Текст книги "Сребреники Иуды"

Автор книги: Скотт Макбейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Глава двадцать восьмая

Незадолго до кончины папы в его гробнице было знамение. Туда вдруг начала сочиться вода, так что вскоре вся почва вокруг превратилась в грязь.

Уильям Годделл. Хроники понтификов

Синьора Росси подождала, пока небольшая группа американских туристов осмотрит великолепный церковный фасад, окруженный статуями Христа и апостолов.

– В Риме два главных собора, построенных.по повелению императора Константина. Это собор Святого Петра и собор Святого Иоанна на Латерано, который называют Латеранским. Второй менее известен, хотя находится всего в двух километрах от первого, на другом берегу реки Тибр. – Она посмотрела на часы: надо торопиться, впереди еще одна экскурсия. – Вот это здание собора Святого Иоанна, которое сейчас перед вами, построено на рубеже восьмого и девятого веков. Дело в том, что в течение нескольких столетий собор подвергался жесточайшим разграблениям. Он дважды сгорал дотла и не один раз перестраивался. – Синьора Росси встретилась взглядом с проходившим мимо священником, его лицо показалось ей знакомым – он был очень похож на кардинала Бенелли. Но как мог оказаться здесь глава святой палаты, один, в черной сутане простого священника? – Основные достопримечательности собора – часовня с уникальной мозаикой, баптистерий с куполом восьмиугольной формы и боковой придел, который открывают раз в двадцать пять лет на Священный Год[18]18
  Священный Год – в римско-католической церкви праздник отпущения грехов .


[Закрыть]

Кардинал Бенелли подумал, что экскурсовод не упомянула еще одну важную достопримечательность собора на Латерано. Важную не для туристов, а для самого кардинала.

Здесь был похоронен папа Сильвестр II.

Примерно в десяти метрах от главного входа рабочие огородили панелями из черного пластика часть тротуара, примыкающего к фасаду. У небольшого входа, образованного в заграждении, стоял священник в черной сутане. При виде кардинала он почтительно поклонился.

Они вошли за заграждение.

Рабочие уже подняли с тротуара несколько каменных плит и теперь стояли, опершись на лопаты, негромко переговариваясь. Увидев кардинала Бенелли, они выпрямились.

– Начинайте копать, – произнес он еле слышно.

Согласно материалам секретного архива, папа Сильвестр II умер двенадцатого мая 1003 года и был похоронен под галереей, рядом с Латеранским собором. Похоронен поспешно, в конце дня, который выдался не по сезону пасмурным. Никакой надписи на могиле не сделали. Только потом, после смены трех понтификов, папа Сергий IV приказал выгравировать на белой мраморной плите эпитафию Сильвестру II. И установили ее не на самой усыпальнице, под землей, а внутри собора, на колонне у первого ряда справа (где она находится и по сей день). Начинается эпитафия следующими словами: «Здесь похоронены останки Сильвестра, который предстанет перед Господом, когда трубный глас возвестит день Страшного суда… Кто бы ты ни был, взирающий на сей монумент, скажи: „О Боже Всемогущий, смилуйся над ним!“».

Почему папа Сергий написал такую эпитафию и почему плиту установили так далеко от усыпальницы? В Средние века это никому не нужно было объяснять. Сильвестр II слыл черным магом, так что никто, даже понтифик, ставший его преемником, не осмелился поместить эпитафию у его могилы. После смерти Сильвестра слухи о его связи с дьяволом не только не прекратились, но обросли новыми подробностями. Его усыпальнице начали приписывать какие-то зловещие свойства. Уже в двенадцатом веке ученый духовникдьякон Иоанн писал: «Даже в самую сухую погоду там скапливается вода, изумляя каждого».

Бартоломью Платина, библиотекарь, который ознакомился с последней исповедью Сильвестра II, в своем «Жизнеописании понтификов» утверждал: «Скорую кончину правящего папы предвещает стук костей, доносящийся из усыпальницы Сильвестра, и появление там воды. Об этом есть намек и в эпитафии».

