Текст книги "Дар наслаждения"
Автор книги: Симоне Бенке
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
Симона Бенке
Дар наслаждения
OCR & SpellCheck: Larisa_F
Бенке С. Б46 Дар наслаждения [Текст]: пер. с нем. А. Герасименко. – Харьков: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»; Белгород: ООО «Книжный клуб „Клуб семейного досуга“», 2009. – 272 с.
Оригинал: Simone Behnke «Federspiel», 2005
ISBN 978-966-14-0444-0 (Украина), 978-5-9910-0865-5 (Россия).
Переводчик: Герасименко А.
Аннотация
Успешная журналистка Элен встречает сокольничего Торальфа – человека неординарного и загадочного. Чувство, которое вспыхивает между ними, сродни безумной страсти. Но к слишком разным мирам они принадлежат. Поможет ли им любовь понять друг друга ?
Симона Бенке
Дар наслаждения
Посвящается вдохновленному сокольничему и чудесному человеку
Он показал мне, что иногда один короткий миг может навсегда изменить твою жизнь. Мне очень не хватает его.
Мактуб!
Пролог
Эти истории стары как мир. О том единственном и неповторимом миге, который бывает раз в жизни. Не успеешь опомниться, и он уже упущен, ты не поймал его. Не успел. И уже ничего не вернешь.
Почему же они не решились? Бог свидетель, тысячу раз они могли это сделать. Но двери Элен всегда были закрыты, когда в них стучалась судьба.
Больше так продолжаться не должно! Жаль, но то, что уже упущено, не воротишь. Ведь шансы даются именно тогда, когда меньше всего ждешь. И никогда, если они тебе нужны здесь и сейчас. Элен знала это. И тем не менее она хотела завтра использовать последнюю возможность. Чего бы это ни стоило. Почему же они так долго медлили?
Ей столько раз приходилось летать ночью, что уже давно пора привыкнуть. Но она не могла уснуть. Час за часом дрожь в коленях не унималась. Пальцы онемели. Как только она ступила на трап, ее начал бить озноб. Не спасало даже теплое одеяло, которое принесла стюардесса. Когда же она наконец успокоится? Наверное, только когда приземлится и узнает окончательный ответ. Каким бы он ни был.
Элен всматривалась в темное и глубокое ночное небо. Внизу светились огоньки нефтяных вышек. Элен не знала, что это: Оман, Саудовская Аравия или, может быть, Иран? В аэропорту, должно быть, огромная очередь. Он всегда переполнен, даже в четыре часа утра.
Элен была занята своими мыслями и не заметила, как вдали показались знакомые красные и желтые огни Дубаи. Длинные сверкающие нити улиц вели в никуда – в пустыню. В том же направлении меньше чем через тридцать шесть часов отправится и сама Элен. Если только... если только Торальф еще хочет быть с ней.
Не успела Элен приземлиться, как сразу же почувствовала, что такое арабский менталитет. Как назло, в аэропорту что-то сломалось, и она не могла вовремя получить багаж. Но вместо традиционных робких извинений услышала: «No problem! Take it easy»[1]. Как не похоже это было на ее соотечественников, которые чуть что сразу поднимали скандал. Здесь же эта фраза была весьма расхожей. И, скорее всего, они были правы. Что такое потерянный чемодан по сравнению с упущенным счастьем? Новую одежду можно купить и на восточном базаре. И даже не нужно будет самой за нее платить, ведь авиакомпания возмещает в таких случаях материальный ущерб. А кто возместит тебе потерянного человека? От этой мысли Элен пробрала дрожь. Нельзя было поддаваться упадническому настроению. Ведь она прилетела сюда, чтобы исправить это глупейшее положение. Удастся ли?
Пассажирам предложили доставить багаж в гостиницу, и многие вздохнули с облегчением. Но Элен хотела остаться в аэропорту. Что ей делать в отеле? Не было смысла ехать туда, сейчас ее занимало совсем другое. Она отправилась в холл и не задумываясь заказала себе чашку Qahwa bedu – самого бодрящего напитка, какой придумало человечество. Прежде чем сделать глоток, она вдохнула пряный аромат. В груди разлилось приятное чувство тепла и спокойствия. Это Торальф посоветовал ей попробовать Qahwa. Но она не хотела пить его одна. Qahwa нужно было пить вместе с ним, как они много раз делали по вечерам. Господи, сколько бы она отдала за то, чтобы сейчас в дверях зала появился Торальф!
