Текст книги "Плененный тобой (ЛП)"
Автор книги: Сильвия Дэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)
Глава 7
Было около восьми вечера, когда я зашел в квартиру Евы и обнаружил ее, сидящей вместе с Кэри, в гостиной на белом диване с бокалами красного вина в обеих руках.
Моя жена тяготела к современной традиционной мебели, и было явно видно, что к дизайну комнаты приложились ее мать и сосед по комнате. Я спокойно относился к тому, что Моника и Кэри вносили свою лепту в интерьер, но с нетерпением ждал того дня, когда я разделю с Евой свой дом, который будет отражать нас обоих в неразбавленном виде.
Тем не менее, эта квартира всегда будет особенным местом для меня. Я никогда не забуду, как Ева выглядела, когда я приехал сюда в первый раз. Обнаженная под коротеньким шелковым халатом, без макияжа, с подмигивающим мне бриллиантовым браслетом на лодыжке. Дразнила меня.
В тот раз, я просто перестал разумно мыслить. Я накрыл ее своими губами, мои руки блуждали по ее телу, погрузил в нее свои пальцы и язык. Я думать не думал, что использую ее для быстрого перепиха. Но оказался в таком состоянии, что не мог ждать, хотя это было необходимо. Она была не похожа ни на одну женщину, которые у меня были. Не потому, что она другая, а потому, что я становлюсь с ней другим.
Вряд ли я позволю агентству недвижимости выставить эту квартиру снова в аренду. Она хранит слишком много воспоминаний, как хороших, так и плохих.
Я кивнул подбородком Кэри в знак приветствия и сел рядом с Евой. Лучший друг моей жены был одет на выход, а на Еве красовалась футболка «Кросс Индастрис», а волосы были скручены в пучок. Оба взглянули на меня и я понял, что-то не так.
Разумеется, все, что я собирался обсудить с Евой отодвинулось на задний план, как только я увидел в какой тревоге она была. Кэри встал.
– Я сваливаю. Позвони, если понадоблюсь.
Она кивнула.
– Удачи.
– Это мое второе имя, детка.
Когда за ним закрылась входная дверь, Ева мягко уронила голову мне на плечо. Обняв ее рукой, я пододвинулся поближе, скользнув в глубь дивана.
– Поговори со мной, Ангел.
– Это из-за Мегуми, – вздохнула она. – Тот парень, с которым она начала встречаться, был то горячим, то отстраненным и она порвала с ним. Но позже он снова объявился и она позволила ему войти в свою жизнь. Они начали баловаться играми с полной передачей власти и это вышло из-под контроля, в плохом смысле.
Упоминание о полной передаче власти привело меня в состояние боевой готовности. Я провел рукой по ее спине и прижал посильнее к себе.
Сейчас, все, что я мог сделать, это уровнять ее страхи своим сочувствием. Неудачи случались и мы их переживали, это неизбежно, но я не хотел, чтобы чьи-то злоключения создавали для нас с Евой новые проблемы.
– Похоже, получился неприятный опыт, – сказал я. – Но все-таки, один из них должен был знать, что делает.
– Вот именно.
Она отодвинулась и посмотрела на меня.
– Я обсуждала это с Мегуми. Она сказала, что ничего не понимала, пока он не заткнул ей рот кляпом. Его возбуждала ее боль, Гидеон. Теперь он терроризирует ее смс-ками и фотографиями, которые сделал в ту ночь. Она попросила его остановиться, но он не унимается. Он болен. С ним что-то не так.
Я взвесил возможные ответы. И выбрал резкий.
– Ева. Она порвала с ним, а потом приняла назад. Он не понимает, что в этот раз она всерьез.
Она отшатнулась и соскочила с дивана на свои стройные, загорелые ноги.
– Не оправдывай его! У неё по всюду синяки! Это произошло неделю назад, а отметины до сих пор не сходят. Она не могла сидеть несколько дней!
– Я его не оправдываю.
Я встал рядом.
– Я никогда не стану искать объяснений для поступков насильника, ты и сама это прекрасно понимаешь. У меня нет полной версии ее истории, но зато я знаю твою историю. Ее ситуация не похожа на твою. Натан – это ошибка, отклонение от нормы.
