Текст книги "Песня теней (ЛП)"

Автор книги: Сильвия Мерседес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Холлис оторвала взгляд, ее ноздри раздувались, она втянула воздух. Она медленно выдохнула, досчитала до двенадцати и разрешила себе говорить.

– Избранный король. Это миф, да? Я порой о нем слышу от обычных жителей. Они думают, что герой появится и одолеет Одиль, вернет храм богини в Ройме и начнет Золотую эпоху.

– Это не миф. Это пророчество.

Его голос послал дрожь в ее душу. Было что-то зловещее в тех словах, и она не могла определить, что. Услышав их, она словно услышала, как за ней захлопнулась дверь. Что было глупо. Это были просто слова, еще и бред.

– Не говори, что ты веришь в пророчества, Фендрель ду Рамнул. Ты же взрослый!

Он приподнял бровь, удивление на миг смягчило его лицо.

– А ты не веришь, Холлис ди Тельдри?

Она пожала плечами и быстро отвела взгляд. От его взгляда ее лицо пылало, и она боялась, что его теневое зрение заметит реакцию ее души.

– Дело не в том, верю ли я в них в общем. Я просто не верю, что они связаны со мной. Пророчества – это надежды на будущее, но не на настоящее. И Избранный король, посланный свыше против наших врагов – слишком хорошо для правды.

Фендрель хмыкнул и продолжил разглядывать пейзаж. Хоть он молчал, его пыл пульсировал в венах, и она снова ощущала, как он грозил передаться ей.

Когда она попыталась разорвать связь Фендреля и Пророка, она получила лишь частичную связь с Пророком, так что картинки в ее голове были мутными, похожими на кошмар. Ясным был только голос Фендреля, узнаваемый и сильный:

«Я отправлю того, кого избрала отрубить голову Яда и повести народ ко Мне».

– Значит, это сон, – медленно сказала Холлис. Она кашлянула и продолжила. – Или это видение, не важно. Ты… узнал Избранного короля, когда увидел его?

– Да.

– То есть… ты его знаешь?

– Да.

Холлис облизнула потрескавшиеся губы, пытаясь увлажнить их, но во рту вдруг пересохло. Она не хотела задавать следующий вопрос, боялась ответа.

– Это ты?

– Это мой брат.

Она нахмурилась.

– Твой… я не знала, что у тебя есть брат.

– Ты многое обо мне не знаешь.

Так и было. За два года, что она была ему сестрой по охоте, она редко спрашивала о его жизни до Ордена. Холлис обвила себя руками и опустила плечи. Прошлое не было важным, и думать о нем было опасно. Холлис не говорила с Фендрелем о своем брате, которого давно потеряла, как и о ночи, когда ее отца захватила тень, и его убили на ее глазах. Она не говорила о матери.

«Ни прошлого. Ни будущего. Только охота», – так говорили. Жизни охотников на теней начинались и заканчивались службой богине. И все.

Но ее разум вдруг наполнился всем, что она хотела знать. Как звали его брата? Кем были его родители? Как он оказался в Ордене? Его оставили у алтаря родители, как ее? Он пришел сам или был испуганным мальчиком без выбора?

Столько вопросов копилось на языке. Но как она могла их задать? Как могла сломать барьер и… не рисковать слишком многим?

Она склонила голову и провела пальцами по длинным волосам, потянула за колтуны. Она так устала. Может, стоило уйти в пещеру и попытаться уснуть. Может…

– Ду Рамнул – не моя фамилия.

Холлис застыла, не поднимая головы, сжимая пальцами волосы.

– Что? – спросила она, не двигаясь.

– Я – Фендрель ду Глейв, старший сын Перрина, герцога ду Глейва, третьего сына Кристофля II, короля Перриньона.

Между ними повисла тишина. Холлис не смела ее нарушать, от этого зависела ее жизнь.

Она медленно опустила руки и села прямо, посмотрела на спутника. Увидела его по-настоящему впервые.

Двести лет Перриньоном правили короли в изгнании. С восхождения Жуткой Одиль и установления ее столицы в Дулимуриане королевство попало под ее власть, и королям пришлось бежать. Кристофль II первым попытался вернуть свое королевство, повел армию эвандерианцев против ведьм и захваченных тенями Одиль. Он и два его старших сына умерли в бою, но третий сын, Перрин, смог забрать стратегически ценный город Верон и продержать его почти пять лет. Некоторые говорили, что герцог Перрин сможет вернуть королевство и одолеть Одиль.

