Текст книги "Каролина"
Автор книги: Синтия Райт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
ГЛАВА 5
– А ну-ка, соня, просыпайся, вставай! Если полагаешь, что тебе удастся весь день проваляться в постели, а я тем временем переделаю всю женскую работу, то жестоко ошибаешься!
Каролина спала, свернувшись клубочком и зарывшись лицом в подушку. Голос Алекса почти не нарушил ее блаженного сна, но когда он стащил с девушки одеяло и положил ладонь на ее округлую попку, она вмиг пробудилась. Недовольно приоткрыв один глаз, она бросила взгляд на Алекса: он смотрел на нее все так же насмешливо, черные брови взметнулись вверх.
– Ну что, миледи, соизволите подняться добровольно или мне следует вытащить вас из постели? Думаю, что, вися вниз головой в этой ночной рубашке, ты будешь выглядеть весьма – хм – соблазнительно!
– Чудовище! – пробормотала Каролина, неохотно оторвав голову от подушки. – Это что, такая привычка – поднимать людей с постели среди ночи?
– Дорогая, боюсь, что темнота за окном обманчива. На самом деле уже почти полдень, и ты оказалась настоящей лежебокой.
Каролина резко встряхнула головой, потом поднялась и села в кровати.
– Полдень? Вы шутите!
Когда она села, Алекс заметил, как под тонкой тканью ночной рубашки вырисовываются округлые очертания ее груди, и невольно представил себе, какая теплая у нее после сна кожа… Он быстро отвернулся.
– Напротив, Каро, я исключительно серьезен. Так что поторопись одеваться, пока наш завтрак совсем не остыл.
Алекс вышел и закрыл за собой дверь, а Каролина озадаченно смотрела ему вслед. Потом она спустилась с кровати по маленькой лестнице и выглянула в окно. Ветер немного утих, но дождь лил по-прежнему, а по мрачному свинцовому небу все так же неслись тяжелые черные тучи. Поежившись, девушка умылась холодной водой из кувшина, оделась в закрытое платье шоколадного цвета, накинула на плечи кружевную накидку из своего узелка и заколола ее поверх корсажа золотой булавкой, найденной в одном из ящиков Элизабет. Позаимствовала она и коричневые чулки. Туфли к счастью, уже высохли, так что девушка смогла обуться. Когда дверь снова отворилась, и вошел Алекс, она уже стояла перед зеркалом, расчесывая волосы.
– Прекрасно, – заметил он, – я рад, что ты уже на ногах. Не хотелось бы застать тебя врасплох. – Он помолчал, задумчиво поглаживая бороду, потом насмешливо прищурился и добавил: – Хотя, с другой стороны, если подумать…
Каролина покраснела.
– Пожалуйста, не продолжайте!
Она принялась заплетать косу, краем глаза наблюдая за Алексом. Он снял рубашку, казавшуюся влажной, и надел другую – из грубой ткани, с открытым воротом. В движениях Алекса Каролине чудились грация и мощь, свойственные животному. Своими повадками он напоминал большого дикого зверя из породы кошачьих – вроде пантеры. Алекс подошел к зеркалу, собрал в кулак свои черные волосы и стянул их сзади тонкой полоской кожи. Каролина между тем мучилась с косами, жалея, что у нее только две руки. Наконец она свернула на уровне ушей кольца из кос, а Алекс проворно завязал на них два аккуратных атласных бантика. Их глаза встретились в зеркале. Каролина смотрела на него так серьезно, что Алекс испытал горькое раскаяние. «Боже правый, должно быть, я спятил, – подумал он, – если у меня вдруг проснулась совесть – в моем-то возрасте!»
Каролина увидела, как глаза Алекса сделались вдруг непроницаемыми. Схватив девушку за локоть, он развернул ее и почти вытолкнул из комнаты. В гостиной было тепло и аппетитно пахло. На столе уже стояли приборы и ярко расписанный керамический кофейник. Увидев блюдо с дымящимися бисквитами, девушка застыла, не веря своим глазам.
– Алекс, неужели это настоящие бисквиты? Откуда они здесь?
– Конечно, настоящие. Я их только что испек, – спокойно ответил он.
– Вы?! – Каролина изумленно уставилась на него.
