Текст книги "Опекун (СИ)"

Автор книги: Слава Доронина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 28 страниц)

35 глава

Марк

Медленно, но осязаемо я ощущал биение собственного сердца. Наверно, это и заставило разлепить тяжелые веки, в голове взрывались яркие вспышки боли.

Первым в поле зрения попал белый потолок, поморщившись я, повернул голову на бок и увидел Кейтлин. Девушка спала, свернувшись калачиком в кресле напротив.

Голова лежала на коленях, а сама она была закутана, словно в кокон, в длинный кардиган. Я чуть приподнялся, но снова поморщился от резкой боли и со стоном уронил голову обратно на подушку. Осмотрев капельницы и приборы, я вдруг вспомнил, почему здесь оказался. Оливия… Выстрел… Испуганные глаза Кейтлин… Руки на моей груди и перекошенное лицо от страха… Мой страх, что Оливия снова выстрелит… Ещё один выстрел… Но после я уже ничего не помнил.

Повернув голову в сторону Кейтлин я наблюдал за девушкой… благодарю Бога за то, что та не пострадала, была невредима и цела. В отличие от меня. Я ощущал себя так, словно побывал под завалами обрушившегося дома, а меня самого прижало плитой, и я не в силах был пошевелить ни одной конечностью. Лёгким было больно дышать, каждый вдох будто обжигал грудную клетку.

– Кейтлин… – хрипло и едва слышно позвал я, желая заключить девушку в объятия.

Кейтлин вздрогнула и разлепила глаза, затем резко подскочила к кровати. На лице выступили слёзы, тело затряслось в мелкой судороге.

– Марк… – заплакала девушка и сжала мою ладонь. Несколько обжигающе горячих слезинок упало мне на лицо. Но ведь всё же обошлось, я встану на ноги, главное что с Кейтлин ничего не произошло. – Ведь ты обещал!. – мне стало не себе, с какой силой сжимала мою руку Кейтлин, словно та находилась в стальных тисках. – Сам говорил что больше никогда не станешь причиной моей боли… Говорил… – Кейтлин глотала слёзы и обрывки слов.

– Всё же обошлось… тссс… – я погладил Кейтлин по голове, не зная как ещё успокоить девушку.

– Обошлось? – она посмотрела на меня с таким ужасом, словно увидела перед глазами смерть. Хотя, возможно в тот момент оно может так и было? – Пуля попала в лёгкое, счёт шел на минуты, несколько часов врачи боролись за твою жизнь. Трое суток ты не приходил в сознание и ещё две недели будешь прикован к постели. Я уже промолчу об общем восстановлении… Марк! – девушка склонилась над моим лицом и коснулась губ. – Ты и представить не можешь, какой кошмар я пережила…

– Прости, – тихо прошептал я в её волосы. Но разве от меня что-либо зависело?

Будь моя воля, я конечно бы не заставил Кейтлин больше так волноваться, но… иногда нам неподвластно повлиять на ту или иную ситуацию, и мы становимся её заложниками. Кейтлин отстранилась и посмотрела на меня, тяжело вздохнула и поднялась на ноги.

– Я позову доктора, – я даже не успел возразить, как девушка выбежала из палаты.

Теперь я ощущал, как туго была перебинтована грудь, и почему было так тяжело дышать. На повязке красовалось ярко розовое пятно, а в венах стоял катетер. Да уж, валяться в больнице, тем более, такое длительное время ну никак не входило в планы. Единственное, теперь даже не представляю, как Оливия из всего этого выкрутится. «Да никак, – усмехнулся я». За столько прегрешений она получит много лет тюремного заключения. «Мы с Кейтлин уже внуков успеем вырастить, когда та выйдет на свободу, – усмехнулся я. Нет худа без добра…

В палату вошёл доктор Пол Брендон, я прекрасно знал этого молодого хирурга с золотыми руками. Отец Пола работал на фирме отца. Много раз мы пересекались с молодым человеком для согласования поставки медицинского оборудования для его центра.

– Здравствуйте, пациент! – жизнерадостно пробасил Пол.

– Привет, – я слегка кивнул в ответ, Пол подошёл и посмотрел на мониторы, затем перевёл на меня взгляд. – Вот подумываю предложить Кейтлин ставку медсестры, – он довольно улыбнулся, знал мерзавец как меня задеть. – Больных выхаживает на раз-два. В центре отбоя не будет от больных. Как думаешь? – я мельком глянул в сторону Кейтлин, та покраснела и опустила взгляд.

– Думаю, ты смущаешь Кейтлин. Это я привык к твоим плоским шуткам, – Пол посерьёзнел. – На самом деле впереди ещё не одна неделя восстановления, но кризис миновал. Теперь жить будешь.

