Текст книги "Крид: ЗА ОРДУ!!! (СИ)"

Автор книги: Сим Симович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Окинув место падения беглым взглядом, он отряхнул с себя пыль и направился к развалинам замка. Его движения были уверенны и спокойны, лицо выражало ни удивление, ни боль, а глубокую, безразличную сосредоточенность. Казалось, что падение с неба было для него не более чем небольшим неудобством, мелким инцидентом, не стоящим внимания. Его молчание было глубоким и значительным, молчание того, кто видел и пережил слишком много, чтобы растрачивать слова на пустяки. Развалины замка притягивали его, как магнит, и он шёл туда, не оглядываясь назад, не задаваясь вопросами, а лишь сосредоточив всю свою внутреннюю энергию на пути вперед.

Ветер, проносясь сквозь провалы разрушенных стен замка, нес с собой запах сырости и плесени, смешанный с ещё более резким ароматом железа и разложения. Полуразрушенные башни, словно скелеты былых величественных зданий, наклонились под натиском времени.

Он шёл по заваленным камнями коридорам, и каждый шаг был осторожен, но решителен. Внезапно из-за огромного обломка стены выскочила группа огузов – четверо грозных варваров с густыми бородами, запутанными, как корни старых деревьев, и кривыми саблями, блестевшими в тусклом свете. Их лица были искажены дикой ухмылкой, выражающей жестокость и жажду крови.

Но Крид не сделал и шага назад. Любопытство, промелькнувшее в его глазах, сменилось холодной сосредоточенностью. Встреча была стремительной и напряжённой, словно удар молнии. Он вступил в бой с быстротой и грацией хищника, его движения были тонкими и смертоносными, отточенными веками тренировок и сражений. Каждый мускул его тела работал как идеально отлаженный механизм.

Первый огуз, рыжебородый великан с огромным топором, попытался преградить ему путь, размахнувшись оружием с рыком бешенства. Но Крид был быстрее. Мощный удар ногой в грудь отбросил варвара назад, и тот тут же упал, ударяясь о камни с глухим звуком. В тот же момент отобранная Кридом у ближайшего огуза сабля сверкнула в воздухе, пронзив врага его же собственным оружием, рассекая кожу и мышцы с ужасающей лёгкостью.

Третий огуз, пытаясь воспользоваться численным преимуществом, ринулся на Крида, но был встречен резким ударом кулака в челюсть, от которого отлетел, как тряпичная кукла. Четвёртый огуз, видя гибель своих товарищей, застыл на мгновение от ужаса, но этого было для Крида более чем достаточным. Мгновенный рывок, и трофейная сабля пронзила грудь огуза, окончательно потушив его дикий взгляд.

Крид стоял над телами огузов, его глаза оставались холодными и сосредоточенными. Кровь сочилась из ран его противников, запятнавших серые камни руин, превратив их в жестокий холст его смертоносной победы. Воздух по-прежнему пропитан запахом крови и плесени.

Две минуты казались вечностью. Тишина, нарушаемая лишь редким скрипом камней под ветром и далёким карканьем воронов, нависала над руинами. Кровь, ещё недавно брызгавшая фонтаном, сгустилась тёмными лужами на сером камне. И вдруг из глубины разрушенного зала появилась фигура. Пьяный рыцарь, одетый в тяжёлую латную броню кавалериста, вышел, словно призрак из средневековой легенды. Броня, истрёпанная и местами проржавевшая, свидетельствовала о долгом и тяжком служении, теперь осквернённом грязью и вином.

Его лицо, опухшее и багровое, было замазано грязью и кровью. Из-под шлема выбивались непослушные кудри седых волос. В руке он держал двуручный меч, огромное и тяжёлое оружие, которое в трезвых руках было бы смертельно опасным. Рыцарь, пьяно рыча на каком-то забытом диалекте, напоминающем старинную громовую латынь, поднял меч, словно пушинку, и ринулся на Крида. Его движения были неуклюжими, но в них была безумная ярость пьяного человека. Казалось, что он не видит ничего, кроме своего противника.