– Дитя мое, скоро ты убедишься, что я умею делать все. А теперь, мадемуазель, будьте так любезны, перестаньте болтать и живо за стол! Я предпочитаю горячий завтрак остывшему. Отведав бисквитов, Каролина поняла, что Алекс прав: горячие, облитые медом, они буквально таяли во рту. Пища богов, да и только! Кофе оказался таким ароматным и крепким, что вскоре девушка ощутила прилив сил. Налив себе вторую чашку, она откинулась на спинку стула и оглядела комнату;
У входной двери лежала туша огромной индейки.
– А это откуда?
– Я подстрелил ее. Уж не думаешь ли ты, что она свалилась с потолка или ее принесло ветром?
– Подстрелили?! Сегодня?
– Ну, разумеется, сегодня, – ответил он равнодушно. – Мы ведь должны что-то есть, не так ли?
Каролина никогда еще не видела индейки такой величины. Хорошо, что она любит мясо, ибо, судя по всему, в ближайшие несколько дней оно станет их основной пищей.
После завтрака Каролина пошла осматривать дом. По планировке это был классический образец голландского колониального стиля – три комнаты в длину и одна – в глубину. Напротив гостиной располагалась детская, где стояла кроватка на колесиках. Каролина прослезилась, увидев одиноко лежащий на полу забытый старенький волчок.
В глубине дома, за гостиной, находилась ткацкая, которую, как объяснил Алекс, он сам помогал строить в прошлом году.
– Уоллингхэмы не могли примериться с тем, что им придется уехать. Они здесь так рационально все устроили! Джеймс надеялся, что если их хозяйство станет абсолютно самостоятельным, а они сами будут держаться подальше от соседей, их наверняка оставят в покое. Он полагал, что отдаленность – их спасение, а Элизабет упорно цеплялась за предрассудок, что Америка – колыбель свободомыслия. Какая глупость!
Пытаясь отвлечь Алекса от мрачных мыслей, Каролина указала на горшки с красками.
– Где они это взяли?
–Кое-что я привез им прошлой весной, например, индиго для голубой краски, но большую часть красок они изготовили сами. Оранжевая получена из ноготков, зеленую делают из соцветий золототысячника. Красную Элизабет, вероятно, извлекла из клюквы или сумаха, а то даже из кизила. На желтую краску пошла луковичная шелуха; черника или ядовитый плющ – на лиловую. А черная, думаю, приготовлена из коры ольхи.
Каролине хотелось спросить, откуда он все это знает, но промолчала. Ткацкий станок занимал почти всю комнату. Кроме него, здесь стоял только большой буфет. На его просторных полках разместились тарелки, блюда, деревянные миски и кое-что из продуктов – мука, соль, патока, сушеные яблоки, морковь и джем.
Когда они вернулись в гостиную, Алекс начал чистить индейку, собираясь зажарить ее на вертеле, а Каролина принялась мыть посуду после завтрака. Покончив с этим, она подвинула стул поближе к книжному шкафу и решила взглянуть, что в нем. Все книги были в хорошем состоянии. Каролине показалось, что она узнает имена многих авторов: Ричардсон, Босуэлл, Аддисон, Джонсон, Марло и Шекспир. Взяв томик сонетов Шекспира, она заметила за книгами, у задней стенки шкафа, какую-то пожелтевшую бумагу. Это оказались газеты, тщательно сложенные и, видимо, по каким-то соображениям спрятанные от посторонних глаз. Каролина оглянулась. Алекс стоял спиной к ней и возился с индейкой.
– Алекс?
– Да? – Он не поднял головы. – Черт возьми, однако этим делом следовало бы заниматься на улице.
– Алекс, не подойдете ли сюда на минутку?
Он выпрямился, вытер руки полотенцем и подошел к Каролине.
– Что ты делаешь, Каро? Зачем ты вытащила все эти книги? Надеюсь, ты не думаешь, что мы проторчим здесь так долго! – Голос Алекса звучал сухо, и, стремясь растопить лед, Каролина одарила его сияющей улыбкой, и на щеках ее появились ямочки.
– Конечно, нет! Я просто полюбопытствовала, что там такое.
