Текст книги "Нам все равно, если вы обиделись! (ЛП)"

Автор книги: Шон Хоукер

Соавторы: Саймон МакXарди
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Annotation

МакXарди и Хоукер предлагают вам десять самых жестоких, экстремальных, сатирических, неполиткорректных рассказов, которые вы только можете себе представить (или не можете).

От озорных работников морга до кроликов-мутантов, от трансвестита с привидениями до паразитического двойника Бадди Холли – каждый уникальный рассказ раздвигает актуальные границы, как старушка на пути встречного автобуса.

Причудливо. Уморительно. Трагично. Совершенно без цензуры. Первая антология жуткого дуэта – это пиршество литературной грязи, которое наверняка закрепит за ними репутацию королей сплаттерпанка.

И если вас оскорбляет какой-либо материал, содержащийся на этих страницах, не жалуйтесь. МакXарди и Хоукеру на это наплевать!

Саймон МакXарди и Шон Хоукер

"ДЕНЬ КОГДА МУЗЫКА УМЕРЛА... И БЫЛА СЪЕДЕНА"

"РЕЗНЯ В ШКОЛЕ ЙОГИ"

"ДЕМОНОЭКТОМИЯ"

"МУНГИНГ"

"КОВИД-19"

"НОЖНИЦЫ"

"ДЫХАЛЬЦЕ"

"ШЛЯПА ЛЕПРЕКОНА"

"КРОЛИКИ"

"ЧОМПЕР"

Саймон МакXарди и Шон Хоукер

«НАМ ВСЕ РАВНО,ЕСЛИ ВЫ ОБИДЕЛИСЬ!»

(Мы хотели поместить здесь слова песни Дона Маклина^[1] «Американский пирог», но не смогли, потому что не получили разрешения от пиздюков, которым она принадлежит!)

Все, что ходит, плавает, ползает или летает – съедобно.

– Древняя китайская пословица.

«ДЕНЬ КОГДА МУЗЫКА УМЕРЛА... И БЫЛА СЪЕДЕНА»

Джейп, он же Большой Боппер, пошатываясь, спустился по лестнице бального зала «Surf» и вошел в переполненную гримерку. Он рухнул, дрожащий и бледный, на стул в дальнем углу. Бадди Холли поднял глаза от полировки своей гитары «Fender Strat».

– Ты выглядишь, как дерьмо, – сказал он.

Джейп чихнул и вытер рукавом рубашки густые зеленые сопли. У него был грипп, и состояние его неуклонно ухудшалось. На Среднем Западе стояла морозная зима. Старый автобус, который они арендовали, не отапливался, и в нем было холодно, как в холодильнике.

Карл Банч – барабанщик Бадди – получил такое сильное обморожение, что гастрольная группа была вынуждена оставить его для восстановления в больнице в Айронвуде, штат Мичиган.

Бадди беспокоился о Джейпе. Еще одна дальняя поездка на замерзшем автобусе, и он, несомненно, подхватит серьезную пневмонию. Это означало, что одна из главных достопримечательностей тура «Зимняя танцевальная вечеринка» будет выведена из строя. Фанаты будут разочарованы. Карла можно было заменить, но Большого Боппера – точно нет.

– Вот что я тебе скажу, Джейп, мы только что заказали частный самолет, который доставит нас на следующий концерт в Мурхед. Может, кто-нибудь уступит тебе свое место, раз уж ты так болен и все такое.

Бадди поднял брови и выжидающе посмотрел на Уэйлона Дженнингса, своего басиста. Бадди не собирался уступать свое место. Он продал бы душу своей матери за возможность постирать полный чемодан вонючего белья и выспаться в гостиничной постели.

Великодушный Уэйлон посмотрел на Джейпа, который сидел в своем кресле, сопя и дрожа.

– Да, хорошо. Думаю, этому здоровяку это нужно больше, чем мне...

– Спасибо, Уэйлон, – пробормотал Джейп.

Ричи Валенс кашлянул и поднял свои щенячьи глазки на Томми Оллсапа, гитариста Бадди.

– Как насчет этого, Томми? Хочешь уступить свое место? У меня тоже жар.

Все уставились на Томми, который в недоумении покачал головой.

– Мне действительно плохо, – сказал Ричи.

– Вот что я тебе скажу, я тебе за это заплачу, – Томми достал из кармана десятицентовик и подбросил его в воздух. – Решка.

