделать выбор между ним и своей семьёй. И я выбрала твоего отца. Я выбрала сердцем! И я очень не хочу, чтобы тебе пришлось пережить, то же что пережила я. Мне не хочется тебя терять, милая. Потому, что точно знаю, кого выбрало твоё сердечко. Вы с папой оба гордые, поэтому этот выбор разрушит нашу семью, так как когда-то разрушил мою.
– Ого, мам,– ошарашено посмотрела я на неё.– Почему ты раньше мне ничего не рассказывала?
– Ну, дорогая, это всегда очень больно вспоминать, но когда-нибудь я расскажу тебе всё. Главное, что я выбрала твоего отца и никогда не пожалела об этом. Теперь, я хочу дать тебе ту поддержку, которой никогда не было у меня. Пора вас с Глебом сводить, Солнышко.
– Как?– тут же заинтересовалась я, радуясь как ребёнок. Моя мама! Постоянно опекающая меня родительница, сейчас сама толкает меня в руки моего любимого бандита, как можно таким не воспользоваться?
– Сегодня твой отец обязан присутствовать на вечере для аукционеров, я пойти не смогу, а вот ты сможешь.
– Мам, я не совсем понимаю, к чему ты клонишь,– мама подняла с улыбкой брови.
– Правда, не понимаешь?– я кивнула.– На этом вечере обязательно будет и твой Глеб. Если ты пойдёшь на этот вечер с отцом, то у тебя будет не только возможность встретить его, но и показать твоему упрямому папе, что у вас есть шанс и, что твой Снайпер на твоей стороне. Тинусь, только представь, какой это отличный шанс, прекратить между ними войну. Ты сама знаешь, Тин, что твой папа очень злопамятный, и ну вот не может он простить того, что его обошел молодой парень в бизнесе. Это задело его самолюбие. И мне это очень надоело,– она подмигнула мне. Впервые сегодня я увидела свою маму такой.
– Мамуль ты лучшая,– я крепко-крепко её обняла.
– Повторяй это почаще, дорогая,– засмеялась она и с улыбкой отстранилась от меня.– Только, Тинусь, тебе придётся надеть платье, я знаю, что ты как и я их терпеть не можешь, но нужно сразить наповал твою вселенскую любовь.
(ну хоть не «твоего Глеба», как маме понравилось его называть.)
– Мама!– тут же возмутилась.– Я и платья вещи несовместимые.
– Тинуль, от такого платья ты точно не откажешься, идём,– встала мама и пошла к двери, а я не могла не съязвить:
– Что домашний арест закончен?
– Пффф, милая, в этом доме я решаю, а не твой папа,– тут же подмигнула она мне. Ох, моя мама оказывается коварная женщина, и почему я раньше этого не замечала? Этим я явно пошла в неё.
Мы прошли в родительскую спальню, и мама тут же подошла к двери в гардеробную. Вышла она с чехлом в руках.
– Я ненавижу платья, но это как только увидела, сразу подумала о тебе, дорогая, знала, что ты не носишь платья, но это я просто не могла не купить,– она протянула платье мне, я заинтригованная положила футляр на постель и стала расстегивать молнию. Сразу же показалась шикарная бархатная ткань тёмно-красного цвета, я бы даже сказала бордового.
Платье оказалось шикарным, выше всяких похвал. Когда я извлекла его из чехла, прямо задержала дыхание. Длинное облегающее платье в пол с соблазнительным вырезом и полностью закрытой спиной, что делает его ещё привлекательнее, длинные рукава, вышитая золотой нитью птица-феникс прямо спереди, притягивает взгляды и делает платье гламурнее, шикарнее, даже я (человек в принципе, не любящий платья), была пленена им.
Ткань очень приятная на ощупь, что прямо грех не примерить. И я примерила. Платье село идеально, как влитое, будто специально на меня сшито! Оказывается полы платья спереди расходятся в стороны при ходьбе, но это невозможно заметить, если буду просто стоять, я ведь тоже сначала не заметила.
Короче я пересмотрела свой взгляд на платье и осталась довольна.
Встала перед зеркалом и не могла оторвать взгляд от платья, которое идеально обтягивало фигуру и показывало все достоинства, ничего, не скрывая, обтягивая как вторая кожа. А цвет и птица, будто летящая вверх, придают мне шарма. Я положила ладони на живот и только, кажется, сейчас осознала, что я стану мамой!
Я просто заворожено смотрю на себя, а мама подходит сзади и обнимает меня за плечи.
– Ты шикарна, девочка моя! Сделаем укладку, немного макияжа, чтобы не портить твою природную красоту, и будешь как конфетка!– глаза её радостно горели, а в уголках появились слёзы, которые мама, тут же смахнула и озорно мне, подмигнула.
Мне прямо передался её энтузиазм, и я была готова переступить через себя и пойти в этом платье на этот вечер! Я готова сиять! Я готова вернуть Глеба! Я поражу его и он поймёт, кого он чуть не потерял!
9 глава.
Я выдохнула с облегчением только после того, как папа уехал в офис по делам, там возникли, какие-то проблемы. Зато, теперь хотя бы можно немного расслабиться и прийти в себя. А самое главное не попасть под горячую руку. Когда папа в бешенстве к нему лучше не лезть, поэтому я искренне сочувствую его работникам, но с другой стороны хорошо, что папа поехал в офис, это даст ему время остыть, ведь его всегда отвлекает, и что странно, успокаивает работа с бумажками, в этом мы очень похожи.
Мама же, как и хотела, поехала к своей лучшей, ещё со студенческих лет, подруге. Виолетта Романовна, мама Ирки. Так что не только наши отцы дружат, но и матери не разлей вода, прямо, как и мы.
Уезжая мне, мама строго-настрого наказала готовиться к вечеру. Я, конечно, посмеялась, ведь сказала она это шуточным тоном. Я просто не узнала её, обычно она другая. Такой она мне больше нравится, мама приняла мой выбор и поняла меня, как никогда правильно. Она поддержала меня, когда папа был готов растоптать всё: меня, мои чувства, мою любовь, убить моего ребёнка. Самое ценное, что у меня есть, самое дорогое и любимое! А вот мама нет, она сразу всё поняла, она, будто почувствовала, поэтому и настояла на осмотре.
Я, кстати, до сих пор не могу поверить в это. Вот прямо вообще, мне кажется, что со мной такого произойти не могло, просто не могло! Будто, я не достойна такого подарка от судьбы, хотя не то чтобы не достойна, я скорее не готова стать матерью. Меня просто гложут сомнения, смогу ли справится с этим? Буду ли я хорошей мамой? Смогу ли я когда-нибудь, так же, как и мои родители?
Как же справится со всем этим? Как вернуть Глеба?...
-Глеб,– мягко прошептала я его имя.
