Текст книги "Плененный тобой (ЛП)"
Автор книги: Сильвия Дэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
Я поставила локти на стол.
– Я собираюсь поговорить с Гидеоном о работе с его фондом Кроссроудс.
– Черт. Почему ты не подумала об этом раньше?
– Потому что... Я упрямая, я так думаю, – посмотрев через плечо в гостиную, я понизила голос. – Одна из вещей, которую Гидеон любит во мне – я не всегда делаю то, чего он хочет, только потому, что он этого хочет. Он не похож на Стентона.
– А ты не хочешь быть как твоя мама. Значит ли это, что ты сохранишь девичью фамилию?
– Ни в коем случае. Для Гидеона очень важно, чтобы я стала Евой Кросс. Кроме того, это звучит круто.
– Так и есть, – он постучал пальцем по кончику моего носа. – Я всегда буду рядом, если понадоблюсь.
Соскользнув с табурета, я обняла его.
– И я.
– Ловлю на слове, – его грудь вздымалась от глубокого вздоха. – Происходят грандиозные изменения, детка. Разве тебе ни чуточку не страшно?
Я посмотрела на него, чувствуя ту близость, которая родилась между нами в трудные времена.
– Больше, чем я позволяю себе об этом думать.
– Мне нужно забежать в офис, – вставил Гидеон, появившись на кухне в бейсболке «Янки».
На нем была все в та же серая футболка, а пижамные штаны сменили спортивные. Он крутил на пальце ключи.
– Я ненадолго.
– Все в порядке? – спросила я, отодвинувшись от Кэри.
У моего мужа было озабоченное лицо, которое мне ясно дало понять, что в мыслях он уже был далеко.
– Все отлично, – он подошел ко мне и быстро поцеловал. – Я вернусь через пару часов. Айерленд приедет часам к шести.
Он ушел. Я смотрела ему вслед.
Что такого важного произошло, что он бросает меня в выходной день? Гидеон индивидуалист во многих вещах, но с тех пор, как мы вместе, время, проведенное со мной было в приоритете. И он крутил ключи, что тоже было немного странно. Гидеон – человек, который не любит растрачиваться на пустые движения. Единственное, когда он мог себе позволить такое, это состояние полной расслабленности или же, наоборот, готовность крушить все на своем пути.
Я не могла избавиться от ощущения, что он что-то скрывает от меня. Как обычно.
– Я собираюсь принять душ, – сказал Кэри, хватая из холодильника воду в бутылке. – Не хочешь посмотреть кино, когда я выйду?
– Конечно, – рассеянно ответила я, – звучит, как план.
Я подождала, пока он вернется в свою новую квартиру-пристройку и направилась искать телефон.
Глава 11
– Где Ева?
Я обошел «мерседес» со стороны капота и встал на тротуар перед Бреттом Клайном.
Пальцы на руках сжались, безжалостно подавив привычку жать руку при встрече. Ведь этими самыми руками, когда-то в прошлом, этот певец тесно прижимал к себе мою жену… Так же, как и совсем недавно. Мне хотелось переломать их, а не пожать.
– У нас дома, – ответил я, указывая на вход здания Кроссфайр – Давай поднимемся ко мне в кабинет.
Клайн сухо улыбнулся.
– Ты не сможешь удержать ее от меня.
– Тебе это прекрасно удалось без меня.
Я обратил внимание на его футболку с символикой бара «У Пита», черные джинсы и кожаные ботинки. Вне всяких сомнений, выбор его одежды был не случайным. Он хотел напомнить Еве об их прошлом. А может напомнить и мне. Интересно, Имара к этому причастен? Меня бы это совсем не удивило.
Не стоило им так поступать.
Он прошел передо мной через вращающиеся двери. Охранник, записав данные, выдал ему временный пропуск, после чего мы прошли через турникеты и двинулись в сторону лифтов.
– Ты не запугаешь меня своими деньгами, – тихо произнес он.
Я зашел в кабину лифта и нажал на последний этаж.
– Вокруг полно любопытных глаз и ушей. В офисе мы хотя бы не станем героями шоу.
Его губы искривились в отвращении:
– Это все, что тебя волнует? Что скажут люди?
– Звучит цинично, учитывая кто ты такой и чего хочешь.
