Текст книги "А что мы будем делать потом?"

Автор книги: Сибилл Саймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

5

На следующее утро, как всегда, в восемь часов Кэрол появилась у квартиры Клода. Не успела девушка достать ключ, как дверь распахнулась, словно по волшебству. На пороге вместо Стеллы Вандемус собственной персоной стоял Клод Бэрримор.

– Вы? – растерянно промолвила Кэрол. – В чем дело? Что стряслось? Вы заболели или только что вернулись домой?

– Ни то ни другое, – раскатисто пробасил Клод. – Просто я позволил себе встать несколько раньше обычного.

– Но вы же никогда прежде… – начала было сбитая с толку Кэрол, но Бэрримор не дал ей договорить.

– Человек может меняться, не правда ли? Может быть, мне приятно рано вставать и завтракать вместе с вами. Я надеюсь, вам доставит удовольствие завтрак в моем обществе?

Тон вопроса не допускал возражений.

– Я сейчас приду к вам, – ответила Кэрол, вешая пальто на плечики в гардероб. – Только поправлю прическу.

– Ваши волосы в идеальном порядке, – заметил Клод, стоя за спиной Кэрол у выхода на веранду. В зеркале их взгляды встретились.

– Вы, как всегда, выглядите просто сногсшибательно.

В ответ Кэрол не проронила ни слова. «Что с ним происходит?» – непрестанно спрашивала она себя. Что случилось? Клода словно подменили – неужели этого человека приходилось вытаскивать из постели буквально силой? А теперь он стоит в прихожей гладко выбритый, подтянутый, полностью одетый и хочет позавтракать в ее, Кэрол, компании. Из него как из рога изобилия сыпятся комплименты. Кажется, Клод решил не на шутку потягаться с Кеннетом Ломбардом…

Такое поведение актера сбивало с толку и настораживало, – видимо, оба мужчины решили показать себя с неожиданной стороны.

Сквозь стеклянную крышу веранды светило яркое утреннее солнце. Белый круглый стол был накрыт на двоих, и Клод самолично разлил кофе.

Все это не очень нравилось Кэрол – она не знала, как себя вести. Наконец, собравшись с духом, она посмотрела в глаза Клоду и спросила:

– Вам снова пришло в голову разыграть меня, не правда ли?

Клод, затянутый в джинсы и белую рубашку с закатанными рукавами, обнажавшими его загорелые руки, метнул на Кэрол недовольный взгляд.

– Что означает этот вопрос?

Кэрол подкрепилась глотком кофе.

– Этот завтрак предназначался вовсе не для меня. Скажите правду – вы пригласили к себе даму, но она не пришла, и вы решили использовать меня как запасной вариант.

Клод изобразил на своем красивом лице меланхолическую улыбку.

– Как же плохо вы меня знаете, моя дорогая мисс Бартлетт. Нет, нет, вы не правы – у меня действительно появилось желание позавтракать вместе с вами, прежде чем мы примемся за работу.

Кэрол сдалась.

– Не уверена, что мне придутся по вкусу такие изменения условий труда.

Клод молча смотрел на девушку. Сам он едва прикоснулся к еде – с трудом осилил половинку грейпфрута, но зато выпил очень много крепчайшего чая. Некоторое время он наблюдал, как Кэрол ест, потом откашлялся и произнес:

– Вам не нужно меня бояться.

– Я вас не боюсь, – устало отозвалась Кэрол. Она отбросила со лба прядь светлых волос.

– Мистер Бэрримор, объясните мне, что происходит? Что с вами случилось? Вы так стремительно преобразились… По мне было бы лучше, останься вы прежним.

Клод от души расхохотался. Странно, но именно в этот момент Кэрол потеряла покой – актер взволновал ее, а ведь все его прежние попытки флиртовать с ней закончились неудачей, но теперь, посмотрев Клоду в глаза, девушка почувствовала, как по ее спине пробежал холодок. Кэрол овладела сладостная истома, все тело обдало жаром.

Она задрожала.

– Вам холодно? – тотчас озабоченно спросил Клод. – Да, солнце уже не греет. Пойдемте в дом, захватите свою чашку, я заварю еще кофе.

Кэрол подалась назад.

– Спасибо. Это очень хорошая мысль. Мне действительно холодно, видимо, я не такая закаленная, как вы.

