Текст книги "Бегемот"

Автор книги: Скотт Вестерфельд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

•ГЛАВА 41•

Железный голем лежал среди груды вагонов и разбросанного груза. Ноги у него были перебиты и искорежены. Внешне неповрежденной осталась лишь верхняя половина и крупная голова, лежащая на двух разбитых товарных вагонах, – ни дать ни взять великан, спящий на измятой металлической подушке.

Дэрин с Алеком подобрались поближе, ступая по обломкам электрики и битому стеклу. Вокруг торчали закрученные в штопор рельсы.

– Проклятье, – сказала Дэрин, когда они проходили мимо перевернутого вагона-ресторана с сиротливо полощущимися по ветру занавесками из красного атласа. – Хорошо, что на борту не было пассажиров.

– Можно пробраться к голове голема вот так, – предложил Алек, указывая на ручищу шагохода, зарывшуюся в сухую грязь.

Они полезли вверх по этой руке и вскоре заметили два неподвижных силуэта, прихваченных ремнями к водительским креслам.

– Мастер Клопп! – крикнул Алек. – Ганс!

Одна из фигур пошевелилась.

Это был Бауэр – глаза остекленевшие, руки нетвердо тянутся к застежкам ремней безопасности. Взобравшись вслед за Алеком, Дэрин помогла ему освободить беднягу.

– Was uns getroffen? [11]11
  Что нас ударило? (нем.)


[Закрыть]– спросил он слабым голосом.

– Der Orient-Express, [12]12
  «Восточный экспресс» (нем.)


[Закрыть]– объяснил Алек.

Бауэр ошарашенно на него посмотрел, после чего, оглядев картину всеобщего разгрома, постепенно стал возвращаться к действительности.

Втроем они отстегнули Клоппа и вытащили его на плечо голема. Мастер-механик по-прежнему не шевелился. Лицо у него покрывала запекшаяся кровь, пульс на шее едва прощупывался.

– Его надо срочно к врачу.

– Да, но каким образом? – всплеснул руками Алек.

Дэрин оглядела поле сражения – ни один из шагоходов не уцелел. А в небе горделиво разворачивался в профиль силуэт «Левиафана». В общем-то, этого и следовало ожидать: разделавшись с «Гебеном», воздушный корабль возвратился, чтобы получше рассмотреть останки пушки Теслы.

Дэрин хотела что-то пояснить, но тут Бовриль у нее на плече взялся изображать, будто топает.

– Шагоходы, – прислушавшись, сообразил Алек.

Дэрин обернулась в сторону города. Там над горизонтом виднелся с десяток дымных столбов.

– Может, это от комитета?

Алек покачал головой.

– Им даже неизвестно, что мы здесь.

– Так было задумано. Но ведь наша славная анархистка все рассказала своему дяде!

КАРТИНА РАЗГРОМА

Бауэр, нетвердо встав на ноги, поднял к глазам бинокль. Одна из линз была разбита, поэтому он смотрел, прищурив один глаз, как в подзорную трубу.

– Elefanten, [13]13
  Слоны (нем.)


[Закрыть]– сообщил он после недолгой паузы.

Алек ругнулся.

– По крайней мере, эти звери медлительны.

– Но нам надо унести отсюда Клоппа, – напомнила Дэрин.

– Без помощи тут не управиться.

– А где мы ее возьмем?

Она указала на величавый силуэт; разворачиваясь на водой, он ощупывал прожекторами скалы внизу.

– Сюда идет «Левиафан», чтобы подробнее все осмотреть. Мы можем послать ему сигнал и как-то переправить Клоппа корабельному хирургу.

– А, бэ, вэ, – радостно задекламировал Бовриль.

– Что?! Опять в плен? – ужаснулся Алек.

– Ну а что, по-твоему, после всего этого с нами сделают османы? – Дэрин обвела взглядом сцену побоища. – У нас вы, по крайней мере, останетесь живы!

– Ich kann bleiben mit Meister Klopp, Herr, [14]14
  Я могу остаться с мастером Клоппом, господин (нем.)


