Текст книги "Солги мне (СИ)"

Автор книги: Софи Росс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Глава 28

– В выходные на складе поработаешь? Ночью будем товар сортировать, закопаемся в коробках по уши. Придется всю ночь напролет там сидеть, но деньги более чем хорошие за одну смену, – Катя, администратор магазина, в котором я теперь работаю, подходит ко мне со списком «добровольцев».

Заношу туда свое имя без всяких раздумий. Деньги лишними не будут.

Лишь бы никакая аллергия не вылезла, а то девочки говорят, что прошлой кандидатке пришлось уйти за неделю до окончания испытательного срока, потому что она начала жутко чесаться. Я работаю здесь пятый день, и мне все нравится.

Зарплата, конечно, не очень высокая. Гораздо меньше того, что было у меня в спортивном центре Ника, но выбирать особо не приходится. Коллектив в целом вроде бы хороший, Катя старше нас всех лет на пятнадцать и относится ко всем как к своим утятам. Опекает и направляет.

– Спасибо, что позволила записаться. Все-таки я еще не часть коллектива, – улыбаюсь, передав ей планшетник.

– Да брось, я почти на сто процентов уверена, что ты останешься. Да и собеседования эти мне надоели уже, честно говоря. Всем надо на половину ставки, только в удобные часы. Словно не понимают, куда идут.

Пожимаю плечами, заканчивая собираться. Работаю я пока шесть часов в день, с десяти до четырех. Потом, когда окончательно вольюсь в коллектив, перейду на посменный полноценный график.

Забрасываю рюкзак на плечо, выхожу на улицу через дверь для персонала. Дышу полной грудью. Все-таки к запахам бытовой химии и косметики, которые нас там постоянно окружают в помещениях, еще предстоит привыкнуть.

В первый день голову жутко болела, когда я вернулась домой. Даже таблетку пришлось принять. Дальше организм уже, видимо, подстроился. Виски немного пульсируют, но, думаю, это пройдет в скором времени.

– Варь, – кто-то кладет ладонь мне на плечо, подобравшись со спины, когда выхожу на главную улицу.

Вздрагиваю и тут же оборачиваюсь. Хмурюсь, осознавая, что больше не буду Лесе ничего рассказывать. Только она знала, куда именно я устроилась и во сколько заканчиваю.

– Кофе? – миролюбиво предлагает Ник, протягивая мне большой бумажный стаканчик. – С молоком и сиропом, специально для тебя. Доставка лично в руки.

– Мы ведь, кажется, договорились… – отступаю на шаг. – Как вообще ты выпытал у Леси информацию о моем местонахождении?

– У меня свои способы. Я хочу кое-что показать тебе, Вишенка.

– Что?

– Сюрприз, – хмыкает, заставляя меня обвить ладони вокруг теплого стаканчика.

Еще одного сюрприза от Ника я не переживу. Цветы его только недавно выбросила, но воспоминания еще надолго останутся при мне. Да и попа побаливает после падения.

– Хороший сюрприз, Варь, а не то, что было раньше. Надеюсь. Только нам придется кое-куда прокатиться, – продолжает напирать Никита. – И лучше бы прямо сейчас, пока дороги еще не так загружены.

– Никуда я с тобой не поеду. Мне домой нужно.

– Зачем?

– Цветы полить. Леся сказала делать это по расписанию.

– Хорошая попытка, но я не поверю. Пожалуйста, малышка. Тебе правда должно понравиться.

Я же ведь знаю, что Ник не отстанет. Хуже того, может снова попытаться забраться ко мне через окно или сделать какую-нибудь очередную глупость. Ума не приложу, что там за сюрприз такой, но в машину его сажусь.

Успеваю маленькими глотками выпить больше половины стаканчика, когда машина съезжает с асфальта на какую-то лесную дорогу. Оглядываюсь по сторонам, ерзаю на сиденье. Становится неуютно.

– Ты думаешь, я хочу прикопать тебя где-нибудь под деревом? – посмеивается мой личный водитель, убавляя громкость звучащей до этого в салоне музыки.

