Текст книги "Обреченный взвод (СИ)"
Автор книги: Сим Никин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Его примеру последовали и другие. Говорить ничего не хотелось. Хотелось просто расслабиться, растянув последние минуты отдыха как можно дольше.
Глухие звуки взрывов мы услышали почти через час. Сперва донесся треск далекой автоматной очереди, а потом один за другим грохнули три взрыва.
– Пошли, – поднялся через несколько секунд Уиллис.
Минут пятнадцать шли вниз по склону, внимательно прислушиваясь. Казалось, редкие выстрелы приближаются, хотя, если они попались на маневр Ратта, то должны были наоборот, удаляться, уводимые им. Однако, очередной выстрел прозвучал уже настолько близко, что не осталось сомнения – мы перли прямо на врага. Более того, судя по приближающемуся шуму и гомону, преследователи не только не ушли в другом направлении, но и сами двигались как раз в нашу сторону. Мы остановились, прячась за стволами.
– Дерьмо! – ругнулся Сол. – Что-то не срослось у Ратта.
– Что будем делать? – спросил я. – Снова драпать вверх по склону?
– Лично я остаюсь здесь, – подал голос Логрэй, опускаясь за валун, похожий на спину двугорбого верблюда, и ставя свой ПТЛМ на сошки между горбов. – Выпишу этим инфекционным пару сотен пилюль от гепатита.
– От какого гепатита? – заинтересовался Геркулес, пристраивая свой пулемет за стволом странного дерева, растущего вдоль земли – темно-коричневый ствол, будто гигантский удав, вился по земле, ощетинившись редкими стрелами веток, тянущимися кверху.
Вслед за ними и мы с Халилем опустились на землю метрах в двух друг от друга по обе стороны какого-то кустарника. Феликс с Куртом пристроились за тем же странным деревом, что и Геркулес. Сол пока стоял, всматриваясь в заросли.
– Это такая болезнь, – меж тем объяснял Геркулесу Логрэй, укладывая подсумок так, чтобы удобно было вынимать магазины, – от которой белки глаз желтеют и крепкие напитки пить нельзя.
– А зрачки тоже от этой болезни сужаются?
Я невольно посмотрел на парня – неужели он и вправду задал этот вопрос на полном серьезе? Должен же быть какой-то предел наивности...
Метрах в двухстах впереди грохнул разрыв гранаты и затрещал автомат, в ответ защелкали одиночные выстрелы из карабинов. Мы прильнули к оружию, стараясь рассмотреть хоть что-то сквозь заросли.
– Парни, – крикнул Сол, приседая за стволом крупного дерева. – Смотрите внимательно! Возможно, из автомата Ратт стреляет. Не завалите его по ошибке.
Он оказался прав, стрелял действительно Ратт. Но сначала на нас выскочили аборигены. Они поднимались по склону, тревожно что-то вереща и постоянно отстреливаясь себе за спину. Я недоуменно глянул на Уиллиса. Тот только пожал плечами.
– А-а, друзья, избавим эту чертову планету от перенаселения! – заорал Курт и его пулемет разразился длинной очередью.
Перенаселение – это дело серьезное, а потому, мы сообща поддержали Фармера. Стрелять перестали только тогда, когда сообразили, что перед нами больше никого нет. Стих хлопок последнего выстрела, и на нас опустилась та самая тишина, которую называют оглушающей. Не слышно было щебетания птиц, не шелестел листвой ветерок, не слышно было даже дыхания, ибо мы затаили его, высматривая меж деревьев противника. Тишина давила на ушные перепонки так, что хотелось заорать, лишь бы нарушить ее.
И тут, из-за одного из кустов раздалось плачущее лопотание. Семь стволов одновременно повернулись в ту сторону, и мы вновь замерли в ожидании прояснения ситуации.
Вот из кустов прикладом вверх поднимается карабин и отлетает в сторону. Затем, продолжая вещать что-то на своем языке, с поднятыми кверху руками появляется тощий абориген. Выйдя на открытое пространство, он опускается на колени и смотрит в нашу сторону полными слез глазами.
