Текст книги "Мечты сбываются (ЛП)"
Автор книги: Софи Джордан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Губы Пейджет дрогнули от улыбки, она прекрасно понимала, что извинение Элис Мэри касалось того факта, что все предыдущие годы подготовкой бала занималась мать сэра Джона. Для Элис Мэри это первый год в роли баронессы. Пейджет знала, что, переняв бразды от свекрови, она преисполнилась в равной степени наслаждением и трепетом.
Сэр Джон взял руку жены, затянутую в перчатку, и прижался к ней в пылком поцелуе. Глаза сияли от обычной привязанности и чего-то еще. Чего-то тайного и глубокого.
Пейджет заволновалась, лицо ее вспыхнуло.
– Ну конечно, нет, дорогая, – заверил сэр Джон.
Элис Мэри залилась милым румянцем, наслаждаясь обожанием мужа.
Пейджет кашлянула, чувствуя неловкость – что случалось нередко, когда она в последнее время оказывалась рядом с подругой детства. В компании своего новоиспеченного мужа Элис Мэри больше не была прежней девчонкой. С тех пор, как она стала женой баронета – удачная партия для дочери единственного врача в деревне, – между подругами выросла невидимая стена. Пейджет оставалась в девках, а Элис Мэри внезапно стала матроной. И не просто матроной, а сияющей замужней женщиной с загадочными улыбками.
Пейджет знала, что это только отчасти из-за того, что Элис Мэри была замужней леди, а она – нет. Скорее из-за того, что подруга была счастливой замужней леди. Счастливой, влюбленной, не-в-силах-оторваться-от-своего-мужа.
Проще говоря, супруги были очарованы друг другом. Пейджет подозревала, что это великая страсть, о которой она читала в романах. Она чувствовалась между ними, проскальзывала во взглядах и незаметных прикосновениях. Сам воздух вокруг них заряжался чем-то, что даже Пейджет, со всем своим невежеством в данном вопросе, определила как желание.
Это интриговало. Ее единственный поцелуй с Оуэном был милым, но…
Она очень хотела большего, чем «милый».
Хотела того, что было у Элис Мэри, и это не было чем-то, что она когда-либо могла иметь с Оуэном. Он был ей как брат. Не возлюбленный. За время его отсутствия к ней пришло понимание. Она лишь надеялась, что и он поймет то же после тех лет, что провел вдали от Уиннингемшира. Она не желала причинять ему боль.
Элис Мэри оторвала взгляд от мужа, словно внезапно вспомнив о присутствии Пейджет, и предложила присоединиться к ним:
– Давай, садись ко мне…
– Спасибо, но я сказала миссис Доннели, что скоро буду дома. Не хочу ее тревожить.
– О, очень хорошо. Но ты должна нанести мне визит на этой неделе. Чем скорее, тем лучше. Ты действительно мне нужна, Пейджет. Необходимо все решить. Больше не могу откладывать ни минуты.
Пейджет улыбнулась, сильно сомневаясь, что нужна подруге, чтобы принять какие-то важные решения, например, какой вид ледяной скульптуры стоит заказать, но она может ее развеселить.
– Конечно. Обещаю.
– Очень хорошо. Приятной прогулки. – Баронесса глянула на небо. – На твоем месте я бы поспешила домой.
Пейджет кивнула, но вслух согласия не высказала.
– Я навещу тебя завтра.
Удовлетворенная Элис Мэри кивнула и откинулась на сиденье. Сэр Джон попрощался и постучал в потолок. Экипаж покатил дальше.
Пейджет наблюдала, как новобрачные исчезли из виду. Вместо того чтобы повернуть домой, она пошла побродить по окрестностям, получше укутавшись в плащ и наслаждаясь укусами ветра на щеках, что заставляло ее чувствовать себя такой живой. Она не обращала внимания на темнеющее небо, говоря себе, что скоро вернется домой. Ей просто хотелось уйти от проблем. Непонятная энергия гудела внутри. Шаги ускорились, словно таким образом она могла прогнать это ощущение и напитаться обычной безмятежностью.