– Хватит вести себя так, будто знаешь меня, – зарычал он. – Ни хрена ты не знаешь!
В замкнутом пространстве лифта можно было физически ощутить агрессивность и раздражение Клайна. Он стоял, схватившись руками за поручень позади себя, его поза излучала враждебность и расчетливость. От платиновых кончиков коротких волос до черно-серых татуировок, покрывающих его руки, фронтмен «Шести Девятых» ничем мне не уступал в физическом плане. В своих отношениях с Евой я долгое время чувствовал угрозу с его стороны, но пора с этим покончить.
Не после Сан-Диего. И уж точно не после прошлой ночи.
Я до сих пор чувствовал на спине и ягодицах ее впивающиеся ногти. Ей удавалось доводить меня до предела всю ночь и раннее утро. Ненасытный голод, который она испытывала ко мне, не оставлял мне и шанса. Так же, как голос, повторяющий слова любви, блеск глаз, затуманенный слезами, когда я отдавал ей всю власть над собой…
Я облокотился на противоположную стену и засунул руки в карманы спортивных штанов, сообразив, что моя невозмутимость еще больше разозлит его.
– Она знает, что мы вот так встречаемся? – хриплым голосом спросил он.
– Пожалуй, я оставлю на твое усмотрение, говорить ей или нет.
– О, тогда я обязательно упомяну об этом.
– Кто бы сомневался.
Войдя в приемную «Кросс Индастрис», мы прошли через защитные двери и двинулись к моему кабинету. Несколько сотрудников сидели за своими рабочими местами. Те, кто работал по выходным не всегда были лучше тех, кто не работал, но я уважал целеустремленность и поощрял ее.
Добравшись наконец до своего офиса, я запер двери и затемнил стекла. На столе уже лежала папка, о которой я предупредил звонком, выходя из пентхауса. Накрыв ее руками, кивком указал Клайну на соседнее кресло.
Он остался стоять.
– Ну и что за херня? Я пришел увидеться с Евой, а вместо этого твой громила притащил меня сюда.
Под «громилой» он подразумевал охранника «Видал Рекордс», работающего на меня.
– Я готов предложить тебе большую сумму денег и другие мотивирующие средства за эксклюзивные права на вашу с Евой запись, сделанную Имарой.
Он наградил меня жесткой улыбкой.
– Сэм предупреждал меня об этом. Эта запись не твое дело. Она касается только меня и Евы.
– И весь земной шар, если попадет в сеть. Это уничтожит Еву. Тебя совсем не беспокоит, что она чувствует?
– Эта запись не попадет в сеть. И разумеется, меня волнует, что думает об этом Ева. Именно поэтому мы и должны поговорить.
Я кивнул.
– Ты хочешь узнать, что можно пустить в ход. Надеешься уговорить ее хоть частично использовать видео.
Покачнувшись на пятках, он этим нервным движением подтвердил мои подозрения.
– Ты не получишь, тот ответ, на который рассчитываешь, – предупредил я. – Само существование этой записи приводит ее в ужас. Ты полный идиот, если считаешь иначе.
– В этом видео не только секс. Там записано и несколько приятных моментов, как мы вместе проводим время. У нас с ней своя история. Она не была для меня простой подстилкой.
Кусок дерьма.
Мне стоит лучше контролировать порывы разукрасить его физиономию.
Он хмыкнул:
– Ты все равно не поймешь. Ты отлично проводил время с той брюнеткой, пока на горизонте не появился я, вот тогда-то ты снова нарисовался. Ева была для тебя всего лишь надоевшей игрушкой. Пока кто-то другой не захотел ее.
Его упоминание о Коринн сильно подействовало на меня. Череда встреч с бывшей, чуть не стоила мне Евы, и воспоминания о той ситуации до сих пор не давали мне покоя.
Но это не помешало мне уловить его ловкий перевод стрелок.
– Ева знает, что она значит для меня.
Он подошел ближе к моему столу.
– Она слишком ослеплена твоими миллионами, чтобы понять, что с тобой что-то не так, раз ты скрываешь эту фиктивную свадьбу, проведенную в чужой стране. Это вообще законно?
Это был ожидаемый вопрос.
– Абсолютно.