[Закрыть]– сказал Бауэр.

Дэрин прищурилась. После месяца в компании жестянщиков немецкий у нее существенно улучшился.

– Он что, хочет остаться здесь с Клоппом?

Алек повернулся к Дэрин.

– Ваш корабль может забрать Бауэра с Клоппом, а мы с тобой давай спрячемся.

У Дэрин буквально челюсть отвисла.

– Ты что, рехнулся?

– Османы ни за что не найдут нас в эдаком кавардаке. Ты подумай, – Алек сжал кулаки, – если комитет нынче одержит победу, они свергнут германцев. И с них нам причитается, Дилан. Мы сможем остаться здесь, среди союзников.

– Да я же не чертово твое высочество! Мне домой надо!

– Но одному мне не управиться… без тебя. – Глаза у Алека увлажнились. – Пожалуйста, останься со мной.

Дэрин молча смотрела на него. Эх, если бы он произнес то же самое, но с другим смыслом – не как дурацкий принц, ждущий от всех преданного служения, а как мужчина.

Хотя его вины в этом нет. Она ведь даже не намекнула Алеку, зачем на самом деле явилась в Стамбул: ни на какое не на задание, а только ради него. Ничего ему не сказала, а теперь уж поздно. Весь месяц они были вместе, плечом к плечу, бок о бок, наедине со всеми трудностями, а она так и не убедила себя, что может для него что-то значить в обличье обычной девчонки.

Так зачем оставаться?

– Еще ничего не кончено, Дилан, – произнес Алек. – Ты самый лучший солдат, какой только может быть у революции.

– Солдат-то солдат, но там у меня дом. Я не могу жить с… среди твоих машин.

– Это неважно, – простирая руки как для объятия, сказал Алек. – Твой экипаж нас все равно не увидит.

– А увидеть ему надо, – сказала, как отрезала, Дэрин.

Она оглядывала поле боя, прикидывая, чем бы можно подать сигнал. Хотя Алек прав: будь у нее сейчас хоть десятифутовые семафорные флаги, ее все равно никто не разглядит среди этого ночного побоища.

И тут взгляд Дэрин упал на раскинутые ручищи шлема. Правая выпрямлена, а левая согнута под углом, как литера «S».

– Эта штуковина может двигаться? – жестко спросила она.

– Ты о шагоходе?

– А, бэ, вэ, – повторил Бовриль.

– О нем. Если сигналы будет подавать великан, их чертовски сложно не заметить.

– Котлы вообще-то остыли, – задумался Алек. – Хотя пневматика, наверное, еще дышит, чуть-чуть.

– Тогда глянь скорее!

Алек скрипнул зубами, но все же забрался голему в голову и устроился там за рычагами. Повозившись с двумя манометрами, он с нерешительным видом обернулся.

– Ну что, фурычит? – нетерпеливо окликнула Дэрин. – Только не врать!

– Врать тебе, Дилан, я никогда бы не стал. Можно, если постараться, отправить с десяток букв. От силы с дюжину.

– Тогда давай! Следи за мной!

Дэрин вытянула правую руку, левую опустив под углом вниз.

Алек не шевелился.

– Если я сдамся вашему капитану, повторно он мне сбежать точно не даст.

– А если ты сейчас же не дашь «Левиафану» сигнал о помощи, твой Клопп – покойник! Да и мы все тоже, как только сюда подойдут те шагоходы!

Алек, помедлив секунду, тягостно вздохнул и сунул руки в перчатки манипуляторов. Воздух наполнило шипение пневматики, и громадные ручищи медленно заскребли по земле, складываясь в литеру, которую изображала сейчас Дэрин.

– Ш, – отреагировал проницательный лори.

Дэрин кинула левую руку поперек груди. Эта литера лежащему в грязи голему далась сложней, но Алеку все же удалось согнуть ему локоть.

– А! – объявил Бовриль. – Р! П! – безошибочно повторял он по ходу за Диланом.

