Текст книги "Уродина"
Автор книги: Скотт Вестерфельд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
РЖАВЫЕ РУИНЫ
Остовы зданий таращили пустые глазницы немногих уцелевших окон. Стекла давным-давно разбились, древесина сгнила, остались только металлическая арматура, бетон и камни, рассыпающиеся под натиском растительности. Тэлли смотрела на пустые черные дверные проемы, и при мысли о том, что нужно будет заглянуть в один из них, у нее по коже побежали мурашки.
Подруги заскользили по воздуху между полуразрушенными домами, держась на большой высоте. Они молчали, словно боялись потревожить призраков мертвого города. Внизу, на улицах, сгрудились обгоревшие автомобили, зажатые между стенами развалин. От чего бы ни разрушился этот город, люди старались покинуть его. Тэлли с последней школьной экскурсии запомнила: здешние машины не умели летать. Они просто катились по дорогам на резиновых колесах. Ржавники были заперты на этих улицах, будто стая крыс, угодившая в горящий лабиринт.
– А… Шэй, ты точно знаешь, что наши скайборды здесь вдруг не вздумают отрубиться?
– Не бойся. Кто бы ни построил этот город, они тратили металл напропалую. Ржавыми руинами это местечко называется вовсе не потому, что его открыл какой-то малый по кличке Ржавый.
Насчет металла Тэлли не могла не согласиться. У каждого дома отовсюду торчали прутья арматуры, будто кости скелета давно умершего зверя. Тэлли вспомнила о том, что ржавники не применяли гравиопоры; дома были не так стройны, как в Нью-Красотауне. Грубо сработанные, массивные, без стального каркаса, они бы попросту рухнули.
А некоторые из них были просто огромны. Ржавники не прятали заводы под землей и работали не дома, а собирались все вместе, как пчелы в улей. Самый маленький из здешних полуразрушенных домов был больше самого крупного интерната в Уродвилле, даже больше особняка Гарбо.
Почему-то сейчас, ночью, руины казались Тэлли намного более реальными. Во время школьных экскурсий учителя всегда старались выставить эти развалины как нечто невообразимо тупое. Просто не верилось, что люди могли жить вот так, что они вырубали деревья, чтобы расчистить землю, что они сжигали нефть для обогрева жилищ и получения энергии, что они палили атмосферу своим оружием. Но сейчас, при свете луны, Тэлли вполне могла представить себе, как люди карабкаются по горящим автомобилям, пытаясь бежать из разрушающегося города, чтобы не погибнуть под грудой металла и камней.
Из раздумий Тэлли вывел голос Шэй:
– Не отставай. Я хочу тебе кое-что показать.
Шэй помчалась туда, где заканчивались развалины домов. Перелетела через верхушки деревьев.
– Ты уверена, что нам можно…
– Вниз посмотри.
Тэлли увидела, что между деревьями блестит что-то металлическое.
– Территория руин намного больше, чем нам показывают, – объяснила Шэй. – Эту часть города специально выделили для школьных экскурсий и всякой там музейной ерунды. Но на самом деле руины простираются очень далеко.
– И везде полно металла?
– Ага. Тонны. Не бойся. Я тут все обследовала.
Тэлли сглотнула подступивший к горлу ком. Она поглядывала вниз, на руины, и радовалась тому, что Шэй летит не слишком быстро.
На фоне леса проступили очертания какого-то сооружения – длинная лента вздымалась и опадала, похожая на замороженную волну. Волна уходила вперед и терялась в темноте.
– Вот они.
– «Они»? Что это такое?
– Это называется «американские горки». Помнишь, я тебе обещала показать.
– Симпатичная штука. Но для чего она?
– Для веселья.
– Не может быть.
– Еще как может. Ржавники, видимо, все-таки умели развлекаться. Это что-то вроде рельсов. На них ставили машины и разгоняли их как можно быстрее. Вверх, вниз, по кругу. Почти как на скайборде, только не по воздуху. И сделана вся конструкция из нержавеющей стали – наверное, ради безопасности.
Тэлли нахмурилась. Она представляла себе ржавников только работающими в гигантских каменных ульях и пытающимися спастись, убежать из города в тот последний, жуткий день. Развлекающимися она их себе никак представить не могла.