Вслед за Клодом девушка вошла в квартиру. Актер молча прошел на кухню. Кэрол торопливо огляделась.

– А где миссис Вандемус?

– У миссис Вандемус разыгрался артроз, и она отправилась к врачу… – Клод усмехнулся. – Однако вам нечего бояться, я не стану на вас бросаться.

– Ах, я… – начала было Кэрол, но осеклась.

Он посмотрел девушке в глаза, и время остановилось. Да и сама Кэрол, пока Бэрримор разглядывал ее стройную фигуру, не могла отвести от него взгляд. Клод подошел ближе. Кэрол задрожала, по всему телу разлилась блаженная слабость.

Внезапно раздался телефонный звонок. Какое-то мгновение Клод, словно не слыша его, продолжал стоять неподвижно, затем резко обернулся.

– Простите, я на минутку отойду к телефону.

Девушка облегченно вздохнула, оставшись одна. Ей необходима передышка! Кэрол чувствовала, как завораживает ее телесная близость Бэрримора. До сих пор он не волновал ее как мужчина, но сейчас она вдруг увидела, какие у него длинные, мускулистые ноги, узкие бедра и широкие плечи.

Да он же просто потрясающий мужчина! – решила изумленная Кэрол. Настоящий мужчина! Но почему она поняла это именно сейчас, так неожиданно?

Между тем Клод, стоя в прихожей, разговаривал по телефону. Он немного остыл. Близость Кэрол буквально свела его с ума, каждая клеточка его тела желала ее. Хорошо, что его отвлек телефон, – звонок прозвучал очень кстати.

Нервы Бэрримора были натянуты как струны. Им овладело одно-единственное желание – Клод жаждал наслаждения, и ничто не могло его остановить. Он страстно желал Кэрол, однако девушка внушала ему неясный страх.

Кэрол между тем попыталась сбежать. Но как она потом сможет объяснить свой порыв? Ведь она пришла сюда работать. Нет никаких формальных оснований для бегства. В конце концов, она уже довольно давно знает Клода Бэрримора и не испытывает к нему ничего, кроме целомудренной дружбы.

Услышав, как он вошел в кухню, Кэрол обернулась со слабой улыбкой на устах.

– Я начну разбирать почту, мистер Бэрримор. Иначе я с ней сегодня просто не справлюсь, – проговорила она извиняющимся тоном.

– Если понадобится, я вам охотно помогу, – предложил свои услуги Бэрримор.

В дверях Кэрол обернулась.

– Спасибо, думаю, я справлюсь сама, – отказалась девушка и поспешила в кабинет Клода. В его присутствии она теряла уверенность в себе.

Глядя на Кэрол, Бэрримор украдкой посмеивался: «Такое ощущение, будто воздух насыщен электричеством, вот-вот посыплются искры. Не надо было брать Кэрол за руку и подходить к ней близко… Подобного смятения, беспокойства, телесного притяжения Клод не испытывал ни с одной из женщин, которые первыми бросались ему на шею…»

* * *

Только позднее до Кэрол дошло, что Клод Бэрримор волнует ее гораздо больше, чем Кеннет Ломбард своими ласками во время их достопамятной прогулки в лесу. Стоило ей подумать о Клоде, – а в последнее время это случалось весьма часто, – как она понимала, что намеренно закрывала глаза на привлекательную мужественность актера. Она всегда догадывалась, нет, точно знала, что рано или поздно он приударит за ней. Но, охотно работая у Клода, она предпочитала закрывать глаза на эту опасность.

Нет, с этим наваждением надо немедленно кончать. Девушке было совершенно ясно – стоит ей поддаться, и неизбежное произойдет! Клод Бэрримор был стихийным бедствием, смерчем, и любая женщина, которую закружит этот вихрь, не имеет ни малейшего шанса из него выбраться.

Вечерело. Кэрол, постирав в прачечной белье и наведя идеальный порядок в своей маленькой квартирке, сидела перед телевизором, свернувшись в кресле калачиком. Незаметно подкралась тоска – наступил длинный грустный вечер, а она одна. Кэрол поняла, что сейчас разрыдается.

