Текст книги "Уродина"
Автор книги: Скотт Вестерфельд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Скотт Вестерфельд
Уродина
Часть первая
СТАТЬ КРАСИВОЙ
Что плохого в том, чтобы наполнить общество красивыми людьми?
Янь Юань
НЬЮ-КРАСОТАУН
Небо в этот июньский вечер было цвета кошачьей блевотины.
«Правда, – размышляла Тэлли, – чтобы получился вот такой розовый цвет, нужно долго и упорно пичкать кошку кормом с добавлением искусственной лососины». Ветер гнал высоко по небу тусклые, рваные чешуйки облаков. Постепенно смеркалось, и между облаками начали проступать темно-синие провалы ночного неба, и оно становилось похожим на перевернутый океан, бездонный и холодный.
В любое другое лето такой закат можно было бы назвать красивым. Но в мире не осталось ничего красивого с тех пор, как Перис похорошел. Очень паршиво терять лучшего друга, даже если его теряешь всего на три месяца и два дня.
Тэлли Янгблад дожидалась темноты.
Из открытого окна открывался вид на Нью-Красотаун. Уже загорелись бальные башни, по дорожкам парков поползли змеи факельных шествий. По небу поплыло несколько надутых горячим воздухом воздушных шаров. Стоявшие в гондолах пассажиры обстреливали другие шары и парапланеристов безопасными фейерверками. Смех и музыка отражались от воды и летели, как умело брошенные «блинчиками» плоские камешки, и Тэлли казалось, будто края этих камешков больно бьют по ее нервам.
Окраины, отрезанные от центральной части города черным овалом реки, покрывала тьма. Уродцам в такое время полагалось спать.
Тэлли сняла с пальца кольцо-интерфейс и проговорила:
– Спокойной ночи.
– Приятных снов, Тэлли, – ответила ей комната.
Она сжевала таблетку-зубочистку, взбила подушки, включила старенький переносной обогреватель, производивший примерно столько тепла, сколько бы его производило спящее человеческое существо размером с Тэлли, и засунула этот обогреватель под одеяло.
Потом она вылезла из окна.
Небо наконец стало черным, как уголь. Как только Тэлли оказалась снаружи, у нее на душе сразу полегчало. Может быть, затея была и глупая, но уж лучше так, чем еще одну ночь валяться в кровати без сна и жалеть себя. Пробираясь по знакомой, усыпанной опавшими листьями тропинке к берегу, легко было представить, что за ней бесшумно крадется Перис и сдерживает смех, что он, как и она, готов всю ночь подглядывать за новоиспеченными красотками и красавцами. Вместе. Они с Перисом придумали, как обманывать майндер – систему кибернетического управления домом, – когда им было по двенадцать лет, и тогда им казалось, что разница в возрасте в три месяца никогда не будет иметь значения.
– Лучшие друзья навек, – пробормотала Тэлли и провела кончиками пальцев по маленькому шрамику на правой ладони.
За деревьями сверкала река. До Тэлли доносился плеск легких волн, расходящихся от глайдеров. Тэлли пригнулась и спряталась в камышах. Летом шпионить лучше всего. Прибрежная трава высокая, всегда тепло, и не надо на следующий день мучительно сражаться со сном на уроках.
А вот Перис теперь вообще может спать сколько заблагорассудится. Одна из привилегий красавчиков.
Старый тяжелый мост протянулся над водой. Его тяжелые металлические конструкции казались такими же черными, как небо. Мост был построен так давно, что сам выдерживал собственный вес, ему не требовались никакие там гравиопоры. Пройдет миллион лет, город рассыплется в прах, а мост, наверное, останется, словно кость окаменелого животного.
В отличие от других мостов Нью-Красотауна старый мост не умел разговаривать – и, что важнее, не умел сообщать о нарушителях. Однако, пусть он и был немым, этот мост всегда казался Тэлли жутко мудрым, таким же знающим обо всем на свете, как какое-нибудь древнее дерево.
Глаза Тэлли уже окончательно привыкли к темноте, и через несколько секунд она разыскала леску, привязанную к камню в обычном месте. Тэлли дернула за леску и услышала, как плеснула по воде веревка, спрятанная между опорами моста. Тэлли тянула леску к себе до тех пор, пока в руках у нее не оказалась мокрая, тут и там затянутая узлами веревка, другой конец которой был привязан к стальной балке в основании моста. Тэлли туго натянула веревку и привязала ее конец к дереву, как обычно.