По непонятной причине в мыслях возник образ графа. Пейджет фыркнула. Из всех мужчин именно он не должен занимать ее мысли. Хоть он и красивый… и мужественный. Он был не единственным джентльменом, наделенным подобными качествами, и определенно не тем, кто выдержит ее беспокойную натуру. Это чистое совпадение, что случайная встреча с ним совпала с ее стремлением… к чему-то. Большему. Приключению. Волнению. К окончанию унылого существования.
От ходьбы Пейджет задышала тяжелее. Как будто она могла забыть случайную встречу с графом, Элис Мэри и сэром Джоном и поглотившее ее стремление. Словно она могла снова стать довольной жизнью.
[1] Солдат наемного войска в Индии, формировавшегося с середины XVIII в. из местных жителей европейскими колонизаторами.
Глава 3
Дождь лил тяжелой завесой, окрашивая пейзаж в мрачно-серые тона. Джейми прищурился сквозь потоп и вытер лицо. Стало не намного лучше. Видимость по-прежнему была низкой.
Этим утром он поднялся рано, чтобы навестить миссис Нидлз, свою бывшую няню. Теперь ей почти восемьдесят, и она жила в деревне на границе Уиннингемшира. Няня была такой же энергичной, как прежде. Он никогда про нее не забывал. Она очень много для него сделала, особенно после того, как отец вступил в повторный брак и появился Оуэн – когда Джейми чувствовал себя невидимкой, потерявшимся между Брандом и новым сыном. Миссис Нидлз дарила ему недостающую любовь и всегда пыталась выманить из раковины.
Сквозь серый туман Джейми разглядел неподалеку густую рощу, которую смутно припомнил из детства. Ее и ураган не сломает.
Дождь метал в него ледяные иглы, когда он по рыхлой земле устремился вперед знакомой тропинкой.
На краю рощи ветки переплелись и низко свисали. Джейми нагнул голову, ступив под балдахин.
И тут же оказался под защитой от ужасного дождя. Кое-где вода сочилась сквозь полог плотно спутавшихся листьев и ветвей. Мир казался тише, дождь барабанил в отдалении под зонтиком листвы.
Он осмотрелся. Рощица состояла из четырех или пяти деревьев, тесно прижавшихся друг к другу. Над остальными как родитель возвышался Дуб-великан, слишком большой, чтобы обхватить его руками.
Джейми двинулся было к нему, собираясь прислониться спиной к стволу, когда с другой стороны вышла фигура.
Увидев его, глубокие карие глаза удивленно захлопали. Изумление на лице зеркально отражало его собственное.
В него вглядывалась Пейджет.
– Милорд…
– Мисс Эллсворт. Что вы тут делаете?
Она подняла тонкую руку в перчатке, голос перекрыл шум дождя:
– Полагаю, то же, что и вы… и-ищу у-убежище, пока дождь не закончится. – У нее стучали зубы, показывая, что она не только промокла, но и продрогла.
Подол плаща – и платья, как он мог заметить – был перепачкан почти до колен. Капюшон откинут, завязки затянуты под подбородком, оставляя на шее красные полосы. Наверное, капюшон отяжелел от дождевой воды.
– Я бы предложил вам свое пальто, но чувствую, что оно такое же мокрое, как ваш плащ.
Она тряхнула головой.
– Совершенно верно, но спасибо, что подумали.
– Всегда пожалуйста.
Между ними повисло неловкое молчание, когда обмен вежливыми репликами иссяк.
Вырвавшиеся на свободу непокорные пряди обрамляли лицо Пейджет. Мокрые светлые волосы казались почти каштановыми. На голове был беспорядок, и она, похоже, это знала. Руки взлетели к волосам, словно могли что-то исправить. Темные глаза метнулись с него к земле и снова на него. Словно она не была вполне уверена, куда смотреть.
Не впервые он видел ее растрепанной. Раньше Пейджет лазала по деревьям с Оуэном. Однако тогда она была девчонкой.
Но она не казалась больше девушкой только-только со школьной скамьи, какой он видел ее в последний раз. Теперь она стала женщиной и радовала глаз. Глазами он проследил выпуклости нежной груди, выпиравшей из мокрого лифа ее платья. Пупырышки от холода покрывали молочную кожу. Тело графа немедленно отреагировало. Член в брюках шевельнулся. Мысленно выругавшись, Джейми устремил взгляд на горизонт. Ветви нависали низко, загораживая все, что выше уровня плеч, и предоставляли ему лишь фрагменты пейзажа.