Крид не сдвинулся с места. Он наблюдал за пьяным рыцарем с холодной сосредоточенностью, его глаза были безжизненными, как у статуи. И вдруг улыбка, тонкая и острая, коснулась его губ. Он ускорился, не сделав ни шага, а словно расстелив пространство, и оказался у рыцаря за спиной быстрее, чем можно было уследить глазом.

Движение было точным, лёгким и наполненным миллисекундами точного расчета. Его рука, быстрая и уверенная, свернула рыцарю шею. Хруст костей был едва слышен на фоне воя ветра. Громоздкая фигура рыцаря, сверкающая сталью лат, рухнула на землю, словно стальной колосс, гулко звеня металлом и ещё тёплым мясом внутри. Крид всё так же стоял над ним, его лицо было спокойно, его глаза были пусты и безэмоциональны, и в них лишь читался отпечаток ужасающего мастерства.

Тень, проскользнувшая по разрушенным стенам, предвещала новую угрозу. Из глубины руин, из лабиринта обломков и теней, вынырнула ещё одна группа огузов – трое на этот раз, более осторожные, более вооружённые, чем предыдущие. Но их осторожность была бесполезна против мастерства Крида.

Прежде чем они успели осознать, что происходит, и поднять свои сабли, они уже оказались на земле. Битва была стремительной и безжалостной, как удар молнии или укус гадюки. Крид не использовал никакого оружия, только свои сильные и ловкие руки, которые действовали с невероятной точностью и мощью. Ломающиеся кости, глухой стук тел о камень – это было всё, что сопровождало эту жестокую расправу.

После этого быстрого боя, похожего на резню, Крид осмотрел останки лагеря огузов, расположенного в одной из более-менее сохранившихся башен разрушенного замкового комплекса. Ветер проносился сквозь трещины в стенах, разнося запах крови и сырости. Разбросанные вещи были искажены временем и разрушением: обломки оружия, куски рваной одежды, осколки керамики.

Среди разбросанных предметов он заметил несколько арбалетов и мечей, но не стал их трогать. Он направился к центру лагеря, где обнаружил небольшую, но хорошо укреплённую палатку с кожухами из толстой кожи. Внутри, среди небольшого количества разнообразной мебели, стоял сундук, запертый на сложный замок.

Крид без всяких инструментов взломал замок, его движения были спокойны и размеренны, как у ювелира, собирающего из частей сложный механизм. Внутри он нашел карту, свёрнутую в трубочку и перевязанную вощёной ниточкой. Карта была старинной, пожелтевшей от времени, но её содержание было чрезвычайно интересным. На ней были отмечены все важные объекты в окрестностях: леса, реки, дороги, а также несколько мест, где, по-видимому, были спрятаны сокровища лидера шайки или другие ценные вещи.

В углу палатки, покрытые пылью и паутиной, лежали пластинчатые доспехи, хорошо сохранившиеся, несмотря на возраст. А снаружи, привязанные к остаткам деревянной стойки, стояли три крепких коня, их шёрсть была блестящей и ухоженной. Крид осмотрел всё это с нескрываемым интересом. Теперь он был готов к новому этапу своего поиска.

Холодная сталь доспехов приятно касалась кожи, словно окутывая тело Виктора. Каждый элемент брони был подогнан с идеальной точностью, каждая пластина лежала на своём месте, образуя прочный и надёжный панцирь. Вес доспехов ощущался, но не как тяжесть, а словно вторая кожа.

Он подошёл к коням, стоявшим в полуразрушенной конюшне, или что от неё осталось, их шёрсть блестела в лучах восходящего солнца. Воздух был пропитан запахом сена и конского пота, смешанного с сыростью старых камней. Выбрав коня, который выглядел сильным и выносливым, с блестящей чёрной гривой и мускулистым корпусом, Крид осторожно положил руку на его шею. Животное спокойно приняло его прикосновение, словно уже предчувствуя предстоящий путь.

