Текст книги "Рекрут (СИ)"

Автор книги: Сим Никин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Не успею. Питьто здесь дают?

Что не успеешь? не понял тот. А пить, вон, пей сколько угодно.

Толстяк показал на два больших деревянных корыта, у которых на четвереньках стояли несколько человек. Ктото зачерпывал воду ладонями, ктото пил прямо из корыта. Денис втиснулся между двумя пленниками. Сперва зачерпнул, было, ладошкой, но потом, по примеру соседей, наклонился и припал к воде губами. Напившись, поднялся и побрел, выглядывая место, где устроиться на ночь. В воздухе стоял смрад, словно от общественного туалета.

Эй, Дионис, ложись здесь, снова окликнул его толстяк. Или по нужде собрался?

Денис молча опустился рядом с ним.

Если хочешь по нужде, то иди щас, продолжал инструктировать тот. Ночью могут и пальнуть. И пить ночью не ходи. Вообще ночью ходить нельзя. И разговаривать нельзя. Могут стрельнуть на голос. Один тут во сне кричать начал, так басурмане пятерых человек положили. Троих сразу, а двум раненым поутру саблями головы снесли. Зато тот, кто кричал, живой остался. Правда, не долго. Ему сегодня утром голову срубили, когда подняться не смог.

Ты тут, я смотрю, долгожитель. Зватьто тебя как?

Георгий я, Юдин. Не менее неделя здесь уже. Но я крепкий. Выдюжу и еще.

Как попалсято? Чего не ушел за реку?

А как я мог попастьсято? переспросил бывший интендант и тут же сам себе ответил: Дык, знамо как. Пьяный с девкой в том бараке на сборном пункте забавлялся, там и уснул. Утром очнулся, когда меня уже по песочку волокли привязанного к татарской лошади. Сперва думал, шайка крымчаков просочилась и озорует, а оказалось, тут целое турецкое войско к городу подошло. А крымчаки при них. Ты чего лыбишься?

Да так, Денис не мог погасить непроизвольную улыбку, растягивающую его губы. Мы с тобой, оказывается, одного поля ягоды. У меня тоже все беды от баб.

Аа, протянул Георгий, вспомнив поведанную попаданцем историю. Это да. Во всем они виноваты, бесовские порождения.

Чего тут так воняетто? Уборная, что ли, рядом?

Ага, рядом. Идешь в центр этого загона и делаешь там все дела. Сядешь у забора пристрелят.

Ясно. А бежать ты как думаешь?

А я об этом думаю? удивился толстяк.

Если у тебя голова на плечах есть, значит, ты обязан о чемто думать. А о чем еще можно думать, находясь здесь? Денис сам удивился своим словам.

Шустрый ты, я погляжу. И как ты предлагаешь бежать с этими украшениями? Георгий звякнул кандальной цепью. Нет, брат, это верная смерть. Надо продержаться, пока наше войско разобьет чертовых басурман.

Не думаю, что это скоро случится.

Это почему это? Всегда били, и сейчас побьем! повысил голос собеседник и вдруг, пригнув пониже голову, зашептал: Потише надо. Не то, пальнут.

Да побьем, побьем. Да только, скоро ли? Денис тоже перешел на шепот. Увидев, как вновь вскинулся бывший интендант, поспешил продолжить: Ты, Жор, сам посуди, отчего это турки так основательно здесь строятся? Ты, кстати, не знаешь, чего это они тут затеяли? Нет? Но все ж согласись, для того, чтобы развертывать такие работы, нужно иметь основательную уверенность в том, что пришли надолго. Или я не прав? Для чего они копают эти ангары? Для чего строят такую основательную мостовую? Вот ты бы стал так основательно устраиваться, не будучи уверенным в том, что пришел всерьез и надолго? А?

Может, ты и прав, Дионис, после некоторого раздумья, ответил толстяк. Но не может того быть.

Факты вещь упрямая.

Ась?

Бежать, говорю, надо, пока силы есть. Я сегоднято еле живой. А завтра от такой работы и вовсе загнуться могу. Лучше уж пусть пристрелят на бегу, чем зарубят саблей, как скотину, когда выбьюсь из сил.