Она расстроилась, подумав о Клоде, но еще хуже ей стало от мыслей о Ломбарде. Кэрол попыталась взять себя в руки и заставила себя прилежно смотреть на экран, стараясь вникнуть в суть происходящего. Незаметно девушка задремала… Телефонный звонок прозвучал как удар грома.

Мгновенно проснувшись, Кэрол вскочила на ноги. Бешено забившееся сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди.

– Это вы, Кэрол? – в голосе Клода явственно прозвучало облегчение. – Послушайте, моя машина стоит у служебного входа в театр, но я не могу выйти.

– Что-то случилось? – оправившись от минутного страха, Кэрол постаралась придать своему голосу максимум деловитости.

– Нет, в общем-то все в порядке, – быстро ответил Клод. – Тут кругом мои обезумевшие поклонники. Я пытался ускользнуть через служебный вход, но меня обложили, как волка. Вы сможете меня выручить, Кэрол?

«Конечно! – раздраженно думала Кэрол, надевая на ходу пальто. – Как пожар, так сразу Кэрол». Клода Бэрримора заблокировали в театре его обожательницы, и он сразу зовет на помощь палочку-выручалочку – Кэрол Бартлетт. Смятения чувств как не бывало.

Клоду удалось незамеченным выбраться из театра через боковой выход. Но дюжина почитательниц облепила со всех сторон его автомобиль. На ветровом стекле красовались написанные губной помадой объяснения в любви и следы страстных поцелуев.

Клод ждал подошедшую на выручку Кэрол, вжавшись в стену театрального подъезда. Он стремительно прыгнул в ее машину, спасаясь от поклонниц, как от стаи голодных волков. Кэрол показалось, что он слегка переигрывает.

– Вы настоящее сокровище, – первым заговорил Клод. – Нет, нет, не вздумайте мне возражать. Да вы мне жизнь спасли, за что я буду благодарен вам до конца своих дней.

Кэрол в ответ натянуто улыбнулась.

– Я просто подвезу вас на своем автомобиле. Жаль, что уже поздно, – я очень устала и мне пора домой.

– Но не можете же вы оставить меня одного? – заламывая руки в своей излюбленной и не раз апробированной мелодраматической позе, вопросил Клод. – Мне обязательно нужен сегодня собеседник, способный меня выслушать. Я не могу просто так взять и отключиться. Я же не смогу уснуть.

– Представление имело успех? – Кэрол задала вопрос без всякого интереса, заранее зная ответ.

Клод опустил стекло и полной грудью вдохнул прохладу позднего октябрьского вечера.

– Это было настоящее событие, – увлеченно, забыв о скромности, проговорил Бэрримор. – Публика неистовствовала. Меня буквально забросали цветами. Актерский ансамбль играл, как никогда, – нас не хотели отпускать со сцены.

– Как это прекрасно, – сказала Кэрол, украдкой зевнув.

– Прекрасно? – Клод обжег ее пылающим взглядом. В противоположность Кэрол, он был бодр, возбужден – весь под впечатлением незабываемого триумфа. – Это было божественно, потрясающе. Такое не повторяется дважды. Да, такое бывает нечасто, это вам следует понять хорошенько. Публика и актеры слились воедино. Огонь, исходивший со сцены, охватил и зрительный зал от первого до последнего ряда.

Кэрол решительно нажала педаль газа, давая понять, что у нее нет времени вникать в подобные детали.

– Все это меня необыкновенно радует, – проговорила она, – но сейчас мне действительно необходимо попасть домой как можно быстрее, мистер Бэрримор. У меня был очень трудный день, даже если это незаметно по моему виду.

Клод рассмеялся.

– Ах, Кэрол, это было неповторимое зрелище. Как жаль, что вас там не было.

– Может быть, я посещу ваш спектакль как-нибудь позже, – пробормотала девушка. – Но вы же знаете, что я, увы, ничего не смыслю в театре.

– Там нечего понимать, – заявил Бэрримор, – надо просто уметь слушать.

«Он неисправим, этот Клод Бэрримор, – подумала Кэрол. – Самое главное для него – найти слушателя!» Она покосилась на актера и вдруг заметила, что он пристально смотрит на нее каким-то особенным взглядом. У Кэрол пропало всякое желание ехать домой. Ну почему Клод не взял такси?