Открыв папку, я достал фотографию. Она была сделана в момент, когда я впервые поцеловал Еву, как свою жену. Пляж и священник, проводивший церемонию, находились позади нас. Взяв в ладони ее лицо, я нежно касался губ поцелуем. Своими руками она держалась за мои запястья, а мое кольцо сверкало на ее пальчике.
Я перевернул фотографию и показал ему. Потом левой рукой придвинул копию свидетельства о браке, с гордостью демонстрируя свое обручальное кольцо, инкрустированное рубинами.
Делясь такими личными вещами, я не пытался что-то доказать. Я хотел разозлить Клайна, с самого его приезда в Нью-Йорк. Чтобы в следующий раз, при встрече с моей женой он оказался растерян и сокрушен.
– Так что, между тобой и Евой все кончено, – спокойно сообщил я. – Если раньше ты сомневался в этом, то теперь можешь быть уверен. В любом случае, ты все равно больше хочешь те воспоминания ради выгоды группы, а не ее саму.
Клайн рассмеялся.
– Ага, давай, продолжай делать из меня дешевку. На самом деле, ты просто боишься, что Ева увидит эту запись. Тебе ни разу не удавалось завести ее так же, как я, и никогда не удастся.
Мышцы на моих предплечьях напряглись от острого желания сбить это самодовольство с его лица.
– Верь во что хочешь. Но у тебя есть всего два варианта, ты забираешь два миллиона, которые я предлагаю в обмен на запись и сваливаешь…
– Не нужны мне твои гребаные деньги!
Схватившись руками за край стола, он наклонился ко мне.
– Ты не получишь мои воспоминания. Может она и с тобой пока, но эти воспоминания мои. Ни хрена я тебе их не продам.
Представив, как Клайн смотрит запись… Смотрит, как он трахает мою жену… Кровь в жилах начала медленно закипать от гнева. Мысль о том, что он уговаривает Еву посмотреть видео, зная, какую причиняет ей боль, заставила меня жаждать расправы.
Мне с трудом удалось сохранить спокойствие в своем голосе.
– Ты можешь отказаться от денег и хранить запись до конца своих дней. Но сделай Еве подарок, оставь это в секрете.
– О чем ты, блять, толкуешь?
– Или ты можешь быть эгоистичным ублюдком, – продолжил я. – Вывалить на нее все это, разрушив наш брак, и прославиться еще сильнее.
Я смутил его. Клайн остался стоять на месте, но его взгляд на долю секунды уткнулся в пол.
Маленькая победа стоила того.
Взмахом руки я вытащил контракт, составленный Арашем.
– Если ты хоть немного заботишься о ней, то изменишь решение, которое привело тебя в Нью-Йорк.
Он схватил документы с моего стола и, разорвав их напополам, швырнул обратно на стеклянную поверхность.
– Я не уеду, пока не увижу ее.
Клайн вышел из моего кабинета, кипя от ярости.
Проследив за его уходом, я позвонил по безопасному телефону.
– Вы все успели сделать?
– Да. Как только вы вошли в здание, мы удалили всю информацию с ноутбука и планшета, оставленные в багаже. Сейчас обрабатываем электронную почту, дублируя IP-адреса, и сохраняем резервные копии писем на тех же серверах. В прошлые выходные мы осмотрели его квартиру, но там он давно не появлялся. Также почистили все оборудование Имары, Клайна, учетные записи и компьютеры всех, кто успел сохранить нарезки видео. Еще была обнаружена полная версия записи у одного из руководителей «Видал», мы ее удалили. И не нашли никаких доказательств, что видео было скопировано.
По моим венам разлился холод.
– У кого из руководителей?
– У вашего брата.
Черт. Я ухватился за край стола так сильно, что костяшки пальцев захрустели. В памяти всплыло видео с ним и Магдаленой, очередное доказательство его извращенной ненависти ко мне. Мысль, что он видел Еву в интимный момент…, такой уязвимой…, вернула меня в темное место, о существовании которого я не вспоминал до первого упоминания о Натане.
Надеюсь, что частная военная служба безопасности, нанятая мной, хорошо выполнит свою работу. Их технические группы специально обучены справляться и с более важной информацией.
Я засунул обрывки документов в папку.
– Мне нужно, чтобы эти кадры перестали существовать в любом виде.