Она указала рукой на газеты. Алекс заглянул в шкаф. Его макушка оказалась в нескольких дюймах от лица Каролины. Она смотрела на его густые темные волосы, не в силах отвести взгляд, и с трудом подавляя желание дотронуться до них.
Каролина вдруг вспомнила, как прошлой ночью касалась их, и тут же покраснела до корней волос. Все это казалось сейчас каким-то странным сном, однако, вовсе не кошмарным. Осознав это, она ощутила неловкость и смутную тревогу.
– Ах, вот оно что, Каро! – воскликнул Алекс.
Каролина вздрогнула, когда его голос вернул ее к реальности. Он вытянул газеты из тайника и, пролистав их, печально улыбнулся.
– Здесь нет ни сокровищ, ни тайны. Думаю, Джеймс спрятал эти газеты, опасаясь обыска. – Алекс подошел к камину и бросил газеты в огонь. – Это копии «Ройял газетг». Во время войны ее издавал в Нью-Йорке Джеймс Ривингтон. Газета известна тем, что поддерживала тори. Однако недавно до меня дошли слухи, что Ривингтон постоянно снабжал секретной информацией Вашингтона. Думаю, в свете этого Уоллингхэм выглядит довольно глупо, верно? Он очень восхищался Ривингтоном, якобы имевшим мужество поступать согласно своим убеждениям. Что ж, надеюсь, Джеймс не узнает правды.
– Вы считаете, что мистер Уоллингхэм во всем ошибался? То есть и в отношении войны, и в отношении Англии?
Алекс поставил ногу на каминную решетку и задумчиво посмотрел в окно.
– Честно говоря, он мне нравился, и я, конечно, не отрицаю, что Джеймс храбр и умен. Но он как бы отрывался от реальности, когда дело касалось Британии или короля Георга… и прочих тем, связанных с войной за независимость. Джеймс жил с этими представлениями всю жизнь, на их основе у него сложились определенные принципы. Королю Георгу он был предан так же, как Элизабет или, скажем, Богу. Полагаю, Джеймсу вообще не стоило приезжать в Америку. Конечно, живи он в городе, поближе к реальной жизни, его воззрения получили бы иное развитие. Алекс оторвал взгляд от огня и посмотрел на Каролину. Его глаза потеплели от сострадания к другу. – Но признаться, я не очень в это верю. Поэтому рад, что Уоллингхэмы не потеряли в Америке ничего более ценного, чем этот дом. Предчувствую, что в Англии они будут счастливее.
– Вы думаете, они могут вернуться?
– Откровенно, говоря, нет.
Алекс занялся индейкой, и весь следующий час не произнес ни слова. Однако, ощипав ее, выпотрошив и насадив на вертел, он пошел к Каролине. Она сидела в спальне и чинила его порванную рубашку. Алекс опустился на кровать рядом с ней. Каролина замерла, ибо ей показалось, что он собирается поцеловать ее. В его глазах сверкало безрассудство, однако Алекс откинулся на спину и растянулся на покрывале, поглядывая на девушку.
– Знаешь, Каро, ты похожа на молодую пугливую серну. Ты боишься, что я попытаюсь овладеть тобой силой? Судя по ужасу в твоих прекрасных глазах, это внушает тебе омерзение.
Каролина низко склонила голову над шитьем, пытаясь придумать ответ по резче. В этот миг она почувствовала, как его рука коснулась ее спины. Сердце девушки неудержимо забилось. Ее голос прозвучал неестественно громко:
– Хотя вы явно не джентльмен, все же, поверьте, я ничуть не боюсь вас!
В ту же секунду сильная рука Алекса опрокинула ее навзничь. Он приподнялся на локте и посмотрел на девушку сверху вниз с поистине дьявольским огоньком в глазах. Однако не прикоснулся к ней.
– Ты права. Я, безусловно, не джентльмен! Рад, что это тебе ясно, и если ты, моя дорогая, и впрямь такая смышленая, то не забудешь усвоенного урока. – Каролина услышала в его голосе предупреждение. – Понятно также, что ты меня не боишься. В сущности, мне менее всего хотелось возбудить в тебе страх.