– Я не сопоставляю наши жизни, Гидеон. Я вижу общую картину. Я видела ее запястья и шею. Я видела его сообщения. Он пересек черту. Он опасен.
– Вот тебе и причины держаться от всего этого подальше.
Она уперла руки в боки.
– О, Боже! Тебе легко сказать! Она – моя подруга.
– А ты – моя жена. Я знаю это выражение лица. Есть такие битвы, в которых не тебе выиграть. Ты не станешь противостоять этому человеку, как делала с моей матерью и Коринн. Ты не влезешь в гущу этих событий.
– Я разве говорила, что я собираюсь сама что-то делать? Нет, я этого не делала. Я не идиотка. Я попросила Клэнси найти его и поговорить с ним.
Внутри все оборвалось. Бенжамин Клэнси был человеком ее отчима, а не моим. Ситуация вышла из-под моего контроля.
– Ты не должна была этого делать.
– Ну и что мне было делать, а? Ничего?
– Это было бы предпочтительнее. Или же, ты должна была попросить Рауля.
Она вскинула руки.
– Почему я была должна? Я не достаточно хорошо знаю Рауля, чтобы просить о личных одолжениях.
Я попытался сдержать раздражение.
– Мы это обсуждали. Он работает на тебя. Тебе не нужно просить его об услуге, а просто сказать ему, что делать.
– Рауль работает на тебя. Кроме того, я не какой-то там крестный отец, чтобы отправлять наемных головорезов преподавать уроки плохим парням. Я попросила того, кому доверяю как другу, помочь другому моему другу.
– Тем не менее, ты понимаешь, что результат вышел бы один и тот же. Ты забываешь, Бен Клэнси защищает интересы твоего отчима. Он заботится о тебе ради получения большего контроля в обеспечении безопасности и репутации Стентона.
Она ощетинилась.
– Откуда тебе известны его мотивы?
– Ангел, давай упростим. Подумай о том, что твоя мать и Стентон вмешивались в твою личную жизнь. Ты сохраняешь эту дверь открытой, используя их ресурсы.
– О… – Ева прикусила зубами нижнюю губу. – Я не рассматривала это в таком ключе.
– Ты послала обученного профессионала «поговорить» с этим парнем. Но ты не в полной мере оцениваешь возможную отдачу. Если бы ты попросила Рауля помочь, то он бы был очень бдителен и осторожен.
Мои челюсти сжались.
– Проклятье, Ева. Не усложняй мне задачу в попытках обеспечить твою безопасность.
– Эй, – коснулась она меня. – Не волнуйся, хорошо? Я рассказала, что происходит, как только ты вошел в дверь. И Клэнси был со мной, пока не высадил меня возле класса по крав-мага. Ничего такого пока не случилось, чтобы я оказалась в опасности.
Я схватил ее в объятья и держал, мечтая, что она была права.
– Я хочу, чтобы Рауль сопровождал тебя везде, куда бы ты ни направилась, – грубо отчеканил я. – Не важно, тренировка, спортзал, магазины ... везде. Позволь мне заботиться о тебе.
– Ты и так это делаешь, милый, – отозвалась она мягко, она успокоилась. – Но не надо быть таким одержимым этим.
Я всегда становлюсь одержимым, когда дело касается ее. Я уже смирился с этим. В конце концов, она тоже это примет.
– Есть вещи, которые я не могу тебе дать. Так не борись со мной за то, что я могу тебе дать.
– Гидеон, – лицо Евы смягчилось, – ты даешь мне все, что нужно.
Я провел пальцем по ее скулам. Она была такой мягкой. Нежной. Никогда не думал, что зациклюсь на чем-то столь хрупком.
– Ты возвращаешься домой к другому мужчине. Ты зарабатываешь себе на жизнь, работая на другого. Я необходим тебе не настолько, как мне хотелось бы.
Ее глаза засветились от улыбки.
– В тоже время я завишу от тебя настолько, насколько это возможно.
– Это взаимно.
Я опустил свои руки на ее кисти и сжал запястья, приложив немного силы, чтобы завладеть ее вниманием. Я смотрел, как ее зрачки расширяются, а рот открывается, ее тело инстинктивно реагировало на ограничения в движении.
– Кончай приходить со своими проблемами в первую очередь не ко мне. Обещаешь?
– Хорошо, – вздохнула она.
