Текст книги "Рекрут (СИ)"

Автор книги: Сим Никин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Побойся Бога, Григорий, замахал руками тот, продовольствие с полком ушло.

И что ж теперь, нам голодом полк догонять?

Каким образом старшине рекрутов удалось уговорить обозного старшину, неизвестно, но после ужина он подозвал двух мужиков, и те вернулись с охапкой обмундирования. После недолгой примерки несколько комплектов пришлось поменять на другие размеры.

Ну вот, одобрительно кивнул старшина, окинув взглядом выстроившихся в свете костра новобранцев, теперича вы на человеков похожи. Особенно ты, Дионис. Вот поутру еще обувку получите.

А картузы? встрял с вопросом чернявый.

Нету в обозе фуражек, развел руками Григорий. Вот полк догоним, тады и на довольствие оформитесь, и обмундирование полностью получите.

День третий

Вторая ночь в этом странном мире прошла так же, как и первая, быстро и без снов. Казалось бы, только что пристроил голову на свернутых джинсах, как тут же бесцеремонно растолкали, и попаданец поднялся, сонно щурясь от резавших глаза солнечных лучей, пробивавшихся сквозь ивовые ветви.

Вокруг царила деловая суета. Было такое ощущение, будто все, кроме него, давно уже на ногах. Новобранцы разбирали кучу солдатских сапог. Денис хотел было спуститься к реке умыться, но решил сперва тоже подобрать себе подходящую обувку. Тутто он и столкнулся с проблемой. Надевать сапоги нужно было на портянки, эти полоски серой ткани также выдали новобранцам. Вот только как их наматывать, парень не имел ни малейшего понятия. Он пытался подсмотреть у других, но бывшие крестьяне проделывали это так лихо и быстро, что Денис ничего не успевал рассмотреть. В конце концов отозвал в сторону Нифона и наплел ему чтото про то, что в тех краях, откуда он родом, портянками отродясь не пользуются. Нифон ничуть не удивился и терпеливо растолковал все премудрости этого дела. С горем пополам освоив немудреную науку, Денис натянул высокие, под самое колено, сапоги, неожиданно пришедшиеся ему впору.

Подтянув поясные шнурки на штанах и застегнув китель на все пуговицы, вчерашний офисный работник сразу почувствовал себя както более значимо. Всетаки военная форма придает человеку какуюто уверенность. Мужики тоже гордо вышагивали друг перед другом, и не узнать было вчерашних деревенских увальней. Попаданцу, глядя на них, казалось, что ктолибо из них сейчас обязательно эдак важно произнесет чтонибудь типа: "господа офицеры".

Пока завтракали, интендантский обоз отправился своей дорогой. Увезли они с собой и раненого подпоручика. Единственное, что сказал лекарь, закончив вчера возиться с его раной, было, я не удивлюсь, если господин подпоручик выживет.

Проводив обоз, старшина принялся поторапливать новобранцев. Их облачение в воинскую форму, наверное, повлияло и на него. Он орал теперь, как настоящий армейский старшина на настоящих несмышленых новобранцев.

А ну, пошевеливайтесь! Ить, тележитесь, аки бабы беременные, орал он, взобравшись в седло и взирая на засуетившихся мужиков сверху. Вы теперича славные воины Государства Российского, а не татарва неорганизованная.

Мужики суетливо собирали свои заплечные мешки, запихивая в них снятые гражданские шмотки.

Денис растерянно смотрел на свою бывшую одежку. Мешка у него не было, а расставаться с частицей потерянного мира не хотелось. В конце концов сложил кроссовки и джинсы в ветровку. Шнурками от тех же кроссовок связал ворот и подол, и получилось подобие сумки с застежкой на молнии. Связанные друг с другом рукава вполне сошли за наплечный ремень. С удовлетворением осмотрев получившуюся сумку, перекинул рукаваремень через плечо и присоединился к толпе мужиков, пытающихся изобразить некое подобие строя. Оценив свой рост, а был он повыше остальных, прошел на правый фланг.

По ранжиру становись! шутливо крикнул Денис, вспомнив школьные занятия по ОБЖ.

