Текст книги "Опекун (СИ)"
Автор книги: Слава Доронина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)
– Прости, – я взяла из рук Марка влажное полотенце и положила себе на колени. – Мне показалось, что… это был Генри, – я перевела дыхание и заглянула в лицо мужчины. – Что ты здесь делаешь?
– Присматриваю за тобой и домом. Селена и Маршал уехали отдыхать, – я провела параллель между словами Марка и тем, что и в самом деле, последние дни в доме было подозрительно тихо и не пахло едой.
– Как давно их нет? – мои губы еле шевелились, я как завороженная смотрела в его глаза.
– Они уехали вчера вечером, – я непонимающе помотала головой. Этого просто не может быть. Селена бы обязательно сказала мне о том, что они с Маршалом уезжают. Они бы попрощались со мной…
– Почему ты здесь, а не в Лондоне рядом… с семьей? – замешкалась я на последнем слове, потому что подумала про его новоиспеченную жену, которая теперь тоже имела прямое отношение к этому слову. – Марк прищурился и внимательно посмотрел на меня.
– На тебе лица нет. Давай поговорим обо всём потом.
Марк был явно чем-то расстроен. Я буквально ощущала витавшее в воздухе напряжение, исходившее от него. Он подхватил меня на руки и понёс наверх.
– Что ты делаешь? – недоумевала я.
– Не хочу, чтобы ты поранилась об стекло, – коротко ответил он. Его тёплые руки обдали жаром оголённую кожу.
– Но ведь оно разбилось внизу. а моя комната на втором этаже, – Марк ничего не ответил, продолжая подниматься с моей ношей в руках и, дойдя до комнаты, с силой толкнул ногой дверь. Та глухо ударились об стену.
Его запах проникал глубоко в лёгкие, в какой-то степени отрезвляя и в то же время одурманивая ещё сильнее. Я была не в силах больше бороться со своими чувствами к этому человеку. Я всё ещё любила его…
Всё в этой жизни предельно: просто в какой-то момент ты понимаешь, что не можешь испытывать боли больше, чем её есть на самом деле, а твоё сердце не вместит никаких других чувств, кроме любви. И что бы там ни происходило за бортом мировоззрения – это всё незначительно, потому что в каждой клеточке тела жило нечто большее, чем просто жизнь. Никто на Земле не вправе самостоятельно лишать себя жизни, ровно, как и шанса быть счастливым и любимым.
Марк был сейчас в опасной близости от моих губ, которые жаждали его поцелуев. Я не собиралась отказываться от него и уж тем более от своих чувств к нему. Пусть под нами провалится пол, если мне хоть кто-либо скажет. что мои чувства были не взаимны. Не поверю. Не поверю ни единому слову. Глаза Марка, его прикосновения и тепло было красноречивее любых слов. Жизнь сама распорядилась таким образом, что на нашу с ним долю выпали испытания. Но ни он, ни я не имели права опускать руки. Это бездействие было бы сродни самоубийству.
– Я люблю тебя, – тихо прошептала я, делая шаг навстречу. – Мне плевать на Оливию и на все обстоятельства, но я не могу смириться с тем, что ты так просто можешь отказаться от всего того, что было между нами. Ты нужен мне, – мой голос дрожал, ровно как и тело в руках любимого человека. Не знаю, откуда взялись эти храбрость и уверенность в том, что Марк любит меня. Но… я устала. Устала сражаться с ветряными мельницами. Пришло время открыто поговорить и расставить всё по своим местам. Если мы не можем быть вместе, то пусть постарается мне объяснить, почему, и может быть, тогда я отпущу его со спокойным сердцем…
– Кейтлин… – в голосе Марка было столько обречённости, что я подсознательно приготовилась к «нехорошему» разговору. Он бережно опустил меня на пол рядом с кроватью. – Я тоже тебя люблю… – тихо сказал он, сел на кровать, и опустил голову в руки.