– Вот и пришло время, – прошептал Крид, проводя рукой по теплой, гладкой шерсти коня. – Чувствуешь ли ты, как пахнет утренний воздух? Запах свободы, запах приключений… Знаю. Вы прошли многое вместе, не так ли? Видели и солнце в полдень, и звёзды в ночь. Пересекали реки, взбирались на горы… И ты всегда был рядом, верный и надёжный. Но теперь я твой хозяин и спутник...

– И сегодня мы отправляемся в путь. Долгий, возможно, опасный. Но я знаю, что ты не подведёшь. Твоя сила и выносливость – моя надежда. – Крид снова коснулся головы зверя, успокаивая его одним движением руки и лёгким шёпотом на ушко.

– Не волнуйся, я позабочусь о тебе. Мы будем отдыхать, когда нужно, и есть, когда пожелаешь. Я всегда буду рядом, всегда поддержу тебя. Ты – не просто лошадь, отныне ты друг мой. Ты – мой брат по бою, мой надежный соратник. И мы вместе преодолеем любые препятствия. Вперёд. Вперёд, к нашей цели.

Он оседлал коня, проверив каждую подпругу и стремя, его движения были точные и грациозные, без всякой спешки, но с явной нацеленностью на результат. Конь стоял неподвижно, словно всё понимая. Взяв остальных коней, Крид вывел своего фаворита из конюшни. Солнце уже полностью взошло, освещая землю мягким золотистым светом, пробивающимся сквозь трещины в стенах разрушенного замкового комплекса. Утренний воздух наполнил легкие Крида, придавая ему чувство свежести и решимости.

В доспехах, сидя на крепком коне, он выглядел уже не как захватчик, а словно «местный житель», просто путешествующий по своим делам. Его фигура сливалась с окружающим ландшафтом, став частью этой жестокой и красивой природы.

Солнце стояло высоко, отбрасывая длинные тени от ветвей старых дубов. Воздух дрожал от жары, насекомые назойливо жужжали вокруг. Крид остановился на краю лесистой опушки. Перед ним раскинулся широкий луг, усеянный яркими цветами, с редкими кустами и деревьями, разбросанными по нему, словно ленивые мазки кистью художника.

Карта указывает на место, где спрятан сундук. Крид с легкостью отыскал его, спрятанный под корнями громадного старого дуба, на коре которого веками накапливалась патина времени. Древесина была испещрена трещинами, а корни, толстые, как здоровенные змеи, раскинулись вокруг, охраняя свою тайну.

Виктор склонился над сундуком, его взгляд скользил по замысловатому замку, сотканному из множества переплетающихся механизмов. Сталь была потемневшая от времени, но её изысканная работа говорила о мастерстве древних кузнецов. Однако для Крида это была не непреодолимая преграда. Его пальцы, закаленные годами тренировок, легко нашли слабые места в сложной системе замка.

Движения были быстрыми, точными и плавными, почти незаметными для глаза. Они похожи были на танго, прекрасный танец смерти и изящества. Но не силы он приложил, а знание, интуицию и многолетнюю практику. Каждый щелчок, каждый поворот – отмеренная секунда, прецизионная работа человека, который знает столько о механизмах, сколько другие знают о человеческом теле.

Механизм замка зазвенел тонкой мелодией разрушения, издавая стройные и изящные звуки работы мастера, словно настроенный музыкальный инструмент. Затем послышался глухой щелчок – и замок был открыт. Крышка сундука, тяжелая и массивная, отошла в сторону, словно отвечая на безмолвный призыв мастера.

И перед Кридом раскрылась картина небывалого богатства. Не просто сокровища, а истинное волшебство: сияние драгоценных камней, завораживающее и ослепительное, словно звёзды свалились на землю. Золото римских слитков, с ещё читаемым клеймом, свидетельствовало о величии прошедших империй. Монеты с ликом византийского императора лежали рядом, каждая – маленькая история, свой фрагмент ушедших времён.

Воздух наполнился ярким блеском богатства, который отражался в доспехах Крида, в его оружии и в глазах коня. Крид медленно взял в руку один из слитков, ощутив его вес и холод. Он испытал удовлетворение от своей победы, от того, как его прозорливость и умение привели к успеху.

