Текст книги "Синтез йоги"

Автор книги: Шри Ауробиндо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 72 страниц)

Все трудности и страдания души происходят из этого ложного эгоистического отдельного способа существования. Душа не владеет своим свободным самосуществованием anatmavan, потому что она ограничена в своем сознании, ограничена в своем знании, и это ограниченное знание вводит в заблуждение. Борьба за возвращение к правильному знанию возложена на душу, но эго в отделенном уме удовлетворено видимостью знания, обрывки которого оно складывает по кусочкам вместе в некое ложное или несовершенное, общее или господствующее мнение, и такое знание обманывает ожидания, от него нужно отказаться ради неустанной погони за единственным объектом, достойным познания. Этот единственный объект есть Всевышний, Я, Дух, в ком всеобщее и индивидуальное бытие находят, наконец, их правильную основу и верную гармонию. Далее, из-за ограниченности в силе заключенная в тюрьму эго душа недееспособна, полна многими ошибочными сведениями, сопровождаемыми ложной волей, дурными склонностями и импульсами существа, и острое чувство этой неправильности составляет корень человеческого сознания греха. Этот недостаток своей природы она пытается привести в правильное состояние стандартами поведения, которые будут помогать ей устранить эгоистическое сознание и удовлетворение греха посредством эгоистического сознания и самоудовлетворения добродетели, раджасический посредством саттвического эгоизма. Однако, нужно излечиться от первородного греха, отделения своего существа и воли от божественного Бытия и божественной Воли; когда душа вернется к единению с божественной Волей и Бытием, она поднимется выше греха и добродетели к бесконечной самосуществующей чистоте и спокойствию своей собственной божественной природы. Свою недееспособность душа пытается исправить посредством организации своего несовершенного знания и дисциплины своей полупросвещенной воли и силы, направляя их некоторым систематическим усилием разума; однако результатом всегда неминуемо будет ограниченный, неуверенный, изменчивый, дающий сбои способ и уровень качества в действии. Только когда она возвращается снова в громадное единство свободного духа, bhuma, может действие ее природы продвигаться совершенно, как инструмент бесконечного Духа по стопам Праведности, Правды и Силы, которые принадлежат свободной душе, действующей от верховного центра своего существования. И еще потому, что она ограничена в восторге бытия, душа не способна завладеть прочно самосуществующим совершенным блаженством духа или восторгом, Анандой вселенной, которая держит мир в движении, но способна только перемещаться в смешанной и перепутанной смене удовольствий и боли, радостей и печалей, или должны искать убежища в некотором сознательном несознании или нейтральной индифферентности. Эгоистический ум не может поступать иначе, и душа, которая воплотилась в эго, подчинена этому неудовлетворительному, вторичному, несовершенному, часто извращенному, беспокоящему или уничтоженному наслаждению существованием; однако все время духовная и всеобщая Ананда есть внутри, в Я, в духе, в ее тайном единстве с Богом и существованием. Сбросить прочь цепи эго и вернуться к свободному Я, бессмертному духовному бытию – таково возвращение души к ее собственной вечной божественности.

Проявление воли к неполному отдельному бытию, этот неверный Тапас, который заставляет душу в Природе пытаться индивидуализировать себя, обособить свое бытие, сознание, силу бытия, восторг существования в отдельное чувство, иметь это как свое собственное, получить все по своему собственному праву, а не по праву Бога и всеобщего единения, вызывает этот неправильный поворот и создает эго. Следовательно, существенно отвернуться от этого первоначального желания, возвратиться к воле без желания, чье все наслаждение бытием и все желание бытия является волей свободной всеобщей и объединенной Ананды. Эти две вещи едины; освобождение от воли, которая имеет природу желания, освобождение от эго и единение, осуществленное счастливой потерей воли желания и эго, является сущностью Мукти.

