Текст книги "Покоренный дикарь"
Автор книги: Синтия Пауэлл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
3
Прежде чем спуститься по лестнице в сад, Фалин внимательно оглянулась по сторонам. Не увидев поблизости никаких диких животных, она тем не менее не успокоилась – когда поместьем управляет настоящий Тарзан, все возможно.
– Слушайте, Вестон, – окликнула она Бренда, – все ваши зверюшки сейчас в клетках?
Он остановился и, обернувшись к ней, нетерпеливо кивнул:
– Да, у них сейчас время кормежки. Я кормлю их в отдельных загонах, чтобы они не могли отнимать друг у друга пищу. Ну что, вы когда-нибудь спуститесь с крыльца или мне придется снести вас на руках?
– Я прекрасно обойдусь без вашей помощи, спасибо. – Фалин осторожно сошла по ступенькам и остановилась рядом с ним. – А тот тигр, которого я видела вчера, как его там зовут – Фэнг, что ли? Да, Фэнг. Я надеюсь, он тоже заперт в загоне?
Бренд усмехнулся:
– Не волнуйтесь, у него тоже сейчас завтрак.
Фалин с облегчением выдохнула и поспешила за Вестоном, стараясь не отставать от него ни на шаг. Но Бренд шел очень быстро, и ей никак не удавалось попасть с ним в ногу.
– А что, кстати, едят тигры? – запыхавшись, спросила Фалин.
Бренд свернул на узкую тропинку, ведущую в густую чащу, и теперь шел впереди нее. Обернувшись через плечо, он ответил:
– В основном протеин. Они ведь плотоядные.
«Лучше не напоминайте мне об этом, – подумала Фалин. – Зачем только я задала этот вопрос?»
– Но я не думаю, что они питаются как обычные тигры? Я имею в виду, вы ведь не кормите их чем-нибудь… живым? – подавленным голосом поинтересовалась Фалин.
– Надоедливыми фотографами, например? Вы это имеете в виду?
Она покачала головой, крепко прижимая одной рукой камеру, а другой раздвигая ветки.
– Нет. Например… – с трудом произнесла она, – маленькими животными.
– Я никогда не кормлю их ничем мягким, пушистым или шевелящимся. Так что можете быть спокойны, – серьезно ответил Бренд.
Прежде чем Фалин определила, к какой категории относится она сама, Бренд снова заговорил:
– Я кормлю всех животных обычным мясом, которое покупаю в магазине, и витаминами. Местный ветеринар следит за тем, чтобы пища была питательной и сбалансированной.
Наконец они вышли на большую лужайку посреди леса, центр которой занимал огромный вольер, размером чуть ли не с целую квартиру.
– Взгляните, – сказал ей Бренд. – Я думаю, вы согласитесь, что такая еда делает их очень сильными и здоровыми.
Фалин посмотрела туда, куда указывал ей Бренд, – за прочной проволокой лежало несколько гладких валунов. На одном из них – на самом верху – развалился огромный лев. Вытянув передние лапы, он грелся на солнце, при этом неотступно следя за своим гаремом внизу. Три львицы, за которыми он наблюдал, были не такими крупными, но не менее впечатляющими. Время от времени они шипели и рычали друг на друга, соперничая за лучшее место.
Фалин осторожно приблизилась к вольеру, и у нее вырвался возглас восхищения. Никогда раньше она не подходила так близко к этим животным, даже когда была в зоопарке, и никогда не представляла, что они могут быть так прекрасны. Их шерсть золотистого цвета блестела на солнце. Видно было, как под ней сокращаются сильные мускулы. А их глаза – жуткие, неправдоподобно желтые, мерцающие и загадочные.
«Потрясающе, – подумала Фалин. – Очень необычно. И очень страшно».
– Эти восточноафриканские львы, – объяснил Бренд, – были выведены в зоопарке. Но потом у зоопарка не хватило средств на их содержание, и они не знали, что с ними делать. Это ранчо – их последнее пристанище.
Фалин не могла отвести глаз от необыкновенных животных.