Автоматная очередь, перечеркнув грудь бедолаги, отбросила его обратно в кусты.
– А на кой черт нам пленные? – предупреждает лишние вопросы, оказавшийся за нашими спинами мастер-сержант. – Сегура, тебе пленные нужны?
– Нет, – мотает головой Геркулес.
– Я так и подумал.
– Что это вообще такое было, и откуда ты появился? – задал мастер-сержанту сразу два вопроса Сол.
– Я сам ничего не понял. Давай, выползайте из своих гнезд и пошли. И этих проверить надо, чтобы кто не стрельнул в спину, – Ратт кивнул в сторону трупов лежащих в разных позах по склону перед нами.
– Может, у них какая жрачка есть? – предположил Геркулес.
– Жратва есть, но не здесь, – ответил мастер-сержант. – Если не хотите, чтобы ее растянуло зверье, поторапливайтесь.
Минут двадцать споро двигали вниз. Кроме тех аборигенов, которых мы положили без счета из засады, по пути наткнулись еще на несколько трупов. Это уже, вероятно, была работа командира. Наконец вышли на утоптанную поляну с выложенным из камней очагом посередине. Видно было, что покидали ее в спешке, или даже в панике. Повсюду разбросаны различные предметы, какие-то тряпки, ранцы, каски и даже обмундирование. Около десятка трупов разнообразили композицию.
– Что здесь произошло? – изрекаю, глядя на два окровавленных тела, лежащих у развороченного ящика с антенной, вероятно рации.
– О-па, а это съедобно? – Курт держал в руках нечто напоминающее большой голубец. Перед ним, на расстеленном на земле зеленом полотне, лежала целая гора этих "голубцов".
– Ш-шьедобна-ам, – Геркулес ухитрился целиком засунуть в рот этот образец инопланетной кухни и теперь пытался запихать туда еще и кусок лепешки, которую обнаружил в валявшемся рядом ранце.
Внутри у "голубцов" оказалось нечто вроде вареного риса, однако без малейших признаков мяса. Листья, в которые он был завернут, показались мне слегка жестковаты, но вполне съедобны.
Пока мы с усердием наворачивали кулинарные изделия братьев по разуму, мастер-сержант поведал о том, что здесь произошло. Он подобрался к лагерю противника, когда в лесу еще царили утренние сумерки. Никакого охранения не обнаружил – вероятно, никто не ожидал нападения. Если бы Ратт как обычно пошумел в кустах, да стрельнул парой очередей, то, скорее всего, все и пошло бы по плану – аборигены кинулись за ним, освобождая нам проход, а мы тихонечко проскользнули вниз своей дорогой. Но, очень уж близко подобрался мастер-сержант к поляне, буквально забитой солдатами противника, чтобы избежать соблазна закинуть им несколько осколочных "подарочков". А потому, прострелив очередью замеченную рацию, он швырнул в ту же сторону гранату, а затем одну за другой еще пару штук в разные концы поляны. Сам тут же откатился за деревья и приготовился указывать одиночными выстрелами направление преследователям, если те вдруг заплутают. Каково же было его удивление, когда уцелевшие после взрывов всем скопом понеслись вверх по склону, стреляя в панике во все стороны. Ратт видел, что они несутся прямо на нас, но ничего не мог сделать. Он двинулся следом сперва осторожно, а потом почти в открытую, стреляя по убегающим от него аборигенам. Те отстреливались практически не глядя и продолжали двигаться нам навстречу. Когда убегающие начали падать под слитными очередями, мастер-сержант сообразил, что их встреча с нами состоялась и, чтобы самому не напороться на нашу очередь, двинулся в обход. Выйдя к нам в тыл, он понял, что с убегающими преследователями покончено, и лично поставил в этом деле точку, расстреляв последнего из них, пытавшегося сдаться в плен. Вот так, неожиданно для самих себя, охотники и дичь поменялись местами. Некоторое время, набивая желудки трофейной снедью, мы переваривали эту новость.
– Чего ж мы раньше-то от них убегали? – первым подал голос Геркулес.
