Текст книги "Синтез йоги"

Автор книги: Шри Ауробиндо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 72 страниц)

Глава XIII
Сложности Ментального Бытия

МЫ подошли к этой стадии в нашем развитии пути Знания, которое мы начали с утверждения реализации нашего чистого я, чистого существования над условиями ума, жизни, тела, как первой цели этой Йоги, но теперь мы утверждаем, что этого недостаточно, и что мы должны также реализовать Я, или Брахмана, в его сущностных разновидностях, и прежде всего в его триединой реальности в качестве Сатчитананды. Не только чистое существование, но чистое сознание и чистое блаженство его бытия и сознания есть реальность Я и суть Брахмана.

Далее, существуют два вида реализации Я, или Сатчитананды. Один – это молчаливое, пассивное, спокойное, поглощенное собой, самодостаточное существование, сознание и восторг, единое, безличное, без игры качеств, отвернувшееся от бесконечного явления вселенной или взирающее на нее с безразличием и без участия. Другой – это то же самое существование, сознание, восторг самовластный, свободный, господин вещей, действующий из неотъемлемого покоя, изливающий себя в бесконечное действие и качество из вечной самоконцентрации, единая верховная Личность, содержащая в себе всю эту игру личности в беспредельной ровной безличности, обладающая бесконечным феноменом вселенной без привязанности, но без какой-либо неотделимой отстраненности, с божественным мастерством и в неисчислимом излучении своего вечного лучезарного самовосторга – как манифестацией, которой он владеет, но которая не владеет им, которой он свободно управляет и которой он, следовательно, не связан. Это не личный Бог религий или качественный Брахман философов, но тот, в котором примирены личное и безличное, качество и некачество. Это Трансцендент, который обладает обоими видами в Своем бытии, и использует оба как виды Своей реализации. Это, следовательно, и есть цель реализации для Садхаки интегральной Йоги.

Мы видим сразу, что с этой точки зрения реализация чистого неподвижного я, которой мы можем достигнуть путем ухода от ума, жизни и тела, есть для нас только приобретение необходимой основы для этой большей реализации. Поэтому этот процесс недостаточен для нашей Йоги; необходимо нечто более всеобъемлюще положительное. Так как мы отошли от всего того, что составляет наше явное я и феномен вселенной, в которой оно пребывает, к самосуществующему, самосознающему Брахману, мы должны теперь снова овладеть своим умом, жизнью и телом, но уже со всеохватывающим самосуществованием, самосознанием и самовосторгом Брахмана. Мы должны не только обладать чистым самосуществованием, независимым от мировой игры, но обладать всем существованием как своим собственным; не только знать себя как бесконечное неэгоистичное сознание за пределами всех изменений во Времени и Пространстве, но стать едиными со всем изливающимся потоком сознания и с его творческой силой во Времени и Пространстве; не только быть способными на невообразимый покой и неподвижность, но также на свободный и бесконечный восторг в вещах вселенной. Ибо это, а не просто чистый покой, есть Сатчитананда, есть Брахман.

Если бы было легко подняться на супраментальный уровень и, безопасно пребывая там, осознать мир и бытие, сознание и действие, уход и приход 92 сознательного переживания силой божественных супраментальных способностей и их методом, то эта реализация не представляла бы существенной трудности. Но человек ментален, он еще не стал супраментальным существом. Поэтому он должен идти к знанию именно умом и умом осознавать свое бытие, пользуясь любой помощью, которую он может получить с супраментальных уровней. Этот характер нашего фактически реализованного бытия и, следовательно, нашей Йоги, накладывает на нас определенные ограничения и первичные трудности, которые можно преодолеть только с божественной помощью или напряженным трудом, а в действительности – только комбинацией того и другого. Эти трудности на пути к интегральному знанию, интегральной реализации, интегральному становлению мы должны констатировать вкратце, прежде чем идти дальше.