Элен отрешенно смотрела на лица проходящих мимо людей. Никто не был на него похож. Остановила взгляд на серебряном кувшине. В холодном блеске благородного металла была какая-то насмешка. А ей так хотелось сейчас ощутить тепло взгляда Торальфа. Вдруг по спине ее пробежали мурашки. Что будет, если он никак не откликнется? Она почувствовала себя слабой и беззащитной. Следовало признать, в ее жизни было мало минут, когда она понимала, что упустила свое счастье. Можно было попытаться его забыть. Может быть, и получилось бы. Но зачем?
Она, крепко сжав в руке фарфоровую чашку, смотрела сквозь стеклянную стену, пыталась угадать, что там снаружи. Но снаружи было темно, хоть глаз выколи. Где-то в этой темноте был сейчас Торальф. Думает ли он о ней? Любит ли ее? Он никогда не говорил ей, что любит. О том, что это так, Элен только догадывалась. Ей вдруг почудилось, что она слышит его теплый родной голос. Сколько раз они вместе смеялись, Боже мой! До слез, до колик. А когда Элен наконец успокаивалась, то смотрела ему в глаза. Она видела в них нежность и понимала, как он счастлив. Счастлив тем, что она смеется над его историями и над невозмутимой манерой, с которой он их рассказывает. Но Торальф бывал и другим. Если он не желал о чем-то говорить, к нему было не подступиться. Он молчал. А она тосковала по его теплу. Часами он мог не произносить ни слова. Элен никогда не видела, чтобы Торальф выходил из себя. В такие минуты он просто едва заметно усмехался. Потешался над тем, что Элен не могла бороться со своим нетерпением. Тогда она бросалась к нему в объятия. Уже много месяцев подряд Элен этого особенно недоставало.
На ее лице появилась улыбка, когда она подумала, сколько же они с Торальфом проболтали по телефону. Храни Аллах щедрейшего шейха! Просто Торальф, в отличие от Элен, ненавидел писать письма. Он был скорее оратор. Всегда говорил очень уверенно и к месту. Единственным, что написал он Элен, была открытка с видом пустыни. Целых две строчки: «От Торальфа, затерянного в песках. Где бы я ни был, я всегда с тобой». Сейчас Элен понимала, что эти слова говорят о том, как много она для него значила. Мало было людей, на которых Торальф тратил свое время. Соколы были всей его жизнью, ради этих благородных и гордых птиц он был готов на все. Если какой-то сокол не возвращался, он мог ждать его ночь напролет, сидя под деревом. Бесполезно было звать его в дом погреться. Он только мотал головой.
– Не выдумывай!
И смотрел на Элен так, будто ничего абсурднее в жизни не слышал.
– Я еще ни разу не оставлял Коко одного, он знает, что я буду его ждать. Он прилетит, вот увидишь.
Элен приносила ему одеяло и горячего чаю. Торальф радовался как ребенок. Остаток ночи они проводили, укутавшись в одеяло и рассуждая о смысле жизни. Им было ужасно холодно и очень хорошо. Соколу Коко Элен была обязана многими незабываемыми минутами, проведенными вместе с Торальфом. Он умел находить общий язык с птицами: с какой чуткостью он ухаживал за ними, как трогательно им что-то нашептывал!
Эти мысли увлекли Элен в воспоминания о том беззаботном времени, когда они были вдвоем. Она была готова сидеть всю ночь под деревом и ждать. Если бы только знать, что Торальф пройдет мимо! Иногда его поступки было трудно понять. Но он каждый раз очаровывал Элен, и, расставшись с ним, она с нетерпением ждала новой встречи. Ей сейчас особенно недоставало его энергии и житейской мудрости. Пусть он был мечтатель, пусть был, в подражание своим соколам, одиночкой, но ведь и ему нужно было свое гнездо, свой теплый угол, где он набирался бы сил для новых полетов. Как хотела Элен, чтобы он открыл ей свое сердце. Она клянется оправдать его надежды. Хочет ли он еще быть с ней? Прошло так много времени. Может, даже слишком много.
