Текст книги "Сребреники Иуды"

Автор книги: Скотт Макбейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава тридцать первая

Только безмерная Божья милость может предохранить человека от заблуждения, будто он наслаждается дружбой с добрыми ангелами, когда на самом деле это демоны зла, лживые и коварные.

Блаженный Августин. О граде Божием

– Туннель нашли!

– Где?

– Под собором Святого Петра!

Кардинал Бенелли внимательно выслушал посыльного.

Сегодня это была первая добрая весть. Остальные, все как одна, мрачные. Утром служащие обнаружили, что два витражных окна в личной часовне папы разбиты. Никто из посторонних сюда проникнуть не мог. Как же такое могло случиться? Но это случилось. По Ватикану быстро распространилась весть о дурном предзнаменовании. Грядет большая беда. Но какая именно? Этого никто не знал, кроме Бенелли.

Из Сан-Франциско звонил отец исповедник. Да, сребреник Иуды вошел в мир. Теперь в этом нет сомнений.

После мессы кардинал отменил все утренние мероприятия и поспешил в собор Святого Петра. Может быть, останки Сильвестра II, последнего обладателя сребреника Иуды, помогут понять, как противостоять действию этой монеты? Или мы опять идем по ложному следу?

У главного алтаря его встретил префект секретного архива.

– Кардинал, вас посетила гениальная догадка. Мы только что обнаружили карту семнадцатого века, на которой показан подземный проход из грота собора Святого Петра к обелиску на площади. Должно быть, туннель вырыли в 1586 году, когда выносили обелиск на площадь. А затем по какой-то причине его заложили кирпичом.

Они спустились в грот, где кипела работа. В дальнем конце рабочие кувалдами разбивали кирпичную стену. Считалось, что эта стена – часть античного римского кладбища, над которым был построен первый собор. Теперь, когда сбили штукатурку, оказалось, что это камуфляж. Зачем? Меньше чем в десяти метрах от этой фальшивой стены находилась гробница святого Петра. Неужели это случайно?

Вопросы, вопросы и ни одного ответа.

Бенелли сел на ступеньку. Теперь уже стало известно, когда останки папы Сильвестра перенесли из гробницы. Префект обнаружил в секретном архиве запись, сделанную историком Распони, который указывал, что гробница папы.была вскрыта в 1648 году.

СильвестрIIлежал со скрещенными руками в мраморном саркофаге на глубине четырех метров. Тело было почти не тронуто тленом, как и одеяние понтифика и священная тиара на его голове.

Значит, легенда врет, и конечности Сильвестра не были отсечены. Однако Распони не сказал, где перезахоронили тело Сильвестра. Почему?

Наконец рабочие пробили довольно широкий проход. Бенелли приказал всем удалиться – так повелел папа. Гробницу Сильвестра II имел право увидеть только он, Бенелли.

Кардинал опустился на колени, произнес молитву, а затем вышел в туннель, который оказался достаточно широким, чтобы могли пройти два человека. Стены выложены кирпичом и покрашены белой краской, разумеется, во многих местах отслоившейся.

Бенелли двинулся по туннелю, поднимая клубы пыли. Еще бы! Ведь в последний раз люди заходили сюда четыреста с лишним лет назад. Идти пришлось больше двухсот метров, до фундамента обелиска. Выходит, туннель построили, чтобы проверять состояние фундамента? Однако рядом на стене была выбита дата – 1648.

Обелиск передвинули на середину площади в 1586 году. Почему же туннель построили лишь спустя шестьдесят лет? Что произошло в 1648 году?

Справа от обелиска проступала еще надпись. Бенелли стер вековую грязь и отпрянул в шоке. На стене красной краской был изображен огромный крест, а под ним слова: Sylvestrispp.Secundi.

Теперь стало ясно. Туннель построили, чтобы перенести к обелиску усыпальницу Сильвестра. Здесь никто из здравомыслящих не догадается ее искать. Зачем? Ответ вскоре был получен. Ниже под крестом можно было разглядеть еще одну надпись. Она была такой же, что и на сребренике Иуды: «Salvame,RedemptorMundi» – «Сохрани душу мою, Спаситель мира».