– Не исключаю.

Отсутствие ответа со стороны Никиты запускает новый ворох мыслей.

А если…

Да нет же, бред какой-то. Он просто лишний раз меня подкалывает, попугать хочет.

Машина подъезжает к шлагбауму, рядом с которым расположено небольшое строение. Ник показывает выглянувшему в окно охраннику какую-то карточку, и нас пропускают на территорию закрытого…чего?

– Где мы? – отстегиваю ремень безопасности, убираю стаканчик в специальное отверстие.

– Скоро узнаешь. Заранее, пожалуйста, ничего там в своей голове не придумывай. Я не собираюсь тебе вредить.

Ник помогает мне выбраться из автомобиля, после того как паркуется в специально отведенном месте. Здесь еще несколько машин, все большие и с затемненными окнами.

Практически прямо напротив нас находится какое-то массивное двухэтажное строение, по периметру гуляют люди, в открытой беседке мужчины играют то ли в шахматы, то ли в шашки. Отсюда плохо видно.

– Нам внутрь.

– И все-таки, куда ты меня привез? – не могу справиться со своим любопытством.

– Терпение, Вишенка. Через пару минут сама все увидишь.

Мы поднимаемся на второй этаж. Сворачиваем в длинный коридор с расположением дверей на стенах как в каком-то отеле. Останавливаемся напротив двести пятнадцатой комнаты.

Или…палаты?

В конце коридоры я замечаю мужчину в белом халате.

– Открой дверь, когда будешь готова, – шепчет мне на ухо Ник. – Я подожду тебя внизу в холле. У вас будет столько времени, сколько ты захочешь.

– У вас? У кого…

– Тш-ш. Просто сделай, как я говорю. Ничего не бойся.

Никита уходит, я остаюсь одна. Тянусь к ручке, но тут же отдергиваю руку. Страшно как-то.

Задерживаю дыхание и открываю дверь. Попадаю в довольно просторную светлую комнату с большой кроватью и другой мебелью – шкаф на одного человека, письменный столик со стулом, небольшой бежевый диван, низкая тумбочка для разных мелочей.

– Мама… – шепчу, не в силах поверить в происходящее, когда балконная дверь открывается.

Как же давно я не видела ее такой. Моя мамочка улыбается, ее глаза сияют при виде меня. Она все еще очень худая, с отпечатками последствий на лице, с немного дрожащими руками. Но она…трезвая. Абсолютно.

– Варюша, дочка.

Мы кидаемся друг к другу сразу. Обнимаемся, почему-то плачем обе.

Это такое облегчение, знать, что хотя бы этот день она провела без алкоголя. Без стакана в руках. Шмыгаю носом, плечи вздрагивают сильнее, когда мама гладит меня рукой по спине и просит успокоиться, хотя сама не может сдержать эмоций.

– Как ты?.. Как ты здесь? Почему?..

– Меня твой мальчик привез. Я не хотела сначала. Не понимала, кто он вообще такой и что делает в квартире. Я уже несколько дней не пью, Варенька. Неделю или даже больше. Ни капли, честно.

Уже не надеялась на это. Смирилась с болью, приняла тот факт, что моя любимая мамочка осталась в прошлом, а ей на смену пришло чудовище.

Ник, он… Снова всхлипываю. Он сделал просто невозможное для меня. Для нас с мамой.

– Давай сядем, моя хорошая? – мама отрывается, чтобы убрать мои прилипшие к щекам волосы назад. Подталкивает в сторону диванчика. – У тебя есть время? Ты никуда не спешишь?

– Не спешу…

Мы разговариваем с мамой очень долго. Много плачем, она извиняется передо мной за все, обещает, что больше никогда не будет пить.

Я не настолько наивна по своей природе, чтобы сразу поверить в это. Время покажет. Но мне нравится ее настрой, нравится, как она постоянно хочет обнимать меня.

– Не заметила, как похоронила себя заживо. Я бы не смогла сама выбраться из этой ямы, но твой мальчик помог. Никита, кажется, да?