Но это было давно.

– В ночь, когда Верон пал, – сказал Фендрель, Холлис охнула от его голоса, – моего отца убили на ступенях собора, он защищал алтарь богини от ведьм и их спутников. Моя мама умерла вскоре на пороге нашего дома, бросилась отгонять захваченных тенями, защищая меня и моего брата. Нас тоже разорвали бы, но мы убежали и заперлись в подвале. Моему брату тогда было три года, но когда я сказал ему молчать, он затаил дыхание и подавил слезы, и мы сжались, как мыши в темноте, слушали, как захваченные тенями терзают наш дом и убивают наших слуг в поисках нас. Мы должны были умереть в ту ночь. Но за три дня до этого в сотне миль оттуда Пророк, запертый в каструме, заговорил о видении, которое отправило эвандерианцев к Верону, но не защищать город, а выполнить то, что они увидели. Спасти сыновей герцога ду Глейва. Последних выживших наследников трона Перриньона. Пророк не увидел… или не сказал… о смерти одного из спасителей. Трое охотников нашли нас в подвале и повели по туннелям канализации к лодке, ждущей у реки. Мы столкнулись с врагами у входа в туннель, и одна венатрикс погибла в сражении. Ее тень вылетела с силой из тела и нашла новый сосуд. Первый, на который наткнулась.

Ему не нужно было продолжать. Холлис видела свет тени в его глазах, ее желудок сжался. Ее Одержимость произошла, когда ей было четырнадцать, и она годами готовилась и училась. Даже так было больно, и она едва выжила. Она не могла представить, как это было для юноши, уже потрясенного увиденными смертями и разрушением в ту ночь. Чудо, что его душа не была изгнана из тела в тот миг.

– Они могли меня убить тогда, – продолжил тихим ровным голосом Фендрель. – Им стоило применить Нежную смерть и отправить мой дух к богине. Но видение Пророка было четким. Два мальчика. Сыновья герцога. Вместе. И они парализовали меня и отвезли нас в Кампионарру. Но меня не могли оставить. Я был захвачен тенью, мог лишь служить Ордену. Они нашли каструм, готовый принять мальчика семьи лет, уже одержимого, и начать сложный процесс его обучения. Много раз за следующие годы меня почти убивали – или тень во мне, или мои учителя. Но я все-таки попал в Орден. В пятнадцать я произнес клятвы и надел красный капюшон.

– А… твой брат? – Холлис почти шептала.

– Гвардин. Его зовут Гвардин, – Фендрель тяжко вздохнул и опустил голову. – Они отправили его в Тирен на берегу, и я не видел его с ночи нашего побега. Мы порой переписываемся. Его учили как сына герцога, он готов править. Но еще юный. Твоего возраста, вроде как.

– И… – слова казались странными, она с трудом могла заставить себя произнести их. Может, она потеряла сознание, коснувшись Пророка, и это был лишь сон после магии, от которого она вот-вот проснется. – И ты – наследник Перриньона?

Фендрель посмотрел на нее, пронзая глазами как мечами.

– Я захвачен тенью, – прорычал он. – Я не могу быть королем.

– А твой брат будет? Он… что? Отрубит голову Жуткой Одиль и займет трон Перриньона?

– Ты видела, что я видел, – его зубы сверкнули в свете луны в улыбке или гримасе, она не знала точно. – Ты видела, что будет.

– Я не знаю, что видела. А ты, помнится, не верил словам рожденного с тенью.

– И не верю. Но даже его может использовать богиня. А слова богини сомнению не подлежат. Ты же их слышала? В видении.

– Я слышала тебя, Фендрель.

– Но слова… это было Сейон-Эбат.

– Что-что?

Фендрель рассмеялся, качая головой. И это был самый странный звук этой ночью – веселье с губ ее брата по охоте. После всего, что они пережили за день, после потерь, смерти и страха он смеялся, его глаза сияли надеждой и светом, какие она еще в нем не видела.