Ей стоило неимоверных усилий остаться спокойной и выдержать его пронизывающий взгляд.

– Вы прекрасны, Кэрол, – хрипло прошептал Клод. В его глазах сверкнул огонь, опаливший Кэрол. Клод снял с руля руку девушки и прижался к ней губами.

– Вы намного прекраснее, чем думаете.

– Прошу вас, Клод, вы мешаете мне вести машину, – рука Бэрримора обвила тем временем плечо девушки и, сдвинув пальто и блузку, коснулась голой кожи.

Он тихо засмеялся.

– Вы вовремя мне об этом напомнили, а то я от нетерпения совсем оторвался от реальности.

Клод придвинулся ближе. Его губы уже ласкали ее волосы, скользили вниз по шее. Кэрол охватил невольный трепет. Она резко отпрянула – он потребовал от нее больше, чем она могла ему дать.

Но Клод и не думал отступать. Кэрол почувствовала на лице его обжигающее дыхание, и вдруг ей стало ясно, что он домогается только ее тела. Клод навалился на девушку всей своей тяжестью, обхватив ее руками, и в этот момент Кэрол выпустила руль. С негромким треском машина протаранила дорожное ограждение и, уткнувшись в гидрант, остановилась. Раздался металлический скрежет, и фары автомобиля погасли. Кэрол отделалась легким ушибом. Все кончилось не так уж плохо, если не считать того, что автомобиль представлял собой теперь весьма прискорбное зрелище. Однако дальнейшее оказалось далеко не столь безобидным – таких представлений Клод Бэрримор еще не устраивал!

Тяжело дыша, он заставил Кэрол посмотреть себе в глаза.

– Люби меня, – прошептал он, припав к ее губам, – люби меня…

Кэрол было сейчас не до пылкой страсти, она чувствовала себя зрительницей в кинотеатре, наблюдающей дешевую мелодраму. Уж слишком Клод торопился: он судорожно целовал Кэрол, слепо стремясь к своей цели. Он буквально душил ее в своих объятиях.

В мозгу девушки, как молния, сверкнуло воспоминание о Кеннете Ломбарде, и она решительно отстранилась от Бэрримора. Поцелуй Кеннета потряс ее до глубины души, она приняла его с благоговейно закрытыми глазами. Когда Кеннет обнимал ее, Кэрол ощущала исходящую от него силу и надежность.

Но все это оставалось в прошлом. Теперь она не нравится Кеннету – он стал чужим и далеким, холодным и рассудочным…

Словно почувствовав, как далеки сейчас от него мысли Кэрол, Клод открыл глаза и испытующе взглянул на нее.

– Простите, – тихо произнес он. – Я не хотел этого. Я не предполагал, что до этого дойдет.

На этот раз Кэрол поверила в искренность его слов и слабо улыбнулась.

– Я знаю. А сейчас я хочу домой. Прошу вас, выйдите из машины и поймайте себе такси.

– Я обязательно отремонтирую вам машину, – торопливо пообещал Клод, подхватил свое пальто и вышел. – Мне очень жаль, что так вышло, прошу меня простить.

Он наконец исчез в темноте, и Кэрол медленно поехала домой. Когда она открывала дверь подъезда, из темноты раздался недовольный голос.

– Ага!

От неожиданности Кэрол вздрогнула.

– Кеннет? Вы? И что означает это «ага»!? Кеннет мрачно посмотрел на девушку.

– Я полагал, что хотя бы сегодня вечером вы окажетесь дома.

Кэрол резко осадила профессора.

– Господин Ломбард, это вас совершенно не касается, чем я занимаюсь в свое свободное время. Я не обязана отчитываться перед вами, как вы думаете? Что вы стоите здесь среди ночи, как сыщик из дешевого криминального романа?

Кеннет опустил голову. Вся его агрессивность исчезла, словно по мановению волшебной палочки, на узком лице ученого появилось смущенное выражение.

– Я… я звонил вам без перерыва весь вечер, – тихо проговорил он. – Все дело в ключах от ящика стола. Мне казалось, что вы их случайно унесли, а у меня там очень нужные бумаги.

– О, Боже, – теперь смутилась Кэрол и начала лихорадочно рыться в сумочке. Звякнула связка ключей. – Мне очень жаль, извините, профессор, такого со мной еще не случалось.