– Но разве нельзя их отпустить? Отвезти в Африку? – спросила она.
Бренд покачал головой, мрачно глядя на львов:
– К сожалению, нет. Они стали слишком домашними. Если их выпустить на свободу, они не смогут прокормить себя и умрут от голода. Или станут легкой добычей охотников.
Фалин почувствовала жалость к никому не нужным животным, но, прежде чем она успела что-то сказать, одна из львиц, внезапно почувствовав недоверие к новому посетителю, резко вскочила на ноги и, бросившись в сторону Фалин, ударила своей мощной лапой по решетке.
Фалин испуганно отпрянула назад и оказалась в крепких объятиях Бренда.
– Спокойно, – произнес он своим низким голосом.
Фалин не была уверена, относилось ли это к ней или к разъяренной львице. Видимо, все же последнее, так как животное послушно отошло от решетки и вернулось на свое прежнее место, тем не менее не спуская с них настороженных глаз.
Фалин, в свою очередь, тоже отреагировала на команду Бренда, но совсем по-другому. Его чувственный голос, в сочетании с близостью его тела, подействовал на нее возбуждающе.
– Расслабьтесь.
От этих слов у нее забегали по спине мурашки.
– Сейчас ни в коем случае нельзя отступать. Тогда львица поймет, что вы боитесь.
– Я не боюсь, – в очередной раз повторила Фалин.
«Точнее, я не боюсь этой львицы», – добавила она про себя.
Бренд негромко рассмеялся и положил руку ей на шею, где под кожей пульсировала вена.
– Не боитесь? – тихо спросил он, наклонившись к ней совсем близко. Фалин почувствовала, как при этом его дыхание коснулось ее уха. – Тогда почему же у вас так сильно бьется сердце? Это ответная реакция организма на страх или на чувство опасности, повышенный уровень адреналина в крови. У вас есть выбор: бежать или остаться стоять на месте. Что вы выберете?
Фалин прекрасно чувствовала, как насыщенная адреналином кровь с безумной скоростью течет по ее телу, но, как ни странно, это делало его еще чувствительнее. Ощущение от прикосновения Бренда, его близости и его запаха было особенно острым благодаря чувству страха, которое она испытывала в тот момент. Это ощущение было настолько неожиданным, что Фалин не сразу решила, что ей теперь делать.
– Я никуда не пойду, – раздраженно ответила она.
«Я все равно не могу пошевелиться», – мысленно призналась Фалин.
Бренд не выпустил ее, но повернул лицом к себе и внимательно посмотрел в глаза:
– Хорошее решение, – сказал он. – Нет ничего более желанного для хищника, чем убегающая жертва. Возбуждение, которое вызывает погоня, сложно унять.
Фалин вспомнила, что еще в школе, на уроке биологии, она учила, что человек – самое опасное животное. Ни акулы, ни самые свирепые тигры не могут сравниться с ним по жестокости.
Она решительно высвободилась из его объятий.
– У меня уже был опыт с хищниками, – сказала она, – правда, я встречалась с ними не в лесу, а в большом городе. Теперь уже мало что может меня испугать настолько, чтобы я бросилась бежать.
Бренд молча усмехнулся и повел ее к следующему вольеру, в котором находились тигры. Среди них Фалин увидела Фэнга, но за прочной решеткой он показался ей менее свирепым, чем накануне вечером. Наверное, еще и потому, что Фэнг весело гонялся по клетке за футбольным мячом, что делало его похожим на большую игривую домашнюю кошку, бегающую по комнате за игрушкой.
Приблизившись к решетке, Бренд окликнул тигра с обычной резкостью в голосе, которая тем не менее не смогла скрыть его явной симпатии к этому животному. Услышав свое имя, Фэнг сразу же бросил мяч и со всех ног помчался к ним, радуясь приходу хозяина. Прильнув к стене вольера, он встал на задние лапы и потерся головой о решетку.