Бенелли со вздохом развернулся. Надо идти, доложить о находке понтифику.

На полдороге он услышал сзади шорох и с колотящимся сердцем посветил фонарем в сторону усыпальницы. У стены стоял большой черный пес.

Папа Иоанн XXV внимательно выслушал кардинала. Непонятно, почему тело папы Сильвестра II убрали изЛатеранcкого собора именно сюда? Если понтифик был действительно добродетельным человеком, почему его не перезахоронили в соборе Святого Петра, поблизости от гробницы апостола? А если он служил дьяволу, почему его похоронили рядом с собором?

Понтифик размышлял, прикрыв глаза. Затем принял решение пока усыпальницу Сильвестра не вскрывать, потому что не ясно, будет от этого польза или вред.

Бенелли также рассказал о черном псе, заметив:

– Сильвестр определенно служил дьяволу. Иначе откуда бы взялся этот призрак пса?

Папа отрицательно покачал головой.

– Нам неведомо, в каком состоянии была душа Сильвестра перед кончиной. Об этом знает только Бог.

– Но, святой отец, – воскликнул Бенелли, – время идет! Надо что-то делать. Вы думаете, силы зла знают, что находится в усыпальнице?

– Нет, – ответил Иоанн XXV. – По крайней мере пока не знают. Они так же, как и мы, только что ее обнаружили и теперь будут использовать всю свою мощь, чтобы проникнуть в тайну папской усыпальницы. Тем более что она расположена за пределами собора, на неосвященной земле. Возможно, именно поэтому они и прибыли в Рим.

– И когда они попытаются проникнуть в усыпальницу?

Понтифик задумался, а затем отрывисто бросил:

– Сегодня ночью.

Через несколько минут охранникам собора Святого Петра поступил приказ: опечатать двери папскими символами и никого в этот вечер не пускать без специального разрешения самого понтифика.

Почти в то же самое время, когда рабочие пробили проход в туннель, Бен возвратился в Сан-Франциско с гробом жены. Договорившись о похоронах на завтра, он отправился в монастырь, где мать настоятельница представила его священнику из Рима.

Они долго беседовали о судьбе Пола, о природе зла, о гибели Флоренс. О черном псе Бен решил отцу исповеднику не говорить, поскольку решил, что тому хватит хлопот и с семьей Стафферов. Однако в монастырь эта тварь пойти за ним не решилась.

В конце разговора отец исповедник попросил Бена помочь ему в одном деле, и тот согласился. Через несколько минут они выехали.

Хэнлон Досон слушал Бена с каменным лицом. Отец исповедник тем временем оглядывал кабинет начальника тюрьмы строгого режима: простой письменный стол, на полках много книг (начальник любил читать), два кресла. Почти аскетическая обстановка.

– Я вас понял, профессор Ингельманн, – произнес наконец Досон. – Вы хотите встретиться с Крамером, но… вам должно быть известно, что… – Он посмотрел на отца исповедника. В этом священнике чувствовалась какая-то непонятная Досону сила, настолько убедительная, что вместо категорического отказа грозный начальник тюрьмы вдруг пробормотал: – …в общем, я разрешаю вам двадцатиминутное свидание с заключенным Крамером, но только в том случае, если он согласен. – Досон нажал кнопку и приказал секретарше передать указание начальнику блока Е.

– Но ведь Крамер наверняка не согласится, – разочарованно протянул Бен.

– Извините, профессор Ингельманн, – Хэнлон подался вперед, – я и так нарушил кое-какие инструкции. Но это правило действует для всех. Даже для эмиссара папы. На то правила и существуют, чтобы их выполнять. Кстати, как поживает Пол?

Бен бросил взгляд на отца исповедника.

– Пол болен.

– Надеюсь, ничего серьезного?

– Нет, он тяжело болен.

Досон задумался. Может быть, следует рассказать о своем подозрении, что Крамер – серийный убийца. Но в дверь постучали.

Вошел начальник блока Е.

