Текст книги "Уловка (ЛП)"

Автор книги: Синди Пон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Дверцы лифта открылись бесшумно, и мы с Айрис обошли угол, скрывшись от двери президентского номера. Я нервничал до этого, но то, что Дайю была так близко, все меняло. Я вытащил нож-бабочку и стал нервно его крутить, движения были знакомыми, и я даже не думал о том, что делаю.

– Убери эту штуку, – шепнула Айрис. – Сосредоточься.

Я смутился и спрятал нож в карман, провел пальцами по местам, где спрятал другие кинжалы. Мы ждали в тишине, порой слыша новости от Аруна, вошедшего в фойе после нас. Но он был во фраке.

– Несколько гостей опоздало, – сказал Арун. – Но гала уже должен начаться в зале сверху.

В 21:40 Дайю все еще была в номере.

– Это затянулось, – сказала Айрис. – Нужно как-то ее выманить.

– Да, – ответила Линь И. – Чжоу, войди.

– Что? – спросил я.

– Постучи и скажи, что хочешь поговорить с ней, – сказала Линь И. – Заставь ее уйти.

Холодный пот собирался на моей шее.

– Ты серьезно, босс?

– Так проще, – сказала Линь И в наушниках.

Я сдержал ругательства. Я не хотел говорить с Дайю в номере Цзиня. И появляться так у двери было странно и жутко, особенно после того, как все кончилось в прошлый раз. А если она захочет поговорить? Я собирался только отвлечь ее, чтобы мы украли прототип у ее отца.

Я оттолкнулся от стены, Айрис сжала рукав моего пиджака. Она указала на ухо. Я вытащил наушник и бросил ей, а потом повернул за угол и прозвенел в звонок у большой деревянной двери. Если бы я помедлил, лишился бы всей смелости. Внутри какое-то время не было движений или звуков. Может, она уснула? Я обрадовался и хотел развернуться, когда дверь приоткрылась, и Дайю выглянула в коридор.

– Джейсон? – сказала она. – Что ты тут делаешь?

«Блин».

– Я… хотел увидеть тебя, – пробормотал я. – Я надеялся на разговор. Услышал о гала твоего отца и догадался, что ты тоже будешь в этом отеле.

– Как ты получил доступ к этому этажу? – спросила она.

Я пожал плечами и сунул руки в кармане.

– Ты не хочешь куда-нибудь пойти?

Она открыла дверь шире, и я увидел ее. Дайю была в нежно-золотом ципао, расшитом бабочками, а ее волосы были подняты, открывая ее изящную шею. Я опустил взгляд, смутившись от того, как долго смотрел. Дайю теребила нефритовый браслет на запястье – нервничала. Часть меня хотела, чтобы она закрыла дверь передо мной, но это не помогло бы нам попасть в номер.

Я использовал ее с самого начала и снова делал это. Если мы работали ради одного результата, почему я обманывал ее? Почему мы врали друг другу?

– В отеле есть бар или ресторан? – я замолчал, надеясь, что она вежливо откажется.

– Я не могу, – тихо сказала она. – Я отпросилась с гала и сказала отцу, что у меня ужасно болит голова. Если меня заметят говорящей вместо этого с тобой…

– Ясно, – я отчасти отвернулся, желая пропасть.

Она протянула руку.

– Погоди. Мы можем поговорить внутри? – Дайю открыла дверь полностью.

Мое сердце сжалось. Дайю выглядела прекрасно и так уязвимо. Она решила довериться мне. Я ощущал себя ужасно.

– Я… – я кашлянул, – не хотел бы проблем для тебя.

Она покачала головой.

– Все хорошо. Мы с отцом делим номер, но он не вернется до полуночи. На празднике слишком много важных для него людей.

Дайю отошла, словно впуская меня, и цветочный аромат с ноткой цитруса, который она наносила по особым случаям, донесся до меня. Я без слов прошел внутрь, и она закрыла дверь за нами. Я представлял, как Линь И смотрела на нас через камеру, передавая Айрис и Аруну, что происходит. Я ощущал себя героем, который столкнулся с неожиданным препятствием, и ему нужно было хитрить и играть роль, вот только вместо этого я лепетал и не знал, что делать.

«Что теперь?».