На четвертой букве их обнаружил большущий прожектор кракена, и они дважды повторили сообщение, пока у голема еще оставался запас давления.

– Wie lange haben wir, Hans? [15]15
  Сколько у нас времени, Ганс? (нем.)


[Закрыть]– спросил Алек, отвлекаясь от манипуляторов.

Бауэр, сделав руку козырьком, поглядел из-под снопа слепящего света.

– Zehn minuten? [16]16
  Десять минут? (нем.)


[Закрыть]

– Дилан, у нас еще есть время уйти.

Дэрин взяла Алека за плечо.

– За десять минут мы уже не уйдем, да нам и не стоит бежать. После того что мы нынче сделали, я могу рассказать капитану, как ты свел меня с комитетом. И что если б не ты, то корабль оказался бы сбит!

Все это она протараторила запальчивой скороговоркой. Нарушить свой молчаливый обет покинуть Алека оказалось так же просто, как дышать.

– Меня, наверное, и к медали представят, – с сухим сарказмом сказал Алек.

– Да кто их знает?!

Прожектор замигал короткими и длинными вспышками. Азбуку Морзе Дэрин малость подзабыла, но вскоре все встало на свои места.

– Со-об-ще-ни-е при-ня-то, – сказала она по слогам. – О! Капитан шлет мне привет!

– Какая любезность.

Дэрин не сводила глаз со вспышек светового сигнала.

– Они готовятся поднять нас на борт. Мастера Клоппа – сразу к хирургу!

– Тогда, получается, мы с Гансом вам больше и не нужны, – подытожил Алек, протягивая руку. – Пора прощаться.

– Ну какое тебе «прощаться»! – умоляюще глядя на него, сказала Дэрин. – Да ты мимо тех шагоходов и шагу не сделаешь! Я тебе клянусь: я не позволю капитану заковать тебя в кандалы. Если он это сделает, я этими вот руками их разорву!

Алек, как когда-то, задумчиво посмотрел на свою руку. А потом его зеленые глаза встретились с глазами Дэрин. Они долго, неотрывно смотрели друг на друга – пока от рева двигателей воздушного судна у Дэрин не побежали по коже мурашки.

– Пойдем со мной, – произнесла она, беря его за руку. – Помнишь, в ту ночь, прежде чем бежать, ты сказал, как прикипел душой к «Левиафану». Твое место здесь.

Алек взволнованно смотрел на воздушный корабль. По глазам было видно, что чувство его не угасло.

– Быть может, бежать без моих людей мне действительно нет смысла, – задумчиво произнес он.

– Mein Herr, – подал голос Бауэр, – Graf Volger befahl mir… [17]17
  Мой господин, граф Фольгер приказал мне… (нем.)


[Закрыть]

– Да что Фольгер! – все равно что сплюнул Алек. – Не иди я у него на поводу, может, мы все держались бы вместе!

– Все будет хорошо, вот увидишь, – еще крепче сжимая ему руку, сказала Дэрин. – Клянусь тебе.

С приближением корабля в ночном воздухе послышался свистящий шепот крыльев, а в свете вспыхнувших прожекторов сталью блеснули когти. Дэрин, выпустив руку Алека, полной грудью вдыхала горьковатый запах выпущенного водорода – опасный и прекрасный аромат экстренного снижения. Из грузовой двери гондолы упали веревки, по которым секунду спустя вниз заскользили люди.

– Ах, черт возьми! Ну не красота ли?

– Красота, – сказал Алек. – Если не считать скованных узников внутри.

– Да о чем ты?! – хлопнув Алека по плечу, воскликнула Дэрин. – Тоже мне поверил. Кандалы – это так, для красного словца! Правда, твоего графа Фольгера держали под замком в каюте, а я таскал ему каждый день завтрак!

– Какая роскошь.

Дэрин улыбнулась, хотя мысль о Фольгере все-таки царапнула: ведь он знал ее секрет. И все еще мог при желании выдать офицерам, а то и Алеку. Но нельзя же прятаться от его светлости веки вечные. Это не по-военному. Да к тому же надо будет, так он у нее вмиг в окошко вылетит.