– Я поговорил с Крамером, сэр. Он на свидание согласен.

– Хорошо, – буркнул Досон и посмотрел на гостей. – В вашем распоряжении двадцать минут. Постарайтесь распорядиться ими с пользой для себя.

Начальник тюрьмы задумчиво смотрел вслед гостям. Таких священников он еще не встречал. В разговоре он обмолвился, что, мол, в жизни главное дисциплина, на что отец исповедник тут же возразил:

– Нет. В жизни главное – придерживаться правды. – Удивительно, потому что именно так часто говаривал отец Хэнлона Досона. Но священник этого знать никак не мог.

Они распрощались у входа в блок Е.

– Желаю успеха, – сказал Бен. – Я еду в университет. Пожалуйста, передайте Мэри, что я зайду к ней в конце дня обсудить похороны Флоренс и все остальное.

Отец исповедник нахмурился.

– Бен, я прошу вас быть очень осторожным. Вам угрожает серьезная опасность. Этот дух зла намерен погубить всех, кто был близок к Полу, кто его любил. Не подходите к его дому ни при каких обстоятельствах. Я даже думаю, что на ночь вам следует остаться в монастыре.

– Не беспокойтесь, со мной все будет нормально. – Бен заставил себя улыбнуться. – До встречи.

Отец исповедник скрылся за дверью.

– Так-так, – произнес Карл Крамер. – Наконец-то слуга Христа пожаловал. – Если бы ноги и руки не были закованы, он бы раздавил священника как насекомое. – Я знаю, кто ты.

Отец исповедник молчал. Видно, демоны уже поставили убийцу в известность о его приходе. Затем Крамер заговорил на латыни:

– Я знаю, зачем ты пришел. Тебе нужна монета. Вы все ее боитесь. А ведь она вначале предложила ее мне, но обманула, отдала ему.

– Замолчи.

Отец исповедник прикрыл глаза.

Через пару мгновений убийца свесил голову набок. Его глаза остекленели, рот исказила отвратительная гримаса, изо рта потекла слюна. Отец исповедник начал спуск в ад, каким являлась душа Крамера.

Путешествие это было долгим и ужасным, хотя прошло всего две или три минуты. Странствуя по астралам, погружаясь в глубины зла, отец исповедник никак не мог определить, кто же все-таки управляет Хелен и Крамером. Этот неизвестный все время прятался от него за разными личинами.

Наконец пришло время возвращаться. Отец исповедник открыл глаза.

Попытка не удалась.

Крамер задергался, затем выпрямился на стуле.

– Послушай, Карл, – произнес священник. – Ты должен попытаться спасти душу. Еще есть возможность. Покайся.

Крамер молча смотрел на него.

Открылась дверь, вошли надзиратели. Отец исповедник встал. Если у этого представителя рода человеческого и была какая-то тайна, то она умрет вместе с ним.

Он медленно перекрестил убийцу и вышел.

Бен закончил собирать вещи, уложил книги и бумаги в картонную коробку и остановился посередине кабинета. Сначала отстранение от заведования кафедрой, затем смерть Флоренс. Достаточно. Он решил завтра написать заявление об уходе. Здесь все напоминало о прошлом, и это было непереносимо. Что делать дальше, Бен еще не решил. Сейчас это было ему безразлично. Он был полон решимости помочь Мэри и Рейчел, хотя еще не знал как. Но его поддерживала Флоренс.

Бен взял коробку. В последний раз спустился по лестнице. В университете было пустынно, как и во всем городе. Утром произошел очередной подземный толчок в шесть баллов по шкале Рихтера. Средства массовой информации неистовствовали. Ходили слухи, что президент собирается отдать приказ о принудительной эвакуации населения. Все ждали главного толчка. Сокрушительного.

– Профессор Ингельманн, – к нему подошла симпатичная девушка. – Меня зовут Сьюзенн Делейни. Я… близкая приятельница Пола. Очень близкая.

Бен остановился. Значит, это та самая студентка, с которой, по слухам, у Пола связь. Наверное, ей тоже угрожает опасность. Надо предупредить.

