Текст книги "Это личное, никакого бизнеса (СИ)"

Автор книги: Софи Бриошь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава 5

Полгода пролетели как один день. Работа в «Френдс Компани» шла своим чередом. Богдан часто уезжал в командировки, притаскивал крупные заказы, Маргарита и Егор составляли коммерческие предложения, находили оптовиков и разруливали миллионы мелко-текущих дел. После того как парни стали работать с Маргаритой, следом появились бухгалтер и юрист, которые не работали в офисе постоянно, но здорово разгрузили Егора.

Казалось бы, трудовой процесс налажен, маленький, но дружный коллектив работает слаженно, общаются все душа в душу, но Богдан становился всё угрюмее и раздражительнее.

– Чувак, что происходит? – Егор, пользуясь тем, что Маргарита уехала на весь день по делам, обратился к другу.

– Глобальное потепление, рост цен на нефть... Что конкретно тебя интересует? – не отрываясь от монитора компьютера, ответил Богдан.

– Хорош, а. Ты понимаешь, о чём я. – в тоне Егора угадывалась досада, а это было ему совсем несвойственно.

– Нет, не понимаю. – Богдан оторвался от компьютера и посмотрел снизу вверх в глаза другу, который стоял у его рабочего стола с явным желанием в чём-то разобраться.

– Что с тобой происходит? Я же вижу, что ты сам не свой. Ходячий кусок напряжения. Маргарита, когда ты в офисе, дышать, по-моему, уже боится.

– А, так я вам мешаю? Так бы и сказал. – Богдан встал, словно собирался удалиться из кабинета сию секунду.

– Ничего ты нам не мешаешь, – Егор не сразу понял, на что намекает приятель, а когда, мгновение спустя, до него дошло, засмеялся. – Ты нам помогаешь: без тебя работы в три раза меньше было бы, а значит и дохода.

Богдан не улыбнулся. Стоял, скрестив руки на груди. Желваки ходили ходуном, выдавая его с потрохами, но он не замечал этого.

"Они тут милуются, а я, как дурак, на них пашу."

– Братан, да что не так-то? Что-то личное? Я могу чем-то помочь? – Егор как будто искренне не понимал, что случилось с другом.

"Я люблю твою девушку. И чувствую себя идиотом. И бешусь. Поможешь?"

– Забей. Личное, но ты не помощник. – Богдан наконец-то взял себя в руки. Отошёл к окну, закурил. Маргариты не было, а Егор ещё в универе махнул рукой, отчаявшись отговорить друга от пагубной привычки и смирившись с участью пассивного курильщика.

Егор не любил лезть под ногти, допытываясь о деталях. Уже тот факт, что Богдан откликнулся на вопрос и, в принципе, подтвердил, что с ним происходит что-то "личное" – было достаточным.

– Да, в личном, особенно на любовном фронте, я не помощник. – Егор вздохнул. – Я тебе не говорил, всё случая не было, – мне девчонка одна понравилась. Сначала ничего особенного, а потом зацепила. Она на седьмом этаже работает. Переводчик с французского и итальянского, прикинь. Я ей два месяца цветы посылал – мне Маргарита даже пару раз подсказывала какие лучше. Она такая счастливая была. Я несколько раз с ней в лифте ехал с работы. А когда подошёл... Ты знаешь, девчонкам я никогда не нравился. На первом курсе Надя отшила, на третьем Вероника. Ленка... Тебе не понять... Прости. Вижу, что у тебя тоже не всё в ажуре... – Егор болтал и болтал, как человек, который решил поддержать другого, сообщая в наглядных примерах, что "ты не одинок в своей беде", а увлёкся и превратил сочувствие в "послушай лучше, как мне фигово".

– Подожди. То ты говоришь, что вы с Маргаритой, то она тебе цветы помогала выбирать для другой. – Богдан наконец-то понял, что шум в ушах, который накрыл его где-то посередине рассказа друга, стих.