Айрис могла пройти в номер с ключом-картой, который дала Линь И, и датчик движения даст ей знать, пусто ли в комнате. В номере было две спальни, и мне нужно было увести Дайю в ее комнату, чтобы Айрис могла пробраться. Я посмотрел на высокий потолок и золотые шторы, которые были раздвинуты, позволяли увидеть реку и сияющие огнями здания. Большая хрустальная люстра висела в гостиной, нежно озаряя комнату светом. В углу стояло большое пианино, крышка была открыта. Этот номер был больше многих домов.

Дайю указала на одно из кресел, намекая, что нам нужно присесть, я покачал головой.

– Может, лучше пойдем в твою спальню? – я мысленно скривился. Спокойнее.

Ее щеки тут же покраснели.

– Я не… я про… – я глубоко вдохнул. – Мне неудобно в гостиной. Я знаю, что твой отец занят на гала, но вдруг ему что-то понадобится, и он наткнется на нас?

– Я не подумала… – сказала она. – Просто… – Дайю сжала губы, ей было неловко, как мне. – Моя спальня тут.

Я кивнул. Руки все еще были в карманах штанов, я сжал их в кулаки. Было больно ощущать такую неловкость рядом с ней – будто мы были незнакомцами – после месяцев в единстве.

Дайю вела меня, и я не мог не восхититься тем, как ее бедра двигались по шелком ципао.

«Возьми себя в руки».

Я прошел за ней по коридору с мягким ковром, и она остановилась у широкой двери и открыла ее.

– Ты прав, – сказала она, указывая жестом, что я войду первым. – С моим отцом не угадаешь. Мы еще не делили с ним номер, но в этот раз он настоял. Самое время для сближения, – я уловил сарказм в ее голосе.

Я прошел в роскошную спальню бежевого цвета. Кровать королевского размера была украшена золотыми и серебряными подушками поверх больших мягких подушек. Горничная оставила красную розу и блюдце с шоколадом на подносе на кровати после уборки. Я знал, что они побывали тут, потому что Дайю устраивала беспорядок сильнее меня. Эти воспоминания всплыли не вовремя.

Вдруг я захотел быть где угодно, но не здесь, с девушкой, которую любил, но мог потерять из-за нашей лжи.

Она опустилась на край кровати. В стороне на полу валялись туфли на высоких каблуках. Дайю ненавидела такие туфли, жаловалась, что они давили пальцы ее ног, и она в них не могла идти изящно.

– Итак… – она погладила одеяло ладонью. – О чем ты хотел поговорить?

Я смотрел на ковер, пытаясь подобрать слова.

– Я хотел поблагодарить тебя, – выдавил я после долгой паузы. – За новое оборудование для клиники.

– Это помогло?

Я кивнул.

– Мы не смогли договориться, чтобы вентиляторы доставили в тот же день. А твои помешали серьезным болезням и возможным смертям.

Ее глаза заблестели.

– Я так рада. Я должна была что-нибудь сделать.

Она пыталась поймать мой взгляд, но я не мог смотреть на нее. Я так много хотел сказать, но слова застревали в груди и горле.

«Прости, что я врал. Я хочу доверять тебе».

– Ты расскажешь, что делаешь в Шанхае? – спросила она после неудобной паузы.

– Приехал к другу, – я кашлянул, – к другу в беде.

– Я не знала, что приеду в Шанхай, пока отец не выдвинул ультиматум – поддержать его публично или лишиться из-за его стараний всех спонсоров.

Я смотрел на нее. После всего, что сделал Цзинь, я думал, что меня не удивят его беспощадные поступки. Но я был удивлен.

– У меня не было выбора, – сказала она. – Я не знала, как тебе сказать.

– Но ты все еще наследница корпорации Цзинь.

Она смотрела на нефритовый браслет, крутила его на запястье, но подняла голову.

– Я…

– Почему? – я перебил ее. – Почему, Дайю? Я думал, что поступки твоего отца, тактика корпорации – это то, против чего ты. Он угрожал тебе, чтобы получить желаемое, и поступал гораздо хуже.

«Я думал, мы заодно».

– Знаю, – ответила она. – Но как лучше все изменить? Изнутри. Отец построил империю властью, деньгами и влиянием. Я могу биться с ним изнутри или снаружи, лишенная уважения и наследства, – она встала и прошла ко мне, была так близко, что я хотел инстинктивно коснуться ее. По привычке. – Как бы ты сыграл?