– Я вас слушаю.

– Мне нужно поговорить с вами относительно Пола.

Бен не возражал, но вначале он должен был встретиться с Мэри.

– Хорошо. Давайте вечером.

– Нельзя ли пораньше? – Голос у Сьюзенн был мягкий и кроткий. – Я собираюсь уезжать. Ну, знаете, землетрясение…

Они подошли к автомобилю Бена. Он открыл багажник, сунул туда коробку.

– Пожалуйста, профессор Ингельманн. Пожалуйста.

Бен сел за руль, включил зажигание. Машина не завелась. Черт, этого еще не хватало! В довершение ко всему разрядился аккумулятор. Утром проверял, все было нормально.

– У вас, кажется, проблема. – Сьюзенн улыбнулась. – Мой автомобиль пока на ходу. – Она показала на стоящий рядом красный спортивный автомобиль. – Может быть, поедем куда-нибудь, посидим, выпьем кофе, поговорим.

– Спасибо. – Бен вышел из машины. – Давайте лучше встретимся у нас в клинике часов в пять. Не возражаете?

Сьюзенн очаровательно улыбнулась.

– Конечно. В таком случае до встречи. – Она открыла дверцу своей машины.

Бен стоял как вкопанный. Его бил озноб. И не без причины.

На заднем сиденье ее автомобиля он увидел большого черного пса.

Как только машина отъехала, он побежал обратно к себе в кабинет. Нужно связаться с отцом исповедником и Мэри, сообщить им кое-что важное.

Оказывается, Крамер, Хелен и Сьюзенн связаны друг с другом.

Бен взбежал на третий этаж. Он так торопился, что на лестнице чуть не столкнулся с какой-то женщиной, лица которой не заметил. Тяжело дыша, остановился на площадке перевести дух, затем направился в свой кабинет.

Неужели он опоздал и Мэри с Рейчел уехали из монастыря?

– Бен! – окликнул голос из кабинета Пола.

Он замер. Значит, Пол вернулся. Это его голос, совершенно точно. Может, зайти? Или вначале позвонить? Дрожащей рукой он пригладил влажные от пота волосы. Затем осторожно открыл дверь.

– Привет, дружище.

Бен вытаращил глаза на Пола, рядом с которым стоял большой черный пес. А потом комната завращалась, и в грудную клетку как будто ударила молния. Он согнулся от невыносимой боли.

– Флоренс… извини, я тебя подвел… так и не успел помочь Мэри…

Это были его последние слова. Дай Бог им встретиться в другом мире!

Хелен равнодушно наблюдала, как умирает Бен Ингельманн. Уж чего-чего, а насильственных смертей она за две тысячи лет повидала достаточно. Самым главным орудием слуг дьявола был обман – видения, голоса, пророчества и прочая лажа. А глупые, наивные люди всегда на это покупались. Бог все-таки ошибся, вложив им в сердца бесценное сокровище.

Сьюзенн медленно поднялась по лестнице, вошла в кабинет Пола. Хелен исчезла, уступив место своей служанке. Сьюзенн посмотрела на распростершегося на полу Бена, поправила волосы, затем вышла в коридор и истерично завопила:

– Помогите, помогите! У профессора Ингельманна сердечный приступ.

Притворство всегда было ее сильной стороной.

Глава тридцать вторая

На острове Тибертин, лежащем посередине реки и похожем на остов корабля, есть… роскошный дворец, принадлежащий еврею, который попробовал купить божественную силу апостолов, предлагая золото и драгоценные камни. С ним была прекрасная Елена, куртизанка, которую он возвеличил, приравняв к богине.

Амброзини. Секретные архивы Ватикана

– Ну, как тебе Вечный город? – Хелен отошла от окна. – Сейчас это бледная тень того, каким он был в период расцвета. Во времена Нерона Рим считался лучшим городом земли. Ты не представляешь, какие здесь устраивали зрелища.

Она прошлась по спальне своей роскошной квартиры в центре Рима, затем, обнаженная, села на постель. У нее было великолепное, соблазнительное тело. Она пробежала рукой по спутанным волосам Пола.