Он глубоко вздохнул. Они были хорошо скрыты от мира. А даже если и нет, то вряд ли могли появиться прохожие. Не в такую грозу. Это обстоятельство наполнило его предчувствием. Он был отрезан от мира, наедине с первой женщиной, возбудившей его интерес с тех пор, как он вернулся в Англию.
Мягкий голос задел его расшатанные нервы:
– Меня предупреждали, что может дождь…
– И тем не менее вы решились на прогулку? – прервал он голосом более резким, чем намеревался.
Джейми не ждал следующей случайной встречи с ней так скоро – девушка слишком часто проникала глубоко в его мысли, и если не поостережется, то может к ней привязаться. Недопустимо. Она принадлежала Оуэну. Всегда. И когда брат вернется домой, ничего не будет их удерживать. Ни война. Ни расстояние между континентами. И уж тем более не он.
Краска залила щеки мисс Эллсворт.
– Как и вы, – запальчиво ответила она.
– Я вышел на рассвете, и у меня даже мысли не было, что погода так скоро переменится. Хорошо же вы заботитесь о себе, раз не боитесь заболеть, – фыркнул он. – Это своего рода трагическая ирония? Оуэн возвращается домой к заболевшей… – Его голос затих, когда в ее темных глазах что-то вспыхнуло.
Она наклонила голову на бок.
– К заболевшей… к кому?
Точно. Какой термин можно употребить? Он покачал головой и снова посмотрел на затопленные водой земли.
Джейми почувствовал, как она шагнула ближе.
– Молю, продолжайте. Что вы собирались сказать?
– Это необходимо?
– Я хочу, чтобы вы сказали.
Джейми сверху вниз окинул ее взглядом. Выражению сияющих темных глаз Пейджет – всегда немного не от мира сего, даже в детстве, как у лесного зверька, вытащенного в среду смертных – только удалось разъярить его еще больше. Именно эти глаза он помнил лучше всего. Бесконечная глубина ее взгляда, пронизывающая темнота, целиком затягивающая даже сейчас, заставляя чувствовать себя беззащитным. Словно от нее ничего не могло сокрыться. Ужасающая перспектива. Но одновременно и привлекательная. Значит, она могла осознать его одиночество.
И его неожиданную страсть к ней.
Ему должно было стать стыдно и следовало отвернуться, но граф остался стоять на месте, пронзая взглядом ее невысокую фигурку с головы до пят. Воображение заработало, рисуя ее обнаженной, освобождая от сырой одежды. Ладони покалывало от желания вытащить булавки из ее влажных волос и позволить светлым длинным прядям укутать ее подобно Венере Боттичелли. Ну не дурак ли? Конечно. Такая неискушенная женщина не распознает его интереса к ней – которого Пейджет уж точно не ожидает. Не с их прошлым.
– Мы с Оуэном несколько лет сражались бок о бок. Там нам пришлось полагаться друг на друга.
Она кивнула.
Он продолжил:
– Может, мы не были близки в детстве, но теперь мало есть того, что я о нем не знаю.
Пейджет заморгала.
– Я никогда бы не предположила, что вы с ним…
– Достаточно сказать, что я знаю об отношениях, которые вас связывают. Если он вернется домой, то только ради вас.
Она задохнулась и отступила. Вспышка чего-то, что ему показалось волнением, проскользнула по ее лицу.
– Но между мной и Оуэном нет договоренности.
Джейми позволил вырваться единственному грубому смешку. Она что, действительно так наивна?
– В самом деле? Бога ради, Пейджет, это не нужно объявлять. Порой в словах нет необходимости. Конечно, вы поженитесь. Все это знают. Скажете, нет?
Краска залила ее щеки, и она отвела глаза в сторону, словно не способная встретить взгляд графа – или ответить на его вопрос. Он наблюдал, как она сглотнула, как дрогнуло под влажной кожей горло.
Ладони закололо, и Джейми сжал пальцы в кулаки, чтобы не позволить себе убрать влажные завитки волос, прилипшие к соблазнительному участку кожи.
Тут же последовали мысли, как за пальцами последует рот, пробуя на вкус ее шею. Он плотно зажмурился на невыносимое мгновение.
