Текст книги "Ласковый тиран"

Автор книги: Софи Уэстон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Бедняжка, ты вся продрогла, – продолжала щебетать Иззи. – Пойдем в дом. Если у тебя нет с собой свитера, – она с сомнением посмотрела на маленькую сумку Наташи, – я выдам тебе куртку и туфли. Ты, как всегда, путешествуешь налегке.

– Свитер у меня есть, но, кажется, одного будет мало. – Наташа старалась не дрожать.

– Я покажу мисс Ламберт ее комнату и помогу подобрать одежду, – подал голос Казим. – Вам лучше остаться с гостями. Через несколько минут начнется фейерверк.

Странные у Иззи отношения с дворецким, подумала Наташа. Или в его обязанности входит указывать хозяевам? Хотя в словах имелся определенный смысл. Наташа с удовольствием провела бы лишние полчаса в обществе подруги, но у той были определенные обязанности перед гостями. Жаль, конечно, что эта вечеринка совсем не похожа на девичник, которого она так ждала.

– Останься здесь, – попросила она подругу. – Если… Казим, я правильно расслышала? – Она посмотрела через плечо и холодно улыбнулась, стараясь, однако, не встречаться с ним глазами. – Если он будет любезен проводить меня, я вернусь очень быстро.

– Хорошо. – Иззи задумчиво посмотрела на дворецкого. – А потом мы выпьем по бокалу подогретого вина, так что торопись.

Казим широким шагом направился к дому. Наташе ничего не оставалось, как снова броситься за ним. Ледяная трава колола босые ступни. Какой глупой оказалась мысль сбросить туфли! Она наступила на сучок и запрыгала на одной ноге. Хорошо, в темноте ее никто не видит. Наташа разозлилась. Пришла пора развязать военные действия.

– Ну, что? Моя личность наконец установлена? – бросила она в широкую спину.

– Да, – не оборачиваясь, ответил дворецкий.

– Какое облегчение. – Голос девушки был полон сарказма. – А что, позвольте спросить, вызвало такое недоверие? Или я не понравилась вам лично?

– Дворецкий не имеет права испытывать к гостям личные чувства. Это не входит в его обязанности. – В его голосе сквозил легкий акцент. Или это особенность произношения? Странно, что такой надменный человек выбрал профессию дворецкого.

Он распахнул дверь и замер, пропуская гостью вперед. Наташа словно споткнулась. В освещенном проеме высокая фигура, облаченная в черный костюм, казалась еще более внушительной. Но причина заминки была в другом. Перед ней стоял самый красивый мужчина, которого она встречала в жизни. И под его холодной отстраненной внешностью скрывалась дикая, почти первобытная сила. Наташа почувствовала, что просто не может пройти к нему так близко.

Она мысленно приказала себе успокоиться и шагнула вперед. Дверь вела в старинную оранжерею со стеклянным потолком и стенами. Ноздри с удовольствием втянули теплый воздух, наполненный запахом апельсиновых и лимонных деревьев. Наташа вдруг оступилась и чуть слышно вскрикнула.

– Осторожнее. – Казим придержал ее за локоть. – Вы поранили ногу?

Секунду Наташа молчала, сдерживая готовый сорваться стон, потом осторожно перевела дыхание и вежливо улыбнулась:

– Просто от этого запаха слегка закружилась голова.

Казим распахнул следующую дверь. Нет, во всем происходящем было что-то нереальное. Словно мы оба разыгрываем спектакль перед невидимой публикой, подумала Наташа. Она оглядела холл и парадную лестницу, отделанные дубовыми панелями и украшенные картинами викторианской эпохи.

– Интересно, что за ископаемое хозяин этого дома? – Вопрос был задан вполголоса, однако спина дворецкого окаменела.

– Хозяин этого дома чтит английские традиции.

– Заметно, – подлила масла в огонь Наташа. – На этом групповом портрете даже собаки кажутся затянутыми в корсет.

