Текст книги "Солги мне (СИ)"
Автор книги: Софи Росс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
Глава 18
Ник
Считаю, что мне нужно выдать, как минимум, почетную грамоту. Я смог побороть соблазн попросить у Вари что-то серьезнее поцелуя. Намного серьезнее.
Какие картинки рисовало мое воображение – нельзя представлять в приличном месте. Да и дети здесь, в конце концов. Администратор, если увидит мою оттопыренную ширинку, ссаными тряпками погонит на выход, выписывая по дороге штраф.
– Мы не сможем вечно так стоять, – подталкиваю Вишню шагнуть ближе ко мне, чтобы удобнее обоим было. Руки чешутся как следует помять ее попку, но опять же, блин, общественное место. Варя мне за это спасибо не скажет, еще и сбежит куда-нибудь.
– А я могу передумать? – она облизывает губы, и весь мой самоконтроль летит к чертям.
Розовый язык порхает по полной нижней губе, и я сам наклоняюсь, накрывая ее податливый рот своим.
Вжимаю Вишенку в свое тело, все-таки спускаю ладони гораздо ниже приличной границы. Дети в здании? Отвернутся, блть.
Я целую ее долго и жадно. Когда отрываюсь, Варя пронизывает меня испепеляющим взглядом. Не ожидала такого. Готовилась к невинному поверхностному поцелую, а в итоге ее славный ротик чуть ли не отымели.
Ох, блять, хватит фантазировать.
– За тобой все еще должок, – наглею окончательно. – Как надо – я тебе показал. Теперь повтори.
– Я…я вообще-то предлагала всего один поцелуй!..
– Ну так его еще и не было. Я замер, Вишня. Целуй.
Замер-то я замер, только руки продолжают жить своей жизнью. Хорошие у Вари шортики, свободные. Можно натянуть повыше и добраться до сладкой мягкой попки.
Касаюсь кончиками пальцев кружева, ныряю под тонкую ткань. Жаль, дальше залезть джинса все-таки не позволяет.
Варя быстро прижимается к моим губам. Несмело высовывает язык, касается верхней губы и тут же пытается отстраниться.
Вот уж нет.
Обхватываю рукой ее затылок, удерживаю чертенка на месте. Я продлеваю момент получения своего горячего приза и сминаю ее губы с особым усердием.
Где-то справа раздается предупреждающий кашель.
Сложно, но я отрываюсь от едва ли не превратившейся в лужу Вари. Держу ее теперь уже целомудренно, за талию. Жду, пока придет в себя и сможет передвигаться самостоятельно.
– Что это было? – часто хлопая пушистыми ресницами, спрашивает Вишенка.
– Малая часть того, что может быть между нами. Я потом тебе остальное покажу, вообще расставаться не захочешь.
– Так ведь уже… – накрывает ладошками красные щеки, скрывая от моего взгляда шкодливый румянец.
– Не считается. Тогда мне приходилось давить, а теперь ты сама хочешь. Да-да, Варюш, не мотай так головой – отвалится. Хочешь, просто даже себе пока не можешь в этом признаться. Ничего страшного, малыш, я тебе помогу. И с признанием, и со всем остальным.
В специальной зоне мы с Вишней скидываем кроссовки и сразу заваливаемся на ближайший батут. Я сажусь на бортик, потому что все же особого желания скакать, изображая из себя в жопу ужаленного, у меня нет. Наблюдаю за счастливой Варей, ловлю ее открытые улыбки глазами.
Она смеется, подпрыгивая еще выше, а я залипаю на ее груди. Никакого гипноза не надо. Все-таки женские сиськи реально способны загонять мужиков в транс.
Минут через десять меня выворачивает от смеха, когда Вишня с особым усердием пытается преодолеть расстояние между батутами, насмотревшись на кучку парней, которые делали это профессионально.
Она шлепается на задницу, пыхтит, убирая от лица прилипшие пряди. Старается снова, снова проезжая пятой точкой по матам.
Че-ерт, Вишня приземляется на колени задницей ко мне. Приходится незаметно поправить стояк и сжать зубы, заставляя себя вспоминать законы Ньютона, чтобы хоть как-то вытолкать из мыслей кадры обнаженной Вари.
Голой и готовой. Для меня в первую очередь. Теперь батуты уже не кажутся мне такой хорошей идеей.