Он продолжал смотреть на нее сверху, и теперь в его глазах горело неприкрытое желание. Изгиб ее нежной шеи был всего лишь в нескольких дюймах от него. В широко распахнутых глазах плохо скрытый испуг сменялся пробуждающимся желанием. Со своими косичками, уложенными вокруг ушей, она выглядела удивительно юной и беззащитной. Собрав волю в кулак, Алекс отодвинулся от нее и встал с постели. Каролина села и вцепилась в кружевной платок, скрывающий грудь. Алекс отвернулся, чтобы смахнуть с рукава воображаемую пылинку, и, не глядя на девушку, сказал:
– Ладно, малышка, вообще-то я зашел сюда спросить, не хочешь ли ты бросить вызов дождю и зайти в сарай проведать Молли. Сегодня утром она казалась очень несчастной, несмотря на постоянное внимание к ней Жана.
Лицо Каролины озарила улыбка.
– О да, это прекрасная мысль!
Двор превратился от дождя почти в болото, и Алекс пронес по нему Каролину на руках. Сам он надел старые сапоги Джеймса Уоллингхэма.
Плащ, которым Каролина прикрыла голову, весьма слабо защищал от проливного дождя, и, едва они вошли в сарай, Алекс пробормотал:
– Черт, мне следовало бы придумать что-нибудь получше, чем тащить тебя на улицу в таком наряде!
Но Каролину все это не смущало, ибо Молли радостно устремилась к ней. Алекс посматривал на них, тронутый глубокой взаимной привязанностью лошади и хозяйки. Неужели Каро ничего не помнит о Молли?
Жан важно прохаживался по сараю, так явно красуясь перед Молли, что Алекс невольно усмехнулся:
– Полагаю, старик, ты извлек пользу из этого дождя. Едва ли бедняжка Молли устояла против твоего шарма.
Жан весело заржал, словно все понимая и соглашаясь с хозяином. Покуда Каролина болтала с кобылой и чистила ее, Алекс занялся своими делами в дальнем углу сарая. Через некоторое время он окликнул девушку:
– Cherie, не хотите ли принять настоящую ванну?
Каролина засмеялась, даже не удостоив его взгляда.
– Весьма недурная мысль. Раз уж на то пошло, закажите для меня заодно карету с шестеркой белых лошадей.
– Не соблаговолишь ли, малышка, подойти поближе? Даже не верится, что ты все еще сомневаешься в моих способностях, – холодно заметил Алекс. Настороженно поглядывая на него, Каролина пересекла сарай, но увидела лишь пустое стойло да огромный закопченный котел.
– Алекс! Уж не в этом ли чудовище вы предлагаете мне искупаться? Каролина могла бы поклясться, что на его щеках под черной бородой появились ямочки.
– А почему бы и нет! Это и будет наша ванна!
– Наша ванна? Но у котла гнусный вид и совершенно неподходящая форма. Он выглядит так, словно это ванна для…
– Для борова? – подсказал Алекс.
– Ну, хорошо, сэр, будьте любезны, сообщить, что это, собственно, такое? Я знаю, что этот котел слишком велик для приготовления пищи, но абсолютно уверена, что он не годится и для ванны.
Алекс от души расхохотался:
– Ах, Каро, ты чересчур умна для меня. И конечно, с моей стороны нехорошо поддразнивать тебя таким образом. На самом деле этим котлом пользуются, когда забивают боровов. Несчастных варят в нем, чтобы было легче удалить щетину. О нет, не волнуйся – их варят уже после того, как забьют! Обычно свиней забивают как раз в эту пору, но Джеймс всех своих продал, и в этом году котел простоял в сарае без дела.
Каролина смотрела на огромный железный котел с нескрываемым отвращением.
– Вы что, всерьез собираетесь в нем купаться?
– Конечно. Его нужно только немного почистить, и он станет как новенький. Единственный недостаток этой «ванны» в том, что ее не вынесешь из сарая, а здесь весьма прохладно! Хотя я готов развести огонь, натаскать воды и нагреть ее. Признаться, мысль о горячей ванне очень заманчива!
– Да, принять ванну – прекрасно, – смягчилась Каролина. – А как вы думаете, можно мне помыть голову?
– Еще бы! Буду рад помочь. – В смеющихся глазах Алекса опять сверкнул дьявольский огонек. Ведь кто-то должен потереть тебе спину, подлить воды… так что лучше, если я буду под рукой.