Глава IX
Освобождение Природы

ДВЕ стороны нашего существа, сознающая переживающая душа и исполняющая Природа, постоянно предлагающая душе разнообразные переживания, определяют при их соединении все привязанности нашего внутреннего состояния и ответные отклики на них. Природа привносит в эту сумму характер происходящих событий и формы инструментов переживания, душа соглашается на природную обусловленность ответа происходящему или проявляет волю к другому установлению, которое она налагает на природу. Принятие инструментального эго-сознания и воля к желанию являются изначальным согласием собственного я на падение в более низкие зоны переживания, в которых душа забывает свою божественную природу бытия; отбрасывание эгоистического сознания и воли, возврат к свободному Я и воле божественного восторга в бытие составляет освобождение духа. Но с другой стороны стоят вклады самой Природы в спутанный клубок опыта, которые она вносит в переживание душой всех своих поступков и действий с тех пор, когда однажды это изначальное согласие было дано и стало законом всего внешнего свершения. Два непременных вклада Природы – это гуны и двойственности. Это низшее действие Природы, в котором мы живем, имеет определенные неотъемлемые качественные формы, составляющие всю основу его более низкого положения. Постоянное воздействие этих форм на душу в ее природных силах ума, жизни и тела образует противоречивый и раздробленный опыт, борьбу противоположностей, dvandva, движение среди них и колебания между ними, смешение постоянных пар противоположностей, соединение позитивного и негативного, двойственности. Полное освобождение от эго и воли желания должно принести с собой превосходство над качественными формами низшей Природы, traigunyatitya, избавление от этого перемешанного и разноголосого переживания, прекращение или растворение двойственного действия Природы. Но и в этой области также есть два вида свободы. Уход от Природы в неподвижное блаженство Духа есть первая форма освобождения. Дальнейшее вхождение Природы в божественное качество и духовную силу переживания мира наполняет освобождение верховным спокойствием вместе с верховным кинетическим блаженством знания, силы, радости и господства. Божественное единение верховного духа и его верховной природы есть интегральное освобождение.

Природа, будучи силой духа, по существу качественно проявляется в своем действии. Почти всегда можно сказать, что Природа – только сила в бытие, эволюция в действии бесконечных качеств духа, anantaguna. Всё, кроме этого, принадлежит к её внешним и более механическим аспектам, но эта игра качеств есть та сущность, от которой все остальное является следствием и результатом ее механических комбинаций. Когда мы приводим в порядок работу сущностной силы и качества, все остальное подвергается контролю переживающего Пуруши. Однако в низшей природе явлений игра бесконечных качеств подчинена ограниченным меркам, разделенной и конфликтной работе, системе противоположностей и разногласий, между которыми должен быть найден и сохранен в действии некоторый практический подвижный порядок соглашений; этим сочетанием согласованных разногласий, конфликтующих качеств, в корне различных сил и способов переживания, уступающих некоторому сейчас выполнимому, частичному, обыкновенно непрочному соглашению, нетвердому и шаткому равновесию, управляет основное движение в трех качественных формах, которые сталкиваются и соединяются вместе во всех творениях Природы. Этим трем формам в системе Санкхъя были даны три наименования, sattva, rajas и tamas 5, что в основном принято для этой цели всеми школами философской мысли и Йоги в Индии. Тамас – это первооснова и сила инерции; Раджас – первооснова движения, страсти, усилия, борьбы, инициативы, arambha; Саттва – первооснова слияния и отождествления, равновесия и гармонии. Нас не интересует метафизическое значение этой классификации, но ее психологическое и духовное значение практически огромно, поскольку эти три основы входят во все проявления, сочетаются для того, чтобы дать им возможность выявить их активную природу, результат, их воздействие и влияние, и их неравная работа в опыте души и есть образующая сила нашей активной личности, нашего темперамента, типа природы и формы психологического ответа на переживание. Весь характер действия и опыта в нас определен преобладанием и пропорциональным взаимодействием этих трех качеств или форм Природы. Душа в своей индивидуальности вынуждена, как это было сказано, работать в их формах; обычно, также, она чаще находится под их контролем, чем осуществляет какой-то свободный контроль над ними. Душа может освободиться, только превысив мучительную борьбу их неравного действия, их неполное согласие, их непрочные сочетания и случайные гармонии, и отклонив их или ради полного покоя вместо полууправляемого хаоса их действия, или ради превосходства над этим низшим складом природы и высшего контроля и преобразования их работы. Должна быть или пустота гун, или превосходство над гунами.

