Текст книги "На чужом месте"
Автор книги: Шломо Вульф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
Товарищи, тут измена!!."
***
Лондон тоже был затянут туманом и совсем не походил на тот капиталистический рай, который рисовался Валерию со слов его тайных друзей. Во всяком случае, там, где их высадил норвежец, была несусветная нищета и грязь. Типичная иллюстрация о язвах капитализма к учебникам по истории партии. Беглецы осторожно пробирались среди трущоб, бездомных, нищих, преимущественно цветных. Вокруг были какие-то дегеративные рожи, у каждого в глазах был хищный интерес и угроза. Майя испуганно жалась к растерянному Валерию и дрожала. Они забрались по винтовой лестнице на второй этаж омнибуса. Валерий сунул проводнику какую-то, судя по удивлению англичанина, слишком крупную купюру. Старик долго и старательно отсчитывал сдачу, в чгм-то настойчиво убеждал Валерия, но тот с трудом понимал только отдельные слова. Он тоже пытался что-то говорить, но на ум шло лишь Удыхание на кончик языка: the... the... здесь дифтонг, Уи" долгое..." Майя вообще не знала по-английски ни слова, а из немецкого школьного-институтского практически помнила только приветствия. И на ум лезли военные команды понемецки. Они вышли среди похожего на Ленинград богатого центра. УDo you speak Russian?" – безнадгжно спрашивал Драбин у встречных, которые почти все останавливались и пытались что-то расспрашивать у обшарпанной жалкой пары иммигрантов. Наконец, аккуратная маленькая старушка, прислушавшись к их вопросам, пересекла узкую улицу и взяла Майю за вздрогнувший локоть: "Не могу ли я вам помочь, господа?" спросили их, наконец, по-русски. "Можете! – зарыдала Майя. – Господи, кто же еще может, кроме вас? Бога ради, не уходите, не бросайте нас! Мы первый день в Англии. Мы евреи. Мы сбежали из Советского Союза..."
***
"Ладно, судя по документам, вы, мистер Дробинский, действительно еврей. Но ваша дама вам не жена и русская, а русским наше Еврейское агентство не помогает."
УОна моя жена." "Вот как! А где тогда ваше свидетельство о браке?" "Позвольте, – потемнел лицом Валерий. – какое свидетельство? Мы бежали из такого ада! Вы знаете, что такое массовая депортация евреев 1953 года?" "Это сказки, – нахмурилась облезлая редковолосая тощая девица за столом. Если бы евреям в СССР действительно грозила депортация, свободный мир объявил бы Сталину атомную войну. Сохнут посылал делегации и тогда и потом. Никаких следов геноцида. Да, были переселения отдельных неблагонадгжных советских народов. Евреев же не выселяли, как чеченов или татар в чужие края. Евреям, напротив, предоставили уникальное право жить в своей республике. Мало того, им предоставили право выбора между Автономией и просоветским Израелем. И они достойно пользовались всеми преимуществами советского строя в Автономии. Кстати, ваша трудовая книжка тому подтверждение. Вы бесплатно окончили Еврейский политехнический институт в Биробиджане и работали в солидном конструкторском бюро. Нам с мужем пришлось откладывать ползарплаты, чтобы наша дочь смогла получить такое образование! То, что вы потом опустились до мусорщика и матроса, ваша вина. И в этом качестве вы нам в Англии не нужны. У нас своих люмпменов хватает." "Мою жену подвергли публичному телесному наказанию, – безнадгжно начал Валерий. – Вы знаете, что это такое?" "Конечно. В английских школах практикуют телесные наказания. Очень действенная мера. Если бы у нас публично секли взрослых хулиганов, было бы меньше уличных преступлений. Я читала, что в Советском Союзе втрое сократились правонарушения после заимствования этого возмездия у исламских стран. Короче говоря, чтобы не отнимать время ни у вас, ни у себя, мы, Еврейское агентство, дадим вам, Борис, пособие на жизнь и попробуем добиться вида на жительство в Великобритании. Что же касается вашей УженыФ, то ей следует обратиться в русскую миссию. Вот их телефон и адрес." "Я бы хотел также телефон вашей секретной службы, если можно..." Девица содрогнулась и оглянулась по сторонам: "Вы совсем одурели... Вы хотите, чтобы нашим агентством занялась ваша всесильная разведка МГБ? У нас, простите, вооруженной охраны нет. Мне же ради вас такого внимания даром не надо. Я вообще жалею, что связалась с вами... – Она стала куда-то лихорадочно звонить и что-то горячо и быстро говорить шгпотом поанглийски. Потом сухо протянула Валерию бумажку: – Вот вам чек и позвоните мне через неделю. Я вас извещу. Для нас проще всего помочь вам уехать в Народнодемократическую республику Израель. Не хотите? Но туда и вас возьмут... мисс."