Голос Кэрол звучал виновато, она была готова расплакаться. Все навалилось сразу – дорожное происшествие, реакция на странное поведение Бэрримора…

Пораженный Кеннет во все глаза уставился на свою секретаршу.

– Да вы вся в крови, мисс Бартлетт.

– В самом деле? Где?

Нервы Кэрол были натянуты, как струны, хотя она изо всех сил старалась казаться спокойной и равнодушной. Рука и в самом деле была в крови! Господи, кровь течет уже четверть часа, с момента удара о гидрант!

Голос Кеннета стал суровым.

– Вы были с мистером Бэрримором? Это он вас ранил? Мисс Бартлетт, вам не следовало позволять этому человеку…

– Кеннет, вы суете нос не в свое дело, – зло прервала его девушка, и по щекам ее потекли слезы. – Мистер Бэрримор попросил только, чтобы я увезла его из театра, пока его не убили поклонники. По дороге произошла небольшая авария, из-за которой у меня и кровоточит рука, – вот и все.

Кеннет посмотрел на Кэрол долгим взглядом, потом отвернулся.

– Ах, так, – пробурчал он. – Вот в чем дело.

– Да, в этом все дело! – гневно взорвалась Кэрол и отерла тыльной стороной ладони лицо. – А теперь берите свои проклятые ключи и дайте мне наконец пройти домой.

Дверь подъезда с треском захлопнулась за ней.

Поднявшись на несколько ступенек вверх по лестнице, Кэрол в голос разрыдалась. Она вбежала в свою квартиру и обессиленно прислонилась к двери. Что же он натворил! Девушка плакала, ненавидя себя за эти слезы. Она еще никогда не плакала из-за мужчин. Такое поведение казалось ей всегда проявлением слабости. Но сейчас, непонятно почему, она чувствовала себя совершенно разбитой и слабодушной.

Да, но кого из двоих она, собственно говоря, имеет в виду? Клода, который был сегодня не в меру настойчив, или Кеннета, который вел себя так, словно и не было той чарующей сцены в парке?

Зазвонил телефон. Кэрол знала, кто звонит, а, может быть, ей только казалось, что знала. Скрестив руки на груди, она с мрачной решимостью смотрела на беспрерывно звонящий аппарат. Нет, она не сдастся и не снимет трубку. У нее тоже есть гордость!

Звонки прекратились как раз в тот момент, когда Кэрол была уже готова, несмотря ни на что, поднять трубку. Девушка схватила ее и произнесла в микрофон свое имя, однако услышала в ответ длинный гудок.

Кэрол снова захотелось взвыть от отчаяния. Что за сумасшедший день! Так долго в ее жизни не происходило ничего подобного, и вдруг на тебе! Стоило ей начать тайно встречаться с двумя мужчинами, как они столкнулись, и результат не замедлил сказаться – они едва не разодрали ее пополам.

6

На следующее утро Кэрол, как всегда, появилась у Клода. Еще ночью она решила предать забвению инцидент в машине. Тем более, что сегодня она недолго здесь задержится, – Кэрол был назначен прием у стоматолога. А до этого придется съездить в авторемонтную мастерскую.

Кэрол допечатывала последнее письмо, когда в дверь просунулась сонная физиономия Клода.

– Мне страшно жаль, что так получилось, Кэрол. Прошу вас, давайте забудем об этом. Я вел себя, как последняя скотина, – он смущенно попытался пригладить всклокоченные волосы. – В наказание за вчерашнее меня с утра мучает страшная головная боль – вчера от расстройства я выпил изрядную дозу виски.

– Все в порядке. Клод. Ничего страшного не произошло – правда, вам придется раскошелиться на пару долларов за ремонт автомобиля.

Кэрол поднялась, объявив Клоду, что должна идти к зубному врачу. Надев пальто, она обернулась.

– Завтра, к сожалению, я не смогу прийти – мы с профессором хотим в выходные дни поработать на природе в Вермонте.

Клод взволнованно сглотнул, его вдохновение явно иссякло.

– Поступайте, как считаете нужным, – вяло произнес он и с огорченным видом исчез в ванной.

