Текст книги "Серебро и тайны (ЛП)"
Автор книги: Сильвия Мерседес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
Матушка Улла посасывала зуб, ее глаза были понимающими, и ему было не по себе.
– И когда бы мифато отдавали хоть каплю силы? Даже той, что может их уничтожить?
Я не мог спорить. Я пять лет учился у гениальных умов современного магического мира. Я знал, какими опасными были те умы.
Но… магия носрайта? Кто глупо полезет в такую темную работу, даже подвергнув риску Клятву? Судя по словам Фэррин, это был не один из самых ужасных кошмаров. Те нападали и уничтожали раньше целые города фейри. Этот кошмар, похоже, был куда меньше, сосредоточил силы на одном фейри, спрятался в его разуме, охотился на его сны.
Я нахмурился, медленно сжал кулаки. Что-то в этом ощущалось неправильно и… злобно. Мог ли носрайт быть создан, чтобы напасть на этого фейри? Если так, почему? И кем? Столько вопросов, и так мало времени на поиск ответов! До рассвета не так много часов, и…
– Нашла.
– Что? – я повернулся. Пока я задумался, матушка Улла обошла мой стол, разглядывала тома на полке за мной. Я посмотрел на нее, она посохом задела корешок книги и вытащила ее с высокой полки. Она упала в ее ладонь, черный кожаный переплет, потрепанный, от этого было не по себе. Даже запах был злым.
Матушка Улла покрутила книгу, посасывая зуб. Она цокнула языком и протянула книгу мне.
– Это твой носрайт.
– Что? – выпалил я. Я открыл книгу на первой странице, стал читать заклинание. Магия тут же поднялась с написанных слов, обжигая мой мозг. В разуме вспыхнула картинка – высокое существо с уродливыми пропорциями, его глаза были склеены серебром, сломанная челюсть свисала, язык свисал на грудь. Шок и ужас от этой картинки вызвали у меня вопль. Я быстро закрыл книгу, не дав заклинанию вырваться.
Я посмотрел в непреклонные глаза матушки Уллы.
– Что это? Как оно тут оказалось? Все носрайты… – я сглотнул, посмотрел на книгу, быстро бросил ее на стол, словно она могла сжечь мои пальцы. – И откуда вы знали, где его искать?
– Висаменор, – матушка Улла медленно улыбнулась, но неприятно. – В мое время я не была милой, но умела сблизиться, если понимаешь, о чем я.
Я решил, что не хотел знать, что она имела в виду. Стиснув зубы, я не дал себе задать вопросы, крутившиеся на языке.
– Твой предшественник увлекался мной, – продолжила старушка, крутя посох морщинистыми пальцами. – Но мне до него не было дела. От него постоянно пахло пряными иностранными духами, меня от них мутило! Игендорн же… мы с ним не раз встречались. Танцевали как-то в ночь Глорандаль. Висаменору это явно не понравилось!
Она шагнула вперед, постучала посохом по обложке черной книги заклинаний.
– Это была его месть. Висаменор знал, что его магия не сравнится с силой Игендорна. Он решил обойти эту проблему. Не очень хорошо, видимо. Его маленький кошмар не разгромит города, это точно. Но монстр сильный. И магия фейри бесполезна против него. Бедный Игендорн! – ее голос и выражение лица не передавали печаль за фейри. Она выглядела даже радостно. – Кто бы подумал, что он страдал все эти годы?
– Вы об этом знали? – я уставился на нее. – Вы знали, что маг Висаменор написал носрайта?
Она пожала плечами.
– Он сказал мне, что хотел сделать это. Я не думала, что он сделает это. Он всегда много говорил. Ему надоело преследовать меня, и мы остаток его жизни взаимно и приятно недолюбливали друг друга. Наши пути никогда не пересекались, хотя мы защищались чарами от зла, – она посмотрела на меня из-под кустистых бровей. – Это естественно. Мифато и ведьмы не ладят. Лучше помни это, милый парень, пока не пострадал.
Я выпрямился на стуле.
– Я не знаю, о чем вы.
– Угу, – фыркнула матушка Улла и обошла стул, сильно опираясь на посох. – Теперь у тебя заклинание. Что будешь делать? Наша девица все еще где-то там, и она не знает, с чем столкнулась.