УСпасибо, не надо, – быстро сказала Майя. – Это тот же Советский Союз..."
К их обегчению, старушка честно, как обещала, ждала их в сквере напротив агентства и тотчас поднялась навстречу. "Я всегда была невысокого мнения о пресловутой еврейской солидарности, – сморщила она в улыбке крохотное лицо. – Впрочем, возможности у них только финансовые. У евреев нет в мире вооружгнных сил и тайной разведки. Израель скорее против Сохнута, чем за. Но не отчаивайтесь.
Я сейчас кое-куда позвоню и думаю, что всг образуется..."
***
"Это ваши микроплгнки? – настороженно спросил высокий англичанин порусски с сильным акцентом. – Вы действительнои и есть тот самый Драбин, что сотрудничал с Intelligence Service?" "Да, конечно. Много лет. На ваши деньги я и сбежал из Союза, как только предоставилась возможность. Кстати, ваш резидент обещал мне помочь в этом, но..." "И эти микроплгнки..." У... последние разработки махолгта." "С электрическим приводом?" "Разумеется." "Вот как? – вступил в разговор до сих пор молчавший военный в форме королевских ВВС. – А почему тогда в Ленинграде на-днях испытан, и с удивительными результатами, гидравлический вариант?" "Эт-того... не может быть..." "Может, может. А вот того, что вы и есть Драбин как раз быть не может, так как испытаниями руководил как раз докторпрофессор Валерий Алексеевич Драбин. Поэтому нам и представляется, милейший, что вы самозванец. И очень подозрительный. Особенно в свете гибели в Ленинграде нашего связника три месяца назад. Его кто-то сбросил с Каменноостровского моста как раз после того, как Драбин вернулся из командировки в Арктику. Это не ваша ли работа?" "Всг это чушь, – теряя остатки солидности, заторопился Драбин. – Не могло быть испытаний так быстро. Тем более гидравлического варианта. Я вам это легко докажу, господа... Не скажете ли, кто автор гидравлического проекта?"
УНекто... Я-си-новс-кий." И все вздрогнули от истерического хохота подозрительного русского: "Это игры МГБ! – закричал он с непритворной уверенностью. – Вас неумело водят за нос! Ясиновский был главный противник гидравлического варианта! А фамилии Дубовик, Пухин вам известны?" Англичане переглянулись: "Впервые слышу, – сказал высокий и быстро продолжал: – Почему вы обратились в Еврейское агентство, если вы Драбин? Почему представили бумаги на имя какого-то Дробинского?" "Для меня всг это не существенно, – вдруг прервал его военный и подошгл к столу. – Если вы начальник отдела ЦНИИПМ" доктор Драбин, то вы знаете и о гидравлическом варианте махолгта?" Валерий раздражгнно махнул рукой: "Да чушь это! Не пойдет..." "Уже пошгл, – возразил лгтчик. – Да еще как! Вот электрический вариант, по которому с вашей подачи, если вы Драбин, пошли наши проектировщики, действительно завгл нас в тупик... Я вас спрашиваю: вы можете нам толково рассказать о гидравлическом махолгте? Да или нет?" "Боюсь что нет..." "Но почему?
Ведь в вашем отделе несколько лет параллельно шли оба проекта. Не может быть, чтобы вы о втором не имели ни малейшего представления. Учтите, от вашего желания нам помочь зависит вся ваша судьба. Если выяснится, что вы не представляете для нас никакой ценности, то мы вас просто депортируем обратно в Союз Советов. Вместе с вашей девушкой." "Я могу... подумать? Несколько дней?"