Фалин завороженно смотрела, как Бренд в ответ просунул сквозь решетку руку и потрепал тигра по голове и шее, почесал у него за ухом. Фэнг с обожанием смотрел на своего хозяина, до тех пор пока его глаза не закатились от испытываемого им блаженства. Фалин поразилась тому абсолютному доверию, которое, видимо, уже давно сложилось между ними.
– Вы ведь помните Фэнга? – спросил Бренд, поворачиваясь к ней и улыбаясь своей потрясающей улыбкой.
– Смутно, – ответила она, улыбаясь в ответ.
Это было неправдой. Оба – и тигр, и хозяин – были незабываемы.
– Похоже, вы любите друг друга.
Бренд согласно кивнул. Продолжая почесывать урчащего от удовольствия зверя, он сказал:
– Я думаю, вы правы. Фэнг – четырехлетний бенгальский тигр. К сожалению, прежние хозяева отрезали ему когти, когда он был еще детенышем, потом и вовсе решили, что тигр им не нужен. А он после этого уже мало на что годился. Похоже, здесь, на ранчо, ему нравится, хотя прошло немало времени, прежде чем он начал доверять мне.
Фалин с интересом наблюдала за этой большой полосатой кошкой, но не решалась подойти ближе.
– Доверять человеку? – неуверенно повторила она. – Должна сказать, что я вполне понимаю Фэнга, почему он не торопился это сделать.
Бренд почувствовал напряжение в ее голосе и нахмурился:
– На это может уйти много времени, но никто не может создать нормальные отношения без доверия. Никто. Неважно, человек это или животное, – убежденно сказал Бренд.
– Я с вами согласна. Теоретически. Но на практике? – Фалин пожала плечами. – Не знаю. В моем случае это не сработало, – упавшим голосом закончила она.
Было что-то жалостливое в том, как она это произнесла, в каждом ее слове Бренду чувствовался привкус горечи. «Интересно, – подумал он, – кто причинил ей такую боль и какой у нее был опыт общения с мужчинами?»
Бренд почему-то был уверен, что не очень большой. Несмотря на ее бойкое поведение, он видел, что внутри Фалин очень мягкий, ранимый человек. И милый. Ее нельзя было назвать совершенно невинной, но ему она казалась достаточно наивной. Чувствительной. Нежной.
Фалин была женщиной, способной разбудить в мужчине самый сильный инстинкт – инстинкт защитника. И самый примитивный тоже.
– Доверие это не то, что мужчина получает от женщины, Фалин. Это то, чего он должен добиваться.
Она отвернулась, на глазах против воли выступили слезы.
– Скажите лучше это моему бывшему партнеру по бизнесу, – предложила она.
– Бывшему партнеру? Так значит, это он предал вас? – спросил Бренд, заранее зная, что ответ будет утвердительным.
Фалин криво улыбнулась:
– Знаете, существует расхожее мнение, что не надо смешивать бизнес с удовольствием? Ну вот, а я не послушалась и на своем горьком опыте убедилась в его правоте.
Бренду не нужно было спрашивать, чем закончились их отношения. Было очевидно, что какой-то прохвост обидел ее. И гораздо сильнее, чем она говорит, просто Фалин сама не хочет в этом признаваться.
Его руки сами собой сжались в кулаки.
Почувствовав, что хозяин его больше не почесывает, Фэнг открыл глаза и тихо зарычал, тем самым выразив свой протест. Он снова прильнул головой к решетке, напоминая Бренду о своем присутствии.
Фалин засмеялась, а Бренд снова просунул руку сквозь прутья, чтобы успокоить тигра.
– Жаль, что он уже не был вашим партнером, когда вы получили этот заказ, – сухо сказал он. – Если бы он оказался здесь, Фэнг бы из него сделал котлету.
Фалин улыбнулась:
– Как мне ни нравится эта мысль, я рада, что его здесь нет. Мне самой была необходима эта работа.
Ей был необходим этот заказ. Бренд еще раз сказал себе, что не должен забывать этот важный факт. Фалин приехала сюда работать. Какая другая причина могла заставить женщину приехать на его ранчо? И какая причина могла заставить ее здесь задержаться?
– Конечно.