Я посмотрел на потрепанную книгу заклинаний. Я все еще не мог успокоиться из-за силы магии, которую заметил. Это заклинание было вне моего опыта, я не ожидал, что столкнусь с такой магией.
Но идея появилась. Может, не очень хорошая… но у Фэррин мог быть только такой шанс.
– У меня есть вопрос, матушка, – я посмотрел в глаза ведьмы округа. – Вопрос насчет ваших рун.
14
Фэррин
Я медленно крутила руны вокруг себя, разглядывая каждую. Руна щита гвейир выглядела так, словно вот-вот угаснет, это не радовало. Я подлатала ее, как могла. Было бы лучше вернуться в реальность и исправить руну, нарисованную на земле, но в чем смысл? Я была слепа в том мире, могла сделать только хуже.
Нардуал была сильной. Я подняла ее через туман Инопутья, искала камень выше, на котором раньше был Келлам. Был лишь туман. Келлама не было видно.
Сколько еще ждать? Я не знала, как время тут отличалось от реальности. Может, я вошла в Инопутье несколько секунд назад, а, может, прошли часы, а я и не поняла. И если Игендорн забрал меня в мир фейри, как я подозревала, что это означало для крайнего срока? Время тут шло в том же темпе, что и у смертных?
– В любом случае, лучше не медлить, – буркнула я, невольно подражая матушке Улле. Я посмотрела наверх, все еще надеясь заметить Келлама. А потом, вздохнув, стиснув зубы, я повернулась на камне и послала руну зрения перед собой в поисках сна фейри.
Он был недалеко. Нардуал летела впереди меня, озарила еще три парящих камня и замерла. Она вспыхнула чуть ярче, сжигая туман. Я погналась за ней, прыгая с камня на камень, и увидела перед собой золотой лес разума фейри.
Я замерла, с тревогой сжимая посох. У меня не было плана лучше прошлого раза. Моя боевая руна биторис почти не помогала против монстра – носрайта, как его звал Келлам. Да, я пережила два столкновения, но это не помогало. Мне нужно было как-то избавиться от существа.
Я взглянула на угасающие руны, отчаянно размышляя, что попробовать. Что угодно. Может…
– Фэррин?
– О, семь богов! – выдохнула я, не зная, была это молитва или ругательство. Я повернулась, послала нардуал сквозь туман.
Камни появились над моей головой. Келлам сел на корточки и выглянул из-за края, его свеча озаряла его черты. Я выдохнула с облегчением, отогнала ощущение. Я не дам ему думать, что рада видеть его.
– Долго ты, – рявкнула я, яростно глядя туда. – Я уже думала, что ты забыл обо мне, – я чуть не добавила горько «Не в первый раз», но закрыла рот. Не время трогать старые раны. Мне было все равно, что он не писал мне эти годы. Я жила дальше.
– Прости, – ответил Келлам, его тон был слишком поспешным, чтобы быть кающимся. – Я не хотел отсутствовать так долго. Но у меня хорошие новости! Я нашел… точнее, твоя наставница, матушка Улла, нашла книгу носрайта.
Я склонила голову и приподняла бровь.
– И?
– У нас есть шанс! – глаза Келлама сияли в свете свечи. – Носрайт, с которым ты имеешь дело, заклинание мифато. Творение старого мага Висаменора, если точнее. Нужна магия мифато, чтобы сковать его, но я видел заклинание, думаю, что справлюсь. Это…
Он помедлил, склонился сильнее с края камня, и я отчасти боялась, что он потеряет равновесие и рухнет. Это было бы глупо делать в мире пустоты и тьмы.
– Я не могу колдовать прямо, – сказал он. – Я не могу попасть в сон с тобой, не отсюда, и я не смогу работать над путами. Но, думаю, я смогу создать связь с тобой. Нить души. И, может, так я смогу передавать заклинание, чтобы ты работала на своем конце.
– Что? – мое сердце дрогнуло. – Ты хочешь, чтобы я работала с магией мифато? – идея была тревожной. Да, матушка Улла всегда говорила, что мои способности лучше подходили заклинаниям мифато, чем низкой магии ведьм. Но я училась работе ведьмы. Я не изучала язык высшей магии, не знала сложные техники записи заклинаний.