Она легонько коснулась моего плеча. Я подавил желание прильнуть к ней, несмотря на сомнения, на вопросы в голове. Я отошел на шаг, и она опустила руку.

– Я думал о том, что мы сказали друг другу возле клиники… – сказал я.

– И я, – вмешалась Дайю. – Это не честно. Не честно, что ты наказываешь меня за богатство, с которым я родилась. Я знаю, ты презираешь ю, но ты знаешь, что большие перемены требуют вложений. Я в идеальном положении, чтобы использовать имя и деньги отца для своей выгоды, чтобы этим подавить его.

Я сунул руки глубже в карманы и смотрел на свои ноги.

– Я не ненавижу ю, Дайю. Я ненавижу, когда отворачиваются от тех, кто в беде, и то, что жизнь не для всех ценна.

– Я не такая, Джейсон.

– Знаю. Но твой отец воровал и убивал ради выгоды. Что значит то, что ты молчала и оставалась с ним? – я покачал головой и посмотрел в ее глаза. – Это предупреждение. Это портит все, что ты пытаешься сделать.

Она побледнела, хоть была сильно накрашена для гала.

– Но он все еще мой отец, Джейсон.

Я подумал о своем отце, которого потерял в пять лет. Я едва его помнил: низкий голос, гулкие слова были фоном, когда я играл кубиками на полу в гостиной, и его большие мозолистые ладони сжимали мои руки. Я мало помнил, но помнил свою любовь к нему, и как он любил меня в ответ. У Дайю этого не было с отцом и не будет.

– Знаю, и он всегда будет тем, с кем я борюсь, – сказал я. – Если тебе придется выступить против него, ты сможешь?

Она шагнула ближе, почти с вызовом, и подняла голову.

– Да, – ответила она после долгой задумчивой паузы. Я знал, что это было не от страха или желания прикрыть ложь. Она хотела ответить мне честно.

– Даже если можешь все потерять?

Дайю издала невеселый смешок.

– Я никогда не буду бедной, Джейсон. У меня есть целевой фонд, который не может тронуть даже мой отец. И моя мать – успешный дизайнер в Гонконге. Я всегда буду ю.

– Ты знаешь, о чем я, – ответил я. – Потому что тебе придется выбирать в случае с отцом.

В дверь позвонили, и мы отпрянули друг от друга. Я понял, как колотилось сердце в груди.

– Это Да Гэ, – Дайю посмотрела на монитор у двери спальни. Там была правая рука Цзиня, который делал всю его грязную работу. Он стоял у номера.

«Блин».

– Видимо, папа послал его проверить меня, – Дайю уже выгоняла меня из комнаты. – Тебе придется спрятаться. Иди в спальню моего отца. Он туда не пойдет. Все знают, что туда нельзя, – мы прошли мимо гостиной, попали в другой коридор. Она открыла красивую дверь и втолкнула меня внутрь. – Жди здесь.

Я чуть не рассмеялся из-за ситуации. Я не впервые прятался от Да Гэ. Но в прошлый раз, как я вспомнил с болью, Вик прятал меня в Рокароке. Дайю оставила дверь приоткрытой, и я прижал ухо к щели. Я слышал, как она говорила с Да Гэ, что ей уже лучше после отдыха. Она собиралась обуться и вернуться на гала. Я прислушивался, надеясь, что мужчина не решит пройти по этому коридору. Я услышал чуть позже, как Дайю что-то прошептала. Дверь номера закрылась. Тишина. В спальне было темно, и я искал включатель, не желая приказывать голосом. Пока я искал его на стене, кто-то шепнул в просторной комнате:

– Чжоу.

Я вздрогнул и подавил крик удивления.

Загорелся экран телефона, и я увидел слабо освещенное лицо Айрис.

– Ты вошла, – обрадовался я. – Нашла прототип?

Она кивнула и отошла от места, где пряталась за большой кроватью. Она пропала в коридоре. Я пошел за ней, от движений Айрис загорелся свет, и стало видно большую гардеробную, где могла уместиться гостиная. Рубашки, пиджаки и штаны висели на плечиках аккуратным рядом. Не меньше десятка кожаных туфель стояли идеально на полке. Айрис отдала мне наушник, и я вернул его в ухо.