– Сейон-Эбат. Пророчество Избранного короля. Древний оккидийский текст, записаны во времена Жриц-королев, его произнес Оракул Адальхейдиса в год Серебряного креста.

– А ты историк.

– Слушай, Холлис. Слушай! Сам святой Эвандер перевел пророчество на голианский. Я нашел его три года назад в библиотеке в каструме Ярканд, пока изучал закон. Перевод Эвандера – то, что ты слышала в видении: «Я отправлю того, кого избрала отрубить голову Яда и повести народ ко Мне. Брат с братом, захваченный тенью и без тени, встанут вместе, установят новое королевство под Моим именем». Не видишь, Холлис? Два брата. Захваченный и без тени. Мы стояли вместе в том видении, я был у правой руки брата. И он отрубил ее голову. Голову Жуткой Одиль, которая отравила ведьмовством весь Перриньон. Она умрет от меча моего брата, и начнется Новое королевство.

Снова тот пыл. Сила поднималась в его душе и задевала волнами ее. Чистое безумие. Но она хотела нырнуть с головой, уплыть со следующей волной.

И кто бы ни хотел этого? Кто бы ни хотел посвятить себя такому делу, такой надежде? Кто не хотел бы верить, что бесконечные годы войны и маленьких побед с большими поражениями подойдут к концу?

Глупости. Ни один король, даже из пророчества, не мог вернуть Перриньон без сотен эвандерианцев, сражающихся для него. Но после провала кампании Кристофля II, какой каструм захочет послать хороших охотников на убой?

– Фендрель, – медленно сказала Холлис, потирая ладонью замерзшее лицо. – Мы оба устали. Пророчества и видения подождут, нам нужно поспать. Давай я первой побуду в дозоре, а ты…

– Тихо, – Фендрель резко взмахнул правой рукой и медленно поднялся на ноги. Свет тени засиял в его глазах, пульс его духа участился. – Ощущаешь это?

Холлис встала, посмотрела на тихую долину. Она сначала ничего не ощущала. А потом…

Земля под ногами взорвалась колонной земли и камня, поднялась как змея перед ней. Она обрушилась на вход пещеры, камни и земля лавиной хлынули на них.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– Назад! – Фендрель схватил Холлис за плечо и потащил за собой в пещеру. Они перешагнули костер, задели сапогами хворост и угли. Пыль и тьма мешали видеть, грохот камня оглушал.

Холлис успела замереть, склониться и схватить Пророка, еще лежащего в ступоре, глядя на потолок пещеры, который дрожал, готовый рухнуть на него. Он был довольно высоким, с длинными конечностями, но Холлис смогла закинуть его руку на плечи и оттащить его на пару шагов. Ей не хватало роста тащить его далеко, но Фендрель увидел, что она делала, и поймал другую руку Пророка. Они вместе потянули его с собой к дальней стене пещеры.

Камень за ними падал, пол ломался. Это точно работал Элементаль земли.

Тень Холлис бушевала в ее разуме от ее ужаса.

«Выпусти меня!» – ревела она, рвалась в путах чар. Отчаяние пылало в разуме Холлис, тень желала вырваться, напасть на врагов, защитить тело.

Дрожь прекратилась. Они стояли во тьме, прижатые к стене, не видя ничего из-за пыли и обломков, кашляли и давились, и осталось всего три фута пространства. Их погребли заживо.

Красная магия Анафемы вспыхнула в душе Фендреля, привлекая взгляд Холлис. Она посмотрела в его глаза поверх обмякшего Пророка.

– Опусти его, – сказал Фендрель, и они дали Пророку сползти на землю мешком костей. Фендрель вытащил нож из чехла на поясе. – Готовься, – сказал он.

Холлис кивнула. Она смогла, хоть и было тесно, вытащить скорпиону из кобуры и закрепить на правом щитке. Она нащупала колчан и вытащила дротик, нашла перья на конце и убедилась, что выбрала яд для Элементалей. Не тот яд на захваченном тенью мог вызвать катастрофу, мог наделить духа силой, а не подавить.

Сняв пробку с ядовитого наконечника, она зарядила его. Ее тень подступила ближе в разуме, хищник, а не женщина, кричала от жажды крови.

Холлис посмотрела в сияющие глаза Фендреля во мраке.

– Готова, – сказала она.