Замечаю, как Варя поглядывает в сторону бассейна с мягкими кубиками, и подрываюсь со своего места. Прижимаюсь к ней сзади, обхватываю руками ее бедра и заставляю вжаться сочную попку в мой стояк.
Вишня ойкает и тут же замирает, позволяя мне водить носом по ее шее.
– Хочешь прыгнуть в бассейн? – цепляю зубами аккуратную мочку маленького ушка.
– Боюсь…
– Со мной не страшно.
Уже секунд через десять мы оказываемся «на глубине». Пользуясь положением, притесняю Варю к углу, закрыв ее своим телом, и опять даю волю рукам. Что поделать, мне нравится ее трогать. Везде.
– Ник… Никита… – Вишня стонет мне в рот, очень тихо, чтобы не привлекать к нам лишнее внимание.
– Если ты не перестанешь произносить мое имя, я забью на все и заставлю тебя кончить прямо здесь, – втягиваю соленую от пота кожу на шее, забираюсь рукой под Варину короткую футболку.
Еще одно искушение, которое во время ее прыжком постоянно задиралось. Я теперь даже знаю, какого цвета белье на ней.
Оттягиваю нежно-голубую чашку, захватываю пальцами острый сосок. Сжимаю, перекатываю между подушечек. Поцелуем ловлю новые Варькины стоны.
– Голодная? – спрашиваю вполне осознанно, вдавливая в пол собственные тормоза.
– М-м…что?..
– Есть, спрашиваю, хочешь?
Вишня мотает головой, цепляется за мои плечи, выпуская коготки. Приходится напомнить себе, что это я тут вообще-то взрослый и разумный, а девочка просто поплыла из-за неопытности. Очнется – двинет мне по яйцам за все хорошее.
– Ты уже столько скачешь, что должна была проголодаться, – уменьшаю напор.
Всего лишь зарываюсь носом в ее волосы и втягиваю запах каких-то легких духов. Сладких. Она вся как теплый шоколад или тягучая карамель.
– У меня голова кружится, – с придыханием шепчет Вишня мне в шею, уткнувшись носом туда. – Из-за тебя.
– Или из-за недостатка сахара в крови. Давай вылезать, малышка, надо тебя накормить.
Перемещаюсь вместе с Варей к подвесной лестнице, встаю рядом, пропускаю маленькую даму вперед. Варя цепляется руками за переплетенные канаты, пытается подтянуться, но в итоге не удерживает вес собственного тела и со смехом заваливается назад в кубики.
У меня губы расплываются в усмешке. Подаю ей руку, хочу поднять рывком, но Вишенка тянет меня вперед, и я поддаюсь. Валюсь на нее, сильнее вдавливая в мягкость бассейна, дыхание срывается где-то рядом с ее ухом.
Девочка-беда.
– Ты тяжелый такой, – пищит где-то подо мной, барахтается, извиваясь всем телом.
Матерюсь сдавленно, потому что организм отзывается на все эти копошения не там, где мне сейчас нужно. Сам поднимаюсь, Вишенку тоже на ноги ставлю. В этот раз обхватываю ее бедра и закидываю наверх, чтобы коварная лиса больше не покушалась на мою честь.
В штанах и так, блин, тесно.
В машине Варя заикается о том, что сама могла бы что-то приготовить. После моего предупреждающего взгляда закусывает нижнюю губу и молчит до самого кафе.
Я бы и в ресторан ее отвел, но почему-то кажется, что Вишню не обрадует повысившийся градус пафоса. Да и в шортах ее туда могут не пустить, а я лучше Варю потискаю, чем буду бить морду какому-нибудь принципиальному охраннику.
В следующий раз, короче.
– Мне только салат, – сразу, раскрыв меню, заявляет смущающееся чудо, поглядывая на меня из-под опущенных дрожащих ресниц.
– Такой расклад меня не устраивает. Выбери что-то серьезнее и, Варь, не смотри на колонку с ценами.
– Как ты узнал?
– Это было слишком предсказуемо.
Под моим чутким присмотром Вишня оглашает официанту несколько позиций, я докидываю свою часть и прошу принести напитки сразу.
Пухлые Варины губы на широкой трубочке, болтающейся в стакане с апельсиновым соком, выводят меня из равновесия относительного спокойствия. Весь мой постигнутый после батутов дзен летит в трубу.