Ей пришлось снова присесть и спрятаться в камышах, потому что мимо проплывал очередной глайдер. Отплясывавшие на палубе люди не заметили веревку, протянутую от моста к берегу. Они ее никогда не замечали. Новоявленные красотки и красавцы всегда развлекались на полную катушку и не обращали внимания на разные случайные мелочи.
Как только огни глайдера угасли вдали, Тэлли проверила надежность веревки, повиснув на ней всем весом. Как-то раз веревка отвязалась от дерева, и их с Перисом подбросило вверх, потом швырнуло вниз, потом они опять подлетели вверх и шлепнулись в холоднющую воду на самой середине реки. Вспомнив об этом, Тэлли улыбнулась и вдруг поняла, что предпочла бы снова вымокнуть в реке вместе с Перисом, чем пусть и остаться сухой, но мерзнуть в одиночку.
Ухватившись за веревку руками и обхватив ее коленями, Тэлли начала передвигаться от узла к узлу. Вскоре она поравнялась с черным решетчатым скелетом моста, взобралась на него и побежала на другую сторону, к Нью-Красотауну.
Она знала, где живет Перис, по одному-единственному посланию, которое он удосужился ей отправить с тех пор, как стал красавчиком. Адреса Перис не указал, но Тэлли легко раскусила как бы случайные цифры, стоящие в конце письмеца. Цифры обозначали некое местечко под названием особняк Гарбо в холмистом районе города. Попасть туда было непросто. Во время своих вылазок Тэлли и Перис всегда старались держаться ближе к берегу, где легко было затаиться в зарослях камышей, среди деревьев и в черной тени Уродвилля. Но теперь Тэлли направлялась к середине острова, где по улицам всю ночь разъезжали карнавальные платформы и двигались шествия. Свежеиспеченные красотки и красавчики вроде Периса всегда жили там, где от веселья всех просто лихорадило.
Тэлли хорошо помнила карту города, но стоило ей хоть раз свернуть не туда – и пиши пропало. Без кольца-интерфейса она становилась невидимой для автомобилей. Ее бы просто переехали – будто ее и не было.
Да по большому счету Тэлли здесь и была ничем и никем.
Хуже того: она была уродиной. Но она надеялась, что Перис смотрит на это иначе. Что на нее он посмотрит иначе.
Тэлли понятия не имела о том, что будет, если ее изловят. Это ведь тебе не наказание за то, что ты «забыла» нацепить колечко, прогуляла уроки или, одурачив хаус-майндер, заставила его завести музыку громче дозволенного. Это все делали, и всех за это наказывали. Однако они с Перисом во время вылазок всегда вели себя очень осторожно, чтобы их не поймали, и на то были причины. Перебраться через реку – это не пустячное баловство.
Но теперь бояться было поздно. Да и что с ней могут сделать? Еще три месяца – и она сама станет красоткой.
Тэлли кралась вдоль берега, пока не поравнялась с увеселительным садом. Она скользнула в темноту под плакучими ивами, посаженными в ряд. Прячась под ними, она стала пробираться вдоль аллеи, освещенной небольшими шипящими факелами.
По аллее шла парочка – красавчик и красотка. Тэлли замерла в неподвижности, но их не интересовало ничего вокруг. Они пялились друг на дружку как ненормальные и потому, естественно, не заметили присевшую на корточки под ивами Тэлли. Она, затаив дыхание, проводила парочку взглядом. На сердце у нее потеплело, как всегда, когда она видела красивое лицо. Даже тогда, когда они с Перисом, бывало, подглядывали за красотками и красавчиками из темноты и хихикали над тем, какие глупости те вытворяли и брякали, они все равно не могли отвести от них глаз. Было что-то волшебное в их огромных, идеально красивых глазах, что-то такое, что заставляло тебя с вниманием прислушиваться ко всему, что бы они ни говорили, что будило в тебе желание оберегать их от любой опасности, стремление приносить им радость. Они были… такие красивые.
Парочка исчезла за ближайшим поворотом аллеи. Тэлли помотала головой, чтобы прогнать умиление. Она пришла сюда не для того, чтобы глазеть на красавчиков. Она чужая, прокравшаяся без разрешения, она уродка. И у нее есть дело.