– Давай покатаемся, – предложила Шэй. – Покатаемся на «американских горках».
– А как?
– Да на скайборде. – Шэй повернулась к Тэлли и серьезно проговорила: – Но лететь надо будет очень быстро. Не успеешь повернуть – рискуешь свернуть шею.
– Почему?
– Увидишь.
Шэй развернулась и полетела вниз вдоль колеи аттракциона, держась прямо над рельсами. Тэлли вздохнула и устремилась за подругой. По крайней мере, эта конструкция была металлической.
«Американские горки» чем-то напоминали трассу для скайборд-слалома, но только стоящую над землей и изобилующую крутыми поворотами. Резкие подъемы сменялись длинными спусками, встречались и петли, пролетая над которыми Тэлли переворачивалась вниз головой, и тогда на доске ее удерживали спасательные магнитные напульсники. Оставалось только удивляться тому, что аттракцион в таком хорошем состоянии. Как сказала Шэй, ржавники, видимо, построили его из какого-то особенного металла.
Рельсы поднимались на такую высоту, куда скайборд сам по себе подняться бы не мог. Катание на скайборде над «американскими горками» действительно напоминало птичий полет.
Описывая широкую плавную дугу, колея вела девочек к тому месту, с которого они начали катание. Финальный отрезок пути начинался с длинного крутого подъема.
– Тут надо порезвее! – прокричала Шэй, обернувшись через плечо и устремившись вперед.
Тэлли помчалась за ней на самой большой скорости. Пулей взлетая вверх над рельсами, она видела вдалеке руины – полуразрушенные черные башни над верхушками деревьев. А дальше – мерцание, блики. Может быть, море. Вот это высота так высота!
Оказавшись на вершине подъема, Тэлли услышала восторженный визг. Шэй исчезла из виду. Тэлли наклонилась вперед и прибавила скорость.
И вдруг доска отделилась от ее ступней. Просто упала, а Тэлли осталась в воздухе. Рельсы внизу исчезли.
Тэлли сжала кулаки, ожидая, что спасательные напульсники сработают и поднимут ее вверх. Но они стали такими же бесполезными, как доска. Тяжелые стальные браслеты только тащили ее вниз, к земле.
– Шэй! – прокричала Тэлли, падая во мрак.
И тут она увидела впереди ажурный каркас аттракциона. Отсутствовал только маленький отрезок пути.
Неожиданно спасательные напульсники потянули ее вверх, и она почувствовала, как к ее ступням прикоснулась твердая поверхность скайборда. Инерция несла ее к другому краю провала! Те несколько секунд, пока Тэлли падала, скайборд, судя по всему, летел совсем близко, у нее под ногами.
Вскоре она уже летела над рельсами. Внизу ее поджидала Шэй.
– Ты чокнутая! – крикнула ей Тэлли.
– А круто, скажи?
– Нет! – взвизгнула Тэлли. – Почему ты не сказала мне, что «горки» сломаны?
Шэй пожала плечами.
– Но так же веселее, а?
– Веселее? – У Тэлли бешено колотилось сердце и странным образом обострилось зрение. Ее переполняли злость, облегчение и… радость. – Ну… типа того. И все равно ты обманщица!
Тэлли сошла с доски и на ватных ногах побрела по траве. Нашла более или менее большой камень и села на него.
Шэй спрыгнула со своего скайборда.
– Эй, прости меня.
– Это было ужасно, Шэй. Я падала, по-настоящему падала!
– Недолго. Всего-то секунд пять. Ты ведь говорила, что прыгала с крыши дома.
Тэлли сердито зыркнула на Шэй.
– Да, прыгала, но тогда я точно знала, что не шмякнусь на землю.
– Верно. Но понимаешь, когда мне в первый раз показали «американские горки», мне тоже ни слова не сказали про разрыв. И мне показалось, что это очень здорово – не знать про него. Первый раз – самый лучший. Мне хотелось, чтобы ты это тоже почувствовала.
– Ты решила, что падать – это здорово?
– Ну может быть, в первый раз я таки рассердилась. Да, точно, рассердилась. – Шэй весело улыбнулась. – Но потом перестала злиться.
– Значит, мне нужно время, чтобы перестать.
– Я подожду.