– Орел, – сказал Ричи.

Десятицентовик упал на пол.

– Похоже, ты идешь с нами, Ричи, – заметил Бадди.

– Я впервые в жизни что-то выиграл, – сказал Ричи, ухмыляясь.

– Я вызвал такси, чтобы отвезти нас в аэропорт, – сказал Бадди. Он пожал руки Уэйлону и Томми. – Ну, надеюсь, ваш старый автобус снова замерзнет.

– А я надеюсь, что твой старый самолет разобьется, – ответил Уэйлон.

Бадди протянул руку Джейпу. Здоровяк шатался на ногах, и Бадди едва мог его поддержать. Ричи открыл дверь на сцену, и в их лица ударил морозный воздух. У входа не толпились кричащие фанаты. Никто из поклонников не отважился выйти в мороз, чтобы взглянуть на своих кумиров. Бадди был разочарован – фанаты Элвиса могли часами ждать его даже в метель. Они усадили Джейпа в ожидающее такси и погрузили чемоданы в багажник. Водитель включил отопление, и парни с удовольствием вздохнули, вдыхая теплый воздух и начиная оттаивать. Бадди вытер запотевшее стекло. Парковка у «Surf Ballroom» была полупустой.

– Весь этот гребаный тур – дерьмовое шоу, чувак, – ныл Бадди. – Шоу даже не было распродано, а мы сейчас самые большие имена в рок-н-ролле.

Как только все закончится, он собирался найти нового менеджера, который знал бы, что, блядь, он делает.

Такси свернуло на пустынную главную улицу. На обочине дороги висела неоновая вывеска закусочной, разгоняя темноту. Джейп прижался лицом к окну такси.

– Останови машину. Мне нужно что-нибудь поесть. Я умираю с голоду.

Такси замедлило ход.

– Нет, черт возьми, мы спешим. Не останавливайся, – сказал Бадди.

Машина снова набрала скорость.

– Но ты же знаешь, что происходит, когда я хочу есть, Бадди.

– Да. Ты становишься еще более невыносимым засранцем, чем обычно, – сказал Ричи.

– Мы не можем этого сделать, Джейп. Если мы пропустим этот рейс, нам придется ехать на автобусе со всеми остальными попсовиками. Я не хочу рисковать заболеть. К тому же стоимость аренды самолета не возмещается, – Бадди и сам чувствовал голод. Они не ели с самого завтрака, но он действительно не хотел рисковать пропустить рейс. – Мы перекусим, когда приземлимся, хорошо?

Джейп хныкнул:

– Хорошо, Бадди.

Снег просто валил, и над аэропортом Мейсон-Сити висел густой туман. Бадди расплатился с водителем и вышел из теплой кабины в арктический ветер, дующий через взлетную полосу. Он закутался в куртку и натянул воротник на уши.

– Слава Иисусу, мистер Холли. Рад познакомиться с вами, сэр, – из тумана появился песочноволосый мужчина, примерно ровесник Бадди. Он схватил руку Бадди и яростно затряс ею. – Я – Роджер Петерсон. Я буду вашим пилотом, – рука молодого человека была ледяной. – Я ваш большой поклонник, мистер Холли. Для меня большая честь лететь с вами. Если я могу что-то сделать для вас, пожалуйста, дайте мне знать.

– Просто доставьте нас туда в целости и сохранности, – сказал Бадди, смеясь.

– Вы подаете какую-нибудь еду на этом рейсе? – cпросил Джейп.

– Боюсь, что нет. Мы не такая авиакомпания, – ответил Роджер.

Джейп хныкал, дулся и оглядывал взлетно-посадочную полосу, как будто ожидал увидеть закусочную вдоль летной полосы, мигающую сквозь туман своим знаком "открыто". Бадди и Ричи подхватили Джейпа и багаж и зашагали по слякоти, вслед за Роджером. Самолет был шестиместный, одномоторный. Крылья были припорошены цементно-серым снегом.

Ричи вглядывался в туман.

– Я думал, самолет будет больше.

– Почему? Нас всего трое.

Зубы Бадди стучали друг о друга. Ему не терпелось выбраться из холода.

– Я боюсь лететь. Я нормально себя чувствую на больших самолетах, но я никогда не летал на таком маленьком самолете.

Бадди озабоченно поднял бровь. Меньше всего ему хотелось, чтобы Ричи нервничал. Все знали, что Ричи делал, когда испытывал стресс.

