Текст книги "Волшебная Башня (ЛП)"
Автор книги: Шон Томас Одиссей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
– Ну, вот! – радовался Александр. – Дело сделано!
Дьякон вернулся на плечо Уны, пока та переводила дух. Температура в ее голове снова стала нормальной. Ветер поднял в воздух красные шелковые лохмотья, когда Волшебник наконец добрался до пострадавших.
– Вы в порядке? – спросил он, протянув руку женщине, чтобы помочь подняться.
– Я? В порядке, – ответила женщина. Она испепеляюще глянула на мужа, которого поднимал Самулиган.
В отличие от растрепанных торговцев, на эльфе не было и следа произошедшей потасовки, лишь рубашка немного помялась, и образовалась складка на шляпе.
Торговка продолжала сверлить глазами муженька:
– Но могла бы быть и лучше, если бы муж мой держался подальше от казино «Белладонна».
– Да я ж клянусь, рыбка моя, – оправдывался торговец, потирая шею, – я уже пару недель как завязал.
Женщина сложила на груди руки и процедила с досадой:
– Завязал он! Пока в долговую яму себя не загнал...
– Великие маги! – произнес Волшебник. Он сочувственно глядел на торговца. – Вы задолжали Кровавому Мартину?
Мужчина кивнул и понурил голову. Было ясно, что он стыдится, и, кажется, что Волшебник проникся к торговцу сочувствием. Ведь он сам того не зная попал в долговую кабалу к Кровавому Мартину и задолжал корпорации «Белладонна», будучи обманутым негодяем Рейвенсмитом, его же адвокатом, и до сих пор Александр пытался разделаться с той финансовой неразберихой.
А вот торговка проигравшегося муженька не жалела. Она прищурилась и заворчала:
– Ему самому. Кому ж еще?
Александр взглянул на вывеску:
– А это ваш магазин тканей?
– Пока наш, – ответила женщина. Она махнула рукой на вывеску с надписью «Ткани от Обмани». – Я миссис Обмани, а это мой муж Орис.
Госпожа Обмани все же оттаяла и кинулась обнимать Волшебника:
– Мы вам так всем благодарны! О, спасибо! Огромное спасибо!
Потом торговка оставила в покое Волшебника и переметнулась на Уну, заключив ее в крепкие объятия. А когда женщина начала плакать в плечо сыщице, Уна совсем не знала, куда и деваться. Не придумав ничего лучше, она похлопала торговку по спине.
Наконец госпожа Обмани отвернулась от Уны и обратилась снова в сторону Волшебника, когда Самулиган раскрыл было объятия, демонстрируя свою фирменную широкую зловещую улыбку. Женщина стушевалась, Уна даже заметила, как та вздрогнула, а потом мадам Обмани предпочла сделать вид, словно Самулигана и не было.
На мгновение Уне даже стало жалко эльфа, но тот подмигнул хозяйке, и она поняла, что Самулиган лишь решил разыграть даму. Конечно, светским дамам не пристало обниматься со слугами, что Уна считала просто глупостью, принимая в расчет, как Самулиган самоотверженно пытался спасти эту женщину. Но таковы социальные нормы, и люди редко идут против общественных правил.
Мистер Обмани откашлялся:
– Этот шелк мы получили в сегодняшней партии. Кто-то сунул его к остальным тканям, потому что мы определенно не заказывали красный шелк.
Волшебник кивнул, его глаза, повидавшие многое, смотрели обеспокоено.
– Если бы вы прочитали сообщение в газете, тогда знали бы, что вы не единственные, кому прислали шелк. Нам необходимо осмотреть помещение, чтобы убедиться, что его там больше нет.
Брови супружеской пары синхронно взлетели вверх, и они стали испуганно озираться вокруг. Несмотря на взбучку, устроенную мужу, миссис Обмани нервно схватила за руку супруга.
– С вашего позволения, я отойду на минутку, – добавил Волшебник, – мне бы хотелось переговорить со своей помощницей.