Тэлли стала дышать медленнее, и ее сердце постепенно успокоилось и перестало пытаться выскочить из грудной клетки. Но в голове у нее царила все та же странная пустота, как на протяжении кратких секунд свободного падения. Она гадала, кто первым нашел «американские горки» и сколько еще уродцев и дурнушек побывало здесь с того дня.
– Шэй, кто тебе показал «горки»?
– Друзья, они старше меня. Такие же некрасивые, как мы с тобой, кому интересно узнать, как эта штука действует. И как ее можно перехитрить.
Тэлли окинула взглядом змееподобный силуэт древнего аттракциона, по ажурным опорам которого ползли вверх лианы.
– Интересно, давно ли уродцы приходят сюда?
– Думаю, давно. Все время ведь на что-то натыкаешься. Один придумывает, как перепрограммировать свой скайборд, второй находит речные пороги, следующий добирается до руин.
– А потом кто-то набирается храбрости и перепрыгивает через разлом в «американских горках». – Тэлли облизнула пересохшие губы. – Или случайно перелетает через него.
Шэй кивнула.
– Но в конце концов все становятся красотульками.
– Счастливый конец, – сказала Тэлли.
Шэй пожала плечами.
– А кстати, откуда ты знаешь, что эта штуковина называется «американские горки»? Где-то прочла?
– Нет, – ответила Шэй. – Мне сказали.
– А они откуда узнали?
– Этот парень знает много всякого. Про разные фокусы с программированием, про руины. Он очень классный.
Что-то в голосе Шэй заставило Тэлли повернуться к ней и взять ее за руку.
– Но теперь он, наверное, уже красавец.
Шэй отстранилась и прикусила зубами ноготь.
– Нет. Не красавец.
– Но я думала, что все твои друзья…
– Тэлли, можешь дать слово? Настоящую клятву?
– Могу, наверное. А что за клятва?
– Что никогда никому не расскажешь про то, что я тебе покажу.
– Падать больше не придется?
– Нет.
– Ладно. Клянусь. – Тэлли подняла руку с шрамиком, оставшимся после того, как они с Перисом поклялись друг дружке в вечной дружбе. – Никогда никому ничего не расскажу.
Пару секунд Шэй пытливо смотрела ей в глаза.
– Хорошо, – кивнула она. – Я хочу тебя кое с кем познакомить. Сегодня.
– Сегодня? Но ведь мы же не вернемся в город до…
– Он не в городе. – Шэй улыбнулась. – Он здесь.
В ОЖИДАНИИ ДЭВИДА
– Это шутка, да?
Шэй не ответила. Они вернулись в центр полуразрушенного города и оказались в тени, отбрасываемой самым высоким домом. Шэй запрокинула голову и смотрела на дом. Ее взгляд показался Тэлли странным.
– Кажется, я помню, как это сделать.
– Что сделать?
– Как туда проникнуть. Ага, вот он.
Шэй немного подала свой скайборд вперед, пригнулась и нырнула в пролом в полураскрошившейся стене.
– Шэй?
– Не бойся. Я не в первый раз.
– Мне кажется, на сегодня с меня уже хватит посвящений, Шэй.
Тэлли совсем не хотелось становиться жертвой еще одной шутки. Она устала, а предстоял еще неблизкий путь до Уродвилля. Вдобавок завтра была ее очередь делать уборку в интернате, и она никак не могла проспать весь день, хотя было лето.
И все же Тэлли следом за Шэй нырнула в пролом. Это было проще, чем начинать спор.
Железный каркас здания помог скайбордам подняться вверх. Страшновато было находиться внутри и видеть за пустыми окнами зубчатые силуэты других домов. Живи здесь призраки – наверное, вот так они на протяжении веков глядели на рассыпающийся в прах у них на глазах город.
Крыши у этого дома не было, и наверху перед девочками предстало необыкновенное зрелище. Тучи окончательно развеялись, лунный свет резко и ясно освещал руины. Дома стали подобны рядам сломанных зубов. Тэлли поняла, что с вершины «американских горок» она действительно видела океан. А отсюда при свете луны вода выглядела как сверкающая бледно-серебристая ткань.
Шэй что-то вытащила из рюкзака и сломала пополам.
Мир озарился вспышкой пламени.
– Ой! Ты что, ослепить меня решила? – вскрикнула Тэлли и закрыла глаза ладонями.