– Да не! Ритку я, конечно, люблю. Почти так же, как тебя, милый. Но тебя больше. Дольше и глубже! – Егор переключился на дурашливый тон, словно и не было только что серьёзного разговора. Поправил очки и улыбнулся собственной шутке.

– Так между вами нет ничего и не было? – Богдан тупил со страшной силой, ощущая всю мощь своей тупизны, и почему-то с неимоверным облегчением радовался этому состоянию.

– А что между нами может быть? – пожал плечами Егор. – Классная девчонка, работаем. Никакого интима. Ты ревновал, что ли? – Егор даже замер от внезапно вырвавшейся догадки. – Твою ж мать... Братан, так твоё "личное" это Маргарита?

– При чём тут она? С чего ты вообще взял, что "личное" – это обязательно про любовь? Может, у меня болезнь неизлечимая образовалась.

– Ага. Только я смотрю, лекарство мгновенно нашлось и стремительно действует. – Егор смял оборотку из пачки черновиков и запульнул в Богдана. – Лимон сожри, скотина. А то улыбка сильно отсвечивает.

Глава 6

Полгода в аду из-за собственных фантазий.

Идиот. И-ди-от.

Богдан никогда не влюблялся и не знал всей прелести побочных явлений этого чувства. Так вот оно, значит, как бывает... Адреналиново, ничего не скажешь.

А для человека, привыкшего контролировать всё и вся, даже слишком.

Егор совершенно железно утверждал, что у Маргариты никого нет. Насчёт того, как она относится к Богдану рассуждать не решился.

– Ну, нафиг. Я думал, что тебя знаю как облупленного, а ты оборотнем каким-то оказался, – Егор по-доброму ухмыльнулся, – влюблённым. А за Маргариту я тем более не ручаюсь. Может, вы два мудака, которые друг от друга шарахаются? А может, только ты... А она реально тебя побаивается. Разбирайтесь сами.

Богдан решил разобраться как можно быстрее.

Через месяц, когда слово "лошара" в смс от друга уже перестало казаться шуткой или обидным ругательством и стало наполняться реальным смыслом, Богдан понял, что тянуть некуда. Любимая девушка, всё-таки удивительная: её желаешь и боишься одновременно и с одинаковой силой.

– Маргарита. – Богдан услышал свой голос словно откуда-то со стороны.

Егора не было, а они задержались на работе, так как каждый доделывал что-то срочное.

– Да, Богдан?

И что, провожать её напроситься? Ни с того, ни с сего. Нелепость какая-то. В кино? Что к чему? Да и не хочется в кино от слова "совсем".

– Прости, ничего. Хотел спросить, где доп. соглашение к договору с "Триалесом". Вспомнил. Не надо.

Ссыкло. Какое же ты ссыкло! Акула бизнеса. Беззубая.

Богдан разозлился на себя. Это совершенно невозможное состояние. Что за раздвоение личности!

– Всё, – Маргарита выключила компьютер, – я домой. Ты ещё останешься?

– Нет, пойдём вместе. Завтра доделаю. Иначе до утра могу просидеть.

Они почти одновременно собрали вещи и встали из-за столов.

Маргарита протянула левую руку, чтобы открыть дверь, но правая рука, идущего справа почти вровень с ней Богдана сделала то же самое. Но на секунду позже. И оказалась поверх её руки.

В офисе погас свет.

Бесконечное мгновение спустя, не выдёргивая руки, она тихо, почти шёпотом сказала:

– Сейчас откроем дверь, отпустим руки и потеряемся в темноте.

– Значит, не стоит отпускать друг друга.

– Никогда такого не было.

– Со мной тоже.

– Я про отключенение света в офисе.

– А я про нас.

Богдан не лукавил. Он не умел хитрить и заигрывать. Он говорил ровно то, что чувствовал.