Ее затаенное возбуждение и чувственный голос заставили бурлить мою кровь. Ева потянулась ко мне своим, ставшим податливым, телом.
– Я бы хотела кончить сейчас, вообще-то.
– Всегда к твоим услугам.
***
– Гидеон!
Шок от паники в голосе Евы прошел сквозь меня. Мое тело вздрогнуло, выдергивая меня из глубокого сна. Откатившись на свою сторону кровати с низким стоном, я пытался проснуться, стряхивая волосы с лица, и обнаружил ее, сидевшую на коленях на краю кровати.
Тяжелое, неизбежное чувство страха заставило мое сердце колотиться, а холодный пот покрыл кожу.
Я приподнялся на локте:
– Что случилось?
Дорожка лунного света косо проходила через всю комнату, охватывая Еву ореолом. Она пришла в мою спальню, в квартиру по соседству с ней. Что-то разбудило ее и я испугался. Страх сковал меня до самых костей.
– Гидеон.
Она проскользнула ко мне порывом шелковой кожи и блестящих волос. Свернулась рядом, протянула руку и коснулась моего лица.
– Что тебе снилось?
Кончиками пальцев она оставила мокрый след на моей коже. Испуганный, я в ужасе стер со щеки слезы, катящиеся по ней. Где-то в уголке сознания, я почувствовал затяжную тень своего сна.
Остатки сна заставили меня дрожать всем телом. Дрожь по спирали спускалась по телу.
Перекатившись к ней, я схватил ее в объятия. Услышав вздох, я понял, что сжал слишком сильно. Ее кожа была холодной на ощупь, но под ней она была теплой и я поглощал это тепло, вдыхал ее запах, чувствуя, как мое горе отступает от близости Евы.
Я не мог вспомнить, что за сон мне приснился, но он отказывался отпускать меня.
– Тише, тише, – напевала она, запустив пальцы в мои влажные от пота волосы, другой рукой она гладила меня вдоль спины. – Все хорошо. Я рядом.
Я не мог дышать. Я боролся за каждый глоток воздуха, когда из моих горящих лёгких вырвался ужасный звук. Рыдания. Боже. Снова и снова. Я никак не мог остановить эти жуткие приступы.
– Милый.
Она обняла меня сильнее, переплетая свои ноги с моими. Она мягко покачивала нас, шепча нежные слова, которые я не мог расслышать из-за моего сердцебиения, пытающегося перекрыть невидимую боль.
Я окутал ее собой, держась за единственное, что могло меня спасти – любовь.
– Гидеон!
Ева прогнулась в спине, в то время как я жестко вошел в нее. Раздвинув коленями ее широкие бедра, я толкал член все глубже и глубже.
Она вцепилась руками в мои запястья, а ее голова качалась в такт движениям, пока я жестко трахал ее.
***
Бывали дни, когда я будил ее нежно. Сегодня явно было не такое утро.
Я проснулся от пульсирующей эрекции, головка моего члена была влажной от перевозбуждения и упиралась в соблазнительный зад Евы.
Я разбудил ее жадно, нетерпеливо, посасывая ее соски, пока они не набухли, и проскользнул пальцами в ее влагалище. Она заводилась от моих прикосновений, отдавалась мне целиком, отдавалась мне.
Боже. Как же сильно я ее любил.
Необходимость кончить сжала мои яйца словно в тиски. Совершенное давление. Она была такой упругой, удивительно уютной и такой мокрой. Мне было недостаточно. Недостаточно глубоко, даже когда почувствовал, как она сжимается вокруг моего члена в преддверии оргазма.
Она отзывалась на каждое мое движение, ее пятки скользили по простыням, а груди подскакивали от каждого толчка. Она была такой маленькой и такой мягкой, а я трахал ее со всей силой, что таилась во мне.
Возьми меня. Возьми у меня все. Хорошее и плохое. Все. Возьми все это.
Изголовье кровати ударяло в смежную с нашими квартирами стену в бешеном ритме, который так и кричал о сумасшедшем сексе. Так же, как рычание, вырывающееся из моего горла, животные звуки моего удовольствия, которые я даже не пытался сдерживать.
Я любил трахать свою жену. Жаждал ее. Нуждался в ней. И мне было не важно, знал ли кто-нибудь, что она для меня значила.
