Текст книги "Лис, который раскрашивал зори (сборник)"

Автор книги: Смит Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Я очень редко раскидываю по моторному инструменты. Ещё реже я сижу, забившись в угол и в голос рычу, но именно в этот момент моей жизни со мной решила познакомиться моя мать.

Глава 5. Некоторые неочевидные аспекты раскрашивания зорь

Вошла она тихо, сложив чопорно руки на красивом траурном платье. Осанка у неё была породистая − годы не скрали её стати. Она была ещё не старой, хотя жизнь её и клонилась к закату. Нет, я не правильно сказал − она ещё не превратилась в старуху, но да, она уже была стара.

Я поднял на неё взгляд, ещё не понимая кто она такая, она представилась, назвав себя по имени. Спросила:

− Ваш дирижабль потерпел крушение, мастер Кай?

− Моё имя Кай, но я не мастер, и мой дирижабль сломался, но крушения не терпел. Загорелся не он. То была Энкорра.

− Что же, в том, что произошло с вами и вашими коллегами − моя вина. Вы поверите мне, если я скажу, что не знала о том, что похороны…

− Сотворитель, ну конечно же нет! − нетерпеливо оборвал я её глупые слова, вещая из угла, − огонь и горючие газы несовместимы! Разумеется, я вам не поверю!

− В таком случае, просто выпишите счёт на компенсацию ваших потерь, − сухо сказала она, чуть подправив осанку.

− Я ничего не потерял.

− Передайте это вашим коллегам, − покровительственно предложила мне гостья.

− Передавайте сами.

− Мой муж, − пряча в голосе слёзы и глотая возрастающее негодование произнесла старая женщина, − скончался лишь несколько дней назад, и сегодня, юноша, были его похороны, так имейте же…

− Знаете что, дамочка, − вспылил я, вскочив и обвиняюще указав пальцем на её сияющее черными кристаллами траурное платье, − сейчас тут только что два десятка механоидов чуть не скончалось. Из-за того, что Вы не смогли подумать об элементарном! − заканчивая фразу, я уже сам «подумал об элементарном», и понял кто передо мной. Опустил палец. Она посмотрела на меня разочаровано и горько так резюмировала:

− Кай.

Я прочистил горло, и заложив руки за спину для имитации пущей важности, стал продвигаться к выходу из моторного. Проходя мимо неё, я отдал ей знак скорого прощания, и она проследовала за мной по гондоле к выходу. На ходу она достала чековую книжку, отписала там и протянула мне:

− Вы и ваша команда испытали неудобства морального, скажем так, характера и моя честь требует их компенсировать некоторой суммой.

Воспитания я был невысокого, и потому сразу изучил чек. Сумма и впрямь была «некоторой».

− Ну что ж, спасибо.

Она остановилась, и в её осанке ненавязчиво читалось возрастающее чувство благородного оскорбления:

− Вам мало?

Я не смог сдержать добродушного смеха, который так меня и пробивал:

− Мне вас уже много. Возвращайтесь домой, ради Сотворителя.

У самого выхода, она поглядела красноречиво на застывшие в заключительном аккорде танца здания, и спросила:

− Вы получили отложенный подарок моего супруга?

− Да.

− Он считал, что в цветах заложено всё, что только…

− Я понял смысл этого подарка, − ответил я громче, раздраженнее и куда как более обиженно, чем собирался, − отчего? Отчего вы, госпожа, не узнав меня и не поговорив со мной сразу решили, что я не понимаю смысл этой вещи, что у меня нет и никогда не было связи с отцом?!

Вместо ответа она окинула пренебрежительным взглядом и Лёгкую, и мой потрёпанный плащ, который я купил ещё до встречи с Сайрикой, и заштопанную многократно её механическими пальчиками рубашку, и сношенные сапоги, досталось и непрезентабельной роже Река.

После, уже не прощаясь, она спустилась на землю, отошла немного, и перекинулась в бурую лисицу. Я видел, как это выглядит со стороны в первый раз. Лисица взглянула наверх, обнажая рыжие подпалины на шее, и расправила механические черные c золотой гравировкой… крылья?!