Он разрезал линию в центре ладоней. Кровь потекла, магия росла. Духовные руки, тянущиеся из него, ужасали, магия росла.

С ревом, сотрясшим уши и дух Холлис, Фендрель послал заряд проклятий. Красные копья полетели с его ладоней и впились в землю и камни, как ножи в шелк. Их летело все больше и больше, проклятия убирали путь перед ними.

Холлис перестала сдерживать тень чарами.

«Вперед!» – закричала она в голове.

Ее тень вырвалась из нее, минуя землю, камень и воздух. Она стала бурей белых крыльев перед Холлис, которая следовала за ней в физическом теле, пригнулась, чтобы выпрыгнуть из пещеры в ночь, полную пыли, скорпиона была перед ней. Фендрель точно следовал за ней, она знала, но ему нужно было немного времени, чтобы оправиться от проклятий. Пока что она была одна.

Или не совсем одна.

Ее тень тут же ощутила разумы троих захваченных тенью в темноте, силы были готовы для атаки. Эти знания мгновенно передались Холлис по связи с тенью, и у нее был миг для принятия решения и приказа.

Ее сердце болело.

Разум ревел от гнева и ужаса боя.

Она послала свой ужас по связи в свою тень, а потом ужас вырвался из ее тени магией, что ударила по разумам трех ведьм, сотрясая их души и физические тела. Даже их тени сжались на миг.

Этого было не много. Холлис еще не отточила боевые навыки своей тени. Но это позволило ей выпрыгнуть из пещеры на камень выше.

Земля почти сразу стала проваливаться под ней. Она прыгала легко с камня на камень, полагаясь на теневое зрение, закрыв смертные глаза от пыли. Еще одна змея из земли и камня поднялась справа, ударила по камню, с которого она только спрыгнула, почти попав по ней.

Три врага. Три ведьмы – Элементаль и двое с неизвестными силами.

Но сначала нужно было убрать Элементаля.

Она уклонилась от еще одного удара землей, перепрыгнула брешь, открывшуюся под ней, с трудом увернулась от лавины камней. Она не могла замереть и разглядеть, где враг, не могла прицелиться.

Но она видела и через тень, парящую высоко в воздухе. И через ее глаза Холлис видела ведьму с Элементалем внизу, сила ее тени кружилась бронзовым сиянием без особого облика. Ведьма сосредоточилась на смертном теле Холлис на холме. Она не замечала пока что духа в воздухе над ней.

– Сейчас!

Приказ Холлис пронесся по связи, и ее тень спикировала. Она пронзила воздух, устремилась к ведьме и проникла сквозь вихрь магии в разум женщины.

Сознание Холлис разделилось. Она прыгала по камням, уклоняясь от летающих булыжников. Но другая ее часть стояла в мире разума с землей, камнями и огненной магмой, вырывающейся из стыков.

За годы с Одержимости Холлис побывала в нескольких разумах, но чаще всего при обучении, исследовала миры внутри учеников и наставников. Несколько раз на охоте она этой способностью нападала на захваченных тенью.

Но она еще не проходила в такой разум.

На миг ее смелость пропала. Женщина-птица замерла над адским пейзажем разума, крылья отражали красное сияние. А потом Холлис приказом заставила тень спикировать. Когти схватили камень, соединяясь с сознанием ведьмы. Холлис использовала миг связи и послала приказ в разум ведьмы:

– СТОЙ.

Ведьма замешкалась.

А потом с ревом напала разумом на нарушителя, камень в когтях тени растаял лавой. Холлис оттащила свою тень, жар и боль передались по связи в ее тело.

Времени хватало. В физическом мире ведьма прекратила атаковать, отвлеклась на происходящее в голове. Холлис прыгнула на камень, прицелилась скорпионой. Долетит ли снаряд? Должен. Она нажала на крючок…

Что-то тяжелое ударило ее в бок и сбило с камня. Холлис упала с криком на плечо и прокатилась по склону. Ее ноздри заполнил запах шерсти и гнева, тяжелое тело катилось с ней, отчасти прикрывая ее от камней, на которые они натыкались.