– Понял. Сейчас этим и занимаемся. Но все еще есть вероятность существования физической копии записи, мы следим за Клайном и Имарой на предмет бронирования депозитной ячейки или что-то в этом роде. Также продолжаем наблюдать за ситуацией в общем, пока вы не дадите обратный ход.
Этого не случится. Я буду носом землю рыть всю оставшуюся жизнь, если уловлю хоть намек на то, что где-то там существует еще одна копия видео.
– Спасибо.
Повесив трубку, я покинул свой офис и отправился домой к Еве.
***
– Ловко ты с ними, – сказала Айерленд, глядя как Ева палочками подцепляет курицу Кунг Пао из белой коробочки. – У меня никогда не получалось их удержать.
– Вот, попробуй взяться так.
Я наблюдал, как моя жена учит мою сестру правильно держать тоненькие палочки, ее светлые волосы идеально контрастировали с темными прядями Айерленд. Обе одетые в шорты и майки, они уселись на пол и вытянули свои загорелые ноги под журнальным столиком. Одни длинные и худощавые, другие изящные и пышные. Я безмолвно следил, сидя позади них на диване и завидовал их легкому взаимопониманию, за которое был еще и безмерно благодарен.
Все это было так нереально. Даже представить сложно, тихий вечер дома… с семьей. Если бы я мог, то присоединился к ним, но понятия не имел, как это сделать.
Что мне сказать? Что чувствовать? Кроме благоговения. И благодарности. Огромной благодарности жене, которая привнесла в мою жизнь столько всего.
Не так давно, в такой же субботний вечер, я посещал какое-нибудь публичное мероприятие, фокусируясь на делах, до тех пор, пока или если какая-нибудь женщина не изъявляла желание быть оттраханной. Но все равно, где бы мне не пришлось этим заняться, будь то пентхаус или номер отеля, ночь я проводил в одиночестве. Не имея представления, каково это принадлежать чему-то или кому-то, я не знал, что теряю.
– Ха! Гляди, – торжествовала Айерленд, удерживая кусочек курицы оранжевого цвета палочками, который тут же отправила себе в рот. – Прямо в пункт назначения.
Допив вино одним глотком, мне захотелось что-нибудь сказать. Перерабатывая в голове варианты, звучащие не очень фальшиво или неестественно, я выдал:
– У палочек большая цель. Повышает твои шансы.
Айерленд повернулась ко мне, демонстрируя такие же синие глаза, которые я каждый день видел в зеркале. Только ее были более открыты, невинны и сверкали от восторга и удовольствия.
– Ты что, обозвал меня большеротой?
Не в силах сопротивляться, я провел по ее макушке рукой, касаясь шелковистых прядей. Ее волосы были такие же, как у меня, но не совсем.
– Я этого не говорил, – заметил я.
– Ты это имел в виду, не такими словами, – поправилась она, ненадолго прильнув к моей ладони, а затем снова повернулась к Еве.
Ева взглянула на меня, наградив ободряющей улыбкой. Она знала, что я черпал из нее силы, потому безоговорочно отдавала мне все.
Горло сдавило, и встав с дивана, я схватил бокал Евы. Стакан Айерленд был еще наполовину заполнен содовой, так что я оставил его на месте и отправился на кухню восстанавливать свое душевное равновесие на оставшийся вечер.
– Ченнинг Татум очень горячий, – раздался голос Айерленд из гостиной. – Ты так не думаешь?
Я нахмурился. Обычный вопрос моей младшей сестры натолкнул на мысли о ее парнях. Она наверняка начала ходить на свидания еще пару лет назад, ей уже семнадцать. Я понимал, что невозможно было заставить ее избегать молодых людей. Сам виноват, что упустил так много событий из ее детства. Воображение подкинуло мне картинку, как она сталкивается с молодой версией меня, Мануэля или Кэри и это породило незнакомую защитную реакцию.
– Он очень симпатичный, – согласилась Ева.
К бурлящим во мне чувствам присоединилась еще и одержимость. Нахмурившись, я уставился на полные бокалы вина, стоящие передо мной.
– Он самый сексуальный мужчина этого года, – сказала Айерленд. – Посмотри на эти мускулы.
– О, вот тут я с тобой не соглашусь. Гидеон гораздо сексуальнее.
Мои губы искривились.