– Спасибо, – я поблагодарил Пола.

– Я так понимаю бесполезно говорить, что больному требуется покой и минимум посещений? – Пол перевёл взгляд на Кейтлин, и та утвердительно кивнула в ответ. – А молодой маме поберечься? – Кейтлин извиняющее улыбнулась в ответ.

– Я никуда не уйду, – в голосе была стальная решимость. Пол пожал плечами и вышел из палаты.

– Ты всё время была со мной? – я посмотрел на девушку расширившимся от изумления глазами.

– Если бы меня пустили в операционную, то и там бы не оставила тебя и всё время держала за руку, – Кейтлин подошла и села на краешек кровати. – Я так боялась… – она осеклась, но спустя какое-то время продолжила, – что ты не придёшь в себя.

– Всё позади, – я тепло улыбнулся, жаль не мог обнять девушку. Обмотанный многочисленными проводами я даже не представлял, как выпутаться из этих оков.

– И это верно. Эту мерзавку задержала полиция. Маршал и Сэм выбежали на шум, отобрали у неё оружие, скрутили ту и вызвали полицию и скорую помощь. Я говорю тебе об этом, а у меня мороз выступает на коже.

– А что Флоренс? – я вспомнил, что собирался лететь к девушке, но теперь об этом конечно не было и речи.

– Этим занялся Алек. Он вернулся в Сиэтл, связался с девушкой и вместе они закончат дела и затем вернутся в Лондон. У Оливии серьёзные проблемы. Но так и ей надо! – в сердцах произнесла Кейтлин.

– Хорошо. Надеюсь. остались лишь формальности, и все негодяи будут наказаны и сидеть в тюрьме, – глаза отчего-то слипались. Что вливали в мой организм – литры снотворного?

– Да, с меня уже взяли показания. Как только ты окрепнешь, следователь придёт к тебе. Оливия начала свидетельствовать против Генри. Полиция и его взяла под стражу. Пока неизвестно. где находится Вивиан, но думаю, они все по цепочке сдадут друг друга… – глаза словно налились свинцом, и я закрыл их. проваливаясь в дремоту. Голос Кейтлин стих, а вместе с ним и противный писк рядом стоящих приборов.

Когда я снова открыл глаза, палата уже утопала в темноте, слабым источником света был ночник. Кейтлин снова спала в кресле в скрюченном положении. Неужели никто не мог предложить девушке хотя бы раскладушку? Я разозлился на Кейтлин, что та совсем себя не берегла. Кардиган, которым она прикрыла тело, сполз на пол, В глаза бросилось перебинтованное плечо. Почему я не обратил внимания на повязку днём? Неужели всё-таки в неё попала пуля? Я приподнялся, но почувствовал боль и провода, словно тетива натянулись. Уж не знаю к чему это всё, я чувствовал себя… вполне сносно. Стащив с себя датчики я, наконец, сел в кровати и схватился за грудь – ту жгло, боль отдавала куда-то в лопатку. но терпеть было можно. Видимо, разбудив Кейтлин, когда боролся с тонкими врагами, девушка подскочила и оказалась у кровати в считанные секунды.

– Ты зачем это сделал? – словно маленького отчитывала меня и смотрела с такой укоризниной во взгляде, что я даже немного ощутил стыд.

– Всё тело затекло, – я потянулся рукой к шее и потёр ту. – Что с рукой? – как бы, между прочим, поинтересовался я. Кейтлин вздрогнула, затем перевела взгляд к кардигану, словно хотела тем прикрыться и не отвечать на вопрос. – Кейтлин? – я требовательно посмотрел на девушку, ожидая ответа.

– Вторая пуля предназначалась мне, но Оливия промахнулась. Пуля слегка задела плечо, – я сжал кулаки, даже запрещая себе думать о том, если бы Оливия вдруг…

– Иди ко мне, – я слегка двинулся в сторону, освобождая девушке немного места. – Хочу с тобой полежать. Зачем ты мучишься? Особенно в твоём-то положении…

Поезжай утром домой, – Кейтлин аккуратно примостилась рядом, словно боялась лишними движениями доставить мне неудобств.

– Дома ещё хуже. Всякие мысли лезут в голову. А рядом с тобой мне очень спокойно. И домой я не поеду. Можешь даже не настаивать, – я вдохнул запах волос Кейтлин и почувствовал, как успокаиваюсь и прихожу в себя. Хорошо всё-таки, что пока не могу встать с постели и отправиться в участок. Даже не представляю, что бы сделал с Оливией, если бы на месте меня с пробитой грудью оказалась Кейтлин. Наверно, отобрал пистолет и пустил пулю в ответ. Но уже точно не промахнулся.

– Всё равно поезжай домой, отдохни. Со мной всё будет в порядке.