– С тобой все будет в порядке, Ричи. Мы в руках опытного пилота. Не так ли, Роджер? – oн похлопал Роджера по спине, когда пилот открыл люк самолета.

– Еще бы, мистер Холли, – ответил он.

Пилот был немолод, и у него были темные круги под глазами, но Бадди не собирался делиться своими опасениями с Ричи.

– Кроме того, у меня есть это! – cказал Бадди. Он достал фляжку и потряс ее, взбалтывая жидкость внутри. – Это снимет напряжение и поможет тебе расслабиться.

– Я выпью немного. Дай сюда! – Джейп выхватил флягу из рук Бадди и сделал глоток, а затем выплюнул жидкость на снег. Она была похожа на мочу. – Фу, что это, черт возьми, такое?

– Персиковый шнапс.

– Это не успокоит даже фруктовую муху, – Джейп вздрогнул и снова засуетился.

Они поднялись по трапу и последовали за пилотом в самолет. Бадди попытался локтями пробиться мимо Джейпа, но Большой Боппер оттолкнул его и растянулся на двух сиденьях за кабиной пилота. Он поднял голову и ухмыльнулся Бадди, который опустился на свободное место рядом с Ричи. Бадди скривил лицо и показал Джейпу средний палец. Ричи уставился прямо перед собой и стал жевать ноготь большого пальца.

Двигатель ожил, и самолет загрохотал. Ричи обхватил колени и прикусил губу.

– Это короткий полет, джентльмены, примерно час и пятнадцать минут. Я просто жду разрешения с вышки, – крикнул Роджер.

– Это точно лучше, чем автобус, – сказал Бадди. – Мы будем в отеле в мгновение ока.

Это были лучшие сто десять долларов, которые он потратил на этот тур. Он уже чувствовал запах чистого белья и хрустящие простыни. Сплошное блаженство.

Джейп схватился за живот.

– Ты уверен, что у тебя нет чего-нибудь поесть? Сэндвич? Пакетик орешков? Может быть, шоколадка?

– Нет. Я уже сказал, что у меня ничего нет, – ответил Роджер.

Затрещала рация.

– Фокстрот-индиго-пять-девять, взлет разрешаю.

Самолет покатился по взлетной полосе, набирая скорость. Ричи беспокойно заерзал на своем сиденье. Он вытер липкой рукой пот со лба, а другой рукой вцепился в подлокотник. Бадди протянул ему фляжку.

– Шнапс?

Ричи взял ее и осушил ликер в два глотка. Самолет повернул с одной стороны узкой взлетно-посадочной полосы на другую, затем завибрировал, и они поднялись в воздух. Ветер и снег задували в окно кабины. Видимость уменьшалась, пока они не увидели лишь клубящуюся белизну.

Желудок Джейпа урчал, перекрывая рев двигателя. Ричи смотрел в окно на белую пелену и учащенно дышал. Дрожащими руками он залез в брюки и вытащил свой полутвердый член, поплевал на ладонь, а затем длинными, медленными движениями стал обрабатывать покрытый венами ствол.

Бадди вздохнул. Каждый раз, когда Ричи нервничал, ему приходилось теребить член, чтобы расслабиться. Он делал это перед каждым выступлением, а иногда и во время. Все участники тура привыкли к такому поведению Ричи. Одной рукой он нажимал на гитару, а другой дергал свое "мясо". Бадди должен был признать, что это было весьма впечатляющее зрелище, но он никогда бы не сказал об этом Ричи. Ритм влажных шлепков продолжал терзать его уши, когда он закрыл глаза и представил себе ощущение чистого белья на своей коже.

– Эй, – сказал Джейп, пожимая руку Бадди и прерывая его задумчивость. – Как ты думаешь, в отеле будет обслуживание в номерах?

– Думаю, да.

– Надеюсь, что так, Бадди. Я не знаю, сколько еще смогу продержаться. Я голоден как собака, и мои кишки едят сами себя.

– Не волнуйся об этом, Джейп. Всего пара часов, и мы будем ужинать, как короли.

– Я просто не хочу повторения того, что случилось в Шебойгане, понимаешь? – прошептал Джейп.

Бадди прижал палец к губам Джейпа и сказал:

– Ш-ш-ш. Забудь о Шебойгане. Если кто-нибудь узнает о том инциденте, мы будем в полной заднице. Мне нужно поддерживать респектабельный общественный имидж и держать группу вместе. Не ставь это под угрозу, держи свой большой рот на замке.

