Текст книги "Покоренный дикарь"

Автор книги: Синтия Пауэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Теперь отступать поздно, – сказал он. – Первый шаг самый трудный.

Фалин слегка распахнула блузку, открывая его взгляду белоснежное кружево белья, прикрывавшего грудь. Раздался легкий вздох. Ее? Бренда? Фалин уже не могла бы сказать, чей именно; их тела были словно единое целое, настолько хорошо они чувствовали друг друга.

– Ты удивительно смелая и красивая женщина.

Его слова придали ей уверенности, с облегчением Фалин почувствовала его поддержку и восхищение, по мере того как она постепенно стягивала блузку с плеч, а потом и совсем сняла ее. Она стояла перед ним, подняв голову, одетая только в шорты и в лифчик. Ее поза выражала уверенность и спокойствие, но на самом деле ее колотило от волнения.

Прошло несколько напряженных секунд, Бренд словно очнулся ото сна и быстро снял с себя рубашку. Он помог ей надеть ее и с нежностью, поразившей ее, аккуратно застегнул все пуговицы.

Ощущение на себе его рубашки было для нее таким же странным, как ощущение собственной наготы.

Ткань еще хранила тепло его тела, от нее исходил слабый терпкий запах, такой мужской, непривычный и опьяняющий. Но еще более опьяняющим был вид его обнаженного тела, красивого и сильного.

Фалин перевела взгляд на Фэнга, пытаясь отвлечься от созерцания крепких мускулов и гладкой кожи Вестона.

– Все в порядке? – спросил Бренд.

Фалин кивнула. Как ни странно, она чувствовала себя хорошо, даже больше чем хорошо. Она ощущала себя свободной, бесстрашной, счастливой.

Она прижала руки к груди и сделала глубокий вдох, наслаждаясь приятным запахом, исходившим от рубашки, и свежим ароматом утреннего леса.

– Для начала я могу вывести его на поводке, – предложил Бренд, – но рано или поздно его все равно придется снять.

Фалин покачала головой. Тигр в ошейнике и на поводке! Это совсем не то, что ждали от нее в редакции. Если бы ей нужны были фотографии животных в клетке или фотографии, сделанные на безопасном расстоянии, она могла бы с таким же успехом это сделать в зоопарке. Но ее цель была другой.

Ей нужно было отснять уникальные кадры крупного плана хищника в естественных условиях. И был только один способ сделать это. Довериться.

– На этот раз я готова, – сказала она спокойно. – Давай выпустим Фэнга.

Бренд открыл дверь загона, и Фэнг выбежал на лужайку. Фалин провела руками по ткани рубашки, как бы желая впитать уверенность и спокойствие. Она не знала, как тигр отреагирует на идею переодевания, но ей самой это уже помогло. Она была в состоянии спокойно дышать, когда Бренд приблизился к ней с резвящимся Фэнгом у его ног.

Огромные желто-зеленые глаза, настороженно сверкая, смотрели на нее. Он был так близко от нее, что Фалин могла разглядеть мускулы, перекатывающиеся под лоснящейся гладкой шкурой.

Тигр выглядел настолько красивым, что Фалин невольно забыла про свой страх и протянула руку, чтобы дотронуться до него. Фэнг подозрительно обнюхал ее, щекоча ладонь длинными усами.

Фалин не пошевелилась и не отдернула руку. Бренд стоял рядом, положив руку на шею тигра, и Фалин знала, что в случае опасности он придет ей на помощь. Но она также знала, что это не понадобится. Что-то изменилось в ней, и Фэнг сразу же это почувствовал.

Ее глаза на мгновение встретились с глазами Бренда, и она улыбнулась. В этот момент Фалин почувствовала, как что-то мокрое и шершавое коснулось ее руки. Она посмотрела вниз и рассмеялась, увидев, что Фэнг облизывает ей руки.

– Спасибо, – нежно сказала она, – но я уже принимала сегодня душ.

Она протянула другую руку и почесала Фэнга за ухом, так, как делал это Бренд.

Фэнг отреагировал на это даже лучше, чем она предполагала. Он с шумом плюхнулся на землю у ее ног и игриво перевернулся на спину, подставляя ей свое тело для дальнейших ласк.