Ась? вопросил в наступившей тишине чернявый.

Попаданец сперва даже не сообразил, отчего вдруг стало так тихо. Но потом до него дошло, что это всего лишь перестал орать старшина. Рыжий, подняв брови, с удивлением взирал на него. И неизвестно, чего в его взгляде было больше, удивления или подозрительности. Солдаты, которые, навьючив походным скарбом свободную лошадь, подключились было к наведению порядка в строю, тоже смотрели на Дениса с интересом.

Вась, слегка смутившись, ответил он в рифму, на "ась" чернявого. Тебе, коротышке, место в конце строя, на левом фланге.

Чевойта в концето? возмутился тот.

Товойта, что ростом не вышел, подтолкнул чернявого один из солдат. А ну геть куда сказали!

Старшина так больше и не орал. Солдаты расставили новобранцев и погнали гуськом к броду. Оказавшись на другом берегу, двинулись вверх по течению. К обеду вышли к месту, где в дорогу, тянущуюся вдоль берега, вливалась другая с запада. Здесь отчетливо были видны следы прохождения большой колонны. Поля по обочине были вытоптаны метров на пять. Не останавливаясь, прошли еще несколько километров.

Коли на Масловку идем, подал голос один из рекрутов, тот что метко мог метать каменюки, то вот по этому своротку ближе будет.

Старшина с недоверием посмотрел на заросшую бурьяном тропу.

Чего ж тогда дорогато такая не ежжанная? спросил он советчика.

Дык, она по оврагам да по подлескам идет. С телегами только до Новоселовки можно, а далее никак. Но мыто пройдем запросто. Гдейто верст за пять до Масловки на тракт выйдем.

А в ентой Новоселовке сидят безвылазно, коли дорога вон заросла вся? не унимался старшина.

Ды то хутор был в два двора. У прошлом годе погорели они, да и не стали отстраиваться. Ушли к родне в Масловку, пояснил мужик.

Чего ж не стали отстраиватьсято? Ить, вишь, всех в города тянет. Так и на земле никого не останется, проворчал Григорий. Ну, коли говоришь, пройдем, тогда сворачиваем. Нам все ж поспешать надоть.

Вскоре засеянные поля кончились, и потянулась обычная степь, местами пересеченная оврагами да редколесьем. К полудню дошли до Новоселовки. Вернее, до того, что от этого хутора осталось. А остался лишь колодезный сруб да черные пригорки пепелищ на месте бывших построек, коегде уже поросших свежей зеленью. Один такой пригорок венчал выбеленный дождями и солнцем лошадиный череп. В одной из глазниц жутковато желтел цветок одуванчика.

И примешь ты смерть от коня своего, глядя на череп, продекламировал попаданец.

Ктойта? тут же спросил, ехавший рядом солдат. Этот солдат както всегда оказывался рядом с ним. И тогда, за избой, когда Денис чудом разделался с юным бандитом. И обмундирование помогал ему выбрать. И чернявого спровадил в конец строя. Звали солдата Михаилом. Был он приземист, но широк в кости. В глазах вечно играла смешливая искорка.

Был такой князь в древние века, Олегом его звали, пояснил Денис. Ему один вещун и напророчил, что примет он смерть от коня своего.

И што? потребовал дальнейшего разъяснения Михаил.

Остальные тоже внимательно прислушались.

А то, что когда конь Олега отбросил копыта, тот встал ногой на его череп, рассказчик для наглядности кивнул на лошадиный череп, взирающий на путников желтым одуванчиковым зрачком, из глазницы вылезла змея и ужалила его в ногу.

Вот жешь, накаркал вещун, покачал головой солдат. А что это за болезнь такая у евонной лошади приключилась? Видывал я, как от какойто напасти у скотины шерсть осыпается. А вот чтобы копыта отлетали...

Денис в ответ только пожал плечами.