Написанная папой Сергием IV эпитафия действительно содержала несколько двусмысленностей. Латинскому выражению adsonitum может соответствовать как «трубный глас», так и «звук внутри усыпальницы», a ventureDomino можно понимать и как «Страшный суд», и как «правящий папа».

Таким образом, сама надпись на мраморной доске давала пищу слухам, что шум, доносящийся из усыпальницы Сильвестра II, предвещает близкую смерть правящего папы. Даже сама смерть скандально известного понтифика была такой же загадочной, как и его жизнь. Бенелли вспомнил то, что прочитал в Башне Ветров: на похоронах из гроба Сильвестра были слышны громкие стоны.

Все-таки, Сильвестр II умер в святости или как слуга дьявола? Если первое, то почему его похоронили снаружи, а не внутри Латеранского собора? И почему сразу не написали эпитафию?

Бенелли наблюдал за действиями рабочих. Они уже углубились на метр с лишним – и пока ничего. Кардинал подождал еще пару минут и повернулся уходить – у него была назначена встреча.

– Если что-нибудь найдете, немедленно сообщите, – велел он священнику.

Спустя несколько часов священник явился, но секретарь попросил его подождать. Кардинал Бенелли принимал митрополита Русской православной церкви. Прошел еще час, пока он распрощался с гостем и вернулся к себе в кабинет. Молодой священник быстро поднялся с деревянной скамьи в коридоре.

– Так что? – спросил Бенелли, вглядываясь в его встревоженное лицо.

– Саркофаг найден. Но открывать без вас мы не осмелились.

– Пойдемте.

Они поспешили к Латеранскому собору. Ноябрь, конец дня, вот-вот должен был начаться дождь. Пластиковые ограждения безжалостно трепал ветер. На дне глубокой ямы стоял мраморный саркофаг с гербом понтифика на крышке и надписью «Sylvestrispp.Secundo».

– А откуда здесь вода? – Рабочий пожал плечами:

– Понятия не имею. Когда мы начали, тут было совершенно сухо. Вода начала появляться, только когда дошли до основания гробницы.

– Может быть, течет из дренажной трубы?

– Да нет здесь поблизости никакой трубы, – возразил рабочий. – И дождя пока не было.

– Ладно, снимайте крышку, – распорядился Бенелли. Пошел дождь – вначале мелкий, а затем припустил. Молодой священник раскрыл над кардиналом зонт.

– Крышка очень тяжелая, – крикнул бригадир из ямы. – И вдобавок приклеена. Их тогда приклеивали на случай чумы.

– Все равно поторапливайтесь, – велел Бенелли. – Гробницу нужно закрыть до наступления темноты.

Работа продолжилась. Наконец крышка саркофага начала медленно сдвигаться вправо. В этот момент в небе сверкнула молния, прогремел гром. Разразилась гроза.

– Что это? – испуганно крикнул рабочий.

В дальнем конце ограждения стоял большой черный пес. Он внимательно рассматривал присутствующих и негромко рычал, показывая клыки.

– Как он сюда попал?

– Не обращайте внимания! – крикнул Бенелли. – Стаскивайте, стаскивайте крышку.

Окончательно сдвинуть в сторону ее удалось, лишь когда стемнело. Один из рабочих помог Бенелли спуститься по шаткой стремянке в яму. Кардинал приказал всем подняться – им категорически запрещалось заглядывать в усыпальницу – и включил фонарь.

С сильно бьющимся сердцем кардинал наклонился, пытаясь разглядеть что-нибудь в могильном мраке.

Усыпальница была пуста.

Глава двадцать девятая

В Священном Писании предписан ритуал, когда следует называть каждого нечистого духа дьявольского по имени. Поскольку он убивает как тело, так и душу.

Молот ведьм

Силы тьмы готовились к атаке. Им нужно было начинать действовать, потому что они знали: церковь попытается их сокрушить прежде, чем монета наберет полную силу. Однако все зависело от одного-единственного человека и его готовности вступить в космическую игру, которую он даже был не в силах вообразить.

Из университетской библиотеки Пол и Хелен отправились к Полу домой. Пол медленно вел машину, потому что размышлял.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – тихо проговорила Хелен.