Джейп кивнул и откинулся в кресле. Бадди поправил очки. Несмотря на то, что Бадди держался уверенно, он волновался. Они прибудут в отель не раньше чем через два часа, а Джейп был не из тех, кого хочется видеть рядом, когда он голоден. В Шебойгане, штат Висконсин, была полная неразбериха. Им повезло, что они не томятся сейчас в тюремной камере. Бадди ослабил галстук. Он прижал большие пальцы к вискам и вращал ими по кругу, чтобы снять напряжение с глаз. Он вспомнил шок на лице женщины, плач ее ребенка, щенка, который не переставал тявкать...

Стоны Ричи и хлюпанье становились все громче. Наверно, он уже на грани, – подумал Бадди. Он съежился на своем сиденье. Ричи обильно кончал, и Бадди не хотел, чтобы его товарищ по группе забрызгал его спермой.

– Я просто хотел сказать, что являюсь большим поклонником вашей музыки, мистер Холли. Я следил за вашей карьерой с самого начала, – сказал Роджер. – Все мои друзья в нашей церковной группе считают... какого хрена?! – Роджер повернул голову и уставился на стояк Ричи.

– Ричи всегда дрочит, когда нервничает. Это единственное, что его успокаивает, – механически произнес Бадди.

За последнюю неделю он произносил эту речь сотни раз перед промоутерами, владельцами клубов и публикой по всей стране. Большинство музыкантов были странными.

Роджер вытаращил глаза, и его лицо раскраснелось от ярости, когда он уставился на толстый, необрезанный член латиноамериканца Ричи.

– Мастурбация – это грех, и он попадет в ад за такое беспричинное проявление насилия над собой! Скажите ему, чтобы он немедленно прекратил, или я сделаю это сам!

– Ты ведь не один из тех гомофобов из Библейского пояса, которые возбуждаются при виде членов? – cпросил Джейп.

– О-о-о-о, о-о-о-о, блядь, да, – стонал Ричи, дергая член все быстрее и быстрее, пока его рука не превратилась в размытое пятно.

– Он почти кончил. Пожалуйста, дай ему кончить, – сказал Бадди. – После этого он будет спокоен как удав.

Джейп облизал губы, сосредоточившись на толстой нити спермы, которая дико хлестала из головки члена Ричи, похожая на рисовую лапшу.

– Я сказал, перестань! Как ты смеешь оскорблять Бога своим онанизмом! – Роджер перелез через сиденье, схватил Ричи за плечи и агрессивно встряхнул его. – Прекрати свою развратную показуху, черт бы тебя побрал!

– Фу-фу-фу, сейчас прекращу... Ла Бамба! – глаза Ричи закатились назад.

Последняя струйка белых соплей из члена вырвалась наружу и забрызгала лицо Роджера.

– Мои глаза! – вскрикнул он. – Господи Иисусе, как сильно жжет!

Он потер заляпанное спермой лицо и опрокинулся между сиденьями, в то время, как самолет накренился, а багаж покатился по проходу.

– Черт возьми! Управляй этим чертовым самолетом, Роджер! – закричал Бадди.

Он застыл на своем сиденье, когда сумки и чехол для гитары покатились мимо него к передней части самолета.

– О, мамасита, – стонал Ричи, откинувшись в кресле и поглаживая свой дергающийся, слюнявый член.

– М-м-м, выглядит и пахнет как похлебка из моллюсков, – сказал Джейп. Он схватил Роджера за голову и жадно слизал сперму с его лица. – На вкус она тоже как похлебка из моллюсков.

– Аргх-х-х! Это так по-гейски! – закричал Роджер, размахивая руками и вскакивая на ноги.

– Чертов самолет, чувак, чертов самолет! – закричал Бадди.

Нос самолета опустился до почти вертикального положения. Он пошел на крутой спуск и впечатал пассажиров в сиденья перед ними.

– Вот дерьмо!

Роджер попытался перелезть через сиденье обратно в кабину, но Джейп притянул его к себе и стал лизать его лицо, как будто это было тающее мороженое.

– М-м-м-м, как вкусно!