– Босс, – сказал я.

– Ты вернулся, – ответила Линь И. – Молодец, Чжоу.

Мои щеки пылали. Я бы себя так не назвал.

– Линь И помогла мне найти прототип, – Айрис указала на большой черный сейф во встроенном шкафу. Он был в три фута шириной и шесть – высотой.

– Это личный сейф Цзиня. Он из лучших, еще и защищен от бомб, – сказала Айрис. – Здесь нужен голос и двадцать цифр кода безопасности.

– Даже если мы разгадаем код, нужно говорить голосом Цзиня, чтобы открыть сейф, – сказала подавленно Линь И. – Это невозможно.

Я тихо выругался.

– Вам лучше уйти, пока вы можете, – сказала Линь И. – Мы пытались, но я не хочу, чтобы Цзинь поймал вас.

«И убил».

Она не говорила это, но я ощущал, будто мы сдавались.

* * *

Мы с Айрис пошли переулками за Бундом и отправились к нашему отелю напротив «Полуострова». Мы миновали темные витрины и еще открытые закусочные, но молчали. Я знал, что Айрис считала всю затею глупой и опасной, но, раз мы начали, она не хотела проигрывать.

Мы вернулись в свой отель после одиннадцати. Я схватил фрукты и печенье и пошел за Айрис наверх. Арун растянулся в кресле, его фрак висел на спинке за ним. Линь И сидела на диване, подоткнув ноги под желтую юбку. Они выглядели раздавлено, как мы себя ощущали.

– Эй, – сказал Арун.

Айрис опустилась рядом с Линь И, и та погладила ее щеку и нежно поцеловала Айрис.

– Небольшая отплата, – прошептала Линь И.

Уголок рта Айрис приподнялся, несмотря на мрачное настроение.

– Ты никогда не сдаешься, да? – она нежно посмотрела на Линь И. – Я люблю тебя за это. Но даже ты не можешь творить чудеса.

Линь И посмотрела на меня. Я еще стоял, не мог от усталости решить, хотел ли я посидеть с друзьями или просто рухнуть и спать, чтобы не думать ни о чем.

– Я могу поговорить с тобой, Чжоу?

Я удивленно кивнул.

– Между мной и Дайю ничего не было, если ты об этом.

Айрис закатила глаза.

– Я займу кровать, – сказал Арун. Значит, мне оставался диван.

– Я буду первой в дозоре, – сказала Айрис.

Линь И сжала ее пальцы, встала с дивана и пошла в их с Айрис спальню.

– Я заменю тебя через несколько часов, – бросил Арун через плечо.

Линь И ждала, пока я пройду в спальню, закрыла за нами дверь. Она опустилась на большую мятую кровать и притянула колени к груди. Я рухнул в зеленое кресло у кровати. Комната выглядела жилой, но не грязной. Я увидел книгу на столике у кровати: «Записки крокодила».

– Цю Мяоджин? – спросил я.

– Мне нравится, – ответила Линь И. – Ты читал?

Я поднял книгу.

– Да. Но это было непросто читать.

– Да, – Линь И притихла и сказала. – Я не могу представить стыд из-за любви к Айрис. Или презрение к себе. История Цю задевает меня тут, – она ткнула тремя пальцами в грудь. – Выворачивает изнутри. Нам с Айрис повезло жить в такое время.

Я улыбнулся, хоть устал, и щеки болели.

– Я даже не могу представить тебя ни с кем другим…

– Да? – перебила она. – А как же Виктор?

Я закрыл рот. Линь И и Вик встречались несколько месяцев, и хоть он пытался это скрыть, я знал, что он сильно полюбил ее.

– Линь И… – я погладил ладонью бумажную обложку книги. – Что ты хочешь от меня услышать?

Она покачала головой.

– Ничего. Ты ничего не можешь сказать.

– У Виктора были к тебе чувства, – тихо ответил я. – Но он хотел тебе счастья. Любой, кто знает вас с Айрис, видит, как счастливы вы вместе. Это очевидно.

Линь И кивнула, переминаясь, глядя в окно в спальне. Огни гасли вокруг отеля.

– Жаль, мне не хватило смелости сказать ему, как много он для меня значил. Если не как парень, то как друг, – она сильнее сжала колени, словно это могло утешить.

– Он знал, Линь И.