– Не любите живопись? – Глаза дворецкого были опущены.

– Не люблю склонных к помпезности снобов.

– Мисс Даре приготовила для вас Египетскую комнату. – Казим проигнорировал последнее замечание. – Она сказала, вам понравится люстра и отделка ванной комнаты. Рад буду показать.

Ощущение театральности не отпускало Наташу. Он был слишкомдворецкий. Как плохой актер, переигрывающий роль. Но она забыла обо всем, стоило открыть тяжелую дубовую дверь комнаты и включить свет. Она замерла, растерянно моргая. Комната поражала великолепием. От антикварной люстры и старинной кровати на ножках в виде львиных лап до картины кисти Моне в изголовье. Наташа была готова поспорить, что это подлинник.

Но измученные пробежкой по ноябрьскому лесу босые ноги постепенно отходили в тепле и начинали сильно ныть. Ступня, которую она все-таки подвернула в оранжерее, налилась пульсирующим жаром. Пусть Казим немедленно прекратит разыгрывать образцового дворецкого и оставит ее в покое. Но он, как назло, преувеличенно медленно водрузил сумку на кушетку и теперь открывал шкафы с одеждой, источающей слабый запах лаванды.

– Благодарю вас, вы свободны. Дальше я разберусь сама. – Наташа, прихрамывая, вошла в комнату и опустилась на кровать. Казим словно не слышал.

– Здесь ваша ванная. – Он открыл двустворчатую дверь, которую она приняла бы за очередной шкаф. – Мисс Даре просила вас проинструктировать.

– Спасибо. Я приблизительно догадываюсь, как пользоваться ванной.

– Это ванная особенная.

Господи, он никогда не уйдет. Наташе пришлось подняться и заглянуть в ванную из-за его спины.

– Замечательно, спасибо… – Она осеклась. Интерьер комнаты по сравнению с отделкой ванной вполне можно было назвать убогим. Огромное помещение зеленого мрамора, раковина, инкрустированная золотом, душевая кабина, напоминающая кабину звездолета, золотые краны и сама ванна, утопленная в пол и больше похожая на бассейн. – Вот это да! Египетский стиль, говорите?

– Голливудский египетский стиль, – уточнил Казим. – Напоминает декорацию к фильму, не правда ли?

– Что-то из жизни шейха, – согласилась Наташа.

– Да? – Он внимательно посмотрел на нее. – При желании это можно устроить.

Наташа была настолько переполнена впечатлениями, что не уловила смысл фразы. Она вообще едва слушала Казима, который принялся объяснять, как пользоваться душем и джакузи. Почему сорвался их девичник? Сейчас они с Иззи уселись бы прямо на мраморный пол с подогревом и до слез хохотали бы, рассказывая друг другу события последних шести месяцев. Вместо этого приходится принимать участие в чужом, плохо поставленном и совершенно непонятном спектакле.

– Вам нехорошо? – неожиданный вопрос Казима вывел ее из задумчивости. – В оранжерее вы поранили ногу? – Он спрашивал так, будто обвинял ее в чем-то.

– Да, поранила, – с вызовом ответила Наташа. – Что удивительного, если мне пришлось босиком бежать за вами по темному лесу?

– Так вы считаете, это я виноват?

– А кто? А сейчас оставьте меня, наконец, в покое! – Она с удовлетворением заметила искру ярости в его глазах.

– Не могу. Я должен оказать вам помощь. Вы мой гость.

– Я не ваш гость. – Улыбка Наташи больше напоминала оскал. – Я гость Иззи Даре. Так что, будьте добры, оказывайте помощь кому-нибудь другому.

Произошедшее в следующий момент случилось так внезапно, что Наташа не успела запротестовать. Казим вдруг шагнул к ней и легко, как пушинку, подхватил на руки.