Бренд усмехнулся, увидев, как быстро сдался Фэнг, купившись на женскую нежность.

– Я не виню тебя, мой мальчик, – печально произнес он. – Этой женщине трудно сопротивляться. Но постарайся хоть немного сохранять достоинство. Не забывай – ты же король джунглей!

Фалин засмеялась и, присев на корточки, почесала Фэнга под подбородком. Он откинул голову назад и зафыркал, что Фалин расценила как выражение удовольствия.

Бренд с наигранным отвращением наблюдал за этой сценой:

– Ни капли гордости! Хищник называется! Ему не хватает только распустить слюни. Вы всегда оказываете такое влияние на мужских особей, мисс Истбрук?

Фалин вспыхнула, но ничего не ответила. Если бы Бренд только знал, что она испытывала к нему. Она продолжала смотреть на Фэнга, не оборачиваясь к Бренду, чтобы не выдать свои чувства.

Бренд присел на землю рядом с ней и протянул тигру палку. Внимание Фэнга тут же переключилось на нее, а мысли Фалин невольно обратились к восхитительному мужскому телу.

Физическое притяжение между ними становилось сильнее с каждым днем. Но Фалин внезапно осознала, что затронуто не только ее тело, но и сердце.

Бренд научил ее чему-то новому, заставил ее решиться на риск, не боясь последствий, и доказал, какими прекрасными они могут быть. Фалин доверилась Бренду, вверив ему свою безопасность. Он помог ей преодолеть страх перед животным. И хотя теперь Фэнг казался ей совсем не таким ужасным, сердце по-прежнему подсказывало, что перед ней не кошка, а свирепый хищник, и забывать об этом не следовало.

Но Фалин гораздо больше боялась другой опасности. Опасно забыть об осторожности и впустить Бренда в свой внутренний мир. Опасно утонуть в глубине этих янтарных глаз и навсегда потерять свободу.

Она улыбнулась, наблюдая, как Бренд и Фэнг катаются по песку, отнимая друг у друга палку. Теперь она не чувствовала себя лишней, но это не доставляло ей облегчения. Наоборот, это ее пугало. Ведь рано или поздно ей придется покинуть их и вернуться в Нью-Йорк.

Бренд наконец вырвал палку из челюсти тигра и подбросил вверх, чтобы Фэнг поймал ее, но тот даже не обратил на нее внимания. Вместо этого он развалился около Фалин, слегка тронув ее лапой и потеревшись мордой о ее руку.

«Почеши вот здесь, – словно говорил он. – Вот здесь, под ухом».

– Предатель! – пробормотал Бренд.

Он лег рядом с ними на землю и, подперев рукой голову, наблюдал, как она ласкает тигра, с выражением, очень похожим на зависть.

Фэнг снова зафыркал к очевидному неудовольствию хозяина.

– Это безнадежно, – покачал головой Бренд.

– Разумеется, это не безнадежно, – раздался совсем рядом чей-то незнакомый голос.

Фалин обернулась и увидела, как неизвестный ей мужчина постепенно приближается к ним. Высокий, загорелый, темноволосый.

– Это приступ так называемой щенячьей любви. Если только можно применить этот термин к Фэнгу. – Он весело подмигнул Бренду.

Бренд застонал и изобразил на лице отчаяние:

– Это мнение профессионала, доктор Райдер?

Доктор окинул Фалин долгим одобрительным взглядом и прибавил:

– Это и мое личное мнение. Не могу обвинить Фэнга в отсутствии хорошего вкуса.

Фэнг, явно хорошо знавший доктора, спокойно продолжал валяться на земле, не обращая на гостя внимания, но Бренд, услышав последнее замечание, напрягся.

Он поднялся, чтобы пожать приятелю руку:

– Нет, мы не можем винить Фэнга. Но я знаю твои вкусы, Маршалл, и советую тебе держать свое личное мнение при себе.

Удивленно вскинув брови, Маршалл перевел взгляд с Бренда на Фалин и обратно, обратив внимание и на ее странный выбор одежды, и на обнаженный торс Бренда.

– Конечно, старик, но ты хотя бы представишь меня?