– Тук-тук, – Курт постучал по прикладу своего пулемета. – Геркулес, сходи, открой, кто-то пришел.
– Получается, что мы теперь можем двигаться свободно? – обратился к командиру Логрэй.
– Некоторое время, вероятно, да, – ответил тот. – По крайней мере, до тех пор, пока их командование не обнаружит пропажу своих. Но, будем надеяться, что им там пока не до нас.
– Значит все? – решил я уточнить на всякий случай. – Рвем когти домой?
Ратт посмотрел на меня с каким-то странным выражением и чему-то ухмыльнулся, прищурив правый глаз. И что-то очень мне не понравилось в этой ухмылке...
– Рвем, – наконец кивнул он. – Только рвать нам еще ой как не близко.
– Ничего. Главное, что домой, – Уиллис отнял у Геркулеса ранец с лепешками и стал укладывать в него оставшиеся "голубцы".
Глава – 8
Идти, осознавая, что никто за нами не гонится, было как-то даже непривычно. Однако мы понимали, что расслабляться особо не стоит, ведь предстоит еще немало пройти, и неизвестно, какие сюрпризы подкинет эта фиолетовая планета.
И все же, за пару дней прошли приличное расстояние. За небольшим перевалом нашим взорам открылся простирающийся от подножия горы, на которой мы находились, и до самого горизонта лесной массив. Местами, то появляясь, то вновь скрываясь под фиолетово-зелеными кронами, проблескивали водяные жилки, являющиеся, вероятно, руслами рек.
Чем ниже спускались, тем теплее и влажнее становился воздух. Если до сих пор растительность, хоть и была довольно густой, но имела редкую, наполовину опавшую листву, как, по словам Феликса, бывает в жаркие засушливые годы, то теперь листья на деревьях стали более густыми и крупными, порою закрывая небо сплошным фиолетово-зеленым пологом, в котором постоянно кто-то шуршал, пищал, чирикал и кричал. Стволы деревьев стали более массивными, иногда попадались в два обхвата, а то и более. Большинство из них окутывали толстые плети лиан. Лианы свисали и с больших веток, но, не достав до земли, вновь за что-либо зацепившись, карабкались вверх, образуя петли, которые можно было использовать как качели.
Воздух под этим лесным пологом казался будто бы тяжелее, настолько был насыщен влагой. Но, несмотря на это, нас мучила жажда. Запасы воды во фляжках подходили к концу, и никаких новых источников не попадалось. Мастер-сержант предупредил, что теперь воду из рек, текущих в долине, необходимо будет кипятить, дабы не подхватить инфекцию, которая в данных условиях могла привести лишь к одному результату.
Ратт теперь шел вместе с нами, лишь изредка исчезая в зарослях, разведывая подозрительные места. Однажды он приволок метрового ящера, которого мы без лишних вопросов разделали и зажарили на ближайшей полянке. Мясо отдавало протухшей рыбой, к тому же было до противного пресным. Я долго жевал первый кусок, еле сдерживая рвотные позывы. Но, понаблюдав за аппетитно чавкающим Геркулесом, как-то незаметно увлекся и сам. В конце концов, как говорится, под рубашкой не видно, что там лежит в животе.
Теперь двигались вдоль русла небольшой речушки, берега которой так густо поросли деревьями, что мы с трудом находили места, где можно было подойти набрать воду или умыться. Мутную воду кипятили прямо во фляжках. Ох и противная же она была на вкус, но жажда заставляла пить и такую.
– Парни! Парни!
Логрэй выбежал из кустов, куда только что отошел по нужде. По его лицу было видно, что он чем-то буквально ошарашен. Тыча трясущейся рукой в ту сторону, откуда выбежал, бедняга пытался что-то сказать, но то ли не мог подобрать слов, то ли не хватало воздуха больше чем на одно слово.
– Там! Там!..
– Что там? – обернулся к нему Курт. – Говори внятнее.
– Там это ... – Логрэй развел руки в сторону.
– Это, ну, то, что там, съедобно? – подал голос Геркулес.