УКонечно. Но думать будете под нашим наблюдением. Нет-нет. Вы не арестованы.
Гуляйте, знакомьтесь с нашей столицей, но не пытайтесь скрыться. Всг равно без языка и денег вы просто пропадете. В Еврейском агентстве, кстати, тоже уже знают, что вы не вы." "Послушайте, я скажу вам всю правду, – горячо заговорил Валерий. – Я действительно Драбин, а там, в Ленинграде уже три месяца руководит отделом мой близнец, Борис Абрамович Дробинский, мусорщик из Певека. Мы поменялись биографиями и документами, чтобы мне вместо него пойти в рейс и сбежать к вам.
Он не мог встретиться со связником, он не знает паролей и явок, знаю только я."
УПо-моему, – усмехнулся военный, – либо вам нужен психиатр, либо вы всерьгз полагаете, что в его визите нуждаемся мы. Посудите сами. Мусорщик руководит отделом вместо доктора технических наук всего три месяца и успешно, без участия доктора, осуществляет проект гидромахолгта! А сам доктор о готовности своего коллектива создать этот летательный аппарат за три месяца понятия не имеет! Он нас годами информирует, напротив, об Ууникальном" электрическом аппарате. Мы ему за эту информацию уже пять лет платим баксами. Своему же двойникумусорщику он почему-то оставляет единственно осуществимый гидровариант, об испытании которого нас информирует совершенно другой человек, пока наш доверенный агент, доктор Драбин, предпочитает плавать матросом-грузчиком, чтобы, рискуя жизнью, добраться до Лондона без нашей помощи, которая ему была обещана... Вы только вслушайтесь, как звучит всг, что вы мне тут наплели!.. Я бы арестовал и выпотрошил вас за неделю, но профессиональная честь просто не позволяет мне работать с вами, как с коллегой-противником. Я слишком уважаю МГБ, чтобы поверить, что оно способно засылать к нам людей с такими легендами!.." "Или вы сдагте нам гидромахолгт, или мы сдагм вас вашим хозяевам, – добавил военный, стоя у окна и глядя на улицу. – У нас нет времени на ваши шарады с мусорщиком в роли профессора Драбина. Свободный мир стремительно сокращается под ударами всевозможных Уосвободительных" движений. Штаты блокированы Кубой и прочими Ународ-ными республиками" Латинской Америки, мы получили под боком просоветскую Ирландию, Францию вышибли из Африки, Испания потеряла половину страны после образования Бакской Республики. У нас увели почти всю ближневосточную нефть после образования просоветского Курдистана. Если вы это вы, то просто обязаны перестать валять дурака и отдать нам гидромахолгт! Коммунисты начинают его массовое производство. Это – страшное оружие. Это то же, что танки в начале века против конницы. Если они применят его, наша авиация и ракеты вчерашний день – бесполезны. Попробуйте нас понять и вспомнить всг, чем занимались в свогм отделе." Высокий тоже выглянул в окно и неприятно улыбнулся Валерию: "Пока вы свободны. Ваша женщина вон там места себе не находит."
***
"Если ты для них и не Драбин, и не Дробинский, то кто же тогда ты?" плакала Майя, боясь отпустить руку старушки, так и не бросившей их. Все трое сидели в сквере и обсуждали свои дела. "Но почему же вы, Валерий, не можете честно рассказать им, как этот аэроплан устроен? – пожилая леди напряженно вглядывалась в осунувшееся и побледневшее лицо Драбина, ставшего совершенно похожим на бича дядю Борю. – Что вам теперь-то скрывать? Мне представляется, что вам сейчас должно быть не до патриотизма..." "Господи, – закричал, пугая голубей, несчастный Валерий Алексеевич. – Какой, к дьяволу, у меня-то патриотизм! У меня его и сроду не было, а теперь-то и подавно... Вы что, тоже уверены, что я – советский шпион?