– Ты безнадежна, – пошутила моя сестра. – Твои зрачки превращаются в маленькие сердечки, когда ты думаешь о Гидеоне. Это так мило.
– Иди ты!
Музыкальный смех Айерленд разнесся по квартире.
– Забей. Он ведь тоже повернут на тебе. И уже целую вечность входит в список самых сексуальных мужчин. Мои подружки беспрестанно твердят об этом.
– Ох. Не продолжай. У меня очень ревнивая натура.
Ухмыляясь в душе, я выбросил пустую бутылку в мусорное ведро.
– Также, как и Гидеон. Он свихнется, когда ты попадешь в список Самых Сексуальных Женщин. А это неизбежно, учитывая, что теперь все о тебе знают.
– Да пофиг, – Ева презрительно усмехнулась. – Им придется хорошенько поработать в фотошопе, убирая фунтов пятнадцать с моей задницы и бедер, чтобы продать снимки.
– Хм! Ты видела Ким Кардашьян? Или Дженнифер Лопес?
Я остановился на пороге гостиной, запечатлев Еву и Айерленд поверх бокалов. В груди разлилась боль. Мне хотелось заморозить это мгновение, удержать его и сохранить навечно.
Айерленд посмотрела наверх и, заметив меня, закатила глаза.
– Что я тебе говорила? – хихикнула она. – Шизик.
***
Сидя в кресле, я попивал кофе и изучал таблицы на своем компьютере. Оттянув плечи назад, я сбросил напряжении с шеи.
– Приятель! Какого хрена? Три часа ночи.
Я поднял взгляд и увидел Айерленд, стоящую в дверном проеме моего домашнего офиса.
– И?
– Почему ты так поздно работаешь?
– А ты почему болтаешься тут так поздно? – спросил в ответ я и услышал ее смех, первый звук, с тех пор как Ева ушла спать несколько часов назад.
– Да так…, – пробормотала она, вошла внутрь и плюхнулась в кресло около моего стола. Ее плечи сутулились, несмотря на то, что она откинулась на спинку кресла и вытянула перед собой ноги.
– Не можешь уснуть? – поинтересовалась сестренка.
– Нет.
Она не представляла, как была права. Айерленд спала в комнате Евы, а та в моей, так что я не мог позволить себе рискнуть лечь там же. Не знаю, сколько Ева еще способна вынести, прежде чем чаша ее терпения переполнится, и прежде чем я, в очередной раз, напугаю ее так, что это убьет ее любовь ко мне.
– Кристофер только что прислал смс-ку, – произнесла она. – Похоже, папа останется в отеле.
Мои брови взлетели вверх.
Она кивнула в отчаянии.
– Все плохо, Гидеон. Они раньше никогда не проводили ночи вдали друг от друга. Во всяком случае, я этого не помню.
Что на это сказать? Наша мать названивала мне на сотовый целый день, оставляя голосовые сообщения, телефон в пентхаусе разрывался так, что я не выдержал и вырвал шнур из розетки. Мне не нравилось, что она страдает, но я должен был защитить время, проведенное с Айерленд и Евой.
С моей стороны это было эгоистично, но я уже дважды терял свою семью, первый раз, когда умер отец, и второй, из-за Хью. Я не мог лишиться семьи еще раз. Третьего раза я просто не переживу, особенно если потеряю Еву.
– Хотелось бы мне знать, из-за чего они поссорились, – продожила она. – Пока люди не изменят друг другу, все можно исправить, ведь так?
Резко выдохнув, я выпрямился.
– Я не тот человек, с которым стоит говорить об отношениях. Я сам в них не секу. Блуждаю в потемках, стараясь все не изгадить, и просто безмерно благодарен за то, что Ева такая всепрощающая.
– Ты действительно ее любишь.
Я проследил за ее взглядом до коллажа, висящего на стене. Иногда просто невыносимо смотреть на фото моей жены. Хотелось вернуться и пережить каждый момент заново. Сохранить каждую секунду, проведенную с ней. Сложно было смириться со скоротечностью времени и невозможностью удержать каждый миг на бесконечное время.
– Да, – прошептал я.
Я бы простил Еве все, что угодно. Что бы она ни сказала или не сделала, это не сможет разлучить нас, потому что без нее мне не жить.