«Господи, Торальф, я была такой идиоткой! Ты говорил мне, что никогда нельзя сдаваться. А я сдалась! Мы упустили свой шанс. Но я исправлю это, обещаю. Как я делала это всегда, с самого первого дня».
Глава 1
– Этой осенью нам очень повезло с погодой, – сказала Катарина, поддев на вилку кусочек салями, – листья еще зеленые, можно сделать чудесные фотографии. Как в мае.
– Да, повезло, но мы не укладываемся в график. Опаздываем почти на два дня. Нужно что-то делать. Такими темпами вместо двух недель все растянется на три. Это, конечно, не так страшно. Но мы же здесь не на отдыхе.
Элен пила кофе, опершись локтями на стол, и нервно качала ногой. Обильный завтрак она уступила Катарине. Когда они путешествовали вместе, ей обычно нравилось с ней болтать. Сейчас, на десятый день путешествия, Элен чувствовала, что время незаметно ускользает от нее.
За соседним столиком чопорный мужчина лет пятидесяти с жиденькими волосами украдкой бросал на подруг восхищенные взгляды. Они это, конечно, давно уже заметили. Обеим было слегка за тридцать, и они отлично знали, что их длинные светлые волосы и подтянутые спортивные фигуры все еще привлекали мужчин. Элен и Катарину часто принимали за сестер, и многие поражались их неиссякаемому энтузиазму.
Доедая персик, Элен смотрела в окно. Она злилась на свою лень: у себя дома, в Баварии, она никогда не ела на завтрак свежие фрукты. Это было бы намного лучше, чем ее обычный бутерброд со сливовым повидлом. А что поделаешь? Привычка!
Воздух был чистый, осенний день обещал быть чудесным. Решиться на путешествие в конце октября было делом рискованным, ведь в это время года погода в Германии просто непредсказуема.
Катарина проследила за взглядом подруги. Та задумчиво смотрела на макушки елей. Их отель стоял на вершине холма, и природа во всем своем великолепии в буквальном смысле лежала у их ног. Какая потрясающая палитра красок! Как чудесно быть здесь!
– Ты никогда не думала поехать в Тюрингию? – спросила Элен.
Катарина тихонько засмеялась, выдыхая через нос. Привычка, от которой она не могла избавиться.
В последнее время Элен было все равно, куда ехать. Главное, чтобы ехать. Если подумать, то осень в Тюрингии может быть не менее впечатляющей, чем на восточном побережье Америки. Почему жажда путешествий всегда заводит нас за тысячи километров от дома? Может, потому, что рассказы о далеких странствиях больше впечатляют наших знакомых? Кому интересно, что делается в Тюрингии? Но разве мы путешествуем для других? Чтобы получить их одобрение? Привлечь к себе внимание?
Много лет подряд Элен гналась за своей мечтой. Она увидела рай на земле, а богатый опыт путешествий прибавил ей уважения в кругу знакомых.
Так продолжалось до тех пор, пока два года назад одно событие не заставило Элен изменить отношение к путешествиям. Не то чтобы она устала от них. Ни в коем случае. Просто стала по-другому воспринимать все новое. Теперь ее уже не устраивал беглый осмотр достопримечательностей под девизом time is money. Хотя Элен не могла точно сказать, что именно заставляет ее выбирать тот или иной маршрут.
Но во время этого путешествия, уже вторую неделю, Элен оставалась верна себе. А как еще объяснить то, что она намеревалась осматривать по пять-шесть достопримечательностей в день?
Под вечер подруги медленно ехали по заполненной машинами улице. Катарина составляла план экскурсий, а Элен пыталась протиснуться среди автомобилей.
Она размышляла о том, чем заполнить свободное время. Можно, конечно, слегка изменить план, но это было не так-то просто. Все экскурсии и выставки проводились только в определенные часы, а уже через день вообще ничего не будет работать – все-таки конец сезона. Время на дорогу тоже нужно было принимать во внимание. Элен взглянула на часы и скрепя сердце решила отменить экскурсию в средневековый замок. Вместо этого лучше пойти на выставку хищных птиц.