– Марк… – тихо позвала Кейтлин. – Я никуда не поеду, – в голосе послышались стальные нотки. – Утром обещала заехать миссис Бретг вместе с Эмили, вот заодно и съезжу домой. Что-нибудь привезти?

– Да… – я приготовился услышать отказ, но всё же решил попытать удачу. – Ноутбук и… где мой телефон? – был уверен, что Кейтлин закатила глаза в этот момент.

– Исключено, – что и требовалось доказать. – Какие-то другие пожелания и просьбы? – словно бездушный и безжалостный терминатор говорила Кейтлин.

– Нет, – я тяжело вздохнул.

– Разве нельзя немного потерпеть или ты готов оставить ребенка без отца? Я помню наш разговор и как сложно всё давалось вашей семье, но неужели ты не хочешь увидеть своего сына? Марк тебе прострелили лёгкое! Не руку, не ногу без которых ещё в принципе можно обойтись, а лёгкое! А ты только сутки в сознании и горишь приступить к работе…

– Не только… – я провёл рукой по бедрам Кейтлин, а девушка вывернулась из моих объятий и повернулась.

– Даже не надейся, – встала и подошла к креслу.

– Зря. Я отлично себя чувствую, – я подмигнул Кейтлин, зная наверняка, что та закатит глаза. Что она и сделала, а я рассмеялся.

– Что смешного? Марк.

– Я говорил, что люблю тебя?

– Скажи мне ещё раз, – что-то во взгляде Кейтлин переменилось и она вернулась к кровати, присела на краешек и так… на меня посмотрела. что у меня снова заболело в груди.

– Я люблю тебя… Люблю… – и ничего кроме этого чувства не имело большего смысла. – Сына говоришь?

– Сына! – Кейтлин нежно меня обняла и поцеловала. – Или дочку. Какая разница…

Эпилог

Кейтлин

Спустя две недели Марк подписал бумаги, что покидает медицинский центр под свою ответственность и «выписался» домой. Естественно ни о каком постельном режиме и речи не шло. Невозможно было убедить мужчину хоть немного окрепнуть и прийти в себя, прежде чем бросаться как в омут с головой в работу. Мистера Бретта выписали домой несколькими днями позже. Но и тому не сиделось дома.

Они будто сговорились с Марком, оставив нас с Хильдой на растерзание тревогам об их здоровье. В один из вечеров мы сидели с женщиной в гостиной, ожидая мужскую компанию на ужин.

– Кейтлин… – я перевела взгляд в сторону миссис Бретт, оторвавшись от чтения скучной книги. Нужно же было хоть чем-то себя занять в отсутствие Марка.

– Да? – я отложила книгу. На лице женщины отразилось нечто вроде… смущения?

– Мне бы хотелось тебе кое-что показать… Не поднимемся ли мы в спальню? – я пожала плечами и заинтриговано окинула собеседницу взглядом.

– Конечно, – даже было любопытно, чем таким особенным хотела поделиться со мной мать Марка. Мы вполне комфортно уживались с той на одной территории, проводя вместе все вечера. Мне не приходилось безвылазно сидеть в одной комнате или искать повода, чтобы завести беседу. Наши отношения стали ближе, после ранения Марка. О беременности мы естественно пока никому не сообщали.

И так хватало волнений в семье. Решили отложить эту новость на какое-то время, насладиться нашим секретом вдвоём.

Мы поднялись на второй этаж в комнату миссис и мистера Бретт. Я оказалась в ней впервые и с интересом рассматривала семейные снимки, висевшие на стене и стоявшие на комоде напротив кровати. Хильда открыла один из его ящиков и вытащила большой альбом.

– Уверена, что Марк рассказывал тебе о том нелёгком времени, которое нам пришлось пережить… – женщина присела на кровать, положила альбом на колени и похлопала по плюшевому пледу, чтобы я присела рядом.

– Совсем вскользь, – я вспомнила наш вечер на колесе обозрения и мечтательно потупила взор.

– Смотри, – я присела и взглянула на снимки, которые достала из альбома миссис Бретт. На карточке была запечатлена вся семья, я улыбнулась, посмотрев на Марка и Эмили. У девчушки даже тогда была короткая прическа и взъерошенный чуб, она искренне улыбалась. Марк же, несмотря на юный возраст, поджал губы и приподнял подбородок, устремив решительный и уже совсем недетский взгляд в объектив. Я подняла глаза к лицу миссис Бретт, она тоже смотрела на снимок, с грустной улыбкой.