– Да? – спросила она.

– Да, – я ощущал, как печаль, как живая, окутала ее. – Мне жаль, – выдавил я, горло словно само закрылось. – Это была моя вина…

«На его месте должен быть я».

– Что?

– Вик с самого начала говорил, как опасна наша миссия, но я настаивал, – сердце болело, но я озвучивал мысли. Если я и мог перед кем-то признать вину, то перед Линь И. – Я настоял на попытке, и когда меня похитили… – я отвел взгляд, ведь не мог больше выдерживать взгляд подруги, – Виктор умер из-за меня.

– О, Чжоу, – она покраснела от эмоций. – Я виню себя.

– Нет, – я был потрясен и не знал, что еще сказать. – Как?

– Я – босс, Чжоу, – ответила она. – Я с самого начала вела группу. Я знала, что нападать на корпорацию Цзинь рискованно, но не думала… – она запнулась. – Если бы я знала, что Вик умрет…

Я встал и подошел к ней, сел рядом, и она прильнула ко мне.

Линь И долго молчала. Я смотрел на ее ладони, сжатые на коленях. Слеза упала на ее ладонь, и только тогда я понял, что ее лицо было мокрым от слез.

– Линь И.

Она сглотнула, и я видел, что она пыталась взять себя в руки, чтобы заговорить.

– Он приходил ко мне, Чжоу, – сказала она. – Когда вы с Айрис прошли и получили доступ к резервной системе корпорации. Он приходил. Поговорить, – слова вылетали с силой. Я вытащил салфетку из коробки на столике у кровати, и она благодарно ее приняла, вытерла лицо и высморкалась. – Это было настоящим. Мы приближались, – она едва дышала. – Вик хотел предупредить меня, что это плохая идея. Кто-то мог умереть, так он мне сказал. Понимаешь?

Я обнял Линь И, но казалось, что я не мог дышать.

– Я сказала ему, что знала о риске. Что все мы знали, – продолжила она. – Это было так легко сказать, но…

Другим делом было платить за то, что так рискнул. Другим делом была смерть друга.

– Мне жаль, – сказал я. – Мне жаль. Но это не твоя вина.

– Вик сказал мне, что я – босс. И улыбнулся, – Линь И яростно протерла глаза. – Я знала о его чувствах ко мне, но не сказала тогда, как много он для меня значил. Это казалось таким неловким. Трудным, – она подняла взгляд. – Я была трусихой.

Я покачал головой.

– Нет, – ответил я. – Ты просто была человеком.

Линь И затихла, шмыгнув, а потом издала смешок, икнув при этом.

– Это типичный ответ Чжоу. У тебя есть книга с твоими цитатами?

– Принесу как-нибудь, – я криво улыбнулся ей, сжал ее ладонь, которая не держала мокрую салфетку. – Это не твоя вина, – хрипло повторил я.

– И не твоя, – парировала Линь И.

Мы сидели так какое-то время, в тишине, горюя вместе. Наконец, она печально улыбнулась мне и поцеловала в щеку, как старшая сестра, утешая младшего брата. Я заметил темные круги под ее глазами.

– Что у вас с Дайю? – глаза Линь И были красными, но взгляд стал пронзительным после вопроса.

Я убрал книгу на столик у кровати.

– Боги, нужно говорить об этом сейчас?

Уголок ее рта приподнялся.

– Думаю, да.

– Босс вернулся, – ответил я, шутя лишь отчасти.

– Что случилось в отеле? – спросила она.

– Ничего, – я посмотрел на потолок. – Было неловко…

Линь И кивнула, отклонилась, чтобы увидеть мое лицо, натянула на ладони рукава свитера. Я решил все объяснить, теперь я уже точно ощущал, что меня допрашивала старшая сестра.

– Особенно после произошедшего в клинике вчера, – продолжил я. – Дайю была там.

– Что?

– У нее было оборудование, чтобы помочь… оно прибыло раньше того, что мы смогли заказать.

– Почему этого не было в новостях?

Я покачал головой.

– Она помогла анонимно. Хотела, чтобы оборудование точно доставили, но пряталась от репортеров. Дайю сказала, что не хотела, чтобы это было во всех новостях.

– Или скрывала это от Цзиня? – Линь И вскинула бровь.

– И это. Она все еще наследница корпорации Цзинь.