Однако это была не просто победа над бандитами – это была победа над временем, над забвением, над самой смертью, которая не смогла поглотить эти сокровища, веками хранившиеся под корнями старого дуба. Они были наградой за его долгий и опасный путь.

Но это была только часть сокровищ, только часть истории... Впереди его ждал новый путь.

Виктор Крид, сидя в седле верного коня, позволил животному выбирать путь. Его доспехи, смягченные мягкой подкладкой, не стесняли движений. Ветер, ласковый и тёплый, нежно гладил его лицо, принося с собой запахи свежескошенной травы, диких цветов и тёплой земли, насыщенной солнечным теплом. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь густую листву старых дубов, рисовали на земле сложный узор из света и тени, как на картине мастера.

Конь, чувствуя уверенную и спокойную руку хозяина, ступал осторожно, избегая коряг и неровностей на лесной тропе. Он не просто шёл, а будто плыл по земле, его движения были плавными и изящными, а в каждом шаге ощущалась внутренняя гармония и покой. Казалось, он точно знал, куда идёт, словно предвосхищал то, что ждёт его впереди.

Виктор погрузился в свои мысли, которые текли медленно и спокойно, словно широкая река, омывающая берега времени и пространства. Воспоминания о прошлом то оживали в моей памяти, становясь яркими и живыми, то затухали, превращаясь в размытые образы. Он вспоминал свои победы и поражения, радости и печали, надежды и разочарования. Мир тех лет казался простым и понятным, полным ясности и целей. Но те годы прошли, и теперь он стоял на распутье, не зная, куда ведёт его путь, что ждёт его впереди.

Конь замедлил шаг, и Виктор поднял глаза, чтобы вновь оценить окружающий пейзаж. Перед ними раскинулась зелёная долина, усеянная яркими цветами, словно цветущий ковёр, расстилающийся на многие мили. Вдалеке виднелись горы, покрытые снегом, их вершины уходили в самое небо, словно величавые стражи, охраняющие тайны прошлого и будущего.

Он глубоко вздохнул, чувствуя, как спокойствие и гармония наполняют его душу. Спокойствие природы, спокойствие коня под ним, спокойствие его самого. Конь фыркнул, словно подтверждая его мысли, и Виктор улыбнулся. Но его всё ещё не отпускали мысли. Мысли о будущем, о цели его пути, о том, что ждёт его за горами… Что ждёт его… за горизонтом…

Впрочем, спустя миг он всё равно вернулся к старым мыслям.

Несправедливость небес, изгнание, падение… Слова лишь косвенно описывали то чувство, которое он испытывал. Это было не просто недовольство, а глубокое, холодное непонимание. Бессмертие не делало его невосприимчивым к эмоциям, а скорее усиливало их, заставляя испытывать их в полной мере.

Он двигался в сторону воды. В воздухе витал запах соли и свежести, а легкий бриз играл с его волосами. Инстинкт и внутреннее чувство направления вели его вперед, и он следовал за ними, не оглядываясь.

Солнце медленно уходило за горизонт, окрашивая небо в яркие, меняющиеся цвета. Золотистые и розовые оттенки сменялись алыми и багряными, создавая величественное зрелище, словно художник смешивал краски на гигантском холсте. Облака, подхваченные ветром, быстро меняли свои формы, превращаясь то в сказочных зверей, то в фантастических монстров.

На горизонте, где небо встречается с землёй, появились первые едва заметные точки, словно иголочки, воткнутые в ткань закатного неба. Это были очертания зданий. По мере приближения они становились всё более отчётливыми, обретая чёткость контуров и глубину теней. Это были не просто дома, а могучие крепостные стены, веками стоически выдерживающие натиск времени и стихий. Они возвышались над землёй, словно величавые останки былых времён, напоминая о силе, мощи и величии прошедших эпох. Высокие башни, пронзающие закатное небо, вытягивались вверх, стремясь к звёздам, как молчаливые свидетели древних событий и событий, которые только предстояло пережить.