Тут же, прямо у колодца и остановились на обед. Но долго расслабляться старшина не дал. Наспех поглотали горячую кашу, запили колодезной водичкой и двинулись дальше. За хутором путь пересекал большой овраг с довольно крутыми склонами. Северный склон, к которому вышли путники, порос редкой травою и обильно зиял меловыми проплешинами. Противоположный склон наоборот, густо зарос подлеском, будто кто специально засадил его деревьями. Дорога, которая и так была не широкой, теперь и вовсе превратилась в еле заметную тропу. И правду говорил камнеметатель Фимка, на телегах тут не проехать. Какие уж тут телеги, когда даже всадникам пришлось спешиться изза боязни сверзиться с оскользнувшейся лошади, настолько крутой был спуск. Повезло еще, что погода стояла сухая. В дождь по этому меловому склону спускаться можно было разве что, скользя на заднице или катясь кубарем. Лошади полюбому переломали бы ноги.

Коекак спустились вниз и остановились перед сплошной стеной густых зарослей. Молодые дубки и клены росли чуть ли не ствол к стволу. К тому же, все свободное пространство меж деревьями занимали кусты шиповника и лещины. Тропка наверх все же имелась, но както сомнительно было, что по этому узкому зеленому коридорчику смогут протиснуться лошади. Григорий многообещающе посмотрел на Фимку.

У прошлом годе тропа поширше была, тут же поспешно оправдался тот.

Стороной обойти далеко будет? спросил старшина.

Мы в Масловку завсегда здесь ходили, пожал плечами Фимка.

Григорий Антипыч, давайте я со своей кобылкой попробую протиснуться? подал голос Михаил. Тут главное, чтобы у нее родимой бока меж стволов прошли. А то, может какой дубок срубить, дык не велика работа. Все лучшее, нежели обход искать.

Давай, Михаил, одобрил предложение старшина. Токма, ежели что, топор об дубки тупить не будем. Пусть вона этот зубами перегрызает, чтобы знал впредь, как короткие пути указывать.

Дык, я же как быстрее хотел, обиженным тоном прогудел Фимка.

Михаил, меж тем, взял лошадь под уздцы и повел ее вверх по узкой тропе. Пройдя несколько метров вверх, они свернули вправо и пропали из вида. Лишь слышен был шорох ветвей, да треск попавших под ноги сучьев.

Вернулся солдат без лошади, привязал ее наверху.

Пройти можно, Григорий Антипыч. Вначале только чуток крутовато, а потом ниче так, сообщил он старшине. Разе вьючную кобылку освободить от поклажи, бо есть несколько мест, где узковато.

Так и сделали. Старшина поначалу бурчал, чтобы кобылкину поклажу взвалили на Фимку, коли завел их в эдакую препону, но, когда мужики разобрали поклажу поровну, возражать не стал.

Далее подобные преграды больше не попадались. Приходилось несколько раз пересекать овражки и лога, но их склоны были пологими и не поросшими такими густыми зарослями.

День четвертый

Еще до полудня следующего дня, миновав очередной лесок, вышли к широкой укатанной дороге. А, поднявшись по ней на взгорок, увидели довольно большое селение, расположившееся по берегу реки. По окраине селения курились черным дымом несколько труб, отмечая места различного производства. В центре возвышался сверкающий позолотой церковный купол.

Масловка, произнесли сразу несколько голосов.

Нешто мы и правда полк опередили? озадаченно произнес старшина, глядя ниже по течению реки, туда где стояло какоето длинное деревянное строение.

Ну дык, с гордым видом "дыкнул" Фимка, мол, вот такто, а ты еще наезжал на меня.

Штойто подозрительно мне это, не обращая внимания на Фимкин голос, сам с собой разговаривал Григорий. Еще раз окинув взглядом берег, он скомандовал: А ну, шире шаг!

Не доходя до окраинных домов отряд свернул на дорогу, ведущую к длинному строению, что ниже по реке. Из него вышел какойто человек и, закрывшись ладонью от солнца, смотрел на путников. По одежде в нем угадывался военный, и скорее всего офицер, что и подтвердилось при более близком рассмотрении.

Подпоручик кажись, прищурив глаза, всматривался во встречающего их офицера старшина, Да штойто молод больно.