– Вы поговорили об этом? – ее глаза стали ярче. – Расскажи мне все.

Я не хотел. Я не хотел думать о Дайю и говорить об этом. Но рассказал Линь И, что произошло в отеле с Дайю.

Линь И склонилась, пока я говорила, словно ловила каждое слово, будто я описывал сюжет одной из ее любимых манхв.

– И ты ей веришь? Что она сказала об изменении изнутри?

Я закрыл глаза и представил Дайю, то, как она всегда уверенно держалась, упрямо наклонив голову, готовая бросить вызов. Я подумал о том, как она врала мне о том, что была на связи с Цзинем все время, и как она объясняла обман.

– Да, – ответил я. – Я верю ей.

– Но доверяешь ли? – спросила она едва слышно.

Я вскинул голову, наши взгляды пересеклись.

– Я инстинктивно доверял ей еще до того, как был на то повод, и не переставал.

– Потому что она в идеальном положении, чтобы украсть прототип, – сказала Линь И. – Она поможет нам подавить Цзиня?

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Дайю

Дайю заставила себя оставаться на вечере отца до полуночи, пока гала не кончилось. Она смогла вежливо общаться с возможными покупателями или инвесторами в будущие «вертикальные города» корпорации Цзинь, но не помнила, с кем говорила и о чем. Она не могла перестать думать о встрече с Джейсоном, как ее сердце воспарило при виде него у двери номера, и как больно было стоять возле него, но ощущать пропасть между ними.

Толпа лишь немного уменьшилась. Хоть мероприятие должно было закончиться в полночь, многие гости оставались, пока были еда, напитки и развлечения. Вечеринки ее отца обычно затягивались надолго. Дайю пошла сквозь толпу, надеясь, что никто не решит с ней заговорить. Она увидела, что отец активно обсуждал что-то с женщиной в нефритовом жакете и черных штанах. Дайю узнала в женщине представителя правительства, которой ее отец давал большие взятки, чтобы получить все, что требовалось для строительства Башни Цзинь. Не желая мешать, Дайю поймала взгляд отца. Он кивнул, когда она подняла руку, показывая, что уходит. Она могла идти.

Хоть отец отсутствовал как родитель почти всю ее жизнь, Дайю научилась следовать его правилам или страдать от последствий. Когда родители развелись, ее общение с мамой стало ограниченным, потому что отец не позволял это. Дайю росла, зная, что отец обычно не обращал на нее внимания, но одна ошибка, когда он смотрел на нее, означала, что она за это заплатит: подарок на день рождения или от мамы, который она так ждала, попадал в урну на ее глазах, пропадал питомец детства без объяснений. Как она сказала Джейсону, Дайю рано поняла, когда можно сражаться. И даже когда она решала пойти против отца, она делала это скрытно, не бросая ему вызов в лицо.

Дайю не могла быстро покинуть зал. Тысячи кристаллов Сваровски на серебряных нитях свисали с потолка, мерцали на гостях. Они отбрасывали искры по всему пространству, мерцали волшебно в комнате. Огромный изумруд и рубиновые драконы с сияющей чешуей украшали одну стену зала, сапфировые с золотом фениксы – другую. Работники отеля носили маски с камнями и перьями, скрывающие их глаза и лбы, добавляющие волшебства. Она поспешила мимо большой голограммы Башни Цзинь, достающей до потолка, медленно крутящейся в луче света, чтобы гости могли восхититься зданием во всех сторон. Что бы она ни думала об отце, Дайю не спорила, что он умел устраивать вечеринки.

Она поднялась на специальном лифте на этаж с президентским номером, сняла каблуки, как только тяжелая дверь закрылась за ней. Она оставила их у входа под столиком с орхидеями в керамических горшках.

И, хоть в этом не было смысла, она прошла по коридору к спальне отца. Дверь была плотно закрыта, и она повернула ручку, отчасти надеясь, что Джейсон еще там, прячется в темноте. Она приказала включить свет, и стало видно аккуратную комнату отца, в которой будто никто не жил. Он любил порядок, чтобы все было на местах. Когда она была маленькой, игрушки, вещи, украшения, которые были оставлены на столе или стуле в их большом поместье, тут же выкидывались домоправителем по указанию ее отца.