Он подвел Уну к карете, оставляя обеспокоенных торговцев, державшихся за руки, напротив магазина. Волшебник просиял:
– Уна, девочка моя, ты показала невероятный контроль над ситуацией!
Племянница позволила себе улыбнуться:
– У меня ведь все получилось, да?
– Ты действительно умница! Я не могу не гордиться тобой! – улыбнулся Волшебник.
– Я почти напрочь забыла про указатель, – призналась Уна, все еще чувствуя вину за то, что чуть не бросила «Ледяные оковы» бесконтрольно.
Некоторые заклинания требуют указатель, в то время как другие не нуждаются в нем. И Уна знала, как важно в этом разбираться. «Игниктис», вызывающий иллюзорный огненный шар, например, не требовал указателя направления, так же как и «Рэконсилио», которое сыщица однажды использовала, чтобы собрать из осколков отцовскую лупу. Даже заклинание обмена, которое в условиях чрезвычайной ситуации Уна применила к Кровавому Мартину внутри Ведьминого холма, можно было колдовать без волшебной палочки. Однако в таких заклятиях, как «Чудо-свет» и «Ледяные оковы», необходимо указывать точное направление. Уж Уна-то знала цену ошибки не понаслышке. В отличие от фей, чье тело живет в унисон с волшебством и способно контролировать магию лишь силой мысли, человеческие тела таким даром не обладают.
Волшебник поднял густую седую бровь:
– Верно, ты почти забыла, но в конце ты все сделала правильно. А это главное, ты можешь гордиться собой.
– Действительно, – поддакивал ворон, сидя на Унином плече, – это было впечатляюще!
Уна расплылась в улыбке.
Волшебник хлопнул в ладоши:
– А теперь тебе пора возвращаться к состязаниям. Самулиган отвезет тебя в парк. Тем временем я осмотрю оставшийся материал четы Обмани, чтобы убедиться, что шелка больше не осталось.
– Ты уверен, что справишься сам? – поинтересовалась Уна.
Александр уверенно кивнул:
– Теперь, когда я знаю, какое заклинание использовать первым делом, уверен, что справлюсь великолепно. Если будет время, то я доберусь до парка на такси, хотя у меня такое чувство, что задержусь тут надолго. Я должен все внимательно осмотреть.
– Конечно, дядюшка. Просто... Пожалуйста, будь осторожен! – попросила Уна, и хотя она не считала себя чувствительной натурой, но в тот момент поддалась импульсу и горячо обняла Волшебника. Дьякон неловко каркнул с ее плеча, когда Александр похлопал племянницу по плечу.
Уна повернулась, чтобы уйти, но волшебник остановил ее:
– И еще одно, Уна, девочка моя, – добавил он, глаза его заблестели.
– Да, дядя? – откликнулась девушка.
Он подмигнул ей:
– Удачи!
Глава восьмая: Лента с подсказкой
Темная улица мелькала за окнами кареты. Покосившиеся здания, словно призрачные уродливые фигуры, бок о бок теснились в узком пространстве. Верхние этажи зданий угрожающе нависали над тротуарами и друг над другом, их причудливые оконные рамы, словно глаза, вглядывались в суету города.
Конные экипажи грохотали по влажной утренней мостовой, а пешеходы деловито сновали по тротуару: дамы в пышных юбках, мужчины в пиджаках и котелках. Это была повседневная жизнь современного города.
Ничего не указывало на то, что быт этих граждан чем-то отличался от жителей английского Лондона (иногда Темную улицу так и называли – «Малый Лондон»), но, тем не менее, оказавшись на Темной, нельзя было не столкнуться с той или иной ее странностью. Иногда еле уловимые (как например окна без отражений или фонтаны с обратным током воды), а иногда совсем очевидные странности (как например заколдованные виолончели, играющие сами по себе, или надвигающаяся тень несуществующего дракона) напоминали, что история Темной улицы своими корнями глубоко уходила в магию.