– Пора одеваться.

– Куда мы пойдем?

– Это недалеко. Я покажу тебе место, где жила в молодости, когда монета только оказалась у меня. – Она наклонилась и поцеловала его. – Скучаешь по Сьюзенн? Я тебя не устраиваю?

– Ты изумительна.

Хелен усмехнулась.

– В любом случае не беспокойся, ты скоро вернешься в Сан-Франциско. Возможно, он к тому времени немного изменится.

– Что значит изменится? – Пол облокотился на подушку.

– А… это я просто так. Мы, духи, иногда любим говорить загадками. Дело в том, что вы, смертные, не способны видеть то, что видим мы.

– А монета? Когда она впервые появилась? – Пол притянул ее к себе.

– Она принадлежала моему покойному другу.

– Но как монета попала к нему?

– Так сошлись в небе звезды.

– Звезды? Но это абсурд!

Хелен притворно возмутилась:

– Пол, разве я тебе когда-нибудь врала? Вот возьмем ребенка. Для него географическая карта – это абстрактная картина, полностью лишенная смысла. Но для тебя там уйма информации. И ты знаешь, что все эти континенты и страны действительно существуют. То же самое и со звездами – когда ты смотришь на звездное небо, то воспринимаешь его, как ребенок карту. А когда на звезды смотрю я, то вижу совсем другое.

– Что?

– А… – она махнула рукой, – все равно не поверишь. Ты видишь светящиеся мерцающие точки, а я – ангелов и архангелов, неземную силу. Я вижу также величественный Храм, двенадцать колен Израилевых, царства, ковчег – одним словом, очень много всего.

– Благодаря монете? – Она кивнула.

– Эта монета дает возможность увидеть даже момент, когда прошлое, настоящее и будущее были единым целым. Для тебя, живущего на земле, одно событие следует за другим, и время необратимо. Но на самом деле Вселенная не имеет швов, она соткана из единого куска. Прошлое направляется будущим, будущее всегда по пятам следует за прошлым, а они, в свою очередь, имеют начало и конец в вечном настоящем. – Она жестом фокусницы извлекла сребреник Иуды. – Этими тридцатью монетами оплачено величайшее сокровище. Вечная жизнь.

– Значит, монахиня сказала правду?

– Нет. – Хелен скривила губы. – Люди вечно суют свой нос в то, чего не понимают. – Она замолчала, осознав, что ему следует кое-что знать, иначе он не сможет сделать выбор. – Ладно, послушай историю, похожую на детскую сказку. Один мой знакомый, заплатив некоторое количество серебряных монет, купил поле, на котором, согласно обещаниям, были зарыты невиданные сокровища. Это поле физическое и мистическое, то есть существует одновременно на небесах и на земле. Сделка была скреплена в храме, тоже одновременно существующем на земле и на небесах.

– И что дальше? – Хелен помрачнела.

– Обещания оказались лживыми. За тридцать монет удалось купить только поле внизу, то есть на земле. Был там некий раб, который знал, где спрятано сокровище. Он бессовестным образом растранжирил его, роздал тем, кого любил. Ну, конечно, мой знакомый потребовал выполнения условий сделки. Его обманули, но сохранилась купчая, составленная в храме. Она действует вечно. Так что сокровище не потеряно, а просто рассеяно во времени.

– И что же?

– Началась великая битва на небесах и земле, которая длится до сих пор. Раба за обман распяли на кресте, храм (тот, что внизу) разрушили. Но еще есть надежда. Нужно просто собрать монеты, после чего можно будет вернуть сокровище. И тогда купивший поле получит то, что ему причитается.

– А кто этот владелец поля, на котором зарыты сокровища? – спросил Пол.

– Ух, какой ты любопытный. – Хелен его поцеловала. – Узнаешь в свое время, когда монета наберет полную силу. А сейчас пойдем, я покажу тебе настоящие чудеса.

В семь часов вечера Сан-Франциско содрогнулся от ужасного землетрясения. Толчок оценили в восемь с половиной баллов по шкале Рихтера. За одну минуту сорок пять секунд погибли триста восемьдесят тысяч человек.