– Я рада, что согласилась на это задание, – искренне призналась Фалин. – Это интересное место.
– Ага, – ответил Бренд.
«Но ты бы не согласилась здесь жить», – с горечью подумал он.
Фалин снова принялась внимательно наблюдать за тигром, вернее, за отношениями, сложившимися между Брендом и этой большой кошкой. Было удивительно, с какой симпатией они относились друг к другу. Фалин даже почувствовала легкую зависть, настолько они были близки и дружны.
Интересно, что она почувствует, если Вестон прикоснется к ней так же ласково? Как мужчина может быть таким нежным и таким жестким одновременно? Как только ей пришли в голову подобные мысли!
– Он выглядит более дружелюбным, чем те львы, – заметила она, стараясь не спускать глаз с тигра.
Бренд кивнул:
– Фэнг специально натренирован, чтобы сниматься в кино, но он все еще учится быть терпимым к людям.
– Все еще учится? – осторожно спросила Фалин. – Вы хотите сказать, что он еще не окончательно выдрессирован?
Бренд слегка улыбнулся:
– Фэнг до сих пор с недоверием относится к незнакомым людям. Киностудия Орландо нанимала нас пару раз, но на маленькие роли, в которых не заняты главные актеры. Они не хотят рисковать своими деньгами.
– Отлично! – с деланным облегчением воскликнула Фалин. – Я чувствую себя гораздо лучше. После актеров Фэнг вряд ли польстится на обычного фотографа.
Бренд задумчиво окинул взглядом ее фигуру:
– Я думаю, вы вполне сгодитесь как холодная закуска.
– Варвар, – спокойно ответила Фалин, но лицо ее зарделось.
Бренд в конце концов отпустил Фэнга и сейчас, облокотившись на решетку и сложив на груди руки, продолжал смотреть на Фалин.
«Повелитель зверей, – подумала Фалин. – Самоуверенный. Сильный. Мужчина с врожденным бесстрашием и дерзостью, перед которыми женщины не могут устоять. Наверное, он с ними обращается так же, как и с животными, – лаской и кнутом».
– Готовы идти дальше? – спросил Бренд.
Они прошли мимо остальных вольеров и остановились у последнего, в котором находилось животное с рыжей шерстью и белыми усами, размером немного поменьше, чем Фэнг или львы.
– Горный лев? – неуверенно спросила Фалин.
– Не совсем. Флоридская пантера. Но окраска у них такая же.
– Очень красивая, – вздохнула Фалин, очарованная этим грациозным, необыкновенно элегантным животным.
При звуке незнакомого голоса пантера моментально вскочила и напряглась. Рядом с ней Фалин увидела маленького пятнистого детеныша.
– Котенок! Какая прелесть!
Бренд пустил ее поближе к решетке, чтобы она смогла лучше его рассмотреть.
– Поосторожней, – предупредил он, бесцеремонно хватая ее за ворот рубашки, тем самым не давая ей вплотную приблизиться к вольеру.
Пантера, не менее любопытная, сделала несколько шагов по направлению к ним, и Фалин заметила, что она слегка прихрамывает, словно у нее повреждена задняя лапа.
– Что с ней?
– Машина сбила, – резко ответил Бренд. – Какой-то идиот наехал на нее и оставил умирать на дороге.
Фалин разделяла его злость. Как можно причинить зло такому изысканному животному? И, даже если это была случайность, как водитель мог оставить ее одну на пустынной дороге?
– Где это произошло?
Продолжая одной рукой держать ее за воротник, другой рукой Бренд откинул назад свои длинные волосы, с трудом сдерживая злость:
– Они водятся в нескольких часах езды отсюда, к югу, в районе Эверглэйдз. Лесничий случайно нашел пантеру и ее детеныша на дороге и передал Обществу защиты животных, представитель которого привез их сюда для восстановления сил. Через пару недель они совсем поправятся, и я их отпущу на волю.
Фалин с умилением смотрела, как малыш, так похожий на домашнего котенка, сделал несколько неуверенных шагов, подпрыгнул, пытаясь поймать стрекозу, и, споткнувшись о собственный хвост, снова растянулся на земле.