Озадаченная Уна тряслась в экипаже, колеся на север, по направлению к парку. Она просто диву давалась, почему не подумала кое о чем раньше. Происшествие с удушающим шелком мгновенно забылось, сыщица вытянулась стрункой, сидя на скамейке, и прижала палец к губам.
– Я кое-чего не понимаю, Дьякон, – промолвила девушка. – Почему мадам Айри сделала ставку на дочь, а не на сына?
Ворон сидел на скамейке напротив, склонив голову:
– Что ты имеешь в виду?
– Почему она украла Чашу-оракул, помогла с подсказками Исидоре и не поделилась со своим сыном, Адлером?
– Очень своевременный вопрос, – ответил Дьякон. – И еще более уместный: чего ради ты сейчас об этом беспокоишься, когда мы на пути ко второму этапу состязаний, а ты еще не вычислила ключ?
Уна нахмурилась. Она глянула на ленточку, проведя пальцем по гладкой поверхности, и почувствовала, что мозг готов закипеть.
«сходи к ТИРАНУ РЕВЕ.
попроси КОД ИЗ БАРА.
отдай ЕМУ ГОЛОС КОММУН ТИАР
в ПЕЛЬМЕНЕ ОХРЫ МАМ»
Странно. Никогда раньше Уна не чувствовала себя настолько обескураженной, решая загадки. Без сомнения, надо было что-то делать: ведь каждый раз, когда она сосредотачивалась на словах, голову заполоняли мысли, связанные с кражей чаши. Где сейчас Оракул? Возможно, где-то в дальней комнате бутика мадам Айри? Или дело куда как сложней? В конце концов, если Чаша действительно может ответить на любой вопрос, то ею захотели бы завладеть многие. Даже сам Кровавый Мартин, если бы прознал, не остановился бы ни перед чем, чтобы наложить руку на такую мощную вещицу.
А как насчет...
Но ее мысли были грубо оборваны внезапной остановкой. Девушку кинуло вперед, потом отбросило назад, припечатав к сидению.
– Ай, больно же! – вскрикнула Уна.
Самулигану пришлось неожиданно тормозить прямо посередине улицы. Уна слышала, как им вслед понеслась брань. Высунув голову в открытое окно, она увидела позади кареты череду повозок, вынужденных внезапно остановиться, их извозчики орали от недовольства и трясли кулаками в воздухе.
Посмотрев вперед, Уна поняла, зачем Самулиган придержал лошадей. Девушка засмеялась. Меньше чем в футе перед лошадью она увидела «караван» разноцветных жуков, пересекающих дорогу. Обычный водитель не заметил бы букашек, а если бы и заметил, то переехал бы не задумываясь. Но Самулиган не был человеком и в очередной раз проявил свою непредсказуемую волшебную природу: он готов был сдерживать дорожное движение в час пик только лишь для того, чтобы позволить насекомым невредимыми перебраться через дорогу.
Неожиданно три певческих голоса, вступив друг за дружкой, слились в мелодичном романсе.
Выглянув с другой стороны кареты, Уна увидела трехфонарный музыкальный столб, который еще три недели назад был неотъемлемой частью ресторанного района Темной улицы. Судя по всему, владельцев ресторанов наконец-то достало то, что они прозвали «докучливым светильником», и они поручили Волшебнику переместить его куда подальше.
Волшебник согласился, и теперь волшебный фонарь разместился по соседству с часами, рассказывающими анекдоты, перед театром Темной улицы, где каждый час распевал песни о трагической любви.
«О, мое горькое горе!
Плыву я один в море
Печальных слез, удивленный,
Покинут тобой, но влюбленный!
На сердце такая тяжесть!
Мне мясо теперь не в радость
С тех пор, как ушла ты к тому мяснику,
Мой скудный обед – овощная рагу».