– Я очень счастлива за тебя, Гидеон, – она улыбнулась.
Я посмотрел на Айерленд:
– Спасибо.
Тревога в ее глазах сменилась беспокойством.
Мне очень хотелось помочь ей, но я не знал как.
– Может поговоришь с мамой? – попросила она. – Не сейчас, конечно. Может завтра? Узнаешь, что произошло?
Я помедлил с ответом, представляя насколько бесполезным окажется этот разговор.
– Хорошо, я попытаюсь.
Айерленд изучала свои ногти.
– Вы с мамой не очень-то ладите, да?
Взвесив каждое слово, я подтвердил:
– Скажем так, у нас с ней колоссальное расхождение во мнениях.
– Ага. Ясно. Такое ощущение, что ее обсессивно-компульсивный синдром распространяется только на членов семьи. Каждый должен по-особому относиться к ней, ну, или притворяться, что относится. Ее очень беспокоит, что подумают люди. Я как-то смотрела фильм, который напоминает о ней. Называется «Обыкновенные Люди». Смотрел?
– Нет, не приходилось.
– Ты должен посмотреть его. Там играет отец Кифера Сазерленда и много других актеров. Кино грустное, но на самом деле хорошее.
– Посмотрю, – я почувствовал необходимость объяснить поведение нашей матери. – После смерти моего отца, ей пришлось столкнуться со многим… Это был непростой период. Думаю, это с тех пор она изолировалась от всего.
– Мама моего друга рассказывала, что раньше она была другой. Знаешь, когда была замужем за твоим отцом.
Я отставил остывший кофе в сторону.
– И я помню ее другой.
– Лучше?
– Это субъективное мнение. Она была более… непосредственной. Беззаботной.
Айерленд постучала пальцами по губам.
– Думаешь, это сломило ее? Смерть твоего отца?
Грудь стянуло.
– Это изменило ее, – тихо ответил я. – Но не знаю, насколько.
– Уф, – она присела, стряхивая с себя воображаемую хандру. – Долго еще собираешься бодрствовать?
– Скорее всего, всю ночь.
– Не хочешь посмотреть кино?
Это предложение удивило меня. И обрадовало.
– Возможно. Если ты не станешь рассказывать, о чем оно. Никаких спойлеров.
Она глянула на меня:
– Я ведь сказала уже, что оно грустное. А если тебе хочется «и жили они долго и счастливо», то тогда вперед, дальше по коридору.
Это заставило меня улыбнуться. Поднявшись, я обошел стол.
– Ты отвечаешь за кино. Я – за содовую.
– Лучше пиво.
– Размечталась.
Она встала, улыбаясь:
– Ладно. Тогда вино.
– Попробуй снова через пару лет.
– К тому времени ты обзаведешься детишками. Будет совсем не весело.
Я остановился, сбитый с толку настолько, что кожа покрылась испариной. От мысли о нашем с Евой ребенке я был в восторге и одновременно в ужасе. Если моей жене опасно жить со мной. Что уж говорить о ребенке?
Айерленд расхохоталась.
– Ну ни хрена себе! Видел бы ты свою физиономию! Классический пример паники мачо. Неужели тебя не предупреждали? Сначала ты влюбляешься, потом женишься, ну а дальше по плану, ребеночек в колыбельке.
– Если ты сейчас же не заткнешься, я отправлю тебя спать.
Она захохотала сильнее и взяла меня под руку.
– Ты бука. Серьезно. Я же прикалываюсь. Не злись на меня. В нашей семье уже достаточно таких персонажей.
Мне хотелось, чтобы сердце перестало так сильно стучать.
– Похоже, тебе стоит выпить, – предложила она.
– Согласен.
– Респект и уважуха Еве за то, что смогла выбить из тебя кольцо. Скажи, а когда ты делал ей предложение, тоже дрожал от страха?
– Айерленд, замолчи!
Устроившись головой у меня на плече, она улыбнулась и вывела меня из кабинета.
***
Уже два часа, как взошло солнце, когда я входил в спальню. Мой взгляд блуждал по поднимающемуся и опускающемуся бугорку, моей жене, лежащей под одеялом, пока я тихо снимал с себя одежду,
Ева свернулась калачиком и полностью спряталась, за исключением ярких прядей волос, рассыпавшихся по подушке. Зная, что в постели она голая, все разумные мысли покинули мою голову.