Падение закончилось, и Холлис оказалась отчасти придавлена большим телом с мышцами, зубами и когтями. Ее смертные глаза дико смотрели на лицо женщины-кошки. Холлис взмахнула рукой и успела остановить зубы, что хотели растерзать ее лицо. Когти скребли ее кожаную броню, пытаясь порвать ее живот.

Ей не хватало сил для борьбы с таким врагом. Ее руки дрожали от усилий, вот-вот могли отказать. Дикая кошка снова бросилась к ее лицу.

А потом издала жуткий визг и отклонилась. Ее рот раскрылся, язык торчал, ладони с когтями дико впивались в горло.

Холлис не могла поверить глазам. Это точно была иллюзия.

Она не могла поверить, что видела Пророка на спине ведьмы. Он сжимал свои оковы в руках, обвил цепью шею существа и тянул так, что железо впилось в плоть за шерстью. Он был таким тощим, что Холлис не могла поверить, что у него хватало сил удержаться, но, как бы ведьма ни извивалась, она не могла его стряхнуть.

Это точно был сон.

Но у нее был только один шанс.

Холлис сменила яд для Элементаля в скорпионе дротиком для Оборотней. Она прицелилась и выстрелила.

Дротик попал в бок лица ведьмы, похожей на кота. Жуткий вой вырвался из горла ведьмы. С отчаянным броском она стряхнула Пророка с плеч. Он рухнул, оковы упали на камни. Ведьма-оборотень шагнула к нему, подняла лапу, желая убить его всей душой.

Но яд тек по ее венам и душе, парализуя.

Она упала на колени. Ее тень кричала, билась с ядом. Но не могла подавить творение эвандерианцев, которое влияло на дух и тело. Чем сильнее тень боролась, тем быстрее ее охватывал паралич.

Женщина-кошка рухнула на землю, вытянула руки, словно все равно хотела дотянуться до врага и порвать его. Рябь пробежала по ее телу и душе, кот растаял, оставив голое человеческое тело. Еще живое и дышащее, но неподвижное.

Холлис взглянула на Пророка. Он поднялся, глаза были круглыми и глядели на павшую ведьму. Не было времени болтать с ним, думать о произошедшем, которое оказалось не сном, а реальностью.

Она поднялась на ноги. Ее бой с Оборотнем спустил ее по склону в стороне от пещеры. Она увидела выше по склону Элементаля, ведьма атаковала Фендреля. Он был над пещерой, Анафема окружала его, с ладоней капала кровь, он метал проклятье за проклятьем в камни, которые ведьма бросала в него.

На миг ведьма отвлеклась и не знала, что Холлис и ее тень остались в бою.

Могла ли она снова войти в ее разум? Пробить барьеры, вернуться в мир камня и магмы?

Холлис послала приказом свою тень на Элементаля. Она снова без сопротивления попала в ее разум. Было жарче, чем до этого, камни таяли, воздух мерцал от жара. Холлис послала еще приказ тени. Крича от боли и ярости, женщина-птица спикировала и схватила тающий камень. Агония перешла от тени к Холлис, они не могли держаться долго за лаву.

Но в тот миг она послала последнюю эмоцию в тот разум.

Страх.

Разум ведьмы взорвался, лава и пылающие камни полетели в стороны. Ее физическое тело сковал ужас, горло сжалось от крика, что рвался из груди.

Это было слишком для Холлис и ее тени. Женщина-птица отпустила и вылетела из разума в воздух. Связь с ведьмой оборвалась, но ведьма не могла сразу привести разум в порядок.

Проклятие Фендреля пролетело по воздуху и пробило сердце ведьмы. Она рухнула среди камней. Ее тело извивалось, содрогалось, замерло…

И ее тень вырвалась, лишившись тела. Буря магии окружила ее, усиленная жестокой смертью. Холлис, даже если бы хотела, если бы хватало сил, не смогла бы остановить ту тень, не смогла бы поймать и изгнать ее. Она пронеслась по воздуху звездой, огонь тянулся за ней, и она пропала в ночи. Пропала в глуши гор в поисках нового тела.

Холлис охнула, вернула смертное зрение и посмотрела на склон в поисках Фендреля. Он опустил кровоточащие руки, сила еще бурлила в нем. Он поймал ее взгляд и вдохнул.

– Это… все? – прошептала Холлис едва слышно.

Но ответ последовал, но за ней и низким серьезным голосом.