– Фалин Истбрук, – сухо сказал Бренд, кивая в ее сторону, – фотограф из «Эко». Фалин, познакомься, это Маршалл Райдер. Местный ветеринар и мой друг.

Фалин протянула доктору руку и улыбнулась, когда тот, весело подмигнув, поднес ее к губам.

– Должны же вы знать, что мы тут не совсем еще одичали, – очаровательно улыбнувшись, сказал он. – Некоторые из нас еще не забыли, как обращаться с женщинами.

– Некоторые из нас, к сожалению, еще не забыли, как валять дурака, – холодно сказал Бренд. – Ты сюда пришел, чтобы осматривать животных или упражняться в галантности?

– Я разве не могу делать это одновременно? – спросил Маршалл, поглядывая на Фалин таким игривым взглядом, что она не выдержала и рассмеялась.

Бренду это совсем не понравилось.

– Можешь убираться отсюда, если и дальше собираешься демонстрировать свои манеры ловеласа.

Маршалл приложил руки к груди, делая вид, что ранен в самое сердце.

– Какой ужас! А я-то думал, что представляю просто верх учтивости. Ну хорошо! Судя по всему, Дикарь-Вестон сегодня не в настроении. Тогда пошли навестим пантеру, да поскорее, пока мне самому не понадобилась медицинская помощь.

Фалин подошла вместе с ними к клетке, внимательно слушая, как они обсуждают состояние матери и ее детеныша. Бренд держал пантеру на привязи, пока Маршалл осторожно ощупывал поврежденную ногу. Бренд объяснил ей, что с дикими животными нужно общаться как можно меньше. Если слишком сильно приручить их в неволе, то это принесет им только вред, и на свободе им придется заново привыкать к естественной среде.

Понаблюдав за тем, как пантера ходит по клетке, Маршалл заявил о том, что она окончательно поправилась. Настало время отпустить маму и детеныша на свободу. Услышав это решение, Фалин нахмурилась.

Они понравились ей с первого взгляда. Ей гораздо больше приглянулась их красота и грациозность, чем свирепость львов. По сравнению с Фэнгом, который был в два раза больше, пантера казалась просто небольшой кошечкой.

– Может получиться хороший кадр! – сказал Маршалл. – Почему бы не взять с собой Фалин?

– Ты сам тоже хочешь поехать? – без всякого энтузиазма поинтересовался Бренд.

Маршалл скорчил грустную мину, но глаза его смеялись:

– Нет, я занят по горло на этой неделе, свинья заболела, у пуделя диабет – сам понимаешь.

– Да-а, – протянул Бренд.

– Я надену на нее ошейник с радиосигналами и сообщу об этом в Общество защиты животных, может кто-то захочет проследить за ней. Не советую давать ей больше транквилизаторы, это небезопасно. Что касается тебя, Бренд, тебе я их настоятельно рекомендую.

Вестон никак не отреагировал на это саркастическое замечание, а Маршалл, повернувшись к Фалин, посоветовал ей захватить с собой жидкость от москитов.

– Там, где вы окажетесь, их смертная туча. А такому лакомому кусочку, как вы, придется нелегко.

Она улыбнулась:

– Бренд предупредил меня, что здесь полно насекомых, но я пока что-то их не заметила.

– Райдер прав, – подтвердил Бренд. – Тебе стоит продумать хорошенько свой костюм, обязательно что-нибудь с длинными рукавами, брюки и закрытая обувь.

Фалин просияла:

– Значит, ты берешь меня?

Он кивнул:

– Это хорошая возможность сфотографировать пантер. Чем больше людей их увидят в «Эко», тем лучше.

– И когда мы едем?

– Завтра с утра. Советую собраться с вечера, и не забудь взять с собой сменную одежду.

– Сменную одежду? Ты хочешь сказать, что нам придется переночевать там?

Бренд снова кивнул, делая вид, что не замечает ее колебаний.

– Да, если я найду еще один спальный мешок для тебя.

– Спальный мешок?

– Ну да. Мы будем ночевать в лесу.

«Ночевать в лесу, – пронеслось у нее в голове, – с Брендом. Наедине».