Такие мысли были… да, именно немыслимыми. Он только мучил себя. Скорее всего, она во второй раз даст ему пощечину. Как и должна. А ему стоит найти доступную женщину и удовлетворить похоть… забыть это затруднительное притяжение.
– Я… – начала она говорить тихим голосом и запнулась. Снова начала погромче: – Это не похоже на то, что между нами с Оуэном.
Джейми мог лишь таращиться на нее какое-то время, слова доходили медленно.
– Что вы говорите? – Опасное предчувствие поползло по затылку и сжало голову.
– Я не могу думать о нем, как… как женщина должна думать о мужчине, за которого однажды выйдет замуж.
Джейми стремительно сделал шаг вперед, а она поспешно отступила на шаг назад.
Должно быть, Пейджет что-то увидела в выражении его лица… какой-то исходивший от него гнев. Она уставилась на него широко раскрытыми глазами.
Граф остановился, подняв ладони вверх, словно успокаивая.
– Как вы можете так считать? – Он медленно покачал головой. – Вы его убьете.
– Я пыталась заставить себя чувствовать по-другому! – Пейджет замотала головой. – Не могу я чувствовать то, чего нет. – Она вскинула на него огромные умоляющие глаза.
Джейми отвернулся.
– Не могу это слышать, – пробормотал он. В мозгу вспыхнул образ брата, каким он видел его в последний раз: осунувшегося и с мертвыми глазами, изнуренного последней кампанией, когда половина их роты полегла. Вина, которую он чувствовал, уезжая, смягчалась только убеждением, что Оуэн скоро вернется домой и Пейджет Эллсворт будет его ждать.
Она потянулась за ним, ледяные ладони опустились на его запястья, потащив назад, разворачивая к себе лицом.
– Кому еще я могу об этом сказать? Вы его брат. Вы недавно видели его… вы можете сказать, как я лучше должна поступить…
– Нет, – отрезал Уиннингем. – Не спрашивайте меня, каким образом лучше уничтожить моего брата.
Она уронила руку.
– Я не могу любить его… не так, как он того заслуживает.
– Пытайтесь сильнее, – прорычал он.
– Я долго размышляла о поцелуе, который мы разделили, когда он уезжал… он не был… это не… – Пейджет легонько провела пальцами по губам, словно до сих пор ощущала их прощальный поцелуй.
При виде этих губ у него в животе завязался узел. Чувственная верхняя губа и пухлая нижняя. У нее был красивый рот. Спокойного темно-розового цвета. Но Джейми мог представить его более глубокого оттенка. Алым и припухшим от поцелуя.
Граф отпрянул и вцепился руками в волосы, очищая мысли от этих видений, прежде чем снова повернуться к ней лицом.
– Вы позволяете глупым девическим представлениям забивать вам голову.
Пейджет распрямила плечи, тон стал резким от негодования:
– Я знаю свое сердце. Я люблю Оуэна, но только как друга… как брата.
Джейми покачал головой, думая об Оуэне, плетущем о ней фантазии, пока боролся за свою жизнь. Она никогда не найдет более достойного мужчины.
– Вы идиотка! – грубо воскликнул он.
От оскорбления мисс Эллсворт застыла с открытым ртом. Моргнув, она вернула себе самообладание.
– Я не собираюсь стоять здесь и выслушивать все это. – Девушка прошла мимо него чуть ли не маршем.
Джейми крепко зажмурился, даже больно стало. Возможно, ему удастся разговаривать с большим тактом.
– Куда вы собрались?
– Домой, – отозвалась она через плечо.
– По-прежнему льет. – Он быстрым шагом последовал за ней по мокрой от дождя земле.
– Мне все равно. Лучше промокнуть, чем остаться здесь и выслушивать ваши оскорбления.
Он схватил ее за руку. Она крутанулась и ударила его кулаком в грудь.
– Руки прочь, грубиян!
Джейми поймал ее буйный кулачок, маленький и холодный в его хватке. Она замахнулась другой рукой, но он снова поймал ее запястье. Пейджет смотрела на него пристально. Она тяжело дышала, грудь высоко вздымалась, натягивая лиф. Это не было преднамеренно. Не могло быть. Она не знала, что творила… могла не понимать, какое оказывала на него действие. Каждая его клеточка ныла и болела, страдая от ее близости. Господи, как ему нужно освобождение. Нужно мягкое, доступное тело, которое успокоит и сотрет ее из мыслей.