В воздухе повисла особая атмосфера. Закат придавал этому месту неизведанность. Воздух наполнился ожиданием, волнением, предвкушением. Перед Кридом раскрывалась новая страница его жизни.

Сердце Виктора забилось чаще, когда он увидел бурную деятельность на причале. Люди и грузы, словно в хаотичном, но упорядоченном танце, перемещались под палящим солнцем.

Люди сновали туда-сюда, подобно муравьям в огромном, сложнейшем муравейнике, каждый со своей задачей, каждый на своем месте в этом бесконечно повторяющемся ритуале разгрузки и погрузки кораблей. Они тащили тяжеленные мешки, громоздкие ящики, скрипящие под тяжестью неизвестного содержимого, и бочки, из которых доносился приторно-сладкий запах неизвестных масел и вин.

Воздух дрожал от многоголосья – хриплых команд грузчиков, пронзительных криков чаек, глухого удара волн о деревянные корпуса кораблей, торопливой трескотни ящиков, сдвигаемых с грузом в тенистые склады, с глухим тяжелым звуком, заглушающим все остальные звуки. Шум был оглушающим, но в нём была своя музыка, своеобразная гармония хаоса, ритм жизни портового города. Запах моря, солёный и свежий, смешивался с ароматом рыбы, ещё трепещущей на рыбных ящиках, с едким запахом смолы, от которой пахли мачты и борта кораблей. Всё это создавало уникальную, пьянящую атмосферу, полную энергии и жизни. Крид вдохнул глубоко, наслаждаясь этим уникальным коктейлем запахов. Он почувствовал прилив волнения и радости, смешанные с надеждой и ожиданием. Он близок к своей цели.

По мере приближения к поселению, Виктор начал замечать детали, которые делали его еще более живым и настоящим. Крепостные стены, возвышающиеся над городом, были испещрены следами времени и сражений: выбоины от стрел и камней рассказывали безмолвные истории о прошедших войнах и оборонах. Трещины в камне, заросшие мхом, добавляли стенам особую очаровательность, подчеркивая их возраст и историческую ценность. Башни, высокие и могучие, были украшены флагами и гербами, словно горделивые знамена, провозглашающие силу и власть этого города.

На причале стояли корабли разных размеров и форм: маленькие рыбацкие лодки, изящные яхты, громадные торговые суда с высокими мачтами, на которых развивались паруса, и военные галеры с мощными орудиями. Каждый корабль имел свою историю, свой путь, свою судьбу.

Когда он подошел ближе к воротам крепости, его окликнул стражник, стоявший на страже. Стражник был одет в тяжёлую броню, на поясе у него висел меч, а в руках он держал длинное копьё, готовясь отразить любую угрозу. Он внимательно осмотрел незнакомца, оценивая его позу, одежду, оружие, намерения. Но, увидев его уставший вид, изможденное лицо, запыленную одежду, он немного смягчился, кивнув ему, позволяя пройти. Виктор Крид был пропущен. Вперёд.

Это был не просто небольшой городок, а крупный, процветающий торговый центр, дышащий жизнью и богатством. Генуэзская торговая фактория, раскинувшаяся на берегу Чёрного моря, встречала путешественника шумом портового города, наполненным не просто ароматами, а целой симфонией запахов. Солёный морской воздух, пропитанный влагой и солнечным теплотом, перемешивался с терпким ароматом свежеструганной древесины на верфях, с острыми запахами специй, привезённых из далёких стран, – пряный восточный аромат корицы и гвоздики смешивался с терпким запахом перца и имбиря. В воздухе витал тонкий сладковатый запах фиников и других восточных сладостей, и даже лёгкий дух благовоний, привезённых из загадочных восточных земель.

Узкие улочки, вымощенные тёмным, гладко отполированным камнем, извилистыми лентами вплетались между домами, ведя к центральной площади, где кипела настоящая жизнь. Торговцы со всех концов света, от загорелых арабов в ярких одеждах до сдержанных венецианцев в тёмных одеяниях, предлагали свои товары: на расстеленных коврах лежали роскошные шёлк и бархат, блестели драгоценные камни в золотых оправах, а рядом с ними скромно лежали простые, но необходимые предметы быта: керамика, скобяные изделия, кожаные пояса и многое другое.