Тот и в самом деле выглядел лет на шестнадцать, и если бы не форма, никоим образом не походил бы на военного человека. Отсутствие головного убора, беспорядочно растрепанные русые вихры и, самое главное, зажатая левой рукой подмышкой толстая книга, делали его похожим на студентаботаника. Не хватало лишь круглых очков на переносице.

Не доехав десятка метров до юного офицера, старшина с солдатами спешились. Скомандовав стоять и так уже остановившимся новобранцам, Григорий отдал повод одному из солдат и отправился к офицеру. Шел он хоть и не строевым шагом, но то ли осанка, то ли сама походка придавали его движениям особую воинскую стать. Подойдя и коротко приложив руку к фуражке, старшина доложил о цели прибытия.

Но позвольте, старшина, на лице юноши проявилось крайнее удивление, как же вы разминулись с полком, ежели двигались ему навстречу?

От изумления старшина лишь приоткрыл рот и, не найдя что ответить, обернулся к своей команде, словно ища разъяснения. При этом, его взгляд, вычленив Фимку, из растерянного превратился в жесткий и почти материально осязаемый. Фимка непроизвольно отступил за спину Дениса.

Как оказалось, собранное на скорую руку пополнение в первый же день вместе с обозом срочно отправили навстречу полку. Они должны были встретиться гдето на полпути и развернуться в обратном направлении, навстречу наступающей армии османов. Казачьи полки, расположенные на пограничном рубеже, не ожидали вероломного нападения и, будучи не подготовленными к войне, отступали под натиском турок. Вот теперь торопливо подтягивались резервы, которые изначально готовились для западного фронта.

По всем прикидкам получалось, что если бы отряд Григория не свернул на эту злополучную короткую дорогу, то через несколько часов они бы встретились со своим полком. Мужики сочувственно поглядывали на несчастного Фимку, влезшего тогда со своим советом. Хоть, по сути, он был не виноват, да и дорога действительно сократила путь не менее, чем на половину дня, но все понимали, что старшина скорее всего при первом удобном случае отыграется на новобранце за это досадное недоразумение.

Подпоручик Станислав Кольцов вместе со своими товарищами был досрочно выпущен из военного училища с присвоением офицерского звания, и прикомандирован к Курскому пехотному полку. Прибыв в Масловский сборный пункт, Кольцов, по известной уже причине, не дождался прибытия полка. Капитан, командовавший пополнением, прежде чем выдвинуться на соединение с частью, приказал скороспелому подпоручику оставаться в запасном районе еще двое суток, на тот случай, если кто подойдет, после чего догонять полк.

И вот молодой офицер уже вторые сутки изнывал в ожидании. Отойти в город он не решался. Вечно крутившиеся здесь мальчишки, исчезли сразу же, как только призванные на воинскую службу новобранцы и запасники покинули лагерь. Если днем он откровенно скучал, то ночью находиться одному в огромном темном бараке было довольно жутковато. Деревянное строение, остывая от дневной жары, трещало и скрипело. То из одного угла, то из другого постоянно доносился какойто шорох. На берегу чтото шлепало, будто ктото выходил из воды. Уснуть Станиславу удалось только утром, когда в оконных проемах забрезжил рассвет, прогнавший все ночные страхи. Проснулся от девичьего смеха и долго не мог понять, где находится. Выйдя из барака, увидел двух девчушек, которые, взявшись за руки, убегали в сторону городка. Солнце уже близилось к зениту. Посетовав про себя, что проспал почти половину дня, подпоручик задумался, не сходить ли в город на армейский склад, чтобы получить положенную ему провизию. Однако, подумав что кашеварить все одно не будет, не пошел. Решил обойтись запасом сухарей.

Вернувшись в барак после умывания в реке, взял сухарик, увесистый том по фортификационным сооружениям, к изучению которого все никак не решался приступить, и снова вышел, собираясь пристроиться гденибудь под стенкой. Тутто и заметил приближающийся отряд трех всадников и с десяток пеших солдат.