Машинально она потянулась к фотоаппарату и сделала несколько снимков маленького симпатяги и его суровой матери. Ей мешала решетка вольера, но Фалин пока не была готова войти внутрь. Ничего, она их сфотографирует еще раз, когда пантеру с детенышем выпустят на свободу.
Когда она взяла в руки камеру, Бренд отпустил воротник ее рубашки и отступил назад, давая ей возможность сфотографировать животных. Эта леди, похоже, знает свое дело, и он не собирается вмешиваться, разве только что-нибудь случится. Но пантера не выказывала ни малейших признаков тревоги, и Фалин явно увлеклась работой. На самом деле Бренду было очень приятно, что ей так понравились его питомцы.
Ее восхищение перед этими дикими грациозными кошками сделает фотографии еще лучше. Бренд же восхищался совсем другим.
Ему нравилось смотреть, как двигается Фалин, то поворачиваясь, то наклоняясь в попытке найти наилучший ракурс, вдруг принимая неожиданные позы. Бренд никогда не думал, что фотосъемка может быть таким увлекательным занятием. Преданность своему делу – вот что было у этой женщины. И упорство.
– Пленка закончилась. Ничего, если я вставлю новую и еще поснимаю? – обратилась к нему Фалин.
– Конечно.
Фалин снова принялась фотографировать.
– Я вам очень благодарна за содействие, – сказала она. – Ваша помощь мне очень пригодилась.
Бренд не сводил с нее глаз, завороженный ее энтузиазмом и любовью к работе не в меньшей степени, чем ее внешностью.
– По-моему, вы прекрасно бы справились и без меня.
– В конце концов, – продолжала она, слегка расставив ноги и наклонившись вперед, не переставая щелкать камерой, – у нас одна цель.
«Разве?» – мелькнуло у него в голове.
На минуту прервав работу, Фалин с улыбкой повернулась к нему лицом. В ее глазах светилась решимость и рвение, что придавало им особое выражение и делало ее еще более привлекательной. Что она испытывала? Удовольствие, возбуждение? Бренд не мог сказать, что именно, но в эти минуты Фалин казалась ему особенно соблазнительной. Ее лицо раскраснелось от утренней жары, гладкие каштановые волосы распушились, и на висках появились маленькие веселые кудряшки.
Она была прекрасна. Но Бренду казалось, что она все еще побаивается его. Фалин, крепко сжимая камеру в руках, будто опасалась, что он может отнять ее у нее.
Но он даже не думал об этом. Его мысли были заняты совсем другим. Тем, как она смотрит на него, ее взглядом, в изумрудном блеске которого одновременно читался и страх, и непонятная ему боль, и надежда. Внезапно его охватило острое и сладостное желание. Желание сделать так, чтобы эта боль исчезла из ее глаз, чтобы вместо этого в них светилось счастье.
Бренд хотел помочь ей и знал только один способ сделать это. Физически, инстинктивно, не произнося ненужных слов. Он жаждал прикоснуться к ней так нежно, как только можно было представить. Ласкать и гладить ее тело, пока бы оно не слилось с его собственным.
Он хотел, чтобы она уехала. Сейчас же. Исчезла прежде, чем природа возьмет свое. Потому что Бренд знал: если он окажется с ней в постели, ему придется потом за это расплачиваться.
Рано или поздно она вернется назад, в цивилизованный мир. Так же, как и Кэтрин, которую он привез на ранчо после окончания колледжа. Она обещала выйти за него замуж и прожить с ним вместе всю жизнь… и бросила его через два месяца.
Ей не понравилось уединение, она не могла представить себя, живущей в этой глуши всю жизнь. Кэтрин вернула ему кольцо, его любовь, его свободу и навсегда исчезла из его жизни.
Впрочем, как и его любящая, преданная мать, сделавшая то же самое намного раньше. Но она хотя бы пробыла на ранчо первые шесть лет его жизни. Не очень долго, но достаточно, чтобы он успел привязаться к ней. Бренд получил горький опыт расставания с любимыми людьми.