– Ты можешь читать мои мысли?

– Немножко. – Она усмехнулась. – Сейчас ты думаешь о своей жене.

– Мэри дома, ждет меня.

– Нет, – сказала Хелен. – Твои жена и дочь в монастыре. Мэри отправилась туда за советом, как удержать тебя, чтобы ты не ушел к Сьюзенн.

– Как она узнала о Сьюзенн? – Хелен хихикнула.

– Ей рассказал твой друг Бен. Кто-то из знакомых видел, как ты входил в ее комнату в общежитии.

– Негодяй, – пробормотал Пол, прибавляя скорость. «Хелен может читать мои мысли. Но не все. Почему? Что ей мешает? Должно быть, сребреник Иуды. Ведь она сама сказала, что не может выйти за девятый астрал, а я могу. Значит, должен наступить такой момент, когда Хелен больше не сможет мною управлять. Как я поступлю с ней, когда стану хозяином?»

– Почему ты никогда ничего не рассказываешь о себе? – спросил он.

– С помощью монеты ты скоро все сам узнаешь. – Пол затормозил.

– Я хочу поехать в монастырь.

– Не нужно, – спокойно сказала Хелен.

– Почему?

– Ты не сможешь туда войти.

– Почему не смогу? Попрошу привратника, он меня впустит.

– Я не это имела в виду. Ты не сможешь туда войти, потому что тебе помешают.

– Кто?

– Духи.

– Добрые или злые?

Хелен откинула голову и весело рассмеялась.

– Я все ждала, когда ты заговоришь об этом. – Она погрозила пальцем. – А кто совсем недавно с жаром утверждал, что дьявола не существует? В таком случае откуда могут взяться злые духи?

Пол был вынужден улыбнуться.

– Но ведь они существуют, верно? Злые духи.

– Конечно, нет, – ответила Хелен. – Все гораздо сложнее. Вселенную нельзя разделить на хорошую и плохую. Ее создатель гораздо умнее, чем некоторые предполагают. Скоро ты в этом убедишься. – Она замолчала. – Послушай, ты выглядишь очень усталым. Давай я поведу машину. Автомобили – это единственное, что мне нравится в современном мире. Превосходное устройство для убийства.

Дальше машину вела она. Они ехали через один из самых бедных районов Сан-Франциско. Пол с грустью смотрел в окно. Все вокруг так убого, несмотря на показной блеск. Римская империя закончила существование почти две тысячи лет назад, а достижений не так уж много. Дороги стали лучше, зато дома тесны и уродливы, а горожане невежественны и алчны до невозможности, никогда ничем не бывают удовлетворены. Все эти две тысячи лет человечество не оставляло попыток окончательно изгадить планету. Если бы от него что-либо зависело, он бы с этим покончил.

Пол бросил взгляд на Хелен.

– Я согласна, – произнесла она с грустью в голосе, – хвастаться нечем. Система катится под откос все быстрее и быстрее. Можешь мне поверить, я кое-что повидала.

Они въехали в квартал красных фонарей. Пьянчуги, торговцы наркотиками, проститутки всех возрастов. Пол вздохнул.

– Выше голову, приятель, – сказала Хелен. – Тебе повезло, у тебя есть монета, которая позволит изменить все, что захочешь.

– И кто ее дал мне? Бог или дьявол?

– О, не глупи! Они существуют совсем не в таком виде, как представляют люди. Впрочем, какая разница! Монета – это дар. Ты уже прошел большой путь от полного неверия к кое-какому пониманию. Выбор за тобой – свобода или рабство. И никто этого отобрать у тебя не может. Лично я, – добавила она мечтательным тоном, – приняла решение очень давно.

– И никогда об этом не жалела?

– Разве по мне скажешь, что я жалею? Не всякому дано выбирать свою судьбу. – Она наклонилась и поцеловала его и щеку. – Только мы с тобой принадлежим к тем немногим. Не упускай возможность.