– Ох, да. Прости.
Шэй выставила перед собой руку с фальшфейером. Он ярко полыхал в безмолвии, царящем в руинах, и отбрасывал на внутренности здания пляшущие тени. Лицо Шэй, озаренное этим слепящим светом, выглядело жутковато. Искры, отлетавшие от факела, падали вниз и терялись в глубинах полуразвалившегося дома.
Наконец фальшфейер догорел. Тэлли заморгала – перед глазами у нее плясали пятна. Теперь она различала в темноте мало что, кроме луны на небе.
Она облизнула пересохшие губы, поняв, что свет фальшфейера можно было увидеть с любого места в долине. Может быть, даже с берега моря.
– Шэй, это был сигнал?
– Да, сигнал.
Тэлли посмотрела вниз. Темные дома наполнились призрачными отблесками света. У нее в глазах все еще сверкали отголоски пламени фальшфейера. Осознав, насколько у нее нарушилось зрение, Тэлли почувствовала, как по спине сбегает капелька холодного пота.
– А с кем мы должны встретиться?
– Его зовут Дэвид.
– Дэвид? Странное имя. – Тэлли почему-то показалось, что оно выдуманное. Она снова решила, что все это шутка. – Так он должен просто сюда прийти? На самом деле он не в руинах живет?
– Нет. Он живет довольно далеко отсюда. Но может оказаться неподалеку. Иногда он бывает здесь.
– Ты хочешь сказать, что он из другого города?
Шэй посмотрела на нее, но в темноте Тэлли не различила выражения лица подруги.
– Да, что-то типа того.
Шэй снова устремила взгляд в сторону горизонта. Она словно бы ждала сигнала в ответ на свой. Тэлли плотнее запахнула куртку. От неподвижности она вдруг почувствовала, как похолодало. «Интересно, который час?» – подумала она. Без кольца-интерфейса нельзя было просто взять и спросить.
Почти полная луна проделала больше половины своего пути по небу – значит, было уже за полночь. Об этом Тэлли помнила из уроков астрономии. Только оказавшись за городом, вдруг начинаешь вспоминать многое из того, что тебе в школе рассказывали о природе, и эта дребедень оказывается не такой уж и бесполезной. Теперь Тэлли вспомнила о том, как дождевая вода падает на горы, как просачивается в землю, а потом вытекает на поверхность, наполнившись минералами. Потом вода устремляется к морю и на протяжении столетий прорезает в почве русла рек и глубокие ущелья. Если бы жить здесь, можно было бы летать на скайборде над реками, как в стародавние времена, до того, как возникли Ржавые руины. Тогда нормальные люди, еще не ставшие ржавниками, плавали по рекам в маленьких лодках, сделанных из дерева.
Постепенно глаза Тэлли снова привыкли к темноте, и она обвела взглядом горизонт. Не мелькнет ли там вспышка в ответ на сигнал Шэй? Тэлли надеялась, что не мелькнет. Она еще никогда не встречала ни одного человека из другого города. В школе им рассказывали, что в некоторых городах говорят на других языках, а в некоторых не становятся красивыми до восемнадцати лет и что там еще много всякого странного, непривычного.
– Шэй, может быть, нам уже пора вернуться домой?
– Давай еще немножко подождем.
Тэлли прикусила нижнюю губу.
– Послушай, может быть, этого Дэвида сегодня ночью тут нет.
– Да, может быть. Наверное. Но я очень надеялась, что он будет. – Она повернула голову и посмотрела на Тэлли. – Было бы очень классно, если бы ты с ним познакомилась. Он… другой.
– Похоже на то.
– Я не выдумываю, понимаешь?
– Эй, я тебе верю, – сказала Тэлли, хотя с Шэй порой трудно было во что-то поверить.
Шэй отвернулась от горизонта и стала кусать ногти.
– Ладно. Похоже, его все-таки нет. Если хочешь, можно трогаться в обратный путь.
– Просто уже правда поздно, а лететь долго. А у меня завтра дежурство по уборке.
Шэй кивнула.
– У меня тоже.
– Спасибо, что показала мне все это, Шэй. Все было просто невероятно. Но, пожалуй, еще одна крутая вещь меня бы просто убила.
Шэй рассмеялась.