– Судя по тому, что Алекс пошел облегчиться, а желудок у него переваривает даже камни, высасывая все ценные вещества, то то, что из него там выпало, вряд ли съедобно, – хлопнул по плечу Геркулеса Курт. – Но пойти посмотреть стоит. Может, он от местной воды стал пищу в золотые слитки перерабатывать. Вот увидел и сам обалдел.
– Пойдем, глянем на эти слитки, – поднялся Уиллис. – Старатели, мать вашу.
То, что мы увидели, обойдя кустарник, заставило всех затаить дыхание. Сперва, мне показалось, будто это петля необычайно толстой лианы с каким-то утолщением или наростом на стволе свисает из ветвей большого дерева. Я окинул взглядом пространство вокруг, стараясь увидеть то, что так напугало Логрэя, и в этот момент краем глаза заметил, что по лиане будто бы судорога пробежала, и утолщение переместилось.
– Ё-о! – шумно выдохнул Сол.
– Вот это ящерка! – потрясенно прошептал Феликс.
Ни головы, ни хвоста чудовищного ящера-удава не было видно, они скрывались в листве. Свисала лишь часть тела, утяжеленная проглоченной добычей. Примерно через каждые полметра к телу прижаты трехпалые лапы. Средний палец не менее, чем в два раза длиннее остальных, заканчивался внушительным загнутым когтем. Судя по размерам утолщения, габариты жертвы вполне соответствовали взрослому человеку. По телу удава вновь пробежала судорога, и светло-коричневые пятна переместились, словно бы обтекая находящуюся внутри жертву.
– Ого, сколько мяса! – кто о чем, а Геркулес о жратве.
– Нет, Сегура, этого мяса тебе отведать не удастся, – мы как обычно не заметили, откуда появился мастер-сержант.
– Почему это? – насупился обжора, исподлобья глядя на Ратта.
– Через пару километров река впадает в озеро, на берегу которого довольно большое селение, – мастер-сержант говорил, с интересом разглядывая ящера. – В нем полно вооруженных людей.
– Ну и что? – не унимался оголодавший солдат.
– Ты на эту змейку со штык-ножом пойдешь, или с саперной лопаткой?
– Почему?
– Почему-почему? – не выдержал Логрэй, – Да потому, что выстрелы услышат.
– Дать ножик? – усмехнулся Ратт.
– Не надо, – Геркулес глубоко вздохнул, опустил голову и с видом обиженного ребенка побрел к месту стоянки.
– Эй, – окликнул его Курт, – Допустим, прибил бы ты эту колбасу. Распотрошил, а там недопереваренный человек. Ну, пусть абориген. И ты бы стал после этого есть мясо?
Остаток этого дня и половина следующего ушли на то, чтобы десятыми дорогами обойти попавшуюся на пути деревню. Самой деревни, и даже ее признаков, никто из нас не видел, мы просто шли в том направлении, которое указывал командир. Сперва свернули на юг, утром направились снова на восток.
В полдень Ратт приволок откуда-то охапку светло-фиолетовых побегов и сказал, что это съедобный бамбук. Устроили привал, жуя, словно коровы, этот слегка сладковатый силос.
– Чего только не довелось отведать за последние недели, – усмехнулся Уиллис и с хрустом откусил очищенный от верхнего слоя росток. – Потом не то что никому не расскажешь, а сам себе не поверишь.
– Ага, – поддержал Логрэй, аппетитно чавкая бамбуком, исчезающим в его рту, словно большая зеленая макаронина. – Я прямо представляю себе, как седой Геркулес сажает на колени внуков и в очередной раз рассказывает им, как пытался съесть ящера-удава, но тот, зараза, вырвался и скрылся в деревьях, унося с собой застрявший в толстой шкуре передний зуб героя.
– Да-а-а. Такой шанс только раз в жизни выпадает, – чавкая не менее аппетитно, Геркулес повернулся к Курту: – А я бы ему только хвост отрезал.
– Кому? – не понял тот.
– Ящеру. Ты же вчера спрашивал про недопереваренного аборигена...
Мы вновь шагали в указанном мастер-сержантом направлении по абсолютно нехоженым местам.