Дьякон закрыл глаза крыльями, ужасаясь безграмотности исполнителей, он раздул грудь, готовый преподать бесценный урок грамматики, но Уна прервала его, махнув рукой, и уставилась в окошко.
Дьякон запротестовал, словно ему стоило громадных усилий воздержаться от лекции, а затем спросил:
– Что там?
– Посмотри, – указала девушка на вывеску на театре. – Ты это видишь, Дьякон?
Дьякон перепрыгнул на другую сторону экипажа и кивнул:
– Да, твой дядя говорил об этом по пути в ткацкий район.
Уна смутно вспомнила, как дядя обратил на афишу ее внимание, но она была настолько погружена в свои мысли, что упустила этот момент, а сейчас, взглянув более пристально, девушка поняла, что вывеска была чрезвычайно важна.
Вслух она прочитала:
«Обалдей сам и приведи друзей!
АЛЬБЕРТ БЛИНОФФ
МНОГОЛИКИЙ
МАСТЕР!
Только одну неделю на Темной!
Билеты расходятся, как горячие блинчики!
Торопись в кассу за своим прямо сейчас!!!»
С каждой стороны объявления были нарисованы шаржи на известных персон из Мира Людей: Авраама Линкольна и Клеопатру. Уна знала их в лицо из уроков истории с Дьяконом, но не портреты привлекли ее внимание.
– Да вижу, – ответил ворон без восторга. – Это что-то вроде шоу-пародии. Не из области моих интересов, правда. Я предпочитаю классику: Шекспира и тому подобное.
Уна улыбнулась, и ее сердце застучало быстрее. Повозка двинулась вперед, она поднесла записку к свету и вслух прочла: «отдай ЕМУ ГОЛОС КОММУН ТИАР».
Так как Дьякон не сразу отреагировал, девушка указала на вывеску, а потом – на ленточку:
– Ты не понял? Тут буквы перемешались. Посмотри на слова, напечатанные заглавными буквами на подсказке. Почему я этого не заметила раньше?! Это же анаграмма! – и она снова указала на удаляющуюся афишу. – Видишь слово «МАСТЕРУ»?
У Дьякона так и сперло дыхание:
– Точно, из заглавных букв можно составить слово МАСТЕРУ!
– Определенно, дружок! Это ж анаграмма. А из оставшихся – получим «М-Н-О-Г-О…».
Дьякон закивал и возбужденный уселся на плечо хозяйке:
– «МНОГОЛИКОМУ»!
Уна разгладила ленточку:
– Поэтому, эту строчку подсказки следует читать так: «отнеси многоликому мастеру».
– Отнеси что? – не понял Дьякон.
– Чудесный вопрос, – ответила девушка. – Сначала взгляни на последнюю строчку. Теперь в ней есть смысл.
– «в ПЕЛЬМЕНЕ ОХРЫ МАМ»? – озадачено прочитал Дьякон. – Никогда не слышал о таком.
– Да, все то же самое! – возбужденно заговорила Уна. – Заглавные буквы – это анаграмма. Когда ты знаешь, что искать, проблем нет, чтобы это найти.
Ворон уставился на ленточку, но уловить смыл не смог.
– Даю подсказку, – сжалилась Уна. – Где выступает многоликий Мастер?
– В театре?! – и ворон тут же замолк, сумев прочитать подсказку. – «В храме Мельпомены»! Тут речь о театре!
– В точку! – обрадовалась Уна. Она будто ощутила, как извилины в мозгу задвигались, аккуратно и четко прокладывая свой путь сквозь тернистую тропу логики и смысла.
Уна почувствовала прилив новых сил:
– Отнеси многоликому мастеру в храм Мельпомены, – проговорила она вслух. – Очевидно, что Альберт Блинофф, он же МНОГОЛИКИЙ МАСТЕР из театра, должен что-то получить от нас.
– И что же мы должны принести? – спросил Дьякон.