Тише вы, аспиды, еле слышно прошептал из темноты ктото, лежащий поблизости. Вон, турка поднялся. Ща стрельнет, невинные люди изза вас, говорунов, пострадают.

Да пошел ты, торчок сыкливый, огрызнулся Денис, вспомнив слова из армейского сленга того мира, которыми когдато обзывали его самого на инетовских форумах отслужившие в армии юзеры, в спорах о необходимости всеобщей воинской повинности. Но громкость, все же, убавил.

Парень попытался разузнать у собеседника какиенибудь подробности о здешнем строительстве, но оказалось, что тот кроме загона и выработки нигде не был и ничего не видел. Да и вообще, толстяк вскоре шумно засопел, поджав к животу коленки и подложив ладошки под голову.

Денис задумался о перспективах. Интендант прав бежать со скованными ногами, мягко говоря, нереально. Но и смириться с безнадегой он не мог. Просто не верил, что все может вот так закончиться. В последние дни его столько раз выносило из подобных тупиковых ситуаций, значит должно повезти и в этот раз. Обязательно должно! Не зря же Тимофей считает его везунчиком. Мда, нашел тоже везунчика, мля... Ну да ладно.

Так размышляя, он задремал, а когда проснулся, была уже глубокая ночь, погрузившая в сон все вокруг, исключая лишь певучих сверчков, перекликивающихся на все голоса.

* * *

Приложив палец к губам, Юсуп показал в сторону противоположного склона. Удивившись, что следопыт призывает его к тишине, будто он сам этого не понимает, Тимофей выглянул изза куста, и чуть было не выругался в голос. По свежесрытому пологому подъему ехали два всадника. За ними на веревке, привязанный за руки бежал Дионис. Что же с Лексеем? Убит? Сбежал? Выстрелов слышно не было.

Разведчики переглянулись. Пробраться настолько близко, чтобы подробно рассмотреть строительство, им так и не удалось. Заросли напротив выработки активно вырубались и кишели солдатами. Вероятно, после обнаружения подземелья с засевшими в нем русскими, турки стали более серьезно относиться к мерам обеспечения безопасности.

С того места, куда удалось подобраться, видно было только строительство непонятной мостовой, под которой проходила неглубокая канава с укрепленными тонким частоколом краями. Решили остаться здесь до вечера авось удастся разглядеть что нибудь интересное. Но вид плененного Диониса сбил все планы. Если он не выдержит допрос, а басурмане в этом деле мастера, то врагам скоро станет известно и об их присутствии. Значит необходимо выбираться отсюда, пока есть возможность.

Юсуп жестом показал Тимофею, что надо уходить. Когда отползли на достаточное расстояние, чтобы можно было без особой опаски переговариваться, обсудили сложившуюся ситуацию. Повсякому выходило, что оставаться здесь дальше опасно. Оставалось решить, двигать ли в обратный путь сразу или сперва вернуться к обговоренному месту сбора. Если Лексей не попал в лапы к басурманам и остался жив, то он наверняка придет к этому месту. Если же погиб или не явится по другой причине, то в лучшем случае они зря потеряют время, в худшем вместо молодого разведчика дождутся турков.

Все же решили рискнуть. Но не ждать. Если на месте Лексея не будет, то они сразу уйдут.

Парня на месте не оказалось.

Долгий день девятнадцатый

Ближайший костер еле горел, видать, давно его не подкармливали дровишками. Оно и понятно, вон они оба охранника прикорнули в обнимку с ружьями. А под нижней жердиной в загородке можно свободно проползти. Жаль только, что эти сони не с лесной стороны расположились, а то можно было бы попробовать. Месяц, вон, почти скрылся за деревьями. Более удобный шанс вряд ли подвернется... Вряд ли подвернется... Вряд ли подвернется... Хм, а может, и хорошо, что не с лесной стороны? Если вдруг получится, то вряд ли кто будет искать в этой стороне.

Эй, Георгий, просыпайся, к тебе пришли.

А? Кто?

Да тише ты, зашипел на толстяка Денис. Сторожей разбудишь.

Каких сторожей? Кто ко мне пришел? ничего не мог понять тот.