– Не убили же тебя «американские горки»!
– Почти убили.
– Ты меня уже простила за это?
– Когда прощу, скажу, Худышка.
Шэй снова рассмеялась.
– Идет. Но не забудь: никому не говори про Дэвида.
– Эй, я же пообещала. Ты можешь доверять мне, Шэй. Честно.
– Ладно-ладно. Я тебе доверяю, Тэлли.
Шэй согнула ноги в коленях, и ее скайборд начал опускаться.
Тэлли в последний раз огляделась по сторонам, обвела взглядом раскинувшиеся вокруг развалины, темные леса, жемчужную полосу реки, струившейся к сверкающей глади моря. «Вправду ли где-то там кто-то есть или Дэвид – просто какая-то выдумка, которой уродцы и дурнушки пугают друг дружку?» – подумала она.
Но Шэй испуганной не выглядела. Она, похоже, на самом деле здорово расстроилась из-за того, что никто не ответил на ее сигнал. Как будто встреча с Дэвидом могла стать еще лучше, чем полет над порогами, чем руины и «американские горки».
«Существует он на деле или нет, – подумала Тэлли, – для Шэй этот Дэвид, похоже, самый что ни на есть настоящий».
Они выскользнули из пролома в стене и полетели к окраине полуразрушенного города, а потом – вдоль подземных залежей железной руды – к цепи холмов, замыкающих в кольцо долину. Ближе к холмам скайборды начали барахлить, пришлось приземлиться. Но, как ни устала Тэлли, теперь ей было уже не так тяжело нести доску. Она перестала думать о скайборде как об игрушке, как о детском воздушном шарике. Скайборд стал чем-то более серьезным, чем-то, повинующимся своим собственным правилам и порой способным стать опасным.
Тэлли пришла к выводу: насчет одного Шэй, безусловно, права. Если долго торчать в городе, все становится фальшивым. Там очень многое не совсем настоящее – дома и мосты, удерживаемые на месте гравиопорами, прыжки с крыши в спасательных куртках. Тэлли радовалась тому, что Шэй взяла ее на эту вылазку к руинам. По крайней мере, она получила еще одно напоминание о том, что может произойти, если вести себя неосторожно.
Ближе к реке скайборды стали легче, девочки с радостью вскочили на них и полетели назад в город.
Шэй простонала:
– Не знаю, как ты, а я сегодня ночью больше никуда и шагу не сделаю.
– Я тоже, можешь не сомневаться.
Шэй наклонилась вперед, направила свой скайборд к реке и застегнула форменную куртку, чтобы защититься от водяных брызг. Тэлли в последний раз оглянулась назад. Когда облака рассеивались, руины еще были видны.
Она моргнула. Ей показалось, что в той стороне, где высятся «американские горки», мелькнул огонек. А может быть, это была просто игра света, лунный блик на поверхности незаржавевшего металла.
– Шэй? – негромко окликнула подругу Тэлли.
– Ты летишь или как? – послышался голос Шэй, пытавшейся перекричать шум реки.
Тэлли снова моргнула, но вспышку на этот раз не разглядела. В любом случае, они уже ушли слишком далеко. Скажи она Шэй об этом огоньке – и та, чего доброго, решит вернуться к руинам. А Тэлли ни за что на свете не полетела бы с ней. К тому же ей запросто могло померещиться.
Тэлли сделала глубокий вдох и крикнула:
– Лечу, Худышка! Давай наперегонки!
Она направила скайборд к реке. Ее окатило холодными брызгами. На несколько секунд она оставила хохочущую Шэй позади.
ССОРА
– Полюбуйся на них. Цыплята ощипанные.
– Неужели мы тоже когда-то так выглядели?
– Наверное. Но если мы тоже были такими, это вовсе не значит, что они – не ощипанные цыплята.
Тэлли кивнула, пытаясь вспомнить себя в двенадцать лет, каким ей показался интернат в самый первый день. И она вспомнила, что здание произвело на нее устрашающее впечатление, поскольку было намного больше дома ее родителей, Сола и Элли, и даже больше тех домиков, куда они малышами ходили в начальную школу, – там места хватало только для учителя и десяти учеников.