В шесть часов утра кардинала Бенелли вызвал папа, после чего глава святой палаты направился в Ватиканскую обсерваторию.

Его встретил давешний руководитель обсерватории, лысый человечек с глазами-бусинками. Его только что подняли с постели, и он заметно нервничал.

– Чем могу быть вам полезен, кардинал?

Бенелли задумался. Как спросить, чтобы его не приняли за сумасшедшего?

– Синьор…

– Пунди.

– Так вот, синьор Пунди, несколько месяцев назад я приходил сюда с отцом исповедником. Вы, конечно, помните?

– Разумеется. Глава святой палаты посетил тогда нашу обсерваторию впервые.

– Я смотрел в телескоп на планеты.

– Да, соединение планет. Интересное явление, обратная петля между…

– Довольно! – крикнул Бенелли. – Что это было?

– Что это было? Хм… как я сказал, соединение планет.

– Понятно, понятно, – нетерпеливо проговорил Бенелли. – Вы тогда сказали, что такое соединение планет было в…

– В шестьдесят шестом году новой эры, – испуганно проговорил руководитель обсерватории. – Седьмого марта. Марс, Нептун и Уран расположились на одной линии. Вы, конечно, помните, что сближением называется наибольшее кажущееся сближение небесных тел…

– Вот именно, – сказал Бенелли, чуть не плача. – А звезды? Какие тогда были звезды?

– Но во Вселенной сотни миллиардов звезд.

– Да, – согласился Бенелли, – но в тот день звезды и планеты были расположены как-то по-особому. Попытайтесь вспомнить, как именно. Дело в том, что перед этим я видел во сне звездное небо. Так вот, тогда, в тот вечер, оно было точно таким же.

Руководитель обсерватории смущенно пожал плечами – с кардиналом определенно что-то случилось, он не в себе.

– Я могу обзвонить обсерватории всего мира, но что спрашивать? Как я могу описать звезды, которые вы видели? Это все равно что искать иголку в стоге сена.

Бенелли в отчаянии опустился на колени и начал молиться. Рядом молился руководитель обсерватории.

– Закройте глаза, – приказал Бенелли, – представьте, каким было небо седьмого марта шестьдесят шестого года новой эры.

– Хм… я вижу планеты, Марс, Нептун и Уран. В соединении.

– А под каким созвездием?

– Созвездием? Хм… Рыбы.

– Ах вот оно что… Рыбы. Стало быть, рыбак, святой Петр. А что символизирует Марс?

– Хм… войну.

– А Нептун и Уран?

– Хм… – Руководитель обсерватории пытался вспомнить. – Нептун как-то связан с мистикой, посвящением в религиозные тайны, а Уран – это маг, колдун.

– Вот видите, как все просто, – прошептал Бенелли. – Святой Петр, посвященный, и маг… в шестьдесят шестом году у них было сражение.

– И кто победил? – спросил руководитель обсерватории, сильно потея.

Что делать? Кардинал определенно свихнулся.

– Конечно, святой Петр! – крикнул Бенелли. – Потому что они сражались в созвездии Рыб. Победил рыбак. Но не в этом дело, как вы не понимаете? Это было тогда. А сейчас на нас грядет то же самое порождение дьявола, тот же самый маг.

– Какое порождение дьявола?.. – Руководитель обсерватории поднялся с коленей. – Кардинал, простите меня, но я совершенно не…

Бенелли его не слышал. По его щекам текли слезы. Теперь он знал, кто этот ангел тьмы.

Достаточно заглянуть в Деяния Апостолов.

– Ты видела, что там творится? – спросил Пол, глядя на экран телевизора.

– Да, – ответила Хелен, выходя из ванной комнаты. – Подумаешь, землетрясение! Тем более что я знала об этом давно.

– Откуда?

– Монета, конечно. – Она надела муслиновое платье. – Пошли, мы опаздываем.

Они быстро прошли несколько кварталов.