Сад тянулся по городу, он извивался, словно черная река, между ярко освещенными бальными башнями и домами. Еще через несколько минут, пробираясь по саду, Тэлли спугнула парочку, спрятавшуюся в кустах. В конце концов, это был увеселительный сад. Но в темноте красотка и красавчик не разглядели лица Тэлли. Они только захихикали над ней, а она промямлила извинения и поспешила удалиться. Да и она их плохо рассмотрела, увидела только сплетение идеально красивых рук и ног.
Наконец сад закончился. Оставалось несколько кварталов до того места, где жил Перис.
Тэлли выглянула из-за завесы плюща. Так далеко они с Перисом никогда не забирались, и как быть теперь, она не знала – ее план заканчивался на этом самом месте. Спрятаться на многолюдных, ярко освещенных улицах невозможно. Она провела кончиками пальцев по лицу, нащупала широкий нос и узкие губы, слишком высокий лоб, копну спутанных кудряшек. Один шаг из-за кустов – и ее заметят. Стоит свету коснуться ее лица – и оно выдаст ее с головой. Что она тут делает? Самым благоразумным будет вернуться во тьму Уродвилля и ждать своей очереди.
Но ей нужно было увидеть Периса, поговорить с ним. Зачем – этого она и сама точно не знала, но каждую ночь, ложась спать, она мысленно разговаривала с ним, представляла, что он ответит. Это было невыносимо. В детстве они проводили вместе каждый день, и вот теперь… ничего не осталось. Может быть, если им удастся хотя бы несколько минут поболтать наяву, она сможет перестать говорить с воображаемым Перисом. Трех минут настоящего разговора ей бы хватило на все три месяца.
Тэлли посмотрела вправо, влево, поискала глазами боковые дворы, через которые можно было бы проскочить, и темные подъезды, в которых можно было затаиться. Она чувствовала себя, как скалолаз перед отвесной скалой, ищущий взглядом трещины и уступы.
Поток машин начал постепенно рассасываться. Тэлли ждала, потирая шрамик на правой ладони. Наконец она вздохнула и прошептала:
– Лучшие друзья навек.
Затем она шагнула на свет.
Справа на нее обрушился шумовой взрыв. Она отпрыгнула назад, в темноту, запуталась в плюще, упала на колени на мягкую землю. Несколько секунд она была уверена, что попалась.
Но какофония быстро переросла в пульсирующий ритм. По улице шествовала драммашина. Шириной с дом, она размахивала десятками механических рук, которыми лупила по барабанам всевозможных калибров. Позади машины выплясывала толпа гуляк. Они пританцовывали в такт барабанному бою, пили и швыряли бутылки. Бутылки со звоном разбивались о громадную бесчувственную машину.
Тэлли улыбнулась. Гуляки были в масках.
Машина выбрасывала маску за маской, чтобы привлечь побольше участников для этого импровизированного шествия: морды демонов и страшноватых клоунов, зеленых чудищ и сероликих инопланетян с большими овальными глазищами, кошек, собак и коров, физиономии со зловещими ухмылками и здоровенными носами.
Процессия двигалась неспешно. Тэлли отползла подальше в глубь сада. Несколько подвыпивших гуляк прошли так близко, что она уловила тошнотворно-приторный запах, исходивший от бутылок, которые они держали в руках. Через минуту, когда машина удалилась на полквартала вперед, Тэлли выбежала на дорогу и схватила брошенную маску. Свежеотштампованный пластик был еще теплый. Прежде чем прижать маску к лицу, Тэлли обратила внимание на то, что она такого же мерзко-блевотного цвета, как закат. Рыльце-пятачок, два маленьких розовых уха. Смарт-липучка расплылась по коже, маска прилипла к лицу.
В маске свиньи Тэлли протолкалась между пьяными гуляками, оказалась на другой стороне и по перпендикулярной улице устремилась к особняку Гарбо.
ЛУЧШИЕ ДРУЗЬЯ НАВЕК
Особняк Гарбо оказался огромным, ярким и оглушительным.
Он заполнял собой пространство между двумя бальными башнями и выглядел примерно так, как выглядит пузатый заварочный чайник, поставленный между двумя стройными бокалами для шампанского. Обе башни парили на постаментах не шире шахты лифта. Выше находились пять ярусов круговых балконов, заполненных толпами свеженьких красоток и красавчиков. Тэлли поднималась вверх по склону холма к этой троице зданий и пыталась охватить их взглядом, смотря через прорези в маске.