Уна глянула на первую строчку «сходи к ТИРАНУ РЕВЕ», а потом сосредоточила свое внимание на том, что происходит за окном. Она поглаживала подбородок, наблюдая, как уличные торговцы суетятся возле выносных лотков, но в действительности ничего из этого не видела. Перед ее внутренним взором плясали буквы подсказки, меняясь местами, словно в ускоренной съемке.
И действительно, Уна была настолько поглощена своими мыслями, что чуть не пропустила Исидору Айри, выходящую от ветеринара с коробкой подмышкой.
– Посмотри, Дьякон. Это же Исидора! – удивленно произнесла Уна. – Куда она идет? Парк в другой стороне.
– Возможно, она сдалась? – выдвинул догадку ворон. Он прыгнул на окошко и стал наблюдать за спешащей красоткой.
– Вряд ли, – сказала девушка. – Она что-то замышляет. Что это у нее подмышкой?
– В коробке? – переспросил Дьякон. – А ты не думаешь, что это может быть таинственная чаша, а?
Девушка бросила быстрый взгляд на удаляющуюся фигуры красавицы.
– Коробка как раз подходящих размеров...
– Она вышла из ветеринарной клиники, – добавил Дьякон. – Возможно, там больное животное.
Уна почувствовала прилив энергии, который пронзил ее словно молния. Она наклонилась вперед:
– А ну-ка повтори, Дьякон.
– Я сказал, что, возможно, там больное животное.
– Нет! Первую часть! Ты сказал, она вышла из...
Девушка замолчала, пытаясь сложить анаграмму в голове.
– Ветеринарной клиники, – закончил за нее ворон.
Уна стукнула кулаком по дверце кареты:
– К ВЕТЕРИНАРУ! – отгадка к «ТИРАНУ РЕВЕ».
Дьякон молчал, пытаясь в своей голове проверить правильность разгаданной анаграммы. И спустя мгновения он захлопал крыльями от возбуждения:
– О, могущественный Волшебник, ты права! Тут написано: «сходи к ветеринару».
– А это значит, – продолжила сыщица, – что Исидора снова лидирует. Самулиган! – она несколько раз постучала по крыше. – Поворачивай лошадей немедленно! Мы едем к ветеринару!
Глава девятая: Многоликий мастер
Колокольчик над дверью в ветеринарную клинику звякнул, когда Уна зашла внутрь. Она почувствовала, как Дьякон занервничал в этом помещении и скукожился на ее плече.
В приемной смердело псиной и пахло котиками. Несколько владельцев сидели в очереди вдоль стенки, держа своих больных питомцев на коленях и у груди. Жирный котяра, в рыже-белую полоску, зарычал при виде ворона, но был слишком слаб, чтобы даже голову поднять с колен хозяйки, уже немолодой женщины, чье платье с ног до головы было покрыто кошачьей шерстью.
Клиника больше походила на квартиру, нежели на офис, когда-либо виденный Уной. Какой-то усатый человек с рефлектором на лбу выглянул из-за дверного проема, ведущего в кухню. Из его лба, прямо под рефлектором, торчали непонятные иголки. Еще парочка иголок торчала из подбородка, словно чрезмерно длинная редкая щетина. Иголки выглядели угрожающе, и Уна понятия не имела, что сие значит.
– Вы записаны на прием? – поспешно поинтересовался ветеринар.
Пока сыщица замешкалась, мужчина выдернул из левой ладони другие иголки и щелкнул пальцами:
– Давайте, заходите! Сегодня аншлаг, и у меня еще девять вызовов до вечера.
– Да, конечно, – отозвалась Уна. – То есть нет, я не записана на прием. А вы ветеринар?
– Кто ж еще? – заорал мужчина. Он полностью показался в дверном проеме, демонстрируя белый халат. Он принялся за чистку правой руки, также утыканную странными иголками. – Кому еще захочется делать массаж дикобразу?
– О... Могу представить! – сочувствовала Уна.
– Очень нервные животные, – продолжил ветеринар. – Концентрируют у себя на спине все переживания.