Девка к тебе пришла. Симпатичная, аж жуть. Там ждет, парень кивнул за изгородь загона и хотел было добавить, что девка была в капюшоне и с косой, но в последний момент сдержался. Делай как я.

Он, лежа, снял изодранный солдатский китель и, подтянув ноги, плотно обмотал им кандальную цепь, Тщательно заправив края под металлические браслеты. Пошевелил ногами не звенит. Можно было бы и поменьше тряпья намотать, но рвать одежку на ленты не было времени. Да и треск разрываемой ткани наверняка был бы отчетливо слышен в ночной тиши.

Ну? обратился он к таращившемуся на него интенданту. Ты, я так понял, остаешься здесь подыхать?

Еще несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, и толстяк стал сдирать с себя верхнюю одежку. Когда он так же тщательно обмотал свою цепь, Денис медленно, огибая спящие тела, пополз в направлении еле горящего костра. Лишь бы караульные от соседних костров не окликнули уснувших на посту товарищей. Тогда все пропало. Но у других костров то ли тоже спали, то ли, будучи уверенными, что никто из пленных не решится на побег, просто не обращали на затухающий костер никакого внимания.

Биение сердца, казалось, заглушало стрекотание сверчков. Хотелось рвануть на четвереньках напрямик, через лежащие тела, к заветной изгороди. И зачем надо было так далеко забираться? Вот и изгородь. Еще одно движение. Еще одно. Все. Теперь если кто заметит, то верная смерть. Без вариантов. Та самая, что в капюшоне и с косой. Был бы он крутым спецназером, каких пачками плодил кинематограф его мира, щас бы лихо посворачивал шеи спящим караульным, только позвонки бы хрустнули, переоделся бы в турецкие шмотки и пошел бы проверять караулы, попутно отправляя их к басурманским праотцам. Опс! Один, кажется, пошевелился. Чмокает губами во сне. Спи, мой хороший, спи. Пусть тебе, как говорится, приснится дом родной, баба с пышною, кхым, прической, море водки, пива таз... и вареное сало, со слипшимися волосами на шкурке! Про такое рассказывал Димонов дядька, будто бы их таким кормили в армии. Фух. Неужели проползли. Теперь, если и проснутся, то основное внимание будут обращать на загон. Главное не шуметь и двигаться осторожно. Лишь бы караульные с той стороны загона не стали присматриваться к склону. Да и зачем им к нему присматриваться? Какой же идиот побежит в эту сторону? Ай, блин! Ай, еще раз, блин! Наполз на какуюто засохшую колючку и десятки мелких сухих иголочек вонзились в руки и живот. Парень с трудом преодолел желание вскочить и, сжав крепче зубы, пополз дальше. Сзади послышалось шипение толстяк наткнулся на ту же колючку. Значит, Денис не все иголки собрал.

Впереди темнеет куст. Еще немного, и можно будет отдышаться за ним и повыдергивать хотя бы часть заноз. А до верха еще далеко. Лучше не останавливаться. Беглец, поборов желание затаиться за кустом и превозмогая жгучий зуд от многочисленных заноз, пополз дальше.

Пусть молодая луна почти скрыта деревьями, но звезды светят достаточно ярко, чтобы видеть двигающиеся фигуры. Однако сидящий у костра человек, как правило, смотрит на огонь, а потому, изза сузившихся зрачков, не видит ничего за чертой света. Скорее всего, именно этот фактор и позволил им незамеченными достигнуть кустов на вершине склона. Здесь, опрокинувшись на спину, Денис с трудом переводил дыхание и на ощупь, по мере возможностей, выдергивал из рук и живота впившиеся колючки. Выползший вслед за ним товарищ лежал вниз лицом не шевелясь, лишь его спина приподнималась от частого, судорожного дыхания.

Немного успокоившись, они осмотрели окрестности. Слева и прямо перед ними краснели догорающими углями кострищи. На земле темнели силуэты спящих людей. Коегде костры еще горели, освещая сидящие фигуры. Справа, в той стороне, где около шатров Денис видел Василису, костров видно не было. Туда и решили ползти, выбрав самое темное направление. Поправили сбившиеся обмотки на цепях и поползли.