– Немедленно отпустите меня. – Наташа почувствовала себя беспомощной игрушкой. Это чувство только усилилось, когда он пересек комнату, осторожно посадил ее на кровать, опустился на одно колено и принялся внимательно ощупывать ее лодыжку. Порванные колготки и испачканные ступни являли собой ужасное зрелище. Наташа попыталась освободить ногу. – Что вы себе позволяете? Вы что, доктор?

– Нет, но имею достаточно опыта, чтобы понять – перелома у вас нет.

– Вот и чудненько. – Ей удалось наконец вытащить ногу. – Раз вы сами говорите – перелома нет, не будете ли вы так любезны…

Он крепко взял ее за щиколотку и принялся рассматривать вторую ступню. Вялая покорность накатила на Наташу. Как в детстве, когда мама собиралась намазать йодом в очередной раз разбитую коленку. Только сейчас все было совсем по-другому. Сильные мужские пальцы осторожно и уверенно касались кожи. И от этого по всему телу разливалось приятное ощущение тепла и покоя. Она смотрела на склонившуюся перед ней голову, удивляясь вороному отблеску черных густых волос. Какой необычный запах у его одеколона. Господи, да это же «Эмертейдж», с ужасом поняла вдруг Наташа. С каких пор дворецкие позволяют себе пользоваться мужскими духами по тысяче долларов за флакон?! Мгновенный приступ боли заставил ее вскрикнуть и выдернуть ногу.

– Вы наступили на колючку и занозились до крови. Но уже все хорошо. Вот. – Он показал ей шип от розы. – Надо наложить повязку. Сейчас я позову кого-нибудь и попрошу принести бинт.

– Бога ради, не надо никого звать! – Желание остаться одной сделалось непереносимым. – В моей сумке есть аптечка, и я в состоянии сама наклеить пластырь.

– Очень предусмотрительно брать в путешествие аптечку. Сидите, сейчас я вам ее подам.

Ну, вот, с тоской подумала Наташа, теперь незнакомый мужчина начнет рыться в ее личных вещах. Но Казим уже уверенно расстегнул молнию и вытряхнул содержимое сумки на кровать. Первыми среди нижнего белья и предметов женской гигиены на шелковое покрывало выпали любимые тапочки с котятами. Дворецкий посмотрел на них с некоторым удивлением, слегка встряхнул и поставил на пол. Плюшевые котята казались совершенно неуместными в вычурном интерьере Египетской комнаты. Как неприятно. Маленькая интимная тайна, которую Наташа не хотела бы открыть даже маме или Иззи, стала известна постороннему надменному красавцу. Наташа разозлилась.

– Подайте мне, пожалуйста, косметичку. – Она принялась яростно рыться внутри в поисках пластыря. Казим внимательно наблюдал за ее судорожными движениями.

– До того, как наклеить пластырь, рану следовало бы промыть, – заметил он.

– Послушайте, это был всего лишь шип от розы, а не укус ядовитой змеи.

– У вас грязные ноги.

– Спасибо, что обратили внимание, – огрызнулась Наташа. Грязные ноги ему, видите ли, не нравятся! Он вдруг опять напомнил ей маму. Наташа часто думала, как она отреагировала бы, если бы узнала, что однажды ее интеллигентной опрятной девочке пришлось в рваной грязной одежде несколько дней брести по джунглям. Совершенно одной, без еды, без воды и без всякой надежды на спасение. Она заговорила, с каждым словом повышая голос: – Даю честное слово, я приму душ и вымоюсь с макушки до пяток. Я сделаю это сразу же, как только вы соблаговолите оставить меня в покое!

Казим не двинулся с места. Он рассматривал Наташу с молчаливым интересом.

– Знаете, когда я впервые вас увидел, то и предположить не мог, какой темперамент скрывается под внешностью благовоспитанной дамы. – Он протянул руку и коснулся яростно пульсирующей жилки у нее на шее. Наташа потеряла дар речи. Вместо того чтобы вскочить и запротестовать, она лишь откидывалась все дальше и дальше, пока спиной не коснулась подушек. Несколько долгих мгновений Казим пристально и серьезно смотрел в ее глаза. Он больше не смеялся над тапочками с котятами и не замечал испачканных ног. Он словно искал ответ на незаданный вопрос. Как будто собирался позвать Наташу в опасное путешествие и хотел понять, можно ли ей доверять.