– Вы не посмеете, мистер Бовизаж, – возмутилась девушка. – Скорее я вымоюсь в холодной воде, чем воспользуюсь вашими услугами!
В конце концов, они решили отложить купание до следующего дня. Дело близилось к вечеру, а Каролину не покидало предчувствие, что за ночь дождь прекратится. Алекс сказал, что даже если буря утихнет, им все равно придется остаться на ферме, по меньшей мере, еще один день. Следовало дождаться, пока подсохнут дороги.
Когда они вернулись в дом, Каролина предложила Алексу сразиться в пикет. Поначалу он отнесся к этой идее довольно скептически, однако, когда девушка выиграла первую партию, в нем проснулся азарт. Алекс нахмурился и задумчиво почесал затылок.
– Проиграть женщине в карты? Такого я за собой не помню с детских лет! Ну, разве что в отдельных случаях, когда я специально уступал женщинам, чтобы одержать победу в иной области.
Каролина улыбнулась с нескрываемым ликованием, и на ее щеках снова появились милые ямочки.
– Что ж мистер Всезнайка, значит, вы встретили достойного соперника. Вообще-то у меня было предчувствие, что по этой части я – мастер!
В течение следующих двух часов с лица Алекса не сходило выражение мрачной сосредоточенности. Каролина выигрывала в среднем одну партию из четырех. Когда до них донесся запах жареной индейки, они прервали игру. Алекс откинулся на спинку стула и, пристально посмотрел на Каролину. В его взгляде сквозили уважение и изумление.
– Может быть, cherie, ты играешь и в шахматы?
Каролина сердечно улыбнулась:
– Разумеется.
– Отлично, тогда после ужина сыграем партию или две. – Он помолчал, озадаченно потирая подбородок. – Мне не терпится выяснить, откуда ты взялась. Ты – самая необыкновенная женщина из всех, кого я знал!
– Это что, комплимент?
– Э-э… как мне ни тяжело в этом признаться, но я считаю, что да.
Каролина поднялась и несколько мгновений смотрела в красивое лицо Алекса.
– Вам не нравится проигрывать, правда? – шаловливо поинтересовалась она.
Алекс подошел к ней, и от его близости Каролина почувствовала стеснение в груди.
– Скажем так: я не привык проигрывать прекрасным женщинам. Однако такой опыт я бы не отказался приобрести.
* * *
Наступила ночь. Каролина утопала в перине из гусиного пуха и слушала постепенно стихающий шум дождя. Она отправилась спать уже больше часа назад, но Алекс все еще оставался в гостиной. Она вспомнила его слова о женщинах, почему-то подумав, что каждая, кто попытается одержать над ним победу, потерпит поражение.
Они сыграли две партии в шахматы, и Алекс с легкостью выиграл обе. Позже, когда они уже пожелали друг другу спокойной ночи, Алекс взял девушку за локоть и машинально скользнул пальцами вверх по ее руке. От этого немудреного жеста Каролина почувствовала слабость в коленях и залилась краской, почти не сомневаясь, что он видит, какое действие оказывает на нее его прикосновение. Сейчас она подумала, что Алекс, вероятно, из тех мужчин, которых сама природа наделила даром побеждать всегда, везде и во всем. С этой мыслью Каролина уснула, и в ее памяти еще раз всплыло красивое лицо Алекса, сосредоточенно склоненное над шахматной доской.
ГЛАВА 6
На следующее утро Каролина проснулась очень рано, когда небо только начинало светлеть. Она села в своем уютном алькове и поглядела в окно, неплотно закрытое занавесками. Как и предчувствовала Каролина, за ночь дождь прекратился, хотя еще слабо моросило. Ей захотелось снова зарыться в теплую постель, но она чувствовала себя удивительно бодрой – сон как рукой сняло.
«Уж сегодня-то Алекса подниму с постели я», – подумала она, спускаясь по лесенке. Ей почему-то и в голову не пришло, что он спит в большой кровати.