Больная гончая из очереди вдруг завыла, а ее хозяин, мальчик лет десяти-одиннадцати, приласкал собаку, погладив по голове. Уне захотелось оказаться подальше от этого места.
– Ага, беспокойные, – поддержала беседу сыщица. – Ну, не хочу тратить ваше драгоценное время. Мне нужна «доза и краб».
– Чего? – громко спросил врач.
Уна проворачивала мысленно анаграмму и так и эдак: «попроси КОД ИЗ БАРА».
– Э-э-э... Разве не «доза и краб»? – стушевалась она.
Ветеринар выдернул одну из иголок, торчащих в подбородке, и направил ее на Уну:
– Не знаю, о чем вы. Какая доза? И крабов тут нет. И если будете продолжать нести чушь, попрошу вас самоустраниться отсюда. Дикобразы сами себя не продолжат массажировать.
Уна встряхнула головой. Она не была на сто процентов уверена в варианте, но это единственная разгадка анаграммы, которую ей удалось составить из «попроси КОД ИЗ БАРА».
Взгляд забегал по комнате. Подсказка на ленте отправила ее к ветеринару за какой-то вещью. Но вот за какой? Что можно еще взять у ветеринара? Глядя на щеночка с грустными глазками, лежащего на коленях у спящего старичка – у обоих из рта текли слюни – Уна нерешительно спросила:
– Коза и ...?
Врач глянул на сыщицу так, словно хотел запулить в нее дикобраза:
– Что вы несете?! Если вы пришли не за этими колючими бедняжками, пожалуйста, покиньте помещение.
– Точно! – обрадовалась Уна. – Дайте мне ДИКОБРАЗА!
– Так и я о чем?! – возмутился ветеринар. – Они напуганы, потому что владельцы решили использовать их в увеселительном шоу. Слишком жестоко по отношению к этим животным.
– Как просто! – обрадовалась сыщица, получив из анаграммы «дикобраза». – Дикобраз! Мне нужен дикобраз, чтобы отнести его многоликому мастеру в театр.
– Предыдущая барышня сразу так и сказала, – проворчала дама с рыжим котом.
– Исидора Айри? – переспросила Уна.
Женщина лишь плечами пожала, но сыщица была уверена, что речь о красотке. Таким-то образом мисс Айри снова оказалась на шаг впереди Уны, и в эту самую минуту, видимо, уже вручала дикобраза Альберту в «храме Мельпомены».
– Скатертью дорожка! – прикрикнул ветеринар. Он вручил Уне одну из коробок с дикобразом, и когда та направилась к выходу, то столкнулась в дверях с Родериком Разерфордом. В глаза сразу бросился синяк под левым глазом.
– А! Мисс Крейт! – произнес парень. – Как обычно, на шаг впереди меня...
– На шажочек, я бы сказала, – ответила Уна. – Так как Исидора всех нас обскакала.
Родерик кивнул, затем перевел взгляд на коробку в руках Уны:
– А это, очевидно, твой дикобраз.
Сыщица утвердительно замотала головой:
– Мне одной, видимо, анаграмма далась с таким трудом...
Родерик ухмыльнулся, продемонстрировав очаровательные ямочки на щеках. Уна открыла было рот, желая узнать, что случилось с физиономией красавчика, но поняла вдруг, что Родерик сейчас заполучит своего колючего дружка, а Исидора уже значительно оторвалась в их гонке. Поэтому расспросы Уна решила оставить на потом.
– Удачи, мистер Разерфорд, – сказала она. – Но мне нужно бежать.
Сыщица буквально налету выпрыгнула из кареты и понеслась в театральную кассу с коробкой подмышкой. Она на секунду притормозила, чтобы Дьякон смог слететь к ней на плечо.
– Мне нужно встретиться с многоликим мастером, – сообщила девушка, вглядываясь в окошко. – Мне нужно доставить ему дикобраза.