– А теперь вот сюда, – сказала Хелен, сворачивая на боковую улицу.

За столиками на тротуаре, перед таверной, сидели усатые громилы с угрюмыми лицами и баюкали в руках рюмки с бренди. Настоящие убийцы.

Хелен усмехнулась.

– Они ничего нам не сделают.

Она специально прошла почти вплотную к столикам, выставив напоказ кольцо с дорогим бриллиантом. Пара бандюг вскинулись было, но тут же стушевались.

– Боятся, – заметила Хелен, – и правильно делают. – Она легко могла их всех уничтожить множеством способов.

Но дело было не в этом. Сидящие в бандитах духи зла сразу ее узнали и подчинились.

Хелен и Пол вышли на набережную Тибра.

– Мы идем вон туда. – Она показала на мост Понте Фабрицио, самый старый в Риме, построенный в шестьдесят втором году до новой эры. – Помню, как я вышла на него в первый раз. Это было рано утром в базарный день, и мост был забит народом. От реки тянуло такой вонью, что меня чуть не стошнило. В Тире, где я тогда жила, было очень чисто.

Внезапно из тени вырос коренастый крепыш лет пятидесяти с лицом головореза. Не вынимая изо рта сигареты, он угрюмо оглядел их обоих и пошел впереди. Это был Рино Марселли, главарь влиятельной бандитской группировки, которой Хелен оказывала покровительство.

Они перешли по мосту на остров Тиберина.

– Этот остров освоили в незапамятные времена, – продолжила Хелен. – Вон там стоял храм бога медицины Эскулапа. Его воздвигли еще до моего рождения. А вон там был рынок рабов. Если прийти пораньше, то можно было подобрать приличных гладиаторов.

Хелен взяла его под руку – ни дать ни взять богатая пара на вечерней прогулке.

– Дворец стоял вон там, – показала она. – Его снесли вскоре после смерти владельца.

Они прошли небольшой скверик и приблизились к бетонному бункеру с массивной стальной дверью. Не переставая говорить, Хелен начала спускаться по древним осыпавшимся ступенькам.

– Прямо напротив, на той стороне, в Траствере, жил его заклятый враг. Конечно, за много столетий тут все изменилось. Тогда это был еврейский квартал, гетто, здесь жили кожевники, менялы, медники. Никто не знал, когда он появился. И мы не ожидали вызова от неграмотного рыбака.

Они прошли по узкому коридору с многочисленными проемами, многие из которых заканчивались тупиками, в обширную пещеру. Но это была не просто пещера, а подземный храм, уменьшенная копия того, который когда-то был во дворце наверху. Все пространство окутывало странное желтое сияние, источник которого Пол не смог обнаружить.

Во мраке прятались сиденья для прихожан, а в центре пещеры, на глянцевитом гранитном полу, был выгравирован золотом пятиугольный магический знак. На стенах – фрески с изображением древних языческих обрядов с приношением человеческих жертв. Пол вгляделся в одну из сцен и охнул. Там были изображены женщина и верховный жрец, наблюдающие за исполнением обряда. Этой женщиной была Хелен, а верховным жрецом… он сам, Пол.

Изображение начало слегка колыхаться, как вода в пруду, будто картина была живой. Лицо верховного жреца вдруг ожесточилось. Он стал выше ростом, его мантия, прежде из чистого золота, почернела. А затем, оттесняя его на задний план, возникла величественная фигура властителя.

– Кто это?

– Скоро узнаешь, – резко бросила Хелен. – Пошли.

Хелен встала в центр магического пятиугольника. Пол рядом. Из тени выступили мужчины и женщины, одетые в старинные облачения, какие Пол видел на восьмом астрале.

К ним с Хелен приблизились двое слуг и сняли с них одежду. Еще двое облачили в одеяния с золотым и серебряным шитьем. Пол поворачивался как во сне, слепо повинуясь воле монеты.

Атмосфера в подземном храме сгустилась. Желтое сияние начало блекнуть, пока не остались только слабые мерцания в задней части храма. Со стен исчезли изображения.

К нему повернулась Хелен.