С одной из башен кто-то спрыгнул (или его сбросили) и полетел вниз, крича и размахивая руками. У Тэлли перехватило дух, но она заставила себя смотреть. Буквально за несколько секунд до того, как парень должен был расшибиться в лепешку, сработала спасательная куртка. Заливаясь хохотом, он несколько раз подпрыгнул, как мячик. Вскоре красавчик мягко опустился на землю совсем недалеко от того места, где стояла Тэлли. Она слышала, как он то хихикает, то нервно икает. Он напугался не меньше ее.
Тэлли зябко поежилась. Да, вот так прыгнуть было ничуть не опаснее, чем для нее стоять перед этими высоченными башнями. Спасательная куртка действовала с помощью таких же антигравов, которые удерживали на месте сами башни. И если все эти милые игрушки в один прекрасный день сломаются, почти все здания в Нью-Красотауне рухнут.
Особняк был битком набит новенькими, с иголочки, красотками и красавчиками. «Эти – самые противные», – всегда говорил про них Перис. Они жили, как уроды, человек по сто в большущих спальнях. Правда, в этих спальнях не было никаких правил, если только не считать правилами такие установки: «Веди себя как можно тупее», «Оттягивайся по полной» и «Вопи во всю глотку».
На крыше стояла стайка девушек в бальных платьях. Они кричали как ненормальные, балансируя на самом краю и стреляя по тем, кто гулял внизу, безопасными фейерверками. Со всем рядом с Тэлли на землю рухнул горящий оранжевый шар – холодный, как осенний ветер, и рассеял темноту, окружавшую ее.
– Ой, поглядите, да там хрюшка! – прокричал кто-то сверху.
Все захохотали, а Тэлли поспешила к открытым нараспашку дверям особняка. Из дома выходили двое красоток. Тэлли протолкалась между ними. Они проводили ее изумленными взглядами.
Так все и было, как всегда обещали: одна большая бесконечная вечеринка. Сегодня все были одеты торжественно – в вечерние платья и черные фраки. Поросячья маска Тэлли всех, похоже, жутко смешила. На нее указывали и хохотали, а Тэлли все шла вперед, не давая никому времени на что-то другое. Конечно, тут все всегда смеялись. Не то что на вечеринках у уродцев – тут никто никогда не подерется, даже спорить не станут.
Тэлли перебегала из одной комнаты в другую, пыталась разглядеть лица, не отвлекаться на огромные красивые глаза, не страдать от ощущения, что ей здесь не место. С каждой секундой, проведенной здесь, Тэлли чувствовала себя все большей уродиной, и этому мало помогало то, что над ней все смеялись до упаду. Но уж лучше пусть хохочут, чем видят ее истинное лицо.
«Узнаю ли я Периса?» – гадала Тэлли на бегу. После операции она видела его всего один раз – когда он вышел из больницы. Тогда у него еще не сошли отеки. Но ведь она так хорошо знала его лицо. Что бы ни говорил Перис, не все красотки и красавчики на самом деле выглядели совсем одинаково. За время своих вылазок они с Перисом порой замечали похорошевших, которые казались им знакомыми, похожими на тех или иных уродов и дурнушек. Вроде как брат или сестра – только постарше, увереннее в себе и намного красивее. Такие, каким бы ты завидовал всю жизнь, родись ты сто лет назад.
Но нет, Перис не мог так сильно измениться.
– Хрюшку видели?
– Кого-кого?
– Да тут свинка бродит без привязи!
Хохот и насмешки доносились с нижнего этажа. Тэлли остановилась и прислушалась. Она была совсем одна на лестнице. Похорошевшие, видимо, предпочитали лифт.
– И как она только посмела явиться на нашу вечеринку, нарядившись свиньей! Здесь все должны быть при параде!
– Она явно ошиблась вечеринкой.
Надо быть совершенно невоспитанной, чтобы явиться в таком виде. Тэлли сглотнула подступивший к горлу ком. Маска оказалась ничуть не лучше ее собственного лица. Этот фокус ее уже не спасал.
Она побежала вверх, оставив голоса позади. Может быть, они забудут о ней, если исчезнет с глаз долой. Оставалось всего два этажа в особняке Гарбо, а потом – крыша. Перис должен был находиться где-то здесь.