Но сейчас он был не шестилетним мальчиком, а взрослым мужчиной. И он привык спокойно относиться ко многим вещам. Некоторые женщины были не прочь завести с ним близкие отношения, и Бренд не имел ничего против. В конце концов, у мужчины есть свои физические потребности. Но он знал, что эти отношения продлятся недолго.
Что-то подсказывало ему, что Фалин – женщина, которая ожидает большего. Последнее время ей явно приходилось не очень легко. Бренду было неизвестно, что именно с ней произошло, но каким бы ни было это событие, оно надолго лишило Фалин доверия к людям. И для того, чтобы она пришла в себя, необходимо очень многое, может быть, даже больше, чем он может ей дать.
Бренд все же не был варваром, как его назвала Фалин. Он сможет контролировать себя в течение этих двух недель. Но рядом с такой привлекательной и желанной женщиной, как Фалин, ему придется призвать на помощь всю свою выдержку и силу воли.
– Встретимся в доме, хорошо? – спросил Бренд, решая, что его тело и рассудок не вынесут дольше этой пытки.
– Вы что, оставляете меня одну?!
– Решетки очень крепкие, животные не смогут выбраться из вольера.
Фалин встревоженно обернулась, недоверчивым взглядом окинула вольеры, поежилась и, повесив на плечо фотоаппарат, сказала:
– Нет уж, Вестон. Я пойду с вами.
– Как хотите, – Бренд пожал плечами и зашагал обратно к дому.
Стоя в своей новой фотомастерской, Фалин постепенно привыкала к ее тусклому красному освещению. По ее просьбе миссис Твичфорд любезно согласилась освободить огромный стенной шкаф, где Фалин в течение вот уже нескольких часов занималась тем, что готовила нужные растворы, намереваясь проявить утренние фотографии. Она только что погрузила вторую пленку в проявитель и пыталась напечатать пробные снимки первой, когда Бренд поступал в дверь:
– Кошечка! Какого черта вы забрались в шкаф? Что вы там делаете?
Фалин не нашлась сразу, что на это ответить. Отсчитав необходимое для проявки время с помощью электронных часов, она немного приоткрыла дверь:
– Быстро, заходите внутрь. Я покажу вам.
Но как только Бренд шагнул внутрь и закрыл за собой дверь, Фалин поняла, что совершила большую ошибку. Шкаф был слишком мал для них обоих. Вестон занимал слишком много места.
Она не могла сделать ни одного движения, чтобы не коснуться какой-нибудь части его тела – широких плеч, невероятно мощного торса или длинных мускулистых ног. Ее дыхание невольно участилось, ей начало казаться, что в шкафу не хватает воздуха.
Тем не менее она собралась с силами и самым бесстрастным тоном, на какой была способна в тот момент, принялась объяснять:
– Я печатаю пробные фотографии тех снимков, которые я сделала утром. Так я смогу проверить их качество, композицию, заметить недостатки и предотвратить подобные ошибки в дальнейшем.
Бренд в полумраке окинул взглядом ее фигуру.
– Проблемы? – спросил он тихо. – Вы думаете, они могут у нас возникнуть?
Она повернулась к нему спиной, не зная, что ответить на его замечание, и принялась встряхивать банку с проявителем. Интересно, Бренд тоже чувствует это напряжение, нависшее над ними? Или это лишь ее воспаленное воображение?
– Пока я не вижу ни одной, – солгала она.
А что ей еще оставалось делать? Не могла же она признаться, что у нее действительно появилась большая проблема. Проблема его присутствия с ней рядом в этом узком темном шкафу. Она и себе с трудом признавалась в этом.
– Здесь очень жарко, – прошептала Фалин, стараясь принять наименее неловкую позу.
Она стояла спиной к Бренду, но всем своим телом она чувствовала его. Живот, бедра, все.
– Здесь будет еще жарче, если вы не перестанете это делать, – резко заметил он.
– Что делать? Я только пытаюсь дать вам больше места.