Полмили, которые пришлось преодолеть на брюхе до кузницы, показались вечностью. Ползли, стараясь слиться с землей, замирая от каждого шороха, ежесекундно ожидая окрика. Оглянувшись назад, попаданец увидел, что небо на востоке начало светлеть. Еще немного и тьма начнет рассеиваться. А они все еще находятся в самом логове врага. Поняв, что уйти не удастся, он решил, что надо попробовать гденибудь спрятаться. Если удастся, то вряд ли их будут здесь искать. Толкнув Георгия, пополз в направлении шатров, забирая правея, чтобы обойти их с тыла. У входа в самый большой виднелись два силуэта часовых. У того шатра, где днем стояла Василиса, тоже присутствовал охранник. Но он сидел, скрестив ноги и, судя по опущенной на грудь голове, дремал.

Изначально попаданец думал пробраться за меловые отвалы и попробовать притаиться в зарослях акации. Но теперь, ясно осознавая, что опять лезет черту в лапы, повернул к шатру со спящим караульным. Гдето рядом слышался негромкий разговор. В темноте разговаривающих видно не было, а поднимать голову выше, чтобы рассмотреть, парень не решался. И боялся, что это сделает сопевший сзади толстяк. Встревожено заржали лошади. Разговаривающие на пару секунд смолкли. Затем послышались удаляющиеся шаги, и разговор возобновился, но теперь он удалялся вместе с шагами. Замершие было беглецы, поползли дальше и вскоре достигли задней стенки шатра.

Денис попытался подсунуть руку под плотную ткань, но не смог. С той стороны полотно оказалось прижато чемто тяжелым. Меж тем, небо из черного становилось серым, наступали предрассветные сумерки. Любой появившийся человек мог заметить притаившихся беглецов. Поняв действия товарища, бывший интендант тоже начал шарить руками под стенкой шатра. С его стороны полотно приподнялось, и он довольно шустро полез под него. Оглянувшись, Денис юркнул вслед за ним. Внутри какоето время не мог сориентироваться, ползая под ковром, которым был застелен пол. Наконец услышал придушенный женский писк и пополз на него. Наткнулся на чьито ноги и выбрался изпод ковра. Рядом на коленях стоял Георгий, зажимающий грязной ладонью рот Василисе. Та, пытаясь обеими руками отодрать от своего лица пухлую интендантскую лапу, с ужасом смотрела на них широко раскрытыми глазами.

Денис огляделся. Внутренности шатра освещала небольшая масляная лампа, стоящая на низеньком столике. Оставалось только удивляться, как, ползая под ковром, они не опрокинули ее. Вероятно, причиной такой устойчивости были маленькие, сантиметров пятнадцать, ножки столика. По периметру, прижимая подвернутые под ковры края шатра, стояли массивные сундуки. Один из них был сдвинут в сторону. Ковер в этом месте топорщился горбом. Этот горб шел к центру, подныривая под следующий ковер, у центрального столба поворачивал в их сторону. Мда, так можно было сослепу пересечь шатер и выползти с другой стороны, прямо к дремлющему сторожу. Интересно было бы посмотреть на его реакцию...

Снова послышался писк. Только теперь попаданец обратил внимание, что Георгий зажимал девушке не только рот, но и нос. Возможно, у нее и глазато так широко открыты были не столько от страха, сколько от удушья.

Поаккуратней, ты, задушишь, толкнул он толстяка под локоть и оттянул его мизинец от ее носа. Видя, что теперь она может дышать, обратился к ней: Я попрошу вас не шуметь, Василиса. Мы пришли от вашего отца, чтобы спасти вас.

Теперь интендант, удивленно подняв брови, смотрел на товарища. Затем перевел взгляд на девушку и осторожно отнял от ее лица ладонь.

Это кто? спросил он Дениса, имея в виду девушку.

Вы от батюшки? одновременно с толстяком произнесла та.

Это дочь генерала Жукова, ответил Денис Георгию и повернулся к девушке. Ваш батюшка послал меня... нас за вами.

За пологом послышались голоса. Ктото явно ругался потурецки. Затем на чистом русском спросили:

Василиса Дмитриевна, вы уже проснулись?

Что вам надо? спросила в ответ Василиса и поспешно добавила: Я еще сплю. Не входите!