– Никита, – шевелю губами, перебираю мамины худые пальцы. – Он говорил тебе…что-то?

– О тебе немного рассказывал. Обещал привезти тебя через время. В первые дни было сложно, Варь. Я не горжусь собой, перед врачами стыдно очень. И еще, – задумывается. – Здесь же ужасно дорого. Вон, какая палата. Я обязательно верну все деньги вам. Пройду полный курс лечения, выйду отсюда и сразу буду искать работу. Постепенно, частями…

– Мамочка, это сейчас не главное. Лишь бы ты больше не…н-не…

– Постараюсь, девочка моя. Не смогу тебе обещать пока что, что у меня все и сразу получится, но я не хочу обратно. Я же тебя… Я почти потеряла свою единственную дочь.

В палату заглядывает медсестра с целым подносом разной правильной еды. Желает приятного аппетита, уточняет, не нужно ли нам что-то еще.

– Спасибо, Ян. Это моя дочь, познакомься, – улыбается мама. – Варя. Я тебе про нее рассказывала.

– Рада, что вы заглянули к нам. Ваш молодой человек на первом этаже наших девчонок смущает?

– Он не мой молодой человек, – бурчу слегка смущенно.

– На вашем месте я бы такого красавца надолго одного не оставляла бы, – подмигивает мне женщина и выходит из комнаты, напомнив маме о вечерних процедурах.

– Кушай, Варюш. Худенькая такая стала…

– Это же твой ужин. Тебе нужно восстанавливаться.

– Так здесь очень много всего, – мама распределяет приборы между нами, медсестра дала на всякий случай запасной комплект. – Мне приятно будет.

Я выхожу из маминой комнаты спустя еще полчаса. Оставляю ей свой номер, чтобы она могла звонить мне с общего аппарата в холле. Нужно будет в следующий раз принести ей какой-нибудь телефон, чтобы мы могли поддерживать связь.

Никита на первом этаже разговаривает с колоритной бабулей с ярко-розовыми волосами. По-моему, она с ним даже заигрывает.

– Ты подумай, – слышу ее голос, подкравшись к Нику сзади. – Внуки у меня все избалованные, хер им, а не мои денежки. А ты мне сразу понравился, мышцы у тебя такие. Ох, была бы я чуток помоложе, прям здесь на тебя запрыгнула бы.

Потягивающий до этого что-то из стакана Никита давится напитком, я заботливо похлопываю его по спине, пугая еще больше. Окружили со всех сторон.

– Тю-ю, так у тебя баба есть? А чего сразу не сказал?

Приходит мое время удивляться сильнее.

– Время только на тебя потратила.

Старушка удаляется с гордо поднятой головой, напоследок окинув нас странным недовольным взглядом. Интересно, она пациентка или просто к кому-то приезжала? Если первый вариант, местные молодые врачи мужского пола могут быть под угрозой. Я бы на их месте опасалась.

– Поговорили уже?

– Да, – медлю, прочищая горло. – Не знаю, как тебя благодарить…

Залом на брови, обозначающий усмешку, явно дает понять, в каком именно направлении сейчас летят мысли Ника. Я смущаюсь, он добавляет легкое и расслабляющее «шучу», предоставив мне возможность выдохнуть.

– Твоей матери здесь помогут. Я читал отзывы и разные истории… Короче, место реально хорошее, но провести она здесь должна не меньше двух месяцев, учитывая ее историю.

Два месяца… Пытаюсь примерно представить, сколько вообще это все стоит, но у меня не получается.

Несколько сотен тысяч – точно. Огромные деньги, которых у меня нет.

– От тебя взамен я ничего требовать не стану, Вишенка. Лечение уже оплачено, возражения не принимаются. Больше ни о чем лишнем не думай, пожалуйста.

– Зачем тебе это нужно? – срывается с языка быстрее, чем успеваю вовремя закрыть рот.

– Потому что хочу тебе помочь. Ничего более.

Обратно в город возвращаемся молча. Во дворе, когда Ник останавливается напротив моего подъезда, он хочет что-то сказать, повернувшись корпусом ко мне, но я быстрее успеваю попрощаться с ним и выскочить из машины.