Моя. Она моя.
Необходимость спать без жены убивала меня. Так же, как и ей, мне это причиняло боль.
Приподняв край одеяла, я скользнул рядом. Тихонько застонав, она перевернулась и ее роскошное теплое тело прижалось ко мне.
Мой член мгновенно затвердел. Желание пронеслось по венам и всему телу легким покалыванием. Между нами было не одно самовоспламеняющееся сексуальное притяжение. В этом было что-то гораздо большее. Странное, прекрасное, но в тоже время пугающее узнавание.
Она заполнила пустоту в моей душе, о которой я понятия не имел.
Ева уткнулась в мою шею и тихонько хмыкнула, потом переплела наши ноги и руками начала гладить по спине.
– Как всегда, в боевой готовности и такой вкусный, – промурлыкала она.
– Как всегда, – согласился я, схватив ее за ягодицы и крепче прижав к своей эрекции.
Ее плечики вздрогнули от тихого смешка.
– Нам следует быть потише.
– Я прикрою тебе рот.
– Мне? – она укусила меня за шею. – Это ты у нас горластый.
Она права. Неважно насколько грубым и нетерпеливым я бывал раньше, но возбуждаясь, все равно никогда не шумел… до встречи с ней. Придется сдерживаться изо всех сил при таких обстоятельствах. Слишком сильны были ощущения, которые она заставляла меня чувствовать.
– Тогда будем двигаться медленно, – прошептал я, жадно изучая ее шелковистую кожу. – Айерленд проспит еще несколько часов, так что нам некуда спешить.
– Несколько часов, да? – засмеявшись, она оттолкнула меня и перекатилась к прикроватной тумбочке. – Трудяга.
Мои плечи напряглись, когда Ева достала мятные леденцы, лежавшие неподалеку. Это напомнило мне, что в похожей ситуации женщины тянутся за презервативами.
Мы с Евой использовали презервативы всего дважды. Но прежде, мне никогда не приходилось трахать женщин без них. Я всеми силами старался избегать беременности.
С тех прошлых раз, во избежание беременности, мы слепо полагались на противозачаточные таблетки Евы.
Без сомнения, мы рисковали. Мне было это прекрасно известно. А если учесть, сколько раз занимались сексом, по меньшей мере два, а то и три или четыре раза в день, риск был небезосновательный.
Порой я задумывался об этом. Был ли я настолько эгоистичным, что теряя контроль, ставил удовольствие выше последствий. Если это так, я бы с этим разобрался. Взял ответственность на себя.
Но все было гораздо сложнее.
Потребность кончить внутри нее была примитивной. Стремление покорить и порыв подчинить ее шли неотделимо друг от друга. Желание грубо трахнуть ее настигло меня еще до того, как мы впервые сделали это, и до того, как я узнал насколько секс с ней перевернет мою жизнь. Мне пришлось зайти очень далеко, чтобы предупредить Еву перед нашим первым свиданием, насколько я одержим ею, одержим получить от нее что-то особенное, что-то, чего мне раньше не хотелось ни с кем другим.
– Не шевелись, – резко приказал я, скользнув на нее сверху, пока она лежала, растянувшись на животе. Запустив руку между ею и кроватью, я дотянулся до внутренней стороны бедра и прижал ладонь к ее киске. Она была влажной и теплой. Поглаживание моих пальцев завело ее сильнее и заставило течь.
Раздался глухой стон.
– Хочу тебя именно так, – шепнул я, целуя ее щеку.
Потянувшись свободной рукой, я схватил подушку и подложил под Еву, приподнимая ее бедра так, чтобы без труда войти до самого конца.
– Гидеон… – мольба в ее голосе, чуть не поставила меня на колени, выпрашивая возможность поиметь ее.
Изменив положение, я коленом раздвинул ей ноги и прижал руки рядом с головой. Удерживая, ворвался в нее одним движением. Она была готова принять меня, мягкая, упругая и такая влажная. Мне пришлось стиснуть зубы, чтобы заглушить рычания, вырывавшиеся из груди, все мое тело сотрясала дрожь. Грудь вздымалась над ее спиной, резкие выдохи трепали волосы, разметавшиеся по подушке.