Я впервые с таким сталкиваюсь.
Считал, что с Элей меня тогда серьезно накрыло, а оказалось – все еще впереди. С Ковалевой было просто и понятно, я хотел ее, она хотела меня. Секс.
Вишню хочется узнавать. Оберегать, защищать. Я впервые в жизни думаю о том, куда можно отвести девочку в следующий раз.
Банальности с Варей не катят. Нет, она, конечно, и в кафе улыбается, но тот искренний восторг в начале дня карбонаре и чизкейку не перебить.
Может, картинг? Или побоится? Надо будет узнать, вдруг у Вишенки есть какие-то особые пожелания. Хотя их тоже придется по крупицам вытягивать, просто так она ничего сама не скажет.
– Варь, а что за одноклассница тебя на день рождения позвала?
Я не собираюсь оставлять эту историю в прошлом. Пусть с Варей все сейчас в относительном порядке, но мудака этого я все равно найду. Найду и хер его узлом завяжу, чтобы к беззащитным девочкам больше не лез.
Меня до сих пор потряхивает, когда я вспоминаю дрожащий загнанный голос Вишенки. Думал, свихнусь. Съездил, блять, с другом встретиться.
Билет сразу же взял. Как контроль проходил, сам перелет – в упор не помню. Костян из меня пытался вытрясти, с какого хера я посреди ночи назад рванул, за что чуть по роже не получил. На таком нервяке тогда был, что меня бесила даже лишняя секунда промедления. Рвать и метать хотелось.
– Не надо, – вилку роняет, сама же вздрагивает от слишком громкого звука. Глаза на меня поднимает, сразу все понимая.
– Варь, мне будет легче найти всех виновных с твоей помощью. Откажешь – это просто займет чуть дольше времени.
– Но я не хочу, чтобы ты кого-то находил. Можно мне просто забыть все? Как страшный сон.
– Тебе – можно.
– И тебе тоже.
– А я уже сам решу, ладно? Выбью из урода все дерьмо, делов-то. Чтобы больше он даже не думал о таком. Тебе удалось убежать, Вишенка, а с другими как? Если кто-то не сможет вырваться?
– Не думала об этом…
Смотрю в моментально потухшие глаза и жалею, что поднял эту тему именно сейчас. Еще недавно Варька хихикала и сияла, а теперь больше напоминает выброшенного на улицу котенка.
– Позвонить отойду, справишься тут сама?
Кивает.
С помощью карты в телефоне нахожу ближайший цветочный и скупаю из наличия все кремовые розы с большими бутонами. Заодно хватаю какого-то несуразного медведя с заплатой на ухе.
Вряд ли получится вернуть Варькино настроение на прежнюю отметку, но хоть порадуется немного. Потом вытяну из нее всю необходимую информацию.
Первым делом вручаю Вишне букет. Но он явно проигрывает плюшевому уродцу, потому что при виде медведя Варя едва не запрыгивает на меня с благодарственными поцелуями. Расплющивает это недоразумение о свою грудь, и я практически готов признаться, что завидую плюшевой фигне.
А меня обнять, не? Вообще-то я его принес.
– Он такой милый, – у нее чуть язык не заплетается.
– Почти как ты. Забыли про остальное?
– Угу…
В любой другой ситуации я бы предположил, что мне сегодня обломится. Ну если не полноценный секс, то хотя бы минет уж точно. Все-таки давать на первом свидании нельзя, а вот с тем, чтобы взять в рот, у девчонок обычно проблем не возникало.
И Элька такая же была. Еще тогда надо было понять, что нихрена хорошего из этой истории не выйдет.
С Вишней же я стойко понимаю, что мне надо прикидываться долбаным джентльменом до конца. Ну, почти. Руки, которые я распускал до этого, не в счет.
Начну напирать сильнее – опять включится режим испуга. Так что ширинка сегодня останется застегнутой. Моя, как минимум.
Если еще и Варькина – я с чистой совестью провозглашу себя приличным человеком.
В лифте я почти срываюсь. Рвусь вперед, к Вишенке, которая стоит ко мне спиной, но вовремя себя осаживаю. Нельзя, блять. Девочка не готова к тому, чтобы совать ей пальцы в трусы. Один недоносок и так попытался сделать это без ее согласия.