«Да, великая звезда сцены не привыкла к подобному обращению, – удовлетворенно подумала Кэрол. – Сейчас ему не помогут душещипательные цитаты из мелодраматических ролей!» Взяв сумочку, Кэрол покинула квартиру Клода.

В пять часов утра в пятницу Кэрол уже была готова к отъезду. Точно в назначенное время к дому подъехал профессор Ломбард в своем спортивном автомобиле – путь предстоял неблизкий.

Путешествие протекало благополучно и монотонно. Кеннет находился не в лучшем расположении духа, и Кэрол решила почитать газету.

Однако большую часть пути девушка, прикрыв глаза, размышляла. Время от времени она бросала на Кеннета незаметный взгляд, но профессор Ломбард был всецело поглощен дорогой.

Домик профессорского приятеля располагался на берегу тихого живописного озера. До ближайшего населенного пункта было не меньше мили. Где-то поблизости стоял домик лесника, но сейчас в нем никто не жил. Ветер таинственно шумел в кронах деревьев, в чаще пели птицы, вдалеке стучал по стволу дятел.

Окруженный подступающими со всех сторон горами милый ландшафт. Вместилище покоя, красоты и гармонии – таково было первое впечатление Кэрол. Ей казалось, что она попала в рай. Все пространство между небом и землей было исполнено неизбывным покоем, который, казалось, не могла нарушить никакая сила.

Однако они приехали сюда работать и работать на совесть. Кэрол перенесла в дом пишущую машинку и свои личные вещи, профессор – папки с бумагами, книги и справочники, статьи других математиков.

Да, похоже, им не придется слишком много времени уделять любованию красотами ландшафта и наслаждению от общения с природой при такой чудной погоде.

Кэрол следовала за Кеннетом по дому, как маленькая собачка на привязи. Войдя в гостиную, Кеннет бросил в кресло кожаную куртку и опустился на колени перед камином. Кэрол, подойдя, внимательно смотрела, как он разжигает огонь, старательно наморщив лоб.

Девушка встала на колени рядом с Ломбардом и посмотрела ему в лицо. Она заметила, какая у него загорелая кожа, и удивилась: когда он, погруженный в свою научную работу, успевает загорать? Тонкая, туго натянутая на скулах кожа. Вокруг глаз лучики морщинок. Глаза под густыми кустистыми бровями светлые и очень красивые. Профессор Ломбард был весьма привлекателен, хотя совсем не походил на мужчин, с которыми Кэрол приходилось сталкиваться раньше.

Высокий и сухопарый, возвышался он над Кэрол. Какой-нибудь знаток моды, пожалуй, пожалел бы профессора Ломбарда за его поношенные джинсы и длинный вязаный свитер, но девушке нравился такой наряд, хотя еще совсем недавно она не могла бы себе представить, что ей сможет понравиться мужчина, щеголяющий в подобном одеянии.

– Никак не хочет разгораться, – констатировал Кеннет и заглянул в дымоход, – хотя вьюшка и открыта.

Взяв кочергу, он просунул ее в дымоход, в камин посыпалась черная зола, а вслед за ней с громким шорохом свалилось что-то большое и черное – ни дать ни взять воплощенная нечистая сила.

Кэрол вскрикнула, а Кеннет, напротив, оглушительно расхохотался. Он продолжал смеяться, Кэрол же, охваченная страхом, всем телом прижалась к нему. Ей было стыдно столь явно демонстрировать свою трусость, однако ужас заставил ее забыть о приличиях, и она до боли вцепилась в руку Кеннета.

– Это птица, – громко объявил Кеннет, вытащив из камина черную блестящую тушку. – Дохлый ворон. Такое иногда случается – птицы попадают в дымовые трубы, не могут выбраться и погибают.

Кэрол побледнела.

– Но это вовсе не смешно.

Кеннет прищурил глаза.

– Послушайте, мисс Бартлетт, в деревне нельзя быть столь сентиментальной. Здесь так же, как и всюду, живут и умирают – природа существует по своим незыблемым законам.

Кэрол сверкнула на профессора гневным взглядом.

– Вы считаете, что со стороны природы честно загонять птиц в дымоходы и душить их в каминах?

– Мы нашли его и вытащили, – проворчал Кеннет, укладывая в камин слоями газетную бумагу и хворост. – Сейчас загорится, а для ворона мы больше ничего не можем сделать.