Гуны воздействуют на каждую часть нашего природного существа. Они реально оказывают своё сильнейшее влияние на три его члена, родственно соответствующих характеру гун, на ум, жизнь и тело. Тамас, принцип инерции, наиболее силен в материальной природе и в нашем физическом существе. Действие этой первоосновы имеет два вида, инерция силы и инерция знания. Все то, что по преимуществу управляется Тамасом, склонно в своей силе к вялой инертности, неподвижности или к механическому действию, которым оно не владеет, но которому оно подчиняется под властью неясных сил, загоняющих его в механический круговорот энергии; равным образом, всё подвластное Тамасу в своём осознании обращено к несознанию, или завуалированному подсознанию, или к вялому, трудно идущему и, некоторым образом, механическому сознающему действию, которое не имеет представления о своей собственной энергии, но находится под руководством идеи, казалось бы внешней или, по крайней мере, скрытой от его активного сознания. Таким образом, первооснова нашего тела по своей природе инертна, подсознательна, не способна ни на что, кроме механического и привычного самоведения и действия; хотя тело, подобно всему прочему, имеет в себе основу движения и основу равновесия своего состояния и действия, неотъемлемую основу чувствительности и скрытого сознания, наибольшая доля его раджасических побуждений вложена жизнью-силой, а все открытое сознание – умственным существом. Первооснова Раджаса оказывает сильнейшее воздействие на виталическую природу. Это именно Жизнь внутри нас является мощнейшим двигателем, но жизнь-сила в земных существах находится во власти силы желания, поэтому Раджас обращается всегда к действию и желанию; желание – это самый могучий побудитель движения и действия в человеке и животном, господствующий надо всем в такой степени, что многие считают его прародителем всего действия и даже первородным началом нашего бытия. Кроме того, Раджас, оказываясь в мире материи, который исходит из первоосновы несознания и механически управляемой инерции, должен работать против громадной противоположной силы, поэтому все его действие принимает характер усилия, столкновения, затяжного конфликтного спора за обладание, борьбы, каждый шаг которой ограничен неспособностью, причиняет разочарование и страдание; даже его выигрыши, случайные и мелкие, соединенные с противодействием усилию, оставляют привкус недостаточности и быстротечности. Первооснова Саттвы наиболее сильна в уме, не столько в низших частях ума, которыми властвует раджасическая жизненная сила, но, главным образом, в интеллекте и воле рассудка. Характер преобладающей первоосновы интеллекта, рассудка, рациональной воли побуждает их к постоянному усилию уподобления, к отождествлению посредством знания, отождествления посредством силы понимающей воли, вызывает постоянное стремление к равновесию, некоторой стабильности, порядку, гармонии конфликтующих элементов естественного события опыта. Выполнение этих усилий достигается различными способами и доходит до различной степени осуществления. Достижение отождествления, равновесия и гармонии приносит с собой всегда относительное, но более или менее интенсивное и удовлетворяющее чувство легкости, счастья, мастерства, надежности, которое отличается от тревожного и неистового чувства удовольствия, подаренного опасным удовлетворением раджасического желания и страсти. Свет и счастье – это характеристики саттвической Гуны. Вся природа воплощенного живущего умственного существа определена этими тремя Гунами.