Изо всех сил стараясь остаться сдержанным и спокойным, Джейми тяжело сглотнул.
– Вы романтизируете брак…
– Вовсе нет. Я хочу страсти. Желания.
Граф фыркнул.
– Вы слишком много начитались романов, мисс Эллсворт.
– Будьте так любезны, сотрите ухмылку с лица. Все это существует. Я знаю.
– Уже узнали? – Неприятное подозрение пустило корни. – Уже нашли кого-то, кто разделил с вами вашу великую страсть?
Джейми не мог сказать почему, но задержал дыхание, чувствуя какую-то опасность, когда дожидался ее ответа… уверенный, что если она ответит утвердительно, то он найдет ублюдка и не оставит на нем живого места.
– Нет.
Его затопило облегчение.
– Но все это существует, – настаивала Пейджет. – Я знаю. Я видела подтверждение у других. И если не с мужем, тогда где еще я должна это найти?
Между ними повисло напряженно молчание. Действительно, где? Она выжидающе смотрела на графа. Внимательный взгляд изучал его лицо, с восхитительным выражением задержавшись на губах, отчего у него кожу стянуло от напряжения. Понимала ли она, куда смотрит – и как это действует на него?
– А как же дружба? Преданность? – Голос поднялся из глубин горла, низкий и натянутый, поскольку он наблюдал за ней, как и она за ним… за его губами. – Разве не эти сантименты ценятся в браке?
Пейджет отвела взгляд. Мгновение она выглядела обеспокоенной, и в нем вспыхнула надежда, что он с ней справился. Он давил на нее преимуществом.
– Вы не можете сокрушить Оуэна таким…
Она облизнула губы. Джейми проследил за движением ее языка, и что-то в нем надломилось.
– А как же я? Что насчет моих нужд? – Пейджет попыталась выкрутить руку из его хватки, но он не отпускал. – Каждый раз, когда мы вместе, я должна притворяться, что от него у меня сильнее бьется сердце, хотя я испытываю не более чем дружеские чувства? Так честно? – раздраженно продолжила она. – К нему это справедливо? Прошло четыре года, Джейми.
– Я не считаю, что большинство женщин чрезмерно озабочены честностью, когда дело касается отношений с противоположным полом. Почему вас должно это волновать?
– О! Вы невыносимы.
– Дружба это большее, чем многие вообще находят в супруге.
Рот Пейджет вытянулся в тонкую упрямую линию.
– Что ж, я хочу большего.
С возрастающим гневом он спросил:
– Вы настолько удачная партия, что можете позволить себе быть такой привередливой?
Пейджет возмущенно запыхтела.
– Вы не понимаете. Для этого вы должны обладать сердцем и… чувствами. Всего этого вы явно лишены. – Она высвободилась и снова развернулась кругом. Она уже почти преодолела нависавшие ветки, когда он снова ее поймал.
В голову пришло, что он просто должен позволить ей уйти. Пока помнил об Оуэне и неприятии, с которым столкнется по его возвращении. Пейджет нужна была ему, чтобы понять…
Обхватив ее руками за талию, он притянул ее назад под лиственный покров. Пленница брыкалась, пока граф нес ее вглубь рощи. Джейми поставил девушку, прижав к дереву.
Темные глаза Пейджет оскорбленно сверкнули.
– Как вы посмели?
– Страсть… желание… это еще не все. Это проходит. Обычно после первой пробы.
– Но не когда сочетается с любовью, – возразила Пейджет.
Джейми закатил глаза.
– О, вы и любви хотите? С таким успехом можете и луну пожелать. Вы бросаете Оуэна ради фантазии?
– Я не могу изменить свои чувства, – процедила она сквозь зубы. – Вы не можете изменить моих чувств.
Не может?
Джейми смотрел в ее лицо и готов был сорваться.
– Нет? – прорычал он. – Возможно, я могу доказать вам, насколько бессмысленна может быть страсть.
Он обхватил ладонями ее лицо и прижался к ней всем телом, поймав в ловушку между собой и деревом. Хотя она не сделала ни единого движения, чтобы сбежать.