– Я не удивлюсь, если теперь, после такого происшествия, не смогу наслаждаться чистой непорочной природой.

– Ха, какая старая песня, – вздохнул профессор, поднося спичку к листу газетной бумаги. – Вам нужно всего понемножку, не правда ли? Немножко чистой, непорочной природы, немножко свежего воздуха, немножко чистой воды, немножко дождя и солнца. Все в разумных дозах. Вот они – жители больших городов.

Кэрол задумалась.

– Но я… – беспомощно начала она и замолчала. Сказать было нечего. Девушка села в одно из старых массивных кресел и уставилась в пустоту ничего не выражающим взглядом.

Кеннет не стал ее тревожить, не стал к ней приставать и требовать ответа. Вместо этого он подмел пепел с пола и поднял мертвого ворона, собираясь вынести его на улицу. Улыбаясь, он остановился возле Кэрол, насмешливо глядя на девушку.

Почувствовав его взгляд, Кэрол подняла голову. Молодые люди некоторое время молча смотрели друг на друга.

– Не бойтесь, я не собираюсь впадать в истерику, – капризно проговорила Кэрол.

– Вот и отлично, – одобрительно произнес Кеннет и застегнул куртку. – Я сейчас вынесу птицу и съезжу за покупками, а вы пока наведите здесь порядок. Если захотите прокатиться на велосипеде, то найдете его в сарае. Вы когда-нибудь катались на велосипеде?

– Представьте себе, да! – заносчиво воскликнула Кэрол.

– Ну и прекрасно. Для здоровья полезнее ездить на велосипеде, чем на автомобиле, и к тому же это не так претенциозно, – сухо заметил профессор Ломбард.

– Уходите, я вас ненавижу! – вне себя крикнула Кэрол.

Кеннет рассмеялся и ушел. Но едва захлопнулась входная дверь, как Кэрол пожалела, что не поехала вместе с ним. Она не хотела оставаться здесь одна. Интересно, когда он вернется? Вдруг по дороге с ним что-нибудь случится и что тогда делать? Она совершенно не ориентируется в здешних местах. Где ближайший населенный пункт, где телефон? Кого звать на помощь, если из лесу пожалует медведь, и куда звонить, если в камин свалится стая воронов?

Кэрол почувствовала, что еще немного и она вконец потеряет над собой контроль. Однако надо что-то делать. Девушка вскочила, переоделась в халат и, выбежав на улицу, направилась к озеру, с которого при ее приближении с шумом поднялась потревоженная стая диких уток.

Бросив халат в траву, обнаженная Кэрол вошла в воду и едва не задохнулась – вода оказалась намного холоднее, чем она предполагала.

Первый шок, однако, быстро прошел, и девушка начала спокойно плавать по кругу. Она перевернулась на спину и стала разглядывать безоблачное синее небо, с которого доносились хриплые крики неспешно летящего ворона…

В отдалении залаяла собака. Кэрол повернула голову на звук.

Послышались шаги, и девушка решила немедленно выбраться на берег, чтобы избежать встречи с незнакомцем.

К озеру приблизился рослый широкоплечий молодой человек в джинсах и рубашке лесоруба, на голове его красовалась широкополая шляпа. Он так дерзко рассмеялся, увидев Кэрол, что она сочла за благо немедленно ретироваться.

Наскоро завернувшись в купальный халат, она ударилась в паническое бегство.

– Эй, мисс! – крикнул молодой человек, чем окончательно напугал Кэрол. – Мисс, погодите! Это вы приехали с мистером Ломбардом?! Да подождите же, мисс!

Но мисс не стала ждать. От страха Кэрол потеряла остатки рассудка. В голову ей сразу полезли мысли об убийстве, похищении и еще черт знает о чем, и никакая сила в мире не смогла бы заставить ее оглянуться и посмотреть на молодого человека, а тем более что-нибудь ему ответить.

Она бежала, не разбирая дороги, пока не споткнулась о древесный корень При падении она ударилась головой о камень и потеряла сознание.

– Где я? – слабым голосом спросила Кэрол, придя в себя. Она открыла глаза и увидела прямо над собой несколько потемневшее синее небо.