– Слушай, Сол, – обратился я к Уиллису, когда мастер-сержант в очередной раз скрылся в зарослях. – Что если Ратта завалят? Мы ж даже не знаем куда идти.
– На восток, – после недолгого раздумья ответил Сол. – Я уже задавал ему этот вопрос.
– И?
– На востоке океан. На берегу нас будут ждать.
– Нужно выйти к тому месту, где высаживались?
– Вряд ли. Слишком далеко на север мы ушли, – ответил Сол и, через несколько шагов как-то нерешительно добавил: – Думаю, Ратт почему-то не сказал мне всего. Но, возможно, на то есть причины.
М-да, остается надеяться, что дорога к океану пройдет без приключений, и все мы, в том числе и Ратт, останемся живы...
К вечеру под ногами начало чавкать, и вскоре мы вышли к болоту, по краю которого бродила серая птица на высоких ногах. Периодически она выхватывала из воды какую-то живность своим длинным клювом и, запрокинув голову проглатывала добычу. На нас птица не обратила никакого внимания.
– Она не съедобная, – сразу предупредил вопрос Геркулеса Феликс.
– А те?
– А ты за ними поплывешь?
Метрах в пятидесяти на небольшой проплешине чистой воды действительно плавала стая птиц. Подстрелить их не было никакой проблемы, но... как достать?
– Если это те болота, о которых рассказывалось в экскурсе, то здесь должны водиться большие съедобные моллюски, – Сообщил Феликс.
– Насколько большие? – проявил интерес Курт.
– До полуметра, – Симон для наглядности показал размер руками.
– Ого! А как их ловить? – загорелся энтузиазмом Геркулес.
Остальные тоже обратили заинтересованные взоры на Феликса.
– Они живут в иле, Но... – парень замялся и с несколько виноватым видом сказал: – Я забыл напомнить, если вы забыли, что прежде чем употребить в пищу, моллюсков следует сутки держать в чистой воде, периодически ее меняя. Это нужно для того, чтобы животное освободилось от ядовитых остатков ила, который оно пропускает через себя.
От такого известия мой желудок возмущенно заурчал, и чтобы заглушить эти звуки, я громко спросил:
– Куда нам идти-то? Кругом болото.
– На север, – голос мастер-сержанта заставил вздрогнуть. Он стоял в тени причудливого дерева, поднявшегося над землей на могучих корнях почти на метр.
Оказалось, что перед нами заболоченное русло речки, вытекающей из того озера, которое мы обходили. На юге болото впадает в крупную глубокую реку, и пройти там нет никакой возможности. На севере, у самого озера, около километра чистого русла с глубиной максимум по грудь. Туда Ратт и решил отправиться поутру. А пока, он отвел нас на небольшой сухой пригорок, на котором уже ожидал ужин в виде свежей охапки молодого бамбука.
Вновь набив желудок бледно-фиолетовыми ростками, я долго не мог уснуть, размышляя над странным поведением нашего командира. Что-то не сходилось в его действиях. Как он мог узнать о тех подробностях, о которых поведал нам? Ратт покинул нас примерно часа за два до того момента, как мы вышли к болоту. За это время он никак не мог успеть прошвырнуться на север до озера и на юг до реки, да еще и надергать где-то этот бамбук. Допустим, он знал маршрут заранее. Но, зачем тогда было нас сюда заводить? Зачем было идти к селению, если он знал о его существовании? Или не знал? Но тогда, откуда ж теперь узнал о переправе? Надо при случае обсудить этот момент с Уиллисом. С этим решением я и уснул.
К броду вышли только на закате следующего дня. Ратт, как назло, постоянно находился с нами, а потому, я никак не мог поделиться с Солом своими мыслями.
Вода в речке оказалась неожиданно холодной и прозрачной, наверное, где-то рядом били ключи. Зато глубина всего по колено и лишь у противоположного берега, где течение было более заметно, дно опустилось чуть глубже.