– Ещё на свадьбе Эмили, когда увидела вас с Марком, материнское сердце сжалось в сладкой истоме, – она посмотрела мне в глаза. – У мальчика было тяжелое девство, если таковым его и вовсе можно назвать. Нет, я не хочу этим сказать, что мы плохо жили. Напротив… Эти годы стали одними из лучших в жизни, несмотря на безденежье и полный крах, несмотря на усталость и бесконечные уговоры с совестью, что столько всего недодаешь детям. Моё материнское сердце одновременно рвалось на части и полыхало от любви, сгорая в чувствах к детям и мужу, – я внимательно слушала женщину. – Это всё придавало сил, мы с Френком только сильнее сплотились в то нелёгкое время. Но это я всё к чему… – женщина счастливо улыбнулась. – В тебе иногда я вижу себя – женщину, которая с виду хрупкая, кажется, коснись её и она рассыпается к твоим ногам маленькими осколочками. Но это не так, – миссис Бретт покачала головой. – И ты прекрасно знаешь это сама, – глаза казалось, видели меня насквозь, но я не испытывала дискомфорта от этого взгляда. Наоборот прекрасно понимала женщину. В сердце было столько любви, а внутри жизненной силы, что иногда мне казалось, что этих чувств хватило бы с лихвой на нас двоих с Марком. – Ведь куда важнее достатка, роскоши и всего прочего составляющего материальные блага – любовь, сила и желание идти рука об руку до конца… дети… – Хильда снова улыбнулась, словно знала наш секрет. – Марк прошёл хорошую школу жизни, чтобы разменивать ту на то, что ярко блестит, а цены не имеет. Именно трудности часто становятся тем переломным моментом, когда жизнь разделяется на две части. Кажется, что всё рушится, утекает сквозь пальцы как вода. Но… оглядываясь назад понимаю, что не хотела бы прожить другой жизни. И если бы выпал шанс всё изменить, я бы оставила тот неиспользуемым. Без всего этого я бы уже не была той Хильдой Бретт. Ведь ты понимаешь, что я хочу всем этим сказать?

– Понимаю… И, как и вы ничего не хотела бы изменить в этой жизни. Но мне так жаль, что родителей не вернуть… – на глаза навернулись слёзы. – Эта боль, несомненно, сделала меня сильной, но слишком высокая цена, – несколько слезинок всё же скатились по щекам, но я не собиралась плакать. – В моей власти лишь создать свою крепкую семью и ценить каждый миг проведённый вместе…

– Ничего создавать и не нужно, – я даже не заметила, в какой момент, моя ладонь оказалась в руках миссис Бретт. – Теперь мы твоя семья, – Хильда обняла меня, а я так и не поняла, почему это всё она говорила именно сейчас? Может быть, женщине, как и мне, требовалась поддержка после всего пережитого кошмара? Может быть, потому что мы обе знали каково это едва не потерять любимого человека, держа его бездыханную руку, смотря на закрытые глаза и моля Бога лишь об одном, словно заклиная: «Живи»…

Хильда отстранилась, встала, подошла к комоду, извлекла из того небольшую коробочку и села обратно.

– Это кусочек стены разрушенного здания. После того начался новый отсчёт жизни нашей семьи. Фрэнк тогда едва не погиб, выводя раненых из здания, искал со спасателями людей, надышался пылью… Но принёс домой кусочек этой памяти, трагической, но важной страницы жизни… – я зажала рот рукой. Хильда оказалась права, она видела меня, сповно я была раскрытая книга. Между мной и женщиной было много общего. Возможно, потому нам так легко удалось подружиться…

– Минутку, – я спешно поднялась, вернула кусочек камня, покрытого лаком. Мне захотелось поделиться своей тайной с матерью Марка. Задержавшись лишь на секунду в нашей комнате, я достала из сумки небольшой сверточек и вернулась обратно. Дрожащими руками я раскрыла ткань и протянула Хильде. До сегодняшнего дня я терзалась в сомнениях, что делать с этой вещью…

– Это пуля, едва не убившая Марка. После тяжелой операции Пол Брендон вышел ко мне и протянул ту, сказав: «Оставь на память. С ней яркие моменты жизни будут чувствоваться острее», – тогда я приняла столь неожиданный «презент», но содрогнулась от ужаса. Казалось, что в руках держала жизнь Марка. Только Марку об этом знать было вовсе не обязательно. Я хотела так же как и Хильда в память о том, что наша любовь с Марком выдержала все испытания, даже самые трудные, практически вырвав себя из липких лап смерти, все, преодолев, сохранить эту пулю, спрятать в самый укромный уголок как вечное напоминание об ужасных и в то же время самых счастливых и захватывающих днях…

– Любовь всегда сильнее обстоятельств, иной раз даже сильнее смерти. У вас всё ещё впереди, моя хорошая, – Хильда вернула мне мой сверточек, смахнула слёзы с лица. – Ау меня впереди много хлопот и замечательных внуков!