29 глава
Кейтлин
Как бы мне хотелось уметь читать чужие мысли, чтобы знать, о чём думал Марк в эту минуту. Слова, которые я собиралась сказать, застряли комом в горле. А мысли разбежались по укромным углам, словно испуганные тараканы. Я не рассчитывала на ответные слова о взаимных чувствах, но услышав их, замерла на месте. Но если Марк любил, то почему выглядел таким несчастным и растерянным?
– Ты разговариваешь во сне, – Марк поднял голову и наши глаза встретились.
– Что? – спросила я растерянно, ничего не понимая.
– Я чутко сплю, а ты разговариваешь во сне, – я тонула в этом взгляде.
– И…
– …В ту последнюю ночь перед моим отъездом в Лондон, ты призналась мне… – перебил меня Марк и, не закончив предложение, уголки его губ тронула тёплая улыбка. – Возможно, это было и неосознанно, но… всё же было.
Щёки зарделись ярким румянцем. Он знал… Всё это время он знал и… дыхание перехватило и цепочка воспоминаний, разделивших нашу жизнь на до и после больно укололо в самое сердце. На смену растерянности пришла неуверенность и замешательство.
– Пусть так. Но с того времени мало, что изменилось, – не в моих правилах и принципах было доходить до середины пути и сворачивать с дороги. Если и идти, то уж до самого конца, каким бы он ни был, плохим или хорошим.
– Ты права. С того времени ничего не изменилось, – лицо Марка стало серьёзным, а улыбка исчезла с лица. – Тебе по-прежнему угрожает опасность. И я, увы, играю в этом всём далеко не последнюю роль, – мрачно проговорил Марк, изучая моё лицо.
Мне потребовалось какое-то время, чтобы осмыслить услышанное.
– О чём ты говоришь? Я не понимаю… – я отрицательно покачала головой. О какой опасности шла речь?
– Генри твой сводный брат. Твои настоящие родители Томас и Эдена Пирс, – Марк отвёл взгляд и запустил руки в волосы.
Перед глазами одно за другим пролетели воспоминания радостных лиц мамы и папы. Нет, должно быть это какая-то ошибка. Марк ошибается. Это не может быть правдой. Как мог Генри быть моим братом?
– Это какая-то ошибка… – губы скривились в горькой усмешке, и я отвернулась от Марка, ошеломлённая признанием. – Это не может быть правдой. Сьюзан, Бернард… они бы сказали мне, – я инстинктивно подошла к окну и распахнула его настежь, чтобы впустить в комнату свежий воздух. – А Генри… ведь он чуть не… – мой голос осёкся, и я повернулась к Марку, встречаясь с его серьёзным взглядом.
Глаза мужчины из-за приглушённого света в комнате казались чёрными, ничего не имеющими общего с ясным и зелёным оттенком.
– Это не ошибка. Этот подонок твой брат, – твердо повторил Марк.
– Откуда тебе это известно? – в голове не укладывалось, что это могло быть правдой. – И как давно?
– Давно, – судя по удручённому виду и тяжелому взгляду, Марк меня не обманывал.
– После того, как твоя машина попала в аварию я кое-что утаил от тебя, решив… В общем, с тебя на тот момент и так было достаточно того, что произошло. В машине кто-то перерезал тормоза.
– Нет… – я зажала рот рукой. На меня словно вылили ушат с холодной водой. – Эмили и Уильям. Они ведь могли погибнуть из-за меня… – словно в трансе произнесла я. – И всё это время ты молчал? – обречённо спросила я. – Это Генри хотел меня убить?
Наверно, я сильно побледнела, потому что Марк поднялся с кровати и приблизился, с тревогой заглядывая в лицо.
– Не знаю. Я нанял человека, чтобы распутать этот клубок. Но теперь он пропал, а вместе с ним и возможные зацепки.
– Генри знает, что он мой брат? – Марк, молча, кивнул.