– Ты можешь, – настаивал Келлам. Ладонь со свечой подрагивала, свет колебался на его лице. – Ты – сильная колдунья, одна из самых сильных из всех, кого я видел. Я знаю, ты сможешь.
Он снова говорил легко слова, не понимая, как они били меня, каждое было кулаком. И каждый удар заставлял сердце теплеть так, как я не могла позволить, на это не было времени. И он говорил не всерьез. Я была для него лишь диковинкой? Вся эта ситуация была для него не больше, чем интересная проблема.
– Хорошо, – я стиснула зубы. – Как нам создать эту связь? У тебя есть для нее заклинание?
– Да, я его записал, – его лиц пропало из виду. Я видела сияние свечи над парящим камнем, но туман стал сгущаться. Я повернула руну зрения, отгоняя туман, ощущая напряжение магии.
Вдруг вспыхнуло что-то мелкое и голубое. Я вздрогнула и чуть отодвинула руну, не зная, что увидела, что ожидать. Через миг лицо Келлама вернулось. Он склонился над краем камня, уже без свечи. Он держал длинную сияющую нить магии, намотанную на его ладони. Она трещала, как молния, сделанная осязаемой, но не обжигала его.
– Я передам это тебе, – сказал он. – Попытайся поймать посохом, ладно?
– Да, – я кивнула, приготовилась, двигая руны за себя, чтобы они не помешали заклинанию.
Келлам встал и взмахнул голубой нитью, как лассо. Она вспыхнула в пустоте, сжигая туман. Он отпустил конец с петлей, и он полетел вспышкой во тьме ко мне, почти слишком яркой, чтобы смотреть туда. Я взмахнула посохом. Петля зацепилась за край посоха и затянулась.
– О! – охнула я, чуть не подавилась от удивления. Вспышка силы пробежала по моему посоху, по пальцам, рукам и взорвалась в моей голове – не только в Инопутье, но и в темной камере, где сидело мое физическое тело. Я ощутила, как сила обвила мое сердце, наполнила силой кости, соединяя меня чрез много миль, границы реальностей с мужчиной на другом конце заклинания. – Сработало! – завопила я, сосредоточившись на Инопутье. Я посмотрела на Келлама, на сияющую нить магии на конце моего посоха. – Я ощущаю это. Мы связаны.
Келлам кивнул. Он тоже это ощущал, будучи на другом конце заклинания.
– Я попытаюсь кое-что тебе послать, – сказал он. – Хочу убедиться, что связь работает, перед тем, как посылать заклинание, сковывающее носрайта. Матушка Улла дала мне руну для тебя.
– Что? – я удивилась бы меньше, если бы матушка Улла его поцеловала! Старая ведьма не любила делиться своими рунами. Я четыре года выведывала каждую из рун своего круга у Уллы. – Она дала тебе руну? Тебе?
Он пожал плечами, скривил губы в горькой улыбке.
– Я был убедительным.
– Угу, – не стоило задавать вопросы. – Ладно. Отправь ее мне.
– Готовься.
Я не помнила, как готовилась. Я никогда еще не получала знания таким образом. Но отличалось ли это от обычных способов учиться? Передача знаний от разума к разуму всегда была чудом. Может, этот метод был прямее, чем обычно. В один миг в моем разуме был участок пустоты, о каком я не догадывалась. А потом сияющие нити вспыхнули, и что-то замерцало там. Я ощутила руну, поняла ее форму, даже не видя ее перед собой. Она просто была в бесформенном пространстве в моей голове, готовая быть использованной.
Я чуть пошатнулась, оказалась опасно близко к краю камня. Разум гудел, и в камере сильно дрожало мое тело. Я опустила посох, искала равновесие, пыталась дышать.
– Фэррин? Ты в порядке?
– Да, – я кашлянула, покачала головой, посмотрела на тропу сверху, моргая. – Да, все хорошо. Я получила его.
– Сработало?
Я кивнула. Руна была сильной, сильнее боевой руны биторис, которую я всегда считала самой сильной в своей небольшой коллекции. Такая руна могла помочь против носрайта. Я поняла со смущением, что матушка Улла была колдуньей куда сильнее, чем я думала. Я всегда видела в ней наглую старуху. Она такой и была, но она была с кучей тайн и знаний, которые скрывала за морщинистым лицом.
– Ты можешь попробовать руну? Убедиться, что она работает? – спросил Келлам.