Однако эти гуны являются только преобладающими силами в каждой части нашей сложной системы. Три качества смешиваются, образуют различные сочетания и противоборствуют в каждом звене и в каждой фибре нашей запутанной психологии. Умственный характер сделан ими, характер нашего разума, характер нашей воли, характер нашего морального, эстетического, эмоционального, динамического, воспринимающего существа. Тамас вносит во все невежество, инертность, слабость, недееспособность, которая причиняет страдание нашей природе, Тамас затемняет разум, делает его неспособным к познанию и безрассудным, он заставляет придерживаться привычных представлений и механических мыслей, вызывает нежелание думать и знать, сужает ум, закрывает перспективу, обрекает на хождение по кругу умственной привычки, от него – темные и сумеречные места в сознании. Тамас вносит бессильную волю, недостаток веры, уверенности в себе и инициативы, неприязнь к действию, Тамас не склонен стараться и стремиться, от него – скудость духа и малодушие; Тамас вносит в наше моральное и динамическое существо косность, трусость, подлость, леность, распущенную подчиненность мелким и низменным побуждениям, беспомощные уступки нашей низшей природе. Тамас вносит в нашу эмоциональную природу бесчувственность, апатичность, недостаток сочувствия и искренности, от него – замкнутая душа, черствое сердце, быстро истощающаяся привязанность и вялость чувств; в нашу эстетическую и чувствующую природу Тамас вносит тусклое восприятие, ограниченную отзывчивость, нечувствительность к красоте, всё, что производит в человеке низкое, тупое и грубое состояние духа. Раджас наделяет нашу обычную активную природу всем хорошим и дурным; когда он не сдержан достаточными элементами Саттвы, он обращается к эгоизму, своеволию и насилию, он способствует искаженному, упрямому или преувеличенному действию рассудка, цепляющегося за предвзятое мнение, предубеждение и ошибку, от него – раболепство разума перед нашими желаниями и предпочтениями вопреки истине, фанатический или сектантский образ мыслей, своенравие, гордыня, высокомерие, себялюбие, жажда славы, чванство, жадность, жестокость, нетерпимость, завистливость, эгоизм любви, все грехи и страсти, преувеличения восприятия, болезненная впечатлительность и извращения чувствующего и виталического существа. Тамас, когда он правит, образует грубый, тупой и невежественный тип человеческой природы, а Раджас – тип живого, неутомимого, подвижного человека, гонимого дыханием действия, страсти и желания. Саттва создает более высокий тип. Дары Саттвы – это разумный и сбалансированный ум, ясность бескорыстного, ищущего истину открытого интеллекта, воля, подчиненная разуму или руководимая этическим духом, самоконтроль, ровность, спокойствие, любовь, доброжелательность, утонченность, такт, изящество эстетического и эмоционального ума, деликатность чувств, справедливость и благосклонность, выдержка и равновесие, жизненная сила, подчиненная и управляемая главенствующим интеллектом. Совершенный саттвический тип человека – это философ, святой и мудрец; раджасический тип человека – это государственный деятель, преисполненный силы человек действия. Однако, во всех людях имеет место смешение гун в той или иной пропорции, образующее в подавляющем большинстве людей составную индивидуальность из перестановок и чередований в преобладании то одной, то другой Гуны; даже при господстве одной из гун в природе человека, большинство людей являются смешанными типами. Весь колорит и разнообразие жизни образованы запутанным рисунком переплетения гун.