– Еще один, – сказал Пророк.

Холлис охнула, ее тело пошатнулось. Она опустила взгляд, кровь текла из дыры в ее плече. Она еще не ощутила боли.

Но ощущала, как растекалась тьма. Это был не просто удар, это было нечто хуже. Что-то…

Она рухнула, тьма раздавила ее.

* * *

Симон стоял в башне заставы, глядел в окно на горы в ночи. Вокруг него выли обрывки душ эвандерианцев, их буря гнева уже стала шепотом. К утру даже шепот пропадет, их души исчезнут. Но пока что они задевали сознание Симона.

Убийца…

Предатель…

Он игнорировал их. Его разум был далеко, тянулся на мили от башни, летел по воздуху на спине его тени. Он закрепил связи с головами Гиллы, его лейтенанта и двоих, которых она выбрала с собой в этот поход. Связь на таком расстоянии была слабой, но он все еще мог ощущать их мысли и чувства.

Повезло, что Холлис ди Тельдри глупо послала свою тень к Фулкраду. Он видел, куда улетела ее тень, передал это Гилле, чтобы она смогла отыскать девчонку в ночи. Гилла не могла использовать свои теневые чувства, ведь Симон сказал ведьмам подавить теней, пока они не приблизятся к добыче. Иначе их заметили бы.

Стоя в башне, Симон ощутил миг, когда ведьмы освободили силу теней, наполнились магией.

Он ощутил, как начался бой. Жажда крови, восторг. Страх.

Он ощутил… смерть… смерть…

Смерть.

Его связи рвались одна за другой. Его тень отпрянула в воздухе, оттягивая сознание Симона от сражения в башню на заставе. Он удивленно охнул и сжал подоконник, чтобы не упасть. Он шумно дышал, бледный пар вырывался в воздух перед ним.

Гилла. Его лейтенант. Его яростная правая рука.

Армель и Нирит. Смелые и верные бойцы.

Как это могло произойти? Как? Он выбрал тех, кого взял с собой на миссию, сам из лучших воинов Одиль. Они растерзали опытных эвандерианцев днем. Да, жизни были потеряны, но это ожидалось против сильных охотников, как ду Мареллус и ди Ландин.

Но Холлис…

Нет. Невозможно! Это была ошибка. Симон отчаянно направил тень, пытаясь дотянуться и найти разумы своих людей. Но связь уже была натянута до предела. Он не мог их найти.

Он знал правду. Они погибли.

Симон видел перед глазами ребенка с веснушками и соломенными волосами. У нее был проницательный разум, да, и она быстро училась. Но Холлис не выделялась талантом среди других учеников, которых он обучал годами. Ее тень, Призрак, которого он выбрал ей сам, была сильной, но буйной. Он знал, что ей было сложно управлять ее силой, это ограничивало использование этой силы.

Его губы растянулись в хищном оскале. Как Холлис могла превзойти Гиллу?

Может, это был ее спутник. Охотник с Анафемой, убивший Лотара. Симон еще не видел его, но успел заметить его разум. Может, он был старше, опытнее, и это он сохранил им жизнь.

Но Симон почему-то не верил в это.

– Холлис, – прошептал он. – Маленькая Холлис подросла.

Он смотрел в ночь, его тень дрожала в воздухе над ним. Он найдет ее. Он хорошо знал ее разум. Он учил ее годами, знал все глубокие и тайные уголки ее разума. Он найдет этот разум и проникнет в него.

И отопрет ее глубочайшие страхи.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Холлис резко замерла и смотрела на тьму впереди.

Она стояла в своем пейзаже разума. Она это знала. И она была глубоко, так глубоко, что не ощущала физическое тело. Значит, она была без сознания. Уязвимая.

Ей нужно было выбраться. Ее воспоминания последних мгновений перед потерей сознания были запутанными. Была опасность, в этом она была уверена. И ей нужно было спешить, нужно было прийти в себя.

Но она замерла, сделав несколько шагов, ее духовное я дрожало. Путь перед ней, который вел вперед несколько шагов, резко шел под откос. И не было видно заметной перемены. Все просто было иначе.

Так происходило и дальше. Как бы она ни пыталась подняться выше в сознании, путь уводил ее к склону, ведущему вниз.