Вокруг площади возвышались величественные здания, построенные в венецианском стиле с элементами готики и византийской архитектуры. Архитектурные стили переплелись, создав уникальный и гармоничный образ. Красные крыши домов подчёркивали синеву неба, а тонкие башенки стремились ввысь, словно стараясь дотянуться до облаков. В центре площади стоял фонтан, украшенный изящными скульптурами мифологических персонажей: нимф, сатиров, кентавров. Из него струилась чистая вода, прекрасно сочетаясь с блеском мрамора и золотой позолотой скульптур.

Солнце медленно погружалось в морские воды, окрашивая небо в яркие, переливающиеся цвета. Золотисто-розовые оттенки сменялись багряными и фиолетовыми, создавая величественное зрелище, которое завораживало взор. Облака, подхваченные вечерним бризом, быстро меняли свои формы, превращаясь то в фантастических зверей, то в сказочные замки.

Город преображался с наступлением сумерек, окутываясь в атмосферу таинственности и магии. Дни торговли и суеты заканчивались, уступая место отдыху и веселью. Из таверн и ресторанов, расположенных в доходных домах, доносились звуки живой музыки: весёлые, задорные мелодии лютневой музыки сменялись глубокими, чувственными нотами виолончели, а звонкий смех и голоса людей перемешивались с шумом волн и галдежом чаек.

На улицах города зажигались факелы и свечи, освещая камни улочек таинственным светом. Тень от высоких домов наполняла улицы особым очарованием. Ароматы свежеприготовленной еды смешивались с запахами моря и специй, создавая уникальный, пьянящий коктейль запахов, заставляющий дышать глубоко и наслаждаться каждым вдохом.

Море, видное из любой точки города, было главным героем этой вечерней сцены. Его спокойные воды, словно зеркало, отражали огни города, создавая волшебную, завораживающую картину. Каждый отблеск свечей, каждый огонёк факела, каждый свет в окне дома отражался в воде, превращаясь в маленькую искру волшебства. Это было не просто отражение, а волшебный мираж, заставляющий забыть о проблемах и беспокойствах, погружаясь в атмосферу магии и спокойствия.

В бурлящем водовороте событий Крид ощущал себя неотъемлемой частью жизни, хотя и не был центральной фигурой в этом хаосе. Он не мог себе представить, какие испытания и радости ждут его в этом новом и незнакомом мире. Каждый день приносил новые открытия и новые вызовы, и Крид старался адаптироваться к ним, хотя иногда ему казалось, что он просто плывёт по течению, не имея контроля над своей судьбой.

Первые лучи солнца, ещё нежные и мягкие, пробились сквозь плотные шторы, окрасив стену комнаты Виктора в тёплые, золотистые тона. Это был не просто свет, а нежный поцелуй новой зари, обещание нового дня, полного надежд и возможностей. Крид медленно открыл глаза, потягиваясь и наслаждаясь приятным теплом солнечных лучей, ласково гладивших его лицо. Он лежал в маленькой, но уютной комнате, простой и скромной, но наполненной особым умиротворением.

Встав с кровати, он направился на кухню, где его уже ждал завтрак. Запах свежесваренного кофе и только что испечённого хлеба разлился по воздуху, пробуждая аппетит. Это была простая, но сытная еда: кусок хлеба с домашним творогом, чашка крепкого кофе и небольшая мисочка свежих ягод, собранных утром в саду. Это был завтрак, приготовленный его доброй соседкой Эльзой, которая приютила его на первое время.

Эльза была старой женщиной с добрым сердцем и лукавыми глазами. Её комната была полна тепла и уютной атмосферы. Она ухаживала за своим садом с особой любовью и заботой, и он всегда был наполнен цветами и приятными ароматами трав. Крид чувствовал себя там как дома, окружённый заботой и теплотой. Он был ей бесконечно благодарен за доброту и гостеприимство, стараясь быть полезным, помогая по дому и в саду.