Они остановились у его дома. На мгновение нахлынуло острое желание увидеть жену и дочку, но тут же пропало. Его влекла монета и сказочный мир, который она открывала.

«В конце концов, что я теряю? Этот жалкий мир, в котором человек существует где-то на задворках? Пришло время выйти на свежий воздух, погрузиться в астралы, посмотреть иные миры. И не имеет значения, кто мне в этом помогает».

Пол по-прежнему не верил ни в Бога, ни в дьявола. Просто ему повезло выиграть джекпот. Где, в какой лотерее – какая разница! Интересно, скольким еще людям вокруг выпал такой расклад?

Они вошли в дом. Хелен сразу повела его в подвал.

– Чтобы достичь восьмого астрала, нам нужна кое-какая помощь.

– А почему я не могу просто использовать монету? – спросил Пол.

Хелен отрицательно покачала головой.

– Можно, конечно, но нам до поры до времени нельзя ее обнаруживать. Дело в том, что восьмой астрал находится за пределами досягаемости огромного большинства человеческих существ, так что тебя быстро запеленгуют. Чтобы этого не случилось, нам нужно кое-что предпринять. Доверься мне. – Она посмотрела на него. – Для начала выключи свет.

Примерно с полминуты они простояли в темноте, а потом Пол почувствовал в руке монету, и постепенно Хелен окружило желтоватое сияние. Он как завороженный наблюдал, как она меняется, превращаясь в древнюю гречанку. Туника, на руках – золотые браслеты, на голове – венок из оливковых веток.

А на полу в этот момент начала формироваться светящаяся магическая звезда Соломона. Пентакль, нарисованный невидимой рукой. Затем концы звезды соединил круг. А через пару секунд еще один, чуть шире. Внутри полоски, между кругами, возникли магические руны – священные письмена, которые не способен прочесть никто из смертных.

Наконец звезда засияла, заблестела, как бесценный бриллиант. Пол любовался ее красотой.

– Войди туда, – велела Хелен.

– Зачем? – спросил Пол.

При этом слова произнесены не были. Как и прежде, в астралах, они общались мысленно.

– Я уже объяснила, – раздраженно ответила Хелен. – Чтобы тебя не запеленговали. Звезда этому помешает.

Пол всмотрелся. Внутри магического знака появились фигуры людей, одетых в такие же одеяния, как и у Хелен. Она пересекла огненное кольцо и встала в центре звезды.

– Входи.

Пол не решался, боялся, что его личность будет полностью подавлена, что он станет больше духом, чем человеком.

– Давай же! – Хелен подняла руку. – Я тебя подстрахую, не бойся.

Не в силах противиться притягательности монеты, Пол закрыл глаза.

И вошел внутрь магического знака.

Прошла целая вечность. Он не чувствовал ничего, кроме безмерного, неистового жара, потому что находился внутри жидкого цилиндра, поднимаясь по нему все выше, но цилиндр был бесконечным. Пол чувствовал себя глиняной фигурой, которую обжигают в гончарной печи.

Прошла еще одна вечность, и он разглядел рядом с собой Хелен. Она снова изменилась, выглядела теперь как нечто среднее между женщиной и мужчиной и приобрела кристаллическую структуру, как будто пламя слой за слоем поглотило все ее бесконечные реинкарнации, пока не осталась одна сущность. Ее лицо было абсолютно неподвижным и бесстрастным. Но он мог читать ее мысли и вообще путешествовать по ее сознанию, как будто подключился к невероятно мощному компьютеру.

Огненное кольцо начало расширяться, и вскоре сформировалось новое. Затем еще одно. Наконец Пол увидел восемь огромных огненных колец, расположенных одно под другим и сходящихся к центру. Проходя через них, он мог видеть мириады форм существования человеческих и нечеловеческих существ, животных и неживотных. Структура была на несколько порядков сложнее, чем река Лета на седьмом астрале, которая как бы аккумулировала проходящее на земле время.