Женщина за стеклом, не отрывая глаз от газеты, ткнула пальцем на парадную дверь.
– Спасибо!
Позади сыщицы загрохотала карета Родерика, и через мгновение уже вдвоем они вбежали внутрь, у каждого по коробке с дикобразом. Уна выждала паузу, пока глаза привыкнут к полутьме, царящей в фойе. Родерик сделал то же самое.
Под их ногами на всю ширину фойе простирался пушистый красно-золотой ковер, которым также были устланы две лестницы, ведущие на второй этаж, в мезонин. Резные мраморные колоны в форме древесных стволов поддерживали мезонин. Создавалось впечатление, будто находишься в каменном лесу. Под высоким потолком висели пять сверкающих хрустальных люстр, которые переливались и блистали, словно бриллиантовые звезды в небе.
Но вся эта роскошь и величие не вызвали Униного интереса. А вот дракон, стоявший по центру помещения, сразу бросился в глаза и вынудил остановиться.
Сердце девушки екнуло. Она отступила, так как зверь сначала поднял голову, а затем повернулся к ней. Дьякон взвизгнул, прежде чем взлетел и нашел убежище высоко над головой хозяйки, на одной из люстр. Родерик спрятался за Уну, прикрывшись ею, словно щитом. Тогда Уна подумала: «Никаких представлений о рыцарстве, хоть в лоб, хоть по лбу».
Дракон шагнул вперед. Уна замерла, боясь пошевелиться. Чудовище с огромными зелеными крыльями, под стать всему чешуйчатому телу, стояло на задних лапах, достигая шесть футов в высоту. Его морда вызывала наибольший ужас. Глаза, черные, как деготь, уставились на девушку из глубоких глазниц. Существо усмехнулось, продемонстрировав зубы-сабли, торчащие из скользких черных десен.
Уна облизала губы, вмиг высохшие. Это единственное движение, которое она смогла совершить. Все было, как в ночном кошмаре. Такого она не ожидала встретить не то что в фойе театра, а вообще на Темной улице.
Что удивило Уну еще больше, так это то, что отвратительный монстр заговорил. Дракон отклонил голову назад, без сомнения, чтобы броситься к сыщице и слопать ее. Он взревел, взмахнув крыльями, и ударил себя в грудь. Потом остановился, словно у него батарейка закончилась. Затем он склонил голову набок и любезно спросил:
– Принесли ли вы мне дикобраза?
Уне пришлось откашляться, чтобы избавиться от спазма в горле. Она с трудом выдавила из себя:
– Ага!
– Ох, милочка! – с сожалением произнес монстр. С помощью когтей на передних лапах он раскрыл свою пасть, откуда показалась человеческая голова. – Мне жаль, я не хотел напугать вас. И вас тоже, дорогой попутчик. Это всего лишь костюм, видите?!
Уна сглотнула ком в горле. Чувства ужаса, удивления и гнева пронеслись по телу, быстро сменив друг друга. Сыщица прищурилась, пытаясь подробней рассмотреть обстановку. Очень скоро она поняла, что стоящее перед ней чучело не было вовсе драконом, которые, как знала Уна из уроков истории, когда-то жили в Чудоземье, но это был очень реалистичный костюм. Весьма детально проработанный, с этим она не могла не согласиться, что еще сильнее разозлило ее.
– Не хотели напугать? – грубо спросила Уна. – Если бы это было так, то зачем тогда в монстра наряжаться?
Мужчина наклонил голову, изобразив жестом, будто метится из лука:
– Все это часть игры! – воскликнул он и исчез за одной из мраморных колонн. Несколькими секундами спустя он появился из-за нее с лавровым венком на голове, одетый в римские доспехи, аки Юлий Цезарь. От драконьего костюма и след простыл.
Родерик наконец-то вышел из-за Уны, и оба уставились с удивлением на паяца.
– И ты, Брут?! – спросил псевдо-Цезарь на латыни.