Однако, богатство жизни, даже саттвическая гармония ума и природы не составляет духовного совершенства. Есть относительное возможное совершенство, но это совершенство незавершенности, некоторая частичная высота, сила, красота, некоторая степень благородства и величия, некоторое возложенное на себя и ненадежно поддерживаемое равновесие. Есть относительное совершенное владение, но это власть жизни над телом или обладание умом жизнью, а не свободное владение инструментами освобожденным и самообладающим духом. Нужно выйти за пределы гун, если мы непременно хотим достигнуть духовного совершенства. Тамас, очевидно, нужно преодолеть, инерция, невежество и недееспособность не могут быть элементами подлинного совершенства; однако, Тамас можно превозмочь в Природе только силой Раджаса, которому помогает возрастающая сила Саттвы. Раджас должен быть преодолен, эгоизм, личное желание и своекорыстная страсть не являются элементами подлинного совершенства; однако, Раджас может быть преодолен только силой Саттвы, освещающей существо, и силой Тамаса, ограничивающей действие. Саттва сама не дает высочайшего или интегрального совершенства; Саттва всегда есть качество ограниченной природы; саттвическое знание – это свет ограниченного ума; саттвическая воля – это правление ограниченной умственной силы. Кроме того, Саттва не может в Природе действовать сама, но должна полагаться во всем действии на помощь Раджаса, так что даже саттвическое действие всегда подвержено несовершенству Раджаса; эгоизм, растерянность, непоследовательность, односторонняя пристрастная склонность, ограниченная или ненормально расширенная воля, излишне подчеркивающая себя в напряжении своих ограниченных сил, преследуют ум и действие даже святого, философа и мудреца. Есть саттвический, так же как и раджасический или тамасический эгоизм, сильнейший эгоизм знания или добродетели; но умственный эгоизм любого типа несовместим с освобождением. Нужно перешагнуть за пределы всех трех гун. Саттва может подвести нас близко к Свету, но и ее ограниченная чистота спадает с нас, когда мы входим в светоносное тело божественной Природы.

Этого выхода за пределы гун обычно пытаются добиться удалением от действия низшей природы. Это приносит с собой подчеркнутое стремление к бездействию. Саттва, когда она хочет усилить себя, старается избавиться от Раджаса и призывает на помощь тамасическую первооснову бездействия; это причина того, почему определенный тип высоко саттвических людей, живя напряженно во внутреннем существе, вообще не участвует во внешней жизни действия, или же эти люди в ней некомпетентны и неуспешны. Искатель освобождения идет дальше в этом направлении и старается наложением просвещенного Тамаса на свое природное существо, Тамаса, который из-за этого спасительного просвещения является скорее покоем, чем недееспособностью, дать саттвической Гуне свободу потерять себя в свете духа. Спокойствие и тишина наложены на тело, на активную жизненную душу желания и эго, на внешний ум, в то время как саттвическая природа напряжением медитации, исключительной концентрацией обожания, волей, обращенной внутрь к Верховному, старается слиться с духом. Но если этого достаточно для умиротворяющего избавления, то этого недостаточно для свободы интегрального совершенства. Это освобождение зависит от бездействия и не является полным и самосуществующим; как только душа обращается к действию, она обнаруживает, что деятельность природы осталась всё тем же старым несовершенным движением. Это – избавление души от природы, которое приобретено путем устранения от действия, а не освобождение души в природе, равно совершенное и самосуществующее и в действии, и в бездействии. Следовательно, встает вопрос, возможно ли такое освобождение и такое совершенство, и что может быть условием этой совершенной свободы.

Обычное представление состоит в том, что это невозможно, потому что все действие идет от низших гун, оно неизбежно несовершенно, sadosam, его побуждает движение, нестабильность, отсутствие равновесия, колебания борьбы гун; и когда эти неравные гуны уравновешиваются, всё действие Природы прекращается, и душа отдыхает в покое. Божественное Бытие, могли бы мы сказать, может или существовать в своей тишине, или действовать в Природе через ее инструментарий, но в этом случае должно принять вид ее борьбы и несовершенства. Такое утверждение может быть истинным относительно обычно представленного действия Бога в человеческом духе с его теперешними отношениями души к природе в воплощенном несовершенном умственном существе, но оно неверно относительно божественной природы совершенства. Борьба гун – это только отраженное изображение в несовершенстве низшей природы; то, что стоит за тремя Гунами, – это три сущностные силы Божественного, которые не просто существуют в совершенном равновесии спокойствия, но объединены в совершенном согласии божественного действия. Тамас в духовном существе становится божественной тишиной, которая не является инерцией и неспособностью к действию, но являет собой совершенную силу, sakti, сохраняющую в себе всю свою мощь и способность контролировать и подчинять закону тишины даже наиболее огромную и чрезмерную активность. Раджас становится осуществляющей себя инициативной чистой Волей духа, которая не является желанием, усилием, стремящейся страстью, но все той же совершенной силой бытия, sakti, способной на бесконечное, невозмутимое и блаженное действие. Саттва начинает быть не разновидностью умственного света, prakasa, но самосуществующим светом божественного существа, jyotih, которое есть душа совершенной силы бытия и освещает в их союзе божественную тишину и божественную волю к действию. Обычное освобождение добивается тихого божественного света в божественном покое, но интегральное совершенство будет стремиться к этому более великому триединому единению.