Её рука всё ещё не спешила освободиться из объятий его ладони, её запах витал как никогда близко: запах нежных весенних трав под каплями дождя, – тонкий, скользящий, едва уловимый аромат, который вот уже больше полугода заставляет его сердце биться чаще каждое утро, сводит с ума каждую ночь, приходя вместе с воспоминаниями...

Её образ настолько запечатлелся в его воображении, что сейчас, в кромешной тьме, ему казалось, что он видит её. Она повернулась и теперь они стояли напротив друг друга. Её глаза, губы... всё так близко, так реально...

– Я вижу тебя, – он протянул к ней левую руку, словно пытаясь удостовериться в реальности своего видения. Коснулся шеи. Богдан готов был поклясться, что увидел как Маргарита закрыла глаза вслед на его прикосновение, а голова её едва-едва уловимо откликнулась, потянулась за лаской...

Подбодренный откликом, большой палец его руки осмелел и медленно, по шее и скуле поднялся к щеке, чтобы там нежно ласкать её, неспешно выводя письмена любви и желания. Ладонь его, почувствовав страсть вожака, распахнулась и нежно потёрлась о её кожу.

Вторая ладонь Богдана, обуреваемая не меньшими страстями, поспешила наверх. Гладкая кожа Маргаритиной руки отзывалась теплой наготой. Ладонь скользила, всё смелее и смелее лаская на своём пути сначала запястье и локоток, а затем поднялась      выше, бесстыдно нырнула под короткий рукавчик блузки и норовила дотянуться до трепетной и хрупкой ключицы.

Богдан готов был растерзать преграду в виде тесного рукава, но последние проблески разума выдернули его шальную руку... чтобы обхватить Маргариту за талию и крепко прижать к себе.

От его стремительного движения сумочка девушки упала на пол, и он тут же почувствовал её руки у себя на спине, осмелевшие, требующие, жаждущие объятий. Её волосы, огненными сетями метнулись ему навстречу. Он видел их так же чётко, как в каждой своей горячей бессоннице. Вместе с нитями её аромата, они опутывали его, околдовывали, лишали разум контроля, передавая бразды правления его телу...

Лицо Маргариты оказалось совсем близко. Большим пальцем Богдан скользнул по её мягким сомкнутым губам, которые слегка распахнулись в согласии. Неистовое желание переполняло его, заглушая нежность.

– Марго... – голос его тоже попал в плен и едва прорвался хрипящим шёпотом. – Марго, я люблю... – горячие его губы соприкасались с кожей её лица, чтобы ни один, ни один микросмысл чувств не ускользнул в пространство, чтобы полностью передать сокровенное. – Я давно люблю тебя... – она тяжело дышала и дрожала в его объятиях. Поворачивая голову в поисках поцелуя. – Я хочу тебя, Марго. Я только тебя хочу...

– Я люблю тебя. Как же я люблю тебя... – губы Маргариты покрывали лицо Богдана поцелуями.

Наконец-то губы их встретились. Как измученные разлукой влюблённые они торопились насладиться друг другом. Каждый стремился утолить свою бездонную жажду желания.

Её губы, влажные, дерзкие, как в самой смелой фантазии, обхватывали его верхнюю губу, посасывали, тут же бросая и переключаясь на посасывание нижней.

Богдан уже ничего не понимал, его мозг расплавился вместе с контролем, логикой, достоинством, тактом... Всё в нём требовало любви Маргариты. Плотское желание болью отзывалось в теле...

В офисе зажглись лампы.

Глава 7

Богдан, хоть и производил впечатление брутального мачо, в душе был...

Да именно таким и был. В хорошем, правильном смысле.

Любимая девушка вскоре стала любимой женой.

У Богдана не могло быть иначе. Полумер и полутонов он не признавал. Если любишь – женись. Какие тут ещё могут быть варианты? Это лишь на незнакомых людей его категоричность могла произвести неприятное впечатление. Каждый, кто его узнавал ближе, проникался уважением к этому правильному, надёжному парню с твёрдыми убеждениями.