Ева выгнулась, вонзая зубы в мои бицепсы, ее укус скользил по моей потной коже. Этот знак обладания сводил меня с ума, заставляя долбить ее сильнее, прижимая ее к кровати.
Ева вскрикнула. Я зашипел, когда она сжалась вокруг меня как кулак.
– Давай, детка, – процедил я сквозь зубы, мои челюсти сжались в попытках остановить надвигающийся оргазм и желание выплеснуть в нее каждую свою каплю.
Вращая бедрами, я прижался к ее клитору, удовольствие пробежало по моей спине, когда она простонала мое имя и кончила вокруг меня в пульсирующих содроганиях.
Я грубо поцеловал ее, впитывая ее вкус, изливаясь в нее с протяжным стоном.
***
Ева слегка споткнулась, когда я помогал ей выйти с заднего сидения «бентли» перед зданием Кроссфайр.
Она внезапно покраснела и бросила на меня взгляд.
– Ты засранец.
Я вопросительно поднял брови.
– Меня шатает, а тебя нет. Секс-машина какая-то.
Я невинно улыбнулся:
– Мне жаль.
– Нет, не жаль.
Ее ухмылка исчезла, когда она оглядела улицу.
– Папарацци, – мрачно произнесла Ева.
Я проследил за ее взглядом и увидел фотографа, направляющего объектив камеры на нас из открытого окна пассажирского сиденья автомобиля. Схватив за локоть, я потащил ее в здание.
– Если мне придется каждодневно укладывать волосы, – пробормотала она, – то ты будешь вынужден сам справляться со своим утренним стояком.
– Ангел, – я притянул ее к себе и прошептал:
– Я готов нанять парикмахера на полный рабочий день, лишь бы не лишаться твоей киски по утрам.
Она толкнула меня в бок.
– Боже! Знаешь, ты грубый! Некоторые женщины обижаются на это слово.
Она прошла вперед и, миновав турникеты, присоединилась к толпе, ожидающей лифт.
Я встал за ней.
– Ты не одна из них. Тем не менее, я, возможно, рассмотрю другие варианты. Вспоминается, твоим любимым было – влагалище
– О, Боже! Замолчи, – засмеялась она.
Мы расстались, когда она вышла на двадцатом этаже, а я продолжил подниматься в «Кросс Индастрис» уже без нее. Это не продлится долго. Когда-нибудь Ева будет работать со мной в одной команде, помогая строить наше совместное будущее.
Я перебрал в голове мириады путей к достижению этой цели, пока шел, заворачивая за угол, к себе в офис. Мой шаг замедлился, когда я увидел, ожидающую меня за столом Скотта, стройную брюнетку.
Я собрался с духом, чтобы снова иметь дело с мамой. Потом она повернула голову и я увидел, что это оказалась Коринн.
– Гидеон.
Она изящно встала на ноги, ее глаза засияли. Стоит признать, что такой же взгляд я иногда наблюдал и на лице Евы.
Мне стало неприятно от тепла в глазах Коринн. Беспокойство скользнуло по моей спине, напрягая мышцы. Последний раз, когда мы встречались, был вскоре после того, как она пыталась покончить с собой.
– Доброе утро, Коринн. Как ты себя чувствуешь?
– Лучше.
Она направилась мою сторону, я сделал шаг назад. Коринн остановилась и ее улыбка заметно уменьшилась.
– Есть минутка?
Я жестом пригласил ее в офис.
Глубоко вздохнув, она повернулась и прошла вперед меня.
Я взглянул на Скотта:
– Дай нам десять минут.
Он кивнул, взглянув на меня сочувственным взглядом.
Коринн подошла к столу и я присоединился к ней, нажав на кнопку, чтобы закрыть дверь. Я специально не стал устраиваться за столом и не снял пиджак, чтобы она поняла, что не стоит тут задерживаться.
– Сожалею о твоей потере, Коринн.
Слов было недостаточно, но это все, что я мог сказать. Воспоминания о той ночи в больнице, еще долго будут преследовать меня.
Ее губы побелели.
– Я до сих пор не могу поверить в случившееся. Все эти годы безуспешных попыток... Я думала, что никогда не смогу забеременеть.
Она взяла фотографию Евы на моем столе.
– Жан-Франсуа поведал мне, что ты пару раз звонил ему узнать, как у меня дела. Я хочу, чтобы ты звонил мне. Или отвечал на мои звонки.