Земля для меня перевернулась с ног на голову. Всё, что я знала о своей жизни и родителях была ложь. Почему они ничего мне не сказали? И если Марк всё знал, почему тоже ничего не сказал? Почему Генри пришёл работать на фирму к отцу, и всё это время притворялся тёмной лошадкой? Не проще ли было представиться сыном Томаса и претендовать на часть активов? Если только…
– В машине родителей тоже были неисправны тормоза… – ошеломленно произнесла я и схватилась за подоконник. – Это он? Марк, скажи мне, это его рук дело? Это он их убил? – слёзы навернулись на глаза.
– Это ещё необходимо доказать.
Как же было больно всё это слышать. Столько времени я напрасно винила себя в их смерти. Сколько бессонных ночей я пережила и через какой ад прошла, чтобы выбраться на поверхность… За что? За какие-то бумажки, которые люди называют деньгами, он убил сначала моих родителей, а потом собирался убить и меня?
– Марк, расскажи, – попросила я его, едва стоя на ногах. – Я хочу знать всё.
Мне казалось, что после расставания с Марком больнее быть уже просто не может.
Но я ошибалась. Слова Марка резали, как острые лезвия. В голове не укладывалось, что жизнь могла бы сложиться иначе, а мама и папа могли бы сейчас быть живыми. Мама и папа… Своих настоящих родителей я, конечно, не помнила. Да и предположить не могла, что жизнь, казавшаяся обычной, скрывала столько тайн.
Многие вещи теперь стали на свои места. Стало понятно спонтанное и скоропалительное решение Марка жениться на Оливии. Да и в моём ли праве было винить и осуждать Марка? Будь на его месте, я бы поступила так же…
– Как ты думаешь, куда пропала Флоренс? – я первой нарушила молчание после долгой паузы, думая обо всём, что узнала.
– Не знаю, – обречённо выдохнул мужчина. – Но уверен, что не обошлось без помощи Оливии.
Оливия… Я недооценила соперницу и теперь была вынуждена принять чужие условия игры. Заглянув в лицо Марка, я только сейчас поняла, сколько навалилось на его плечи: наша размолвка, «воссоединение» с Оливией, инфаркт отца. Нам следовало поговорить обо всём ещё раньше и не доводить нас обоих до такого подавленного и угнетённого состояния. Но откуда мне было знать, что мне угрожала опасность, а Марк не желал свадьбы с Оливией?
Ни моих настоящих, ни приемных родителей в живых уже не было. Чем бы ни обосновывалось решение Бернарда и Сьюзан утаить от меня имена настоящих родителей, никого из них уже нельзя было вернуть. Но можно было доказать вину Генри. Человек, разрушивший мою жизнь, не имел права оставаться на свободе и продолжать жить, как ни в чём, ни бывало.
– Необходимо обратиться в полицию, спровоцировать Генри и Оливию на новое покушение, чтобы их поймали с поличным, – это был единственный способ закончить весь этот фарс.
– Нет Это исключено. Даже не смей об этом думать, – в голосе Марка послышались стальные нотки. Но я не собиралась ему уступать. Не в этот раз.
– Ты же понимаешь, что кроме устного запрета ничего больше не можешь? – внутри не было ни грамма сомнения, что говорю и делаю что-то не так. – В противном случае ты обрекаешь меня на долгую жизнь, сотканную из прочных нитей шантажа и лжи. Ты женишься на Оливии? И тем самым обеспечишь безбедное существование Генри? А что будет со мной? Меня ты куда денешь? Или прикажешь вечно жить в страхе за собственную жизнь? Мне не нужен ни дом, ни деньги, ни компания. И если бы я знала наверняка, что всё это достанется ему, то раздала бы всё на благотворительность… – на последнем слове я осеклась.
Не обращая внимания на переменившегося в лице Марка. я зацепилась за последние слова.
– Марк, необходимо составить документы таким образом, чтобы всё, что у меня есть, стало твоим. А я бы осталась ни с чем. Эту информацию необходимо дать репортёрам. Они же любят следить за твоей жизнью?