Да я просто понятия не имею о гидромахолгте! Я много лет делал вид, что руковожу этим проектом, но только давил его в зародыше, потому что терпеть не мог Пухина и Дубовика. Я был занят только тем, чтобы их любыми путями дискредитировать. У меня просто не было ни времени, ни желания вникать в детали варианта, в котором я ничего не понимал, а потому не верил. Я не знаю теории привода его крыльев. Я понимаю в электросервомоторах и электроннике. Я занимался поэтому электромахолгтом, хотя был уверен, что и он в дело никогда не пойдет. Я передавал англичанам все разработки по этому варианту только потому, что они мне платили.
Но твгрдо знал, что и тут ничего не получится. Я совершенно не беспокоился о судьбе советского проекта, зная что он заглохнет и забудется, как почти все темы нашего идиотского института." "Действительно, идиотского, – тонко улыбнулась их покровительница, – если, простите, некомпетентный начальник намеренно мешает работать своим одаргнным подчингнным, хотя и не понимает, чем, собственно, они под его началом столько лет занимаются..." "Хорошо, я подонок и бездарь, но что же нам теперь-то делать? У меня осталось немного денег. Может быть бежать из Англии? Скажем, в Америку?" "Они же сказали тебе, что не выпустят, – уныло сказала Майя. – Сдадут нашим. А те замучают... Я так и знала..." "Подождите, – както странно вдруг посмотрела на них старушка. – Есть нетривиальный выход. Поедемьте-ка ко мне. Будьте готовы к совершенно фантастической встрече. И всг образуется. В конце концов, вы боитесь только МГБ. В Израиле тоже не сладко, но уж МГБ вам там точно не грозит." "Да не хотим мы в Израель! Там всг под контролем наших Органов, там точно такой же режим, я там был." "Я вам и не предагаю в НДР Израель. Я вас попробую отправить в независимое и демократическое Еврейское государство." "Такого государства в принципе быть не может. Это показали а Автономия, и Израель... Нет на нашей планете такого еврейского общества. И быть не может. Еврейство и независимость – несовместитые понятия!" "Значит, попытаемся поискать такую страну на другой планете... Вот мы и дома. Побудьте здесь немного, а я попробую кое-с-кем поговорить."
***
"Это она специально перед тобой так выламывается? – хрипло спросил капитан МГБ Глушков, наблюдая из угла Егора в его бинокль Узарядку" Гали. – Аппетитная девочка. Ты ведь не хочешь, чтобы мы ег попросили станцевать вот так перед нами у нас в твогм присутствии? Тогда расскажи мне, куда запропостился твой братишка.
И у кого из твоих знакомых он бергт подрывную литературу. Не знаешь?.. Но менято ты хорошо знаешь, подонок? Не жмурься, не поможет." "Я знаю вас, вы капитан Глушков. Вы превратили меня в растение... Но при чгм тут девушка в окне напротив? Она ни в чгм не виновата... Мы с ней даже не знакомы. Ни я, ни брат..." "А с чего тогда она именно тебе стриптиз устраивает? Из жалости?.. Сочувствует врагу народа, так?" "Да откуда ей-то знать, что ... враг народа?" "А чего это ты так запнулся, бывший красавчик? Ты что, считаешь себя другом советского народа, живущего уже десять лет при коммунизме? Ты полагаешь, что если ваши призывы о Усвободе и демократии" будут услышаны, если Увласть МГБ" будет свергнута, то народу станет легче жить, чем при бесплатном питании и крыше над головой? А я вот уверен, что ваша Усвобода" в нашей стране непременно означает массовое освобождение таких низменных инстинктов, власть таких ненасытных и жестоких бандитов, по сравнению с которыми я, твой палач, – ангел небесный. Да антисоветская власть тотчас же отнимет у народа всг, что он десятилетиями создавал и защищал от внешнего врага, чтобы тут же этому же врагу продать – за свою свободу грабить народ. Знаешь ли ты, что вот эта сладкая девочка, как и миллионы таких же красоток по всей стране будут продавать всем подряд свог тело, чтобы прокормить себя и своих детей? Что мужчины, чтобы не приходить домой к голодным детям с пустыми руками, будут вынуждены убивать и грабить друг друга, так как их золотые сегодня рабочие руки бандитам у власти не нужны! Какое им дело до десятков миллионов безработных, если они вообще не заинтересованы в производстве? Мы сократили рабочий день до четыргх часов, чтобы в условиях автоматизации и компьтеризации все имели работу. Мы построили десятки тысяч клубов и стадионов, домов отдыха, чтобы все имели досуг. Мы обеспечили наших пенсионеров отдельным жильгм, бесплатным питанием, путгвками в санатории и многочисленными государственными подарками, пока в хвалгнной Америке старики питаются из мусорных баков!