Когда корабль завис низко над землей, Бовриль припал к плечу Дэрин.

– Каждый день завтрак? – осведомился он.

– Он самый, зверушкин, – поглаживая его, ответила девушка. – Давай-ка домой.

•ГЛАВА 42•

– Шарп! – крикнул знакомый голос из чрева грузового отсека. Ньюкирк, кто же еще? – Дилан, разрази меня гром! Это же ты!

– А кто же еще? – Дэрин ткнула большим пальцем себе через плечо, на усеянное обломками поле брани. – Видал? Моя работа. И это еще далеко не все.

– Н-да. – Ньюкирк оценивающе поглядел вниз. – Славно вы потрудились, мистер. Только погоди хвастаться. Там германские шагоходы на подходе, и еще боцман говорит, что тебя вызывают в навигационную рубку.

– Уже сейчас? – Дэрин растерянно глянула туда, где разворачивалась операция по спасению.

Поднимался на стропах принайтовленный к носилкам Клопп, в то время как Алек с Бауэром дожидались своей очереди на плече у поверженного голема.

– Боцман говорит, сию же минуту.

– Хорошо, иду. Только ты уж проследи, чтобы наших жестянщиков подняли как надо.

– Будь спокоен. Больше им не ускользнуть!

Дэрин спорить не стала. Какая разница, что думает Ньюкирк; главное, чтобы офицеры видели: Алек возвращается добровольно. Жестянщик или нет, но его место здесь.

Казалось, весь корабль гудит и ходит ходуном; по коридорам озабоченно сновали люди и зверье. Странно притихший Бовриль жадно следил за происходящим распахнутыми глазищами, словно ощущал, что и ему здесь истинное место.

В навигаторской дожидалась ученая леди, глядя через бухту на зарево над Стамбулом. Дэрин невольно нахмурилась: она ожидала увидеть и капитана. Хотя, если на подходе германские шагоходы, весь командный состав, должно быть, собрался на мостике. Но почему ее позвали именно сюда, а не на боевой пост?

Тацца, почивавший возле ног доктора Барлоу, вскочил и радостно кинулся обнюхивать ботинки Дэрин. Она ухватила его ладонью за влажный нос.

– Рад тебя видеть, Тацца.

– Тацца, – игриво повторил Бовриль.

– И вас, мистер Шарп, видеть очень даже приятно, – сказала ученая леди, отвлекаясь от созерцания. – Мы уже все переволновались.

– Чудесно вновь очутиться дома, мэм.

– Вполне естественно, что при вашей сообразительности вы вернулись целым и невредимым, – постукивая пальцами по подоконнику, сказала ученая леди. – Но я вижу, что во время отсутствия вы времени даром не теряли.

– Да, мэм. – Дэрин позволила себе улыбнуться. – Свалить ту пушку Теслы действительно стоило труда. Но мы с этим справились.

– Ах да, – с некоторым пренебрежением взмахнула рукой ученая леди, как будто ей каждый день доводилось видеть опрокинутые генераторы молний. – Только я имела в виду существо у вас на плече, а не этот утомительный бой.

– А, вы об этом. – Дэрин приязненно оглянулась на Бовриля. – Вы тоже рады, что он наконец к вам вернулся?

– Нет, мистер Шарп, я не о том, – ответила доктор Барлоу с печальным вздохом. – Или вы уже забыли? Я приложила уйму стараний, чтобы лори вылупился в машинном отделении именно при Алеке. Чтобы врожденная привязанность этого существа обратилась на него. Всецело.

– Ну да, помню, – сказала Дэрин. – Он вроде как утенок, липнущий к тому, кого первым увидит.

– Точно так. И это был Алек. А теперь он почему-то сидит на плече у вас, мистер Шарп.

Дэрин чуть нахмурилась, пытаясь припомнить, с каких пор Бовриль начал разъезжать у нее на плече так же часто, как и у Алека.

– Что ж, похоже, я и впрямь глянулся зверьку не меньше его. А что? Алек, в конце концов, чертов жестянщик.