– Ты сошла с ума? – недоумевал Марк.
– Нет. Просто не хочу, чтобы ему хоть что-то досталось.
– Ты говоришь глупости.
– У тебя только два варианта: либо ты вводишь Алека в курс дела и составляешь документы на подпись, либо я привлеку юриста со стороны и сделаю это без тебя.
– Кейтлин, ты что задумала? Ему и так ничего не достанется, – моё заявление не на шутку взволновало Марка. – Достаточно самодеятельности. Ты ушла из дома ничего и никому, не сказав тогда, когда от тебя этого ждали меньше всего.
Представляешь, каково было утром не обнаружить тебя дома? Что пережили Эмили и Уильям? А я? Меня забрали в участок. Когда свадьба сорвалась, Оливия каким-то образом покалечила себя и написала заявление, что я напал на неё и чуть ли не избил до смерти. Меня продержали несколько суток в участке. Всё это время я находился в подвешенном состоянии, не зная где ты, и что с тобой.
– Я не знала… – с учётом открывшихся обстоятельств, я чувствовала вину. В семье Марка на тот момент и без меня хватало переживаний, а я…
– Как только меня отпустили, а отцу стало немного лучше, я сразу прилетел, хотя и нахожусь под подпиской о невыезде.
– Но ведь ты не совершал этого? Ты не трогал Оливию?
– Конечно, нет, – Марк отвернулся. – Но доказать свою непричастность не так-то просто. Видимо, она изначально подозревала, что никакой свадьбы не будет. Ума не приложу кого она просила нанести ей все эти побои… Но я этого не совершал!
– Ты не собирался жениться? – охнула я.
– Нет, и сейчас этого не хочу, – Марк повернулся и встретился со мной взглядом. – Но если сяду за решётку на полгода, неизвестно что случится за это время с тобой, отцом, компанией, сестрой, матерью…
– Она шантажирует тебя свободой или свадьбой, – догадалась я. – Но ведь это так… противоестественно.
– Хуже. Она нащупала моё слабое место и как искусный кукловод дёргает теперь за ниточки, – Марк приблизился, и его дыхание опалило лицо. – Ты моё слабое место.
Ты и моя семья. Ты бы простила себе, если бы с кем-нибудь из дорогих тебе людей что-то случилось? По твоей вине?
Между нами повисло долгое молчание. Я размышляла над словами Марка.
Казалось, я уловила смысл его слов, но…
– В моей жизни никого корме тебя дороже и не осталось.
По лицу Марка скользнула лёгкая улыбка, и мужчина провёл пальцами по губам, задерживая на них взгляд. Теперь, когда я знала всю правду, не собиралась отступать. Даже если бы это грозило новыми неприятностями и опасностями.
– Хорошо… – казалось. Марка всё же что-то беспокоило. – Для начала мы вернёмся в Лондон, ты подтвердишь в полиции мои показания, что в ту ночь была со мной, в больнице куча свидетелей, что я никуда не отлучался и вплоть до прихода полиции не покидал стены здания. Думаю, Алек подключит ресурсы и с меня снимут обвинения.
– А потом? – я чувствовала, что Марк что-то недоговаривает.
– Потом… – Марк задумался. – Закрою тебя в доме матери, приставлю к вам охрану. вырою у дома траншею, сверху расставлю лучников, – и тепло улыбнулся. – Потом это уже мои проблемы, – он привлёк меня к себе и крепко обнял.
– Ты вернулся… за мной? – я отстранилась и заглянула в лицо Марка. Если он собирался снова меня оставить, то никаких показаний не будет. Пусть в таком случае сидит за решёткой! Я же намерена была доказать вину Генри. С Марком или без него. Чего бы мне это не стоило.