Реализованное ментальное бытие и реализованное духовное бытие в действительности – разные уровни в организации нашего существования, один высший и божественный, другой низший и человеческий. Первому принадлежит бесконечное бытие, бесконечное сознание и воля, бесконечное блаженство, и бесконечное широкое и самоэффективное знание суперразума, четыре божественных принципа; последнему принадлежит ментальное бытие, виталическое бытие, физическое бытие, три человеческих принципа. В своей явной природе эти два уровня противопоставлены; один противоположен другому. Божественный есть бесконечное и бессмертное бытие; человеческий есть жизнь, ограниченная во времени, масштабе и форме, жизнь, которая есть смерть, пытающаяся стать жизнью, которая есть бессмертие. Божественный есть бесконечное сознание, превосходящее и охватывающее все, что оно проявляет в себе; человеческий есть сознание, спасенное от сна бессознательности, подчиненное тем средствам, которые оно использует, ограниченное телом и эго, и пытающееся найти свое отношение к другим сознаниям, телам, эго, положительно – разными средствами соединяющего контакта и симпатии, негативно – разными средствами враждебного контакта и антипатии. Божественное есть неотчуждаемое самоблаженство и нерушимое всеблаженство; человеческое есть ощущение ума и тела, ищущих восторга, но находящих только удовольствие, безразличие и боль. Божественное есть супраментальное знание, понимающее все, и супраментальная воля, действующая на все; человеческое есть невежество, стремящееся к знанию путем познания вещей по частям, по элементам, которые оно должно неумело соединять, и это есть неспособность, стремящаяся обрести силу и волю через постепенное расширение возможностей, соответствующее постепенному расширению его знания; и это расширение оно может получить только через частичный и раздробленный опыт воли, соответствующий частичному и раздробленному методу познания. Божественное основывает себя на единстве и является хозяином трансцендентности и тотальности вещей; человеческое основывает себя на разделенной множественности [вещей] и подчинено, даже когда является хозяином их разделения и фрагментарности и их трудного служения и объединения. Между этими двумя уровнями для человеческого существа есть пелена и крышка, которая мешает человеку не только достичь, на даже познать божественное.

Поэтому когда ментальное существо стремится познать божественное, реализовать его, стать им, оно должно сначала поднять крышку, отодвинуть завесу. Но когда ему удается совершить это трудное дело, оно видит божественное как нечто высшее по отношению к нему, отдаленное, высокое, – концептуально, жизненно, даже физически стоящее выше него, – и он смотрит вверх на него со своего скромного положения, и ему надо, если это вообще возможно, подниматься к нему, а если это невозможно, звать его вниз к себе, подчиняться ему и обожать. Оно видит божественное как высший уровень бытия, и тогда оно рассматривает его как высшее состояние существования, небеса, или Сат, или Нирвану – в зависимости от своего собственного представления или реализации. Или оно видит его как высшее Существо, отличное от него или, по крайней мере, отличное от его нынешнего я, и тогда оно называет его Богом с тем или иным именем, и видит его как личную или безличную, качественную или бескачественную, молчаливую и безразличную Силу, или активного Господина и Помощника, опять же в зависимости от его собственного представления или реализации, его видения или понимания какой-то стороны или какого-то аспекта этого Существа. Или оно смотрит на него как на верховную Реальность, отражением которой является его собственное несовершенное бытие, или от которой оно отделилось, и тогда оно называет его Я или Брахман и определяет его по-разному, всегда в соответствии со своим собственным представлением и реализацией, – Существование, Несуществование, Дао, Нигил, Сила, Непознаваемое.

Если тогда мы стремимся ментально реализовать Сатчитананду, может возникнуть эта первая трудность, когда мы увидим ее как нечто вверху, за пределами, даже в каком-то смысле вокруг, но с пропастью между тем бытием и нашим бытием, с бездной, через которую нет моста или даже не может быть моста. Есть это бесконечное существование; но оно совершенно отлично от ментального существа, которое начинает осознавать его, и мы не можем ни поднять себя до него и стать им, ни спустить его до себя, чтобы наше собственное переживание нашего бытия и всемирного бытия стало переживанием его блаженной бесконечности. Есть это огромное, беспредельное, безусловное сознание и сила; но наше сознание и сила стоят отдельно от него, даже если и в его пределах, ограниченные, мелкие, робкие, испытывающие отвращение к себе и к миру, но неспособные участвовать в этой высшей вещи. Есть это неизмеримое и нетленное блаженство; но наше собственное бытие остается объектом воздействия низшей Природы удовольствия и боли, и тупых нейтральных ощущений, неспособным на его божественный восторг. Здесь есть то совершенное Знание и Воля; но наше собственное остается всегда искаженным ментальным знанием и хромающей волей, не способной разделить или хотя бы подстроиться к той природе Божества. Или еще, пока мы живем исключительно в экстатическом созерцании того видения, мы освобождаемся от себя; но как только мы вновь обращаем свое сознание к нашему собственному бытию, мы отпадаем от него, и оно исчезает или становится далеким и неосязаемым. Божественность оставляет нас; Видение исчезает; мы вновь возвращаемся к узости нашего ментального существования.