И внизу ждала тьма.

Она заскулила, повернулась и попыталась бежать, думая, что сможет обогнать свой разум. Но после нескольких шагов она затормозила. Путь снова вел вниз, так резко, что ее ноги проехали и сбили камешки. Если она сделала бы еще несколько шагов, упала бы.

Она смотрела в тени впереди.

В зияющую яму внизу.

Она ждала ее, чтобы поглотить целиком.

Она повернулась снова. Безнадежность ситуации грозила раздавить ее, и стены коридора словно давили. Она сделала шаг и оступилась, упала и ударилась подбородком. Начала съезжать. Ее ладони и ноги пытались уцепиться за камни, но она продолжала скользить вниз…

Она оглянулась. Яма была там. Ждала.

Холлис подавила крик и оторвала взгляд. Она не будет смотреть. Не снова. Она не поддастся искушению. Вместо этого она уперлась руками и ногами в стены по бокам, замедлила спуск хоть немного. Она посмотрела вверх на коридор, увидела белое сияние перьев.

Ее сердце забилось с надеждой. Наконец-то! Тут была сила, которую она могла взять. Те крылья вытащат ее из тьмы в глубинах ее разума. Но держались ли еще чаропесни?

– Приди ко мне! – закричала она, голос отражался от камня.

Ее тень появилась над ней. Она парила в воздухе, женственное тело обвивали три пары сложенных крыльев, а четвертая была открыта за спиной, они были слишком большими для узкого пространства. Но в мире духа это не имело значения. Тень смотрела на нее сияющими глазами, полными ненависти.

«Ты проклята, маленькая госпожа, – голос пропел в коридоре, ударил по Холлис как горькая песнь. – Проклятие растекается быстро. Скоро оно подавит тебя».

– Если я умру, ты потеряешь это тело, – процедила Холлис. – Наша связь порвется, и ты останешься без защиты. А потом мой брат по охоте поймает тебя, свяжет и прогонит туда, откуда ты прибыла!

Но Холлис знала, что слова были ложью. Это проклятие… не убивало. Если она упадет в яму, если поддастся отчаянию, грозящему поглотить ее, ее разум поддастся безумию, дух будет сломлен.

Она не умрет. Ее тело будет жить.

Но она будет беспомощна против ее тени. Используя это проклятие, тень раскроет все силы и выгонит ее душу из тела. А потом захватит все. Холлис останется обрывком, как те духи вокруг заставы Фулкрад.

Ее тень тоже это знала. Она почти улыбалась ей, потустороннее лицо было красивым и ужасным от ее радости.

Холлис закричала. Она ощущала, как яма притягивала ее, словно волна отбегала от берега. Ее ладонь соскользнула, и она едва смогла удержать ее на месте. Она не могла держаться. Ее дух устал, был разбит. Было бы так просто сдаться…

– Холлис! Холлис, держись!

Фендрель?

Ее голова поднялась. Она снова посмотрела на коридор, где парила ее тень. Тень раскрыла крылья, открыла рот, чтобы прошипеть, стало видно длинный язык, нос и рот вдруг стали клювом.

Силуэт двигался за крыльями. Не четкий, но Холлис сразу его узнала.

– Фендрель! – ее ладонь соскользнула, и в этот раз она не смогла удержаться. Она поехала, отбиваясь, беспомощная. – Фендрель! Помоги!

Его голос донесся до нее:

– Холлис, я тут.

Она ухватилась за звук, протянула руку, словно там было что-то твёрдое. Она ощутила его ладонь, задела его пальцы?

– Поймал, – услышала она его голос возле уха, так близко, что будто ощущала тепло его дыхания на коже. – Я тебя не отпущу…

* * *

– Не отпущу.

Холлис резко вдохнула. Холодный воздух вонзался в ее горло и легкие. Она глубоко вдохнула и задержала дыхание надолго, а потом выдохнула.

Она вернулась. В физический мир. Сбежала из разума. На миг ей было все равно, что ее глаза были еще закрыты, что тело онемело, и она не могла толком думать, не могла ощутить ничего, кроме ледяного воздуха в легких. Не важно. Она выбралась. Она очнулась или почти очнулась.