– У тебя есть время до утра, чтобы передумать, – он прошёл к столу, достал из кармана брюк прямоугольный лист сложенный вдвоё и положил на стол. – Это билет на утренний рейс в Лондон, – сказал он и посмотрел на меня. – Поездка навряд ли будет носить романтический характер. Я не знаю, что ещё попытается выкинуть Оливия, но… пока для тебя безопаснее всего будет пожить в Лондоне. вдали от Сиэтла, – затем перевёл обратно взгляд к столу, где по-прежнему под стеклом в углу находилась его фотография.
– Всё никак не сменю обстановку. Пора уже избавиться от старых вещей, – я не хотела просто так брать и сдаваться Марку. Несмотря на ту близость на свадьбе его сестры, несмотря на мой откровенный танец, несмотря на все признания, что прозвучали сегодня в этой комнате. Несмотря, что он приехал за мной… Словно мало выпало на нашу долю мук, я намеренно подливала масла в кипящую жидкость.
– Да, пора, – согласился Марк. – У нас полно приличных совместных фото, – едва сдерживая ядовитую ухмылку, я отвернулась, чтобы он не заметил улыбки. На языке вертелись колкости, но я решила промолчать. Успею ещё «оторваться» за несколько часов полёта. – Я буду спать на диване в гостиной. Если что понадобится, зови, – сказал Марк и прошёл мимо.
Время идёт вперёд независимо от того счастлив ты или разочарован. Оно просто движется по кругу, день сменяет ночь и с наступлением нового утра хочется верить, что сегодня будет лучше, чем вчера. Сквозь тёмные, плотные шторы в комнату пытался пробиться солнечный свет. Оторвав тяжелую голову от подушки, я села в кровати, мысленно собираясь с духом, настраиваясь на тяжелый день. Мне казалось, что утро расставит всё по полочкам в моей голове, но в итоге вопросов накопилось даже больше. Марк собирался улететь в Лондон вместе со мной, а что потом? Ведь не собирался же он и в самом деле закрыть меня в четырёх стенах до конца жизни? В противном случае, он сильно тогда рисковал собственной жизнью.
Вдруг у Оливии вконец помутится рассудок на фоне нашего воссоединения? Но чёрта с два я теперь отступлюсь. Одно дело биться об стену головой в одиночку, а другое, когда рядом тот, чья одна только улыбка кружит голову и заставляет сердце биться чаще.
Я приняла душ, собрала небольшую сумку с вещами, вместо чемодана. Завязала хвост, надела бежевый брючный комплект и спустилась вниз. По дому разносился аромат свежесваренного кофе. Марк, судя по всему, хозяйничал на кухне.
– Привет, – тихо поздоровалась я. – Великолепный запах! – я уже и забыла, какой вкусный кофе умел варить Марк.
– Будешь? – Марк как всегда был облачён в строгий деловой костюм. Правда, небрежности придавала щетина. Но по мне так было даже лучше.
– Не сегодня, – меня вдруг передёрнуло от одной только мысли выпить горький напиток натощак.
Марк пожал плечами и пригубил темную жидкость из маленькой белой чашки. Я наблюдала за его действиями, примостившись на одном из барных стульев.
– Все нормально? – он просканировал меня внимательным взглядом, останавливая глаза на лице.
– Да, – я пожала плечами, хоть на самочувствии и сказывалась бессонная ночь. У меня до сих пор кружилась голова от всей той информации, что получил мозг, словно ту без разбора просто взяли и впихнули в черепную коробку.
– Перекусишь? – меня снова передернуло от мысли о еде.
– Нет, лишь выпью воды, – Марк налил из графина в стакан воды и поставил тот передо мной.
– Плохая идея лететь на пустой желудок, – я нервно закатила глаза. А Селена случаем не оставила Марку никаких памяток, когда уезжала? – В принципе, как хочешь, – Марк пожал плечами. – Такси приедет с минуты на минуту.
– Угу, – я осушила стакан воды одним махом, спрыгнула со стула и пересела на диван. – Как спалось?