Но я слышал ваш голос. Вы когото звали?

Девушка знаком показала беглецам, чтобы те куданибудь прятались. Затем замахала руками и показала на сдвинутый сундук. Поняв ее, они аккуратно, стараясь не шуметь, сдвинули сундук на место и, заодно, поправили сбитые ковры.

Я молилась. А сейчас собираюсь снова уснуть.

Что там у вас за шум? Разрешите мне войти?

Погодите. Дайте мне хотя бы привести себя в порядок, она отчаянно жестикулировала неожиданным гостям, чтобы те срочно исчезли с глаз. Но те лишь затравленно озирались, ища и не находя укрытия. Наконец толстяк нырнул за два стоящие рядом сундука. Ткань шатра в этом месте тут же натянулась. Если снаружи ктото увидел вдруг оттянувшееся полотно, то наверняка захочет узнать причину.

Девушка вскочила с ложа, ухватилась за край свернутого ковра, лежавшего тут же, и кивнула Денису на второй конец. Они опустили ковер на сундуки и раскатали его в сторону стены, накрыв Григория.

Василиса Дмитриевна, я захожу, предупредил голос изза полога.

Василиса накрыла светильник колпаком, заставив огонек погаснуть. После чего толкнула Дениса на свою постель и словно какойто бездушный мешок затолкала в угол. Оказалось, что под подушками находится довольно жесткий деревянный настил, приподнятый от пола сантиметров на десять. Парень свалился с него к стенке шатра, больно ударившись ребрами о край. Забытая в горячке травма тут же напомнила о себе, сбив дыхание, словно парализовав легкие. На него полетели подушки, опустилось, накрыв, покрывало, прижался мягкий девичий зад.

Извините за беспокойство, голос звучал уже внутри. Мне послышались какието непонятные звуки и я решил проверить, все ли у вас в порядке. У вас действительно ничего не случилось?

У меня ничего не случилось, граф, нарочито внятно, словно делая внушение, проговорила Василиса. Если конечно не считать того, что я нахожусь в плену, и того, что вы ворвались ко мне посреди ночи.

Уже утро. Хоть и очень раннее.

Я не привыкла вставать так рано.

Ваши привычки могут очень сильно измениться, Василиса Дмитриевна. Вы подумали над моим предложением?

Я должна была над ним думать? Разве я не ответила сразу?

Неужели вы все еще не поняли того, что ваша судьба полностью зависит от моего к вам расположения? Или вы думаете, что мое терпение безгранично? В таком случае, дорогая, даю вам срок до вечера. Дня будет вполне достаточно, чтобы решить, как вы желаете провести следующую ночь.

Послышались приглушенные ворсом ковра шаги и шорох откидываемого полога. Наступившая тишина дала понять беглецам, что непрошеный гость ушел. Однако они еще некоторое время лежали, затаив дыхание, и настороженно прислушивались.

Покрывало отлетело в сторону и Денис увидел лицо девушки так близко к своему, что почувствовал тепло ее дыхания. В голову заползла дурацкая мысль о том, что он, ужасно грязный и отвратительно воняющий потом, должен вызывать у нее отвращение. Попробовал даже отодвинуться, но было некуда, только снова побеспокоил ушибленные ребра.

Так вы от батюшки? прошептала Василиса, почти приникнув губами к уху парня.

Тот лишь кивнул, соображая, что делать дальше. Хорош спасатель, нечего сказать. Мало того, что сам влип по самые уши, так еще и девушку чуть не подставил. Если бы она не затолкала его в угол и не прикрыла бы собой...

Как мы будем выбираться? последовал новый вопрос от объекта спасения.

Честно говоря, не знаю, Денис легонько отстранил девушку, сел, и, видя в ее глазах удивление, сменяющееся разочарованием, поспешил добавить: Пока не знаю.

Зашевелился ковер на сундуках и изпод него выбрался интендант. Опасливо озираясь на вход, на четвереньках подбежал к ложу пленницы и тоже спросил Дениса:

Что будем делать?

Вас только двое? не дала парню среагировать на вопрос товарища Василиса.

А вы могли бы спрятать и больше? вырвалось у попаданца.