Я коснулась робко знаний в голове, словно котенок, осторожно тянущийся лапой к огню свечи.
– Лучше нет, – сказала я. – Руна сильная. Я не смогу поддерживать ее долго. Лучше выждать, пока она мне не понадобится, и использовать все сразу.
Келлам хотел возразить, но от моего резкого взгляда сдержался.
– Теперь связь установлена, и ты должна смочь получить от меня книгу заклинаний, – сказал он. – Но придется присылать ее тебе по кусочкам, ведь это большая магия. Чтобы смочь применить заклинание, нужно сначала оглушить носрайта. Для того и новая руна.
– Точно, – я покрутила посох, сильнее обвила нитью связи конец. – Ничего не поделать, – я посмотрела на Келлама, нахмурилась, а потом помахала, ощущая себя глупо. Я тут же пожалела, зная, что выглядела для него как ребенок. Тихо ругаясь, я отвернулась, посмотрела на лес сна фейри.
– Погоди.
Я замерла, оглянулась и приподняла брови. Келлам сел на корточки на камне, сжимал ладонью нить связи, другой – край камня. Его глаза ярко сияли, отражали свет заклинания.
– Фэррин, я… знаю, сейчас не лучшее время, но… Я хотел сказать тебе… извиниться за… Я хотел…
Сердце гремело в моем горле, как ком. Я быстро тряхнула головой и строго нахмурилась.
– Ты прав, маг Леокан. Сейчас не лучшее время.
Мне не нужно было сейчас еще и ворошить прошлое, отвлекаться на его жалкие извинения. Это было не важно. Это перестало быть важным годы назад. Я была отчасти убеждена, что это и не будет больше важным, по крайней мере, не сильно.
Я выпрямилась, глубоко вдохнула. Мое физическое тело в камере тоже вдохнуло, пальцы сжали посох. Я ощутила, как нить заклинания дрожала на конце посоха, пронизывала мой дух, и я помолилась, чтобы связь выстояла.
Я переступила границу золотого леса.
– Ах, ты вернулась.
Я вскрикнула и развернулась. Инопутье пропало, лес окружил меня. Высокая мускулистая фигура с длинными темно-зелеными волосами, ниспадающими на голые плечи, вышла из-за дерева и улыбнулась мне.
– С возвращением, смертная дева, – сказал Игендорн. – Я уже думал, что ты сдалась.
15
Келлам
– Что происходит? Ты позеленел по краям, красавчик!
Я нахмурился. Было сложно сохранять транс, необходимый, чтобы почти все сознание было в Инопутье, еще и поддерживать заклинание связи с разумом Фэррин. Делать это, пока узловатый палец тыкал в мое плечо, было почти невозможно.
Я скривился, приоткрыл глаз и посмотрел в сбивающие с толку глаза матушки Уллы.
– Это он. Этот фейри… Игендорн. Он там с ней.
– Да? А ты что ожидал? – Улла скрестила руки и посасывала зуб. – Это его сон.
Я закрыл глаз, скрипнул зубами и сосредоточился на другом измерении. Я ощущал связь, искал Фэррин. Я не видел сон, в котором она стояла, как и не слышал, что она говорила, или что говорили ей. Но я ощущал это в ее голове с ясностью, от которой было не по себе. Я ощутил, как она покраснела от вида лорда фейри. Ощутил ее шок, ее страх… и ее восхищение. Игендорн был очень красивым. Красивым и сильным…
– Не переживай.
Я охнул и открыл глаз от голоса ведьмы округа. Матушка Улла усмехнулась и рассмеялась.
– Нужно лучше скрывать мысли, если не хочешь, чтобы их легко читали с твоего лица, парень. Я знаю ревность, когда вижу ее. Но не переживай! Наша Фэррин не полная дурочка. Она не поведется на фейри, который похитил ее и угрожал ее жизни. Она может быть ленивой и беззаботной, но даже она не так глупа, – старушка склонилась ближе и ущипнула меня за щеку. – Не говори, что я так говорила. Я не хочу, чтобы она задрала нос!
Я отодвинулся от пальцев ведьмы и зажмурился, направил сознание по связи. Я почти видел золотой лес и сильное создание перед Фэррин. Я ощущал, как ее сердце забилось быстрее.