Он поливал цветы, полол грядки, подрезал кусты – он делал всё это с особым усердием, словно вкладывая в свою работу всю благодарность. Его руки, закаленные годами тренировок и сражений, были ловки и уверены в себе, как и его дух. Это была не просто работа, это была форма его благодарности за приют и доброту. В его душе царила благодарность и покой. Он нашёл убежище не только в этом доме, но и в сердце доброй тётушки Эльзы.

После простого, но сытного завтрака Виктор Крид направился к своему новому рабочему месту. Солнце уже высоко стояло в небе, освещая улицы ярким светом. Город просыпался, наполняясь жизнью и шумом. Воздух был пропитан ароматами свежеиспеченного хлеба, морской соли и специй.

Его работа была не из лёгких, но по-своему честная и необходимая. Он работал на складе, разгружая товары, привезённые с разных концов мира. Это были тяжёлые ящики, мешки и бочки, которые нужно было перемещать с места на место, иногда под палящим солнцем, иногда под проливным дождём. Его руки, закалённые годами тренировок, справлялись с этой работой легко и быстро, но спина и плечи начинали чувствовать усталость уже через несколько часов. И неважно, бессмертный ты или смертный, усталость всегда настигает тебя, но Крид мог её игнорировать и продолжать работать на голой силе воли.

Крид не жаловался и не роптал. Он понимал, что это лишь начало его пути, и что всё это необходимо для достижения его целей. Ему нужно было заработать деньги, чтобы снова встать на ноги, чтобы начать новую жизнь, но убивать ему уже надоело. Он смотрел на свою работу не как на тяготу и рутину, а как на возможность, как на шаг вперёд, как на часть пути к цели.

Среди огромных торговых ящиков и мешков он продолжал работать, но мысли о прошлом, о потерях и надеждах на будущее всё так же не оставляли его. Впрочем, это место было для него не просто складом, а той точкой отсчёта, где он строил своё будущее и закладывал основательный фундамент для новой новой жизни.

Каждый подъём тяжёлого ящика был для него не только физическим усилием, но и шагом к той самой цели. Он был готов к любым трудностям, к любым испытаниям. Вперёд! И только вперёд. Это и стало его новым жизненным кредо, что не давало плюнуть на всё и пойти на службу к царю или же сколотить шайкe из ближайшей толпы маргиналов.

Вечером, возвращаясь домой, он часто заходил в местную таверну, где собирались моряки, торговцы и ремесленники. Здесь он мог отдохнуть, выпить чарочку вина и послушать рассказы о жизни в этом городе. Крид быстро завёл друзей среди новых знакомых и стал чувствовать себя более уверенно в этом незнакомом мире.

Двери таверны «Якорь Надежды» распахнулись, впуская в тёплое, густое облако запахов жареного мяса и вина со специями специально для Виктора. День на складе был тяжёлым, спина ныла от поднятия грузов, а руки практически онемели. Но усталость как рукой сняло, стоило Криду переступить порог.

Внутри царила оживлённая атмосфера: столы были заставлены кружками, бутылками и блюдами с едой. Мореходы с загорелыми лицами и повреждёнными от времени одеждами громко спорили о последнем шторме и богатствах, добытых в далёких странах. Торговцы, с аккуратно уложенными причёсками и одетые в изысканные ткани, тихо обсуждали предстоящие сделки, наблюдая за перемещением гостей. Кузнецы и плотники, чьи мозолистые руки выдавали их ремесло, делились историями о своих чудесах и честном труде.

Крид, как всегда, занял свой любимый столик в углу. Официант и по совместительству вышибала, крупный мужчина с добродушным лицом, подошел с амфорой темно-красного вина и чаркой для культурного распития. Крид с удовольствием сделал большой глоток, ощущая, как сладкая горечь напитка снимает усталость, и кинул ему пару монет в качестве благодарности.