Свадьбу отмечать не стали – расписались, поужинали с Егором в ресторане, слетали на три дня в Прагу. Егора не стали одного надолго оставлять в омуте бизнеса. Да и деньги все только-только начали обрастать прибылью – вынимать из оборота большую сумму, чтобы отплясать торжество с размахом было нецелесообразно.

– Слушай, я тут подумал, – Егор обратился к другу, пока Маргариты не было рядом, – Рита с нами почти со старта, работает на равных. К тому же – твоя жена. Может переоформим контору на троих?

Богдан откинулся на кресле, скрестив руки на груди.

– А смысл? Не сейчас, конечно, но всё равно в декрет уйдёт однажды. А бюрократию разгребать... А то других дел нет! Странно, что тебе вообще эта идея в голову пришла.

– Ну я предложил, если что – имей в виду, что я не против! – Егор, как всегда, услышал доводы друга, нашёл в них смысл и не стал развивать тему.

Богдан на какое-то мгновение было задумался, но мысль не успела оформится, улетучилась, испугавшись трезвона рабочего телефона...

– Мальчики, танцуйте! – Маргарита впорхнула в офис под конец рабочего дня.

– Подписали?! – Егор вынырнул из-за компьютера и замер, словно приготовился отплясывать лезгинку.

Богдан улыбнулся в ожидании подробной информации.

– Подписали – раз. Без штрафных санкций – два. И... – Маргарита светилась как весеннее солнце, – ну, кто угадает, что ещё?

– И потребовали тебя в сексуальное рабство?

– И оплатили тебе такси на обратную дорогу?

Маргарита подошла к мужу и мягко шлёпнула ему папкой по голове.

– И попросили подготовить договор на следующую поставку.

Егор радостно изобразил кренделеватое движение руками и плечами. Если это был намёк на лезгинку, то очень своеобразную.

– Ты гений переговоров, Маргарита! Как тебе это удалось?! Я реально думал, что всё, хана. Петровский так орал, что мы просрочили ту поставку...

Егор искренне радовался. Новости были настолько хороши, что не будь они таковыми, то фирма получила бы жёсткий финансовый удар.

– Точно без сексуального рабства договорилась? – Богдан в очередной раз подколол жену.

Маргарита подошла к своему рабочему столу, мимоходом обнявшись с Егором. – Спасибо, дорогой, один ты меня ценишь. А кто-то, не будем показывать пальцем, – направила два указательных пальца в сторону супруга, – постоянно забывает, что у меня такое же образование, как у него, и, помимо сексуальных навыков, я обладаю неплохим набором компетенций!

– Я просто знаю, что ты и в сексе молодец, – смеясь, пожал плечами Богдан, – остальные компетенции просто меркнут в сравнении.

– Э! Вы не забывайте, что тут присутствует ваш одинокий, жаждущий любви друг, – Егор поправил очки, – не вдавайтесь в детали, пожалуйста.

– Егор, вот почему он постоянно меня подкалывает? – Маргарита сделала вид, что обиделась, – Я в его глазах не специалист, а всего лишь какая-то... – Маргарита подбирала подходящее слово, – девушка! Почему такое отношение, а?!

– Потому что нельзя, потому что нельзя, потому что нельзя быть на свете красивой такой! – парни пропели почти складным хором и почти не фальшивя.

– Балбесы. – засмеялась Маргарита.

Глава 8

Такое ощущение испытывала в детстве, когда ныряла с пирса в море. Быстро опускалась на дно, а потом медленно всплывала, поглядывая вверх. Как же красиво и страшно... Спасительный воздух рядом и так далеко. Море отпускает из своих обьятий не спеша, словно раздумывая – а не зря ли я отпускаю свою гостью? А не потянуть ли, не задержать ли её на дне? Тело, как тяжёлый воздушный шар, еле-еле движется вверх. Можно помочь себе: потолкаться об воду ногами, помахать руками, – но интерес ведь не в том, чтобы быстро выплыть. Любопытно узнать – хватит ли воздуха...