Что вы имеете в виду?

Извините. Это нервное. В окрестностях должны быть еще трое. Но вряд ли они смогут нам чемто помочь. Надо выбираться самим.

Там высокий бурьян, указал в сторону, откуда они пробрались в шатер, сделавший выводы из услышанного, Георгий. Далее рощица. Но уже рассвело почти. Надо поспешать.

За неимением других предложений, а также времени на раздумье, ничего другого не оставалось, как следовать этому плану. Вдвоем они снова отодвинули сундук, закатали ковер и, улегшись на живот и осторожно приподняв подвернутый край полотна, Денис выглянул наружу. Там действительно уже полностью рассвело. Потомуто и внутри шатра изза пробивающегося сквозь ткань света, они могли чтото видеть без светильника. Высунув голову, осмотрелся. В поле зрения никого. Однако отовсюду слышна турецкая речь. Лагерь проснулся. Вотвот должны заметить пропажу двух пленников. Надо решаться! Авось пронесет...

Я пойду первый, сообщил он, нырнув обратно в шатер. Если не услышите никакого шума, то следом вы, Василиса.

Не дожидаясь ответа, парень выбрался наружу и ползком пересек расстояние около двух метров до стены бурьяна. Оказавшись в зарослях, поднялся и обернулся в ожидании девушки. Прошло несколько секунд, стебли раздвинулись, и прямо на Дениса выскочил снимающий штаны турок. Тот самый толстяк в жилетке, который вчера отправил его долбить мел. Подмышкой у него торчала, снятая с руки, рукоять ногайки. Их взгляды встретились. Турок открыл рот, одновременно подтягивая штаны. Вдруг петля нагайки исчезла, будто ктото выдернул ее с той стороны, и за спиной басурмана вырос интендант. С какимто деловитоозабоченным выражением лица он набрасил хлыст на горло впередистоящего и сосредоточенно, высунув от усердия кончик языка, принялся душить. Турок, хрипя, схватился руками за горло, пытаясь просунуть пальцы под кожаную косу собственной нагайки.

Не зная, чем помочь товарищу, Денис нанес несколько ударов по выпяченному вперед пузу, но кулаки отлетели от него, как от плотно надутой шины. Наконец, тело турка обмякло. Одновременно послышалось какоето булькающее журчание и в воздухе распространилась тошнотворная вонь.

Тьфу ты, засранец, штаны испортил, разочарованно прошептал Георгий, опуская на землю бездыханное тело, одетое в облюбованные было им шаровары.

В зарослях появилась Василиса. Увидев труп, она, то ли от испуга, то ли от вони, прикрыла лицо руками.

Взяв девушку за руку, Денис начал пробираться в сторону отвалов. Сзади пыхтелинтендант. Вот ведь шустрым мужиком оказался. Придушил турка так, словно всю жизнь этим занимался. Разве мог такое о нем подумать попаданец, когда впервые увидел на сборном пункте у Масловки? Тот надменный бюрократишка, казалось, был абсолютно другим человеком.

* * *

Затаившись в кустах, Лексей наблюдал, как глупо попался его спутник. И виноват в этом был он. Захотелось погеройствовать. Сам лишь чудом проскочил. А вот товарищу не повезло.

Когда уже добрался до вершины склона, увидел, что это место отлично просматривается со стороны турецкого пикета, расположенного восточнее, там, где велись какието земельные работы. Однако ему повезло скрылся в зарослях незамеченным. Осторожно высунувшись из подлеска, разведчик увидел приближающийся разъезд. Судя по их неспешному шагу, ехали не по его душу, а совершали обычное патрулирование или направлялись еще по какимлибо делам. Обернувшись к Денису, начал подавать ему знаки, то перекрещивая руки, то опуская их ладонями вниз, давая понять, чтобы спрятался. Но тот то ли ничего не понял, то ли истолковал эти жесты наоборот, и ломанулся вверх по склону.

Куда ты? отчаянно произнес Лексей, слыша, как ускорился цокот копыт, и послышались крики.