– Спокойно, Фэррин, – прошептал я по нити заклинания. – Спокойно.
16
Фэррин
– Что ты тут делаешь?
Слова сорвались с губ, я не успела их остановить. Они звенели громко в золотом воздухе, звучали ужасно смертными и глупыми. Румянец подступил к моим щекам в реальном теле, и его явно было видно на мне тут.
Лорд фейри улыбнулся. Улыбка потрясала не только красотой, но и тем ужасом, который вызывала. Или не ужасом… может, неправильно было так описывать чувство, пронзившее мою спину. Может, это чувство нельзя было описать словом. Не было неприятно. Но пугало.
– Это мой сон, да? – сказал он низким голосом. – Ты так удивлена?
– Нет, но я… – я притихла. Я хотела спросить, почему он был не в облике ребенка, какой я видела уже два раза. Что-то, наверное, инстинкт ведьмы, говорило, что это плохая идея. Я не знала, почему, но подозревала, что он не знал о том облике. Не стоило говорить, что я видела его в юном уязвимом состоянии. И я могла использовать это знание позже.
И я закрыла рот, покачала головой и начала снова:
– Я поняла, что ты держался далеко от своего демона.
– Я не боюсь демонов.
Это было не совсем ложью. Фейри не врали, не могли врать. Но это не было и правдой. Не было полной правдой.
Я не успела разобраться, фейри сделал три шага, пересек расстояние между нами, встал передо мной, позволяя вблизи увидеть его голую грудь. Сердце колотилось, я пыталась попятиться, но врезалась плечом в дерево.
– Я впечатлен, котенок, – он поднял большую ладонь и осторожно коснулся длинным когтем под моим подбородком, накренил мою голову, чтобы мне пришлось посмотреть в его золотые глаза.
Я сглотнула, но не дала себе моргнуть или вздрогнуть.
– Впечатлен? Чем? Я еще ничего не сделала.
Уголок его рта приподнялся в жуткой улыбке.
– Маги-фейри, каких я сюда брал, не выживали даже в одной встрече с тем монстром. Ты уже дважды сделала это.
Его глаза были глубокими, золотыми. Интригующими. Как сам сон, который заманивал меня в опасные тени, они манили меня забрести глубже. Затеряться. Было бы легко уйти в те глубины и не понять, что я сделала, пока не будет поздно.
И почему он так на меня смотрел? С любопытством. Неужели он видел во мне что-то опасно интригующее, как я в нем? Неужели…
Не глупи!
Я услышала не голос. Это была не мысль, а… дрожь. Она гудела на нити связи, натянутой, как тетива, грозящей порваться.
Не глупи! Он опасен! Он играет с тобой! Не ведись на его уловки, Фэррин!
Келлам, зараза.
Но он был прав. Все знали, что фейри нельзя доверять. Они бросали морок на смертных быстрее, чем те замечали. И я уже была уязвима, не добавляя фейри власть надо мной.
Я зарычала и отдернула голову от пальца с когтем.
– Не командуй мной.
Игендорн медленно убрал руку, согнул пальцы. Другой уголок его рта приподнялся, бровь поползла вверх на гладком лбу.
– Нет, у меня в мыслях нечто крупнее, если ты преуспеешь.
С этими словами он отошел на несколько шагов. Моя сдавленная грудь вдруг расслабилась, легкие смогли вдохнуть. Я прижалась к дереву, а потом выпрямилась и уперлась посохом в землю.
– Так ты будешь помогать, или ты просто решил мешать мне?
– А я мешаю?
– Нет! – выдавила я слишком быстро, чтобы этому можно было верить. Я покрутила посох в руке, пытаясь игнорировать гул от нити связи, и яростно посмотрела на фейри. – Но я вижу, что ты пытаешься сделать. Это не помогает! Если хочешь, чтобы я занялась работой и что-нибудь сделала с твоим гадким демоном, лучше оставь меня одну.
Фейри медленно кивнул, прижал подбородок к груди, прядь волос упала на его лоб и повисла шелковистым завитком между его сияющими глазами.
– Хорошо, котенок, – его голос был низким и гулким, словно урчание кота. – Охоться на свою мышку.
Он поклонился, изящно взмахнул рукой… и исчез.