Хелен повернулась к нему – теперь они стояли лицом к лицу. А затем она медленно вошла в него, внутрь самого вещества, из которого он состоял. Они сплавились, стали единым целым. Ее опыт стал его опытом. Он увидел огромный храм и жрецов, преклоняющихся перед ней, неведомые города, где жили люди, мужчины и женщины, которые были ее рабами, кровавые войны, дикие оргии. Он обладал теперь ее мудростью.

Пол припал к этому источнику инстинктивно, как младенец припадает к материнскому соску. Он стал ею, а она им, и они были неразделимы во времени и пространстве. Ему казалось, что так было всегда и вокруг них всегда вращались эти огненные кольца. Но вдруг в одном месте кольца разъединились, и они вернулись на землю, по-прежнему как единое целое.

– Теперь ты разберешься во всем лучше, – произнес голос Хелен. Или его голос – ведь они были тождественны.

Они оказались в центре Сан-Франциско, способные наблюдать за всем с высоты.

– Давай заглянем вот сюда, – предложила Хелен.

В следующее мгновение они оказались в дискотеке «Искушение Евы». Субботний вечер. Калейдоскоп огней, экстравагантно одетые молодые люди: кожаные куртки с шипами и цепями, черные комбинации, колготки и мини-юбки, маски на лицах, розовый мех. Пульсирующая музыка.

– Войдем внутрь их, – позвала она Пола.

Пол танцевал в теле профессиональной стриптизерши. Он чувствовал вес ее грудей (впервые), призывно покачивал ягодицами, думал ее мыслями, испытывал ее желания.

– А теперь иди сюда, – позвала Хелен, хотя они были неразделимы. – Давай понаблюдаем вон за той симпатичной девушкой, которая проталкивается к бару.

Девушка была гибкая, стройная, с копной густых белокурых волос, ей было двадцать три года. У стойки стояла другая, точная ее копия, и заказывала выпивку.

Пол вздрогнул. Если, конечно, это понятие было применимо к его теперешнему состоянию.

– Удивлен? – спросила Хелен. – Ничего странного. Любой бы на твоем месте удивился.

Девушку, которая заказывала у стойки выпивку, звали Лора Дьюкс. А приближалась к ней ее сестра-близнец Мелани.

– Теперь ты наверняка узнаешь, что произошло в тот вечер, – сказала Хелен, и они проникли внутрь Мелани.

– Привет, сестренка, – сказала Лора. – Нашла кого-то подходящего?

– Пока нет. – Мелани чмокнула сестру в щеку и весело рассмеялась. Обе были уже немножко пьяны. – Как Дэнни?

– Сама видишь.

В противоположном конце стойки приятель Лоры с кем-то ссорился, яростно сжимая кулаки. Лора застонала:

– Опять ввяжется в драку. – Она поцеловала сестру. – Будь осторожна.

Мелани протолкнулась сквозь танцевальную площадку, поставила бокал на небольшой столик.

– Не возражаешь, если я сяду рядом?

Мелани подняла глаза: крепкий парень, с длинными черными волосами, завязанными в хвостик, большими глазами, правильной формы носом, волевым подбородком. «Вроде бы подходит», – подумала она.

– У меня есть приятель.

– Конечно, – беззаботно произнес Карл Крамер. – Такой красивой девушке без приятеля никак нельзя. Но можно просто поболтать. Ведь от этого никакого вреда никому не будет, верно?

– Думаю, нет.

Мелани улыбнулась. В данный момент приятеля у нее не было. А этот малый вроде ничего.

– Может, потанцуем?

– С удовольствием, – согласилась она.

Пол (и соответственно Хелен) не покинул Мелани, когда она вышла из дискотеки рука об руку с Карлом Крамером. Этот новый парень ей нравился все больше. Конечно, сегодня с ним в постель она не ляжет. А в следующий раз… скорее всего. У двери Мелани оглянулась, встретилась взглядом с Лорой. Ей вдруг захотелось повернуть назад, но она этого не сделала.

– Давай пройдемся, подышим свежим воздухом, – предложил Крамер.

– Давай.

– Только подойдем к моей машине, я возьму сигареты.

– Хватит, – сказал Пол.