Воздух заканчивается, когда до поверхности уже совсем чуть-чуть, буквально несколько сантиметров. Но надо дотерпеть. Не замахать руками и ногами. Уже почти всплыла, терпи! Терпи!

Адреналиновый салют разлетается по всему телу и следом сумасшедший вдох. Я смогла.

Сейчас Маргарита чувствовала себя так же. Смогла.

Пять лет она не видела мужа. Бывшего.

Пять лет она забывала Богдана. Вытесняла мысли о нём работой. И ещё работой. Больше, больше работы. Больше заданий, больше задач. Так, чтобы как робот, чтобы ни одно слово о Богдане не просочилось в сознание.

Выкорчёвывала память о нём из души, выжигала из сердца химиотерапией. Под откос полетело всё. Убивая любовь к нему, сама не заметила, как убила свою любовь к радости, к искренности, к себе...

Зато спаслась. Огненным фениксом поднялась из пепла сожжённой любви.

Новая, сильная, стальная. Рыжее солнце волос скрутила в тугой плен, сцепила кандалами-шпильками. Голубое небо в глазах затянула дожливой хмарью.

Никто уже не принимал за девочку эту стройную красивую молодую женщину. Генетика всё та же осталась, а энергетика совсем другая появилась.

А сейчас он вышел, закрыл за собой дверь и она рухнула на дно. Выплыла, вздохнула, но, чёрт побери – всё-таки рухнула...

– Простите, можно? – из-за приоткрывшейся двери выглядывала голова блондинки.

Секретарша бывшего босса, догадалась Маргарита. Досталась по наследству вместе с должностью.

Вовремя она. Минутой раньше и застала бы начальницу в нелучшем состоянии.

Что ж, посмотрим, что за кадр.

– Заходите, пожалуйста. Я, кажется, понимаю, кто вы.

– Я Маша. Мария Куприна. – девушка вошла в кабинет.

Модельная внешность. Каблуки, губки, фигурка – всё при ней. Тот же офисный стиль в одежде, что у Маргариты, но поставь их рядом и ни один не ошибётся, кто из них босс, а кто секретарь. В чём секрет? Юбочка чуть покороче, пуговка – две на рубашке расстёгнуты. Волосы не в тюрьму шпильками упрятаны, а свободно лежат. Всё аккуратно, стильно, миленько.

Маргарита мгновенно считала этот посыл "я миленькая девушка" и внутренне поморщилась. Работать надо, а не миловаться.

Словно угадав её мысли, Мария продолжила:

– Я тут недавно, всего два месяца. У меня испытательный срок на днях заканчивается, а Эммануил Семёнович взял и ушёл. Мне в отделе кадров сказали, что проще меня уволить, ведь новому руководителю моя проделанная на испытательном сроке работа не о чём не говорит. А у меня диплом с отличием и английский хороший, и на курсе секретарей я была лучшей. Дайте мне шанс, пожалуйста.

Миленькая девушка... Кого же ты мне напоминаешь...

– Мария, ситуация с вами, действительно, неловкая вышла. И испытательный срок у вас прошёл, и я вас в работе не видела. – Маргарита посмотрела девушке в глаза и задержала взгляд. Выдержит?

Девушка смотрела в ответ с волнением, но не было в этом волнении лихорадочной суеты, не было мельтешения зрачков. Совершенно нормальная реакция человека, у которого, возможно, решается сейчас очень важный вопрос.

– В общем, так, – решила Маргарита, – сегодня среда. До конца следующей недели. И если нет, то нет и точка.

Мария кивнула и, застегнув одну пуговку на рубашке, – этот жест не ускользнул от Маргариты, – серьёзно спросила:

– Маргарита Сергеевна, вы что предпочитаете: чай, кофе? Встречи вам комфортнее проводить в первой половине дня или к вечеру?

Маргарита засмеялась.