Мы сделали бесплатними поезда и самолгты, чтобы трудящиеся и пенсионеры могли по два месяца в году загорать на юге, как эта красотка в свогм УкупальникеФ.
И наши дети – счастливые пионеры. Вы хотите превратить их в голодных и озлоблгнных малолетних преступников-беспризорных Гарлема при живых родителяхнаркоманах и пьяницах. В детей, которым нечего будет к зрелости вспомнить из своего детства и нечего ждать от будущего... Мы единственная страна в мире, где нет наркоманов, так как за производство и продажу наркотиков, мы помещаем виновных в специальные лагеря, где их наркотиками же доводим до скотского состояния, чтобы они перед смертью через пару месяцев осознали, что грозило бы их клиентам без Упалачей из МГБФ. Вы хотите вернуть наше общество к законам джунглей, к власти наживы? К поголовному бандитизму, воровству, проституции, пьянству и наркомании? Вы хотите, чтобы все дружные сегодня советские нации были спровоцированы националистами на отделение от Союза в духе вашей борьбы за Усамоопределение наций вплоть до отделенияФ? Но как только этот лозунг материализуется, чернь немедленно почует давно ею забытый запах крови, пьянящий националистов. Она начнгт в своих республиках резать и жечь русских, чтобы отделиться и предоставить своим паханам право грабить соседние народы. Россия наполнится десятками миллионов нищих этнических беженцев. Чем вы с Матвеем будете их кормить? Где поселять? Как объяснять, почему их не защитили? Я такого будущего своей Родине не желаю. А поэтому, даже если вы с Матвеем – наивные демагоги, то мне вас не жалко давить самым жестоким образом в защиту всех советских народов. Ибо те, кто вас, спортсменов и комсомольцев, сбил с верного пути и натравил на нас и народ, хорошо знают, что делают, для чего и ради кого направлена ваша подрывная деятельность, ваши такие красивые лозунги. Моя служба – защита народа от дурных пособников зарубежной мрази, которой дозарезу нужно наше ослабление, разорение и последующее неизбежное разложение изнутри, ибо извне им с нами не справиться... Впрочем, тебе всг это говорить бесполезно: ты весь в свогм фанатизме. До твоего каменного сердца мне болью моего сердца не достучаться. А потому я поставлю вопрос прямо и жестоко: кого ты предпочитаешь видеть в хорошо тебе знакомом кабинете полковника Доренко – в моих беспощадных руках – активного антикоммуниста Матвея, твоего братишку, или эту, как ты говоришь, невинную секретуточку? Ведь есть же хоть какая-то совесть даже у Уборцов с бериевской тиранией?" Или я в тебе ошибся? И вот эта красотка будет за эту ошибку расплачиваться свой загорелой кожей? И, кстати, быстро расскажет, отчего она именно тебя развлекает. И от кого узнала, почему ты у нас такой сейчас красивый и ловкий. Но я ег, с твоей помощью, еще надеюсь спасти." "Я могу подумать? Хотя бы неделю..." "Надеешься, что Матвей успеет лечь на дно? Ладно... Не зря все удивляются, что я на такой службе сохранил такое золотое сердце. Ты-то у нас без ног далеко не убежишь. А ей вообще бегать пока незачем, так? Телефона у тебя нет, квартира блокирована. Предупредить ег ты не сможешь. Кормить тебя будут мои люди, а потому – даю тебе твои две недели... Ага, вот к ней кто-то пришгл, раз она одевается. Миша, – крикнул он в мобильный телефон. – Кто к серетарше там пожаловал?" "Да тот же. Драбин, ег начальник отдела." "Ага, новоиспечгнный лауреат-орденоносец. Тоже с некоторыми странностями товарищ. Организует звонки от нас, о которых мы и не подозреваем, на себя не совсем похож после командировки в Арктику. Он у нас в жгсткой разработке. Вот ты, Егор, меня чуть в слезу не вогнал с невиновностью твоей стриптизгрки! Никак до тебя не дойдет, что мы – Органы. У нас горячие сердца, но чистые руки. Мы свято блюдгм права советских граждан. У нас невиновных не преследуют. У нас невиновных, сотни миллионов невиновных! защищают от таких как ты с Матвеем. Но когда у красотки в приятелях ты с этим почти наверняка псевдо-Драбиным, то есть о чгм подумать, при всгм восхищении ег прелестями. Не так ли, борец за демократию?Ф
***
"Это и есть те самые люди, мисс Полонски?" – спросил с порога высокий респектабельный господин, которого старая леди привела в свою квартиру. Он пристально посмотрел на нахохлившихся Валерия и Майю. Потом решительно подал Валерию руку и крепко пожал его вялую безвольную ладонь. "Фридман, коротко представился он, почтительно поцеловав руку у ошеломлгнной Майи. Ничего не надо мне говорить. Вам надо срочно бежать. И я вам попробую помочь." "Куда? – безнадгжно спросила Майя.– Где нас не достанет МГБ и не депортирует в СССР?"