– Почему? – удивилась Хелен. – Теперь-то ты видишь, что это Крамер ее убил. Немножечко тогда на процессе ты напутал, а? Ничего, человеку свойственно ошибаться. Давай подождем, посмотрим, что будет.

– Нет.

– Давай!

Пара приблизилась к автомобилю Крамера – фургончику с тонированными стеклами. Он привлек к себе Мелани, поцеловал. Она ответила. Они застыли в крепком объятии.

– Может, прокатимся?

– Нет, – Мелани слегка поежилась, – я обещала сестре не уходить без нее. Давай вернемся на дискотеку, здесь холодно.

– Хорошо, – беззаботно ответил Крамер, – только возьму сигареты.

Он открыл дверцу.

У Мелани и в мыслях не было чего-то бояться. Крамер с улыбкой приблизился к ней и прижал к лицу тампон, смоченный хлороформом. Она начала отчаянно брыкаться, но вскоре затихла.

– Хватит, – сказал Пол.

– Подожди, – попросила Хелен, – сейчас будет самое интересное.

– Нет! – решительно произнес он, и они покинули Мелани, наблюдая со стороны, как Крамер сует ее безжизненное тело в машину.

– Чего ты так всполошился? – проговорила Хелен безразличным тоном. – Понаблюдали бы, как Крамер с ней расправился. Наверняка захватывающее зрелище – ведь он такой изобретательный!

– Неужели нельзя как-то изменить прошлое? – выкрикнул Пол в отчаянии.

Хелен рассмеялась.

– Это известно одному Богу.

В эту ночь Пол и Хелен путешествовали по восьмому астралу много вечностей. Они подключались к сознанию человеческих существ, читали их сокровенные мысли. Старик, умирающий в больнице от рака легких, полицейский, преследующий грабителя, житель пригорода, возвращающийся домой после утомительной работы, таксист, юноша, торгующий своим телом, старуха, вспоминающая молодость, девушка, в отчаянии бросающаяся под поезд.

И человечность полностью покинула Пола. Он безразлично наблюдал людские беды и страдания, как будто заглядывал в муравейник. Для него это были существа из другого мира. Разве это так важно – что произошло с каким-то отдельным муравьем или пусть даже с пятью тысячами?

– Хелен, кто ты?

– Тело, в котором я обитаю, принадлежит женщине. Ей тридцать один год, она проститутка. Когда оно поизносится, я подыщу себе другое. Кстати, когда ты станешь духом, тебе тоже понадобится человеческое тело, если ты захочешь продолжать существовать на земле. Если тело умрет, ты тоже умрешь для этого мира.

– Значит, ты покидаешь тела прежде, чем они умирают?

– Конечно.

– Как долго это продолжается?

– Почти две тысячи лет. Примерно каждые двадцать лет я меняю тело. – Хелен передернула плечами. – Мне не нравятся старухи. Я предпочитаю молодых и красивых. А потом, когда они начинают терять вид или мне просто наскучит, я их меняю. Некоторые духи стараются держаться за одно тело.

– Выходит, вокруг полно злых духов, вселившихся в человеческие тела и меняющих их?

– Ну, я не сказала бы, что полно, но есть. Хотя употреблять слово «злой» не вполне уместно. Правильнее было бы сказать – «сильный». Среди людей ведь тоже сильные берут что хотят, а слабые вынуждены подчиняться – такова природа вещей. Мы пребываем в одном теле постоянно, но можем проникать в сознание многих людей и управлять ими. Это непередаваемое ощущение. Почти блаженство.

– А Сьюзенн?

– До того, как я тебе ее подарила, она была моей любовницей. Я полностью управляла ее сознанием.

– Она это знает?

– Нет. Духи раскрывают себя в очень редких случаях. Для Сьюзенн я существую как ее возлюбленная. Она не представляет, в какой находится от меня зависимости, что я могу заставить ее пойти на любое преступление, даже убить. Но если ты ей об этом расскажешь, она тебе все равно не поверит. Это за пределами ее понимания, так же, как до недавнего времени было за пределами твоего. Крамер то же самое. Но он более проницательный, поэтому что-то подозревает.