Убегаю с позором. Зажмуриваюсь и прижимаюсь к двери спиной, оказавшись в квартире. Отделаться от мысли о втором шансе для нас у меня никак не получается.

Глава 29

Понятия не имею, с какой стороны подступиться к обоям.

Часть мебели я с горем пополам перетащила в другую комнату, осталась только кровать, которую надо как-то разобрать. Маму должны выписать через три недели, я надеюсь управиться с комнатой за этот срок, чтобы сделать ей сюрприз.

На ремонт всей квартиры у меня, конечно, денег не хватит, но со спальней я должна справиться. Обои уже куплены, клей для них тоже, осталось как-то налепить их на стены при помощи уроков из интернета.

Подцепляю прежнее облезлое полотно рядом со стыковочным швом, тяну на себя. Первый кусок отдирается с боем, но дальше работа идет легче. По инструкции я смачиваю стены водой, чтобы обои лучше отходили, управляюсь со скребком, сразу складывая мусор в большой строительный мешок.

Притаскиваю стул из кухни в спальню, забираюсь на него и отдираю потолочный плинтус. Едва не падаю, вовремя успеваю соскочить, когда моя импровизированная стремянка накреняется из-за сломанной ножки.

Почти заканчиваю с половиной стены, радуясь маленькой победы, когда в дверь звонят.

Вооружившись на всякий случай молотком, оставшимся от папиных инструментов, плетусь в коридор и смотрю в глазок, искренне надеясь, что это просто соседи пришли поинтересоваться обстановкой в квартире. Не хочу видеть здесь маминых бывших собутыльников.

– Ты топаешь как слон, Вишенка, – раздается по ту сторону. – Открывай, сова, медведь пришел.

– Так слон или сова? – бурчу себе под нос, проворачивая замок.

Ник сразу протягивает мне букет каких-то замысловатых цветов. За все это время он умудрился ни разу не повториться. Кажется, скоро я смогу составить цветочную энциклопедию.

– Все-таки маленький слоник, – посмеиваясь, Никита отвечает на мой риторический вопрос.

– Леся?

– Леся.

Черт возьми, да сколько можно?

И ведь как филигранно она вытягивает из меня информацию. Намеками, обобщающими вопросами. Я даже забыла, что рассказывала ей о планах на ремонт. А сегодня Леся позвала меня в кино утром…

– Добровольцев принимаешь? – Ник облокачивается на дверной косяк, сканирует меня взглядом.

В квартире жарко, отопление работает на полную мощность, даже открытые окна не помогают. С учетом этого факта на мне короткие шорты и самая обычная майка без белья. На голове спутанный пучок.

– Не принимаю. Спасибо за цветы, – перехватываю букет поудобнее, отложив молоток на трюмо.

– Это кого ты с таким радушием встречать собралась?

– Тебя.

– Не верю, – сияет своей голливудской улыбкой. – Я просто помогу, Варь. Мужские руки тебе не помешают.

– Это что еще за намеки?

– Это констатация. Ты хиленькая, уж прости. А я могу тяжести какие таскать, мебель двигать. Денег не беру, считай, бесплатная рабочая сила.

Весь этот месяц Ник с особым усердием все время появляется рядом со мной. Подвозит на работу, встречает с нее, ездит со мной к маме постоянно. Он ведет себя прилично, хотя его взгляды я постоянно замечаю на себе – то на ногах, то на груди, то еще в каком пикантном месте.

Я не простила ему все те обидные слова, которые Никита выговаривал мне раньше, но… Огромное жирное «но» постоянно крутится в голове. Сложно не вестись на его обаяние и такую колоссальную поддержку.

Ник делает все, чтобы вернуть назад наши отношения. Травит меня собой, и, кажется, единственный способ исцелиться – вновь поверить тому, кто уже однажды разрушил меня до основания.

Давать второй шанс только на словах так легко. На деле же страх не отступает. Скорее, даже множится, потому что я с каждым днем только сильнее понимаю – никто не сможет его заменить.