– Слушай, давай не поедем в старый город. Мы же еще во вторник один замок не посмотрели, помнишь? А там только две экскурсии в день. Думаю, к трем часам должны туда успеть. Поснимать город можно и завтра. На рассвете очень даже неплохо получится. И туристы не будут бегать перед объективом.
– Не знаю даже, – Катарина углубилась в путеводитель. – А если мы завтра в полдвенадцатого поедем посмотреть на птиц, что скажешь?
– Тогда с утра больше ничего не успеем. Лучше поехать сейчас. – Элен почувствовала, что Катарина сомневается и что ей нечего возразить. Элен распланировала их поездку в сжатые сроки, поэтому у Катарины не было времени почитать что-нибудь о Тюрингии и ее достопримечательностях.
– На следующем перекрестке нужно свернуть налево. Да? Правильно?
Элен точно знала, как они проведут остаток дня. Демонстрация хищных птиц и осмотр замка займет не больше часа. Потом стемнеет, и можно будет сделать несколько красивых снимков исторической части Мюльхаузена. А затем у нее будет пара свободных часов.
Наконец Катарина сдалась:
– Ну хорошо. Поехали в замок. Посмотрим, может, и успеем в Мюльхаузен.
«Должны, должны успеть», – думала Элен, сворачивая на узкую дорогу.
– А что это вообще за замок? – Катарина листала заметки, которые Элен сделала перед путешествием.
– Господи, как много вопросов! Посмотри вон в том зеленом проспекте! Там обо всем написано.
– Замок «Голубое чудо». Построен в XIII веке. Принадлежал какому-то графу. А сейчас там разводят соколов, – сообщила Катарина, зевая.
Ей явно было скучно, и Элен почувствовала себя виноватой.
– Я уже не помню, – сказала она, как будто извиняясь, – но должно же там быть что-то интересное, иначе бы я этот замок не выбрала. Посмотрим.
И действительно, Элен не припоминала, чем ее заинтересовал замок «Голубое чудо». В Тюрингии больше тысячи замков и их руин, сделать выбор было не так уж и просто.
Дорога бесконечно тянулась вдоль холмов. Некоторое время подруги были па ней одни и наслаждались открывающимися пейзажами. Солнце опустилось по безоблачному небу так низко, что яркий свет мешал Элен смотреть на дорогу.
«Здесь так хорошо», – думала Элен. За последние несколько дней эта мысль часто приходила ей в голову. Обращаясь больше к себе, чем к Катарине, она спросила:
– Ну разве здесь не здорово? Яркие листья, чистый воздух, этот простор...
Она сделала глубокий вдох, и ей показалось, что воздух в машине такой же свежий, как и снаружи. Катарина уже несколько минут молча смотрела в окно. Она кивнула:
– Это, конечно, не Италия, но мне тут тоже очень нравится. Все такое чистое. Аккуратное. Ухоженное.
Катарина взглянула на карту, чтобы найти местность, по которой они проезжали. Они уже давно должны были быть у замка, но пока не увидели даже указателя.
– А мы не сбились с пути?
– Вроде бы нет. Может, чего-то не заметили?
Они вернулись назад и обнаружили неприметный деревянный указатель с надписью «Голубое чудо».
Пятнадцать минут спустя они все еще были в пути и снова засомневались, в том ли направлении едут. Подруги всматривались вдаль, выискивая глазами башни замка.
Наконец по левую руку появился еще один указатель, и их сомнения рассеялись. Они были на правильном пути. Элен свернула на проселочную дорогу. Замка все еще не было видно.
– По-моему, любой турист уже давно передумал бы ехать в этот замок. Его же просто невозможно найти! – Катарина злилась. Элен знала, что ей очень хотелось бы оказаться сейчас в Мюльхаузене.
Они молча ехали по узкой дороге. Налетел сильный ветер, и их черный автомобиль раскачивался из стороны в сторону.
Наконец среди старых дубов показалась верхушка башни. Справа появились ворота с черной блестящей решеткой. Они подъехали ближе, остановились и с удивлением поняли, что, кроме них, здесь не было ни одного туриста. Если верить путеводителю, выставка хищных птиц должна была начаться через десять минут.