А теперь спальный корпус казался ей таким маленьким и тесным, неприятно детским из-за ярких красок и лестниц с мягким покрытием. Здесь было так скучно днем, отсюда было так легко улизнуть ночью…
Новые уродцы сбились в кучку, они боялись отойти слишком далеко от учителя-экскурсовода. Запрокинув головы, они смотрели на четырехэтажное здание интерната, и их глаза были наполнены восторгом и ужасом.
Шэй отстранилась от открытого окна.
– Порезвимся на славу, – заключила она.
– Эту экскурсию они никогда не забудут.
Через две недели заканчивалось лето. За последний год ребят в интернате Тэлли становилось все меньше – старшим исполнялось шестнадцать. Очень скоро придет пора новичкам занять их места. Тэлли смотрела, как входят в здание интерната последние уродцы, испуганные, с вытаращенными глазенками, растрепанные, недисциплинированные. Двенадцать лет – этот возраст определенно служит поворотным пунктом. В двенадцать лет из умненького малыша ты вдруг становишься уродцем, переростком и недоучкой.
Этот период в жизни Тэлли была рада оставить позади.
– Ты уверена, что эта штука сработает? – спросила Шэй.
Тэлли улыбнулась. Не так-то часто осторожность проявляла не она, а Шэй. Она ткнула пальцем в воротник спасательной куртки.
Видишь маленький зеленый огонек? Это означает, что все действует. Куртка предназначена для чрезвычайных ситуаций, поэтому она всегда готова сработать.
Шэй сунула руку под форменную футболку и потрогала датчик, прикрепленный к колечку на пупке. Это означало, что она нервничает.
– А если она поймет, что на самом деле никакой чрезвычайности нет?
– Не настолько она умна. Ты падаешь – она тебя ловит и держит. Никакие фокусы не нужны.
Шэй пожала плечами и надела куртку.
Куртку они позаимствовали в школе искусств, самом высоком здании в Уродвилле. Запас таких курток хранился в подвале, и девочкам даже не пришлось хитрить с ящиком, в котором лежали куртки. Тэлли нисколько не хотелось, чтобы ее поймали из-за ложной пожарной тревоги – ведь надзиратели могли связать этот случай с происшествием в Нью-Красотауне в начале лета.
Поверх куртки Шэй натянула большущий баскетбольный свитер такого цвета, который полагался ребятам из этого интерната. В лицо ее здесь мало кто из учителей знал.
– Ну как я выгляжу?
– Как будто потолстела немножко. Тебе идет.
Шэй скривилась. Она терпеть не могла, когда ее обзывали Богомолом или Вешалкой или прилепляли еще какие-то клички, на которые уродцы не скупились. Иногда Шэй заявляла, что, если ей не сделают операцию, она ничуть не огорчится. Глупости, конечно. Шэй, конечно, полной уродиной не была, но не была она и красавицей от рождения. Таких красивых людей всего-то насчитывалось с десяток, не больше.
– А ты не хочешь прыгнуть, Косоглазка?
– Я там уже бывала и прыгала, Шэй, еще до того, как с тобой познакомилась. И между прочим, это тебе пришла в голову эта блестящая мысль.
Шэй улыбнулась.
– А мысль блестящая, скажи?
– Они ни за что не догадаются, что это такое на них налетело.
Они спрятались в библиотеке. Там они поджидали новичков. Наконец те явились и уселись за столы. Им должны были показать какой-то ознакомительный видеофильм. Шэй и Тэлли лежали на животе на верхних полках стеллажей, где хранились старые пыльные бумажные книги, и наблюдали за новичками, ожидая, когда появится инструктор и утихомирит щебечущих уродцев.
– Уж больно легко, – сказала Шэй, приклеивая густые черные брови поверх собственных.
– Тебе-то легко. Ты выскочишь за дверь, когда никто еще толком не успеет понять, что случилось. А мне еще по лестнице бежать.
– Ну и что, Тэлли? Что нам сделают, если поймают?
Тэлли пожала плечами.
– Верно, – шепнула она, но все же натянула на голову пепельно-русый парик.
К концу лета уже почти всем их одногодкам исполнилось шестнадцать, и те превратились в красоток и красавцев. А оставшиеся стали безобразничать на полную катушку. Но почему-то так получалось, что почти никого не наказывали, и Тэлли уже казалось, что клятву Перису она дала сто лет назад. Вот станет красоткой – и все, что случилось за этот месяц, будет не важно. Ей не терпелось оставить все это позади, но напоследок она была не прочь от души повеселиться.