Далее снова двигались вдоль берега. Река с каждым днем становилась все более полноводной. Все чаще поднимались на корнях прямо из воды деревья, подобные тому, что показалось мне столь необычным на болоте. В тот раз я подумал, что вижу просто какой-то случайный выверт природы, но теперь было видно, что это целая порода деревьев, растущая на возвышающихся над землей корнях, а вернее над водой, ибо все эти монстры, кроме того, первого встреченного, росли прямо в воде.
В заливчиках и озерцах, попадавшихся по пути, несколько раз удавалось нанизать на самодельное копье, выстроганное Геркулесом из крепкой ветки, довольно крупных рыбин. А один раз и вовсе получился настоящий пир. Халиль навскидку полоснул очередью по взлетающей стае водоплавающих птиц, и четыре тушки, запеченные в глине, украсили наш ужин.
В тот раз мастер-сержант, неотлучно следовавший все последние дни с нами, ушел куда-то после обеда, наказав Уиллису продолжать вести группу вниз по реке. Обед у нас был ранним, ибо Геркулесу в очередной раз удалось нанизать на копьецо большую рыбину, которую мы тут же и зажарили – не тащить же ее по жаре. В путь двинулись довольные. На похвалы удачливому добытчику никто не скупился.
– Ну, дык, это.. Со мной не пропадете, – снисходительно отвечал тот, довольно краснея. – Мне б снасть какую, я бы вас этой рыбой завалил.
– Повезло нам, парни, что у Геркулеса нет снасти, – хохотнул Курт. – А то бы щас пришлось из завала выбираться.
– Из какого завала? – не понял Геркулес.
– Из-под рыбного завала. Ты ж сам сказал, что завалил бы.
– Так я же фигурально.
– Что значит фигурально? – разошелся Фармер. – Типа, трепанул и все?
– Да почему трепанул? – рыболов искренне возмутился. – У нас на Афре сызмальства первым делом учат пропитание в море добывать. Да я до армии всегда больше всех рыбы налавливал.
– А в армии?
– Что, в армии?
– Ты сказал, что до армии больше всех рыбы ловил. А в армии?
– Что, в армии? – опять не понял подначки Геркулес.
– Да хватит тебе, Курт, доводить человека, – заступился я за простодушного Сегуру. – Он нас рыбкой вкусной кормит, а ты...
– Дык, я ж любя, ради шутки.
– Не, я правда больше всех рыбы ловил, – не унимался раззадоренный Геркулес.
– Мы тебе верим, – хлопнул его по плечу Сол, после чего повернулся к остановившемуся Симону: – Ты чего там разглядываешь, Феликс?
– Странно как-то, – ответил тот, задумчиво шевеля хвостом и продолжая разглядывать какую-то яму.
– Что там странного? – заинтересованно остановился Логрэй.
– Тут почти метровая воронка в земле – абсолютно сухая.
Я хотел спросить, что в этом странного, но обратил внимание на наши следы, промявшие влажную почву – они уже заполнились водой. Действительно странная ямка...
В следующее мгновение края воронки начали стремительно осыпаться. Не успевший отреагировать Феликс неуклюже взмахнул руками и скрылся в стремительно расширяющейся яме. В ту же секунду слух резануло его истошным криком. Так не кричат с перепугу. В этом крике выплеснулась невыносимая боль и дикий ужас.
Никто из нас еще не сдвинулся с места, а крик уже затих. Воронка, увеличившись не менее, чем в три раза, перестала расширяться.
– Феликс! – первым к месту трагедии бросился Логрэй.
– Стоять! – предостерегающе закричал Уиллис.
Но мы уже ринулись вслед за Алексом и, окружив воронку, оторопело взирали на ужасных тварей, буквально разрывающих тело несчастного Симона. Десятки гигантских угольно-черных многоножек, длинною не менее метра и толщиной с руку, толкая друг друга, рвали плоть чудовищными жвалами. Шуршание хитиновых сочленений, треск разрываемой материи, отвратительное чавканье, хруст и скрежет сминаемых пластин бронежилета и автоматных магазинов сливались в омерзительную какофонию, побуждающую желание бежать от этого места без оглядки.
– Дьявольские твари! – Логрэй вскинул пулемет, и некоторое время молча целился, не решаясь стрелять в останки товарища.