– Не думаю, что это уместно, в данных обстоятельствах.
Она посмотрела на меня. Ее глаза не имели такого же синего оттенка, как у моей матери, но они были с ней очень похожи, особенно чувство стиля. Элегантная блузка и брюки Коринн были точно такими же, какие носила моя мать.
– Ты женишься, – заявила Коринн.
Это был не вопрос, но я все равно ответил.
– Да.
Она закрыла глаза.
– Я надеялась, Ева лжет.
– Я становлюсь яростным защитником, когда дело касается нее. Так что осторожно.
Открыв глаза, она с силой поставила фоторамку на стол.
– Ты любишь ее?
– Это не твое дело.
– Это не ответ.
– Я и не обязан тебе отвечать, но если тебе так хочется это услышать, то она для меня – все.
Ее сжатые губы начали дрожать.
– Будет ли иметь значение, если я скажу, что развожусь?
– Нет, – тяжело выдохнул я. – Мы с тобой никогда не будем вместе, Коринн. И я не знаю, как еще мне это тебе объяснить. Я никогда не буду таким, каким ты хочешь меня видеть. Ты избежала пули, когда расторгла нашу помолвку.
Она вздрогнула, перекидывая волосы через плечо, которые доставали до талии.
– Вот почему мы не вместе? Ты не можешь простить меня?
– Простить? Я благодарен.
Мой голос смягчился, когда слезы наполнили ее глаза.
– Я не хочу быть жестоким. Могу только догадываться, как это больно. Но я не хочу, чтобы ты тешила себя пустыми надеждами.
– Что бы ты сделал, если бы Ева сказала тебе такие слова? – бросила мне Коринн. – Неужели, ты бы просто сдался и ушел?
– Это другое.
Я провел рукой по волосам, пытаясь подобрать слова.
– Ты не понимаешь, что происходит между мной и Евой. Она нуждается во мне настолько же, насколько я нуждаюсь в ней. Ради нас обоих, я бы никогда не перестал бороться.
– Ты нужен мне, Гидеон.
Разочарование сделало меня резким.
– Ты не знаешь меня. С тобой я играл роль. Ты видела только то, что я позволял тебе видеть, то, что считал приемлемым для тебя.
И в ответ, я видел только то, что хотел видеть в ней, девушку, которой она когда-то была. Я перестал обращать внимание на нее достаточно давно, поэтому просто не мог заметить никаких изменений. Она была для меня темным пятном, но не теперь.
Она смотрела на меня в молчаливом шоке.
– Элизабет предупредила меня, что Ева переписывает твое прошлое. Я ей не поверила. Никогда не думала, что ты попадешь под чью-то власть, но, видимо, все бывает в первый раз.
– Моя мать верит только в то, что хочет, ты тоже можешь к ней присоединиться.
Они были и в этом похожи. Верили во что хотели, опровергая любые доказательства обратного.
Это стало откровением осознать, что мне было удобно с Коринн, потому что я знал, что она не станет совать нос в мои дела. Я хотел и создал фальшивую реальность, а Коринн из тех, кто не стал бы копать глубже. Ева изменила это во мне. Я не был нормальным и не стремился быть им.
Ева принимала меня таким, какой я на самом деле.
Я не собирался раскрывать свое прошлое каждому встречному, но моим играм в ложь пришел конец. Коринн протянул ко мне руку.
– Я люблю тебя, Гидеон. Когда-то и ты меня любил.
– Я был благодарен тебе – поправил я ее. – И всегда буду. Ты привлекала меня. С тобой было весело, бывало даже, что я нуждался в тебе, но у нас все равно ничего бы не вышло.
Она опустила руку.
– Я бы, в конце концов, обязательно встретил Еву. И так захотел ее, что рискнул бы отдать все, что имею, лишь бы обладать ей. Я бы оставил тебя ради нее. Конец был бы неизбежен.
Коринн отвернулась.
– Ну... По крайней мере, мы всегда будем дружить.
Это было попыткой добиться извинений за мой тон. Но я не стал ее поощрять.
– Это невозможно. Это последний раз, когда мы с тобой разговариваем.