Я с открытым ртом глядел, как мама воспаряет вверх, и мне первый раз в жизни от жгучей обиды захотелось начистить харю генетике.

− Привет, ты как? − это подоспел Дивен, мы некоторое время обменивались взглядами, а позже он меня как всегда успокоил, − это протезные крылья. Ломаются всё время, должно быть. И вообще, как я понял, жена твоего отца не обязательно твоя мать − он ведь мог и второй, и третий раз жениться, а что до лисиц… у всех свои слабости.

Я хлопнул его что было сил сбоку по плечу:

− Точно! − и отправился к останкам Энкорры, оставив его потирать ушиб.

− Ты куда? − уточнил тоном «на всякий случай» Дивен.

− Проводить переговоры о запасных частях. И мастера обрадую, у него будет новое судно за счёт моей почтенной вероятной матушки.

− А у тебя?

− Ещё не решил: сапоги себе куплю или ногу кому-нибудь сломаю. И то, и то может ох и долго согревать!..

Мотор Лёгкой мы перебирали в восемь рук: я, мастер Кейрик, механик мастера Кейрика и Дивен. Рек ходил вокруг нас и дулся, но рисковать мотором я не мог. Через три часа дело было сделано, и мы могли отправляться в путь, но я принял решение переночевать в Угольных Спиралях, ведь весь экипаж не спал уже почти сутки, да и дирижаблю нужно было успокоиться, передохнуть.

Странно, но когда мы вышли на улицу, ни фельдшеры ни огнеборцы к месту крушения Энкорры ещё не прибыли. Здания тоже не опустились. Я, интереса ради, подошел к ближайшей цепи, попинал её немного, и по итогам этого исследования, был готов поклясться, что сила натяжения у неё больше нормальной. Пожав плечами, я выгреб бар Лёгкой почти под чистую оставив там только водку, и раздал спиртное страждущим.

Мы с Дивеном устроились в сторонке, где он у меня мой стаканчик и отобрал − мол, всё ещё нельзя. Мы грустно смотрели в черное обычное… ничего особенного.

− Я не привык сидеть так низко, − признался я.

− Что ты будешь делать, когда вернёшься? − начал гнуть свою нудную житейскую линию Дивен.

− То же самое, что делал… − пожал я трезвыми плечами.

− А Сайрика?

− Не надо о ней. Сайрика… пусть она будет счастлива. Я желаю ей всего наилучшего. Понимаешь… я правда хочу, чтобы она была счастлива.

− А если она не сможет этого без тебя?

− Дивен, не глупи. Она же выбрала другого механоида, − произнёс я медленно и успокоительно, − всё уже… − я зачем-то посмотрел на свои не слишком чистые пальцы, − всё уже кончено.

− Ты не спрашивал себя, почему она сделал это именно сейчас? У неё было семь лет для того, чтобы разочароваться в тебе.

− К чему ты клонишь, а, друг мой?

− Знаешь, я вообще не должен бы подобного говорить о… женщине, которая, по крайней мере, была твоей, но, по-моему, это всё гормональные всплески. Товарки за станком семь лет ей всё пели одну песню, Руртом этот тоже много лет уже ей предлагал…

− Чего? Ты-то откуда знаешь?

− Да пока тебя не было, − он неуютно провёл по шее и поморщился, − в общем, он перебрал разок, но там нормально всё закончилось.

− Так, а что…, − я поймал себя на полуслове, − ладно. Уже это всё дело прошлое. Если бы я хотел быть с ней, я бы женился.

− Ты не мог бы сделать для ваших отношений ничего хуже, чем жениться на ней.

− Прости, что?

− Ну погляди, как ты себя ведёшь, когда возвращаешься: идёшь в банк, заказываешь там… реагенты, запчасти, потом мне две бутылки пива купил − хоп! На стол. Потом ночью − к Сайрике. Она покормит. Утром − диагностика, дозаказ чего вам там не хватает, и дальше − профилактика-ремонт…

− К чему ты это всё? − оборвал я его словоохотливые излияния.