Ага. Если только не ушел на лужайку позади особняка, не улетел на воздушном шаре, не поднялся на бальную башню. А может, он гулял по увеселительному саду с кем-нибудь. Тэлли прогнала последнюю мысль и стрелой помчалась по залу, не обращая внимания на однообразные издевки по поводу ее маски. Время от времени она позволяла себе заглянуть в комнаты.
Ничего, кроме удивленных взглядов, наставленных на нее указательных пальцев и красивых мордашек. Но ни одно из этих лиц не заставило ее вздрогнуть. Периса нигде не было.
– Эй, хрюшка, хрюшка! Эй, вот она!
Тэлли полетела на последний этаж, перепрыгивая через две ступеньки. Она тяжело дышала, ее лоб покрылся испариной, маска изнутри нагрелась и начала отставать от лица, несмотря на все старания смарт-липучки. Группа красавцев и красоток устремилась следом за ней. Они хохотали и наступали друг дружке на ноги, поднимаясь по лестнице.
Осматривать этот этаж времени не было. Тэлли в отчаянии обшарила взглядом зал. Тут, так или иначе, никого не оказалось. Все двери закрыты. Быть может, некоторые из похорошевших девиц (или парней) уподобились спящей красавице.
Если она поднимется на крышу, чтобы там искать Периса, ее изловят.
– Эй, хрюшка, хрюшка!
Пора бежать. Тэлли бросилась к кабине лифта и остановилась, оказавшись внутри.
– Нижний этаж! – выпалила она, задыхаясь. – Она ждала, испуганно вглядываясь в зал и обдавая горячим дыханием пластиковую маску. – Нижний этаж! – повторила она. – Закрой дверь!
Ничего не происходило.
Тэлли вздохнула и зажмурилась. Без кольца-интерфейса она – никто, ее словно бы нет. Лифт и не думал ее слушаться.
Тэлли знала, как перехитрить лифт, но для этого требовалось время и перочинный ножик. У нее не было ни того ни другого. Первый из ее преследователей появился в зале.
Она прижалась к боковой стенке кабины лифта, встала на цыпочки. Она изо всех сил старалась стать плоской, чтобы ее не заметили. В зал выбежали еще несколько хорошеньких парней и девушек. Они пыхтели и охали, как типичные красотки и красавчики, не привычные к физическим нагрузкам. Тэлли видела их в зеркале, висевшем на задней стенке кабины лифта.
А это значило, что они увидят ее, если только посмотрят в эту сторону.
– Куда подевалась эта свинья?
– Эй, свинка! Хрюшка!
– Может, на крышу побежала?
Какой-то юноша спокойно вошел в кабину и удивленно оглянулся на «поисковый отряд». Заметив Тэлли, он вздрогнул.
Боже, как ты меня напугала! – Он заморгал веками, опушенными длинными ресницами, глядя на ее лицо в маске, потом перевел взгляд на свой фрак. – Ой. А разве эта вечеринка не с парадной одеждой?
У Тэлли сердце замерло в груди, во рту пересохло.
– Перис! – прошептала она.
Он пригляделся к ней внимательнее.
– А мы…
Она бросилась было к нему, но, опомнившись, прижалась спиной к стенке кабины. От стояния на цыпочках у нее жутко болели мышцы.
– Перис, это же я!
– Эй, хрюшка! Свинка, ты где?
Он обернулся, услышав голос, доносившийся из зала, вздернул брови и снова посмотрел на нее.
– Закрой дверь. И не открывай, – быстро проговорил он.
Дверь скользнула слева направо и закрылась. Тэлли пошатнулась и отлепилась от стенки. Она сорвала с лица маску, чтобы разглядеть его получше. Это был Перис: его голос, его карие глаза, его привычка удивленно морщить лоб.
Но теперь он был такой красивый. В школе объясняли, как это действует на человека. Не важно, знаешь ты об эволюции или нет. Все равно действует. На всех.
Существует определенный вид красоты – привлекательность, заметная каждому. Большие глаза; губы пухлые, как у ребенка; гладкая, чистая кожа; правильные черты лица и еще тысяча разных мелочей. Подсознательно люди всегда ищут в других эти «метки». Никто не может их не замечать, как бы ни рос, как бы ни был воспитан. За миллионы лет эволюции это стало неотъемлемой частью головного мозга человека.
Большие глаза и пухлые губы говорят: «Я молод и хрупок, я не могу причинить тебе вред, а ты хочешь меня защитить». Все прочее говорит: «Я здоров, я тебя не заражу». И как бы ты ни относился к красавчикам и красоткам, некая часть тебя думала: «Если у нас будут дети, они родятся здоровыми. Я хочу этого красавчика (эту красотку)».