Роджер толкнул Джейпа, чтобы отпихнуть его, но Большой Боппер был слишком силен. Они должны были разбиться, если быстро Бадди не сделает что-нибудь, чтобы остановить этого безумца. Он налетел на Джейпа и завел его руки за спину, пока тот не был вынужден отпустить Роджера. Пилот перекувырнулся через сиденье и приземлился головой вперед, болтая ногами в воздухе.

– Мне нужен мой моллюск! – кричал Джейп, хватая Роджера за ноги и пытаясь подтянуть его к себе. – Он такой насыщенный и сливочный!

– Помоги мне, Ричи! – кричал Бадди. – Ради Бога, мы умрем, если не остановим Джейпа!

Его руки обвились вокруг талии Джейпа, отталкивая его от неистового, залитого спермой и слюной пилота. Вся эта суматоха только подстегнула паническую дрочку Ричи. Он маниакально работал своим членом, наблюдая за разворачивающимися вокруг него событиями. Через окно кабины Бадди разглядел пятнышко фермерского дома, окруженного заснеженными полями. Здание быстро становилось больше. Бадди вскарабкался на свое место и стал возиться с ремнем безопасности.

Время остановилось в тот момент, когда передняя часть самолета врезалась в землю. Бадди, Джейп и Ричи вместе с багажом метались по узкой кабине, погруженной в кромешную тьму. Бадди вздрогнул, когда сквозь дрожащий мрак прорезался визг металла, проскальзывающего по твердой земле. Земля и снег захлестали по окнам. Самолет пронесся по полю. Кресло Бадди оторвалось от поручня ремня безопасности. Его подбросило в воздух, когда фюзеляж ударился о что-то твердое, разорванный в районе крыла. Бадди вылетел и покатился по снегу.

Бадди очнулся, задыхаясь. Ледяной воздух, словно осколки стекла, забил его легкие. Извилистый снежный покров накрыл его по самую шею. Стиснув зубы, он смог пошевелить руками и смахнуть снег со своего замерзшего тела. Он с трудом сел и вскрикнул от жгучей боли в ноге. Посмотрев вниз, он увидел, что его бедренная кость торчит над правым коленом. Красные сталактиты застывшей крови свисали с выступающей кости.

– Кто-нибудь, помогите мне, – прохрипел он. – Я тяжело ранен...

Самолет протащило еще на двести футов от места первоначального удара. Его полая туша представляла собой дымящийся обломок, прижатый к проволочному ограждению.

– Боже мой. Ричи, Джейп, – стонал Бадди.

Он попытался подняться, но рухнул обратно в толстый ковер снега. Со второй попытки ему удалось встать, и, волоча искалеченную ногу, он зашагал по бороздам грязи, где самолет собрал урожай поздней репы. По их полоскам белой плоти он проследовал к дымящемуся шару из смятой стали. Бадди покачал головой от грустной иронии. Репа была единственной пищей, которую Джейп категорически отказывался есть. Облака смолисто-черного дыма медленно поднимались в серое небо, а едкий вкус горящего масла обжигал язык. Его нога замерзла, и мороз притупил сильнейшую боль. Но она все равно выглядела ужасно. Ему требовалось срочное лечение.

Когда он приблизился к обломкам, то увидел большую фигуру со вспоротым животом, сгорбившуюся над курганом из снега.

– Джейп, это ты? – прохрипел Бадди.

Его голос был хриплым шепотом, и ему пришлось сильно напрячься, чтобы перекричать завывающий ветер.

Большой Боппер сидел в снегу, из его рта свисали нитки окровавленного мяса. На его плечи были накинуты полоски обгоревшей, изорванной ткани; пламя превратило большую часть его одежды в пепел. Его кожа, красная и обгоревшая, блестела от ожогов второй и третьей степени. Обгоревшая лысая макушка головы испускала клубы дыма. Бадди посмотрел на груду покрытых запёкшейся кровью костей, валявшихся у необутых ног Джейпа. Джейп присел на корточки над кучей и подобрал остатки отрубленной руки. Рука все еще сжимала хрустящий, черный пенис, как сосиску на конце палки.

– Бедный Ричи, – пробормотал Бадди.

Джейп вгрызся в обугленный член, жадно прожевал и проглотил.

– Нужно больше мяса, – стонал Джейп, вставая и направляясь к Бадди.

Это было худшее, что он когда-либо видел. В Шебойгане он с изяществом съел женщину, ее ребенка и собаку. Теперь же он опустился до уровня поведения дикого зверя из джунглей. Бадди просканировал местность в поисках следов пилота, прежде чем отступить по снегу. Его ботинки утонули в земле. Он мог протащить себя по полю лишь на несколько дюймов за раз и подобрал небольшую V-образную ветку, чтобы использовать ее как костыль.