Вспомнив о Перисе, Тэлли приклеила себе большой пластиковый нос. Прошлой ночью они совершили налет на помещение театрального класса в интернате Шэй и набрали там уйму париков, накладных бровей, носов и прочих вещей для изменения внешности.
– Ты готова? – спросила она. И хихикнула. Получилось гнусаво из-за накладного носа.
– Секундочку. – Шэй схватила с полки большую толстую книгу. – Ладно, шоу начинается.
Они одновременно вскочили.
– Отдай мне эту книжку! – крикнула Тэлли. – Она моя!
Они услышали, что уродцы внизу замолкли. Большого труда подружкам стоило не посмотреть вниз, на испуганные мордашки новичков.
– А вот и нет, Пятачок! Я ее первая взяла.
– Ты что, шутишь, Толстуха? Ты и читать-то не умеешь!
– Да? Не умею? А ты вот это почитай!
Шэй размахнулась и швырнула книгу в Тэлли. Та увернулась, книгу поймала, запустила ею в Шэй и попала по поднятым вверх рукам. От удара Шэй покачнулась и перевалилась через боковую планку стеллажа.
Тэлли, наклонясь вперед, вытаращенными глазами следила за тем, как Шэй летит вниз. Расстояние до пола на нижнем ярусе библиотеки составляло три этажа. Новенькие уродцы хором завизжали и разбежались в стороны от размахивающей руками и ногами девочки, падающей прямо на них.
В следующую секунду сработала спасательная куртка, и Шэй взмыла в воздух, оглушительно и дико хохоча. Тэлли подождала еще несколько секунд. Страх новичков сменился изумлением: Шэй снова подпрыгнула вверх, а потом приземлилась на стол и опрометью помчалась к двери.
Тэлли бросила книгу, слезла со стеллажа и побежала к лестнице. Одолевая за один прыжок по целому пролету, она устремилась к выходу из корпуса.
– О, это было что-то!
– Ты их рожи видела?
– Не очень, – призналась Шэй. – Я не спускала глаз с пола, летевшего мне навстречу.
– Да, я помню, когда я с крыши летела, со мной то же самое было. Земля как-то привлекает внимание.
Кстати о рожах. Нос-то сними.
Тэлли хихикнула и отлепила от лица нос.
– Да уж, нет смысла быть уродливее, чем обычно.
Шэй нахмурилась. Она отклеила накладную бровь и сердито зыркнула на Тэлли.
– Ты не уродка.
– Перестань, Шэй.
– Я не шучу. – Она протянула руку и прикоснулась к носу Тэлли. – У тебя классный профиль.
– Не говори глупостей, Шэй. Я уродка, ты тоже. И такими нам быть еще две недели. Но ничего в этом нет ужасного. – Она расхохоталась. – У тебя, например, одна бровь косматая, а вторая тонюсенькая.
Шэй отвела взгляд и принялась молча снимать с себя остатки грима.
Они спрятались в раздевалке у песчаного пляжа, где до того оставили свои кольца-интерфейсы и одежду. Если бы кто-то спросил, они бы сказали, что все это время купались. Купание в реке представляло собой грандиозный способ надувательства. При этом тебя никто не сумеет разыскать по температуре тела, а ты можешь без труда сменить одежду. К тому же это служило прекрасным оправданием при ответе на вопрос, почему на тебе нет кольца-интерфейса. Река смывала все преступления.
Еще через минуту они уже плескались в воде, утопив все гримировальные принадлежности. Спасательную куртку они собирались попозже вернуть на место – положить в ящик в подвале школы искусств.
– Я серьезно говорю, Тэлли, – сказала Шэй, как только они вошли в воду. – Нос у тебя совсем не уродливый. И глаза твои мне тоже нравятся.
– Мои глаза? Ну это уже просто полный бред. Они же… ну, как говорится, слишком близко посажены.
– Кто это говорит?
– Биология.
Шэй набрала в пригоршню воды и плеснула на Тэлли.
Ты же не веришь во всю эту дребедень, правда? В то, что существует только одна разновидность внешности и что все запрограммированы с этим соглашаться?