– Не спалось, – Марк посмотрел на часы, затем в окно. – Пошли, – он взял наши сумки, – такси уже здесь.
Ничего не оставалось, как плестись позади. Сильно клонило в сон. Марк все время меня подгонял, а я вконец обессилев, едва перебирала ногами. Мы прошли регистрацию, заняли места в самолёте, Марк уступил мне место у иллюминатора, и только после этого я расслабленно выдохнула и закрыла глаза. Из-за бессонной ночи и разбитого состояния совсем не хотелось вести диалогов. Практически весь полёт я проспала на плече Марка. Тот накрыл меня одеялом и, кажется, сам провалился в сон. Со стороны наверно это выглядело более чем умилительно.
– Кейтлин, – Марк водил пальцами по скулам. но мне так не хотелось открывать глаза, хотелось хоть ещё немного поспать, насладиться запахом мужчины, по которому я уже отвыкла, забыв как это приятно находиться в его объятиях. – Нужно пристегнуться, мы приземляемся.
Хорошо, что мне хватило ума не нанести макияж полностью, не иначе бы перед Марком сейчас предстала панда с распухшими ото сна глазами. «Он видел тебя куда и в худшем состоянии, – услужливо подсказал внутренний голос».
– Я хочу пить… – губы обветрило, а в горле пересохло.
– Потерпи немного, – ласково произнёс Марк и погладил по щеке. Как же мне не хватало мужчины всё это время, его заботы и такого простого, естественного участия в жизни. Возможно, стоило петь Оливии дифирамбы, девушка сама того не зная лишь ещё крепче связала нас с Марком. Вкусив ядовитые плоды разлуки, навряд ли кто-либо из нас отважится попробовать их ещё раз. – Тебя будет ждать один сюрприз по приземлении, – Марк тепло улыбнулся.
– Надеюсь приятный? – решила я всё же уточнить.
– Более чем, – отчего-то вспомнилась наша поездка на остров, игривое настроение Марка и мои жалкие попытки выпытать правду. Как будто в прошлой жизни было, хотя времени прошло всего ничего…
– Хорошо, что ты меня пожалел и сказал по окончании полёта, а не в его начале. Я бы извелась, думая о «сюрпризе», – Марк перехватил ремни, с которыми я не могла справиться, и зафиксировал их.
– Нас будет встречать Маршал.
– Маршал? – я удивлённо распахнула глаза и, кажется, окончательно проснулась.
– Да. Именно поэтому и не сказал, иначе бы ты извела меня допросом. А так мы даже, по-моему, выспались.
– Да уж, я отоспалась на много лет вперёд, – слова вылетели раньше, чем я успела над ними подумать. В отличие от Марка я помнила досконально каждую нашу встречу. а тем более его редкие сообщения и свои ответы на них. Как раз в ту роковую поездку в Лондон, он писал в сообщении о том, что скучает, а я перечисляла ему плюсы небольшой разлуки, намекая на то, что будет время отоспаться. Потому как ночами напролёт мы занимались более увлекательными вещами, чем сон… Марк тяжело вздохнул и ничего не сказал в ответ.
– Кейтлин! – с не поддельной радостью ко мне в объятия кинулась Селена, а я испытала двойственные ощущения. Хотелось снова радоваться жизни, забыть и горьких днях одиночества и боли, но… что будет, если мои показания не прольют света на ложь Оливии? Марк получит тюремный срок? Отделается штрафом? А что будет со мной? Он обратно вышлет меня в Сиэтл вместе с Маршалом и Селеной?
Не для этого ли он пригласил их в Лондон? Я посмотрела в сторону Марка, думая о возможном исходе этой поездки. Мужчины что-то обсуждали, находясь в стороне.
Проговаривали детали моего отъезда?
– Как вы добрались? Ты такая бледная, сегодня же начну тебя откармливать! – я перевела взгляд на Селену и улыбнулась.