Направившись босиком к гардеробу, Каролина посмотрела в ту сторону и замерла, увидев Алекса. На белоснежной наволочке его волосы казались еще чернее. Ровное и глубокое дыхание свидетельствовало о том, что он крепко спит. Не совладав с собой, она коснулась его обнаженной груди и тут же отдернула руку, охваченная безумным желанием. Спящий Алекс казался гораздо проще и доступнее. Это тронуло и смутило Каролину. Она поспешно отвернулась и пошла к гардеробу, где выбрала новое платье. В детской девушка переоделась, расчесала волосы и завязала их сзади коричневой лентой. Бежевое платье выгодно оттеняло ее персиковую кожу и гармонировало с золотистыми волосами. Каролина взглянула в зеркало: в этом платье она казалась очень свежей и юной.
В гостиной девушка разворошила тлеющие угли и подкинула несколько поленьев, надеясь, что они разгорятся. Потом заварила кофе. Все эти действия она выполнила очень уверенно. «Должно быть, в прошлом у меня не было слуг», – с улыбкой подумала она. Пока кофе стоял на огне, Каролина слонялась по комнате, размышляя, чем бы заняться. Пожалуй, стоило бы приготовить для Алекса завтрак. Она подошла к буфету и, выдвинув верхний ящик, нашла кулинарные рецепты, написанные от руки на отдельных листочках. Один из них – «кукурузный пирог с яблоками» – заинтересовал Каролину. Убедившись, что в буфете есть все, что нужно, она принялась за работу. Сначала почистила и нарезала дольками яблоки. Потом смешала в большой миске молоко с кукурузной мукой и другими сухими компонентами. Интересно, удивиться ли Алекс, узнав о ее кулинарных способностях, и какое у него при этом, будет лицо? Наконец, Каролина растопила на сковороде масло, положила нарезанные яблоки, посыпала корицей и накрыла раскатанным тестом. Когда она поставила пирог печься, кофе был уже готов. Весьма довольная собой, Каролина налила себе чашечку и села на диван. Тут она вспомнила об огромном котле в сарае и обещанной Алексом ванне, которой с нетерпением ждала. Решив ускорить события и приблизить желанный миг, Каролина нагрела кастрюлю воды, отыскала кусок щелочного мыла, пошла в сарай, дала корма лошадям и выпустила их погулять. Дождь уже прекратился, и сквозь осенние тучи иногда пробивались лучи солнца. Каролина немного постояла на пороге, наблюдая за лошадьми, потом снова вошла внутрь, сняла с крюка жесткую щетку и направилась к закопченному котлу.
Каролина изо всех сил терла стенки щеткой, то и дело подливая горячую воду и стараясь дотянуться одной рукой до дна котла. Другой она держалась за его край.
Вдруг девушка услышала, как дверь сарая захлопнулась. Решив, что пришел Алекс, она попыталась выпрямиться, но тут кто-то больно схватил ее за волосы и рывком поставил на ноги. С другой стороны котла на нее в упор смотрели узкие желтые глаза, чем-то мучительно и пугающе знакомые. Тот, кто стоял за спиной Каролины, так сильно ударил ее, что она, прикусила губу, стараясь подавить крик.
Двое мужчин заговорили между собой по-немецки. Желтоглазый был тощим, как жердь, с крючковатым носом и узким красным ртом. Его напарник, не выпуская волос Каролины, зашел спереди, чтобы получше рассмотреть девушку. Он оказался плотным пучеглазым коротышкой с толстыми губами, которые то и дело нервно облизывал, На незнакомцах были грязные желтые бриджи, потрепанные черные шинели и треугольные шляпы. Каролина заметила у них сабли и какую-то красную одежду под распахнутой шинелью коротышки.
Девушка догадалась, что это гессенцы – немецкие наемники, о которых ей рассказывал Алекс. Видимо, они говорили о ней, и грязный смысл их беседы не вызывал сомнений. Коротышка снова дернул ее за волосы и внезапно прижался губами к ее шее. Каролину передернуло от омерзения. Она бросила на них уничтожающий взгляд, но оба лишь громко загоготали. Тощий неожиданно вытащил длинный кинжал, приставил его к горлу девушки, усмехнулся, обнажив гнилые зубы, и сделал знак своему приятелю. Тот выпустил из рук волосы Каролины, и она сразу услышала, как участилось его дыхание. Почему-то это испугало ее еще больше, чем приставленный к горлу кинжал. Девушка поняла их гнусные намерения и решила сопротивляться до конца. Но, взглянув в желтые глаза тощего солдата, она не увидела в них ничего человеческого. Не оставалось сомнений, что он готов убить ее без малейших колебаний. И тут в Каролине проснулась безумная жажда жизни, и она перестала сопротивляться. Она должна выжить любой ценой!