8

К тому времени, как верхушки деревьев осветились первыми лучами солнца, Бренд уже погрузил клетку с пантерами на грузовик и подготовил все к поездке. Миссис Твичфорд, которая приехала немного раньше, чем обычно, собрала им в дорогу продукты. Фалин же с трудом поднялась с постели.

Она плохо спала ночью, а теперь никак не могла решить, что ей взять с собой в дорогу. У нее были большие запасы жидкости против москитов, но насекомые ее мало беспокоили. Ее волновало другое.

– Пора отправляться, мисс Истбрук, – крикнул Бренд с первого этажа. – Нам предстоит длинная дорога.

«И длинная ночь», – добавила про себя Фалин, кидая вещи в сумку.

Но впереди еще целый день, ей нужно подумать о своей работе, Бренду – о пантерах. Подхватив сумку с аппаратурой, она поспешила вниз.

Миссис Твичфорд вручила Бренду тяжелый ящик с едой и обняла Фалин:

– Желаю благополучного путешествия, – прошептала она.

Благополучного? Фалин подозрительно взглянула на Бренда через плечо экономки. Он был одет в темную футболку, облегающие джинсы, ковбойские сапоги. Кожаный ремешок стягивал длинные волосы.

Вздохнув, Фалин подумала, что их путешествие вряд ли будет таким.

– Пора, – позвал он ее, спускаясь с крыльца и складывая сумки в кузов.

Последний раз проверив, все ли нормально, Бренд залез в кабину и завел мотор.

– Ты едешь или нет? – спросил он Фалин, неуверенно остановившуюся у дверцы кабины. – Или у тебя, как и у миссис Твичфорд, началась аллергия?

Фалин нехотя залезла в кабину и устроилась на сиденье. Нет, ее беспокоила вовсе не аллергия. Ее беспокоили гормоны.

Но Бренда не интересовал ее диагноз. Он нажал на газ, и они выехали через центральные ворота, направляясь на юг.

– Что-то ты сегодня тихая, – заметил он, не услышав от нее за целый час ни единого звука.

Фалин казалась сегодня какой-то испуганной. А он уже было решил, что вчера сумел растормошить ее. Но эта женщина была крепким орешком.

– Да. – Она повернулась к нему. – Я плохо спала.

Он тоже. Когда же ему удалось наконец под утро заснуть, ему начали сниться мучительные сны. Сны о нежной, чувственной женщине, которая наконец согласилась разделить с ним его ложе. Ночные фантазии были страстными и соблазнительными.

– Ты нормально себя чувствуешь? – поинтересовался он.

По крайней мере, выглядела она отлично. Просто отлично, заметил он, несмотря на закрытую одежду. Это было глупой затеей, как будто несколько лишних сантиметров ткани могли остановить то, что предопределено природой. Как будто несколько маленьких пуговок смогли бы удержать его, когда он захочет сорвать с нее одежду. Господи, как же он этого хотел!

Но не менее сильным, чем его желание, был инстинкт самосохранения. Его разум не позволял ему снова рисковать своим сердцем, своим спокойствием. Если Фалин покинет его после того, как они станут близки, он не выдержит.

И все же Бренд понимал, что борьба между разумом и желанием завершилась, и завершилась она не в пользу рассудка. Он хотел освободить Фалин от мучительных воспоминаний о прошлом. Он хотел сделать ее своей. Он хотел поверить, что любые последствия стоят этого.

– Я в порядке, – тихо ответила она, легкий румянец выступил на ее щеках.

Бренд прекрасно понимал, что терзает ее, и бессонница была лишь одним из незначительных последствий этого со стояния. У нее были все остальные симптомы – румянец, прерывистое дыхание, расширенные зрачки, смотревшие на него из прозрачных зеленых глаз. Все это было создано природой, чтобы привораживать мужчин. И это неплохо срабатывало.

Он вцепился в руль, пытаясь побороть желание остановить грузовик и показать ей, как хорошо им может быть вместе. Показать, что может произойти между двумя людьми, не сдерживаемыми страхом, сомнениями и опасениями.

– Вздремни, – предложил Бренд. – Нам предстоит еще долгий путь.

А ему еще предстоит позаботиться о пантерах. У него свои заботы, а с мисс Истбрук он разберется позже.