– А если тело, в котором ты находишься, внезапно умрет?

– Если мой дух не успеет переселиться в другое тело, то мое влияние на Сьюзенн и Крамера будет утрачено. Правда, в них может поселиться другой дух. Часто к сознанию одного человека подключаются несколько духов. Что же касается Сьюзенн, то я передала ее тебе. Делай с ней все, что хочешь, но учти – за ними нужен глаз да глаз. Ослабишь контроль – и они тут же начнут делать то, что им нравится.

– Как это?

– А вот так. Смотри!

Они оказались в комнате Сьюзенн. Она спала в объятиях молодого человека. Этобыл Дейв Раттингер, сокурсник, который положил на нее глаз с самого начала. Как видно, он своего добился.

– Тебя не было, – объяснила Хелен, – и Сьюзенн решила, что ты вернулся к жене. А тут зашел Раттингер, попросил какую-то книжку. Слово за слово, и они оказались в постели. Но ты, как хозяин, можешь ее разбудить, и она его прогонит.

Пол сконцентрировался на Дейве Раттингере. Хотел вызвать у него смертельный страх, однако тот спал как ни в чем не бывало.

– Почему я не могу им управлять? Он даже не пошевелился.

– Потому что в него не вселился дух, – сказала Хелен. – Ты можешь читать его мысли, но не влиять на их ход. Заставить его что-то сделать тоже можешь, но с помощью других людей, которые будут подвержены твоему влиянию. Понимаешь, каким бы ни был дух, он не способен управлять сознанием любого человека. Поэтому мы ищем тех, кто послабее. Примерно так же, как волк в стаде выбирает в качестве добычи самую слабую овцу.

– А чем ты питаешься?

– Духовной энергией людей. Это обязательно. Они, конечно, довольно быстро истощаются. Но тут особенно беспокоиться не стоит. Люди в большинстве своем не очень ценят собственную жизнь. А нам их энергия необходима, чтобы достигать высших астралов.

– Ты убила Йоханна Херманнса, чтобы я прочел доклад вместо него?

– Конечно! Потому что знала, что.ты очень этого хочешь. Я всегда рада исполнить желание друга. Очень хорошо для этого подходят автомобильные и авиационные катастрофы, а также болезни. Так что все в порядке. – Хелен оживилась. – Среди духов тоже, как и среди людей, существует беспощадная конкуренция. Более сильные доминируют над менее сильными. Ладно, пошли, я тебе кое-что покажу.

Они покинули комнату Сьюзенн. Минуть пять Хелен выискивала кого-то на улицах города. Наконец удовлетворенно хмыкнула – это был молодой человек, лет двадцати трех, наркоман. Нечесаный, опустившийся, он шел пошатываясь, ничего не замечая вокруг. Хелен (а вместе с ней и Пол) вошли в его сознание, прислушались к хаотичным, бессвязным мыслям.

– Видишь? Почти не человек. Торговал наркотиками, даже убивал. Мы его сейчас используем. Такого не жалко.

Его обогнала группа чернокожих юнцов. Побуждаемый Хелен, наркоман двинулся за ними, выкрикивая вслед грязные расистские ругательства. Один из юнцов повернулся.

– Что ты сказал?

Наркоман плюнул в его сторону и побежал прочь. Хелен на время ослабила управление его сознанием, и он сразу же понял самоубийственность своего поведения.

Юнцы настигли его на мосту и начали бить ногами по ребрам. А Хелен и Пол наслаждались. Это было почище, чем на корриде, когда толпа приходит в экстаз, наблюдая, как падает пронзенный шпагой бык, с трудом поднимается на ноги и падает снова.

Юнцы уже были готовы оставить наркомана. Он еле дышал.

Хелен посмотрела на Пола.

– Теперь твоя очередь.

На мгновение Полу захотелось прекратить издевательство, но в следующую минуту он почувствовал себя римским императором в Колизее. Жаждущая крови толпа смотрела на него в ожидании приказа. Перед его троном лежал поверженный гладиатор. Пол мысленно повернул большой палец вниз, и наркоман прохрипел:

– Говенные гомики.