− Ты ставишь галочки, как я в технологической карте новых часов. Все галочки на месте − отдавать заказчику. Но я и Сайрика, и твои визиты в Изразцы − это не часы. И вот ты бы женился на ней, точно также, поставив галочку. Ничего не решив, ничего не определив для себя.

− Я не могу совместить её и небо, − ответил я серьёзно, − что я, во имя Сотворителя, должен, по твоему мнению, для себя решить?

− Не знаю, Кай. Я… не знаю, но пора что-то делать, куда-то уже двигаться. Так, как ты… так нельзя.

− Я не могу бросить то, что делаю. От ПОРЗа зависит больше!

− Кай, Сотворителя ради, я умоляю тебя − ну что зависит от ПОРЗа? Вы просто раскрашиваете…

− …зори. Мы раскрашивает зори, Дивен! Мы даём механоидам ту частичку нужного, тот оттенок необходимого, которого им без нас никогда и нигде не добыть. Ну, ты же часовщик − ты должен понимать, как это важно − чтобы всё, каждая малость была на своём месте.

− Как часовщик я понимаю, что часов без погрешности хода не бывает.

− Как часовщик ты должен понимать, что сделать эту погрешность меньше − в наших силах! Ты должен понимать, что нельзя пренебрегать малостью − одно слово, одно движение рук, один взгляд могут изменить и меняют всё − я на своём месте. Мне суждено Сотворителем быть там, − я ткнул пальцем в дрейфующую громаду, − и дочертить то, что Сотворитель не дочертил и докрасить то, что он не докрасил, и сделать этот мир в радиусе тысячи километров вокруг Изразцов − счастливее, а само − счастье полнее и многоцветнее, Дивен, многоцветнее! И тогда шестерёнки завертятся быстрей, и эти твои спиральки все и маятники…

− Ты правда в это веришь?

− А ты − нет?

− Нет, я не верю в эту религиозную чушь, − при этих его словах, я снова опустил руку в карман, но открыть письмо опять не решился. Хотя теперь я подумал, что там непременно что-то хорошее. А Дивен продолжил: − Случай, ты береги себя, и выздоравливай скорее.

− В смысле?

− В смысле двинуть тебе хочется хорошенько, а нельзя. Ты купил информацию о моём происхождении, чтобы бросить меня.

− Ну ладно тебе…

− Я просто не верю тебе больше, Кай.

Я закатил глаза. Не относиться же к этому, в конце, концов, серьёзно…

− А в меня − веришь?

Дивен усмехнулся:

− Это да…

− А мне можно вермута? − мы обернулись на Река. Я хлопнул его по плечу.

− Можно.

− Иди, возьми себе, − сказал Дивен, обнаружив, что ту бутылку, которую мы взяли с собой, он ненароком прикончил (впрочем, она была уже початой).

− Не давай ему поручений на земле, − нудно напомнил я.

− Да что может пойти не так? − раздраженно отмахнулся от меня Дивен, я проследил за Реком глазами. Тот направился к Лёгкой, но на полпути упал, как будто его что-то ударило по голове. Я бросился к парню − так и оказалось − волосы в крови, паренёк без сознания, в темноте я не мог определить, что случилось, но вскоре наткнулся на осколки стекла. Бутылка!

− Слушай, может ему в церковь сходить, а? Порчу, что ли, снять попробовать… − растеряно произнёс Дивен, подойдя к нам. Я стремительно поднялся во весь рост:

− Я! Тебе! Велел! Ничего! Не! Поручать! Реку! Когда! Он! На! Земле!

− Да ладно тебе, что я ему поручил?

− Налить себе!

Дивен сокрушенно вздохнул, и оправдался:

− Пойми, Кай, он просто бедовый парень.

− Он парень, которому я в воздухе доверю свою жизнь не задумываясь! А что я могу доверить тебе?

− Кай, хватит, ведь в этом никто не виноват…

Я толкнул Дивена и надвинулся на него:

− Кто виноват в урагане? Кто виноват в резком похолодании? Это случилось и ты − труп! В воздухе не ищут виноватых! Это земля, а это − небо! Это две разные вещи! И такие как ты своими правильными мозгами никогда не этого поймут!