Ее плечи задрожали прерывающегося дыхания и я отвернулся, борясь с дискомфортом и сожалением. Она в какой-то мере была важна для меня. Я буду по ней скучать, но не так, как ей бы этого хотелось.
– И как же мне жить дальше, если тебя не будет в моей жизни?
Я повернулся на ее вопрос и едва успел поймать ее, когда она рванулась ко мне, удерживая ее на расстоянии вытянутой руки.
Опустошение на ее прекрасном лице тронули меня, прежде чем я смог переварить то, что она сказала. Затем я уловил смысл ее слов. Испуганный, я оттолкнул ее в сторону. Она отступила назад, утопая каблуками в ковре.
– Не перекладывай это на меня, – предупредил я низким и тяжелым голосом, – я не в ответе за твое счастье. Я вообще за тебя не отвечаю.
– Что с тобой? – она плакала – Это же не ты!
– Ты меня не знаешь.
Я подошел к двери и открыл ее.
– Иди домой, к мужу, Коринн. Береги себя.
– Да пошел ты! – прошипела она. – Ты еще пожалеешь об этом, а я вряд ли так просто прощу тебя.
– Прощай, Коринн.
Она смотрела на меня в течение долгой минуты, а затем выбежал из кабинета.
– Проклятье!
Я закрутился на месте, не зная, за что взяться. Но мне надо было сделать что-нибудь. Все, что угодно. Я нервно шагал по кабинету.
Наконец, я достал свой смартфон и набрал Еву, осознав, что сделал это до того, как принял решение позвонить ей.
– Офис Марка Гэррити…, – начала она.
– Ангел.
Лишь одно произнесенное ею слово принесло мне облегчение. Она была всем, что мне было нужно. Что-то внутри меня отлично это знало.
– Гидеон, – она сразу прочла меня, как впрочем всегда делала. – Все в порядке?
Я взглянул на персонал, каждый сидел в своей кабине и занимался дневной рутиной. Я нажал кнопку на панели управления и стеклянные стены кабинета покрылись инеем, создавая интимную обстановку для моего разговора с женой.
Я смягчил свой голос, стараясь успокоить ее:
– Я уже скучаю по тебе.
Последовала пауза, и когда Ева ответила, голос соответствовал моему настроению.
– Обманщик, – упрекнула она. – Ты слишком занят.
– Для тебя – никогда. А теперь расскажи, как ты соскучилась по мне.
Она рассмеялась.
– Ты ужасен. Что мне с тобой сделать?
– Все.
– Вот черт побери! Ну что, как поживаешь? У меня сегодня будет напряженный день и я собираюсь его пережить.
Я подошел к своему столу и стал изучать ее фото. Плечи расслабились.
– Просто хотел, чтобы ты знала, что я думаю о тебе.
– Хорошо. Не останавливайся. И к твоему сведению, приятно слышать, что ты не такой раздражительный.
Было приятно слышать ее голос и точка. Я даже не пытался понять, почему она на меня так влияет. Я просто радовался, что она поможет мне начать день заново.
– Скажи мне, что любишь меня.
– Безумно. Ты перевернул мой мир, мистер Кросс.
Глядя в ее смеющиеся глаза, я провел пальцами по стеклу.
– Ты – центр моей вселенной.
***
Остаток утра прошел быстро и без осложнений. Я провел намеченную встречу относительно возможного инвестирования в сеть курортов, когда снова случилось вторжение в мою личную жизнь. Слишком большое, чтобы спокойно продолжать работать.
– Почему ты, блять, вечно все портишь, а? – прорываясь через Скотта, в офис ввалился мой брат.
Взглядом я дал Скотту знак, что все в порядке и он вышел, закрыв за собой дверь.
– И тебе доброго дня, Кристофер.
Не смотря на общую кровь, менее схожих людей, чем мы с ним, найти было бы трудно. Как у его отца, его волосы были волнистыми и цветом где-то между коричневым и красным. Глаза у него были серо-зеленые, я же определенно пошел в нашу мать.
– Ты забыл, что «Видал Рекордс» так же является наследством Айерленд? – выпалил он с жестким взглядом.
– Я об этом никогда не забываю.
– Тогда тебе видимо просто насрать. Твоя вендетта Бретту Клайну стоит нам денег, блять. Ты портишь жизнь нам всем, не только ему.