Этот разрыв необходимо как-то преодолеть. И здесь для ментального существа есть две возможности. Одна возможность – это подняться огромным, длительным, сосредоточенным, про все забывающим усилием из себя во Всевышнее. Но в этом усилии ум должен оставить свое сознание, исчезнуть в другом, и временно или навсегда потерять себя, если не совсем уничтожить. Он должен войти в транс Самадхи. По этой причине Раджа и другие системы Йоги придают наибольшее значение состоянию Самадхи, или Йогическому трансу, в котором ум отходит не только от своих обычных интересов и занятий, но в первую очередь от всякого сознания внешних действия чувства и бытия, а затем от всякого сознания внутренних ментальных действий. В этом своем внутренне собранном состоянии ментальное существо может иметь разные виды реализации Всевышнего в себе, или в разных аспектах, или на разных уровнях, но в идеале нужно избавиться от ума вообще и, выйдя за пределы ментальной реализации, войти в абсолютный транс, в котором всякий признак ума или низшего существования исчезает. Но это состояние сознания, которого немногие могут достичь, и из которого не все могут вернутся.

Очевидно, что раз умственное сознание есть единственное бодрствующее состояние, доступное ментальному существу, оно не может обычно входить в другие состояния, не оставив позади абсолютно все свое бодрствующее существование и весь свой внутренний ум. Это необходимое условие Йогического транса. Но нельзя длительно пребывать в этом трансе; или даже если бы можно было оставаться в нем какое-то неопределенно длительное время, он всегда может быть прерван любым сильным или настойчивым зовом, обращенным к телесной жизни. И когда человек возвращается к ментальному сознанию, он снова оказывается в низшем бытии. Поэтому сказано, что полное освобождение от человеческого рождения, полное восхождение от жизни ментального существа вверх невозможно, пока тело и телесная жизнь не будут окончательно отброшены. Идеал, который стоит перед Йогином, следующим этому методу, – это отказ от всякого желания и от малейшего стремления человеческой жизни, от ментального существования, отстраниться полностью от мира, и все чаще и чаще, все глубже и глубже входить в самое сосредоточенное состояние Самадхи, наконец, оставить тело, находясь в этом абсолютно внутренне собранном состоянии бытия, чтобы оно могло отойти в высшее Существование. И также по причине этой очевидной несовместимости ума и Духа так много религий и систем приходят к осуждению мира и стремлению только к небесам за пределами этой жизни, или к пустой Нирване, или к высшему неопределенному самосуществованию во Всевышнем.

Но что же при этих обстоятельствах человеческий разум, который ищет божественное, должен делать со своими моментами бодрствования? Ибо если они подчинены всем немощам смертной ментальности, если они открыты атакам печали, страха, гнева, страсти голода, жадности, желания, нерационально предполагать, что одной концентрацией ментального бытия в Йогическом трансе, в тот момент, когда душа оставляет свое тело, она может безвозвратно перейти в высшее существование. Ибо нормальное сознание человека все еще подчинено тому, что Буддисты называют цепью или потоком Кармы; она все еще творит энергии, которые должны продолжаться и производить свое действие в течение жизни ментального существа, которое создает их. Или, если взглянуть с другой точки зрения, раз сознание является определяющим фактором, а не только телесное существование, которое есть только результат, то человек все же принадлежит к статусу человеческой, или, по крайней мере, ментальной активности, и это нельзя отменить фактом выхода из физического тела; избавиться от смертного тела еще не означает избавиться от смертного ума. Не достаточно и преобладающего отвращения к миру или антивиталического безразличия, или антипатии к материальному существованию; ибо все это тоже принадлежит к низшему ментальному статусу и активности. Высшее учение говорит, что даже желание освободиться, со всеми его ментальными сопутствующими обстоятельствами, должно быть превзойдено, прежде чем душа сможет совсем освободиться. Поэтому не только ум должен быть способен подниматься в сверхнормальных состояниях из себя в высшее сознание, но его бодрствующая ментальность также должна быть полностью одухотворена.

Это вносит вторую возможность, открытую для ментального существа; ибо если его первая возможность – подняться из себя на божественный супраментальный уровень бытия, то другая – призвать божественное вниз в себя, чтобы его ментальность превратилась в образ божественного, обожествилась или одухотворилась. Это может быть сделано, и прежде всего должно быть сделано, способностью ума отражать то, что он знает, соотносит со своим собственным сознанием, над чем размышляет. Ибо ум действительно является отражателем и средством выражения, и ни одно из его действий не берет начало само в себе, ни одно не существует per se 93. Обычно ум отражает состояние смертной природы и действия Силы, которая действует в обстоятельствах материальной вселенной. Но если он становится ясным, пассивным, чистым, путем отречения от этих действий, характерных идей и точки зрения ментальной природы, тогда, как в чистом зеркале, или как небо в чистой воде, по которой не пробегает рябь и которую не волнует ветер, в нем отражается божественное. Ум все еще не полностью владеет божественным или становится божественным, но Оно владеет им, или его лучезарное отражение [владеет им], до тех пор, пока он остается в своей чистой пассивности. Если же он становится активным, он снова впадает в беспокойства смертной природы и отражает их, а не божественное. По этой причине абсолютное успокоение и прекращение сначала всех внешних действий и, затем, всего внутреннего движения есть тот идеал, который обычно предлагается; здесь также, для того, кто идет путем знания, должен быть некий вид бодрствующего Самадхи. Какие бы действия ни были неизбежными, должна быть чисто поверхностная работа органов восприятия и механическое действие, в которых пребывающий в покое ум не принимает, со временем, никакого участия, и от которого не ждет никаких результатов или выгоды.