– Отлично. Здесь закрыто. – Настроение Катарины все ухудшалось. А Элен чувствовала еще большую вину за бессмысленную трату времени. На ее лице тоже читалось разочарование. Она выключила мотор, и Катарина открыла путеводитель.
– Открыто до первого ноября, – сказала она, тыча пальцем в текст. – Интересно. – Бросила беглый взгляд на решетку ворот: – Ладно, пойдем посмотрим.
Катарина пошарила на заднем сиденье и вынула из-под куртки фотоаппарат, который всегда брала с собой после захода солнца.
Элен приоткрыла дверцу, и сильный порыв ветра вырвал ее из рук. Ей с трудом удалось застегнуть куртку. Они поспешили к высоким воротам замка. Их опасения подтвердились: ворота были закрыты.
Элен осмотрелась. Горные склоны поросли лесом. В ветвях деревьев выл ветер. Листья дрожали, будто их касалась невидимая рука. Элен вспомнились детские годы. Как и тогда, она ощущала присутствие мистических существ – гномов и лесных духов.
Они стояли, подняв воротники курток и съежившись, и чувствовали себя заброшенными на незнакомую землю в далекое прошлое. Элен с юности нравились старинные замки. Она любила прикасаться к их древним стенам и представлять, что могло происходить за ними много веков назад.
Разочарованная тем, что не удастся осмотреть этот, пусть даже внешне неприветливый, замок, Элен повернулась к машине, но чей-то голос остановил ее:
– Я могу вам чем-нибудь помочь?
Примерно в двух метрах по ту сторону железной решетки появился, как будто из-под земли вырос, мужчина. Стройный, в черных джинсах и замшевых туфлях, он производил впечатление человека бодрого и моложавого, и Элен подумала, что на вид ему не больше сорока. На левой руке незнакомца неподвижно сидела большая хищная птица, при виде которой ей стало жутковато, и она невольно отступила на шаг.
Первой опомнилась Катарина.
– Да, мы осматриваем старинные замки...
Но прежде чем она успела договорить, незнакомец перебил ее. Он внимательно смотрел на их ошеломленные лица.
– Понятно. И вы хотели бы взглянуть на этот замок. – Он кивнул в сторону, не выпуская подруг из поля зрения и не двигаясь с места.
– Да, кроме того, тут должны проводиться представления с участием хищных птиц. Ежедневно до первого ноября. А сегодня только тридцатое октября.
– Это какая-то ошибка. Последнее представление было на прошлой неделе. Зимой мы никаких мероприятий не проводим.
Катарина, у которой уже затеплилась было надежда сделать пару фотографий в замке, не смогла скрыть досады. Поджав губы, она посмотрела на Элен, которая все еще стояла около ворот.
– Но в путеводителе написано, что до первого ноября.
Ее слова не произвели никакого впечатления.
– Кто это написал? – спросил незнакомец. – В каком издательстве напечатана эта брошюра?
Катарина вопросительно взглянула на Элен. Той не понравилось высокомерное поведение незнакомца. Она проигнорировала его вопросы и обратилась к Катарине:
– Не важно. Мы, похоже, зря сюда приехали.
Немного помолчав, мужчина сказал мягко, даже с ноткой сочувствия в голосе:
– Может быть, я бы мог вам показать двор? – Первый раз он обратился к Элен.
Она не могла с уверенностью сказать, мелькнула ли на его лице насмешливая, даже чуть заносчивая улыбка или ей показалось. Как бы то ни было, она ответила ему надменным взглядом и дала понять Катарине, что этот замок ее уже не интересует. Последнее слово было за Катариной. На Элен этот человек произвел отталкивающее впечатление.
Но Катарина, которая ни за что не хотела упустить возможность сделать новые снимки, подарила ему лучезарную улыбку и ответила:
– Да, если вас не затруднит.
Он улыбнулся в ответ и кивнул. Эта улыбка была не той, с какой он обращался к Элен, – приветливой и открытой. Свободной рукой незнакомец отпер ворота и впустил подруг во двор. Перед ними тянулась мощеная дорога метров сто длиной, которая вела немного в гору прямо к замку. Сухие листья трепетали на ветру, хотя здесь, во дворе, он был немного слабее.