Наташа судорожно вздохнула. Казим слегка отстранился и улыбнулся. Лицо опять приняло непроницаемое выражение.

– Забавно, – сказал он. – Вы не находите? – И не дожидаясь ответа, чуть поклонился и вышел.

* * *

Что это было? Наташа несколько раз глубоко вздохнула, стараясь унять стук отчаянно бьющегося сердца. Потом подошла к огромному венецианскому зеркалу и долгим взглядом оглядела себя с головы до ног. Обычно тщательно уложенные светлые волосы растрепались на ноябрьском ветру. Из зеркала на нее смотрела молодая, симпатичная и даже озорная женщина. Наташа давно отвыкла от себя такой, но сейчас осталась собой довольна.

«Ты интересная женщина», – вспомнила Наташа слова красавицы матери. Что ж, пусть линия носа казалась слишком прямой, а линия рта – широковатой, но зато в ее лице был характер. Загадочный дворецкий Казим смутил Наташу, назвав его темпераментом. Придется доказать, насколько он был близок к истине. Потому что никому не дано право смущать Наташу. Она улыбнулась своему отражению.

В душе она намыливала и скребла пятки до тех пор, пока они не стали похожи на розовые ступни младенца. Потом высушила кудри, облачилась в джинсы и найденный в шкафу свитер, сунула ноги в теплые кроссовки Иззи и помчалась к двери. Хотелось еще раз обернуться и посмотреться в венецианское зеркало, но чувство, очень похожее на суеверие, заставило сдержаться. Тем более что за окном в ночном небе вот-вот должны были вспыхнуть волшебные цветы фейерверка.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Доминик колдовал у барбекю.

– Где ты пропадаешь? – поинтересовался он у приятеля.

– Я обезвредил террориста на парадном крыльце собственного дома. Дело чуть не закончилось переломом моей лодыжки, – серьезно ответил Казим, но, заметив, как напрягся Доминик, поспешил объяснить: – До международного конфликта не дошло. Это оказалась всего лишь потерявшаяся подружка невесты. Иззи ее опознала, так что инцидент исчерпан, а потенциальный убийца препровожден в Египетскую комнату.

– Ты встретил Наташу Ламберт? Ну и как она тебе?

– Феерическая блондинка с великолепной осанкой. Но я впечатления не произвел. Расскажи, что ты про нее знаешь.

– Чем вызван столь пристальный интерес? – улыбнулся Доминик. – Любовь с первого взгляда? Боюсь, тебя ждет разочарование. Наташа владеет фирмой, занимающейся исследованиями потребительского рынка. Прекрасно зарабатывает и исповедует равенство полов. Она любит сама покупать бриллианты, с завидной регулярностью меняет бойфрендов, которых предпочитает держать на коротком поводке, и совершенно не склонна к романтике. Вряд ли удастся очаровать ее конфетами, букетами и стихами. – Доминик продолжал вести разговор в легкомысленном тоне. Он прекрасно знал, как способен увлекаться и ухаживать его приятель и как быстро он охладевает к предметам нежной страсти. – Ваш роман обречен на неудачу.

Казим с удовольствием вспомнил гордую посадку головы и изысканно-дорогой костюм Наташи. Яркая, сильная женщина. Вот только тапочки с котятами – он мысленно улыбнулся – никак не вписываются в этот образ. Тут он заметил Наташу на дорожке, которая вела от дома к озеру. Видимо, чужая обувь оказалась великовата, потому что в ее походке было что-то детское. Интересно, как ей удалось выбрать среди одежды в Египетской комнате его самый любимый свитер?

– По-моему, – заметил он другу, – ты впадаешь в старческий пессимизм. Я люблю приключения и не боюсь трудностей. Извини, в поле зрения появилась женщина, достойная конфет, букетов и стихов. – Он быстро отошел, оставив Доминика с удивлением смотреть ему вслед.