Выяснив, кто это такие, подпоручик порадовался в душе тому, что не зря просидел здесь почти двое суток. Пытаясь говорить более низким голосом, казавшимся Станиславу более мужественным и присущим командиру, приказал старшине разместить людей, наказать солдатам провести занятия с новобранцами, а самому отправиться с ним в город на войсковые склады.

Чойта больно молод офицерик то, глядя вслед удаляющимся подпоручику и старшине, произнес Нифон.

Енто какие такие занятия вы с нами проводить будете? поинтересовался чернявый у солдат, распрягающих лошадей.

Ты, Семен, поди лучше за водой сходи, обернулся к нему Михаил и, кивнув на солнце, сказал: Вона, обед уже пора готовить. А вот после обеда можно и занятия устроить особо любопытствующим.

Ды я чо, я ничо, чернявый ухватил котелки и заторопился к реке.

Денис решил воспользоваться свободной минутой и тоже направился к реке, умыться и сполоснуть сопревшие в сапогах ноги. Присев у кромки воды, и стягивая сапоги, он ощутил спиною чейто взгляд.

Ты, энто, раздался сзади голос чернявого. Не по душе ты мне. Отстал бы ты где, што ли.

Обернувшись, попаданец увидел удаляющегося чернявого, несущего в обеих руках по котелку с водой.

А то что? крикнул вслед ему. Но тот никак не среагировал, будто и не услышал вопроса.

Зато у Дениса теперь появился очередной повод для размышлений. Мало того, что он попал неизвестно куда и неизвестно каким образом, так тут теперь у него начали появляться недоброжелатели. Вот чем он так не угодил этому чернявому Семену? Не по душе он ему, видите ли.

Надо сказать, что и сам Семен не смог бы объяснить, чем ему так не понравился этот странный человек. Вот не глянулся тот ему, и все. Возможно, Семена раздражало отсутствие в парне раболепия перед властьимущими. Что говорить о старшине и солдатах, которые их конвоировали, когда тот разговаривал на равных даже с подпоручиком Стерлиным. Порою даже казалось, что он разговаривает с подпоручиком не просто на равных, а даже както снисходительно. И было заметно, что Стерлин в такие моменты терялся, будто действительно признавал авторитет этого Диониса. Привыкший с малых лет гнуть спину перед каждым, кто был значимее его по положению, начиная с деревенского старосты, Семен вскипал тихим негодованием всякий раз, когда видел, как Дионису сходила с рук его наглость. Когда подпоручик получил страшное ранение и за командира остался старшина, Семен ждал, что тот осуществит свое первоначальное желание прикажет всыпать строптивому Дионису плетей за первую же оплошность. Но, к удивлению и негодованию Семена, Григорий Антипыч не только не оправдал его надежды, но и старался лишний раз не обременять прибившегося новобранца приказами. Семена же на каждом привале обязательно отправляли либо собирать дрова, либо за водой, либо мыть котлы. Вот и сейчас его отправили за водой, а этот Дионис расселся на берегу, будто барин. Сапоги вон стягивает. Небось белы ноженьки омыть желает.

Старшина с подпоручиком появились лишь часа через три. Они приехали в повозке с неким розовощеким толстяком. Следом подъехала телега, на которой сидел пожилой солдат.

Толстяк, важно сойдя с повозки, нацепил на мясистый нос очки с маленькими круглыми стеклами и важно осмотрел выстроенных в шеренгу новобранцев. Офицерский китель на нем сидел както не повоенному, и вообще, весь его вид был сугубо гражданский. Денису он чемто напомнил Пьера Безухова из старого фильма по роману известного классика. Удовлетворившись осмотром, толстяк снова забрался в повозку, достал из деревянного сундука чернильный набор, поставил его на скамейку напротив. Затем извлек откудато и раскрыл толстенную книгу. Взяв перо в руки, он глянул в сторону новобранцев взглядом, выражающим ожидание.

Старшина, командуйте же! Господин младший интендант ждет, крикнул Кольцов Григорию, вполголоса чтото говорящему солдатам.

Слушаюсь, господин поручик! встрепенулся тот. Дионис, подойди к господину младшему интенданту! Остальные следом!