Незнакомец пропустил подруг вперед и, идя следом, сказал:
– Вам повезло, что я собрался выйти во двор с соколом. Иначе бы я вас вообще не увидел.
Катарина пропустила его реплику мимо ушей, потому что уже занялась поиском ракурса для первого снимка. Но Элен больше не могла скрывать своего впечатления от этого человека.
– Все в жизни случается либо вовремя, либо слишком поздно, – сказала она и немного тише добавила: – И нет тут никакого везения.
Она понимала, что ее слова достаточно резкие, но это было хорошим ответом на высокомерный тон, которым он их встретил. Незнакомец не отреагировал на слова Элен, и она не была уверена, расслышал ли он их. Путь к замку показался ей вечностью, потому что после ее последней реплики наступило неловкое молчание. Наконец они пришли. У замка на больших валунах сидели хищные птицы. Некоторые из них на вид были еще опаснее той, что на расстоянии какого-нибудь метра сидела на руке незнакомца.
– Ничего себе! – воскликнула Катарина, потрясенная видом орла, который прямо перед ними расправил свои почти двухметровые крылья. Она расчехлила фотоаппарат и вплотную подошла к деревянной изгороди, отделяющей птиц. Незнакомец насторожился. Когда же Элен отправилась дальше, он пошел за ней. Молчание, ничем не нарушенное, ее смущало.
Она не понимала, что с ней. Обычно ей не составляло особого труда поддерживать разговор. Первое правило общения с незнакомыми людьми: говорить, чтобы избежать неловкости. Надо говорить. Но что?
Она достала блокнот и ручку. Это придавало солидности. По крайней мере, ей так казалось. Глядя вдаль, она спросила:
– Вы владелец замка?
Боковым зрением она видела, что незнакомец смотрит на ее руки. Она откашлялась, ожидая его ответа, и остановилась. Не сводя глаз с ее пальцев, он сказал:
– Я его арендую.
Элен написала: «Арендует». Негусто.
– А вы... э-э-э... как часто вы проводите представления? – Элен уставилась в блокнот. Она почувствовала, что он смотрит ей прямо в лицо.
– Дважды в день.
Вскользь посмотрев в сторону Катарины, он продолжал:
– Но вы и сами знаете. Это написано в вашем путеводителе.
Господи, как глупо! Элен казалась себе дилетанткой. «Катарина, куда же ты запропастилась?» – думала она. Та, будто прочитав ее мысли, подошла. Не расставаясь с фотоаппаратом, она все еще смотрела на птиц и, казалось, чувствовала себя превосходно.
– А как называется вон тот, который рядом с беркутом? – Она указала на пеструю птицу с недобрым взглядом.
– Это ястреб.
Элен опешила. Откуда Катарина знает, что это беркут? Она подумала, что там, наверное, есть табличка с надписью. Сама Элен не очень интересовалась животным миром.
Дальнейшие расспросы не имели смысла. Она могла спросить только о том, что уже было написано в путеводителе. Элен ругала себя за то, что не подготовилась серьезнее, и хотела только одного: убраться подальше от этого замка и от этого человека. Он бог знает что о них думает. И, без сомнения, украдкой над ними потешается.
– И где же происходят представления? – Катарина спасла ситуацию. Она вовсе не испытывала смущения и, не дожидаясь ответа, бросилась с фотоаппаратом к следующему объекту. Щелчки фотокамеры сопровождались ее восхищенными возгласами.
Замечательно! Опять она оставила бедную Элен с глазу на глаз с этим незнакомцем. Он жестом пригласил Элен идти дальше. Некоторое время они вдвоем, не считая грозной птицы на его руке, шли молча, пока не оказались на смотровой площадке. Вид, который открывался оттуда, трудно было представить. Дорожка, по которой они шли, незаметно поднималась в гору, и Элен и подумать не могла, насколько высоко на горе стоит замок.
Она молча наслаждалась чудесным пейзажем. В нем было что-то очень радостное. Элен медленно повернулась лицом к незнакомцу и облокотилась на перила.
– Неописуемо! – воскликнула она. – Какая красота!