УТуда, естественно, где нет ни МГБ, ни СССР. Но не к вам на родину, в Российскую федерацию. И не в Соедингнные Штаты России, гражданином которых являюсь я и где мне категорически запрещено самовольно путешествовать по мирам и измерениям..." "Но это же всг фантастика! – задохнулся Валерий. Какие миры, какие русские штаты! А в Российской федерации нас ждут..." "В том-то и дело, что там-то вас никто не ждет, там надо натурализоваться самостоятельно, так как мои тамошние знакомые могут меня выдать. Итак, вы оба евреи, так?" "У меня только дедушка... – сказала Майя. – Он погиб при депортации 1953 года." "Я говорил о вас со своими друзьями в Израиле..." "Только не Израель! – закричал Драбин. – Я там был, там такие подонки! Почище советских..." "Да нет же, – поморщился Фридман. – Израиль это не НДР Израель. Израиль – независимое Еврейское государство, демократическая страна, каких в вашем мире сохрангнного сталинизма, пожалуй, вообще нет! Тут все, так или иначе, замараны деспотией. Потому с вами так обошлись в вашей Англии, но не могли бы поступить подобным образом в обоих других известных мне мирах. Верно, мисс Полонски?" Старушка радостно кивнула: "Израиль – сказочная страна. Там очень хорошо. Если, конечно, есть работа и деньги. Но я полагаю, дорогой Арон, – тихо добавила старая леди, – что вы совсем запутали наших и без того запуганных друзей. Можно я им всг объясню за вас? Так вот, доктор Фридман родился в том же мире, в котором мы находимся сегодня, но на решающем для вашего еврейского народа этапе этот мир разделился на два измерения, что часто бывает в множественных мирах. Путешествовать по ним дано только вместе с топологами-конверсистами, каким и является мистер Фридман. Так вот, в его измерении Сталин умер не десятого июня, как в вашем, а пятого марта 1953 года, как раз на Пурим. То есть в том мире Всевышний защитил евреев, а в вашем почему-то нет. Сталин там умер до апрельских антиеврейских процессов и майской массовой депортации евреев, которой подвергся бы и сам Фридман. После смерти тирана Берия, как тонкий интриган, в расчгте на свою будущую власть и понимание Запада, прекратил подготовку к процессам, реабилитировал Уврачей-убийц" и вообще готовил страну к вашему варианту развития. Но он был арестован Хрущевым и его сподвижниками и совершенно справедливо казнгн за все его злодеяния. Новое руководство партии раскрыло преступления сталинизма, дало толчок некоторой либерализации режима, который затем зашгл в экономический тупик и рухнул, уступив место вроде бы демократической Российской Федерации и прочим подобным режимам союзных республик распавшегося СССР. Но вместо демократии там вышла чудовищная система власти уголовных преступников из недобитых коммунистов. Фридман и его семья, избежавшая депортации, вынуждена была всг-таки эмигрировать в проамериканский процветающий Израиль. Там Арон сделал свог открытие возможности путешествия по мирам. Но не был востребован местной научной элитой и стал искать применения своего открытия частным образом – на благо просто своей семьи. Он попытался попасть в Санкт-Петербург пушкинской эпохи, чтобы выменять там, скажем, магнитофоны на золото. Но что-то в его построениях не сработало, и он попал в неизвестное ему измерение, в Петроград конца двадцатого века – в столицу могучих демократических Соедингнных Штатов России, не знавших Октябрьской революции. Разрываясь между не принявшим его любимым Израилем и