Денис подошел к повозке и остановился в нерешительности, не зная, что сказать, как представиться. Младший интендант окинул парня равнодушноусталым взглядом.

Имя, фамилия?

Сомов... Дионис, представился попаданец почемуто тем именем, которым его здесь называли.

Обмакнув перо в чернильницу, младший интендант заскрипел им по бумаге.

Год рождения? спросил он, закончив писать.

Денис задумался. Что сказать? Назвать свой настоящий год рождения?

Однако, толстяк по своему оценил его молчание.

Ээх, темнота безграмотная. Ну хоть сколько тебе летто знаешь?

Знаю, кивнул парень, радуясь тому, что не придется отвечать на предыдущий вопрос. Двадцать четыре года.

Ой ли? пристально взглянул на него младший интендант. Больно молодо ты выглядишь для таких годов.

Здоровый образ жизни, пожал плечами Денис. Свежий воздух, физкультура, продукты без консервантов и все такое...

По застывшему на нем взгляду попаданец понял, что набуровил лишнего.

Откуда ж родом такой говорливый? задал очередной вопрос толстяк, продолжая смотреть на парня.

Город Губкин, коротко ответил тот.

Тото видно, что не из крестьян, толстяк протер красной бархатной тряпочкой очки и снова взялся за перо. Городто чай не город, а городишко. Я о таком и не слыхивал. Какой губерниито?

Денис хотел было ответить, Белгородской, но, спохватившись, решил состроить дурачка.

Ды, и не знаю. Просто город, сам по себе.

Ээх, снова протянул младший интендант, темнота расейская. Ладно, старшина потом доложит, откель выскреб такого... кхм... непонятного. На вот, коли неграмотен, поставь крестик и иди, получай что положено.

Новобранец взял протянутое ему перо, аккуратно макнул его в чернильницу и размашисто расписался в графе, на которую указывал пухлый палец.

Это... Это кто ж тебя научил такие подписи ставить? удивленно вопросил младший интендант, снова сняв очки и протирая их тряпочкой. Чай, не министр какой, чтобы так размахиватьто.

Ды, я это, Денис постарался сделать лицо как можно глупее. Я завсегда так в ведомостях на зарплату расписывался.

Чего? толстяк задрал брови кверху. Его пальцы, протирая стеклышки очков, задвигались с такой скоростью, что казалось, еще немного, и из под них повалит дым.

Чего? попаданец тоже приподнял брови, показывая, что не понял вопроса.

А ну, пшел вон! Будет тут каждый юродивый мое время отнимать! Встрепенулся младший интендант, следуя протесту своего сознания, которое не могло воспринять неизвестные ему знания и понятия от какогото лапотного, пусть и городского, мужика. Подходи следующий!

Денис отошел от повозки, провожаемый взглядами стоявших за ним сотоварищей. Краем глаза заметил, как старшина чтото тихо говорит подпоручику, с любопитством наблюдавшему за Денисом.

А ну, погодь! не дал ему далеко отойти окрик младшего интенданта. Коли городской, значит, профессией обладать должен. Какому ремеслу обучен?

Программист я, машинально ответил Денис и, видя начавшие в очередной раз запотевать очки, тут же поправился. То бишь писарь, специализирующийся на технической документации.

Специализирующийся на технической документации... повторил за ним толстяк, будто бы пробуя эти слова на вкус. Еще раз окинул взглядом новобранца и махнул ругой. Ладно, иди уже.

Опрошенные и переписанные младшим интендантом рекруты подходили к повозке, где молчаливый угрюмого вида солдат выдавал причитающийся им скарб. Вместе со всеми попаданец получил солдатский ранец из толстой, двухслойной кожи, солдатскую бескозырку, два комплекта нательного белья, пару портянок. А также котелок, фляжку с деревянной пробкой, кружку, все из меди, и деревянную ложку. Еще им предстояло получить ружья, которые пока занесли в здание.

Кроме того, в повозке были и продукты: сухари, крупы и соль. Их старшина получил лично, все перепроверив, пересчитав и перещупав.