− Уймись, − холодно сказал он, но я только начал:

− Если бы не ты, я не расстался бы с Сайрикой! Если бы не ты, не сломался бы двигатель! Рек теперь может умереть из-за тебя! Из-за твоего дурацкого никому не нужного кулона! Твоей придурочной уверенности, что всё вокруг тебе понятно и должно быть по-твоему правильно! А всё не так! Ты идиот, и твои идиотские убеждения калечат жизни!

Дивен подошел ко мне опасно близко. У него что-то блестело в глазах, но в этой темени, которую мы развели посреди белой ночи, я не мог понять, что именно. Я осёкся, он промолчал, а потом развернулся и ушел куда подальше.

Я всплеснул руками, и вернулся к ране Река. Как раз подоспела парочка крепких ребят из экипажа Энкорры. Выяснилось, что на борту, оказывается, был медик − при аварии он глотнул угарного газа, но сейчас уже пришел в себя настолько, чтобы помогать другим. Мы перенесли парня на Лёгкую, и там в его каюте было нормальное освещение.

Поскольку и медик, и аптечка и раненый скучковались, то я в узкой комнате только мешался. Поэтому покинул помещение, и собрался, было, выйти на воздух, но столкнулся с Кейриком. Рядом с ним стоял высокий (почти одного роста со мной) механоид в дорогой одежде. В тёмных волосах и бороде у него проседь прочертила пару линий. А со взглядом у него было что-то не то: может, слишком внимательный, может слишком спокойный, но, чтобы глядеть ему в глаза, сначала нужно было набраться определённой доли смелости.

− Позвольте вас познакомить, − быстро проговорил Кейрик, словно спешил куда-то, и выполнял формальности, − это молодой Кай, оператор этого судна, а это − мастер сердца Угольных спиралей…

− Кай, нам нужна ещё одна услуга ПОРЗа, − оборвал Кейрика мастер сердца, и я отметил, что он единственный, кто официально обратился ко мне именно так, как я считал правильным, не прибавив к этому ни высокомерного указания на возраст, ни подхалимажной отметки статуса, которого я не имел. Мимо прошла Вай-Вай, сказавшись, что пойдёт спать. Я поставил точку у себя в голове, что она даже не заглянула к Реку, и что, если мы будем взлетать немедленно, искать её не будет нужно.

− Мы всегда рады принять заказ, − ответил я, предположив, что о плачевном состоянии наших дирижаблей добрый господин осведомлён. Я пригласил их в кают-кампанию.

Мастер сердца рассказал нам суть проблемы: система, с помощью которой здания поднимаются и опускаются вниз дала фатальный сбой. Сила, тянущая их вверх, продолжает расти, не смотря на то, что устройство, позволяющее им подниматься в настоящий момент деактивировано.

− Таким образом, − подытожил сказанное через некоторое время мастер, − нам следует проанализировать ситуацию и попытаться найти способ её разрешения. При возможности, следует учитывать, что средствами эвакуации мы практически не располагаем и не справимся с паникой, если она возникнет.

Я положил ноги на стол, пожевал губы и высказался:

− Может быть дело в реагентах?

− Маловероятно, вы понимаете это, − отозвался мастер Кейрик. Если честно, в тот момент мы уже ждали пока запустятся моторы Лёгкой, чтобы лететь к инженерам сердца города, а не просто переливали из пустого в порожнее. На Лёгкой было уже полно народа из экипажа Энкорры, и они справлялись не хуже Река, я им «ценных» указаний не давал за ненадобностью. Хотя понятно было, что судно моё, и руководитель всего балагана я, как водится. Другие судоводители руководят слаженно работающими экипажами, но не я. Я − всегда чем-то, уникальным и удивительным.

Поглядев на своих собеседников, которые, в отличие от меня, расположились на своих местах более, чем скромно, я попытался объяснить своё высказывание:

− Я понимаю, что после − не значит «из-за», но с другой стороны − если происходит что-то странное, смотри что изменилось − а изменились две вещи: магнитное поле и состав атмосферы над городом. Реагентов в воздухе − полно, и они удерживаются вместе магнитными линиями, иначе никакой темени бы не вышло. Кроме остаточных магнитных линий от воздействия наших пушек, здесь есть и другие − «естественный фон» города от разработок, и «искусственный фон» − от работы механизмов подъёма домов.