Когда это освобождение природы приходит, наступает такое избавление от всего духовного чувства двойственности Природы. В низшей природе двойственности являются неизбежным воздействием игры гун на душу, затронутую формациями саттвического, раджасического и тамасического эго. Узел этой двойственности – в неведении, которое неспособно охватить духовную истину явлений и сосредотачивается на несовершенных внешних проявлениях, но познает их не в господстве их внутренней истины, но в борьбе и изменчивом равновесии привлечения и отталкивания, способности и неспособности, симпатии и антипатии, удовольствия и боли, радости и печали, принятия и отвращения; вся жизнь представляется нам как спутанный клубок всех этих проявлений, приятного и неприятного, прекрасного и безобразного, истины и лжи, счастья и несчастья, успеха и неудачи, добра и зла, как двойное нерасторжимое переплетение Природы. Привязанность к одобрению и отвращению связывает душу этой паутиной добра и зла, радостей и печалей. Искатель освобождения избавляется от привязанности, выбрасывает прочь из своей души двойственности, но поскольку двойственности как бы представляют собой все действие, весь материал и костяк жизни, кажется что такое освобождение было бы намного легче осуществить путем отхода от жизни, или физическим удалением настолько далеко, насколько это возможно, будучи в теле, или путем внутреннего уединения, отказом в одобрении и освобождающим отвращением, vairagya, от всякого действия Природы. Это отделение души от Природы. Тогда душа, расположившись над Природой и недвижимая, udasina, наблюдает борьбу гун в природном существе и смотрит, как бесстрастный свидетель, на удовольствие и боль ума и тела. Или она способна наложить свою индифферентность даже на внешний ум, и тогда она наблюдает с беспристрастным спокойствием или беспристрастной радостью независимого зрителя всеобщее действие, в котором она не принимает более активного внутреннего участия. Конец этого движения – отказ от рождения и уход в молчащее я, moksa.

Однако, этот отказ не является последним возможным словом освобождения. Интегральное освобождение приходит тогда, когда эта страсть к избавлению, mumuksutva, основанная на отвращении, vairagya, сама будет превзойдена; тогда душа освобождается и от привязанности к низшему действию природы, и от всего нерасположения к космическому действию Всевышнего. Это освобождение становится полным, когда духовный гносис может действовать со сверхразумным знанием и принятием действия Природы, со сверхразумной светлой волей в инициативе. Гносис открывает духовное чувство в Природе, Бога в явлениях, душу добра во всех объектах, которые имеют противоположную внешнюю видимость; эта душа представлена в них и из них, извращения несовершенных или противоположных форм спадают или преобразуются в свою более высокую божественную истину, – подобно тому, как гуны возвращаются к их божественным первоосновам, – и дух живет во всеобщей, бесконечной и абсолютной Правде, Добре, Красоте, Блаженстве, каковой является сверхразумная или идеальная божественная Природа. Освобождение Природы сливается с освобождением духа, и так в интегральной свободе фундаментально обосновывается интегральное совершенство.

5. Этот предмет уже обсуждался в Йоге Трудов. Он заново сформулирован здесь с точки зрения общего типа природы и полного освобождения существа. (Прим. Шри Ауробиндо)