Пейджет совершенно окаменела, широко распахнув темные глаза, когда его голова устремилась вниз и он запечатал ей рот поцелуем.
Глава 4
«Возможно, я смогу доказать вам, насколько бессмысленна может быть страсть».
Неподходящее время, чтобы слова Джейми дошли наконец до Пейджет. Был лишь он. Его ладони, удерживающие ее лицо, его рот, накрывший ее, его внушительное тело, вжимавшееся в нее.
Она застыла от потрясения, впечатленная, смущенная… и, надо сказать, взволнованная.
Под завесой прогибающихся ветвей, с отголоском тихо барабанящего дождя в ушах, Пейджет казалось, что это сон. Ну не может Джейми, брат Оуэна, прижимать ее спиной к дереву и сминать губы своим голодным ртом, прогоняя остатки холода из тела. Это нереально, слишком восхитительно, слишком хорошо, чтобы быть наяву.
До сих пор Пейджет не допускала даже мысли, что Уиннингем что-то в ней вызывал. Возможно, сама не вполне сознавала. С первого столкновения граф занимал ее мысли, но теперь она поняла почему.
Это было желание.
Он был страстью, которую она искала. Тем самым «более»…
Руки взлетели и застыли – Пейджет не была уверена, куда их девать, что делать. Оттолкнуть Джейми? Или вцепиться крепче? Не то чтобы они могли прижаться еще теснее. Конечно, она танцевала с джентльменами прежде, но никогда не ощущала мужское тело вот так. Настолько прижатое к своему. Такую крупную, высокую фигуру, сильное и крепкое тело. Их поцелуй с Оуэном был таким мимолетным, что тела даже не соприкоснулись. Сейчас же, с Джейми… они соприкасались везде. Казалось, она могла ощущать стук его сердца.
Наконец ее руки пришли в движение, опустившись ему на плечи. Граф напрягся под ее ладонями, мышцы перекатились. Сквозь нее прошла волна восхитительного тепла.
Его рот не был осторожным или нежным. Он углубил поцелуй, наклонив голову на бок, поймал губами ее верхнюю губу, посасывая, заставив Пейджет задыхаться. Воспользовавшись тем, что она разомкнула губы, скользнул языком ей в рот.
Пейджет дернулась, напрягшись от первого толчка его языка.
Чуть отстранившись, Джейми с придыханием хрипло проговорил ей в губы:
– Коснись своим языком моего.
От этого приказа у нее сжался живот. Пейджет уступила, и их уста снова встретились, рот его был горячим и требовательным, язык скользил по ее языку, уговаривая ответить.
Она попробовала, сделала неуверенное движение, раз лизнула его язык, другой.
Из горла Джейми раздался низкий одобрительный рокот.
Звук придал ей смелости, и она открыла рот шире, подражая выпадам и толчкам его языка.
– Вот так, – поощрил он, хрипло проговорив ей в чувствительные губы.
Пейджет поднялась на носочки и прижалась к нему еще теснее. Зарывшись пальцами ей в волосы, граф распустил узел, и освобожденные локоны упали вокруг лица, касаясь ее щек и рта.
Она впилась пальцами ему в плечи, усиливая нажим по мере того, как поцелуй становился более глубоким. Она застонала, в ней кружилось удовольствие, сливаясь внизу живота, где зарождалась боль.
Мужская рука поползла ниже по гладкой колонне ее шеи, шершавые подушечки пальцев чувственно скользили по влажной коже. Пальцы сжали край ее лифа, прежде чем нырнуть внутрь, тыльной стороной скользя глубоко за ткань, задев холмик груди. У нее сердце екнуло от ощущения его пальцев на груди, на соске.
Жар пронзил ее от единственного контакта, охватил обе груди, сжавшиеся, пока почти не заболели, пульсируя от его прикосновения.
Пейджет застонала и обвила руками шею Джейми, выгибаясь в его объятиях, стремясь к большему…
Он ответил на ее невысказанную просьбу. Его рот оставил ее губы и спустился по горлу. Каждый влажный поцелуй заставлял ее задыхаться и стонать, ерзать и извиваться.