− Это верно, − кивнул мастер сердца.

− Есть и ещё кое-что − завтра здесь будет магнитное сияние, − добавил я.

− Откуда такая уверенность? − спросил Кейрик, и я странно взглянул на него поняв, что ему это − не очевидно. Как объяснить свою догадку я не знал, и потому сослался на опыт и чутьё, поспешив резюмировать, − газы реагируют на магнетизм, которого здесь в избытке. Возможно, есть и обратный эффект? Мастер Кейрик, вы ведь выпустили все реагенты пока падали? − уточнил я на всякий случай.

− Всё под чистую, − ожидаемо подтвердил он, и я пояснил нашему гостю:

− Так и должно было быть − сжиженные газы весят много, а выпустить их быстро, и к тому это же безопасно для окружающих. В случае опасности, лучше стравить невидимые глазу летучие соединения, чем выкинуть из окна кому-то на голову обеденный стол, − а потом вновь обратился к мастеру Энкорры, − уходя вверх, реагенты нагрелись от горящего баллона как от спиртовки, и, вероятно, вступили друг с другом в реакции… что и сколько у вас было?

− Я напишу на бумаге. И рассчитаю возможные химические реакции. Мы попытаемся понять нынешний состав атмосферы в границах межей.

− Хорошо…, − я откинул голову назад и поглядел на потолок, который и тут и там хранил на себе следы попыток Река приготовить или вкусить еды и напитков пока у нас были стоянки. Комната для реактивов имела настоящие шрамы − это Рек пытался что-то куда-то отнести, или (упаси Сотворитель) перелить… парочка рубцов и на мне осталась. Я повернул голову в сторону коридора. Интересно, как он?

− Реактивы со временем рассеются сами собой, − осторожно произнёс мастер сердца, видимо приняв этот мой жест за знак невнимательности, − но если цепи не выдержат, и дома неконтролируемо пойдут вверх…

− Да. Что случится тогда? − встрепенулся я, не скрывая своей любознательности.

− Достигнув самого верха действия магнитных линий, они выйдут за их пределы и упадут.

− Вы сможете нарисовать для меня эти линии?

Мастер сердца принялся за работу, уточнив для меня:

− Будет похоже на эллипсоид…

Я поставил ноги на пол, перегнулся через стол и стал смотреть… эллипсоид, немного напоминает развернутую вверх оболочку дирижабля…. Вот дом идёт вверх, выходит за линии и происходит катастрофа… дом и его жители гибнут, а вот другой ещё только поднимается и задевает другие дома. Жуткая картина.

− Тот, кто режиссировал этот танец должен многое нам рассказать об этом магнетизме, − прокомментировал рисунок я.

− Но есть ли у нас время слушать эти рассказы? − мрачно высказал свои опасения мастер Кейрик, мы, тем временем, поднялись в воздух.

− Вероятно нет, − я вздохнул, собирая в себе все остаточные знания о порядке цивилизованного обсуждения научных проблем, и изрек, − давайте вернёмся к первому тезису, и предположим, что дело в реагентах, в таком случае, это вопрос не физики, а химии − их нужно нейтрализовать, пушки Лёгкой справятся.

− Уже давно должно было стать светлее, − заметил Кейрик, и я понял, что он прав, − реагенты что-то удерживает на месте, они не сносятся естественным ветром. Быть может поступить проще, и отключить межи?

− Межи уже отключены, − сообщил нам мастер сердца. Мы погрузились в мрачное молчание, которое снова прервал Кейрик:

− Знаете, что я заметил ещё? Когда Лёгкая потеряла мотор, вас стало нести прямо на Энкорру, но не должно было. Более того, Энкорра больше Лёгкой, и я чувствовал, что управляемость дирижабля существенно снизилась. Это место влияет на живую механику.