– Мария, простите. Вы не представляете, как давно я не смеялась. У меня сегодня непростой день... Вы чудо. Мне кажется, что мы не просто сработаемся, но ещё и подружимся.

Маргарита работала на руководящей должности не первый год и прекрасно знала, что нарушение субординации не сулит ничего хорошего. Но напряжение сегодняшнего дня было столь велико, что напрягаться ещё больше и держать человека внутри босса она уже была не в силах. И искренне сказала то, что почувствовала.

– Дружба дружбой, зарплата в срок. – улыбкой поддержала смех начальницы Мария. – Я буду рада, если у нас сложатся комфортные рабочие отношения.

"А она не так глупа, как показалось на первый взгляд, – отметила про себя Маргарита. – Поняла, про что моё "подружимся". И с юмором у неё неплохо".

Уходя из кабинета, Мария сказала:

– Маргарита Сергеевна, вы даже не представляете, куда попали... Коллектив по большей части мужской. Из женщин только Яна у логистов, я и в бухгалтерии. И вы. Всё. Все руководители отделов – мужчины. И они, как бы это сказать помягче, – Мария на мгновение прикусила нижнюю губу, – они карьеристы. Я тут недолго, конечно, работаю, но поняла, что с ними надо аккуратнее. Улыбаются, руки друг другу пожимают, а коснись что-то их интереса по работе, – растопчут и перешагнут не глядя.

– Особенно коммерческий директор. Бероев Богдан Александрович, – продолжала Мария, а Маргарита невольно сжалась, услышав ранящее сердце имя. – Я его больше всех боюсь. Мне Яна рассказывала, что он женщин в своём отделе на дух не переносит. Даже чью-то протеже из совладельцев, которую к нему на оптовые закупки посадили, до слёз довёл. Она через неделю сбежала с такой работы. Другому бы, Яна говорила, не простили, а Богдан Александрович очень ценный кадр, ему даже слова не сказали.

Он к вам заходил передо мной. Быстро вышел. – Мария взглянула на Маргариту, словно в поисках какой-то своей догадки, – Я его таким ещё не видела. Глаза горят, желваки беснуются. Вы с ним поосторожней, Маргарита Сергеевна. Он у себя в подчинении девушек не терпел, а уж в руководителях...

– Спасибо, Мария. Я знакома, – Маргарита не любила врать, но и афишировать личную жизнь не собиралась, – с таким типом мужчин.

Глава 9

Если и была на свете девушка, которая устала от своей красоты, так это Мария.

Расцвела она к окончанию школы. И пару лет, – десятый и одиннадцатый классы, – наслаждалась тем, как на неё реагируют парни. Ну ещё бы: у серой мышки оформилась фигурка, она сняла брекеты, поменяла очки на линзы, накрасила глазки и оказалась выразительной – восхитительной! – блондинкой. Пухлые от природы губы, стройные ноги, талия, которую не полнил ни белый, ни пушистый, ни какой угодно наряд. В мешке из-под картошки Мария выглядела бы богиней.

Наверное, миллионы девушек отдали бы дьяволу свою душу, а, возможно, и чью-нибудь ещё присовокупили, чтобы быть настолько же прекрасной и желанной в глазах мужчин, какой стала Мария.

А Мария очень быстро начала тяготиться обрушившимся даром природы. В детстве она обожала гонять на велике, лазать по деревьям, играть с пацанами в ножички. Она, единственная девчонка с района, играла на равных в футбол с мальчишками. Пацаны обожали её. Уважали и ценили. Свой кореш. Во! – какая девчонка!

А потом – абракадабра, – переходный возраст, грудь появилась – хоть усутулься – не спрятать. Менструация болезненная... Какой уж там футбол.

Восьмой и девятый класс в смятом состоянии души прожила. Тело своё, новое, девичье, не принимала, стеснялась. Даже ревела и маме жаловалась, что лучше б мальчиком родилась, а не это вот всё...

А потом прошло.