В комнате слабо пахло одеколоном ее отца, только это указывало, что он тут был. Она взглянула на телефон, прошла к гардеробную. Свет медленно загорелся от ее движений. Джейсон говорил, что ее отец был причиной трагедии в клинике Цибао, и он был прав. Она видела фильтр воздуха следующим утром, подслушивала из-за угла…

Доктор Шен, главный инженер корпорации Цзинь из Тайпея, присел перед прибором на низком стеклянном столе. Фильтр был темно-серым, размером с небольшой старый принтер – прямоугольный и неуклюжий.

– Это не обычный фильтр, мистер Цзинь, – доктор Шен снял внешнюю оболочку и смотрел на внутренности. – Там химический катализатор, который преобразует загрязнители. На создание копии уйдет время, и нет гарантий, что прототип не будет разрушен в процессе, – он встал. Дайю не упустила то, что инженер отошел на шаг от ее отца. – Боюсь, это вне моих знаний, – сказал он, виновато склонив голову. – Вам нужно найти опытного инженера-химика.

Хоть выражение его лица ничего не выдавало, он стал выше, а в воздухе появилось напряжение. Он был недоволен. Дайю ушла в комнату переодеться, вернулась, тихо двигаясь по коридору, и увидела, как отец уносит фильтр к себе. Прибор был тяжелым, но он мог донести его сам.

Доктора Шена не было видно.

Дайю легко заметила большой сейф ее отца в гардеробной. Она знала его сейфы. У отца их было много за годы, он всегда менял их на те, что были лучше. Она провела ладонью по холодной металлической дверце. Там не было ни клавиш, ни скважины, никаких указаний, как открыть сейф. Выделялся только красный свет на уровне глаза, не больше точки лазера. Сейф открывался голосом, новый фаворит ее отца.

Тошнота охватила ее. Те смерти, младенцы и дети, пострадавшие в клинике в Цибао… «Твой отец сделал это. Кровь на его руках», – кричал ей Джейсон с дикими глазами, гнев и боль были на его лице. В тот миг он выглядел как незнакомец. Но он имел право злиться. Дайю знала, какую боль Джейсону причинила смерть его матери, когда он остался один в мире. Каким беспомощным он ощущал себя, когда не смог ее спасти.

И ее отец показал, что ему было плевать на жизни остальных, пока он мог получить то, чего хотел, не важно, какой ценой.

Она помнила их недавний спор, снова ощутила его боль и разочарование в том, что она осталась наследницей корпорации. Это вызывало у него сомнения. Она не знала, что он так сильно реагировал на это, но, может, она врала себе. Почему она никогда не упоминала это за их прекрасные полгода вместе?

Вдруг по коже головы пробежали иголки, она покинула комнату отца, приказав выключить свет. Он мог задержаться на вечеринке, но у него возникнут подозрения, если он заметит ее в своей спальне. Дайю отошла в свою спальню, подобрав туфли по пути. Когда она забралась в кровать, ее тело было уставшим, но разум не унимался, повторял ее разговор с Джейсоном.

«Если бы тебе пришлось выступить против него, ты смогла бы?

Она убрала в сторону одеяло и приказала включить успокаивающий тропический дождь, но все еще не могла уснуть.

После часа ночи она получила сообщение с неизвестного номера:

Ты можешь где-нибудь встретиться? Дж

Ее сердце колотилось. Она не ожидала такого от Джейсона. Она легла на бок, ждала, пока сердце уймется, а потом продиктовала:

Тянцзифань, сегодня днем. Павильон 129.

Ты можешь прийти одна? – ответил он.

Да.

Тогда увидимся.

Дайю смотрела на сообщение какое-то время, а потом услышала, как закрылась дверь номера, шаги отца отдавались эхом от мраморного пола. Ее отец никогда не проверял ее, не ходил в эту часть номера. Но она сунула телефон под подушку и закрыла глаза.

Она несколько раз путешествовала с отцом, всегда была в скромном номере. Но в этот раз он заставил ее остаться с ним в президентском номере, намекая, что за ее действиями следили, и ей стоило вести себя хорошо.

Дайю не уснула, а думала, как покинуть отель завтра без нанятой охраны.