Я смотрела в пустоту, где был фейри. Но, конечно, он не исчез полностью, да? Этот лес – он, было страшно даже размышлять о таком. Я прошла в его подсознание, и, согласно некоторым теориям магии сна, эта часть разума была правдивее сознания. Тут было меньше барьеров.
Поежившись, я огляделась, пытаясь ощутить фейри. Лес казался пустым, но это ничего не означало. Нить связи снова загудела. Присутствие Келлама шептало в моем разуме, не голос, не картинка, но ощущение, которому не было названия. Он пытался сказать что-то о фейри, и что нужно сосредоточиться…
– Ты можешь угомониться? – зарычала я, потянула за нить посохом. – Я знаю, что делаю, – я надеялась на это. – Будь готов дать мне то заклинание, слышишь, маг Леокан?
Это работало. Я ощущала, что он нервничал, но давление его присутствия отступило. Хмыкнув, я огляделась в лесу, взгляд скользил от дерева к дереву, искал серебро среди золота. Я ничего не заметила сразу, пожала плечами, выбрала направление и пошла. Через пару шагов золотое спокойствие стало влиять на мой разум, заманивая меня гулом энергии и приглушая страх до уровня небольшой тревоги.
Жаль, подумала я, проходя под огромным деревом, которое едва могли бы обхватить шесть человек. Корни были большими и кривыми, торчали завитками из земли, как мосты и арки гения-архитектора. Жаль, что я не успевала хорошенько рассмотреть лес. Тут были тайны. Древние, мощные, интересные. Воспоминания о временах, давно утерянных для людей, знания, ждущие, что их обнаружат. И сам Игендорн. Древний, будто вне возраста. Красивый и ужасный. Какие тайны он был готов раскрыть…
Фэррин!
Я вздрогнула, повернулась, словно меня кто-то поймал за рукав и потянул.
– Келлам, еще раз говорю, оставь меня… – я утихла.
В десяти ярдах от меня было пострадавшее дерево. С его кривых веток падали капли жидкого серебра.
Все во мне сжалось тут и в реальном теле, сидящем на коленях в камере. Вот и все. Демон – носрайт – был близко. Я коснулась странной руны от матушки Уллы, как рыцарь – рукояти меча. Я с дрожью вдохнула и пошла к дереву.
Фэррин…
Один шаг. Два шага. Три.
Фэррин…
Я покачала головой, отгоняя тревогу. Я не знала, было это мое чувство или Келлама. Это было не важно.
Фэррин, будь осторожна…
– Таким ведь и был план, да?
Пруд жаркого серебра окружал пострадавшее дерево. Здоровые золотые деревья неподалеку словно отпрянули от него. Я почти ощущала, как их корни двигались под землей, они старались отодвинуться на безопасное расстояние. Я вдохнула, осторожно обошла дерево, пытаясь понять, откуда прилетел зал.
Я заметила еще одно дерево в паре ярдов.
А за ним еще одно.
И еще, и еще. Участок леса был полным горячего серебра. Бедные измученные деревья будто дрожали от боли, умирая, еще не до конца мертвые. Носрайт был близко.
Я сжала посох и пошла к серебряному лесу, босые ступни сжимались с каждым шагом. Я облизнула пересохшие губы, гадая, что ощущало сейчас мое физическое тело в камере. Я покрутила руны вокруг себя, коснулась каждой по очереди. Руна щита, гвейир, дрогнула от моего прикосновения, но выстояла. Она мне поможет? Может, удастся отчасти отразить удар, и я успею сбежать.
Но я не могла сбежать. Не в этот раз. Сейчас или никогда. Если я не остановлю носрайта тут, я умру. От руки монстра или фейри.
Там!
Присутствие Келлама возникло в моем разуме, и я увидела тень среди пара раскаленного серебра. Горбатый силуэт, двигающийся рывками, без ритма, без грации. Существо волочило за собой длинные руки. Оно вышло из-за согнувшегося от страданий дерева, подняло ужасную голову. Длинные прорези, видимо, ноздри, раздулись, что-то странно двигалось за склеенными серебром веками.
Я потянулась к угасающей руне щита. Но нет! Я не могла в этот раз. Нужно было атаковать. Закончить это.
Я сдвинула руну гвейир, опустила посох на землю. Я не хотела закрывать глаза, когда лицо монстра было повернуто ко мне, и он подтягивал неуклюжее тело, чтобы устремиться ко мне. Но я заставила глаза закрыться, вспомнила новую руну, представила ее.