– Спасибо тебе за все, – разворачивается лицом ко мне, когда оказываемся на нашем этаже. – Мне кажется, я готова даже спать с этим медведем.
Лучше бы со мной, конечно.
Но в ответ только заправляю ей прядь за ухо и мажу губами по щеке.
– Присниться тебе все равно должен я.
Варя уже сонно хлопает глазами, и я уверен, что ее вырубит прямо сейчас.
– Ничего не могу обещать.
– Беги, малышка, пока я могу держать ситуацию под контролем. Еще секунда, и я рвану за тобой.
Дверь за ней закрывается, и я иду к себе. Треплю блохастого за ухом, врубаю ноутбук. Где-то через полчаса машинально отвечаю на входящий вызов, даже не глянув на экран.
– Ник, пожалуйста… Я-я-я… – громкие завывания ударяют по уху.
Блядство. Ну все ж нормально было, что это опять за испытание от вселенной?
Глава 19
– Хватит выть в трубку, Эля. Что ты хочешь? – раздражаюсь сильнее, потому что вместо нормальных объяснений слышу одни кряхтения.
– Я соседей затопила… – как-то подозрительно быстро собирается с мыслями моя бывшая. – Ко мне пришел какой-то страшный мужик, за руки хватал, угрожал… Пожалуйста, ты можешь приехать? Мне не справиться самой.
– С чего ты решила, что это мои проблемы?
– Ник, но мы же не чужие люди. Я сразу тебе позвонила, мне больше некому. Сам подумай, не подружек ведь мне просить? Так страшно, ты даже не представляешь…
Выдыхаю, мысленно закатывая глаза. Провожу параллели между двумя звонками – Вишни и Эли – и прихожу к выводу, что Ковалеву хочется банально и тупо послать на хер.
– Еще с хозяйкой разбираться, а договор на тебя, – тихим голосом добавляет. – У меня такой потоп в ванной, я боюсь, что тот мужчина снова придет.
– Через полчаса буду.
В ванной у Ковалевой реально практически курорт. Море есть, осталось песка натаскать для полноты картины. Эта идиотка даже не подумала о том, чтобы начать устранять последствия работы своего куриного мозга.
А раньше я бы без проблем все взял на себя, даже счел бы ее беспомощность милой. Времена меняются.
– Тряпки доставай и за работу, – хмыкаю, наблюдая, как Эля заламывает пальцы, стоя передо мной в коротких шортах и лифчике с прозрачными вставками.
Так ждала, что забыла одеться?
– Но…
– Или клининг вызывай. За свой счет, моя милая.
Получаю садистское удовольствие от того, как с ее тюнингованного лица сползает улыбка. Ну да, Эля к такому не привыкла. Уборка? Что вы, маникюр дороже. Готовка? Зачем тратить время, когда сейчас такое разнообразие доставок.
Я не спорю с тем, что деньги облегчают жизнь, и готов содержать свою женщину без вопросов, но в ответ тоже хотелось бы что-то получать. Помимо секса.
Прозрел, блять. Самое время.
– Из какой квартиры тот мужик был? – спрашиваю, роясь в телефоне в поиске номера хозяйки хаты.
– Кажется, сто тринадцатая. Или сто четырнадцатая, я не помню…
Сдавленно матерюсь, прям жопой чувствуя, как разрастается мой мифический геморрой. Зря я столько времени Эльке отвалил на поиски нового пристанища, месяца за глаза бы хватило. А так она расслабилась и, думается мне, вообще не занималась этим вопросом.
С соседом удается договориться мирным путем. У него, в принципе, не так уж сильно натекло, потолок только немного попортился.
– Я сразу сказал, что моя ванная практически не пострадала. Заметил почти сразу, хотел уже в аварийку звонить, чтобы стояк перекрыли, потому что дверь мне никто не торопился открывать.
– Не торопился? – прищуриваюсь.
– Ну да. Шаги слышал по ту сторону, давил активно на звонок, но девушка меня игнорировала. Спустя минут двадцать, когда я во второй раз пришел, все-таки открыла. Сказала, что сейчас приедет ее парень и разбираться я буду с ним.
Хитрая сука, все продумала. На жалость надавила, поплакалась, изобразила из себя безрукую и бестолковую по телефону. Их где-то обучают этой сучности, или она от природы дается?
– У меня рабочие есть знакомые, они подшлифуют все, когда высохнет, – абсолютно спокойно продолжает мужик.