Сегодня за соседним столом расположилась шумная компания моряков. Они рассказывали захватывающую историю о сражении с морским чудовищем (или, может быть, о сильном шторме – Крид не был уверен), живо жестикулируя и перебивая друг друга. Крид посмеивался, слушая их рассказ, сохраняя в чертогах разума новые слова и выражения.

Один из моряков, рыжеволосый великан с весёлыми глазами, заметил Крида и подмигнул ему. Они обменялись несколькими фразами, и вскоре Крид уже смеялся вместе с ними, чувствуя себя частью этого дружелюбного сообщества. Вечер пролетел незаметно, наполненный шумом, смехом и увлекательными историями о жизни в портовом городе. Возвращаясь домой, Крид чувствовал себя намного более уверенно, чем несколько недель назад. Этот город, не такой уж и незнакомый, начинал казаться домом.

Во время «выходных» Крид помогал местному кузнецу, с которым завязалась дружба после одной из попоек в таверне и драки с чужеземными моряками, в ремесленном квартале, имея недюжинную силу и какой-никакой опыт, он стал неплохим помощником и выполнял простейшие заказы и ковал оружие на продажу, тут же закаляя и проверяя.

Солнце, уже клонившееся к закату, окрашивало пыльные улицы ремесленного квартала в тёплые тона, отбрасывая длинные тени от лавок и мастерских. Воздух был густым от запаха раскалённого железа, древесного угля и чего-то сладковато-пряного, доносившегося из ближайшей булочной в районе отсюда.

Воздух в кузнице вибрировал от жара, наполненного запахом раскалённого железа и древесного угля. Крид, сосредоточенно сжимая рукоять молота, наносил удар за ударом, формируя клинок. Каждое движение было продумано, точно и мощно. Раскалённая добела сталь, мягкая и податливая под его руками, постепенно приобретала форму меча. Крид уже отшлифовал основной клинок, придавая ему определённую изгибистость, делая его удобным для захвата.

Теперь он работал над гардой, тщательно выковывая сложные узоры из тонких полосок стали. Искорки летели вокруг, освещая его сосредоточенное лицо. Его движения были плавными, почти танцевальными, как бы следуя внутреннему ритму. Металл повиновался ему, принимая желаемую форму, постепенно превращаясь из беспорядочной массы в элегантную и прочную конструкцию. Он использовал специальные инструменты: тонкие молоточки для детальной обработки, щипцы для захвата раскалённого металла и заточенные долото для финальной обработки.

После того как гарда была готова, он перешёл к рукояти. Сначала он выковал основание из более прочного металла, а затем осторожно, чтобы не обжечься, прикрепил к нему деревянную накладку, прежде вымоченную в специальном составе, чтобы дерево не прогорало от жара. Он с тщательностью полировал рукоять, доводя её поверхность до идеальной гладкости. Вся процедура занимала несколько часов и требовала не только физической силы, но и большой концентрации, точных движений и понимания свойств металла. Закончив с рукоятью, Крид отступил на шаг, осматривая свой труд. Меч был готов к закалке и окончательной шлифовке.

Воздух в кузнице старого Феофилла всё ещё гудел от жара горна. Искры, подобные мерцающим звёздам, взлетали вверх, освещая закопчённые стены мастерской и лицо Крида, залитое потом и пылью. Раскалённый добела металл, сияющий ярким светом, изгибался и поддавался могучим рукам Крида, окончательно превращаясь в заготовку будущего меча. Каждый удар молота был точен и мощен, свидетельствуя о нараставшем мастерстве Крида.

Старый Феофилл, скрюченный возрастом, но всё ещё с живыми и острыми глазами, наблюдал за ним, прислонившись к деревянному столу, усыпанному инструментами и прочими заготовками. Его седая борода дрожала от лёгкого дыхания, а морщинистое лицо выражало смешанные чувства: гордость за своего помощника, удивление его быстрым прогрессом и какое-то скрытое волнение. Он давно не видел такого пламенного отношения к своей работе. Молодые ремесленники часто были ленивы и не проявляли достаточной усидчивости, а здесь… Перед ним был настоящий алмаз, который нужно лишь немного отшлифовать.