Подойдя к столу, я присел на него и скрестил руки. Я должен был это предвидеть, учитывая, каким разгневанным Кристофер стоял на презентации «Золотой» на Таймс-сквер. Он хотел, чтобы Клайн и Ева были вместе. Более того, он хотел, чтобы мы с Евой расстались.
Это была самая печальная истина, какую я вынес из всех худших побуждений брата. Всегда, когда он вел себя жестоко или опрометчиво – это были попытки причинить мне вред. Я видел, как он произносит блестящие речи, располагает к себе людей природной харизмой, производит впечатление на членов совета директоров своей смекалкой, но он никогда не показывал эти черты мне.
Столкнувшись с его неспровоцированной враждой, я кинул ему наживку:
– Полагаю, скоро ты доберешься до сути дела.
– Не строй из себя невинность, Гидеон. Ты прекрасно знал, что делал, когда разрушал каждую возможность «Видал Рекордс» для раскрутки «Шести Девятых».
– Если эти твои возможности были сосредоточены на Еве, то они с самого начала не касались бизнеса.
– Это не тебе решать.
Его рот скривился в презрительной улыбке.
– Ты когда-нибудь осознавал, какой вред ты наносишь? Шоу «По ту сторону музыки» отложили свой спецвыпуск, потому что Сэм Имара больше не владеет правами на кадры, которые он сделал в ранние годы группы. А знаменитое кулинарное шоу «Едим в кафешках и пивнушках» не может включить бар «На 69 улице у Пита» в свой эпизод о Сан-Диего, потому что его снесут раньше, чем они его поедут снимать. А журнал «Роулинг стоун» не заинтересован в предложенном им куске «Золотой», так как вы объявили о помолвке. К песне теряется интерес, если нет счастливого конца.
– Я могу вам дать кадры, которые хочет канал. Я дам поручение Арашу и он позаботится об этом.
– После того, как ты стер оттуда любые следы Евы? И какой тогда смысл?
Я вскинул брови.
– Предполагается, что это касается «Шести Девятых», а не моей жены.
– Она пока что тебе не жена, – выпалил он снова, – и в этом твоя проблема. Ты боишься, что она вернется к Бретту. Ты не в ее вкусе и мы все об этом знаем. Ты можешь облизывать ее киску на вечеринках, но на самом деле ей нравится отсасывать на публике рок-звездам…
Я кинулся на него, прежде чем он успел моргнуть. Мой кулак ударил в челюсть, его голова дернулась назад. Я поймал его и оттолкнул, споткнувшись, он врезался в стеклянную стену.
Позади него я увидел, переминающегося с ноги на ногу, Скотта, и приготовился к столкновению с мчащимся на меня Кристофером. Мы упали. Я покатился, пробивая его ребра, пока он не застонал. Я почувствовал удар головы об мой висок.
Комната завращалась.
Ошеломленный, я откатился и с трудом поднялся на ноги.
Кристофер схватился за журнальный столик и встал, с его рта на ковер капала кровь. Его челюсть опухла, а сам он задыхался с трудом делая вдохи. Мои кулаки ныли, но я согнул руки, напрягая их и готовясь при необходимости снова нанести удар. Если бы это был кто-то другой, я бы сразу так и поступил.
– Ну, давай, сделай это, – издевался он, вытирая рот рукавом. – Ты хотел, чтобы я сдох с самого первого дня моего рождения. Почему же ты сейчас остановился?
– Сумасшедший.
Два охранника выбежали из-за угла, но я поднял руку, останавливая их.
– Клал я на тебя, мудак, – прорычал мой брат, с трудом вскакивая на ноги. – Я разговаривал с членами совета. Рассказал им, что ты делаешь. Ты хочешь уничтожить меня, и я буду бороться с тобой от начала до конца.
– У тебя ничего нет, гребаный идиот. Сходи с ума в другом месте. И оставь Еву в покое. Хочешь сделать из меня врага, крутись поближе к ней и я обязательно им стану.
Он смотрел на меня в течение долгой минуты, а затем хрипло рассмеялся.
– Она знает, что ты сделал с Бреттом?
Я вздрогнул, сделал болезненных вздох из-за проявляющегося синяка на боку.
– Я ничего не делаю с Клайном. Я защищаю Еву.
– А группа – это просто сопутствующий ущерб?
– Лучше они, чем она.