Тощий солдат ни на секунду не отрывал глаз от лица Каролины и ни на миллиметр не сдвинул кинжал, упирающийся ей в шею, между тем как его приятель сдернул с девушки плащ и принялся расстегивать маленькие пуговки на ее корсаже. Она слышала его шумное учащенное дыхание, и ее глаза наполнились слезами.
В это мгновение дверь сарая с грохотом распахнулась и ударилась о стену.
– Представление окончено, джентльмены, будьте любезны, бросить кинжал, – прогремел голос Алекса. Желтоглазый удивленно оглянулся, от неожиданности немного опустив кинжал. Этого оказалось достаточно, чтобы Каролина выхватила у него оружие. Едва сознавая, что делает, она изо всех сил вонзила острое лезвие в живот толстого солдата. Потом девушка выпрямилась, тяжело дыша и с ужасом глядя на толстяка. Прогремел выстрел, и второй нападавший рухнул на пол.
Через мгновение Алекс был уже возле Каролины. Он завернул ее в свое пальто, потом взглянул на корчившегося на земле мужчину:
– Мне следовало бы сначала пытать тебя, мерзавец!
Желтоглазый с изумлением уставился на Алекса.
– Бовизаж, – прохрипел он, и его голова бессильно упала.
Каролина дрожала и плакала. Алекс подхватил ее на руки и понес в дом.
Последующие события Каролина почти не помнила. Спустя два дня она проснулась в залитой солнцем спальне в усадьбе Ван дер Патов и сразу подумала о том, как прекрасно снова видеть ласковые лучи солнца. Усевшись и подложив под спину подушку, она попыталась мысленно воссоздать все, что произошло после нападения. Кажется, Алекс одел ее и дал ей немного бренди. Он старался успокоить девушку, заверяя, что все будет хорошо. Видимо, они покинули ферму почти сразу. Каролина не знала, ехала ли на лошади вместе с Алексом, поскольку путешествие и приезд сюда выпали из ее памяти. Однако она не сомневалась, что находится в доме Ван дер Патов, поскольку Алекс собирался остановиться именно у них.
Стараясь не думать о том, что случилось в сарае, Каролина встала с постели и подошла к окну, оттуда открывался невообразимо прекрасный вид на Гудзон. Прямо под окнами расстилалась безупречно ухоженная лужайка с разбросанными тут и там клумбами поздних осенних цветов. За лужайкой извивалась дорога, местами проходившая в опасной близости от самого края высокого гористого берега могучей реки. Склоны окрестных холмов, поросшие каштанами, дубами, елями и грецким орехом, походили в этот осенний день на многокрасочный гобелен, резко контрастирующий с глубокой, яркой синевой реки. На противоположном берегу Гудзона горы были наполовину покрыты лесом, а наверху вздымались голые, почти отвесные скалы. Сама же река казалась Каролине живым существом, питающим своими соками все окрестные земли.
Тихий звук отворившейся двери вывел Каролину из задумчивости. Она быстро обернулась и, увидев на пороге Алекса, бросилась к нему в объятия.
– Кто разрешил тебе встать с постели, детка? Ты что, с ума сошла? Боюсь, из-за тебя поседею раньше времени!
– Ах, Алекс, я хотела лишь полюбоваться видом из окна. Как замечательно снова увидеть солнце! – На ее щеках появились ямочки, когда она лукаво добавила: – К тому же вы уже далеко не первой молодости, сэр, и седине пора появиться!
– Мадам, я глубоко задет вашими словами! А теперь – живо в кровать! Иначе ты снова упадешь в обморок, а последние два дня я так много носил тебя на руках, что они у меня до сих пор болят.
– Вы намекаете на то, что я слишком толста?
Алекс внезапно снова прижал девушку к себе, склонился к ее уху и прошептал:
– Напротив, cherie. Твое тело все так же великолепно.