– Я скучала, – я и в самом деле скучала, а ещё испытывала чувство вины за те дни отшельничества, когда никого из них к себе не подпускала. Словно была маленькая, обиженная на весь мир девочка.
– Всё будет хорошо. Маршал и я временно поживём в Лондоне, пока Марк не утрясет все проблемы, – что и требовалось доказать. Я сжала ладони в кулаки.
Отчего вдруг я нарисовала будущее в радужных красках? До сих пор я оставалась той же Кейтлин с кучей проблем. Кому понравится их разгребать? Ведь, по сути, я была Марку никем. Да, жили вместе несколько месяцев, но почему он должен был теперь решать все мои проблемы? «Потому что любит тебя, – подсказал внутренний голос, – а ты его».
– Марк? – неуверенно позвала я мужчину, когда мы сидели в машине. Он всё время держал мою ладонь в руках, – можно я буду жить у Эмили и Уильяма? – Марк озадачился, а я почувствовала себя не в своей тарелке. Может быть, сказывалось долгое время без общения?
– Почему? Хильда – замечательная женщина! Вы обязательно поладите, – мне и самой было непонятно чего я боялась. Возможно, просто нервничала перед знакомством с его матерью. Как она отнесётся к тому, что её сын менял девчонок как перчатки: собирался жениться на одной, но вдруг привозит в дом совершенно другую?
– А где остановились Маршал и Селена?
– А ты как думаешь? – уголок рта приподнялся. Ничего не ответив, я лишь натянуто улыбнулась в ответ.
В машине, как по мне, было сильно душно и внезапный приступ головокружения накатил так же неожиданно, как и прекратился. Судорожно сглотнув, я прислонилась лбом к холодному стеклу. Уже не в первый и даже не второй раз я ощущала себя нехорошо за время перелёта. Состояние сродни пережитому волнению, пульс учащается, уши закладывает, а к горлу подступает ком и голова идёт кругом как от первого поцелуя. Затем ещё долгое время ходишь в подвешенном состоянии, словно перекатался на экстремальных аттракционах, ощущая дрожь в коленках. Не думала же я, в самом деле, что мне даром обойдутся все эти переживания и волнения.
Машина остановилась возле аккуратного двухэтажного дома, снаружи сохранившего традиционный английский стиль. Не удивлюсь, если и в доме поддерживался антураж старой Англии.
– Приехали, – Марк вышел из машины и протянул руку. «Мне страшно, – хотелось сказать вслух, но видимо, мой жалкий вид сам говорил за себя». – Я буду всегда рядом, – подбодрил Марк.
Хотелось бы в это верить… Мы зашли в дом, навстречу нам вышла красивая женщина с короткими русыми волосами. По её уставшему лицу скользнула теплая улыбка, когда она меня увидела, затем она посмотрела на Марка.
– Сынок? – неужели Марк не предупредил мать о том, что вернётся из Сиэтла не один? В какой-то момент мне захотелось повернуться и, не говоря ни слова, выйти из дома, так сильно я переживала. Непонятно откуда взявшееся волнение, что меня не примут в его семье, блокировало любые мысли.
– Добрый день, – все же выдавила я жалкое подобие приветствия, отмечая про себя, что голос был похож на мышиный писк. Но я не обладала наглостью, и уж никак не считала наличие этой черты в характере вторым счастьем. Всё должно быть в меру.
А мне просто необходимо немного времени, чтобы привыкнуть к новым обстоятельствам. Мы не успели познакомиться с матерью Марка на свадьбе Эмили лишь потому что я быстро её покинула. Да и не до знакомств мне было в тот момент.
– Привет, – Марк подошёл к маме и приобнял. В этом простом действии было столько нежности и теплоты. – Это Кейтлин, – сказал он, а в глазах Хильды зажглись искры интереса. «Наверно, всё же Оливии в этом доме не было, – сама не зная почему, сделала я выводы».