– Пошел ты на хрен! – его лицо перекосило.
– Сам пошел!
Кристофер проследовал к двери.
Я должен был отпустить его, но обнаружил, что вместо этого говорю:
– Ради бога, Кристофер, они талантливы. Им не нужен такой трюк, чтобы стать успешными. Если бы тебе так чертовски не хотелось отомстить за то, что я якобы тебе сделал, ты бы сосредоточился на том, чтобы сделать из них группу не одного хита.
Он опять чуть не набросился на меня с кулаками.
– Не учи меня, как я должен делать свою работу! И не вставай у меня на пути, иначе я тебя смету.
Я смотрел ему вслед, уходящему в сопровождении службы безопасности. Потом я подошел к своему столу и проверил свою почту.
Скотт отметил, что двое из членов совета директоров «Видал Рекордс» звонили в течение дня.
Я набрал Скотта.
– Соедини меня с Арашем Мадани.
Если Кристофер хочет войны, он ее получит.
***
Я приехал в офис доктора Лайла Петерсена ровно в шесть вечера. Психолог поприветствовал меня радушной улыбкой, его темно-синие глаза светились теплотой и доброжелательностью.
После сегодняшнего дня, тратить час на психоаналитика было последним, чего мне хотелось. Провести время наедине с Евой, вот что мне больше всего нужно.
Наша сессия началась, как всегда, с вопросов доктора Петерсена о том, как прошла моя неделя. Я отвечал настолько кратко, насколько это возможно.
Тогда он сказал:
– Давайте поговорим о кошмарах.
Я откинулся назад, положив руку на подлокотник дивана. Я был готов рассказывать о своих проблемах со сном с самого начала наших бесед, лишь бы он выписал мне рецепт на лекарство, чтобы Ева была в безопасности рядом со мной по ночам, но анализом снов мы никогда не занимались.
Это означало, что кто-то меня выдал.
– Вы разговаривали с Евой.
Это был не вопрос, так как ответ был очевиден.
– Она прислала мне письмо на емейл не так давно, – подтвердил он, положив руки на экран планшета.
Я молча барабанил пальцами.
Его взгляд проследил за движением.
– Вас беспокоит, что она связалась со мной?
Я взвесил ответ, прежде чем произнести.
– Она волнуется. Если ей легче от того, что она общается с вами, то я не буду возражать. Вы также и ее терапевт, так что она имеет право обсуждать это с вами.
– Но вам это не нравится. Вы бы предпочли самому определиться какие вопросы со мной обсуждать?
– Я бы предпочел, чтобы Ева чувствовала себя в безопасности.
Доктор Петерсен кивнул.
– Вот почему вы здесь. Из-за нее.
– Безусловно.
– А какие результаты она надеется получить от наших сессий?
– А вы сами не знаете?
Он улыбнулся.
– Я бы хотел услышать ваш ответ на этот вопрос.
Через некоторое время, я смог выдавить:
– Ева раньше принимала неверные решения. Она научилась полагаться на советы врачей. Ей это помогло, и теперь она этому следует.
– Что вы чувствуете по этому поводу?
– А я должен что-то чувствовать? – удивился я. – Она попросила меня попытаться, я согласился. Компромисс в отношениях, разве нет?
– Да.
Взяв стилус, он постучал по экрану своего планшета.
– Расскажите мне о вашем предыдущем опыте с терапией.
Я вздохнул. Ладно.
– Я был еще ребенком. Я не помню.
Он посмотрел на меня поверх оправы очков.
– Какое-нибудь одно чувство преобладает? Злость, испуг, грусть?
Взглянув на обручальное кольцо, я ответил:
– Всего понемногу.
– Думаю, эти же чувства у вас возникли в связи с самоубийством отца.
Я замер. Изучая его, мой взгляд сузился.
– Вы так думаете?
– Мы просто разговариваем, Гидеон.
Он откинулся назад.
– Мне часто кажется, что вы выражаете свою точку зрения
– У меня нет точек зрения. Я просто хочу помочь вам.
Я был вынужден сменить позу, чтобы расслабиться.
Я хотел остановить кошмары. Я хотел спать в кровати вместе со своей женой. Мне нужен доктор Петерсен, чтобы помочь мне этого добиться. Тем не менее, я не хочу говорить о вещах, которые уже не изменить.