Его ладони сжали корсет и лиф платья, стягивая его ниже, насколько можно было сделать, не порвав ткань. Ее груди подскочили, освободившись от платья, прикрытые только кружевом сорочки, двух холмиков коснулся воздух. Пейджет покрылась гусиной кожей от холода. Сорочка представляла собой слабую защиту. Джейми потянул за ленточки и развел тонкую ткань в стороны. Обнажившиеся соски заострились и сжались на морозном воздухе.
Пейджет резко втянула воздух, внимательно наблюдая за Джейми, прикусив губу, терзаемая его смелыми ласками. От его пронзительного взгляда внутри все восстало. Мышцы живота сжались, кожа натянулась, груди болезненно отяжелели.
Его рука плавно скользнула по чувствительным холмикам, теплые ладони поглаживали соски, взад-вперед, взад-вперед, превращая уже твердые верхушки в болезненно-чувствительные горошинки.
Джейми склонил голову, лаская Пейджет и наблюдая за ее лицом, глаза цвета моря сверкали от какого-то удовлетворения – и чего-то еще, что она никогда прежде не видела. Чего никогда не испытывала, во всяком случае. Желание.
Оуэн никогда так на нее не смотрел, что только подтверждало, что он не чувствовал к ней того, что мужчина должен бы чувствовать к женщине, на которой намеревается жениться. Возможно, не одна она испытывала сомнения. Возможно, он тоже.
Ее охватило огромное ощущение свободы, и в этот самый момент рот Джейми прикоснулся к ней. Пейджет вскрикнула, выгнулась, когда он стал посасывать вершинку ее груди, окутывая ее влажным теплом. Пальцы девушки зарылись в его мокрые волосы, пропуская темные пряди, и она притянула мужчину ближе, когда он слегка задел сосок зубами. Глаза широко распахнулись в изумлении от сладкой пытки, причиняемой его ртом.
– О-о, – выдохнула Пейджет и зажмурилась.
– Открой глаза, – последовал приказ.
Она повиновалась, снизу вверх глядя на Джейми. Он выглядел таким соблазнительным. Глаза, манящие и понимающие, скрывались за темными ресницами. Не отрывая от нее рта, он играл с верхушкой груди, поглаживая языком и пробуя ее на вкус.
Пейджет знала, что должна бежать. Должна осудить его за низменность и аморальность, но теперешние ощущения было все, чего она жаждала, никогда прежде не испытывая. Она страстно желала этого. И получила гораздо больше и гораздо лучше, чем могла мечтать… В ее воображении такого вообще не было. А здесь был Джейми. Его губы. Его руки. Разум отмахивался от потрясенного шепотка в мыслях. Она не хотела думать. Хотела лишь чувствовать.
Она хотела этого. И он ответил на ее желание. В настоящий момент ничто другое не имело значения. Ни то, что это Джейми – заклятый враг из детства. Ни то, что он брат Оуэна.
Он уделил внимание второй груди, и Пейджет снова застонала, запрокинула голову и оперлась затылком о дерево, в то время как рот Джейми мучил другой ее сосок.
Погладив спину, рука Джейми пробралась под ее плащ, медленно и неуклонно опускаясь ниже, и уверенно нашла ее попку. Обхватив ее одной рукой, он подтянул девушку выше, прижимая к свидетельству своей мужественности. Даже через юбки она почувствовала и поняла, что это было, почувствовала доказательство его желания.
Ощущая, как тянет низ живота. Пейджет изогнулась, инстинктивно желая до боли вжаться в Джейми. Она подняла ногу, пытаясь обернуть ее вокруг него, чтобы стать ближе, удовлетворить отчаянную потребность своего лона.
Джейми одобрительно зарычал и, подняв голову от ее груди, снова поцеловал. В этот раз Пейджет не колебалась. Она встречала его губы, его язык своим собственным, беря почти столько же, сколько давала.
Обхватив ее за бедро, поддерживая ногу, граф устроился между развилки ее бедер, толкнувшись в место, где она пылала и пульсировала. Пейджет застонала ему в рот, в возбуждении тесно прижимаясь к нему, не в силах стоять.
– Джейми, – простонала она его имя, тоненько, отчаянно, как мяукнула. – Пожалуйста. – Ее призыв, нужда в нем, нужда в большем была очевидна даже для собственных ушей.