– Перестаньте ерзать, – сказал Бренд, кладя руки ей на талию. – Теперь, пожалуйста, стойте спокойно, иначе это все кончится плохо. А здесь и так мало места.
– О! – только и смогла произнести Фалин, шокированная его словами.
Ей было понятно, что он говорит об эрекции. Нельзя сказать, что она никогда ничего подобного не видела. Но разгоряченный дикарь несколько отличался от воспитанного, немного возбужденного, но приличного городского мужчины.
Скотт всегда извинялся перед ней за любую выходку, выходившую за рамки приличий. Бренд же, судя по всему, с удовольствием бы притянул ее к себе за волосы и заставил покориться его безжалостной, грубой животной страсти. Фалин с ужасом призналась себе, что методы Бренда ей кажутся более привлекательными. По крайней мере, его намерения были бы честными.
Но хотя это было очень интригующе, она вовсе не собиралась проверять на себе способности Вестона, сексуальные или любые другие. Не то чтобы она боялась его, хотя… пожалуй, да – она его немного побаивалась. Не могло даже и речи идти о том, чтобы отдаться такому мужчине, как Вестон. Дикари не самая лучшая пара для изнеженных городских девушек. Но еще больше, чем телом, Фалин дорожила своей душой.
Она не хотела снова повторить свою ошибку. Особенно с мужчиной, настолько непредсказуемым и необузданным, дерзким и независимым, и чертовски привлекательным. Скорее всего он бросит ее, перед этим глубоко ранив ее душу. А она, Бог это знает, уже достаточно натерпелась.
Новое прикосновение его тела вернуло Фалин к реальности. Бренд пытался поменять свое чрезвычайно рискованное положение, медленно передвигаясь позади нее, но ему некуда было особенно двигаться. Его руки случайно коснулись бедер Фалин.
– Послушайте, приятель, может, хватит? Вы вовсе не за плечо меня хватаете.
Бренд отдернул руку и тихо выругался в темноте:
– Да успокойтесь же, я вовсе не собираюсь приставать к вам в шкафу. Здесь для этого слишком мало места.
Фалин напряженно повернулась к нему, сложив руки на груди, но этот защитный жест рассмешил Бренда.
– Неужели все городские женщины такие скованные?
Вздернув подбородок, Фалин холодно посмотрела на него:
– Они ведут себя подобным образом, только когда поблизости находятся неотесанные пещерные люди. Я буду вам очень благодарна, если вы не будете распускать руки.
– Конечно. Но, может быть, вы будете еще больше благодарить меня, если я вас не послушаюсь.
Фалин вспыхнула, но в полумраке Бренд не заметил ее смятения. Может, она действительно хочет, чтобы он дотронулся до нее? У нее ведь была такая мысль. Вероятно, Бренд прочитал это в ее глазах, почувствовал ее желание так же, как он чувствовал настроение своих диких питомцев.
Бренд очень ей нравился. Но ее восхищение было вызвано не только его физической привлекательностью. Ей действительно хотелось прижаться к нему, но не только потому, что он был красив, а еще и потому, что в нем была какая-то скрытая сила, которая позволяла ему усмирять самых свирепых хищников одним звуком своего голоса. В нем сила сочеталась с жалостью к животным, которая заставляла его брать к себе бездомных тигров и защищать раненых пантер. Но он тщательно скрывал эти качества от внешнего мира.
– Кстати, – спросил Бренд, игриво дергая ее за волосы, – как там ваши фотографии?
Пробные снимки! Она совсем о них забыла. Фалин повернулась к проявочной ванночке и склонилась над ней, вглядываясь сквозь прозрачный раствор в первые фотографии. Приблизившись к ней совсем вплотную, Бренд вытянул шею, чтобы получше их рассмотреть.
– Неплохо, – благосклонно сказал он.
«Неплохо? Сомнительный комплимент», – мрачно подумала Фалин, аккуратно перекладывая снимки в ванночку с закрепителем. Слишком уж быстро он составил суждение о ее работе. Кого он из себя строит? Большого специалиста?