Но этого недостаточно для интегральной Йоги. Должна состояться положительная трансформация, а не только отрицательная неподвижность бодрствующей ментальности. Превращение возможно, потому что, хотя божественные уровни выше ментального сознания, и для того, чтобы в них фактически войти, мы должны обычно потерять ментальное в Самадхи, но все же в ментальном бытии есть божественные уровни, которые выше нашей нормальной ментальности, и которые воспроизводят условия собственно божественных уровней, хотя и измененные условиями ментальности, преобладающими здесь. Все, что принадлежит опыту божественного уровня, может быть получено на них, но ментальным путем и в ментальной форме. К этим уровням божественной ментальности развитое человеческое существо может подняться в бодрствующем состоянии; или оно может извлечь из них поток влияний и опыта, которые, в конце концов, откроют ему себя и трансформируют к состоянию своей природы все его бодрствующее существование. Эти высшие ментальные состояния есть непосредственные источники, важные действенные инструменты, внутренние позиции 94 его совершенствования.

Но на пути к этим уровням, или в процессе опускания из них нас преследует ограниченность нашей ментальности. Во-первых, ум – закоренелый разделитель неразделимого, и вся его природа состоит в том, чтобы пребывать только на одной вещи, исключая другие, или выделять ее так, чтобы подчинить ей другие. Так, в отношении Сатчитананды он будет пребывать на его аспекте чистого существования, Сат, а сознание и блаженство тогда вынуждены будут потеряться или оставаться в покое, в переживании чистого, бесконечного бытия, которое ведет к реализации квиетистического Мониста. Или он остановится на аспекте сознания, Чит, а существование и блаженство становятся тогда зависимыми от опыта бесконечной трансцендентной Мощи и Сознания-Силы 95, что ведет к реализации Тантрического поклонника Энергии. Или он задержится на аспекте восторга, Ананды, а существование и сознание тогда как будто исчезают в блаженстве, оставшемся без фундамента самообладающего знания и основополагающего бытия, что ведет к реализации Буддистского искателя Нирваны. Или он будет пребывать на некотором аспекте Сатчитананды, который приходит на ум из супраментального Знания, Воли или Любви, и тогда бесконечный безличный аспект Сатчитананды почти или совсем теряется в переживании Божества, что ведет к реализации различных религий и к овладению неким небесным миром или божественным статусом человеческой души по отношению к Боту. А для тех, чья цель – уйти куда угодно из космического существования, этого достаточно, так как они способны путем проникновения ума в любой из этих принципов или аспектов, или захвата его, добиться, посредством достижения их ментальностью соответствующего состояния на божественных уровнях, или посредством спуска этих уровней в свое бодрствующее состояние, этого желанного перехода.

Но Садхака интегральной Йоги должен все это гармонизировать, чтобы эти аспекты могли составить полномочное и равноправное единство полной реализации Сатчитананды. Здесь он встречает последнюю трудность для ума, его неспособность удержать одновременно и единство, и множественность. В конце концов, не так уж трудно достичь и пребывать в чистом бесконечном или, даже, в то же самое время, в совершенном глобальном переживании Существования, которое есть Сознание, и которое есть Восторг. Ум может даже простирать свой опыт Единства до множественности, чтобы постичь его имманентным – во вселенной и в каждом объекте, силе, движении во вселенной или, в то же время, ощущать это Существование-Сознание-Блаженство, содержащее вселенную и охватывающее все ее объекты, и дающее начало всем ее движениям. В действительности трудно для него – объединить и правильно сочетать весь этот опыт; но все же он может владеть Сатчитанандой одновременно в себе и имманентно во всем, и как содержащее все. Но при этом соединить конечное переживание всего этого, как Сатчитананду, и владеть объектами, движениями, силами, формами, как Им, – это самая большая трудность для ума. Отдельно любую из этих вещей он может сделать; ум может идти от одной к другой, отвергая одну, как только приблизится к другой, и называя это низшим, а то высшим опытом. Но объединить без потерь, интегрировать, не отвергая, есть высочайшая трудность.

92. outgoing and incoming

93. per se – само по себе, непосредственно (лат.)

94. В Ведах их называют по-разному – сидения, дома, помещения или статусы, основания, земли, места пребывания, sadas, grha или ksaya, dhama, padam, bhumi, ksiti.

95. transcendent Power and Conscious-Force