Доктор Барлоу, присев за стол с картами, покачала головой.

– Он не предусматривался для связи с двумя людьми! Если только они не… – Ученая леди сузила глаза. – Видимо, вы с Алеком очень близки, мистер Шарп?

– Мистер Шарп, – хихикнув, не то повторил, не то поправил Бовриль.

Дэрин, с укором поглядев на зверушку, развела руками.

– Честно сказать, не знаю, мэм. Просто Алек нынче ночью управлял шагоходом, так что Бовриль сидел на плече у меня, и, наверное…

– Прошу прощения, – перебила доктор Барлоу, – но мне показалось, вы сейчас произнесли «Бовриль»?

– А, ну да. Это у него вроде как имя.

Ученая леди подняла бровь.

– Как у бульонного кубика?

– Да это не я его так назвал, – взялась оправдываться Дэрин. – Нас же обучали на мичманских курсах не привязываться к фабрикатам. Одна девушка-анархистка упорно называла его Боврилем, ну и имя как бы пристало.

– Бовриль, – повторила зверушка.

Доктор Барлоу, подойдя, какое-то время разглядывала лори.

– Хм. Уж и не знаю. Может, во всем виноват мистер Ньюкирк? У него вечно не получалось соблюдать у яиц ровный температурный режим.

– Вы хотите сказать, Бовриль может быть… с дефектом?

– С особью нового вида, знаете ли, никак нельзя угадать наперед. Вы говорите, вся эта боврилиада началась с некой девушки-анархистки?

Дэрин пустилась было в объяснения, но тут ее качнуло, и она в изнеможении плюхнулась на стул. Понятное дело, это было не слишком-то вежливо, но на Дэрин словно разом навалилось все происшедшее: и сражение, и смерть Завена, и то, что «Левиафан» в последний момент лишь чудом избежал гибели от пущенной с земли молнии.

А еще сюда можно было отнести облегчение от возврата домой; от ощущения родной палубы под ногами; от того, что она не полыхает в небе безжалостным огнем. А еще теперь здесь и Алек…

– Видите ли, мэм, на тот момент, когда я его разыскал, Алек сошелся с неким Комитетом союза и прогресса, намеренным во что бы то ни стало свергнуть власть султана. Я, понятно, такую затею не одобрял, но тут выяснилось, что в окрестностях Стамбула возводится новая пушка Теслы. Зная, что она может уничтожить «Левиафан», я решил непременно добиться ее уничтожения, даже если бы для этого пришлось примкнуть к анархистам или революционерам, назовите их как хотите.

– Как всегда, находчивости вам не занимать, – кивнула сидящая напротив ученая леди, нагибаясь почесать Таццу за ушами. – Так что, получается, граф Фольгер был недалек от истины?

– Граф Фольгер? – При упоминании этого имени у Дэрин похолодело сердце. – Осмелюсь спросить, мэм, а в чем он был от нее недалек?

– Он предсказал, что Алек непременно свяжется с какими-нибудь неблаговидными элементами. И что отыскать нашего пропавшего принца сумеете именно вы.

Дэрин медленно кивнула. Разумеется, Фольгер, зная, что ей известно название отеля, где остановился Алек, легко предсказал дальнейшее развитие событий.

– Надо отдать должное – такому палец в рот не клади.

– Совершенно верно, – согласилась ученая леди, вновь оборачиваясь к окну. – Хотя насчет комитета он, как видно, ошибался. Какими бы предосудительными ни были методы у этих людей, сегодня они оказали Британии ценную услугу.

– Еще бы, мэм. Они помогли спасти наш корабль!

– И султана, похоже, им тоже удалось свергнуть.

Дэрин, тяжело встав, подошла и вместе с доктором Барлоу выглянула в окно. Корабль уже лег на курс, направляясь в непроглядную тьму над морем. А вдали улицы Стамбула по-прежнему озарялись пальбой и взрывами; можно было рассмотреть даже облака специй, кружащиеся в лучах прожекторов элефантин.