Постепенно Джейми успокоился, его рот отстранился. Пейджет потянулась к его губам с тихим горестным звуком, рука взлетела к его лицу, пытаясь вернуть.
Его тело расслабилось, и он выпустил бедро девушки. Ее нога мягко скользнула на землю, подрагивая, как ни пыталась Пейджет ее контролировать. Джейми постепенно отодвинулся.
– Пейджет, – прохрипел он. – Мы должны остановиться.
– Почему? – Пейджет непонимающе заморгала, сосредоточив затуманенный взгляд на его внезапно посуровевшем лице. Челюсти сжаты. Глаза беспощадны. Нет. Она не хотела снова видеть этого Джейми. Ей нужен был Джейми с полуприкрытыми глазами и обжигающими губами.
– Ты принадлежишь Оуэну. Всегда принадлежала.
Слова были подобны ударам.
– Почему все в этом так убеждены? – Пейджет хотелось топнуть ногой, запрокинуть голову и завопить.
– А почему ты – нет? Ты его любишь. Вы двое были неразлучны. Я прекрасно это помню. Никто из вас не проявлял хоть какого-то интереса к мой жизни.
Что это в его голосе? Ревность? Боль? Она не знала, относилось это к ней или его брату – возможно, к обоим, – но, тем не менее, услышала. Внезапно Пейджет вспомнила его верхом на лошади, как он смотрит, как они с Оуэном взбираются на каменную стену, уверенные, что он не сможет перепрыгнуть. Они были детьми. Несмышлеными и неразумными в стремлении оставить его в стороне. Теперь от этого воспоминания ей стало стыдно.
– Мне жаль, – пробормотала она.
Ошибкой было сказать это. Она тут же поняла. Взгляд Джейми заледенел.
– Не надо. Оставь свою жалость.
– Мы не были… очень добрыми к тебе. Теперь я это вижу. – «Вижу, что ты был одинок. Может, поэтому ты до сих пор…»
– Прекрати, – прорычал он. – Не надо. Дело вообще не во мне.
Но она хотела, чтобы было в нем. И а ней. В них.
Пейджет вздохнула и потянулась к нему.
– Я больше не хочу говорить об Оуэне. – Наверное, прозвучало жалко, но, глядя на Джейми, она только захотела большего. Больше его самого. Больше страсти, которую только он мог ей показать. Это походила на то, как очнуться в новом красочном мире.
Словно прочитав на ее лице отчаянный голод, Джейми отступил на два шага, оставив ее у дерева в холоде и одиночестве. Постепенно проступала реальность. Цепкий взгляд Джейми опустился ниже. Опомнившись, она скосила глаза и чуть не умерла на месте оттого, что он смотрит на ее грудь, кожу, порозовевшую от его пристального внимания, беззащитную перед непогодой и его взглядом. Суровые глаза вспыхнули на мгновение, и он тут же отвел взгляд.
– Прикройся. – Джейми был немногословен. Словно и не он начал этот маленький урок страсти и сам раздел ее.
Дрожащими пальцами Пейджет неловко нащупала распущенные тесемки сорочки. Даже когда она торопливо зашнуровывала корсет, подбородок был задран, а спина гордо выпрямлена. Она не собиралась позволять ему себя пристыдить. Она вела себя не более возмутительно, чем он.
Приведя в порядок одежду, Пейджет плотно закуталась в плащ, радуясь дополнительному барьеру. Однако когда его обжигающие глаза вернулись к ней, обнаружила, что этого недостаточно. После того, что произошло между ними, она сомневалась, сможет ли вообще в его присутствии почувствовать что-нибудь другое, кроме уязвимости.
Шло время, а он так ничего и не произнес. Пальцы Пейджет крепко сжимали края плаща, пока не заболели. Наконец граф подытожил, жестоко и хладнокровно:
– Вот каким бессмысленным может быть желание.
С его словами пришло и понимание.
Уиннингем использовал ее, чтобы доказать свою точку зрения.
Граф манипулировал ею тем, чего она так жаждала.
Пейджет никогда не чувствовала себя такой… униженной. Такой глупой.
У нее ладони чесались ударить его, но она не позволила себе сделать это снова. Сжав пальцы в кулаки, сопротивлялась импульсу. Он заслужил, но она не покажет, насколько сильно он ее задел.