– Я оплачу расходы.
Возвращаюсь в квартиру к Эле злым. Она сразу угадывает мое настроение, начинает лепетать что-то, теребит лямки белья, демонстрируя мне свою грудь во всей красе.
– Что за представление ты устроила? – рычу с порога, решив сразу расставить все точки.
– В каком смысле? Никит, ты так несправедлив ко мне. Все совершают ошибки…
– Ты совершила не ошибку, у тебя был продуманный план. Потоп специально устроила? – наседаю, сокращая дистанцию.
Эля пугается, пятится к стене позади себя, прикрываясь руками. Хлопает огромными ресницами, которые меня всегда бесили, изображает из себя ангела, загнанного в ловушку адским цербером.
– Я хотела ванну принять, отвлеклась на Киру. Ее парень бросил, мы долго разговаривали…
– А про соседа зачем наплела? Ковалева, теряешь хватку. Хоть бы попросила его подыграть, что ли.
– Он мне синяки оставил! Смотри, – вытягивает руку вперед, но пытается закрыться, когда я обвиваю пальцами ее запястье и провожу пару раз по «синяку».
У меня на коже остаются какие-то серые следы, а отметина на руке Эли таинственным образом расползается из-за моих движений.
– Отличная работа, я почти поверил, – выплевывая лениво, отбрасывая ее руку. – Я не гнал тебя из квартиры, продолжая оплачивать ее, но мое терпение кончилось. С этого дня у тебя есть ровно месяц, чтобы съехать. Тридцать дней, Эля, дальше я просто сменю замки.
– Я не смогу ничего найти!.. – всерьез пугается актриса погорелого театра. – Кто так поступает, Ник? Ты ведь был совсем другим.
– Мне тоже казалось, что ты другая. Но, пуф-ф, чары рассеялись, маски слетели. С хозяйкой я сам все решу, не трать на это время. Счетчик запустился, собирай свои трусы в чемодан и вали на все четыре стороны.
Не собираюсь больше вестись на жалостливые слезы Элины, поэтому сразу выхожу из квартиры, спускаясь в машину. Заверяю себя, что это было в последний раз. Больше, надеюсь, мы с ней не увидимся. Ключи кинет в почтовый ящик, запасные все равно у меня.
Телефон вибрирует на панели, пока я курю в открытое окно. Зажимаю сигарету зубами и тянусь посмотреть, кому там что опять надо.
Венера: Знаешь, я, наверное, больше тебе не отвечу. У меня появились…обстоятельства. С тобой было хорошо, и ты помог мне отвлечься от всех проблем, свалившихся на мою бедовую голову. Спасибо. Хочу, чтобы у тебя тоже было все хорошо. Винни, которая уже не твоя.
Улыбаюсь, хотя сообщение и не предполагает такой реакции. Сам собирался сделать это, но Венера меня опередила. Видимо, девочка тоже нашла себе кого-то реального.
Быстро печатаю ответ.
Марс: Прочитала мои мысли, малыш. Будь счастлива и держись подальше от всяких извращенцев из интернета.
Видимо, вселенная решает, что испытаний в виде встречи с Ковалевой слишком мало на сегодня, поэтому уже в своем доме я застреваю в лифте с каким-то мужиком.
Переглядываемся, он тянется к кнопке вызова диспетчера. Мать вашу, новая постройка, элитное жилье типа, а элементарные механизмы наладить не могут. Нам обещают исправить все через двадцать минут.
– Слушай, а у тебя там в соседках на этаже все еще та брюнеточка?
– Ну да, – перед глазами сразу всплывают Варины волосы. В третьей квартира живет молодое семейство рыжих. – А что?
– Да я из командировки вернулся только, бабы все за бугром какие-то страшные. Подумывал заглянуть к ней.
– В смысле? – пока еще примеряюсь к тому, чтобы охренеть окончательно.
– А ты не знаешь? Шалава она. Мы с ней в кабаке столкнулись, она сразу дала понять, что ее возбуждает хруст купюр. Шикарная девочка, конечно.
– А зовут как?
– Я у нее настоящее имя выкупил, – скалится хлыщ. – Только забыл уже. То ли Вера, то ли…
– Варя, – заканчиваю за него.