– Наверное, мэм, он пока все-таки держится. Посмотрите, бой не утихает.

– Бой этот совершенно бессмыслен, уверяю вас, – сказала ученая леди. – Через несколько минут после того, как был уничтожен «Гебен», мы видели, как с территории дворца взлетела имперская воздушная яхта «Стамбул». Под белым флагом.

– Белым флагом? Но ведь схватка едва началась. С чего бы султану сдаваться?

– А сдавался не он. Судя по сигнальному вымпелу, командовал «Стамбулом» Кизлар-ага. – Доктор Барлоу холодно улыбнулась. – Он отвозил султана в тихое безопасное место, подальше от бушующих улиц столицы.

– Вот как? – удивилась Дэрин. – Уж не хотите ли вы сказать, что он похитил своего собственного правителя?

– Я уже как-то говорила вам: султанов здесь меняли и прежде.

Дэрин тихонько присвистнула, прикидывая, сколько еще может продлиться этот бессмысленный бой. Темная гладь бухты все еще вскипала пузырями в том месте, где пошел ко дну «Гебен». Интересно, там ли еще находится бегемот? Небось, продирается сквозь броню обшивки в поисках поживы?

Снова вспыхнул прожектор, прорезая толщу воды и, видимо, давая монстру воображаемые шпоры. Следующим пунктом в меню, безусловно, должен стать «Бреслау».

– Если комитет в самом деле одерживает верх, – заметила Дэрин, – то получается, Германия остается единственной страной жестянщиков!

– Дорогой мой, вы как-то забываете, что есть еще и Австро-Венгрия.

– Ах, точно. – Дэрин кашлянула, мысленно себя упрекая. – И как я забыл!

– Вы забыли о подданных Алека? Странно, мистер Шарп.

– Мистер Шарп, – послышалось откуда-то сверху.

Дэрин подняла голову и обомлела. С потолка на нее смотрели два внимательных глаза. Они принадлежали еще одному проницательному лори, держащемуся лапками за трубу для вестовых ящериц. Ну просто вылитый Бовриль, только без пятнышка на бедре.

– Какого…

И тут Дэрин вспомнила: на корабле оставалось еще одно яйцо. Из первого вылупился Бовриль, два других раздавил автоматон султана, а об одном совсем забыли. Эта зверушка вылупилась, судя по всему, в прошлом месяце.

Доктор Барлоу подняла руку, и лори, по-обезьяньи повисев на одной лапке, спрыгнул на ладонь ученой леди и ловко вскарабкался ей на плечо.

– Мистер Шарп, – еще раз сказала зверушка.

– «Мистер» Шарп, – поправил Бовриль, и оба собрата захихикали – один начал, другой подхватил.

– Почему он все время смеется? – удивилась ученая леди.

– Понятия не имею, – призналась Дэрин. – Может, в голову чего пришло?

– Революция, – заявил на это Бовриль.

Дэрин покосилась: прежде зверек не нес отсебятины.

Новая зверушка с видимым смаком повторила это слово, катая его на языке, и в свою очередь произнесла:

– Баланс сил.

Бовриль на это хихикнул и с готовностью повторил.

Глаза у Дэрин все сильнее лезли на лоб: приходя друг от друга в восторг, оба существа затрещали без умолку, повторяя всевозможную чушь. Отдельные слова постепенно сменились потоком фраз на английском, немецком, армянском, турецком и еще бог весть на каких наречиях.

Вскоре Бовриль уже выкладывал целые диалоги, которые Дэрин вела с Алеком, Лилит или Завеном, а его собрат вторил встречными тирадами голосом доктора Барлоу, среди которых проскальзывали даже фразы графа Фольгера!

– Прошу прощения, мэм, – ошарашенно прошептала Дэрин, – но что они такое выделывают?

Ученая леди в ответ улыбнулась.

– А то и выделывают, мой мальчик, что для них вполне естественно.

– Но ведь они фабрикаты! Что может быть естественно для них?

– Как что? Набираться проницательности, разумеется.