Джейп шатаясь шел за ним, с вытянутыми руками, как зомби.

– Нужно больше мяса, – повторял он. – Я так голоден, Бадди.

Адреналин захлестнул Бадди, он воткнул костыль в землю и захромал к дальнему фермерскому дому; его нога болталась в коленном суставе. Оглянувшись через плечо, он увидел, что Большой Боппер уже близко.

– Подожди, Бадди. Я просто хочу поговорить.

– Нет, не хочешь. Ты хочешь меня съесть!

Болезненное, пульсирующее тепло разлилось по его сломанной ноге. Джейп был так близко, что Бадди слышал, как его зубы перекусывают осколки костей и горелой плоти. Разрушенная нога стала неподъемной, и Бадди был вынужден прыгать, опираясь на костыль. Огромная рука Джейпа вытянулась и схватила Бадди за разорванную одежду. Он сорвал пиджак и рубашку с торса Бадди, заставив его повернуться к нему лицом.

– Что это за хрень? – cказал Джейп.

Из центра груди Бадди торчала голова размером с большое яблоко. Под левым соском Бадди торчала дряблая, бледная рука. Лицо было похоже на пластиковую маску, отбеленную на солнце, но оно напоминало Бадди и даже имело очки в толстой роговой оправе и стрижку под мальчика-тедди. Голова озорно ухмылялась, глядя на Большого Боппера.

– Я – Честер, близнец Бадди. Это я пою, потому что голос у Бадди неважный.

Джейп нахмурил брови, не находя слов.

– Это правда, – сказал Бадди.

Он спел строчку из "Пегги Сью".

Честер был прав. Голос Бадди звучал как у козла, которого содомируют бутылкой из-под вина.

– Но как ты это делаешь? Ну, знаешь, на сцене, чтобы никто не заметил? – Джейп подошел ближе и пощупал Честера, чтобы убедиться, что он настоящий.

– Бадди дает мне микрофон. Он прячет его под рубашкой. Я держу его в своей маленькой руке, видишь, – Честер сжал и разжал свой маленький кулачок. – Он следит, чтобы его микрофон был отключен, и тогда я пою. Бадди просто произносит слова.

Джейп почесал голову. Под ногтями его пальцев отслаивалась обгоревшая плоть.

– А Арлин знает об этом, Бадди?

– Конечно, знает, – ответил он.

– Мы втроем очень хорошо ладим, особенно в спальне, эй-эй-эй, – Честер сделал грубый жест двумя пальцами, и Бадди покраснел.

– Вау. Это все очень интересно, приятель, но мне нужно больше мяса, – oн набросился на Бадди и схватил руку Честера.

Честер закричал, а Бадди отпрыгнул в сторону, уронив костыль и закричав.

Джейп повалил Бадди и Честера на снег и впился ему в живот, рыча и пуская слюну.

– Не делай этого, Джейп. Я не могу жить без Бадди. Я паразитический близнец. Музыка умрет.

Пустоглазый Большой Боппер проигнорировал мольбы Честера и просунул морду в полость. Он вцепился в кишку, вгрызся в сочную трубку и сглотнул. Его огромный кулак зарылся под мясистую, пурпурную веревку, и он зачерпывал ярд за ярдом внутренности и запихивал их в рот.

– Мы нужны миру, – прорычал Бадди, сложив руки на груди.

Отбив руки Бадди, Джейп оторвал руку Честера и зубами вырвал мясо из маленькой конечности. Он вгрызся в голову Честера, выплюнув клоки волос, пропитанных помадой с ароматом лаврового дерева, а также миниатюрные очки. Он впился в ребра Бадди, перевернув его, как кукурузный початок. Он вскрыл грудную клетку, вытащил легкие и пульсирующее сердце Бадди и вгрызся в него. Протекающие трубки хлопали и сочились кровью по его дрожащему подбородку.

Бадди увидел на горизонте шеренгу десантников, которые приближались к ним с наведенными винтовками. Для него было уже слишком поздно, но Честер мог спастись. Он был крепким парнем. Если его удастся спасти, может быть, музыке не придется умирать. Силуэт десантника поднял винтовку и выстрелил. Одиночный выстрел разнесся по просторам открытого неба, испугав птиц, сидящих высоко на деревьях. Большой Боппер чихнул, затем его голова разлетелась на несколько крупных кусков мозга и черепа, окрасив снег рядом с Бадди в ярко-алый оттенок.