Он воспринял это как комплимент и улыбнулся.
– Да, я специально устроил площадку здесь. Это особенное место.
Его взгляд скользил по верхушкам деревьев.
– Иногда свет ложится так, что кажется, будто листья на деревьях голубые.
– Как у австралийских эвкалиптов? – спросила Элен и мысленно добавила: «Голубое чудо».
Он указал широким жестом на деревья внизу.
– Да, примерно. – И перевел спокойный, теплый взгляд на Элен. – Вам нравится здесь?
– Да, очень. – Элен была удивлена его неожиданно дружелюбным поведением и улыбнулась в ответ. Невозможно было оторвать взгляд от потрясающей красоты пейзажа.
Катарина почти бегом направилась к ним.
– Ух ты, как красиво!
Защелкал фотоаппарат. Такой Катарина была всегда: могла снимать день и ночь. Они с Элен отлично дополняли друг друга.
Элен гораздо больше любила путешествовать с Катариной, чем с собственным мужем.
За то время, что она жила с Томом, их интересы стали диаметрально противоположными. И отдыхать они тоже любили по-разному. Ему нравились модные клубы, где официанты по глазам угадывают желания клиентов. А Элен любила приключения. Не то чтобы она мечтала об отпуске в палатке у костра, ей было просто скучно бить баклуши, лежа на мягкой кровати в пятизвездочном отеле.
Элен снова посмотрела на своего спутника. Неловкая ситуация постепенно сходила на нет. Она расспрашивала об истории замка, а он с большим знанием дела отвечал. Но лицо его сохраняло едва заметное скептическое выражение, как будто он посмеивался над вопросами Элен. Ее это слегка задевало.
– Вы сказали, что арендуете этот замок. Это значит, что вы тут живете? – спросила она.
– Конечно, – сказал он чуть насмешливо.
Элен вздрогнула при мысли, что есть на свете люди, которые охотно живут в полном одиночестве.
Мимо них вихрем пронеслась кошка. За ней по пятам мчался проворный дымчатый пес. Сокольничий попросил прощения у Элен и поспешно удалился.
– Как думаешь, можно попросить его попозировать? – спросила Катарина. – С соколом на руке. – Она бросила на Элен игривый взгляд. – Отлично получится, говорю тебе. Жаль только, его попка на фото будет не так аппетитно смотреться.
Элен недоуменно посмотрела на нее и сказала как можно более равнодушным тоном:
– Это точно. Впрочем, спроси его. И давай отсюда уедем. Я уже не знаю, о чем говорить.
Катарина принялась менять линзы в фотоаппарате, и Элен заметила с упреком:
– А ты очень вовремя исчезла.
К ним подошел сокольничий, и Катарина с ходу выпалила:
– Можно я вас сфотографирую?
Как же ласково он посмотрел на нее! Элен показалось, он колебался долю секунды, но потом ответил:
– Конечно. Где мне лучше встать?
– Там. – Катарина махнула в сторону замка за спиной.
– Как вам будет угодно, – услышала Элен его двусмысленный ответ. Они как будто играли друг с другом, и Элен позавидовала непринужденности, с которой вела себя Катарина.
Пора было возвращаться. Солнце почти скрылось за горизонтом, и в долине зажигались первые огни. Когда они шли обратно к воротам, взгляд Элен снова остановился на устрашающего вида птицах. Она никогда не питала особой любви к животным. Ее единственными домашними питомцами были рыбки. Если начистоту, то Элен просто была трусихой и старалась держаться подальше от четвероногих и пернатых друзей человека. Только пингвины были ей симпатичны – неуклюжие и поэтому очень забавные. Съездить, что ли, на Южный полюс? А почему бы и нет? У ее друзей в Африке, в Кейптауне, жили пингвины. Всем на удивление. Может, когда-нибудь она сможет побывать и на их родине.
Но соколы определенно были слишком подозрительны.
Как будто издалека Элен слушала оживленный разговор Катарины и сокольничего о птицах. Наконец они оказались у ворот. Катарина спрятала фотоаппарат в сумку.
– Спасибо за экскурсию. Жаль, не удалось посмотреть представление.
Он ответил сухо и серьезно:
– Приезжайте в апреле. После Пасхи.