пригласившими его же СШР, он принял подданство последних без права помогать Израилю... Вы следите за моей мыслью?" "С трудом, но слежу, – ошеломлгнно ответил Валерий. Продолжайте, пожалуйста." "Мы с Ароном и его милой женой познакомились когда-то в Париже, стали друзьями. Узнав об истории махолгта, я связалась с ним, и он, чтобы помочь всг тому же еще любимому им Израилю, попросил меня свести меня с вами. Он не может взять вас в СШР. Не столько потому, что махолгт там не нужен: у них решена проблема антигравитации для движения по воздуху, сколько по той причине, что ему запрещены путешествия по мирам без санкции самого Президента. Помогая вам, он очень рискует." "Это мои проблемы, – прервал старушку Фридман. – Земля не может не вращаться, птица не может не летать, тополог не может не путешествовать по мирам. Я подозреваю, что и наш Департамент федеральной безопасности знает о моих фокусах, но Президент, с помощью моего высокопоставленного друга, князя Мухина, решил закрывать на это глаза, коль скоро я не связываю свои усилия собственно с СШР." "Хорошо, – подал голос Валерий, пришибленный этим потоком несуразностей, особенно небрежным таким появлением современного русского князя на сцене и без того театра абсурда. – Что же от нас требуется для... такого переселения?"
УНичего, кроме согласия." "Мы согласны! – крикнула Майя. – Мы оба на всг согласны, кроме возврата в СССР. Даже на смерть..."
"Тогда вы... уже сбежали, – улыбался Фридман, когда все четверо пришли в себя после конверсии – короткого помрачнения действительности и оставшегося странного головокружения. – Добро пожаловать в свободный мир!" "Позвольте, но это...
та же квартира... Тот же пейзаж за окном – мост, Большой Бен..." "Квартира та же, поскольку мисс Полонский – мой агент во всех тргх мирах. А для вас включу-ка я телевизор, – улыбнулся опытный тополог-конверсист. И настрою на Россию. Ага, посмотрите, послушайте. Это Москва, не так ли? Но это ли – ваш СССР?" На экране буйствовала Дума, что-то лепетал полуживой президент, сидели на рельсах безработные шахтгры, потом долго шгл жуткий репортаж о массе женщин, вынужденных от голода заниматься проституцией, потом о детях, зарабатывающих на хлеб рекетом, о массовой наркомании. Потом обо всем известных, но безнаказанных государственных деятелях, которые вывезли за рубеж не только весь золотой запас, накопленный в Царской России и в СССР, но и всю гуманитарную помощь, предоставленную обрезанной по самые уши бывшей великой державе для спасения ег безработного населения от голода. Потом началась зарубежная хроника. Славян – друзей России – бомбили самолгты западных армий, а руководители великой державы, вяло огрызаясь, клянчили кредиты у тех, кого называли агрессорами. Но кого может интересовать мнение разложившегося и беззащитного бывшего Союза, развалившего свою армию и военную промышленность?.. "Мистер и миссис Драбин" сидели в ужасе, который не уступал страху перед всесильным жестоким МГБ. "Если бы я привгз такой ролик в СССР и был за это прощен, – глухо сказал, наконец, Валерий, – я бы всю оставшуюся жизнь был бы тайным агентом МГБ. Чтобы давить в зародыше любую оппозицию... Лучше наш свирепый коммунизм, лучше фашизм, что угодно, чем всг это..." "Ну, не всг так просто, – беззаботно смеялся Фридман. – В конце концов, не было бы "Великого Октября" и вашего МГБ-КГБ, в обществе не возникло бы напряжения, рано или поздно чреватого социальными катастрофами.