− И эта лисица летала…

− Магнитные линии влияют только на то, в чём есть ликра, − подтвердил наши догадки мастер сердца, − к примеру, големы, как и оборотни в своих механических ипостасях, могут парить в воздухе так же, как и дома.

Кейрик задумался, и ушел в расчёты. Мне было не по себе − я не знал, нашли мы решение, или просто-напросто утешили себя. В этой штуке − в этом странном магнетизме, кроме моего отца никто толком не разбирался. Мой отец мёртв, и город вот-вот последует за ним. Этот заносчивый богатенький город…

Я обернулся назад, и увидел, что с другой стороны комнаты на нас смотрит, помахивая хвостом, Дивен. Ага, так я и знал. Страшно ему тут оставаться одному. Позлорадствовав, я признался себе, что, увидев его − успокоился. Какую-то странную тревогу как рукой смело. Смело… уже который раз.

Занятно, как она незаметно каждый раз нарастала во мне: эта странная неизвестно откуда взявшаяся тревога. Я закрыл лицо руками, голова тут же принялась кружиться во всю, но я попытался справится с навалившейся усталостью. Не спали здесь все, многие ещё и перенесли пожар. Нужно было собраться, и я собрался.

Мы продолжили разговор, и скоро уже точно сошлись на том, что предыдущие наши предположения были верны − нужно было срочно нейтрализовать реагенты. Как это сделать − ясно. Но, как выяснилось чуть позже, не все нужные химические реактивы были в городе в виде, готовом к использованию.

Новую проблему мы с Кейриком обдумывали уже вдвоём: мастер сердца обещал подготовить для нас варианты решения от своих химиков так быстро как это возможно, и покинул Лёгкую. В принципе, можно было собрать совет и обсудить всё большой кампанией, но ни я, ни мастер Кейрик такие обсуждения не любили, считая их лишней тратой времени и лишней нагрузкой. Некоторые могли терять на подобных действах и часы и сутки, и целые свои жизни, но мы были парнями более прикладного характера.

Тем временем медик сказал мне, что Рек будет в порядке и порекомендовал оставить парня в госпитале здесь (тем более, мастер сердца выразил готовность города принять парня здесь за свой счёт), но я не согласился − что он тут один станет делать, когда придёт в себя? Нет уж − лечится будет дома.

Кейрик сидел за столом и составлял список бытовых вещей, которые обычно содержат нужные нам химические составы в пригодном для использования виде. Как у него в голове все эти формулы умещались − не понятно. У него что-то выходило, но все эти реакции проходили очень медленно, мы могли потерять на них часов шестнадцать, а то и все двадцать. При таких сроках неизбежно нужно было объявлять эвакуацию.

Я ходил туда-сюда, чтобы не уснуть − голова не работала, как ватой набитая. Дивен дремал, поспавшая немного Вай-Вай варила нам кофе. И тут мне так сердце защемило − будто далеко-далеко с Сайрикой случилось несчастье. Я аж дар речи потерял, я ощутил так явно, так реально, что с ней произошла беда, а меня рядом нет. Аж бросило в пот.

Стеклянными глазами я смотрел за окна гондолы, а за ними была самодельная ночь. Рыжие бусинки фонарей горели на парящих в воздухе островках жизни. Слышно было, как по дешевой бумаге блокнота двигалось перо покрытой серебряной филигранью ручки Кейрика, оставляя за собой чернильные росчерки.

Сотворитель, я уже потерял Сайрику. Я отпустил её вверх, как воздушный шарик − такая она сейчас кругленькая, такая милая, что это сравнение к ней очень подходит. И там, высоко-высоко у неё было своё счастье, не со мной…

− Духи! − выкрикнул я.

Кейрик посмотрел на меня, Дивен встрепенулся, навострив шерстяные уши.

− Легче всего получить катализатор из женских духов, парфюмированной воды, ароматной воды − что добавляют для стойкости запахов?

− Верно, − мастер Кейрик отложил автоматическую ручку, и откинулся назад − Расход будет сравнительно большим, но у нас нет другого выхода. Давайте команду, господин Кай.

− За работу! Что расселись?!