Опустевшая повозка отправилась в город. Младший интендант еще какоето время беседовал с подпоручиком. Время от времени они поглядывали на странного рекрута, пытающегося уложить в ранце полученные вещи. Наконец подпоручик подозвал Дениса, выкрикнув его фамилию. Когда парень подошел, младший интендант с подпоручиком переглянулись, словно решая, кому говорить.

Ээ, слушай, Дионис, начал толстяк. Утоли наше любопытство, скажи, за какие грехи тебя в армию забрили?

Забрили? удивился Денис. Вы чтото путаете. Я сам в армию пошел, добровольцем. Вместо пораненного в схватке с бандитами Еремы.

Да, да, старшина мне рассказал о вашем... ээ... твоем появлении, встрял юный подпоручик, однако не будешь же ты уверять, что просто так отказался от своей должности, покинул свой город, и все ради того, чтобы пойти на войну простым солдатом? Ты пойми, тебе, возможно, служить под моей командой, а я не хочу иметь в подчинении подозрительных людей. Только поэтому и любопытствую.

Словосочетание "на войну" отозвалось в душе попаданца осознанием жуткой реальности происходящего. На какую нафиг войну?! Вы чо, ребята?! Он же даже в обычную армию двадцать первого века не хотел идти. А вы говорите "на войну". Да какой из него вояка?! Он же не сможет убивать... не сможет? Память услужливо предложила образ скрючившегося рыжеволосого ублюдка с застывшими выпученными глазами и зажатыми меж колен руками. Он уже убил человека. Пусть случайно. Пусть тот этого заслуживал. Но... Но ведь он даже не вспоминал об этом за прошедшие дни, будто произошло нечто обыденное, а если и не обыденное, то и не из ряда вон выходящее...

Ну да ладно, война войной, а начальство ждет ответа на поставленный вопрос. Что же им ответить? Правду? Можно и правду. Частично...

Понимаешь... те, господин поручик, начал новобранец, Как бы это объяснитьто? У нашего босса, ну, типа, барина была дочка... Собственно, дочкато у него осталась... Только стала женщиной...

Несвязный рассказ прервал громкий хохот младшего интенданта.

Я нечто подобное и предполагал, проговорил он отсмеявшись и, хлопнув парня по плечу, забрался в повозку. Взяв вожжи, обратился к подпоручику. Как разберетесь с делами, милости просим в гости. Сегодня вы, надо полагать, в дорогу уже не тронетесь.

Как вы могли? еле слышно произнес подпоручик. Его лицо покраснело, будто обваренное кипятком.

Что я мог? не понял толстяк.

Я Дионису, пояснил подпоручик. Как вы могли, Дионис? Невинная девушка доверилась вам...

Да бросьте, поручик, вступился младший интендант, вы же офицер, а рассуждаете, как семинарист. Вечером я жду вас непременно.

Толстяк подмигнул Денису, снова расхохотался и потянул поводья, разворачивая повозку.

Сомневаюсь, что получится, ответил ему подпоручик, но тот вряд ли услышал, ибо уже успел отъехать прилично.

Идите уже, отпустил офицер солдата, глядя на него полным укора взглядом.

Послав офицера в душе куда подальше, Денис отправился к своим новым товарищам.