Первую очередь в монстров выпустил Халиль, когда то, что осталось от Феликса, полностью скрылось под извивающимися телами. Примеру татарина последовали остальные. Несколько секунд мы старательно превращали в месиво копошащееся содержимое ужасной ловушки. Однако разорванные пулями многоножки продолжали шевелиться, будто бы даже не реагируя на обрушившийся свинцовый град. Даже отдельные сегменты, выброшенные из ямы, сучили лапками, не желая умирать.
– Отойдите! – крикнул Сол, когда из-за опустевших магазинов стрельба прекратилась.
Увидев в его руке гранату, мы поспешили укрыться за наиболее широкими стволами.
Взрыв разметал тошнотворную массу по окружающим кустам, украсив их окровавленными ошметками. Кровь была явно человеческая, но вот измазанные ею куски плоти продолжали шевелиться.
Выйдя из-за укрытия и отодвигая рукой загораживающую дорогу ветку, я случайно прикоснулся к одному из таких окровавленных сегментов, продолжающих жить какой-то отдельной механической жизнью. От этого прикосновения все мое тело непроизвольно содрогнулось, и в следующее мгновение желудок исторг под ноги так и не успевший перевариться обед.
Я еще стоял согнувшись, когда кто-то потянул за локоть.
– Пойдем, Олег, – позвал Сол. – Мы тут изрядно нашумели, поэтому лучше поскорее убраться.
Спешу вслед за товарищами, на ходу меняя пустой магазин.
Обернувшись, вижу, что сухая доселе воронка теперь заполнена грязной жижей, в которой продолжают шевелиться останки многоножек.
Мастер-сержант не появлялся. Неужели он ушел так далеко, что не слышал звуки стрельбы и взрыва гранаты?
Мы шли по прежнему придерживаясь русла реки. Друг с другом практически не общались. Каждый был погружен в собственные безрадостные мысли, переживая нелепую смерть товарища. Так же нелепо погиб в самом начале Филипп Норисс. Но как в подобную ловушку попался всезнайка Феликс? Возможно ли, что об этих тварях не упоминалось в экскурсе? Вряд ли. Скорее всего, имеет место быть тот самый случай, о котором говорит русская поговорка: – " И на старуху бывает проруха".
Из-за печального события ни у кого не возникло мысли об ужине. Однако утром общее чувство голода дало о себе знать симфонией пустых желудков. Даже воспоминания о вчерашних событиях не приглушили моего чувства голода, и потому, когда Геркулес направился с острогой к небольшой заводи, я с нетерпением последовал за ним. К нам присоединился Курт. Остальные, уверенные в удачливости рыболова, принялись собирать сухие ветки для костра.
Лишь только подойдя к воде Сегура вдруг метнулся вправо и с силой вонзил острогу в шевельнувшуюся в мутной воде тень. В воздух взметнулся толстый буро-фиолетовый чешуйчатый хвост, длинной не менее полутора метра, и с силой ударил по воде, обрушив на Геркулеса тучу брызг.
Не сообразив, что хвост принадлежит вовсе не рыбе, а огромной рептилии, я бросился на помощь товарищу, боясь, что он не удержит добычу. Выхватив саперную лопатку, попытался определить место, куда следует нанести удар. В это гновение вновь взметнулся целый фонтан воды и грязи. Геркулеса отбросило на глубину, и он, упав на спину, скрылся под водой.
Вздев для удара лопатку, я пытался хоть что-то рассмотреть в бурлящей жиже, однако безрезультатно. Заметив краем глаза, что незадачливый рыболов благополучно вынырнул, сделал шаг к болтающемуся из стороны в сторону древку остроги, по прежнему воткнутой в тело невидимой жертвы. Жертвы ли? В последнем я тут же усомнился, ибо нечто сильно ударило меня по ногам, опрокинув во взбаламученную жижу. Поднявшись на колени, стер с лица грязь и, открыв глаза, оцепенел при виде разверзшейся прямо передо мной огромной вытянутой пасти, усеянной множеством острых зубов, каждый из которых размером с палец.