Теперь, забравшись в более густой кустарник, обдумывал, что предпринять дальше. Чтобы вернуться назад, нужно пройти дальше на запад. Рисковать второй раз на виду у басурманского пикета не хотелось. И что он скажет Юсупу, когда встретится с ним? Узнать ничего не узнал, зато доверенного его опеке солдата подставил под турецкий плен. Нет, ни с чем возвращаться не стоит. Пленника он, конечно, отбить не сможет, но вот хоть какието сведения добыть надо.

Так как вдоль склона тянулось открытое пространство, пришлось пробираться по подлеску, уходя на север. Через полверсты подвернулся небольшой овражек, тянущийся в нужном направлении. Однако он вскоре обмелел настолько, что не мог скрыть разведчика. Не желая возвращаться, Лексей двинулся дальше ползком. Благо местность изобиловала растущими отдельно кустами, позволяющими перевести дух под их прикрытием и осмотреться. Один раз пронеслись мимо крымчаки, но парень вовремя их заметил и притаился, накинув на голову капюшон.

Когда добрался до редких тополей, за которыми находились пепелища погорелого хутора, солнце уже скатилось к горизонту. Юсуп с Тимофеем наверное вернулись к месту встречи и ждут их. Станут ли дожидаться до завтра? Если узнали чтото важное, то могут и уйти по темноте.

Вокруг хутора, вероятно в тех местах, где раньше располагались огородные грядки, и земля была унавожена, рос высокий, в человеческий рост, бурьян. Перемещаться в нем так, чтобы шевелящиеся вершины растений не выдавали движения, было нелегко. Снова приходилось ползти под сплетением ветвей, огибая жирные, вовсе непохожие на травяные, стволы, выбирая наугад направление. Зато, если затаиться в этих зарослях, то найти будет сложно, даже если знать, что ктото здесь прячется.

Разведчик выбрался к месту, где не так давно явно ктото прятался. Бурьян в радиусе полутора метров был повален. Коегде толстые стебли были перерублены и теперь вверх торчали заостренные пеньки. Неоткуда ему было знать, что немногим более недели назад в этом месте скрывались первые похитители той, на чьи поиски давеча отправили их группу. Прислушиваясь к приглушенным зарослями голосам, Лексей сел и стянул с плеч мешок. Здесь и решил дождаться, когда стемнеет. А пока не мешало перекусить. Перекусив, подумал, что лучше будет выползать на разведку за полночь, когда все уснут. А потому, можно спокойно вздремнуть дватри часа. Сказано сделано. Бессонницей молодой разведчик не страдал и через пару минут после принятого решения уже посапывал, подложив руки под голову.

Проснулся от непонятного фырканья рядом со своим лицом. Открыв глаза, увидел острую мордочку и в ужасе отпрянул от смотревшей на него огромной крысы. Та както странно съежилась, будто бы свернулась в клубок. Коекак успокоив бешено бьющееся сердце, Лексей разглядел в тусклом свете звезд, что определение "съежилась" не зря пришло ему на ум. Это действительно был всего лишь ежик. Склонившись, парень попытался просунуть палец сквозь иголки, чтобы почесать животик ночному охотнику. Но тот, фыркнув, сжался еще плотнее. Оставив зверька, разведчик, раздвигая заросли, двинулся в направлении лагеря неприятеля.

Остаток ночи он перемещался вдоль лагеря, стараясь определить количество басурман, подсчитывал количество костров. В эдакую жару костры могли разжигать только для приготовления пищи, а значит, по их количеству можно будет примерно прикинуть количество желудков. Обнаружил даже четыре небольших орудия на огромных колесах.

Не смог только подобраться к склону, где, по словам попавшего в басурманские лапы Дениса, велось какоето странное строительство. Слишком уж часто по склону горели костры, разожженные явно для освещения. Да и пробираться туда пришлось бы через спящих солдат.

Один раз, когда в предчувствии близкого утра пополз назад, показалось, будто бы по краю склона ктото ползет параллельным с ним курсом. Однако, сколько не вглядывался в ту сторону впоследствии, ничего больше не заметил. Видать, и вправду показалось.