Но, разглядев снимки повнимательнее, Фалин поняла, что Бренд был прав. «Неплохо» было самой высокой оценкой, которую она могла дать себе. Фотографии явно были далеки от совершенства.
– А что вы скажете? – поинтересовался Бренд.
Фалин подумала, что Вэйл бы на его месте, недолго думая, выбросил все снимки в помойку. Но Бренду хватило такта ничего не говорить. Неужели он думает, что она не способна сделать ничего лучше? Немного уязвленная, Фалин сухо ответила:
– В следующий раз будет лучше.
Бренд взял ее за плечи и повернул лицом к себе:
– Глупо притворяться. Вы ведь хотите выцарапать мне глаза, ведь так? Ну что ж, пожалуйста, попробуйте.
– То, что вы говорите, – нелепо. – Фалин сделала вид, что вглядывается в светящийся циферблат на своих часах, надеясь, что Бренд не слышит, как сильно бьется ее сердце. – Я немного расстроена из-за фотографий. Обычно у меня получается гораздо лучше.
Бренд взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в лицо.
– Я думаю, мы оба знаем причину неудачи!
Ее сердце билось, как сумасшедшее. Глаза, которые смотрели на нее, казалось, проникали в самую глубь ее сердца, и это еще раз подтвердило ее подозрение, что Вестон может читать чужие мысли. Он понял, как она относится к нему. Он знает, о чем она думает.
– Вы боитесь, – продолжал Бренд, не дожидаясь ее ответа.
Фалин с трудом сглотнула. Она не собиралась спорить с Вестоном, потому что он был прав. С первой минуты, как она оказалась на ранчо, ее организм не переставал вырабатывать адреналин. Она до смерти боялась этого дикаря – Бренда Вестона – и его питомцев.
– Вам нужно преодолеть свой страх, – резко сказал Бренд. – Вы не сможете сделать хорошие фотографии до тех пор, пока вы находитесь по другую сторону решетки. Ничего не получится, пока вы не преодолеете свой страх перед животными.
Фалин растерянно заморгала. Перед животными? Конечно, она очень боялась быть съеденной кошками-людоедами. А кто бы на ее месте этого не боялся? Но еще больше она боялась самого Бренда. Единственное, что ее хоть немного успокаивало, – он сам, похоже, еще не догадывался об этом.
– У вас есть какие-нибудь конкретные предложения? – выдавила она из себя.
– Да. Для начала расслабьтесь немного, – Бренд импульсивно провел по ее щеке. – Успокойтесь. Животные сразу чувствуют, когда человек взволнован.
«Боже, какое нежное у нее лицо, – подумал он, – такое же, наверное, как и вся она. Нежная, мягкая и теплая, как котенок. Котенок, который хочет, чтобы его погладили».
Фалин закрыла глаза и немного расслабилась. Глядя на ее лицо, Бренд почувствовал, как его охватило острое желание. Он вдруг увидел в ней то, о чем подозревал с первой минуты их встречи. В этой новой Фалин была уязвимость и хрупкая нежность. И Бренду захотелось растопить ее недоверие к людям и стать ее надежным покровителем.
Он протянул руку и притянул Фалин к себе, поражаясь тому, как податливо было ее тело. Бренд знал, что она пытается ему понравиться, подчиняясь его желаниям, его командам. Какого черта она вдруг решила перестать бороться с ним и стать покорной и нежной?
После стольких месяцев воздержания желание Бренда было нестерпимым. Прошло довольно много времени с тех пор, как он держал в объятиях женщину, и тем более такую соблазнительную и отзывчивую. Она реагировала на каждое его движение, на каждое его прикосновение.
Бренд медленно провел ладонью по ее шее, и Фалин задрожала от возбуждения. Он слегка наклонил ее назад и заглянул в запрокинутое лицо. Фалин смотрела на него, широко раскрыв глаза, в которых Бренд как в зеркале увидел отражение своей страсти. Ему нужно узнать, какая она, узнать прямо сейчас, и черт с ними, с последствиями.
Он наклонился, чтобы поцеловать ее.