Семь богов, она была сильной! И куда сложнее, чем я думала. Не открывая глаза, я стала рисовать ее, посох двигался медленно до боли, неуверенно. Я соединяла линии и добавляла изгибы. Земля дрожала, носрайт несся сюда. Как скоро я окажусь в зоне его атаки? Мои ладони дрожали, заклинание трепетало.
Спокойно… спокойно…
Сила руны росла, пылала на конце посоха, сжигая тьму в моей голове. Я почти ее видела, почти могла ее вызвать. Я была близко.
Я открыла глаза.
Носрайт был передо мной, так близко, что я могла сосчитать торчащие из ноздрей волоски, видела черные зрачки за веками.
Руна матушки Уллы сломалась. Разбилась с искрами.
Пасть монстра раскрылась шире, серебро заблестело в его горле.
Я сжала руну бега, ватрис, повернулась и побежала за миг до того, как раскаленное серебро попало по земле, где я стояла.
17
Келлам
– Семь богов! – я дернулся, глаза открылись, ругательство слетело с губ. Шок от незаконченной руны, которую Фэррин не смогла создать, пронзал связь, и все мое тело с болью дрожало. Я сжал кулаки и стиснул зубы.
– Что случилось? – нос матушки Уллы возник в поле зрения. Я попытался отвернуться, она подвинулась, чтобы я ее видел. – Наша девица использовала руну квирора? Которую я дала?
– Семь богов, – снова выругался я и уткнулся лицом в ладони. Мой мозг будто гремел в черепе. – Нет! Она попыталась, но потеряла решимость. Она использовала заклинание и убежала.
– Что ж, – старуха прислонилась к моему столу. Желтые ногти стучали по нему без ритма. – Носрайт не обычный монстр сна, да? Я бы посмотрела, как ты выступил против такого без обучения.
Я поднял голову, скрипнул зубами.
– У Фэррин нет времени на тренировки. Она должна сделать это. Сейчас.
Матушка Улла задумчиво посасывала зуб.
– Девица – непоседа, да. Но у нее сталь в спине, когда нужно. Думаю, она смогла бы сделать это с небольшой помощью, – она поджала губы, громко чмокнула ими и выпрямилась. – Красавчик, ты можешь связать меня с ее разумом своей сияющей нитью?
– Не знаю, – я отклонился на стуле и посмотрел на заклинание связи, которое записал на пергаменте. В физическом мире это были просто бумага и чернила, но мои духовные глаза видели мерцающую силу, которую те слова тянули из измерения магии. Заклинание было хорошим, протянет какое-то время. Но как оно отреагирует, когда я добавлю пару строк к уже работающей магии, я не знал.
Матушка Улла взяла серо-коричневое гусиное перо, лежащее у моего локтя. Она покрутила им под моим носом.
– Может, попробуешь?
Я сглотнул и тряхнул звенящей головой. Я вздохнул, размял шею, взял перо, обмакнул его в чернила и склонился над страницей.
18
Фэррин
Я бежала по золотому лесу, руна ватрис несла мня, как птица на ветру. Я неслась так быстро, что почти обогнала свой страх, стала воплощением полета.
Но заклинание дрогнуло. Мое физическое тело, сидящее в темной камере, скривилось, я ощутила, как руна в круге магии угасала. Они были недостаточно сильными, нарисованные вслепую.
Я во сне запнулась, упала на колени и локти в роще сияющих изящных деревьев. Я оставалась так пару мгновений, отчаянно пыталась перевести дыхание, искала остатки руны. Но без толку. Ватрис была исчерпана.
Я слышала, что носрайт шел. Я не успела оторваться от него.
Я села, шумно дыша, горло болело. Я убрала волосы с лица и помолилась богам, которые слушали. Я уперла посох в землю рядом с собой и встала. Все во мне говорило мне повернуться и посмотреть между деревьев, попытаться заметить приближающийся ужас. Но я не осмелилась. Страх одолеет меня, едва я увижу носрайта. Нет, нужно было принять решение: нарисовать свежую руну ватрис и сделать еще рывок, или… попробовать яростно сильную руну, которую матушка Улла мне послала?