– А вам не скучно в замке одному, когда нет туристов? – спросила Катарина, застегивая сумку. Кругом, насколько хватало взгляда, не было других домов и вообще людей.
– Наоборот. Это самое лучшее время. Я могу спокойно заняться птицами. – Он взглянул на сокола. – А как красив замок зимой, когда выпадет снег!
Определенно, Катарина ожидала другого ответа.
Сокольничий повернулся к Элен:
– Счастливого пути.
– Большое спасибо. Но мы пока не уезжаем. Пробудем в Тюрингии еще пару дней. – Элен взглянула на часы, и этот жест не ускользнул от него.
– Надеюсь, вас вдохновило это место. Не торопитесь и напишите о нем только хорошее.
Он обернулся к замку. Элен посмотрела на сокола, который по-прежнему сидел на его левой руке. То, что она чувствовала к этой птице и ее хозяину, правильнее всего было бы назвать уважением.
– Я буду стараться. Обещаю. – Она помедлила, прежде чем подать ему руку. Ее вдруг осенило: – Не могли бы вы назвать свое имя? – А когда он промолчал, Элен взглянула на него с вызовом. – Если не секрет, конечно.
Сокольничий как-то странно посмотрел на нее и молча вынул из кармана своего зеленого жилета визитную карточку.
Элен поблагодарила. «Торальф Ганзен», – прочла она. Это имя очень шло к его нордической внешности – довольно длинным светлым волосам, которыми играл ветер.
– Спасибо, герр Ганзен. – Она пожала ему руку. У него были длинные тонкие пальцы и неожиданно мягкая кожа. Впервые Элен рассмотрела его глаза. Они оказались не голубыми, как она думала, а темными. А взгляд мягким, открытым и проницательным. Когда она уже повернулась, чтобы уйти, Торальф сказал:
– Постойте. Я выйду с вами. Я хотел позаниматься с соколом, а тут пришли вы и немного нас задержали.
– Ну, успехов вам. Пусть эта зима будет такой же чудесной, как и все предыдущие!
Пару секунд он задумчиво смотрел на нее, словно собираясь что-то сказать. Но только кивнул и направился к лесу неподалеку от замка.
Элен сдала машину назад, сделала большой круг и проехала мимо сокольничего. Катарина улыбалась и махала ему рукой.
Глядя в зеркало заднего вида, Элен почувствовала, как что-то кольнуло внутри. Сокольничий скрылся из виду, и неловкость встречи с ним сменилась досадой расставания.
Глава 2
– Давай, давай!.. О черт! Можно было забить! – Том настолько вышел из себя, что вскочил с дивана и, активно жестикулируя, выругался. Элен вздрогнула и резко встала из-за письменного стола.
– Господи, ну я же просила! Я работаю. Нельзя ли на полтона ниже?
Она со всей силы хлопнула дверью своего кабинета. Том ее не услышал. Так случалось всегда, когда он смотрел футбол. А это обычно бывало по выходным. В последнее время эта привычка, унаследованная им от отца, незаметно встала между ними. Хотя дело было не только в этом. Перед тем как исполнить свой еженедельный телевизионный ритуал, Том ложился прикорнуть средь бела дня, пусть даже погода была идеальной для прогулки или вылазки. Но, надо отдать Тому должное, он был прост и непритязателен. Не ограничивал свободу Элен. Не требовал, чтобы она целыми днями стояла у плиты. И наконец, он обладал еще одним неоспоримым преимуществом перед другими мужчинами: никогда не ревновал. А это для Элен было очень важно, потому что там, где она работала, сплетни и склоки были обычным делом. Не было и доли правды во всех тех историях, которые нашептывались, естественно, по большому секрету. Другими словами, фантазия этих творческих людей проявлялась во всей красе именно в таких вот небылицах. Было это на самом деле или нет, никто сказать не мог. Об Элен говорили много, и она это знала. Общественность полагала, что и работу она получила, пройдя через чью-то постель. Честно говоря, Элен и не пыталась развеять эти мифы о себе. Ведь журналисткой она стала благодаря не кому-нибудь, а самому Маркусу Энгелю, выдающемуся комику страны.