Не вдруг, конечно, не в один миг. Но как, когда – сказать трудно.

Зубы выровнялись, брекеты сняла. Мама предложила линзы попробовать вместо очков. Удобно. А то очки то запотеют, то с носа сползут. В салон вместе с мамой сходили: маникюр, стрижку сделали. Прикольно.

Гардероб к новому учебному году в магазине женской одежды купили, а не в детском мире.

Как-то незаметно, постепенно Мария стала нравиться себе. Новая, интересная.

Девушка.

А вскоре и от остальных людей комплименты посыпались. И всё больше, и чаще...

– Марья-краса! – то ли дразнили, то ли хвалили окружающие.

Но даже самый чудесный ванильный рай всеобщего обожания может стать приторным. И противным.

– Она красивая и умная. – услышала Мария однажды, как маленькие соседские мальчики обсуждают её, думая, что она прошла мимо и не слышит. Милый детский шёпот вызвал лёгкую улыбку. Приятно нравится даже маленьким мужчинам.

– Таким тёлочкам мозги не нужны. Мне брат сказал. – реплика второго мальчика ударом под дых перехватила у Марии дыхание. Ведь этот мальчишка Серёжин брат.

Сережа из параллельного класса, который смотрит на неё влюблёнными глазами, считает её дурой красивой? И всё? И ему достаточно?

Тогда Мария только Серёжу в негодяи определила. Оскорбилась, обиделась на него.

А потом в колледже на Пашу. И Женю. Славу. Сашку Бражина и Саньку Федорских. Только куклу смазливую в ней видели. Даже скрывать не старались.

Преподы мужчины стали раздражать. Как можно быть такими дебилами? Мария даже эксперименты проводила – реально ли получить хорошую оценку у того или иного преподавателя, если глазки ему построить. Запросто! Для Марии – никаких проблем. Юбка покороче, шпильки повыше, блузочка с расстёгнутыми сверху пуговками. Так, чтоб и прилично выглядело, но и при этом всё что надо столько сколько надо выглядывало. Ну хоть бы один не повёлся!

Образованные же дядьки, взрослые, женатые, а ведут себя как недоразвитые.

С девчонками хохотала, вспоминая, как умные мужички на задних лапках стояли, а сама реветь была готова – ведь всё знала, всё ответственно учила к экзаменам. А никому её знания были не интересны. Сиськи только. Ну и ещё кое-что.

Что же теперь, чтобы увидели в тебе человека, а не просто привлекательную оболочку – как обезьяна неумытая выглядеть? Одеваться без вкуса? Фигуры стесняться, как в подростковом возрасте? Почему нельзя быть собой, но при этом восприниматься цельной личностью, а не только красивой резиновой куклой.

Мария злилась и впадала в отчаяние.

Не было никакого желания уродовать себя, чтобы не понравится кому-то.

Но и нравится уже было тошно.

Однажды в маршрутке Мария невольно услышала, как пассажиры обсуждают недавнее происшествие. Изнасиловали какую-то девушку.

– Шляются по ночам, ищут приключений на свою задницу, а потом удивляются. – выступала одна женщина, а две другие ей согласно кивали.

– А одеваются-то как? Сиськи видно, трусы выглядывают...

– Да какие там трусы – верёвочке одни, а не трусы!

– Волосы то зелёные, то фиолетовые.

– Во-во, – подключился водитель. – Сами провоцируют парней!

Мария представила, как эти люди много (а, впрочем, много ли?) веков назад сжигали ведьм. За то, что те мужчин околдовывали своими чарами. Провоцировали, понимаешь ли.

Не ходи по ночам-ночи официально закреплены за преступниками! Не одевайся так, чтобы выглядеть привлекательно для моральных уродов.

Общество не одобряет, конечно, негодяев, но нечего провоцировать! Сама виновата! Поняла?

Мария выскочила из маршрутки. Случаи, безусловно, бывают разные, но как же противно от самого факта таких рассуждений...