Фалин почувствовала, как тяжелеют ее веки, как постепенно расслабляется тело. Солнце слегка пригревало ее сквозь стекло машины. Фалин закрыла глаза и прислонилась головой к двери. Она с удовольствием немного поспит. Если она закроет глаза на несколько минут, ничего страшного не случится.

– Проснись, – прошептал Бренд ей на ухо.

Фалин глубоко вздохнула, еще крепче прижимаясь к чему-то теплому.

– Я не сплю, – вяло запротестовала она, отбрасывая настойчиво теребящую ее руку с плеча. – Я только на минуту закрыла глаза. И потом, это была твоя идея, – добавила Фалин, с трудом соображая, что происходит.

Рука снова затрясла ее, на этот раз сильнее, и она почувствовала теплое дыхание на виске.

– Твоя минута длится уже несколько часов. Я уже не уверен, что это была хорошая идея. Мое плечо совсем одеревенело.

– Твое плечо? – повторила она, все еще с трудом двигая языком.

Фалин резко раскрыла глаза. Его плечо! Значит, она, привалившись к нему во сне, удобно облокотясь на его плечо, дрыхла вот уже несколько часов! Не удивительно, что ей не хотелось просыпаться. Фалин смутилась. Как только она перестала контролировать себя, она тут же потянулась к нему.

– Извини! – сказала она, отодвигаясь на свое сиденье.

Выпрямившись, Фалин огляделась по сторонам.

– Где это мы?

– Аллигатор-Эллей, в северной части Эверглэйдз. Я подумал, что тебе стоит заранее достать фотоаппарат. Мы уже почти приехали. К тому же мне тяжело было вести машину, когда ты так сладко похрапывала у меня на плече.

– Тебе, наверное, было ужасно неудобно? – виновато спросила она.

– Ничего, только плечо немного затекло.

Внезапно они услышали шум, раздававшийся в кузове. Это означало, что пантеры уже устали от путешествия. Бренд вышел проверить, как они себя чувствуют, а Фалин еще раз с любопытством осмотрелась. У нее появилось ощущение, что они с Брендом были единственными людьми на свете.

Широкая трасса шла между высокими кипарисовыми деревьями, растущими вдоль низин, поросших густой травой. Большая птица сидела в огромном гнезде на верхушке высохшего дерева. Фалин решила, что это, должно быть, ястреб. Она вычитала в справочнике, что они часто встречаются в этой местности.

Бренд вернулся в кабину с двумя бутылками холодной содовой. Протянув одну ей, он сказал:

– При такой жаре нужно побольше пить.

Фалин последовала совету, жадно глотая освежающую жидкость. Но, как только она утолила жажду, перед ней возникла другая, не менее насущная проблема. Ей необходимо было сходить в туалет.

– Бренд, – неуверенно начала она, медленно выбирая правильные слова. – Я надеюсь, у нас по пути будет какая-нибудь заправочная станция?

Он усмехнулся, открыл бардачок и протянул ей пачку салфеток:

– Прошу вас. – Он окинул рукой бесконечные просторы. Фалин решила, что не доставит Бренду удовольствия сказать что-нибудь едкое по поводу ее городской привычки к удобствам. А по его виду она догадалась, что он только этого и ждет. Она молча взяла салфетки и также молча вылезла из грузовика.

Деревья, кусты и высокая трава. Тот еще выбор! Еще неделю назад она, наверное, упала бы в обморок, оказавшись в такой ситуации, но сейчас ей было наплевать. Ее взгляды на мир менялись с каждым днем. Она уже не скучала по своей любимой ванной с огромным зеркалом во всю стену и раковиной, встроенной в мраморный столик. Хотя, конечно, немного воды ей бы сейчас не помешало. Не говоря уже о нормальном туалете.

Она направилась к деревьям, когда услышала насмешливый голос Бренда:

– Будьте осторожны, там могут быть змеи!

После такого приятного напутствия Фалин прибавила шагу, но на своем пути не встретила ни одной змеи, кроме той, которая сидела за рулем. Вернувшись в кабину, она положила салфетки на место.

В кузове грузовика снова послышался шум.

– Там все в порядке? – спросила она.