Каролина вдруг осознала, что на ней нет ничего, кроме ночной рубашки из тончайшего батиста, и смущенно взглянула на Алекса, который сомкнул руки у нее за спиной.
– Бог мой, Каролина, ты и не представляешь, как я счастлив видеть тебя живой и здоровой и на ногах. Признаюсь, ты сильно встревожила меня. Алекс помолчал, потом снова прошептал: – После сна ты такая очаровательная – мягкая, нежная… – его голос затих и через мгновение их губы слились в поцелуе.
Каролине показалось, будто она тает в его руках. Ее захлестнуло пугающе сильное желание, сердце неистово забилось. Она внезапно оттолкнула Алекса и поспешно отвернулась.
– Прошу вас, Алекс, – прерывисто проговорила она, – остановитесь! Я… мне так неловко…
Он заглянул в ее огромные глаза.
– Я всего лишь хотел напомнить тебе, детка, что ласки мужчины обычно приятны. Ты же не станешь отрицать, что тебе нравится, когда я тебя целую, правда?
Каролина кивнула.
– Вот и хорошо, тогда попытайся, запечатлеть этот поцелуй в своей памяти и думай о нем всякий раз, когда твои мысли обратятся к менее приятным впечатлениям. А теперь я провожу тебя в постель.
Уложив Каролину и укрыв одеялом, Алекс присел на край кровати.
– Скажи, что ты помнишь из событий последних двух дней?
– Я помню мужчин и все, что они делали. Этого мне никогда не забыть. Знаете, Алекс, тот ужасный тип с желтыми глазами напомнил мне какого-то страшного человека, которого я видела раньше. Еще я смутно помню, что убила толстого солдата, но мне больно об этом думать. А того… желтоглазого вы застрелили, правда?
Алекс долго молчал, задумчиво потирая подбородок, потом сказал:
– Да, я убил его, но если бы не сгорел твой яблочный пирог, я мог бы проспать и вообще не появиться в сарае. Кстати, учти, Каро, я горжусь тобой, ибо ты проявила недюжинную храбрость, не свойственную женщине. Однако советую те6e не возвращаться ко всему этому. Ты прекрасная девушка, а в последнее время с тобой дурно обращались разные порочные типы – и я в том числе. Но не думай из-за этого плохо обо всех, ибо большинство мужчин все же порядочные люди и относятся к женщинам с уважением.
В глазах Каролины вспыхнул озорной огонек.
– Фи, как это скучно! Пожалуй, я предпочла бы иметь дело с «порочными типами» вроде вас, чем с благовоспитанными джентльменами. К тому же, Алекс, вам не стоит так тревожиться. Я постараюсь забыть это ужасное происшествие, как только отблагодарю своего бесстрашного спасителя.
Алекс усмехнулся:
– Всегда к вашим услугам, cherie. Выручать из беды прекрасных дам – мой священный долг.
– А теперь расскажите, что мы делали в последнее время и где сейчас находимся. В усадьбе Ван дер Патов?
– Да, мы уехали с фермы, как только ты немного успокоилась, точнее, впала в состояние, близкое к трансу. В тот же вечер мы прибыли сюда, ты уснула в этой постели, да так и спала до сих пор.
– А что вы сделали с теми двумя солдатами?
– Я вывез их трупы с помощью бедняжки Молли, поскольку не рискнул оставить их на ферме, опасаясь, что кто-нибудь захочет впутать в это дело Джеймса Уоллингхэма. Но к нам с вами эти опасения не относятся: американцы не питают теплых чувств к гессенским наемникам. За время войны эти парни снискали себе дурную славу насилиями, грабежами и прочими неблаговидными поступками. Говорят, сейчас, когда война окончена, по стране бродит, чуть ли не пять тысяч этих мерзавцев. Так что, увидев мертвыми двух худших представителей этого племени, никто не огорчится!
– Представляю, как радуются Ван дер Паты, что я, наконец, встала с постели! Скоро они смогут избавиться от нас. С их стороны очень любезно так позаботиться обо мне.
– Они очень хорошие люди. Стивен Ван дер Пат много лет занимался разведением овец и торговлей. Они с моим отцом – старые друзья. Я знаком с этой семьей с детских лет.