– Именно так я и представлял себе это пробуждение, – произнес мрачный и угрюмый мужской голос. – Главная героиня едва не ломает себе шею во время идиотского бегства, теряет сознание, а потом открывает свои невинные голубые глазки и слабым голосом спрашивает: «Где я?». – Не могу себе представить более дурацкого вопроса.

– Ах, так это вы? – окончательно очнувшись, спросила Кэрол и села.

– Да, это я, – ответил Кеннет. – А кого вы еще ожидали здесь увидеть? Президента Соединенных Штатов?

Господи, он опять здесь! Кэрол старалась избегать его взгляда. Он потешается над ней, и имеет на это полное право – она опозорилась по всем законам жанра.

– Что со мной случилось? – устало спросила Кэрол и схватилась за голову.

– Пришел мой старый приятель Пит Браун, чтобы поздороваться с нами, а вы приняли его за злодея и бросились бежать без оглядки, – отрывисто проговорил Кеннет, – и, пока я искал вас в доме, бедняга Пит разыскал вас где-то в лесу и принес домой на руках.

Кэрол густо покраснела. Она лежала на кушетке в совершенно неприглядном виде, вся покрытая грязью и еловыми иголками. Халат прилип к телу, на зубах поскрипывал песок.

– Я только хотела… – заикаясь, произнесла она. – В конце концов, я же не могу сразу понять, – кто здесь друг, а кто враг… Я и побежала куда глаза глядят…

– Куда глаза глядят? – грубо оборвал ее Кеннет. – Здесь это может оказаться смертельной ошибкой. Мы находимся в горах, мисс Бартлетт, к тому же приближается ночь.

– Мне очень жаль… – в замешательстве произнесла Кэрол, но Кеннет не дал ей договорить.

– Мне тоже. Вы можете убежать от комара и тут же нос к носу столкнуться с медведем. Впредь, мисс Бартлетт, будьте осторожней.

Кэрол наморщила лоб.

– С тех пор, как мы приехали, меня не покидает чувство, что вы постоянно читаете мне нравоучения. Вы всегда все знаете лучше всех. Я вообще делаю хоть что-нибудь правильно?

Кеннет молча остановился перед ней, не предпринимая ни малейшей попытки помочь ей выйти из затруднительного положения.

– Естественно, я многое знаю лучше, чем вы, поэтому и поучаю вас, – заговорил он наконец. – Я часто бывал в этих местах, а у вас прорезался редкостный талант все делать не так, как надо, – во всяком случае здесь.

Кэрол медленно поднялась и еще раз посмотрела на свой халат.

– Вы выглядите, как поросенок, – нисколько не смущаясь, заявил Кеннет. – И на лбу у вас не слишком-то красивая шишка.

Кэрол потрогала лоб и тут же отдернула руку – Кеннет сказал правду. Девушка торопливо бросилась в ванную.

– Переоденьтесь, – проворчал ей вслед Ломбард, – а я пока заварю чай.

После ванны, переодевшись, но все еще дрожа от холода, Кэрол уселась за стол, и Кеннет плеснул ей в чашку с чаем изрядную толику бренди.

– От этого вы почувствуете себя значительно лучше, – сказал он почти дружелюбно.

Выпив чай с бренди, девушка действительно перестала дрожать – озноб уступил место приятному ощущению тепла во всем теле.

– Итак, теперь вы по уши в долгу перед моим другом Питом Брауном, – деловито заметил Кеннет. Он стоял, опершись на камин, и серьезным взглядом смотрел на Кэрол. На нем по-прежнему была коричневая кожаная куртка и джинсы. Его взгляд слегка встревожил Кэрол.

Она коротко кивнула.

– Но откуда мне было знать, что он ваш друг?

– Вы могли бы его выслушать, прежде чем убегать, – возразил Кеннет, не давая ей пощады. – Надо было сначала разобраться, а потом действовать – так поступают все разумные люди.

В Кэрол взыграл дух противоречия.

– Ах да, я и забыла, что вы сами в любой ситуации сначала определяете самые важные вопросы, располагаете их по порядку и аккуратно подшиваете в папку.

Кеннет удивленно уставился на девушку.

– Вы же прекрасно знаете, что не правы. Все это я говорю вам затем, чтобы вы поняли, что нельзя было так безрассудно бросаться в лес. Вы могли заблудиться или напороться на медведя.