Пламя костра за деревьями и доносившиеся оттуда голоса позволяли чувствовать себя гораздо увереннее в кромешной ноябрьской темноте. Наташа пробиралась по темной дорожке. Слишком большие кроссовки шаркали по камням, по траве и кустам бегал желтый луч походного фонарика, который с некоторых пор навсегда поселился в ее багажной сумке. Нет, глупая попытка. Сегодня не удастся найти ни туфли, ни телефон. Тонкий лучик не разгонял, а лишь подчеркивал темноту. Наташа направила его вверх. Между тучами мерцали высокие холодные звезды, и слабый луч рассеялся в ночном небе.

– Посылаешь сигналы инопланетным цивилизациям? – голос Иззи заставил Наташу подпрыгнуть от неожиданности. Подруга шла ей навстречу. – Ты долго, я уже начала волноваться.

– Все отлично. Меня отвели в комнату, оказали первую помощь, заставили вымыться и переодеться. И все это почти с применением насилия. Что за тип этот дворецкий?

–  Казим?! – Даже темнота не могла скрыть непередаваемую гамму чувств, отразившуюся на лице Иззи.

– Он что, не дворецкий? – упавшим голосом спросила Наташа. Сшитый на заказ костюм, одеколон за тысячу долларов, надменность… Как она могла не обратить внимания на такие очевидные вещи?!

– Он хозяин виллы. Господи, я надеюсь, ты его ничем не оскорбила?

Оскорбила! Да я с ним почти поцеловалась! – чуть не воскликнула Наташа.

– Почему же он не сказал? Он же видел, я приняла его за слугу!

– Наверное, хотел подшутить. Доминик говорит, он большой любитель розыгрышей.

– Можешь передать, что я в восторге. – Да уж, своим поведением и особенно тапочками с котятами она дала повод к неисчерпаемым шуткам на весь остаток этого злосчастного уик-энда!

– Не сердись, Наташа. Он шафер Доминика, а ты подружка невесты. Вы не должны ссориться, обещаешь?

– Можешь на меня положиться. – Наташа взяла себя в руки. В конце концов, она не имеет права портить самый знаменательный день в жизни подруги. И так уже произошло достаточно недоразумений. – Я буду любить его просто сестринской любовью.

Уже через несколько минут Наташе пришлось в полной мере доказывать верность своему слову. Она болтала с гостями, хохотала над чужими шутками, ела жареные сосиски, пила холодное как лед шампанское – в общем, делала вид, что получает большое удовольствие от вечеринки. Хотя на самом деле мечтала только об одном: растянуться на широкой кровати и забыться блаженным сном.

– Ищите повод скрыться? – раздался голос за спиной.

– Опять смеетесь? Мне рассказали о вашей любви к розыгрышам. – Она замерла, но не оглянулась. Никакие силы сейчас не заставят посмотреть в темные насмешливые глаза.

– Успели собрать на меня досье?

– И в мыслях не имела. Иззи лишь сказала, что вы, – в последнее слово она постаралась вложить всю иронию, на которую сейчас была способна, – хозяинэтой виллы.

– Которая совершенно не в вашем вкусе, – подхватил Казим. – Хотя, согласитесь, египетская ванная не так уж и плоха.

Наташе пришлось напомнить себе об обещании, данном подруге.

– Послушайте, может уже достаточно меня дразнить?

– Да я и не пытался, – мягко улыбнулся Казим. – Все получилось само собой.

– Признаю, я ошиблась, приняв вас за дворецкого. Но с какой стати вы принялись так старательно разыгрывать эту роль? Разве вы не понимаете, что это очень похоже на оскорбление?

– Оскорбление? – Он подошел ближе. В свете костра темные глаза блеснули. Наташа вдруг подумала, что сейчас он похож на дьявола. – Ничуть. Скорее веселая мистификация.