«РЕЗНЯ В ШКОЛЕ ЙОГИ»

Посвящается: Рэйчел Мэйсон и Рэйчел Миллер.

Гарриет ненавидела ходить к врачу. В приемной было полно больных и дряхлых тел. Потолочный вентилятор над головой не помогал снизить почти непереносимую жару, но зато успешно распространял запах стариков. Гул его вращающихся лопастей заглушала какофония бронхиального кашля и непрекращающегося звонка телефонов. Ее подмышки и внутренняя поверхность бедер были липкими и натертыми от постоянного натирания. Ей нужно было снять тяжесть с ног. Ее плечи опустились, и она застонала, осматривая комнату в поисках пары свободных мест.

Секретарша подняла голову и улыбнулась Гарриет мертвыми глазами.

Она вышла из-за стола и зашепталась с двумя пожилыми пенсионерами, сидевшими на двойной скамейке, расположенной ближе к коридору, который вел к кабинетам врачей. Гарриет услышала как мужчина громко пожаловался на несправедливость того, что очень толстым людям предоставляется приоритетное место перед пожилыми. Администратор кивнула и после еще нескольких сетований они неохотно освободили свои места и зашагали прочь.

Гарриет протиснулась мимо и опустилась на теплую скамейку. Обычные ехидные замечания и взгляды последовали за ней. Она знала, о чем они все думают: Тебя бы здесь не было, если бы ты постоянно не набивала свое жирное брюхо бургерами, пиццами и шашлыками.

И они были правы. Она притворялась счастливой, но ее тело бунтовало против ее строгой диеты, состоящей из ежечасных перекусов и жирных закусок. При весе в триста восемьдесят фунтов^[2] она выглядела, как человек с логотипа «Мишлен» после того, как его на неделю заперли в пирожковой.

Во время последнего визита Гарриет по поводу неприятной дрожжевой инфекции, доктор Фотергилл-Браун предупредил ее, что если она не похудеет, то не доживет до тридцати. Женская группа, в которую она входила, посмеялась над предупреждением доктора и заверила ее, что крупное телосложение не приводит к проблемам со здоровьем. В последнее время ее мучили громоподобные мигрени и боли в пояснице. Когда ноющие суставы ног с трудом донесли ее до холодильника, Гарриет начала сомневаться в своей нерушимой верности группе и записалась на очередной прием для обследования.

– Мисс Гарриет Хэмбист? – позвала регистраторша.

Это была неблагозвучная фамилия и несколько человек в приемной захихикали^[3].

– Да, – cказала она и ее щеки покраснели.

Она опустила голову, сжимая свои многочисленные подбородки и уставилась на свои, покрытые пятнами, изъязвленные ступни и пурпурный жир, выпирающий из сандалий с открытыми носками.

– Доктор готов принять вас сейчас. Четвертая палата пожалуйста, – cказала секретарша.

Гарриет с трудом поднялась на ноги. Скамейка поднялась вместе с ней, прижавшись к ее заднице.

– Оставьте скамейку пожалуйста, мисс Хэмбист. Доктор приготовил для вас очень большое кресло в своем кабинете.

Хихиканье переросло в громогласный хохот.

Гарриет выдернула себя из кресла, и оно грохнулось на пол. Она поковыляла из комнаты ожидания, чувствуя как все взгляды устремлены на нее.

Кабинет Фотергилла-Брауна находился в конце длинного коридора. Она торопливо, как только могла, зашагала вперед и к тому времени, когда она постучала в полуоткрытую дверь, ее огромная грудь вздымалась в знак протеста, а на лбу выступили бисеринки пота.

– Входите! – приказал гнусавый голос.

Она нервно вошла в комнату. Высокий, костлявый доктор Фотергилл-Браун сидел в своем кресле. Несколько прядей седых волос прилипли к бледной коже, натянутой на его большой угловатый череп.

– А, мисс Хэмбист, – cказал он, окинув ее взглядом. – Закройте дверь, пожалуйста. Рад видеть, что вы еще живы. Будьте добры, разденьтесь и встаньте на весы, – oн взмахнул в воздухе своей веретенообразной рукой.