Никогда. Ни в чем. Никто больше не будет на меня так смотреть, никто не сможет так нежно заправлять мне волосы за ушко.

Не знаю, сколько мне понадобится времени, чтобы отпустить прошлое. Не знаю, получится ли вообще это сделать. Я не даю Нику никаких обещаний. Вообще стараюсь держаться в стороне от него, но…

Но…

В космос легче слетать без всякой подготовки, чем убить в себе чувства к этому предателю.

На других вообще смотреть не могу. Никак их не воспринимаю. Какое-то отвращение сразу появляется. Ваня во время фотосессии, на которую я все же согласилась после долгих уговоров, делал комплименты, а мне сбежать хотелось. Еле нашла в себе силы закончить.

– Мне нужно разобрать кровать и вытащить ее из комнаты, – даю первую инструкцию, наблюдая, как Ник скидывает кроссовки с носками. – Тут грязно вообще-то.

– А я не брезгливый. Там дождь, Вишня, я ни в одну лужу вляпался, пока дошел до подъезда от машины. Не будем ухудшать состояние полов.

С кроватью Ник справляется в два счета. Выносит ее из комнаты по частям, пока я продолжаю ковырять обои, а после сразу присоединяется ко мне.

С ним все получается гораздо быстрее. С оставшейся половиной мы справляемся всего минут за двадцать, хотя до этого с точно таким же отрезком стены я промучилась около часа.

– Чем ты стену мажешь? – слегка удивляется Ник, когда я беру мокрую тряпку в руки.

– Обычной водой.

Тянусь вверх, чтобы достать до потолка, но у меня ловко перехватывают влажный кусок старой простыни. Ник подмигивает, когда наши взгляды встречаются, и, обхватив меня за талию, вынуждает отойти с его пути в сторону.

Фыркнув, забираюсь на стул вместе со скребком и принимаюсь за плинтус. Совершенно забываю о подогнутой ножке и ожидаемо в следующую минуту лечу на пол.

– Варя, бл…

Уши закладывает от собственного визга. Ник не успевает поймать меня, но смягчает падение своим телом. Я оказываюсь сверху на нем, все-таки приложившись коленом о старый паркет, мычу от простреливающей боли, ерзаю, путаясь в рассыпавшихся по плечам волосах.

– Когда я называл тебя совой, не имел в виду, что надо попытаться научиться летать, – хрипит Ник подо мной, его ладони оказываются на моей попе.

– Убери…руки… – в горле встает комок.

Опасно.

Все это сейчас слишком опасно.

Особенно его губы, которые так близко к моим…

Мы перекатываемся. Точнее это делает Ник, я же безвольно подчиняюсь, вцепившись по инерции в его плечи. Теперь он сверху. Между моих ног. Вжимается в меня, удерживая вес своего тела на руках, и мы дышим в унисон.

Сердце колотится так, что я слышу звук каждого удара.

Разжимаю задеревеневшие пальцы. Стараюсь изо всех, но теряюсь, когда из сжавшихся легких выбивает разом весь воздух.

Ник целует меня.

Осторожно прикасается губами к моим губам, обводит нижнюю кончиком языка.

Грязный пол. Пыль. Оторвавшийся кусок плинтуса, который мне все же удалось зацепить до падения. И мы.

Слетевшие с катушек.

Погрязшие друг в друге так, что если отдирать, то только с мясом.

Глава 30

Кажется, мы никогда не сможем добраться до кровати.

Губы Ника продолжают прижиматься к моим. Мы целуемся, как будто в первый раз дорвались друг до друга. Я зарываюсь в его волосы, он обхватывает мое бедро своей огромной ладонью и вынуждает закинуть ногу ему за спину.

Эти вспышки внутри сводят с ума. Горячие. Раскаленные. Как будто мне жидкое стекло пускают по венам, заполняя их вместо крови.

Воздуха не хватает. Нам обоим. Но мы не в силах прекратить поцелуи, поэтому отрываемся друг от друга лишь на короткие моменты, чтобы вдохнуть.