Биология, так говорили в школе. Невозможно не поддаться этому зову, как невозможно остановить собственное сердце. Невозможно, если ты воочию видишь такое лицо. Красивое лицо.
Как у Периса.
– Это я, – выдохнула Тэлли.
Перис сделал шаг назад, вздернул брови, потом опустил глаза и посмотрел на свою одежду.
Тэлли только теперь вспомнила, что на ней – мешковатый комбинезон, здорово испачканный после того, как она перебиралась по веревке над рекой, ползала по саду, падала на землю среди лиан. Брюки и фрак у Периса были из черного бархата, а сорочка, жилет и галстук сияли белизной.
Она отступила.
– О, прости. Я не хочу тебя запачкать.
– Но что ты здесь делаешь, Тэлли?
– Я просто… – выпалила она и запнулась. Глядя на него, она не знала, что сказать. Все придуманные разговоры вылетели у нее из головы, растаяли в этих больших прекрасных глазах. – Мне надо было узнать… Мы с тобой по-прежнему…
Тэлли подняла правую руку. На фоне прилипшей к поту грязи белел маленький шрамик.
Перис вздохнул. Он не смотрел ни на ее руку, ни в ее глаза. В ее чуть раскосые, близко посаженные тускло-карие глаза.
– Ну да, – ответил он со вздохом и добавил: – Но… неужели ты не могла дождаться, Косоглазка?
Ее уродское прозвище из уст красавчика прозвучало странно. Конечно, еще более глупо было назвать Периса Шнобелем, как она раньше звала его по сто раз на дню. Она замялась.
– Почему ты мне не писал?
– Я пробовал. Но не получалось ничего. Я теперь совсем другой.
– Но ведь мы с тобой… – Она указала на свой шрамик.
– Посмотри, Тэлли. – Он продемонстрировал ей свою правую руку.
Кожа у него на ладони была гладкая, без единого изъяна. Эта рука словно бы говорила о Перисе: «Мне не приходится делать тяжелой работы, и я слишком умен, чтобы получать травмы».
Шрамик от пореза, который они когда-то сделали вместе, исчез.
– Его убрали.
– Конечно убрали, Косоглазка. У меня вся кожа новая.
Тэлли часто заморгала. А она и не подумала об этом…
Перис покачал головой.
– Ты еще совсем ребенок.
– Лифт ждет распоряжений, – напомнила о себе кабина. – Вверх или вниз?
При звуке синтезированного голоса Тэлли вздрогнула.
– Не открывай дверь, пожалуйста, – спокойно проговорил Перис.
Тэлли облизнула пересохшие губы и сжала пальцы в кулак.
– Но кровь-то они тебе не поменяли. А мы с тобой обменялись кровью.
Перис наконец посмотрел ей прямо в глаза и не скривился, чего она очень боялась. Он очаровательно улыбнулся.
– Нет, кровь не поменяли. Новая кожа, подумаешь. А через три месяца мы с тобой посмеемся над этим. Если только…
– Если только – что?
Тэлли неотрывно смотрела в его огромные карие глаза, полные тревоги.
– Пообещай мне, – сказал Перис, – что ты больше не будешь делать таких глупостей. Что не придешь сюда, как сегодня. Не делай ничего такого, из-за чего можешь попасть в беду. Я хочу увидеть тебя красивой.
– Конечно.
– Тогда пообещай.
Перис был всего на три месяца старше Тэлли, но она потупилась и вдруг почувствовала себя маленькой.
– Ладно, обещаю. Никаких глупостей. И сегодня меня не поймают.
– Хорошо. Теперь надевай свою маску и… – Он вдруг осекся на полуслове.
Тэлли посмотрела на пол. Брошенная ею маска превратилась в горстку розовой пыли. Коврик, лежавший на полу в кабине лифта, постепенно всасывал ее.
Друзья молча уставились друг на друга.
– Лифт ждет распоряжений, – вклинилась кабина. – Вверх или вниз?
– Перис, обещаю: меня не поймают. Никто из красивых не умеет бегать так быстро, как я. Ты только выведи меня из…
Перис покачал головой.
– Вверх, пожалуйста. На крышу.
Кабина тронулась с места.