Бренд кивнул:

– Да. Просто мать уже рвется на свободу. Я хочу подъехать поближе к тому месту, где они жили, прежде чем выпустить их. Это как раз то шоссе, где ее сбили.

Как будто в подтверждение его слов, ярко-красный «кадиллак» на огромной скорости промчался мимо них, оставляя за собой облако пыли.

– Многие даже не обращают внимания на предупреждающие знаки, – недовольно покачал он головой. – Даже если они видят животных, они не успевают притормозить. И у животных нет возможности спастись.

Фалин услышала в голосе Бренда злость и поняла, что разделяет его чувство. Пантеры были слишком красивыми, слишком благородными, чтобы вот так глупо погибать на дороге по вине какого-то неразумного водителя. Мысли об этом подогрели ее решимость сделать хорошие фотографии. Только так она могла привлечь внимание людей и помочь животным.

– Для этого здесь и поставили это ограждение? – Фалин указала на металлическую решетку, идущую вдоль дороги.

– Это немного помогает, – сказал Бренд. – Она предназначена для защиты животных. В некоторых местах вырыли что-то вроде подземных переходов, чтобы они могли пересекать шоссе, но животные почему-то не очень следуют людским указаниям. Некоторые все равно каким-то образом попадают на дорогу. Мы же не можем везде наставить заборы. Всего в этих краях осталось около пятидесяти пантер.

Фалин огорченно покачала головой:

– Что же делать?

– Охранять их. Это единственное, что мы можем сделать, или же в мире останутся только редкие экземпляры, живущие в зоопарках, рожденные и выросшие в неволе. Что касается меня, я предпочитаю видеть их на свободе.

Пантера снова ударила лапой о решетку клетки, будто соглашаясь с его словами.

Они свернули на узкую дорожку, ведущую в чащу.

– Остановимся здесь. Это достаточно далеко от основной дороги, и она сможет спокойно привыкнуть к обстановке до наступления темноты. Пантера в принципе ночное животное, но, живя в клетке, ей пришлось немного изменить свой распорядок дня.

Фалин достала фотокамеру и подбирала объектив, пока Бренд отвязал клетку и аккуратно спустил ее на землю. Было видно, что животным не терпится выйти на свободу, они в волнении кружили по клетке. Фалин также была охвачена возбуждением. Ей передалось их состояние. Она чувствовала себя так, словно не им, а ей сейчас подарят долгожданную свободу.

Бренд подошел к дверце, готовясь распахнуть ее, но он терпеливо подождал, пока она не подаст ему сигнал готовности.

– Если пантера будет вести себя агрессивно, быстро забирайся в грузовик, понятно?

Фалин кивнула, не чувствуя страха. Она еще раз проверила камеру и коротко сказала:

– Готово!

Как только Бренд раскрыл дверцу клетки, пантера-мать выскочила наружу, с любопытством принюхиваясь. Она на секунду напряженно застыла, но потом обернулась назад, зовя детеныша за собой.

Фалин не переставала щелкать камерой, стараясь запечатлеть каждое движение грациозных животных.

Малыша не нужно было долго упрашивать. Он быстро вылез наружу, семеня позади мамы на неуклюжих лапах. Фалин сфотографировала его сзади – толстые лапки и веселый хвостик, но она надеялась, что он обернется на прощание. Как будто прочитав ее мысли, Бренд тихонько позвал пантеру-мать, и огромная кошка посмотрела на него, посылая ему прощальный взгляд, прежде чем исчезнуть в высокой траве.

Детеныш замешкался, и Фалин мысленно умоляла его посмотреть назад. Тут он обернулся и на секунду застыл, с любопытством склонив голову на одну сторону. Фалин затаила дыхание и щелкнула затвором, запечатлевая волнующий момент освобождения животных и навсегда сохраняя забавную мордочку на пленке.

Через мгновение малыш исчез в траве, следуя за своей матерью навстречу неизвестности.

Все!

Фалин с трудом сглотнула, поворачиваясь к Бренду.

– Вот и все, – прошептала она. На глаза навернулись слезы, хотя Фалин поклялась себе не показывать свою слабость в присутствии Бренда.

Но он ничего не имел против этого. Подойдя к Фалин, Бренд обнял ее.

– Тихо, киска. Ты не должна плакать. Ты же сильная.