– Веселая? – Она не могла поверить, как можно считать веселой ситуацию, при которой человек прикидывается дворецким на собственной вилле. – Вы самым беспардонным образом обманули меня.

– Можете сколько угодно повышать голос, но это неправда. – Лицо Казима оставалось бесстрастным, но Наташа прекрасно чувствовала, какое удовольствие доставляют ему ее гнев и унижение.

Она резко повернулась, чтобы отойти, и чуть не выпала из кроссовок. Твердая рука осторожно взяла ее за локоть. Даже сквозь толстый свитер Наташа почувствовала жар его ладони. Интересно, почему он не мерзнет в своем костюме из тончайшей шерсти, когда все вокруг ежатся от холода в куртках?

– Осторожнее.

Да, ей следовало быть максимально осторожной в общении с этим неприятным типом. Она заставила себя внутренне собраться и спокойно убрала его руку.

– Спасибо. Кроссовки мне велики. Но на этот раз я постараюсь обойтись без вашей помощи.

– Вы мужественная женщина.

Наташа почувствовала, как в темноте щеки покрываются краской. Она смотрела в непроницаемое лицо, но обмануть ее было не так-то просто. В душе Казим просто заливался от хохота.

– Достаточно мужественная, чтобы уметь постоять не только за себя, но и за других. Обращайтесь, если что, дорогой.

Казим растерянно моргнул. Он явно не привык, чтобы с ним разговаривали в таком тоне, с удовлетворением подумала Наташа. Она быстро, насколько позволяли слетающие с пяток кроссовки, зашагала к дому. Дорога шла в гору, она спешила и слегка задыхалась. Через минуту ее нагнал Казим и спокойно пошел рядом.

– Давайте уточним, по какому именно поводу я могу к вам обращаться? – Так как Наташа не удостоила его ответом, он продолжал: – Определите хотя бы область. Политика? Светская жизнь? Любовная драма? Мне достаточно позвонить или следует записаться на прием через вашего секретаря?

– Уйдите, – только и смогла выговорить Наташа.

– А куда вы направляетесь, позвольте спросить? Я тоже люблю прогуляться в одиночестве, но сейчас для этого не самое подходящее время, – не отставал Казим.

– Сейчас самое подходящее время отправиться в постель. – У Наташи не осталось сил даже на вежливую отговорку.

– Замечательная идея. Вы считаете, нам уже пора?

– Что?! – Она остановилась и некоторое время молча вбирала воздух, подыскивая слова. – Вы какой реакции ожидаете? Мне стоит начать отстаивать свою честь? Или следует чувствовать себя польщенной?

– Может, заинтересованной? – Казим вопросительно нагнул голову. – Ну, хотя бы чуть-чуть?

– Ни капельки, – твердо ответила она.

– Значит, я плохо старался, – вздохнул он.

– У меня была тяжелая неделя, и сейчас я просто хочу отдохнуть.

– Не хотите!

– Почему?! Да что вы вообще про меня знаете! У меня, между прочим, есть личный самолет! Оставьте меня, наконец, в покое! – неожиданно выпалила Наташа и тут же пожалела. Фраза про самолет звучала совершенно по-детски. Она расстроилась, попыталась прибавить шаг, снова споткнулась и чуть не упала. Казим опять удержал ее, на этот раз его рука крепко обхватила ее талию. Она попыталась вырваться.

– Конечно, вы устали и расстроились, вам надо отдохнуть. И вы правы – я ничего про вас не знаю, – тихо и спокойно сказал Казим. – Вот только личного самолета у вас нет. Потому что люди, которые смогли на него заработать, никогда не пасуют перед трудностями.

Это уже переходило всякие границы. Наташа готова была задохнуться от ненависти.

– Вы ревнуете к Изабель? – продолжал мягко спрашивать Казим. – Или имеете что-то против Доминика? Почему происходящее вызывает такой протест? Посмотрите, вечеринку у костра перенесли на сегодня только из-за вашего отсутствия. Вы просто не имеете права сейчас уйти спать.