Оставшееся время новобранцы под руководством бывалых солдат Михаила и Тимофея, а так же, под присмотром подпоручика, изучали устройство ружей, способы огневого и штыкового боя. Вместе с ружьями рекруты получили поясные патронташи на шесть патронов и подсумки для боеприпасов, такие же, как у сопровождающих их солдат. Выдали и по паре учебных патронов. Патрон представлял собой запечатанную картонную гильзу примерно двенадцатого калибра, наподобие обычного охотничьего, только без капсюля, и длиною чуть более десяти сантиметров. Денис крутил патрон в руках, пытаясь сообразить, как эта конструкция действует. Так и не смог догадаться, пока Тимофей не объяснил всем принцип действия и не показал наглядно. Патрон заправлялся и досылался в казенную часть ружья при помощи обычного затвора. Для выстрела необходимо было нажать обычную с виду спусковую скобу. Однако скоба приводила в действие двухступенчатый спусковой механизм. Первый щелчок, при нажатии скобы, означал, что острый боек пробил заднюю часть гильзы, и из нее на затравочную полку высыпалась порция пороха. Второй щелчок сливался с сухим скрежетом кремневого колесика, которое выбрасывало в затравочную полку сноп искр. Пустая гильза извлекалась специальным захватом, крепившимся к прикладу сразу под спусковым механизмом. Отдача при выстреле была такая, что Денис первый раз еле устоял на ногах от неожиданно сильного толчка в плечо. Существенным минусом было и то, что пороховое облако после выстрела закрывало обзор. А при стрельбе залпом и вообще получалась целая дымовая завеса. Похоже, бездымный порох здесь еще не изобрели. Эх, щас бы доступ в Интернет... Мда... Четырехгранный штык пристегивался к стволу как вперед острием, так и по походному варианту острием назад. При походном варианте острие вставлялось в специальный колпачок. Рядом со штыком крепился шомпол, имеющий большую деревянную рукоятку с откидной гардой. Если скрутить щетку, то обнажалось острие, и шомпол превращался в короткую шпагу.

После того, как новобранцы выстрелили холостыми патронами поодиночке и залпом, Тимофей объяснил, что патроны бывают с картечью и с пулей. Картечь представляла собой шесть свинцовых горошин диаметром примерно пять миллиметров. Пуля круглое ядрышко на весь диаметр патрона. У пули была большая убойная сила, у картечи большая площадь поражения. Для демонстрации Тимофей заставил насобирать по берегу различных веток, досок и прочий хлам, из которого выстроили нечто типа групповой мишени. Картечный выстрел снес мишень, разметав ее в щепки, впечатлив наблюдающих новобранцев.

После краткого курса огневой подготовки, проведенного Тимофеем, за обучение взялся Михаил. Рекруты узнали, как пристегивается штык, как шомпол трансформируется в шпагу, как правильно наносить удары и защищаться, как следует ставить ноги при ударе штыком, и даже как нужно дышать в схватке с противником, чтобы не сбивать дыхание.

Выстроившись в шеренгу вдоль кромки воды, новобранцы неумело выполняли упражнения с ружьем, под команды Михаила.

Штыком коли! кричал тот, вышагивая вдоль шеренги. Прикладом бей! Лицо от рубящего удара сверху защищай!

Рекруты выбрасывали ружье вперед, протыкая штыком невидимого противника, и тут же, разворачивали ружье словно весло, нанося удар прикладом, после чего поднимали оружие кверху, прикрывая им голову.

Штыком вперед коли! Прикладом назад бей! продолжал командовать бывалый солдат. Да резче бить надо! Семен, ты брюхо вражине пропороть собрался, али пощекотать его трохи?

Дык это, тяжелое ружьишкото.

Легко душа в рай отлетает. И упор с ноги на ногу переносить не забывай. А ну, вот я сзади к тебе подхожу, бей меня прикладом, да посильнее!

Чернявый с размаху саданул прикладом назад. Михаил сделал шаг в сторону и дернул за приклад Семенова ружья, придав ему еще большее ускорение. Новобранец не удержался на ногах и плюхнулся в воду, подняв кучу брызг. Рекруты дружно загоготали над незадачливым приятелем.

А неча ржать! прикрикнул на них солдат. Из вас никто толком на ногах стоять не умеет.

Как же ружьишкото теперь? жалобно проговорил мокрый Семен, выливая из ствола воду.

Не баись, подал голос, наблюдавший со стороны Тимофей, в бою ты был бы уже мертвяком, а мертвякам ружья ни к чему. А как его чистить и какие детали смазывать, я вас сейчас научу.

Ужинали уже по темноте. Вымотанные за полдня занятий больше, чем за все время пешего похода, рекруты наскоро поглотали из новых котелков кашу и, зайдя в строение, попадали на нары в обнимку со своими новыми подругамиружьями. Не прошло и минуты, как в темноте барака слышались храп, сопение и чьето постанывание.