Спине твердо, волосы уже все в пыли. Мычу, когда Ник отпускает большую часть своего веса.

– Прости, малышка, – он жадно скользит взглядом по моему раскрасневшемуся лицу. Смотрит в глаза. На губы.

– Нам нужно остановиться, – стараюсь сделать так, чтобы голос звучат уверенно.

Не получается.

Я растеряна, полностью сбита с толку.

Поцелуи продолжаются. Ник переходит к моей шее, и я урчу от обжигающего удовольствия. Кожа покрывается мурашками.

– Остановиться? – переспрашивает, залезая рукой под майку.

Ник поглаживает живот прямо над кромкой джинсовой ткани. Ласкает пальцами кожу, покрытую пупырышками.

Не дышу.

Глаза в глаза.

– Остановиться… – отвечаю.

– Нет.

Сама же понимаю, что брякнула какую-то глупость. Ну как остановиться, когда кожа плавится под его прикосновениями? Как скинуть его ладони и заставить убраться из квартиры, когда я речь собственную не контролирую и после новой череды мокрых поцелуев умоляю Ника не останавливаться?

Как?..

Сердце в груди грохочет. Бьется с бешеной скоростью. Ребра проломить может.

– Обхвати меня, – рядом с ухом. А потом языком прямо по шее до скулы, на которой смыкаются зубы.

Я не понимаю, как Нику удается подняться вместе со мной из такого положения. Он невероятно сильный. Несет меня в маленькую комнату, она еще недавно была моей. Укладывает на диван, и сам тут же сверху.

– Мне начинать ревновать? – усмехается провокационно, кладет ладонь на мою грудь.

– Что?..

Кивает на стену, которую я давно, еще когда жила здесь, заклеила плакатами.

– Там обои выгорели сильно. Только такой журнал нашла…ах-х…

Подушечки пальцев прокручивают острый сосок. Ник оттягивает майку, склоняется и берет его в рот. Бьет языком по чувствительной вершинке.

Катастрофически кружится голова, когда он проделывает все то же самое со вторым.

Я обнимаю его ногами. Не даю отстраниться вообще. Притягиваю к себе еще ближе, прекрасно чувствую его выпирающее твердое возбуждение.

Шорты с бельем не спасают, между ног ужасный пожар. Плоть пульсирует, набухает.

Трезво мыслить совсем не получается, я слишком голодная до губ и рук моего первого мужчины.

В прошлый раз все было ужасно. Ну, может быть, не прям ужас-ужас, но я бы хотела стереть все из своей памяти. Забыть как страшный сон и больше никогда не возвращаться к тем ощущениям. Эмоциям, которые были после.

– Расслабься, Вишенка, – шепчет мне в губы мой личный змей. – Ничего не будет, если ты не захочешь.

А я сама не знаю, хочу ли.

Тело тает под умелыми манипуляциями Ника, но в душе все еще чернота, которую не так-то просто вытравить оттуда.

По коже дрожь проносится. Пальцы дрожат, когда я цепляюсь за майку. Ник хочет ее снять.

– Нет?

– Нет… – пищу.

– Точно?

– Я не уверена.

Он все сразу понимает. Сползает по мне так, чтобы губами дотронуться до живота. Отвлекает.

Уже через несколько секунд я поднимаю руки и позволяю ему стянуть эту ненужную сейчас тряпку.

Вот так просто.

За одно движение.

– Мы будем продвигаться медленно, – лижет место на груди рядом с соском, расстегивает мои шорты, но не снимает их.

У меня губы начинают болеть из-за долгих требовательных поцелуев.

Постанываю Нику в рот, цепляюсь за него двумя руками. Мне мало. Так мало голой кожи, до которой можно дотрагиваться.

– Сними…футболку…

Выгибает бровь, но подчиняется. Разглядываю его всего, словно раньше никогда не видела. Трогаю. Скольжу ладонями вниз, возвращаюсь к широким плечам. Немного давлю ногтями на кожу.

– Все для моей принцессы.

Страшно, когда Ник берется за ремень. Наблюдаю за каждым его движением, дышу учащенно. Перед глазами все размазывается.