– Я не знала. – Наташа растерялась. – Не знала, что из-за меня перенесли фейерверк. И с чего вы взяли, будто я ревную? Я Доминика сегодня вижу в первый раз.

– Тогда тем более. Столько народу с нетерпением ждало вашего приезда. – Он указал на отблески костра за деревьями, на мелькающие у огня силуэты. – Разве можно обманывать ваших друзей?

– Черт с вами, – сказала Наташа. – Я вернусь. Можете считать, что победили. – Она усталым жестом провела по волосам и двинулась в обратном направлении.

– Скажи, – обратилась она к Иззи, когда разыскала ее в толпе, – какую роль на завтра ты отводишь мне? Здесь ведь у каждого есть обязанности?

– Я буду тебе очень благодарна, если ты возьмешь на себя подготовку к воскресному завтраку. Ты всегда любила рассветы за городом.

– Особенно ноябрьские, – тихо сказала Наташа и обрадовалась, что Иззи не расслышала. – Можешь на меня рассчитывать. Я думаю, на запах жареной ветчины сбежится не менее дюжины человек. Будем исходить из этого числа.

Их разговор был прерван оглушительным залпом, и небо расцветилось золотыми, серебряными и изумрудными блестками. Дружный вздох восхищения прокатился по толпе. Гости замерли, любуясь сказочным зрелищем. Залп следовал за залпом. Небо сияло всеми цветами радуги, освещая улыбающиеся лица. В воздухе пахло порохом.

Иззи стояла, запрокинув лицо к небу и прижавшись затылком к плечу Доминика, который обнимал ее обеими руками. Наташа заметила, как он легким поцелуем коснулся ее виска. В ответ она не повернула голову, а только крепче прижалась к нему спиной. Слишком романтично, слишком картинно, слишком красиво.

Немедленно прекратите! – хотелось закричать Наташе. Но она ничего не сказала, только отвернулась, стараясь незаметно вытереть навернувшиеся слезы. И в этот момент встретила серьезный взгляд жгучих темных глаз.

– Вы ведь совсем не уверены в том, что Иззи будет счастлива, – тихо сказал он. – Почему? Дело в Доминике или вы против любого мужчины, который отберет у вас подругу?

– Прекратите. Я ничего не имею против Доминика. Просто переживаю за Иззи. Решение о браке было слишком поспешным.

– Так вы против брака или против мужчин вообще? – продолжал вполголоса допытываться он.

От Наташи не укрылась серьезность его тона и пристальный интерес. Но она не желала открывать душу человеку, который весь вечер разыгрывал из себя собственного дворецкого.

– Вы жаждете правды? – насмешливо спросила она. – Тогда получите. По моему мнению, мужчины требуются в трех случаях. Но во всех этих случаях женщина прекрасно может обойтись своими силами. В награду она получит уверенность, что никто не посмеет однажды разбить ее жизнь. – Она с удовлетворением отметила, что слова заставили Казима вздрогнуть, словно от удара.

– Так в каких трех случаях вам требуется мужчина?

– Когда мне надо вывести мышей в доме, открыть бутылку вина или заняться легким, ненавязчивым сексом.

– И как же вы справляетесь?

– Вызываю бригаду по борьбе с грызунами, покупаю бутылку с завинчивающейся пробкой и ложусь в постель с томиком стихов. Все. Поверьте, от мужчины хлопот бывает гораздо больше, чем пользы.

Он смотрел на нее с какой-то нежной грустью. Потом вдруг легко прикоснулся пальцем к ее нижней губе и едва слышно усмехнулся. Наташа замерла. Жест был недопустимо интимный. Интимнее, чем поцелуй.

– Мне достаточно было бы одной ночи, чтобы заставить вас изменить точку зрения. – Его дыхание щекотало висок. – Всего одной ночи, – раздельно повторил он и, подобно призраку, растворился в ночи.