– Ага, точно. Знал бы ты, какие вещи она вытворяет своим языком…
Лифт приходит в движение, и только этот внезапный рывок останавливает меня от убийства. Мужик продолжает восхвалять «брюнеточку», но после моего быстро брошенного «заткнись, блядь» утихает и вываливается на своем этаже.
Сука.
И ведь подсказки были у Вишни в квартире. А я на тормозах все спустил. Если Ковалевой с ее игрой не светят даже второсортные сериалы, то Варя с легкостью может взять «Оскар».
Глава 20
Варя
Я не понимаю, что происходит с Ником. Почему он игнорирует меня все эти дни, даже не здоровается, когда мы иногда сталкиваемся в клубе.
В первый день я думала, что он просто чем-то сильно занят. Прождала его до самого вечера, надеялась хотя бы на короткий звонок, но телефон молчал, а сердце в груди сжималось от боли.
В конце концов, я пришла к выводу, что недостаточно хороша для него. Возможно, Никита решил, что игра не стоит свеч.
– Привет, Варь. Чего такая задумчивая?
Не сразу осознаю, что меня зовут. Отрываю взгляд от экрана компьютера, где я уже минут двадцать пытаюсь составить таблицу для тренера по йоге, и замечаю стоящую возле стойки Ирину со спортивной сумкой в руках.
– А-а…ты как здесь? – растерянно сверяюсь с расписанием. – Ой, извини. Привет.
– Решила воспользоваться своим служебным положением и поплавать в бассейне. Мой вчера притащил торт, сидел и ел прямо передо мной. Я сорвалась, схомячила в одного чуть ли не половину. Теперь придется сбрасывать. На весах прибавка.
– Да это же вода, – пожимаю плечами, протягивая ей браслет. – Уже к вечеру все уйдет. Если ты, конечно, не накинешься на вторую половину.
Ирина улыбается, но потом выражение ее лица резко меняется. Она тянется вперед, едва не ложась грудью на стойку, и отводит мои волосы от щеки с той стороны, где синяк успел налиться всеми цветами радуги.
У меня не получилось утром замаскировать его в полном объеме, все равно неприятное зеленоватое сияние пробивается в нескольких местах.
– Что это такое? И вот не говори мне, что ты налетела на шкаф. У меня отец любил распускать руки, я прекрасно знаю, что такие вещи просто так не появляются. Это работа чьего-то кулака.
Ну, с кулаком она преувеличила, но мне ужасно неловко, поэтому я отвожу взгляд и возвращаю пряди, выпущенные из высокого хвоста, на место. Не хочу, чтобы посетители обращали на это внимание.
– Хулиган какой-то вечером напал, – практически не вру. – Но мне успели помочь, так что все хорошо. Правда, Ирин, – добавляю, когда она прищуривается, качая головой. – Это мелочи, я даже вспоминать не хочу.
– У моего будущего мужа, – Ира сияет, произнося это. – Есть друг, который работает в полиции. Ты всегда можешь обратиться за помощью, я договорюсь.
– Спасибо, но я просто хочу забыть все. Не стоит оно того, там темно было, лица я не разглядела.
– А какие-нибудь особенные приметы?
– И-и-ир…
– Все, уплываю. Но имей в виду, если что.
Я вновь остаюсь в одиночестве, возвращаясь к таблице. Приходится начинать все заново из-за сдвинувшейся важной колонки, которую никак не получается исправить. В какой-то момент отрываю глаза от монитора, чтобы они немного отдохнули, и ровно в эту секунду на ступенях появляется Ник.
Проклятые бабочки устраивают в животе восстание, пытаются вырваться наружу. Губы сами по себе растягиваются в кроткую улыбку, все-таки я рада его видеть. Хочется верить, что сейчас он подойдет и все мне объяснит, но Никита проходит мимо в свой кабинет, даже взгляда не бросив в мою сторону.
Останавливается через пару широких шагов, о чем-то переговаривается с Лизой, нашим тренером по стрип-дэнсу.
Ловлю себя на мысли, что жутко его ревную.
Просто до зубного скрежета.
Едва гашу в себе порыв сорваться с места и встать между ними, чтобы Окунева не жалась так близко к Нику.
Глупая я. Беспросветная дура. Где Ник с его харизмой, обаянием, внешностью, а где серая мышь вроде меня. Это же разные планеты.
Как…
Как Марс с Венерой.