– При чем тут «веришь» или «не веришь», Шэй! Это просто все знают, вот и все. Онивыглядят… чудесно.
– Они все на одно лицо!
– Мне тоже так казалось. Но когда мы с Перисом пробирались в Нью-Красотаун, мы их там много повидали и поняли, что красивые выглядят по-разному. Каждый выглядит по-своему, просто различия более тонкие, потому что они – не уроды.
– И мы не уроды, Тэлли. Мы – нормальные. Пусть мы не писаные красавицы, но, по крайней мере, мы – не куклы Барби, у которых нет ничегошеньки своего.
– Что это еще за куклы?
Шэй отвела взгляд.
– Мне про них Дэвид рассказывал.
– Блеск. Опять Дэвид.
Тэлли оттолкнулась ступнями от дна и поплыла на спине, глядя на небо и желая, чтобы этот разговор поскорее закончился. Они еще несколько раз побывали на руинах, и Шэй всякий раз настаивала на своем и зажигала фальшфейер, но Дэвид так ни разу и не показался. Тэлли становилось здорово не по себе из-за того, что они в мертвом городе поджидали, соизволит ли явиться какой-то парень, которого, может, и на свете-то нет. Да, осматривать руины было очень классно, но Тэлли уже начало казаться, что Шэй просто чокнулась на этом Дэвиде, и поэтому от вылазок на руины она получала все меньше и меньше радости.
– Он существует. И я с ним не один раз встречалась.
– Хорошо, Шэй. Дэвид существует. Он реален. Но точно так же реально уродство. И тут ничего не изменить одним своим желанием или тем, что ты станешь себе твердить: «Я – красотка!» Поэтому-то и придумали операцию.
– Но это обман, Тэлли. Всю свою жизнь ты видела красивые лица. Твои родители, твои учителя – все, кто старше шестнадцати. Но ты не родилась с этим ожиданием, что тебя все время будут окружать сплошные красавцы. Тебе вбили в голову мысль о том, что все прочее – уродство. Тебя так запрограммировали.
– Это не программирование, это естественная реакция. И, что гораздо важнее, это справедливо. В прошлом все происходило как попало. Одни рождались более или менее красивыми, а другие оставались уродцами на всю жизнь. А теперь уродливы все… пока не похорошеют. Неудачников нет.
Шэй немного помолчала и сказала:
– Неудачники есть, Тэлли.
Тэлли поежилась. Все знали про «пожизненных уродов» – тех немногих, у кого операция прошла неудачно. Они редко попадались на глаза. Им разрешалось появляться на публике, но многие предпочитали уединение. А кто бы не предпочел на их месте? Юные уродцы выглядели так себе, но они хотя бы были молоды. А вот старые уроды – нет, это было что-то неописуемое.
– Ты про это? Ты боишься, что операция пройдет неудачно? Глупости, Шэй. С тобой все нормально. Через две недели будешь такой же красоткой, как все.
– Я не хочу быть красоткой.
Тэлли вздохнула. Начинай сказку сначала…
– Меня тошнит от этого города, – не унималась Шэй. – Меня тошнит от правил и запретов. Меньше всего на свете мне хочется стать пустоголовой новоявленной красотулькой и круглые сутки плясать на балу.
– Да перестань, Шэй. Они занимаются тем же самым, что и мы: прыгают с высоты в спасательных куртках, катаются на скайбордах, запускают фейерверки. Только им ничего не надо делать тайком.
– Да у них просто воображения не хватит, чтобы что-то сделать тайком!
– Послушай, Худышка, я с тобой согласна, – резко выговорила Тэлли. – Шалости, фокусы – это все прикольно. Я разве против? Нарушать правила, безобразничать – это классно.
Но наступает время, когда приходится делать что-то еще, а не просто быть хитрой маленькой уродкой.
– Ага, например, стать занудной и тупой красотулькой?
– Нет, например, повзрослеть. Ты никогда не задумывалась о том, что, когда ты становишься красивой, тебе, может быть, перестают быть нужными всякие фокусы, обманы и хулиганство? Может быть, только из-за уродства уродцы всегда дерутся и подкалывают друг дружку – потому что они сами себе не рады. А я прежде всего хочу радоваться и выглядеть как нормальный человек.