* * *

Дайю редко завтракала с отцом, только когда он приказывал. Они не были близки. Если кто спрашивал, она описывала их отношения деловыми. Отец видел в ней дополнение, вложение в будущее корпорации, и она всегда подыгрывала. И когда ее отец попросил о ее присутствии в Шанхае, она мысленно была против, но все же обдумала, стоило ли перечить ему в этот раз. Бой того не стоил – ее просто просили показаться, скованно улыбнуться и попозировать для фотографий.

– Твои старания улучшить окружающую среду в Тайване были очаровательны, – сказал ее отец при их встрече, улыбаясь, но не показывая зубы. – Я позволил тебе продолжать, потому что это помогало репутации корпорации Цзинь, – он два раза медленно моргнул, она подавила желание поежиться. – Но пора всем показать, кому ты верна, дочь.

Утром после гала Дайю надела шелковую блузку в цветах с бежевой юбкой – скромно и дорого, как любил ее отец – и поприветствовала его за большим столом в восемь утра. Он читал новости в телефоне и отложил его.

– Дочь, – сказал он. – Какой приятный сюрприз, – он указал на место слева от себя. Ее отец был во главе стола на десять человек.

– Доброе утро, отец, – она опустилась на стул, и дворецкий номера, высокий мужчина по имени мистер Хан, вошел и налил ей кофе. Дайю сделала маленький глоток: кофе был горячим, но не обжигал, и она благодарно выпила половину чашки. Она добавила йогурт и свежую голубику.

– Какие у тебя планы на день? – спросил ее отец, взяв кусочек тоста с тарелки, смазав его маслом точными движениями. Он всегда предпочитал завтрак в западном стиле, хоть в Тайване были вкусные блюда для утра.

– Я хочу купить платье для церемонии открытия Башни Цзинь, – ответила она. – Особое платье для особого случая.

Он одобрительно кивнул.

– Уже поздно делать платье на заказ. Но выбери что-нибудь, я доверяю твоему вкусу. Я оплачу.

– Благодарю, отец, – она коснулась нефритового кулона на шее, редкого подарка от него, когда ей исполнилось шестнадцать. Он увидел кулон, слабо улыбнулся. – Но я хотела бы пойти одна.

Ее отец вскинул бровь.

– Прошу, – сказала она. – Нет ничего хуже шопинга часами, когда охрана плетется за тобой. От этого нервничают все торговцы. Я возьму с собой Сяо Ву. Я буду осторожна.

Сяо Ву был ее водителем в Шанхае. Ее отец думал, что нанял его, но это Дайю послала мужчину на собеседование. И Сяо Ву получал двойную оплату: одну от Цзиня, но еще больше – от Дайю за то, что она могла уйти, а он молчал. Мужчина исполнял их уговор. Она редко выступала против отца, так что, когда просила об услуге, это всегда было невинно, и он награждал ее за послушание.

Отец пристально смотрел на нее, взвешивал выгоду для себя, а потом кивнул.

– День будет хорошим. Насладись шопингом.

Дайю скромно улыбнулась, ощутила укол боли, но не из-за лжи отцу, а потому что любая другая дочь обняла бы ее папу с благодарностью. Может, даже поцеловала бы в щеку. Или – Дайю даже не могла этого представить – отец поцеловал бы дочь в щеку, чуть растрепав ее волосы с теплом.

Всего этого она не знала и не узнает.

Но согласие ее отца на эту просьбу не стоило ему ничего, зато могло привлечь ее верность. Дайю рассчитывала на это.

Он взял телефон и сказал:

– Мне скоро нужно будет сделать важный звонок, впереди занятой день.

Ее отпустили. Дайю схватила кусочек тоста и понесла наполненную еще раз чашку кофе к себе в спальню. Она допила кофе и отправила Сяо Ву сообщение: Ты везешь меня сегодня за покупками, но меня с тобой не будет. Если отец будет писать, я в примерочной.

Сяо Ву тут же ответил: Да, мисс Цзинь.

* * *

Ее отец был прав: день был хорошим. Когда она уехала, отца уже не было, он отбыл после долгого разговора по телефону. Она забралась в белый воздушный лимузин в крытом гараже на крыше «Полуострова» и сказала Сяо Ву доставить ее к «Плаза-66» на шоссе Нанцзинь, где находились дизайнерские магазины.

– Встретимся там через пару часов, – сказала Дайю, когда они прибыли туда.

Сяо Ву поднял вверх большие пальцы.