Не знаю, почему это сравнение приходит в голову. Придумав какой-то свой собственный сценарий в голове, я закончила наше общение с таинственным незнакомцем из интернета, потому что мне не хотелось играть на два фронта.
Зря, как оказалось.
Нику я-то не нужна, куда уж рассуждать о моей наивной верности, которая идет в комплекте.
Телефон вибрирует, и я отвечаю. Договариваюсь с Зоей о встрече, она очень настаивает на том, что нам нужно увидеться.
Не хочу, если честно, но выхода нет. Зоя всегда была очень напористой. Если она что-то задумала, остается только ждать, когда ее план притворится в жизни.
После смены выхожу на зябкую прохладу. Опять я непредусмотрительно оставила куртку на вешалке, решив, что и так смогу добраться вечером до дома.
Жду Зою на перекрестке, она опаздывает, поэтому я захожу в ближайшую кофейню, оповещая ее об этом. Беру самый обычный черный кофе без сахара. Как будто он идеально дополняет мое болтающееся ниже плинтуса настроение.
– Ты что сделала?! – сразу нападает на меня бывшая одноклассница, появившись в кафе.
– О чем ты?..
– Даня в больнице! У него челюсть сломана, в двух ребрах трещины, – пышет гневом Зоя.
Это Ник, больше некому. В случайное нападение после всего случившегося я не поверю.
– В полицию он идти отказывается, но я выбила из него, что все произошло из-за тебя. Хвостом крутишь, как и мамка твоя! Один, второй… Скажи, тебя по ночам совесть не мучает?
– Не трогай мою маму. Ты вообще знаешь, что твой драгоценный Даня меня чуть не изнасиловал?
– Да кому ты нужна, дура. Придумала там что-то в своей голове, – Зоя распаляется сильнее.
Я спокойно достаю из рюкзака пачку влажных салфеток и стираю со щеки толстый слой тонального крема. Демонстрирую ей уродливый синяк.
– А это я тоже сама себе нарисовала? Даня завел меня в какую-то промзону, накинулся, говорил всякие гадости. Я еле вырвалась! Бежала, не разбирая дороги.
– Но как же… Мы же… – падает на стул Зоя, не сводя взгляда с моего лица.
– Разбирайтесь без меня, пожалуйста, что у вас там. Скажу тебе одно, держись подальше от этого человека. Он гнилой.
Хорошо что в этой кофейне оплату за заказ берут вперед. Я оставляю в кружке больше половины недопитого кофе и прощаюсь с Зоей, попросив ее удалить мой номер. Сама делаю то же самое.
На улице ветер снова неприятно морозит открытые участки, но, прокручивая в голове слова Зои, мне каким-то странным образом удается согреться изнутри.
Насилие это ужасно. В любом виде я его не приемлю. Но Даня заслужил. Пусть теперь протертые яблоки ест и вообще не смотрит в сторону девушек, которые не могут за себя постоять.
Ник сделал это из-за меня.
Вернувшись в квартиру, я места себе не нахожу. Хожу, как заведенная, из угла в угол, сжимая телефон в руке, и пару раз даже выбираюсь на лестничную площадку, бросая быстрые взгляды на железную дверь, по которой очень хочется постучать.
Мне важно получить хоть какие-то объяснения от Ника. Услышать правду, насколько бы больно она ни звучала.
Неизвестность убивает. Я не заслуживаю такого наказания. Я ведь…правда ничего не сделала.
Ближе к ночи сажусь за свои таблицы. Все из рук валится, столбики не сходятся, и рядом образовывается приличная горка исписанных скомканных листов. Периодически пинаю ее ногой, и все записи разлетаются по гостиной.
Звонок оглушает. У меня за это время будто все чувства обострились. Сразу же срываюсь с дивана и несусь в коридор. Останавливаюсь возле зеркала, распускаю несуразный пучок, который соорудила с помощью обычного карандаша.
– Войти можно? – у Ника хриплый голос, пробирающий до мурашек.
Отступаю, впуская его на порог. Жутко нервничаю, ощущая максимальную неловкость под его напряженным взглядом.
Но это ведь все тот же Никита, правда? Он мне не навредит.
Начинаю сомневаться в этом, когда он резко сокращает расстояние между нами. Вжимаюсь в стену, неприятно ударившись об нее затылком. Перед глазами на секунду темнеет.