– Не глупи, – прорычала я, желая, чтобы голос был достаточно громким, чтобы заглушить тяжелые шаги и волочащиеся конечности среди деревьев за мной. – Ты недостаточно сильная! Напиши ватрис и убегай отсюда, пока…
Что-то покалывало мою голову. Не голос, просто ощущение – сухое, раздражающее, точно не Келлам. Нет, только один человек в мире мог вызывать такие ощущения.
– Матушка Улла? – охнула я, голос дрогнул. Я надеялась, что нить связи не передавала отчаянную надежду, возникшую в моей груди. – Матушка Улла, это вы?
Слов в ответ не было. Но чувство усилилось, четкое, и я почти слышала:
– Шевелись, ленивая девица!
Я подавила ругательство.
– Не могу, – прошептала я. Земля под моими ногами словно дрожала, хотя мне могло казаться. Но мне не показался хриплый звук тяжелого дыхания, становящийся ближе с каждым мигом. – Это слишком сложно для меня! И монстр…
– Сложно, ага, – простое ощущение вызывало столько эмоций, передавало слова достаточно четко. – Хватит медлить, сделай это!
Я скулила. Я попыталась повернуться, ответить на это ощущение. Я не могла разочаровывать матушку Уллу. Мне нужно было проявить себя. Сейчас или никогда. Но…
– Ну же, Фэррин. Ты можешь это сделать.
Я нахмурилась. Что это было? Тусклое ощущение чьего-то присутствия за сильным ощущением матушки Уллы в моем разуме.
– Келлам? – прошептала я. – Ты еще там?
Ответа не было. Но он смотрел. Я была уверена.
Я решилась, уперла посох перед собой. Если я умру, то не как трусиха, пока на меня смотрел Келлам Леокан! Келлам, с его годами обучения, мантией мифато с серебряными пуговицами… и письмами, которые он не написал. Келлам, который бросил меня. Я покажу ему, что не сидела эти годы, сложа руки. Я – ведьма. Ученица, но ведьма.
Скрипнув зубами, я смотрела сквозь сияющую ауру деревьев. Вот. Носрайт, странный и ужасный в этом мире красоты. Серебро капало с его свисающей челюсти, оставляя за ним горячий след.
Когда я увидела его, он повернул голову в мою сторону. Глаза двигались за веками. Я снова с болью осознала, как ослабел мой круг рун.
Руки монстра сжимали деревья, странно соединяясь с телом. Он двигался вперед, челюсть опускалась ниже с каждым шагом.
Я вела посохом по земле, рисуя сложные линии новой руны. Сила полилась через мой разум, пока я работала, соединяя мой дух с квинсатрой, миром магии, тянула магию из той реальности в эту. Форма была сложной, было трудно удержать контроль, разум кричал на меня, что у меня не было времени закончить, и монстр вот-вот настигнет меня, и мне нужно было убежать, пока был шанс. Ощущение было таким сильным, гудело вместе с потоком магии, и я боялась, что мой посох вылетит из моих вспотевших рук или разобьётся. Мое тело сидело на коленях в камере, содрогалось от холода и жара. Пот стекал по моему лбу, иней покрывал губы.
Носрайт приближался. Он широко раскрыл пасть.
Я завершила руну.
– Вот так, – матушка Улла в моем разуме радостно улыбнулась. – Ты не так бесполезна, да? Теперь… ИСПОЛЬЗУЙ ЕЕ.
Носрайт взревел. Я видела блеск серебра, поднимающегося в горле, проливающегося между зубов на свисающую челюсть жаром и смертью.
Я подняла руну. Она шипела в воздухе между мной и тем фонтаном. Я взмахнула посохом, чтобы послать руну в полет, поняла, что я не знала, что именно делала руна. Но это было не важно.
Руна попала по сгустку серебра. Он пропал и…
Ослепительная вспышка света сбила меня с ног, и я отлетела. Я врезалась в ствол дерева, рухнула на землю, отважно пытаясь удержаться за свой облик во сне, не отлететь в реальность. Руна? Я подняла голову, глаза ничего не видели, свет ослепил ощущения, и я не знала, была ли все еще в золотом лесу. Моя руна? Она сломалась? Волна серебра неслась ко мне? Я умру, крича в агонии?
Секунды проходили. Одна за другой. И я не умерла. Жжения не было. Агонии тоже.