Именно так, просто принимая, она доводила меня до предела.
– Боже, – мои бедра работали безостановочно, погружая в нее член глубоко, до самого упора. Я чувствовал ее всюду, от корней волос до кончиков пальцев, она сжимала и пульсировала, словно пыталась высосать меня, как маленький жадный ротик.
– Ангел.
Давление внутри моего члена нарастало, но я старался сдержаться. Это был вопрос не контроля, а воли.
Мне хотелоськончить внутри нее. Мне хотелось кончить внутри нее. Хотелось настолько, что я был готов пойти на риск, каким бы пугающим он ни был.
Закрыв глаза, я прижался лбом к ее щеке. Вдохнул запах и сдался, мощно кончая, мои ягодицы изгибались, когда я резкими и страстными движениями заполнял ее.
Ева захныкала, извиваясь подо мной. Ее киска сжалась и задрожала вокруг моего члена. Она кончила с мягким сладостным стоном.
Я прорычал ее имя от болезненного сжатия. Ева испытала оргазм из-за меня, мое удовольствие заводило ее не меньше моих прикосновений. И наградой стала демонстрация всей глубины моих чувств. Она получит свое снова и снова, столько раз, сколько сможет вынести.
– Ева, – я прижался своей влажной щекой к ее. – Кроссфайр.
Ее пальчики сильно сжали мои. А голова повернулась в сторону, потянувшись губами к моим губам.
– Ас, – выдохнула она в поцелуе. – Я тоже тебя люблю.
***
Время перевалило за пять часов вечера, когда мы на «бентли» въехали в ворота на круговую подъездную дорожку усадьбы Видалов в Округе Датчесс.
– Ну вот, ты так быстро доехал, – пожаловалась Айерленд с заднего сидения. – Мы уже здесь.
Оставив внедорожник на парковке, я не стал глушить двигатель. Одного взгляда на дом хватило, чтобы внутренности скрутило в узел. Протянув руку, Ева взяла мою и сжала ее. Я сосредоточился на стального цвета глазах, вместо того, чтобы обратить внимание на здание эпохи Тюдоров позади нас.
Она не произнесла ни слова, но в этом и не было нужды. Ее любовь и поддержка светились в глазах, вперемешку со злостью. Просто ощущать ее понимание, придавало мне сил. Еве известны все мои самые темные и грязные секреты, но несмотря на них она верила в меня и любила.
– Я бы хотела снова как-нибудь остаться у вас, – произнесла Айерленд, наклонившись между двумя передними сидениями. – Было весело, правда?
Я посмотрел на нее.
– Мы обязательно повторим.
– Скоро, да?
– Хорошо.
Благодаря моему обещанию, ее лицо осветила улыбка, которая рассеяла все неприятности с моим сном и беспокойством. Мне приходилось долгое время держаться в стороне, но только потому, что я совсем не знал что могу предложить ей. Поддержание на плаву «Видал Рекордс» было единственным способом для меня позаботиться о ее будущем.
– Ты должна помочь мне, – честно признался я. – Я не знаю, как быть братом. Вероятно, тебе придется часто прощать меня. Постоянно.
Улыбка сползла с лица Айерленд, превратив из девушки-подростка в молодую женщину.
– Это как быть другом, – мрачно ответила она. – Только ты должен будешь помнить о дне рождении и всех праздниках, прощать меня за все на свете и перезнакомить со всеми своими горячими богатыми друзьями.
Мои брови устремились на лоб.
– А где та часть, в которой я издеваюсь над тобой и усложняю жизнь?
– Ты упустил то время, – парировала она. – Никаких возвратов.
Ей всего лишь хотелось подшутить, но слова достигли цели. Я упустил то время и не мог вернуть его обратно.
– Зато вместо этого ты можешь издеваться над ее бойфрендами, – усмехнулась Ева. – И усложнять жизнь им.
Встретившись со мной взглядом, она верно угадала мои мысли. Большим пальцем я погладил костяшки ее пальцев.
Позади открылась дверь и на крыльцо вышла моя мать. Она стояла на широкой верхней ступеньке, одетая в белый жакет и такие же брюки. Длинные темные волосы свободно рассыпались по плечам. Издалека ее можно было принять за сестру Айерленд, а не за мать.