– Вверх? Перис, но как же я…
– Прямо рядом с дверью в большом ящике – спасательные куртки. Их там полным-полно – на случай пожара.
– Ты хочешь сказать, что я должна спрыгнуть? – охнула Тэлли.
Кабина остановилась, ее желудок подпрыгнул.
Перис пожал плечами.
– Я все время этим занимаюсь. – Он подмигнул ей. – Тебе понравится.
Усмешка сделала его лицо еще более обворожительным. Тэлли не сдержалась, бросилась к нему и обняла его. Он оказался таким же, как был, – ну разве что чуть выше ростом, стройнее. Но остался теплым и настоящим. Это по-прежнему был Перис.
– Тэлли!
Дверь открылась, она отшатнулась от Периса. Она перепачкала грязью его белый жилет.
– О нет! Я не…
– Просто уходи!
Он так расстроился, что Тэлли сразу захотелось снова обнять его. Ей хотелось остаться здесь, помочь Перису очистить одежду от грязи, позаботиться о том, чтобы он отправился на вечеринку при полном параде. Она протянула руку:
– Я…
– Иди!
– Но мы с тобой – лучшие друзья, да?
Он вздохнул и стукнул кулаком по коричневому пятну на жилете.
– Да, да, навек. Через три месяца.
Она отвернулась и побежала. Дверь кабины закрылась у нее за спиной.
Сначала на крыше ее никто не заметил. Все смотрели вниз. Было темно, лишь изредка вспыхивали безопасные петарды.
Тэлли быстро нашла ящик с жилетами для прыжков и потянула к себе один из них. Оказалось, что он пристегнут к ящику. Тэлли попробовала нащупать место соединения. Она очень жалела о том, что у нее нет с собой кольца-интерфейса: оно бы подсказало, что делать.
И тут она вдруг увидела кнопку с надписью:
ПРИ ПОЖАРЕ НАЖМИТЕ
– Вот дерьмо, – прошептала она.
Ее тень подпрыгнула и закачалась. К ней шли две красотки с петардами в руках.
– А это кто еще такая? Как она одета?
– Эй, ты! На этой вечеринке все должны быть в вечерней одежде!
Да ты на ее физиономию полюбуйся!
– Вот дерьмо, – повторила Тэлли.
И нажала на кнопку.
Воздух пронзил душераздирающий вой сирены. Спасательная куртка словно бы сама прыгнула в руки Тэлли. Она проворно сунула руки в рукава и повернулась лицом к красоткам. Те отпрянули, будто увидели оборотня. Одна из них уронила петарду, и та мгновенно вспыхнула.
Учебная пожарная тревога, – объяснила Тэлли и побежала к краю крыши. Как только куртка прикоснулась к ее плечам, «молнии» заползали по ней, как змеи. Пластик плотно обхватил ее талию и бедра. На воротнике загорелся зеленый огонек – в том месте, где Тэлли краем глаза могла его видеть.
– Милая курточка, – проговорила Тэлли.
Но куртке, по всей видимости, недоставало ума для того, чтобы ответить.
Красотки и красавчики, развлекавшиеся на крыше, все разом примолкли и стали оборачиваться и смотреть, правда ли начался пожар. Некоторые указывали на Тэлли, и их губы произносили слово «уродина».
«Интересно, чего они тут, в Нью-Красотауне, боятся больше, – мелькнула мысль у Тэлли, – что дом загорится или того, что на вечеринку проберется уродина?»
Тэлли подбежала к краю крыши, вспрыгнула на парапет и на миг замерла. Из дверей выбегали красотки и красавчики, рассыпались по лужайке и склону холма. Они оглядывались, ища взглядом огонь и дым. Но видели только ее.
Было очень высоко, а под ложечкой у Тэлли уже сейчас сосало так, будто она падает. Однако ее охватил странный восторг. Вой сирены, глазеющая на нее толпа, огни раскинувшегося внизу Нью-Красотауна, похожие на миллион свечей.
Тэлли вдохнула поглубже и согнула колени, готовясь к прыжку.
Долю секунды она гадала, сработает ли куртка без кольца-интерфейса. Позволит ли она ей подпрыгнуть, Как мячику, при том что внутри – как бы никого? Или она, Тэлли, просто расшибется в лепешку?
Но она обещала Перису, что ее не поймают. Куртка предназначалась для чрезвычайных ситуаций, зеленый огонек горел…
– Выше головы! – прокричала Тэлли.
И прыгнула.