Ей хотелось открыть глаза, но она смогла не сразу. Наконец, с невероятными усилиями она смогла приоткрыть глаза и посмотреть на мир, который не хотел становиться четким. Она понимала, что вдали было небо со звездами, только начало светлеть по краям. Она знала о холоде на коже. Но где-то близко было тепло.

Запах осеннего дождя…

Она застонала и закрыла глаза.

– Холлис!

Его голос был грубым и близким, и она ощутила его теплое дыхание на своем лице. Она открыла глаза снова, в этот раз они сосредоточились, и она увидела Фендреля, склонившегося над ней. Его волосы упали на лоб и глаза, сияющие светом тени вокруг стальной радужки.

Она попыталась говорить. Горло сжалось, язык двигался, но звука не было. Она недовольно вдохнула, покачала головой. Она стала лучше ощущать тело. Под ней была ткань плаща, защищала от твердой каменистой земли. Шея затекла, плечо болело. Холодный воздух дул на голую кожу.

Ее глаза расширились. Она опустила взгляд, подняла голову и увидела, что была раздета по пояс. В этот пугающий миг она увидела, что и Фендрель был так раздет, и его кожа была почти белой на фоне темного неба.

Звук, который она издала, напомнил вскрик и что-то нехорошее:

– Ху-у-уху!

Она резко села, отпрянула, сердце колотилось, ладони впились в плащ, который был под ней и не мог подтянуться и закрыть ее наготу. Она все равно тянула, чуть не перевернув себя при этом.

– Холлис, прошу… – начал Фендрель. Но он не успел продолжить, его голос перекрыл хохот в воздухе за ней.

Холлис развернулась, где сидела, глаза были круглыми и испуганными. Пророк сидел на камне чуть выше по склону, его костлявые ноги были скрещены, голова была растрепана и качалась от веселья.

– Как она стесняется и краснеет в ночи! Холлис, милая, не нужно. Ты себе навредишь. Твой галантный брат по охоте просто пытался спасти тебе жизнь. А теперь ты его ранила!

Она повернула голову к Фендрелю, закрыв грудь руками. От этого она ощутила боль, что уже бушевала, но теперь пробилась сквозь смущение.

– Ай! – она посмотрела на свое обнаженное плечо. Рана зияла, но не истекала кровью так сильно, как она ожидала. Казалось, кто-то прижег ее, но она не ощущала, чтобы плоть была обгоревшей.

Ее разум медленно прояснялся, и она понимала. Ее прокляли, ее пробил заряд от носителя Анафемы. Проклятия не всегда были просто снарядами. Анафемы по-разному проклинали, и их атаками можно было использовать ужасным образом.

Холлис вспомнила яму в разуме, втягивающую ее, она падала туда, и это сломало бы ее разум, довело бы ее до безумия и отчаяния. Ужасное проклятие, хуже жестокой смерти.

– Вот, – сказал Фендрель.

Она взглянула на него, он протягивал ее тунику. Ее трепал ветер, будто белый флаг. На плече было пятно крови.

– Я… мне пришлось действовать быстро, – он не смотрел ей в глаза, глядел чуть в сторону, а не на ее обнаженный торс. Еще волна жара прилила к лицу Холлис. Тень Фендреля обладала уникальными силами, могла вытащить проклятие из тела смертного и передать его через своего носителя другому. Для этого нужна была связь крови и магии. И это было больно. Холлис знала, Фендрель был проводником… и ему было так же больно, как тем, кого он пытался спасти.

Холлис нахмурилась. Чего-то недоставало. Чтобы чары были завершены, требовался третий, кто примет проклятие. Она посмотрела за Фендреля. Тело лежало за ним, растянулось по земле, как до этого лежало ее тело.

Оборотень. Ведьма, которую она парализовала дротиком. Еще живая. Теперь и проклятая, и отравленная. Ужасная рана кровоточила на ее плече, там же, где была рана у Холлис. Плечо Фендреля тоже кровоточило, и Холлис знала, что он ранил себя и ведьму для связи крови. Это была странная и жуткая магия. Почти как у ведьм.

Но это спасло ее жизнь. Ее разум. Ее душу.

Она забрала тунику, кривясь от боли в плече.

– Не надевай, – быстро сказал Фендрель. – Пока что. Дай перевязать твое плечо.