Ему тут же всадили в грудь нож.

Хелен и Пол вышли из наркомана, наблюдая, как его душа поднимается вверх.

– Давай, отведай, – предложила Хелен.

На вкус душа наркомана напоминала красное вино. Они всосали ее, причмокивая от удовольствия.

Отдышавшись, Хелен загадочно посмотрела на Пола.

– А на десерт я приготовила для тебя пикантное блюдо. Ты ведь у нас такой привередливый!

Бен устало щурил глаза.

Они выехали в три, а сейчас уже шел седьмой час. Начало светать. Он посмотрел на жену. Флоренс напряженно молчала, что само по себе было знаменательным. Бен знал, о чем она думает – после двадцати шести лет брака это было нетрудно. Ее беспокоила судьба семьи Стафферов – Пола, Мэри и их ребенка. Она, как и он, не понимала, что с ними происходит, но была преисполнена решимости помочь.

Флоренс откашлялась.

– Ты сказал – это возможно. В каком смысле? – Бен пожал плечами.

– Возможно – и все. Занятия психиатрией приучили меня учитывать любую возможность. По правде говоря, о человеческой психике известно очень мало, почти ничего. Например, неизвестно, каким образом человек постигает суть вещей. Карл Юнг всегда настаивал, что зло как психологический феномен не может быть объяснено с точки зрения рациональных научных критериев.

– Это признает и церковь.

– Конечно, – согласился Бен. – Католики и протестанты признают существование злых, дьявольских сил. Иудеи тоже. В Библии рассказывается о том, как Христос изгонял демонов.

Правда, лично я никогда об этом особо не задумывался. Иначе пришлось бы изменить все представления о мироздании.

– Ты думаешь, Крамер – слуга дьявола? – Бен кивнул.

– Что будешь делать, когда приедем?

– Поговорю с Полом. – Бен на секунду замолк. – Флоренс, пожалуй, лучше будет, если ты узнаешь об этом сейчас. Вчера на заседании ученого совета решили назначить его заведующим кафедрой. Мне звонила секретарша. – Он погладил руку жены. – И не смотри на меня так. Они правильно рассудили. Ведь Пол – специалист лучше, чем я. И к тому же он моложе.

Флоренс заплакала.

– Ну зачем ты! – Он притормозил, обнял жену. – Не нужно расстраиваться. Подумаешь, какое дело! Вон торговый центр. Давай выйдем, перекусим.

Они въехали на автостоянку небольшого торгового центра. Флоренс вытерла слезы.

– Я не хочу есть, только выпью кофе.

Она вылезла из машины и сразу пошла вперед. Затем остановилась, посмотрела на мужа.

– Бен, я люблю тебя и очень горжусь тобой.

– Дорогая, я тоже тебя люблю, – отозвался удивленный Бен. От волнения у него запершило в горле.

– Мне просто захотелось, чтобы ты это знал. – Бен с улыбкой двинулся за ней.

За ними наблюдали два духа.

– Это наши враги, – сказала Хелен. – Бен рассказал Мэри о Сьюзенн. Они приедут и обязательно восстановят против тебя жену и дочку. Мобилизуют всех, чтобы отобрать у нас монету. Пол, либо они, либо мы. Непосредственно на их сознание я влиять не могу. Придется найти посредника. К счастью, такие всегда под рукой.

На стоянку сворачивал автофургон. Он вроде бы собирался пропустить Флоренс, она сделала несколько шагов в сторону торгового центра, но водитель неожиданно газанул.

Это случилось мгновенно. Флоренс не успела даже вскрикнуть, как оказалась под колесами.

Час спустя больничная сестра вышла в коридор к Бену. Она знала о происшествии. К ним привезли водителя фургона – он был в шоке, повторял, что его нога прилипла к педали газа. К тому же оказалось, что фургон угнанный, а водитель провел несколько лет за решеткой.

Сестра села рядом с Беном. Взяла его руку.

– Мистер Ингельманн, я вам очень сочувствую. – В ее глазах стояли слезы. – Ваша жена только что умерла на операционном столе.