Она всхлипнула и прижалась лицом к его груди:

– Сильная, но не бессердечная. – Она подняла голову и взглянула на него. – Неужели ты ничего не чувствуешь, отпустив их на все четыре стороны?

Он вытер ей глаза краем футболки и отвел к грузовику. Она присела на край кузова, а Бренд прислонился рядом.

– Я тоже испытываю грусть, – признался он, – но я научился справляться со своими чувствами. Я с самого начала ни на минуту не забывал, что пантеры не принадлежат мне. Они просто случайно оказались у меня и оставались, пока им была нужна моя помощь. И это я повторял себе каждый день.

Фалин почувствовала, как сжалось ее сердце. Неужели он также думал и про нее? Как о каком-то существе, которое случайно попало к нему? И он был прав. У нее не было никакой надежды остаться с ним. Или была?

– И тебе нравится, когда все так происходит?

Он медленно улыбнулся ей обычной улыбкой, от которой ее кидало в жар:

– Я не сказал, что мне так нравится. Но так гораздо легче пережить расставание.

Она заглянула ему в глаза, надеясь увидеть там другой ответ, который поможет ей разобраться в том, что происходит между ними.

– И тебе никогда не хотелось изменить это? Удержать и оставить навсегда с собой?

Бренд покачал головой:

– Когда я был моложе, то думал, что смогу контролировать происходящее, настаивая на своем. Но потом я понял, что этим ничего не добьешься. Каждое существо на земле имеет право на свободу. Чем сильнее ты стараешься его удержать, тем яростнее оно борется за свое освобождение. Становясь более мудрым, ты освобождаешь его и отпускаешь на волю. Ты понимаешь, что невозможно управлять чужими жизнями, это желание иллюзорно, и только избавившись от него, ты становишься сильным.

Фалин показалось, что ей удалось понять его. Бренд сказал, что пытаться управлять тем, что в конечном счете не подвластно тебе, весьма мучительно и не имеет смысла. Фалин понимала, что он прав.

Она закрыла глаза, вспоминая пантер, симпатичную мордочку любопытного детеныша. И хотя ей было грустно и тяжело смотреть, как они уходят, она бы все отдала, лишь бы повторить это мгновение. Это была незабываемая сцена.

Предзакатное солнце постепенно приобретало розовый оттенок, заливая траву теплым светом. Высокие кипарисы на фоне вечернего неба были похожи на темные стрелы, устремленные к звездам. Мир изменялся на глазах с приближением таинственной ночи. Трава, казалось, ожила: она наполнилась таинственным шуршанием, словно кто-то разговаривал в ней на непонятном Фалин языке.

Она посмотрела на Бренда. Их глаза встретились.

– Пора разбивать лагерь, – резко сказал он. – Когда стемнеет, мы ничего не сможем разглядеть, а костер разводить опасно – трава слишком сухая.

Они достали спальные мешки и расстелили их на земле. Потом в последних лучах уходящего солнца они съели холодный ужин.

Фалин затаила дыхание, наблюдая, как последний пурпурный кусочек солнца исчезает за горизонтом и небо тут же окрашивается в холодные синие краски. Потрясающее зрелище, о котором ни слова не говорилось в туристическом справочнике.

В нем также не говорилось о том, как благополучно провести ночь наедине с Вестоном. Сделать это было не так легко, как в доме. Дома наделены удивительными современными удобствами, такими как, например, двери и стены. А в дверях к тому же еще есть замки. Но здесь – здесь они совсем одни, в самом пустынном месте, какое она только могла себе представить, и единственное, что защищало ее, – это хлипкая «молния» на спальном мешке.

Еще несколько дней назад она бы отдала что угодно, лишь бы остаться с ним наедине. Чтобы снова повторилось то, что было между ними у бассейна. Но, оказавшись в непривычной обстановке, окруженная дикой природой, Фалин растеряла все свое мужество. К тому же у нее было это ужасное ощущение, что они остались вдвоем на всем белом свете. Невозможно было предугадать, что может произойти с ними. Возбужденная закомплексованная женщина… Сильный необузданный мужчина… Темная ночь…

Фалин поежилась и посильнее обхватила себя руками.