– Прошу прощения? – не поняла его Уна.
Вместо ответа человек снова прыгнул за колонну и снова показался из-за нее в длинном красном платье и миленьком черном парике. Потрясающее перевоплощение из римского полководца в средневековую графиню произошло в мгновение ока. Женщина уставилась на Уну, контур глаз был жирно очерчен черной подводкой, тембр голоса звучал истинно по-женски:
– Не дикобраза ль вижу я в деснице вашей?
Дьякон слетел с потолка на Унино плечо:
– Так, это Леди Макбет. Сыграно очень убедительно! – восхитился ворон.
– Да парень-то с катушек слетел, как Шляпник, – наконец открыл рот Родерик.
Леди Макбет тенью скользнула за колонну, чтобы через мгновение явиться в образе Освальда Великого. Длинноволосый брюнет указал волшебной палочкой на коробку с дикобразом:
– Передайте мне животных, пожалуйста, – величественно сказал он.
Уна, забыв себя от всей этой буффонады с переодеваниями, не могла ничего лучше придумать, как послушно выполнить приказ Освальда.
«Это всего лишь Блинофф, – одергивала она себя мысленно. – Это не Освальд. Это Альберт Блинофф, Многоликий Мастер».
Она положила коробку к ногам актера и открыла ее. Родерик сделал то же самое. Изнутри на них глядели два испуганных дикобраза. Уна скрестила пальцы, чтобы ей не пришлось делать им массаж.
Освальд отломил по иголке от каждого дикобраза и вручил их Уне и Родерику. Ряженый маг кивнул, а затем снова щелкнул пальцами и скрылся за колонной. Не более чем через три секунды актер появился опять, облаченный в темно-синюю мантию, имеющую полное сходство с одеждой Униного дядюшки, Волшебника Темной улицы.
– В добрый путь! – произнес Альберт голосом, который удивительно совпадал по тембру с голосом Александра.
Уна так и ахнула. Просто поразительно: вплоть до морщинок на носу, которые превосходно имитировали прототип. И все же имитировали. Потому что был еще взгляд. Уна как никто другой знала взгляд Волшебника: мудрый, заботливый, проникновенный, местами даже озорной, как у любопытного шалопая. И сейчас на нее смотрели вовсе не дядюшкины глаза. Такие нюансы невозможно сымитировать на сто процентов.
– Отнесите иголки в башню, – сказал Многоликий мастер голосом Волшебника. – Это ваш пропуск на второй этап состязаний, которые пройдут сегодня.
За спинами конкурсантов послышался скрип двери: Адлер Айри спешно вошел через парадную с коробкой подмышкой. Он печально глянул на Уну, стараясь перевести дыхание, и широко улыбнулся девушке, отчего щечки мисс Крейт стали наливаться жаром.
Когда Уна снова повернулась к Альберту, чтобы поблагодарить его, дядюшки и след простыл, теперь на его месте крутила пируэты златокудрая балерина в пачке.
– Пара сваливать из этого дурдома! – закатил глаза Родерик и рванул на выход.
Сыщица последовала примеру Разерфорда, лишь на короткий миг остановившись возле Адлера, чтобы коснуться его плеча.
– Удачи! – шепнула Уна, заметив, как татуировки на лице парня зарделись. А потом она растаяла в дневном свете, скрывшись за парадной дверью, ощущая прилив сил. Хотя столь смелое прикосновение могло показаться излишне фамильярным, Уна не могла удержаться, чувствуя нечто. Нечто такое, чему предаваться сейчас не было времени.
– Самулиган! – крикнула сыщица, запрыгнув в открытую дверь экипажа и захлопнув ее налету. – В парк! Исидора и Родерик опередили нас. Нельзя мешкать!
Уна хлопнулась на сидение, так как карета тут же рванула вперед по оживленной улице в направлении Освальд-парка, и ощутила, как пульсирует синяк, оставленный директрисой Пуше на ее заду.