– Хочу твои пальчики, – хрипло в мой полуоткрытый рот.

– Г-где?

– Ты все верно поняла, Вишенка.

Ник смеется, когда моего смелого запала хватает лишь на то, чтобы дотронуться до металлической пряжки между нами. Обхватывает мои запястья одной своей ладонью. Закидывает мне руки за голову, удерживая на месте.

– Тогда так.

Это очень-очень возбуждает. Сильное натренированное тело между моих ног, касания на грани безумия, рычащие стоны мне в шею, когда он толкается вперед пару раз, вдавливаясь набухшим членом в мою все еще прикрытую тканью промежность.

Мне плохо.

Капельки холодного пота выступают на шее под волосами. Спина прогибается.

– Я соскучился, малыш. Пиздец как соскучился по тебе. Хочу сделать все правильно.

После каждого предложений – новый поцелуй.

Новое бесстыдное прикосновение.

– Раздену тебя, можно? До конца.

Ник дожидается, когда я кивну. Проходят ладонями от коленок до моей попы, сжимает ее. Берется за расстегнутые шорты, я слегка приподнимаюсь. Дальше трусики. С мокрым пятном на ластовице.

Стыдно…

– Посмотри на меня, – он снова нависает, только сейчас осторожно. Бережно будто. – Тебе нечего стесняться. Ты очень красивая.

Пальцы обводят пупок по кругу, спускаются к лобку. Ниже.

Мамочки…

Поглаживает разгоряченную кожу на внутренней стороне бедра.

Подбирается большим пальцем к складкам.

Всхлипываю, когда давление немного усиливается.

Все это слишком хорошо ощущается.

Задыхаюсь, когда Ник дотрагивается до пульсирующего клитора. Мне практически больно.

– Моя девочка, – цепляет зубами мочку, продолжает гладить меня между ног.

Ник все еще в джинсах, они на месте, даже не приспущены. А я тем временем полностью голая под ним. Уже готовая. На все сто. Даже больше, мне кажется. Внизу все жутко чувствительное. И мокрое.

– Мне остановиться? – уголок его губ дергается, мне едва удается сфокусироваться на этом движении.

– Я хочу…хочу с тобой…

– Хочешь мой член внутри?

Утыкаюсь лбом в его плечо. Смущаюсь невероятно, дыхание перехватывает. Кажется, что я вообще не смогу привыкнуть к таким вот разговорам.

– Ты был с кем-то? – шепчу из своего укрытия, высовываю язык и кончиком провожу по его коже. Солено немного.

– Когда?

– После…после…

– Мой кулак считается?

Смеюсь.

Мотаю головой.

Во мне что-то еще зажигается после этого признания.

Сердце готово разорваться.

Пальцы Ника начинают ласкать меня настойчивее. Раздвигают складки, особое внимание он уделяет пульсирующему бугорку. Осторожно погружает одну фалангу внутрь.

– Я остановлюсь, если будет больно, – целует меня прямо туда, проводит языком размашисто по всей плоти.

Ник подкладывает подушку мне под бедра. Справляется в два счета с ремнем, приспускает джинсы вместе с бельем на себе.

– Сдохну, если прямо сейчас не окажусь в тебе, – устраивается удобнее. – Кусайся, если захочешь все прекратить.

Он начинает входить. Очень медленно. Чуть ли не по миллиметру вперед.

Целует мои дрожащие веки, поглаживает по щеке костяшками пальцев.

– Ник… – мне не больно, страшно просто. Накатывает одним махом.

Я боюсь, что все повторится.

Что он просто трахнет меня и уйдет. А я не смогу больше себя склеить.

– Малыш, я с тобой, – прижимается лбом к моему, закрывает глаза тоже. Замирает. – Остановиться?

– Нет…

Хочу его. Правда хочу.

– Расслабься, – выдает приглушенно и снова целует, захватывает в плен мои распухшие от прежних поцелуев губы.

Делаю вдох, только когда Ник полностью оказывается внутри. Он дает привыкнуть, не двигается вообще. Мы общаемся взглядами.