Впрочем, это всг не мог, да и не ваше дело. Израиля это пока прямо не касается. Но вот право на достойную жизнь в еврейской стране вам еще предстоит заслужить.
Что это за махолгт, который так нужен королевским ВВС? Мне уже удалось заинтересовать им моих друзей-врагов в Израиле. И они готовы, естественно, за наши с князем деньги, дать вам его там проектировать и строить. Вы готовы?" "Боюсь, что нет, – покраснел Драбин. – А вот мой брат, Борис Абрамович Дробинский, судя по всему, может. Ну и я подключусь... Надо вывезти Бориса из СССР со всей документацией." "Ох и не хотелось бы мне снова в Ленинград, – поморщился Фридман. – Мне там и в нашем-то Санкт-Петербурге не нравится, а уж в вашем... Да придется...
Не ради вашего брата – ему-то как раз бежать вроде бы незачем, не так ли? Насколько я понял, он там преуспел на вашем месте. Но ради махолгта для Израиля я попробую уговорить Бориса Дробинского бежать... Что же касается вас, то мисс Полонски знает, что вам нужно для эмиграции в Израиль. Документы, легенды. Тем более, что там вас должны встретить мои высокопоставленные друзья."
***
Егор подкатил на своей коляске к окну, открыл обе рамы, взвгл смодельный арбалет, над которым тайком работал с тех пор, как осознал Галино внимание лично к себе. Он поклялся убить хотя бы одного из тех, кто придет за ней, а в том, что мимо нег не пройдут, он не сомневался. Он мечтал, чтобы этим некто оказался сам Глушков. Взвести пружину арбалета мог только сам Егор своими всг еще могучими руками. Натянув ег, он пустил стрелу в окно Гали. Раздался звон стекла, осколки посыпались в пустой тгмный двор. Стрела воткнулась в задгрнутую портьеру, открыв на мгновение залитую ярким светом комнату, где обнимались в кресле нагие Галя и Борис. Егор скрипнул зубами и напряженно всматривался в окно по ту сторону колодца. Мужчина, уже в брюках, обследовал подоконник и взял стрелу с запиской...
***
"То-есть они меня всг-таки выследили... Еще не знают правды, но всерьгз подозревают. А узнать правду для них – дело техники. Расскажи-ка мне про этого Егора? Ты ведь ему устраивала эти спектакли? Зачем тебе это надо было?" "Я была в него влюблена. Совершенно заочно и платонически – видела его выступления на Зимнем Стадионе. Потом как-то увидела, как его брат Матвей выносил Егора, уже калеку, к коляске на прогулку. И подруга Матвея мне рассказала, что Егор вовсе не сорвался на тренировке, когда крутил УсолнцеФ, а был намеренно искалечен... Мне стало его жалко... Теперь мне будет так же жалко себя... И тебя..." "Что ты предлагаешь? Может быть, бежать?" "Куда? МГБ вездесуще. Они как-то взорвали не угодного им Министра обороны Западной Германии прямо в его туалете. Что мы с тобой против них?.. Пропали мы, Боря... И чего я так старательно загорала?.. Для них?.. Господи, уже идут..." – она увидела в окно, что двор пересекает высокий незнакомец. "Мы не сдадимся! – решил Борис. – У тебя в комнате есть что-нибудь тяжглое?" "От папы остались гантели... Но что они против автоматов?" "Знаешь, когда пришли депортатели, мой отец, полный кавалер Славы и бывший фронтовой разведчик, велел маме сначала вышвырнуть нас с братом в огород за окно, а потом отстреливался от гадов из именного, талбухинского, УвальтераФ. Предпоследнюю пулю он отдал маме, последнюю себе, а у порога нашли шесть трупов. И маму не насиловали у него и у нас с братом на глазах, как в других семьях... Кстати, та, помнишь, инспекторша-комсомолка, что высадила меня из вагона малолеток-сирот в Биробиджане и спасла от Певека, знала откуда-то о папе... Так что твой загар – не для них!.. Хоть этого гад я гантелей поглажу напоследок. И оба в окно... ты согласна?" "Да, но если ты, Боря... меня сам выбросишь. Я сама не прыгну... Я жутко боюсь высоты..."