Приближаясь к зарослям бурьяна, решил подползти поближе к шатрам, в надежде увидеть чтонибудь ценное. Но кроме часовых у самого большого шатра и лениво прохаживающихся пары караульных, ведущих неспешную беседу, ничего разглядеть не удалось. Повернул к пепелищу, за которым находилось его убежище, чтобы забрать оставленный там мешок и убираться подальше, пока не рассвело. Но оказалось, что путь ему преграждают пасущиеся стреноженные лошади. Решение захватить одну из лошадей созрело мгновенно. Лексей выхватил нож, чтобы разрезать путы и метнулся вперед. Когда понял свою ошибку, было поздно. Здесь паслись не какието солдатские лошадки, а породистые скакуны, принадлежавшие высоким чинам. Они признавали только хозяев и их слуг, и не собирались подпускать к себе первого встречного. Ближайший, серый в яблоках жеребец поднялся на дыбы и дико заржал, будто на него напала стая волков. Мгновенно среагировав и отказавшись от затеи, парень, пригнувшись, ринулся к темнеющим зарослям и нырнул в них щучкой, когда услышал приближающиеся изза ближайшего шатра голоса. Затаившись, долго лежал, слыша рядом турецкую речь и боясь выдать себя шевелением стеблей. В конце концов, лошади успокоились, люди ушли.

За это время почти рассвело. Из лагеря доносились голоса просыпающихся басурман. Нужно было быстрее пробираться к вещмешку и делать ноги в обратном направлении. Удастся ли ему так же удачно проделать обратный путь? Но не сидеть же здесь до следующей ночи.

Прежде чем двигать к вытоптанной прогалине, Лексей высунул голову из зарослей и огляделся. Край одного из шатров вдруг приподнялся и изпод него, смешно перебирая локтями, в направлении стены бурьяна прополз Дионис. Разведчик так и застыл с широко открытыми глазами. Может, ему показалось. Изза другого шатра выбежал толстый турок, одетый в синие шаровары и и красную жилетку на голое тело. Одной рукой он придерживал штаны, другой протирал глаза. Турок полез в кусты в том же месте, где только что скрылся плененный давеча басурманами товарищ.

Вдобавок к широко открытым глазам, разведчик открыл еще и рот, когда увидел вынырнувшую изпод шатра светлую девичью головку. Заметив спину ломящегося в заросли турка, девушка снова скрылась. Через секунду вместо нее вынырнул какойто бугай, одетый в жуткую рванину. Пригнувшись, он метнулся вслед за турком. Еще через несколько секунд снова показалась девушка, одетая в крестьянское платье. Семеня на четвереньках и неловко путаясь в подоле, она скрылась в том же направлении, что и ее предшественники.

Лексей еще несколько мгновений продолжал пялиться на то место, где заросли сомкнулись за спинами странной компании. Наконец сообразил, что сам торчит у всех на виду, и тоже скрылся за плотной завесой широкой листвы.

Что это было? шепотом спросил он сам у себя. И сам себе же ответил: А фиг его знает.

Прислушался никакого шума не слышно. Это точно был Дионис. Значит, ему удалось бежать. Неужели эта девчонка и есть та, за кем их послали?! И что это за турок в их компании? И бугай еще какойто. Не такто и прост этот Дионис, как показался ему сначала. Тото он чуял, что не зря им навязали этого рекрута. Или он не рекрут? Может он такой же, как Юсуп. Тот вон тоже косит под простого солдата.

Но что емуто теперь делать? Если пробираться за своим мешком, то можно потерять Диониса. Да и черт с этим мешком. Если эта компания сбежала, а в этом не было сомнения, то с минуты на минуту должна подняться тревога. Тогда эти заросли просто выкосят странно, что не выкосили до сих пор а значит, надо убираться поскорее. Размышляя так, Лексей ползком пробирался в ту сторону, где скрылась компания Диониса. Через минуту он наткнулся на труп того толстого басурмана, что бежал следом за его плененным товарищем. От трупа нехорошо пахло. Можно даже сказать, что не пахло, а воняло. Это было странно. Несмотря на жару, так быстро начать разлагаться мертвец не мог. Задумываться о подобном феномене, не было времени, и парень двинулся по следам, оставленными беглецами. Однако увиденное заставило подумать о том, что не стоит объявляться перед ними неожиданно. А то, с перепугу упокоят, аки этого турка.