– Тебе хорошо?

– Очень.

– Не больно?

– Сумасшедше прекрасно…

Я снова обхватываю его ногами. Оплетаю их вокруг поясницы.

– Попробую двигаться, ладно? Если что…

– Кусаться, – перебиваю, ерзаю под ним. Ник шипит. – Я помню.

Первые толчки растягивают меня до предела. Удовольствие притупляется, но я быстро привыкаю. Концентрируюсь только на приятном.

Он во мне.

Весь.

И на этот раз я могу видеть глаза Ника. Абсолютно черные. Звериные.

Плавлюсь, прикусываю язык, чтобы не вскрикнуть, когда горячая ладонь начинает тискать грудь. На каждое осторожное разрывающее движение.

– Не сдерживайся, – целует в кончик носа, резче подается вперед. – Хочу слышать тебя.

Через тридцать секунд уже совсем не могу держать стоны в себе.

Моргаю часто, жмурюсь, не в силах выносить жаркий глубокий взгляд Ника.

Он меня, как рентген, просвечивает. Добирается до самых глубин души. Стягивает отколовшиеся кусочки на места, аккуратно так, но настойчиво.

Горю. Разрываюсь. Вспыхиваю. Раскалываюсь. Лечу.

Зарываюсь пальцами в темные волосы Ника, сама тянусь губами к нему. Целоваться хочу. Вообще не останавливаясь.

Он поддерживает. Сплетает наши губы, толкает язык мне в рот. Вылизывает. Покусывает.

Вымучиваю из груди его имя, когда меня сотрясает от нового жесткого рывка.

Царапаю накачанную спину, врезаюсь в плечи ногтями. Мы все делим на двоих. Удовольствие. Боль. Дыхание.

Вселенную.

По комнате разносятся звуки шлепков. Пошлые. Хлюпающие.

Ник ускоряется, оставляет засосы на моей шее. На груди. Прикусывает ноющие соски по очереди.

Я давлю пятками ему на поясницу.

Пытаюсь удерживать в себе как можно дольше.

Внизу живота уже давно все скручено в тугую пружинку. Между ног полыхает. Все тело превращается в единый оголенный нерв.

Это как балансировать на канате, растянутом между двумя высокими зданиями. Без страховки. Любая секунда может стать смертельной.

Ладони Ника ласково скользят по мне. Очерчивают каждый изгиб. Распаляют еще сильнее.

В уголках глаз скапливаются слезы. В груди все болит из-за недостатка кислорода, потому что я банально забываю дышать.

У Ника вся спина в моих царапинах. У меня шея пылает.

Мы утопаем друг в друге.

Тонем вместе, уходим под воду, разделяя последние остатки воздуха.

Любовь существует? Как она выглядит?

Мне кажется, именно так…

Когда без него все серое. Пресное. Когда смотришь на его губы и можешь душу продать за то, чтобы почувствовать их на своих.

Когда мечтаешь оказаться на необитаемом острове только с ним. Можно даже без спичек.

Если прыгать, то только вдвоем.

Если гореть – в обнимку.

Если…

Меня в воздух подбрасывает, когда между ног что-то лопается.

Искры летят во все стороны, а горло сжимается. Стенки липнут между собой.

Дрожу так дико, что Нику приходится удерживать меня на месте. Он шепчет что-то мне на ухо, а я разобрать не могу. Не слушаю даже, слишком погрузившись в себя.

Хриплое мужское дыхание на моей коже.

Рваные поцелуи.

Будущие синяки от его пальцев на бедрах.

Он вколачивается в меня финальными толчками, так бесподобно по-мужски стонет. Заливает живот теплой спермой, размазывая ее по коже. Едва не падает на меня, в последний момент успев перекатиться в сторону.

Двигаться боюсь. Только ноги удается сдвинуть. Каждая клеточка моего тела, как феникс, возрождается из пепла. Время требуется, чтобы прийти в себя. Хотя я вообще не уверена, что справлюсь за сегодня.

Завтра, может быть. Через неделю.