– Сколько ты стоишь, Варя? – его рука на моей шее не позволяет двинуться.
– Что… О чем ты?
– Я все знаю. Почему сразу ценник не озвучила? Или у тебя как в банке, кредит с процентами?
Замахиваюсь, чтобы отвесить ему пощёчину, но мужские пальцы тут же до боли впиваются в запястье.
– Ты продаёшь своё тело, я хочу купить. В чем проблема?
– Отпусти меня.
– Не дёргайся. Заплачу тебе за ночь, Вишня, и оставлю щедрые чаевые.
Он сминает мои губы, будто наказывая. Поцелуй выходит горьким, у меня во рту разливается привкус крепкого алкоголя. Запах табака ужасно режет, но я терплю. Хочу разобраться во всем.
– Пугаешь меня очень, – глазами стреляю на руку, которую Ник все еще удерживает. Синяки останутся, он очень грубо действует.
– Солги мне, Варя. Придумай какую-нибудь херню, в которую я поверю. Но только, блядь, не говори, что ты раздвигаешь перед мужиками ноги за деньги. После всего… – сглатывает тяжело. – Я не хочу считать тебя продажной шкурой.
– Ты пьян?
– Выжрал прилично, но ни в одном глазу. Говори, Вишня, или я за себя не отвечаю.
Машинально смотрю за его спину. Дверь закрыта. При моей попытке закричать никто и не услышит. Мне даже в лифте тогда не так страшно было. Чувствовала, наверное, что ничего плохого со мной все равно не случится.
А сейчас я даже моргать боюсь, чтобы ничего нечаянно не пропустить. Губы горят, хочется дотронуться кончиками пальцев до них, но не рискую совершать лишних движений.
– Мы можем поговорить завтра, – лепечу тихо, поддавшись панике. – Когда ты…когда ты протрезвеешь. Мне страшно находиться рядом с пьяным человеком.
– Я твоим мнением не интересовался.
Начинает казаться, что я все себе придумала. Поцелуи, от которых дрожали коленки, нежные прикосновения мужских руках, которые сейчас удерживают меня в капкане, ласковые слова, заставляющие все внутри плавиться.
Этого не было никогда.
Я захлебываюсь своей болью.
– Не пытайся меня разжалобить, – Ник грубо стирает с моих щек мокрые дорожки. – Специально целку из себя корчила? Рассчитывала закрепиться рядом со мной?
– Н-не понимаю, что ты имеешь в виду.
На грудь будто давит гранитная плита. Барахтаюсь, но выбраться из-под нее невозможно. Еще чуть-чуть, и на ребрах появится первая трещина. А после вся я превращусь в осколки, которые уже никто и никогда не сможет собрать.
– Ты эту квартиру снимаешь?
Тема резко меняется, и я еще больше теряюсь.
Киваю, потому что даже короткое «да» застревает в горле. Я не могу сейчас рассказать Нику обо всем. Он не поверит в этот бред.
– Давно?
Снова кивок. Вру, как учила Алевтина Аркадьевна.
– Сука… – цедит сквозь сильно сжатые зубы Ник. – Последний шанс на исповедь, Вишня.
– Никит, пожалуйста. Я растеряна и не знаю, о чем ты говоришь. Мне больно, – еще раз шевелю рукой, в которую все еще впиваются мужские пальцы.
Хватка слабеет, и я машинально прижимаю предплечья к груди, растирая покрасневшее запястье. Вздрагиваю, когда крупные кулаки упираются в стену по обе стороны от моего лица.
Жду чего-то.
На мне обычный домашний костюм с короткими шортами. Ладонью Ник обхватывает бедро, задирая тонкий хлопок, подается вперед, вжимаясь в меня с силой. Твердый бугор давит на низ живота.
– Я не хочу… – мотаю головой, когда кожу на шее царапает. Едва не вскрикиваю, потому что в следующий момент Ник оставляет на ней засос. В этом месте все пульсирует.
Совсем недавно я дралась, кусалась и шипела дикой кошкой, когда со мной делали то же самое, а сейчас у меня какой-то ступор.
Холодно становится. Пальцы не двигаются – закоченели, что уж говорить о руках и ногах.
– Пожалуйста, поговори со мной, – все, на что я способна.
– Сколько за ночь, малыш? Хочу оттрахать тебя по полной, чтобы вытравить из-под собственной кожи весь твой яд.