Пасть раскрылась еще шире и надвинулась на меня. Стряхнув оцепенение, бросил в нее лопатку, одновременно отпрянув, перевалившись с колен на пятую точку. Рептилия со стуком захлопнула гигантские челюсти, и я увидел два широко расставленных желтых глаза с узкими трещинками черных зрачков. Если бы не россыпь красных пятен по краю, то схожесть с глазами аборигенов была бы абсолютной. Однако об этом я подумал позже. А сейчас попытался вскочить с намерением убежать от фиолетового монстра. Но правая рука скользнула по илистому берегу, и, не успев как следует утвердиться на ногах, снова ухнул в воду, зажмурив глаза от брызнувшей в лицо грязи.
Протирая глаза, услышал над головой треск автоматной очереди и частые глухие удары впереди, будто стук вонзающихся в дерево пуль. Прозрев, успеваю увидеть, как пуля рвет ноздрю монстра. И тут рептилия резко развернулась. Если бы я остался лежать в воде, то хвост рептилии мог пройти над моей головой. Но я сделал очередную попытку подняться, и потому был выброшен на берег чудовищным ударом. Повезло, что удар пришелся в предплечье, а хвост у твари оказался не очень жестким. Попади такая оплеуха в голову, вряд ли выдержали шейные позвонки. А так наиболее чувствительным – до потемнения в глазах – оказалось приземление на твердую почву.
– Уйдет! – пронзительный крик Геркулеса слился со звуком новой очереди.
– Да помогите же! – снова воззвал Сегура, когда я только начал восстанавливать дыхание после нокдауна. – Курт, скорей! Его течением уносит!
Глянув в сторону реки, увидел, что Геркулес изо всех сил старается удержать древко своей остроги, воткнутой в невидимого под водой монстра. Но несмотря на все усилия, парень с каждой секундой продвигается все глубже, вслед за тянущим тушу течением.
Поднимая тучи брызг, на помощь товарищу бросается Курт. Несмотря на продолжающееся головокружение, поднимаюсь и, гонимый неожиданным азартом, спешу за Фармером. Мелькает мысль, что в воде могут быть еще монстры, и сразу теряется в вихре эмоций, когда понимаю, за что мы с Куртом тащим мертвую рептилию – мы уцепились за четверть метровые когти трехпалой чешуйчатой лапы. Даже не хочу представлять, что было бы, врежь зверюга мне не хвостом, а этим коготком...
Наконец-то подоспели остальные товарищи, и уже вшестером мы кое-как вытягиваем добычу на сушу.
– Во! А я еще на станции, когда просматривали экскурс, говорил, что неплохо бы поохотиться на этого красавца, – возбужденно вещал Геркулес, глядя на монстра вожделенным взглядом. – Это же настоящий персейский крокодил. Только фиолетовый.
– Ты охотился на таких? – с уважением в голосе спросил Халиль, обходя почти четырехметровую тушу.
– Нет, – признался любитель крокодилов. – Недалеко от моего дома есть крокодилья ферма. По малолетству бегал туда с друзьями посмотреть и помечтать, что когда-нибудь разбогатею и смогу заказать персейский бифштекс. И надо же – моя мечта сбылась!
– Разбогател? – удивленно поднял брови все еще тяжело дышащий Курт.
Глава – 9
Вкусить мясо фиолетового крокодила получилось только ближе к полудню. Сол опять забеспокоился, что на звуки выстрелов могут нагрянуть нежелательные гости, потому надо скорее покинуть место удачной охоты.
Разумеется, о том, чтобы тащить с собой всю тушу, не могло быть и речи. Решили нарезать столько мяса, сколько сможем унести. Геркулес не мог сказать, какая часть монстра наиболее предпочтительна для употребления. Посовещавшись, пришли к общему мнению – резать хвост. И тут столкнулись с проблемой – удивительно, как Сегура ухитрился пробить шкуру рептилии заостренной палкой, но ножам она почти не поддавалась. Промучившись несколько минут без особого успеха, поняли, что процесс может растянуться надолго.