– Замерзла? Но сейчас должно быть около двадцати градусов, – удивился Бренд.

Фалин пожала плечами:

– Ну значит, у меня жидкая кровь или что-нибудь подобное.

– Или что-нибудь еще, – согласился Бренд.

Придвинувшись поближе, он сел рядом с ней, скрестив ноги.

– Давай, я согрею тебя. – Он положил ей руку на шею.

Фалин вздрогнула, словно ее ударило током.

– Какие мы нежные!

Она покачала головой и бросила быстрый тоскливый взгляд на спальный мешок.

– Может быть, я лучше лягу, – неуверенно сказала она.

Последовала долгая пауза.

– Если это – то, что ты хочешь…

Она закусила нижнюю губу, пытаясь решить, что именно она хочет. Одна Фалин, осторожная и разумная, хотела поскорее забраться в спальный мешок, от греха подальше, и застегнуть доверху «молнию», чтобы все ее тело, от головы до ног, было спрятано от пристальных взглядов Бренда. Но другая Фалин хотела позвать Бренда лечь рядом с ней и посмотреть, что из этого выйдет.

Кого она обманывает? Фалин прекрасно знает, чтоиз этого выйдет.

– Мы можем соединить мешки вместе, – предложил Бренд, – они специально для этого приспособлены.

– А… Значит, ты тоже собираешься ложиться спать?

– Честно говоря, я имел в виду другое.

Сердце ее заколотилось, а дыхание участилось при мысли о том, что он, вероятно, имел в виду. Спать ей на самом деле совершенно не хотелось. Но сидеть вот так с Брендом в темноте?

– Что же мы будем делать? Петь песни у костра? Правда, костра у нас нет.

– Фалин, я уже вышел из школьного возраста, – мягко возразил Бренд.

– Печь картошку тоже не получится.

– Нам не нужно придумывать себе занятие, – тихо сказал Бренд. – Фалин, пока ты сама не захочешь, ничего не произойдет.

Она откинула со лба прядь волос:

– Предположим, я хочу. Что дальше?

Бренд увидел, как румянец смущения выступил на ее щеках, делая ее еще красивее, еще желаннее. Он был заворожен, околдован.

Фалин заставляла его чувствовать себя хищником, таким же, как Фэнг или как лев, которого призывает к себе возбужденная львица. Его тело горело огнем, сжигаемое плотским инстинктом, желанием соединиться с этой женщиной. Он наконец-то нашел себе подругу. Единственную женщину, которая сможет удовлетворить его. И она должна принять решение.

– Тогда скажи мне, что ты хочешь, – сказал он.

Фалин заколебалась, машинально облизывая губы кончиком языка:

– Я хочу, чтобы это происходило медленно…

Бренд посмотрел на то, как раздвинулись при этих словах ее губы, такие влажные и соблазнительные. Это зрелище чуть не лишило его рассудка. Черт, он сделает так, как она хочет. Это будет вечер сладкой, нежной агонии.

– У нас впереди вся ночь.

Вся ночь. Фалин не была уверена, что сможет выдержать ее. По ее телу медленно разливалось тепло, биение сердца становилось все сильнее. У нее кружилась голова. Фалин казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Упорный взгляд Бренда гипнотизировал ее.

Как бы в подтверждение своему обещанию, он протянул руку и провел рукой по ее лицу – от подбородка к виску. Его прикосновение было неожиданно нежным, легким, чувственным, соблазнительным. Фалин почувствовала, как ее тело постепенно тает под его томными, медленными ласками, растворяясь в своих ощущениях.

Прежде чем Фалин поняла, что происходит, она уже лежала, растянувшись на земле в объятиях Бренда. Он был так близко, что она чувствовала его теплое дыхание на своих губах. Он что-то шептал ей на ухо, какие-то ласковые, нежные слова.

– Нежно и медленно, – услышала она. – Ты так хочешь?

Она посмотрела на него и прочитала в его глазах чувство, которое побоялась назвать любовью. Сердце ее сжалось и трепетно забилось, когда под влиянием его жаркого взгляда из груди вырвался легкий вздох. Его руки спустились к ее шее, становясь настойчивее. Они проскользнули под тонкую ткань ее рубашки.