– Прежде чем ты поднимешься на последний астрал, нам нужно использовать силу монеты, чтобы увидеть, что находится внутри гробницы. Это совсем недалеко отсюда. Но что бы ты ни увидел, не поддавайся на уговоры. Понял? Одна ошибка – и мы оба погибнем.

Пол кивнул. Его интересовало только одно – последний астрал. А что там Хелен собирается искать внутри какой-то гробницы – ему было безразлично.

Присутствующие мужчины и женщины задекламировали нараспев на незнакомом языке.

Хелен передала ему чашу. Он выпил сладковатую жидкость, и на него навалилась огромная усталость. Он больше не чувствовал своих конечностей, тупо уставившись в стену перед собой.

Затем из ничего медленно выплыл полный людей древний храм, похожий на тот, где они сейчас находились, но намного больший. Воздух стал тяжелым от фимиама и запаха человеческих останков. Весь пол в храме был забрызган кровью. Через несколько мгновений он растаял, и каменная стена превратилась в мерцающий бархатный занавес. Пол шагнул к нему.

– Пол, ты пойдешь один, а потом расскажешь мне, что увидел, – распорядилась Хелен.

Сил у Хелен было достаточно, но подходить к гробнице, расположенной так близко от Ватикана, она не хотела – боялась, что ее обнаружат.

Неожиданно Пол оказался в узком туннеле. Он повернул голову направо, откуда струился обжигающий душу яркий чистый свет.

– Отвернись, отвернись! – закричала Хелен! Ведь если он сейчас войдет в собор Святого Петра и приблизится к гробнице апостола, то будет навсегда потерян для темных сил.

После некоторых колебаний Пол отвернул глаза и продолжил идти по туннелю, в том же направлении, куда за день до этого шел кардинал Бенелли. У основания обелиска он увидел на стене нарисованный красной краской огромный крест и надпись «pp.Silvestris». Он приготовился пройти сквозь стену туннеля в гробницу папы, но ему преградила путь Катерина из Бенедетто.

Она пришла, чтобы, во-первых, помешать Полу пройти к останкам Сильвестра II, а во-вторых, узнать наконец, кто действительно обладает монетой.

– Ты не пройдешь, – сказала монахиня.

– Пол, возвращайся, возвращайся! – кричал ему в ухо голос Хелен. – Не связывайся с ней!

Но было поздно. Пол продолжал идти вперед. Внезапно рядом возникла Хелен. Появление смертельного врага застало ведьму врасплох, и у нее не осталось выхода. Теперь они стояли лицом к лицу на самом дальнем краю девятого астрала – дух света и дух тьмы.

– Вы не пройдете! Вы не пройдете! – шептала Катерина.

Пол наблюдал за их борьбой как в тумане – хрупкая фигура монахини с крестом в руке и монстр, быстро трансформирующийся из змеи в скорпиона, а затем в свирепого волка.

Душа Пола окаменела. Он не понимал, она находится внутри или вне его. В ушах звенело от криков боли и страдания. Когда святая пыталась помочь ему высвободить волю, перед ним возникали лица Рейчел и Мэри. Но Пол был в плену у монеты и по-прежнему пытался пройти в гробницу. Раб амбиций и гордыни, он не мог спастись. И превратился в раба.

А потом все завертелось, и Пол очнулся в подземном храме. Рядом с ним стояла смертельно бледная Хелен, окруженная жрецами. Время пребывания на земле у нее существенно сократилось, но она была жива. Пока.

– Со мной эта дрянь справилась, но пусть попробует победить нашего господина, ангела тьмы, – произнесла Хелен, и глаза ее вспыхнули злобой. – Они проиграли. Нас ничто не сможет остановить.

Кардинал Бенелли обнаружил Катерину из Бенедетто рано утром у гробницы папы Сильвестра. Он был уверен, что она мертва. Но святая монахиня вдруг пошевелилась.

– Передайте святому отцу, – пробормотала она, – что я видела ангела тьмы.

Бенелли похолодел от ужаса – она подтвердила то, что он уже знал.

– Это Симон Магус.