Гарриет разделась до трусиков и лифчика, размером с парашют, и забралась на весы. Цифры щелкали снова и снова.

Доктор Фотергилл-Браун встал рядом с ней.

– Четыреста пять фунтов^[4], мисс Хэмбист. Вы прибавили в весе. Очень много.

– Это не то, что вызывает мои головные боли и больные колени, доктор. Мое увеличение веса может быть вызвано множеством причин. Возможно, у меня задержка жидкости. Возможно, у меня нарушена работа щитовидной железы, или мои кости уплотнились и стали больше.

– Если под задержкой жидкости вы подразумеваете молочный коктейль с чизкейком, стоящий в очереди за пинтой карамельного крема, то я уверен, что вы правы мисс Хэмбист. Если под большими костями вы подразумеваете замену жареных во фритюре куриных крылышек на гигантские палочки индейки с огромным ведром картошки фри на гарнир, то я пожалуй, соглашусь.

Все эти разговоры о еде заставили желудок Гарриет заурчать.

– Что касается вашей щитовидной железы, мы проверяли ее в прошлый раз, когда вы были здесь, – доктор Фотергилл-Браун вернулся к своему столу и постукивая по клавиатуре, удрученно покачал головой. – Одевайтесь и присаживайтесь рядом со мной, мисс Хэмбист, – проворчал он.

Гарриет слезла с весов. Она с трудом влезла в свои эластичные брюки и объемный плащ, затем села на стул рядом с доктором. Она ухватилась за подлокотники, боясь что кресло рухнет под ней. Доктор повернулся и посмотрел на нее поверх очков в проволочной оправе.

– Давайте проверим ваше кровяное давление.

Он выбрал манжету очень большого размера для взрослых и закрепил ее на ее мясистой руке.

Гарриет стиснула зубы, когда манжета надавила ей на предплечье.

– Двести пять на десять. Это причина ваших головных болей. – cказал доктор Фотергилл-Браун.

– А как же мои больные суставы?

– Ваши суставы болят и опухают, потому что они выдерживают вес более четырехсот фунтов. Вы – чудовище... простите, я имею в виду ожирение. В прошлый раз я предупреждал вас, что если вы не сбросите значительное количество веса, у вас повысится риск обширного сердечного приступа или инсульта. Диабет второго типа также неизбежен на этой стадии.

– Но HEFFER сказали, что это совершенно неверно. Жир не имеет прямой связи ни с одной из этих проблем со здоровьем.

– HEFFER, мисс Хэмбист?

Доктор Фотергилл-Браун наклонился ближе к Гарриет и покрутил костлявой головой.

– Да, HEFFER – это женская онлайн-группа, в которой я состою, и которая пропагандирует позитивное отношение к телу. Они говорят, что мы должны вернуть себе такие уничижительные слова и использовать их в позитивном ключе, чтобы бороться с социальной стигматизацией людей с большим телом.

– Вы имеете в виду "ожирение", мисс Хэмбист?

Гарриет ткнула в него пальцем.

– Нет, нет, нет! Мы не используем это слово. Это все равно, что использовать слово на букву "H" в присутствии цветного человека!

Доктор Фотергилл-Браун снял очки и потер глаза.

– Роза с любым другим названием пахнет так же сладко, мисс Хэмбист, а мы говорим о розе, которая весит столько же, сколько карликовый бегемот, – Гарриет скривилась. – Ожирение имеет самое непосредственное отношение к вашему здоровью. Эти люди заблуждаются. Они не заботятся о вас. У них нет самодисциплины и они используют любой предлог, чтобы побаловать себя и увлечь за собой других.

– То, что вы говорите – несправедливо, доктор. Это дискриминация. Стыд за жир.

– Нет, это реальность. Быть толстым вредно для здоровья и сокращает продолжительность жизни на двадцать лет. Множество научных данных подтверждают это.

Доктор вернулся к своему компьютеру.

У Гарриет дрогнули губы и тройной подбородок. Если подумать, то фотографии других членов HEFFER показывали, что они выглядят не особенно привлекательно и счастливо. Она всегда чувствовала, что целый блок сыра, который они рекомендовали ей расплавить на ее картофель фри на завтрак, ей не подойдет.

– Что мне делать, доктор?

Доктор распечатал рецепт, а затем потянулся к своему ящику. Он выбрал брошюру и протянул ее Гарриет вместе с рецептом на лекарство от высокого кровяного давления.