– Проходите, – она жестом пригласила нас пройти в гостиную, – мы с Селеной приготовили вкусный ужин, – казалось, изумлению не наступит конца. Все же я была не нежданной гостьей, но отчего по-прежнему испытывала дискомфорт, словно сдавала какой-то экзамен? – Марк мне ничего о вас не рассказывал, но любая мать, крепко любящая сына, поймет всё и без слов. Я запомнила вас со свадьбы Эмили.
Вы были подругой невесты, – приятный и мелодичный голос разливался по комнате.
Инстинктивно я уже прониклась симпатией к этой женщине, но по-прежнему сильно волновалась.
– Да, – я улыбнулась в ответ. – Уильям мой хороший друг… – и перевела растерянный взгляд на Марка, но тот казалось в отличие от меня не испытывал никакого дискомфорта.
– Все хорошо, Кейтлин. Марк мало со мной делится своими переживаниями, но если привёл вас сюда, значит, вы много для него значите. – Пойдёмте, – она перехватила мою ладонь из рук Марка и провела в гостиную, на ходу рассказывая об истории дома и заодно проводя небольшую экскурсию по первому этажу.
– Спасибо, – я не знала, каким образом выразить благодарность женщине за такой радушный прием. Марк был прав, я напрасно боялась встречи с его матерью и того, что ей не понравлюсь.
За обеденным столом наш разговор плавно перетек в другое русло, и я окончательно расслабилась.
– Кейтлин, почему вы ничего не едите? – заметила Хильда.
– Спасибо, – я не знала, что ответить. На фоне стресса и перелёта кусок не лез в горло.
– Ты привыкнешь, мама. Она ест как птичка – питается зёрнышком хлеба и каплей росы, – прокомментировал Марк моё отсутствие аппетита.
– Да, – подтвердила Селена слова Марка, а мне хотелось лишь, чтобы все не акцентировали на мне такое пристальное внимание, чувствуя себя снова не в своей тарелке.
После ужина я попросила Марка проводить меня в комнату, в которой буду жить, так как хотелось переодеться, принять душ и лечь спать. Глаза закрывались сами собой, слабость накатывала волнами и в довершение смена часовых поясов не лучшим образом сказывалась на общем самочувствии. Ещё в первый свой приезд мне потребовалось какое-то время, чтобы перестроиться на новый ритм жизни.
– Марк, я постелила вам в твоей комнате, – бросила Хильда через плечо, помогая Селене убраться со стола.
– Что? – изумлённо выдавила я из себя, а сердце забилось в ускоренном темпе. – Разве мы не будем жить в отдельных комнатах? – шепнула я Марку, когда тот подхватил меня под локоть и повёл на второй этаж.
– Нет, – он властно притянул меня к себе, а у меня подкосились ноги. Разве не об этом я мечтала? Вот он принц на белом коне, прискакал за мной, вырвал и цепких лап грусти и печали и увёз в свой замок. Отчего же теперь робею и боюсь вернуться к тому, на чём так стремительно запнулась несколько месяцев назад? – Гостевую спальню заняли Маршал и Селена, а Эмили не переживёт, если кто-то вторгнётся на её территорию, – Марк весело улыбнулся, но я слишком хорошо его уже изучила. Он изначально не собирался меня никуда отселять, просто с ходу придумал красивые и достоверные отмазки, а мне… было ровным счётом всё равно и даже на то, что подумает Хильда обо всём этом. – Ты имеешь что-то против совместного пребывания в одной комнате? – он намеренно издевался надо мной.
– Нет, – я пожала плечами, еле сдерживая внутреннее волнение и дрожь. Столько много ночей я провела в одиночестве, так истосковалась по ласкам Марка, что не представляю какие силы призвать, чтобы не броситься в этот омут с головой, стоит мужчине лишь закрыть за нами дверь в комнату и поставить сумки на пол. Словно мы были в долгой и утомительной командировке друг от друга, а сейчас снова встретились, чтобы никогда больше не разлучаться.
